Но в этот день все было иначе. Утром один из мальчиков нашей группы, сын заведующей молочным магазином Игорь, пришел с игрушкой, мгновенно ставшей объектом вожделения всех, кто с ним пересекался. Это был небольшой, сантиметров пятнадцать в длину, трансформер — робот, пересобирающийся в самолет. Я раньше не видел ничего, выглядевшего настолько же круто, да и большинство ребят, по-видимому, тоже. Наши игрушки были либо еще советскими, либо дешевыми китайскими поделками, криво покрашенными и с острыми, необработанными швами. А здесь была настоящая вещь — красивая, аккуратная, при всем желании в ней нельзя было найти недостатков.

Авторитет Игоря стремительно вырос на недосягаемый уровень. Все без исключения мальчишки, даже неформальный лидер группы Илья, крупный и наглый, всегда бритый налысо сын алкоголиков, — все просили Игоря разрешить им поиграть с трансформером хотя бы минутку. Игорь снисходительно давал всем такую возможность и дети радовались так, как не может радоваться уже никто, кому есть хотя бы десять. Трансформер переходил из рук в руки и Игорь особенно не переживал за его судьбу — вокруг игрушки постоянно крутилась целая гурьба малышей. Даже воспитательницы брали ее посмотреть и оценивающе кивали, спрашивая, уж не из-за границы ли привезли этот чудный самолет. Несмотря на такое внимание, во время тихого часа трансформер бесследно исчез.

Какое-то мелкое воровство в садике случалось и раньше, но с таким все столкнулись впервые. Игорь был подавлен, воспитательницы растеряны, девочки плакали, а ребята косо посматривали друг на друга. Наконец дело в свои руки взял Илья. Он собрал всех мальчишек группы и объявил, что никто не видел в группе посторонних, а значит игрушку взял кто-то из своих и должен по-хорошему вернуть ее прямо сейчас, пока это не привело к необратимым последствиям. Никто не отозвался. Замечу, что девочек тогда почему-то никто не подозревал — они обычно играли отдельно от нас и почти не заинтересовались трансформером — посмотрели на него и вернулись к своим девчачьим играм с куклами и посудой. Илья предложил провести обыск — никто не возражал. Мы вместе осмотрели все шкафчики и другие места, где можно было спрятать игрушку, но ничего не нашли.

Тогда Илья пошел на крайние меры. Каждый должен был поклясться сердцем матери и кровью отца, что не брал трансформера. Это была известная всем детям, очень сильная и используемая лишь в самых экстренных ситуациях клятва. Большинство, если не все, твердо верили, что если солгать под этой клятвой, то с родителями неизбежно случится что-то страшное, скорее всего оба очень скоро умрут. И я тоже верил. Мы встали в круг и все, начиная с Ильи, стали произносить страшные слова клятвы. Я оказался где-то в середине очереди, примерно на четвертом месте. На этом моменте следует вернуться на некоторое время в еще более далекое прошлое, когда я впервые столкнулся с этой клятвой (не помню уже, по какому поводу) и рассказал о ней родителям.

Родители мои, хоть и хорошо образованные, в подобным штукам относились и иррациональной опаской, особенно мама. У нас дома не принято было шутить про мертвецов и всякое такое. Никого за это не наказывали, но любые попытки поиграть с потусторонним встречались неодобрением. Так вот, тогда, услышав про клятву ее сердцем, мама взяла с меня обещание никогда не произносить ничего подобного, если я, конечно, не жалею ее смерти. Даже в том случае, если уверен, что говорю правду, ведь я все равно могу ошибаться или не заметить какой-то детали. Отец рассказал пару историй из литературы о том, как герой заключал казалось бы совершенно прозрачный договор с дьяволом, а в итоге всегда оказывался в дураках. И что, мол, и в нашем мире все то же самое — не заметишь в договоре какое-нибудь примечание микроскопическими буквами, а потом будешь всю жизнь выплачивать долги. Вряд ли родители тогда понимали, в какой именно ситуации меня будут вынуждать принести такую клятву. И теперь чем ближе подходила очередь, тем сильнее у меня тряслись колени.

