бамп

бамп

бамп

бумп

Просто не оглядывайся и всё будет хорошо.

Когда живешь в России, то крипи-истории не кажутся такими уж крипи.

Зашел как то еврей в банк

Подрочи на черных трапов.

Или уроки поделай

Я как то бзданул под одеяло, ну я же хикка, один сплю, а тут голос - "фуууу бля!" , я от страху и обосрался еще, а голос с издевкой "проснись дурень, ты серишь!!". Ну я и проснулся, естественно никого рядом не было, а вот в труселях было.

http://kriper.ru/tale/336

Бампер

>>125022935
это попобава

А меня только что колесо накрыло

Ща вину пасту

Картонный человек. Часть 1
Автор: Арий

— Вы неправильно смотрите.

Аспирант Аннушкин неловким движением поставил диктофон на паузу и с опаской посмотрел на декана. Профессор Кибиц не спешил бросать явно тонущему практиканту спасательный круг в виде наводящих вопросов.

— Лазарь Базираэлевич, тут… — заминка, которая обычно влечет за собой пересдачу, на этот раз был встречена на удивление терпеливо.

— Не торопитесь, Игнатий. Случай особый. Подбирайте каждое слово. От этого зависит сейчас ваша дальнейшая судьба.

Выходит, это бы не совсем очередной отчёт по практике. Или бред пациента заинтересовал профессора гораздо больше, чем возможность в очередной раз устроить своему подопечному муштру.

— Я думаю, здесь мы видим…

— Слышим.

— Слышим классический случай отказа от общения через навязчивое повторение. То есть персеверацию.

— Классический?

— По форме, — мгновенно нашёлся Игнатий. — Но не по структуре. Обычно отказ от общения обусловлен расстройством мотивации. Пациенту просто не интересно с нами и с окружающим миром. Однако этот пациент демонстрирует заинтересованность и общительность. Персеверация наблюдается только при попытке расспросить о страхах пациента.

— О страхах или о фобиях?

— О страхах. Фобии относятся к конкретному объекту. А здесь мы видим смутную тревогу, боязнь увидеть или узнать что-то лишнее.

— Это у вас, Игнатий, боязнь узнать что-то лишнее! Надо верить пациентам. Именно они пишут нашу науку, а не врачи. Кто вам сказал, что конкретного объекта нет? Ваш повседневный опыт? Вот ему бы я не доверял ни в коем случае. В психической реальности пациента объект просто прекрасно виден. Можно сказать, невооруженным глазом. Надо только правильно смотреть. Пациент ведь вам это талдычит на протяжении всего разговора! Ну-ка, включите запись снова.

Никогда еще профессор Кибиц не вступал в дискуссию с практикантами. Выходит, в этом клиническом случае не было правильного или неправильного варианта ответа. А было испытание на профессиональное мышление и определенную смелость. Да бог с ним, с мышлением. Только проверка храбрости: сможешь ли ты погрузиться в мир безумца, не испугавшись встретить там слишком реальные улики против рациональной картины мира?

«Конечно, смогу!» — вдохновленный переломной ситуацией в своём обучении, Игнатий без колебаний отмотал кассету к началу и включил запись.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, доктор.

— Как вас зовут?

— Ты же знаешь.

— Это для записи. Если не возражаете, конечно.

— Вольнов Евгений Палыч. Только давай без отчества, доктор.

— Хорошо. Итак, Евгений. Вы знаете, почему вы здесь?

— За звонки.

— А подробнее?

— Куда подробнее? Я звонил людям, чтобы предупредить их об опасности.

— По их словам, вы не предупреждали, а обзывались и грозили приехать и вступить в половые сношения с их родственниками.

— Ну... они не верили моим предупреждениям!

— Прошу вас, не плачьте. Мы сами можем их предупредить. Нам надо только знать — о чем?

— О картонном человеке.

— О фигурке человека, сделанной из картона?

— Нет, доктор. Никто его не сделал. Он сам по себе был и есть.

— Чем же он страшен?

— Он хочет, чтобы его увидели. И не хочет, чтобы его увидели. Он бегает где-то на самом краю сознания, как белая точка, как бумажный журавлик. Ему нравится, когда его замечают. И не нравится, когда его замечают.

— Остановите, — профессор Кибиц чертил уже на десятом листочке из блокнота очередную кляксу. — Вас ничего не настораживает?