Наконец настал мой черед. Я отказался произносить клятву и не дав им опомниться, вывалил все те аргументы, которые услышал от родителей. Стоит ли говорить, что получилось у меня совсем не так убедительно, как у них? Никто не понял, почему кто-то невиновный может отказаться от клятвы. Виновный, пожалуй, мог бы поклясться, но чтобы невиновный отказался? Это было чем-то немыслимым. В воздухе нарастало напряжение, я стал выкручиваться как мог. Говорил, что утверждая что не брал игрушку, я неизбежно совру, подставив под удар родителей, ведь все мы брали ее поиграть сегодня утром. Илья возразил, что и так всем понятно, что именно имеется в виду, но разрешил мне заменить слова «не брал» на однозначные «не украл». Мне было нечем крыть и я расплакался, но так и не поклялся. Надо отдать ребятам должное — они на мне не остановились, дав слово всем, кто стоял после меня. Клятву прочитали все — все кроме меня. Я почувствовал что-то липкое на глазах и вытер лицо рукой — это был чей-то плевок, кажется Ильи. За ним сразу последовал второй.

Круг смыкался, воспитателей рядом не было, девочки молча наблюдали со стороны. Я схватил первое что подвернулось — красную деревянную дугу, которую мы использовали как арку для строительства замка. Дуга была довольно длинная и тяжелая, с острыми углами — по воле случая мне досталось, пожалуй, самое опасное оружие в комнате. Я ударил по голове того, кто был ближе всего — не Илью, а тихого и, в общем-то, симпатичного мне до этого случая, но принявшего сторону врага мальчика Диму, практически друга, если в таком возрасте уже могут быть друзья. Он схватил голову руками и сел на ковер, из-под ладони капала кровь. Девчонки завизжали, нападающие опешили, дав мне возможность отбежать в сторону. Вошла воспитательница — я стоял, мертвой хваткой сжимая свое оружие, Дима сидел в крови бледный как смерть и плакал. Никто не шевелился.

Дальше были долгие разбирательства с заведующей детсада, моими родителями, родителями Димы. Девочки рассказали все как было, поэтому меня особенно строго никто не обвинял, а дома даже похвалили, но чувствовал я себя хуже некуда.

Диме наложили пару швов и отпустили домой. Случайно встретившись, мы с ним больше никогда не здоровались — даже спустя много лет. Думаю, что на нас обоих этот случай будет давить до самой смерти.

Самолет так и не нашли и Игорю за него сильно влетело. Думаю, что ему это пошло на пользу — он больше никогда не кичился тем, что родился в богатой по нашим меркам семье. С ним мы тоже больше не разговаривали.

Я провел дома пару недель и вернулся в сад — денег тогда не было, поэтому ни у кого даже мыслей не возникло переехать в другой район. Меня перевели в другую группу, но это, конечно, никак не улучшило ситуацию, скорее наоборот. Я стал аутсайдером, воришкой, психом. Со мной никто не играл, я стал объектом насмешек, несколько раз меня пытались обвинить в какой-то новой краже. Когда я перешел в школу, вокруг остались те же лица, а у меня, соответственно, остался тот же статус. Класса с шестого меня начали бить. В восьмом я перевелся в другую школу в центре города, каждый день ездил в нее на автобусе. Во двор не выходил, все время проводил за компьютером. До новой школы слухи обо мне так и не дошли, ну или по крайней мере не пользовались популярностью, но я уже был достаточно забитым, чтобы сразу занять нишу тихого неудачника за последней партой. Меня не трогали, я спокойно доучился, поступил в московский вуз и с тех пор появлялся в своем городке довольно редко, не контактируя практически ни с кем, кроме родителей. Людей я, кстати, больше никогда не бил — Дима стал первым и последним, пострадавшим от моих рук.

Конец. Что-то нахлынули воспоминания, решил поделиться. Реальная история, даже имена не изменены. Может кто узнает себя.

>>132004992
Спасибо, няша. На самом деле сейчас перечитал первый раз — заметил несколько опечаток и повторений, надо было сначала все в порядок привести :(

>>132005062
Сочувствую. Вообще это довольно естественно для детей, как мне кажется. Я до этого случая два раза серьезно планировал что-то спиздить. Первый раз — новенькую, еще пахнущую краской энциклопедию о растениях, которую купили для зимнего сада (кажется это так называлось, комната с цветами и животными, в которой было что-то вроде уроков биологии). Меня остановило только то, что было бы тяжело объяснить появление новой книги родителям. Вместо этого я развел их на покупку точно такой же книги. Второй раз мальчик Вова из группы принес лотерейный билет, где под стертым слоем было три американских флага — выигрыш поездки в Америку. Не знаю, где он его взял и поехал ли в итоге кто-нибудь в Америку на самом деле, но я тщательно планировал операцию и слился в самый последний момент приблизительно по тем же причинам.

>>132005166
Нет, насколько мне известно, никто не узнал. Скорее всего укравший его где-то сныкал и больше никогда не доставал — слишком уж резонансная история получилась.

>>132004230
Но в этот день все было иначе. Утром один из охранников нашего подразделения сын вахтера Игоря, пришел с электрошокером, мгновенно ставшей объектом вожделения всех, кто с ним пересекался. Это был небольшой, сантиметров пятнадцать в длину, электрошокер — дубинка, перебирающийся в дилдо. Я раньше не видел ничего, выглядевшего настолько же круто, да и большинство ребят, по-видимому, тоже. Наши дубинки были либо еще советскими, либо дешевыми китайскими поделками, криво покрашенными и с острыми, необработанными ручками. А здесь была настоящая вещь — красивая, аккуратная, при всем желании в ней нельзя было найти недостатков.

Авторитет сына Игоря стремительно вырос на недосягаемый уровень. Все без исключения охранники, даже начальник подразделения, крупный и наглый, всегда бритый налысо алкоголик, — все просили разрешить им поиграть с шокером — дилдо хотя бы минутку. Сын вахтера Игоря снисходительно давал всем такую возможность и охранники радовались так, как не может радоваться уже никто, кто хотя бы проработал в охранном предприятие 10 лет . Электрошокер переходил из рук в руки и сын вахтера Игоря особенно не переживал за его судьбу — вокруг шокера постоянно крутилась целая гурьба охранников . Даже вахтер Игорь брал его посмотреть и оценивающе кивал, спрашивая, уж не из-за границы ли привезли этот чудный электрошокер. Несмотря на такое внимание, во время перерыва электрошокер бесследно исчез.

>>132004299
Какое-то мелкое воровство в отделе случалось и раньше, но с таким все столкнулись впервые. Сын вахтера Игоря был подавлен, сам вахтер Игорь растерян, охранники плакали, а начальники подразделения косо посматривали друг на друга. Наконец дело в свои руки взял дворник Илья. Он собрал всех работников охранного предприятия и объявил, что никто не видел в охранном предприятие посторонних, а значит электрошокер взял кто-то из своих и должен по-хорошему вернуть ее прямо сейчас, пока это не привело к необратимым последствиям. Никто не отозвался. Замечу, что уборщицу
Зину тогда почему-то никто не подозревал — она как обычно мыла пол и протирала харчу, почти не заинтересовываясь электрошокером — посмотрела на него и вернулась к своим обязанностям: протирке пола и отмыванию харчи с окон. Дворник Илья предложил провести обыск — никто не возражал. Мы вместе осмотрели все шкафчики и другие места, где можно было спрятать электрошокер, но ничего не нашли.

Тогда дворник Илья пошел на крайние меры. Каждый должен был поклясться своей дубинкой и жетоном охранника, что не брал электрошокер. Это была известная всем охранникам, очень сильная и используемая лишь в самых экстренных ситуациях клятва. Большинство, если не все, твердо верили, что если солгать под этой клятвой, то с дубинкой неизбежно случится что-то страшное, скорее всего она очень скоро сломается. И я тоже верил. Мы встали в круг и все, начиная с Дворника Ильи он клялся метлой и совком , стали произносить страшные слова клятвы. Я оказался где-то в середине очереди, примерно на четвертом месте. На этом моменте следует вернуться на некоторое время в еще более далекое прошлое, когда я впервые столкнулся с этой клятвой (не помню уже, по какому поводу) и рассказал о ней начальнику.