— Настораживает, — подумав, признался Аннушкин. — Меня вообще многое здесь настораживает. Видно, что пациенту трудно общаться с людьми, но он преодолевает себя. Вся эта телефонная ругань — не более чем жест бессилия, признание собственной беспомощности перед людским скепсисом. Он любит людей. И ненавидит их. Эту двойственность он вкладывает в образ картонного человека.

— Хм. Признаться, я уж думал, что после многих лет обучения вы всё-таки стали настоящим специалистом.

— А я не стал?

— Специалистом? Конечно, нет. Вы не стали деревянным любителем исхоженных троп. И это радует. Любой дипломированный психиатр на вашем месте попросту поленился изучить эмоциональную сторону мотивов пациента. Чтобы признать за душевнобольным право любить и жертвовать собой… Для этого надо обладать особой смелостью.

— То есть я не провалил практику? Даже несмотря на гибель пациента?

— Да черт с ней, с практикой. Пора бы вам уже отбросить эти школярские замашки. Это ведь ваше боевое крещение. Так насладитесь красотой чужого безумия, не думая ни о зачетах, ни о кандидатской! И поделитесь со мной своими мыслями. А то надоели все эти шаблонные цитаты из медицинских справочников.

Никогда еще профессор Кибиц не был так откровенен со своими учениками. Более того, он сам и требовал от них «шаблонных цитат». Правда, те же практиканты и не хотели особо вылезать за поставленные границы. И только Игнатий часто предпочитал сугубо медицинской литературе самую «обычную» философию. Кант, Гегель, Ясперс, Фуко — лучшие умы из самых разных э?6?

Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случиться с тобой.
В общем, однажды, я сломал ногу. Вот просто тупо так по синьке решил поспайдерменичать и упал примерно с уровня 3-4 этажа, при этом сломав себе пятку (наверно, самый еучий перелом из несерьезных). Врачи определили мне сидеть в гипсе 3 месяца. Ну что ж, судьба. Сидя дома, ничем не занимаясь, быстро потерял режим и ложился спать, когда взбредет в голову. И как-то мартовской ночью (было полчетвертого, я это четко запомнил) решил я на костылях прогуляться в подъезд покурить. Надо сказать, что дом мой — обычная девятиэтажка в спальном районе, и уже давно нет дебилов, которые ставят в подъездах лампочки, ибо все равно соседи спидят. Из-за этого по ночам в подъезде нашем темно, причем так, что двери напротив не видно. В общем, вышел я, прошел общий коридор и оказался в подъезде. Поставил костыли к стенке, а сам оперся спиной на дверь. И когда прикуривал сигарету, краем глаза на лестнице, ведущей вверх, заметил силуэт. Силуэт явно принадлежал мужчине, и что-то в нем было не так. Я, в принципе, никогда трусом не был и во всякую чушь особо не верил. Поэтому решил, что просто какой-то пьяненький мужик возвращается домой. Ну, думаю, хрен с ним, пусть валит. Стою…10 секунд проходит, в темноте никаких шагов не слышно, а света от уголька сигареты недостаточно, чтобы его толком разглядеть. Ну, я решил зажечь зажигалку. Смотрю: до сих пор стоит, причем не лицом ко мне, а спиной, и нога одна на верхней ступени. В такой позе, как будто он поднимался и, услышав меня, замер в полушаге. Вот тогда-то и посыпались первые кирпичи, но виду я не подал, а решил наорать на него. Почему-то я до сих пор считал, что это просто алкаш, а на тот факт, что он не шевелится уже полминуты, хотя стоит в неудобной позе, я не обратил внимания. Крикнув ему что-то типа «хли ты тут встал?», я пригляделся к нему внимательней. И в этот, блин, момент это «существо» повернулось ко мне лицом. Я замер, я ничем не мог пошевелить, даже дышать перестал. И все из-за его лица — оно было страшным: чёрные глаза, бледная кожа, вместо носа и губ были только очертания, именно очертания, как будто их просто дорисовали, причем такой неумелой рукой. Зажигалка погасла, но легче мне от этого не стало. Его лицо в кромешной темноте я видел четко, как днем. Нихя толком не видно: ни его фигуры, ни лестницы, ни лифта, только каждая мелкая деталь его еучего лица. Вывела меня из ступора обожженная сигаретой рука, но я все еще боялся пошевелиться, стоял и понимал, что если дернусь, то случится что-то очень плохое. Тут он повернулся ко мне всем телом, и, естественно, я не выдержал. Без костылей, с загипсованной ногой, я за секунду допрыгал на одной ноге до двери в свою квартиру, захлопнул ее и вжался в самый дальний уголок коридорчика. Так и сидел, если не спидеть, минут двадцать. Потихоньку ужас откатил. Я отдышался, посмотрел на трясущиеся руки, вспомнил, что так и не покурил, и достал сигарету. Подымив и полностью успокоившись, подумал, как же я нелепо выгляжу — здоровый парень вжался в угол как котенок, да и вообще, пережитый момент я уже почти что полностью списал на расшатанное воображение из-за двухмесячного одиночества и в душе смеялся над собой. Тут вспомнились костыли, которые остались стоять в подъезде. Ну, думаю, надо сходить, а то спи*дят по-любому. Подскочил к двери, уже решил ее открыть, но тут что-то меня остановило. Думаю, чем черт не шутит, гляну-ка я в глазок. И посмотрел… Да да. Как в самом паршивом американском ужастике. Я посмотрел… и в 5 сантиметрах от меня, смотря мне прямо в глаза, было его лицо…
Что было дальше, мне рассказали уже родители. Их разбудил звонок по телефону в половину пятого ночи, из трубки был слышен мой истерический голос, говорящий полную белиберду. Батек резко сорвался ко мне. По дороге зацепил наряд ментов, сказав, что на меня напали. Когда приехали, дверь была закрыта, отец открыл своим ключом. В коридоре валялись вещи, скинутые с вешалки, и мой гипс (!!!), каким-то образом снятый с моей ноги. Телефон был разбит вдребезги, причем сотовый тоже. Меня нашли полностью невменяемым в углу туалета. Отпоили водкой и отправили в больницу на наркологическую экспертизу. Естественно, ничего не нашли и уже решили ставить мне шизофрению, но тут вмешался отец. В общем, все закончилось вполне нормально.
С тех пор я боюсь и каждый раз, когда выхожу из светлого и шумного лифта в мертвую тишину темного подъезда, жду появление страшных, полностью черных глаз. Когда выношу мусор поздним вечером, жду, что за углом у мусоропровода стоит он. Как всегда повернутый спиной, чуть сгорбившись, в какой-то странной и нелепой позе. И его лицо. Спокойное, нечеловеческое, бледное…
Если учесть, что последний раз я смотрел на часы в 3:30, а чтобы дойти на костылях до подъезда, мне понадобилось как раз 2-3 минуты, то встретились мы с ним в 3:33. Не знаю, может быть, это чушь, но ты уж как-нибудь будь поаккуратнее, когда куришь по ночам в подъезде... И уж точно не совершай моей ошибки. Никогда в таких обстоятельствах не смотри в глазок!!!
Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случится с тобой.

Как-то раз я ночью сторожил офис. Обязанностей было минимум — следить, чтобы никто не ворвался (я худой очень, но если бы кто-то сумел ночью взломать эту нереальную железную дверь, его бы и омоновец вряд бы смог остановить, так что я там был скорее для проформы), впускать начальство и ещё чтобы с потолка не текло — иногда там трубы на втором этаже прорывало. И ещё раз в неделю надо окна мыть изнутри. В общем, работа простая и не пыльная. А там были компы со всякими простыми игрушками, типа «Героев меча и магии» третьих — а мне больше и не надо. В этом офисе я проводил ночи с субботы на воскресенье. Всё всегда было спокойно, ключи имелись только у директора, какого-то менеджера и у меня.

Как-то раз в субботу я сидел за героями и вдруг, что-то прошумело с той стороны двери. Один раз. Я подошёл, посмотрел в глазок — никого. Решил, что мимо прошли, и вернулся к игре, но не успел сесть на стул, как что-то опять заскреблось и послышался совершенно неразборчивый мужской голос и стук в дверь. Я решил, что это пришёл директор, вставил ключи. Провернул на один оборот и ещё раз посмотрел в глазок — там никого. Я громко произнёс: «Имя-отчество, это вы?». В ответ тишина. Я обратно повернул ключ, тут же с той стороны двери послышался голос — на этот раз женский, опять я ни слова не понял — вроде говорит, но какие-то слог за слогом бессмысленные. Тут я громко их всех послал через дверь и пригрозил, что вызову милицию (тут я слукавил — никаких телефонов внутри не было, я только знал, что теоретически где-то должна быть кнопка вызова пожарных, до сих пор не знаю, есть она там или нет). Через где-то секунду после этого женский голос замолк и послышался такой негромкий стук в окно. Я раздвинул жалюзи и охренел. Нет, не просто охренел.