>>132004386
Начальник мои, хоть и хорошо образованный, к подобным штукам относился с иррациональной опаской. У нас в отделе не принято было шутить про сломанные дубинки и всякое такое. Никого за это не наказывали, но любые попытки поиграть с дубинкой встречались неодобрением. Так вот, тогда, услышав про клятву дубинкой, начальник взял с меня обещание никогда не произносить ничего подобного, если я, конечно, не желаю потерять работу. Даже в том случае, если уверен, что говорю правду, ведь я все равно могу ошибаться или не заметить какой-то детали. Он рассказал пару историй из литературы о том, как работник заключал казалось бы совершенно прозрачный договор с другим охранным предприятием, а в итоге всегда оказывался в дураках. И что, мол, и в нашем мире все то же самое — не заметишь в договоре какое-нибудь примечание микроскопическими буквами, а потом будешь всю жизнь работать за так . Вряд ли начальник тогда понимал, в какой именно ситуации меня будут вынуждать принести такую клятву. И теперь чем ближе подходила очередь, тем сильнее у меня тряслись колени.

>>132004504
Наконец настал мой черед. Я отказался произносить клятву и не дав им опомниться, вывалил все те аргументы, которые услышал от начальника. Стоит ли говорить, что получилось у меня совсем не так убедительно, как у него ? Никто не понял, почему кто-то невиновный может отказаться от клятвы. Виновный, пожалуй, мог бы поклясться, но чтобы невиновный отказался? Это было чем-то немыслимым. В воздухе нарастало напряжение, я стал выкручиваться как мог. Говорил, что утверждая что не брал электрошоке, я неизбежно совру, подставив под удар карьеру, ведь все мы брали электрошокер сегодня утром. Вахтер Илья возразил, что и так всем понятно, что именно имеется в виду, но разрешил мне заменить слова «не брал» на однозначные «не украл». Мне было нечем крыть и я расплакался, но так и не поклялся. Надо отдать коллегам должное — они на мне не остановились, дав слово всем, кто стоял после меня. Клятву прочитали все — все кроме меня. Я почувствовал что-то липкое на глазах и вытер лицо рукой — это был чей-то плевок, кажется вахтера Ильи. За ним сразу последовал второй.

>>132006492
Робота спиздили бабы, это ясно как день. Во-первых, им было интересно посмотреть на ваши разборки. Во-вторых, на них никто не подумал ни сразу, ни после, и они прекрасно об этом знали. Даже если бы вы попытались втянуть их в свою игру в суд, они бы просто послали вашего Илью нахуй и ничего бы им за это не было. В-третьих, у них нет такой проблемы как поиграть со спизженным и не спалиться - робот им для игры не нужен, можно сразу его выбросить. Вердикт - виновны бабы из группы, скорее всего действовали сообща.

Запасная версия - спиздила воспитательница чтобы подарить своему племяннику из другого города.

В любом случае пацан такой хуйней заниматься не станет.

Круг смыкался, начальства рядом не было, уборщица молча наблюдала со стороны. Я схватил свою дубинку — черную, советского производства. Дубинка была довольно длинная и тяжелая, советская же — по воле случая мне досталось, пожалуй, самая смертоносная дубинка. Я ударил по голове того, кто был ближе всего — не вахтера Илью, а тихого и, в общем-то, симпатичного мне до этого случая, но принявшего сторону врага милого стажера Диму, практически друга, если между охранниками может быть дружба. Он схватил голову руками и сел на ковер, из-под ладони капала кровь. Уборщица Зина завизжала, нападающие опешили, дав мне возможность отбежать в сторону. Вошел начальник — я стоял, мертвой хваткой сжимая свое оружие, Дима сидел в крови бледный как смерть и плакал. Никто не шевелился.