Охренел от страха — ноги подогнулись и я сел на пол. На решетке повис человек (я хочу думать, что человек). Всё в нём было совершенно неестественно. Такое впечатление, что кто-то видел людей только в кино и сделал себе костюм, чтобы походить на человека и надел его на себя. Я даже приблизительно не могу определить, какого оно было пола. И как только он меня увидел, то заговорил — сначала тем, женским, голосом, потом чередуя по слогу с мужским, потом вообще как будто голос шёл из нескольких источников, с какими-то скрипами и шелестом. Господи, у него и мимика была совершенно нечеловеческая — он одновременно двигал всеми лицевыми мышцами во всех возможных направлениях. Руками и ногами при этом сучил по стеклу, а сам поднимался вверх. Может, он зажал прутья между коленей и карабкался — не знаю. В тот момент мне казалось, что он взлетал. Видно его было прекрасно и висел он так очень долго, наверное, минуту, а я ничего не мог вообще сделать — просто на полу сидел и, застывше, смотрел на эту тварь.

Где-то через минуту пришло внезапное избавление — вдруг вся какофония смолкла, а он резко повернулся (клянусь, градусов на 100 повернул башку, аж за плечо) и застыл на несколько секунд, уставившись куда-то, а потом резко спрыгнул и что-то произнося новым, низко вибрирующим голосом, удалился. Куда он делся — я с пола не видел. Мне хватило сил только задвинуть жалюзи и уползти в комнату, из которой не видно ни двери, ни окон. Там я сел и заплакал — как маленький ребёнок, в последний раз я плакал лет за восемь до этого. Потом это состояние прошло и меня стала бить крупная дрожь. Так, на полу, я просидел до 6 утра, пугаясь каждого шороха, пока не пришёл сменщик Артём. Я его, наверное, минуты две разглядывал через глазок и просил то отойти, то сказать «что-нибудь».

В конце концов пустил, он мне с ходу отвесил подзатыльник, а я в ответ только счастливо и истерично засмеялся (опять до слёз в глазах). В общем, домой пришёл — родители не могут понять, что со мной случилось — бледный, круги под глазами, взвесился — на семь кило похудел за ночь. С тех пор я ночью часто плохо сплю и снятся кошмары. Никому из знакомых — ни слова, ни намёка — засмеют..

Близился мой очередной отпуск. Я был очень измотан от тоски и грусти. Недавно расстался с очередной девушкой, и потому хотелось женщины... настоящей женщины. Я дал объявление на разные сайты о поиске... госпожи. Да, как ни странно, именно госпожи. Мне был противен страпон. Клеймление, копро и кровь — вообще идиотизм.

Постоянно в почту приходили письма с каким-то тупым разводом. Не ужели на кого-то они действуют?

Периодически появлялись девушки, которые задавали более-менее серьёзные вопросы. Ближе к отпуску, когда я уже отчаялся и закончил поиски, нашлась странная особа из Перми.

Мы общались в Skype-е... за несколько дней успели обсудить множество тем — политика, философия, психология, отношения между людьми, классическую музыку, прозу.

Ни разу у нас не возникало разногласий, и поэтому, когда она пригласила меня к себе на время отпуска я согласился сразу же. Она узнала мои размеры и сказала что из вещей взять с собой, об остальном обещала позаботиться.

Опыта в подчинении у меня не было, это вызывало некоторые волнения.

Утром на вокзале меня встретила девушка. Доброжелательно поздоровалась, спросила как доехал. Мы, сделав друг другу комплименты, пошли к ней. Она жила на другом конце города в двух комнатной квартире.

Я ожидал увидеть оборудованные для БДСМ апартаменты, однако это оказалась обычная квартира. Очень уютная, светлая и просторная. При минимуме вещей было всё что только может понадобиться для жизни.