Из всех идей, которые приходили в голову, идея угнать незаправленный патрульный катер оказалась одной из самых вредных, составив компанию кражей тех игрушек. Вернее, всё было наоборот, включая кабину и вестибулярный аппарат. Всё было сломано, но игрушки были бережно спрятаны, и оставаться возле деформированного куска железа было опасно. Куда опаснее, чем расставаться с дымящими обломками надежды. Слёзы по ним ещё не потекли, но он собирался их вернуть.
Темень здесь дичайшая, стоит признать. В этой беспроглядной каше даже фонарик включить страшно. Даже фонарик включить страшно. Лазить в темноте конечно опасно, особенно под кроватью. А ведь там чего только нету - и ртутная пыль, и радиоактивная грязь, и пауки. Нет, их не было. А даже если, то они всё равно были на его стороне. Малыши же любят друг друга. Не то что взрослые.
Да, всё не так уж и плохо! Даже небо появилось, или что-то напоминающее его. Может, тут сейчас ночь? Скорее всего. Вон, утро вдали светит – яркое, тёплое, местное Солнце или, быть может, маяк. Где-то за горами.
Заросли по колено сменились зарослями по пояс, и тут Рудольфу внезапно стало не по себе. Путеводный свет погас. Он так и не понял почему. Даже примитивный детектор магнитных полюсов и аномалий оказался бесполезен, если бы он вообще был. В темноте не было видно ничего, и даже свои руки, разгребающие потерявшую всякую совесть траву, были едва различимы. В ушах стоял только ветер, предшествующий шелесту. Происходило это нечасто, большую часть времени слух занимала неразборчивая музыка и голоса. Когда не было даже их, он отчаянно пытался сосредоточиться на звуках своих шагах. Потому что в противном случае…
- Третья группа. Позывные вам известны. Отправляетесь вслед за группой номер два. Область контакта – горный район на северо-востоке.
- А что со второй группой? – усмехнулся Димчик, глядя на Инструктора. – Опять таблетки от живота забыли? Или кто-то ногу растянул?
- Переведу с иронического, - произнёс Ивкас. – Какова задача?
- Задача конфиденциальная. После контакта дальнейшие задачи вам будет выдавать вторая группа.
- Будем им таблетки в желудок запихивать и ноги сжимать, - сострил я.
Димчик рассмеялся.
- Погоди-погоди, - затарахтел он, уставившись на Инструктора. – А почему вторая группа вторая? Где сейчас первая? Её уже сняли?
- Её переименовали, - ответил я, едва сдерживаясь от смеха.
- Это не относится к вашей задаче.
- Он просто о Кумаши хотел спросить, - произнёс Ивкас.
- Ревнуешь меня? - спросил его Димчик.
- А что с картой? – поинтересовался я у Инструктора.
- Карта того района есть. Вот только я вам её не дам. Она у нас одна осталась.
- Так распечатайте ещё! – воскликнул Димчик.
- Чтобы потом секретные карты повсюду летали?
- Всего одну! – жалобно произнёс Димчик.
- Поздно, ребята. Сориентируетесь на месте сами.
После повторного озвучивания задачи, мы вышли из комнаты. Я предложил сбегать в перекусочную, благо до выхода оставался ещё час. И через несколько минут мы уже сидели за столом, активно поглощая горячие сладкие булки с соком.
- Слушайте, а как тот корпус назывался? – спросил Ивкас, неистово чавкая. – Гидроэлектрики? Гидрономики? Гидро… что-то там.
- Куда ещё никого не пускают? – спросил я.
- Такой есть? – поинтересовался Димчик.
- Ага, - ответил я. – Корпус гидропоники.
- Там понику гидрят? Или гидру понят?
- Ну, этот корпус большой, - принялся размышлять Ивкас. – Туда не пускают, значит там опасно. Там определённо гидра.
- Большая гидра, - добавил я.
- Наверное, она и яйца несёт, - задумчиво произнёс Димчик, опустошив стакан. – И молоко даёт.
- И чужих кусает-бодает, - продолжал Ивкас. – Или что там гидры делают?
- Понируют, - ответил Димчик.
- Панируют? Как эти, как сухари?
- Как сухари, - задумчиво произнёс я и принялся доедать оставшееся.
Во-вторых, от постоянного нахождения в потёмках появлялись весьма странные мысли, которые Рудольф классифицировал как симптомы наступающего психического расстройства. Бороться с ними он не собирался.
В-третьих, приступы паники участились и, как ему казалось, приобрели некий ритмичный характер. Но как только он попытался вспомнить частоту самых первых приступов, в глазах помутнело. Затем появились жёлтые помехи, а голова стала тяжёлой. Давление, обрадовался Рудольф и тут же обернулся.
Больше он уже ни о чём не думал, а только видел, слышал - и бежал. Сердце щемило от нагрузки, но его обладатель не собирался останавливаться. Заросли по пояс сменились мелким лесом, а он сменился обрывом. Дерево, на которое прыгнул Рудольф, внезапно изогнулось – да так, что верхний ствол отломился и вместе с Рудольфом полетел вниз. Одежда защитила от многочисленных порезов, а на боль избитого тела он не обратил внимание и продолжал бежать.
Прохладный вист в ушах уступил место тяжёлым ударам сердца. Рудольф уже ничего не видел, кроме множества горящих разноцветных искр. Поэтому когда он споткнулся и спустя пару метров полёта грохнулся о землю, то не стал подниматься. Спустя неопределённое количество времени он преодолел жажду сна и осторожно встал на ноги, которые теперь дико болели. Вместе с ними болело всё тело, и Рудольф осторожным шагом направился вперёд, безуспешно стараясь идти как можно тише.
Но вскоре стало ещё больнее. Он вспомнил, что у него нету ни еды, ни воды, ни возможности их добыть. Рудольф усмехнулся, ведь он сам отмёл эти мысли, убедив самого себя в том, что он рано или поздно наткнётся на местную цивилизацию или каких-нибудь её представителей. Ведь местный воздух, несмотря на малоприятные примеси, оказался пригоден для дыхания. А теперь оставалось с горечью признать, что такова его судьба – умереть в темноте, в неизвестности, в одиночестве, а теперь ещё предварительно намучившись. Единственная радость заключалась в том, что теперь смерть может наступить не только от обезвоживания, но и от чего-нибудь другого.
Рудольф остановился. Жалость к себе опять сцепилась с яростью и ненавистью, но на этот раз они не боролись друг с другом, а просто буйствовали. Жить Рудольфу оставалось не более шести-восьми часов, и он бросил последнюю карту надежды на стол судьбы: пролетая сквозь тёмный слой неба, он видел очертания каких-то построек. Ориентиром должна была служить река, ребристый блеск которой, как ему казалось, он также видел при влёте в атмосферу. Хотя, возможно, это был всего лишь мираж…
- Что думаешь? – спросила Кейт.
- Думаю, как мы будем добираться до… А, не важно.
Я махнул рукой. Не хотелось забивать ей голову проблемой, решение которой должен был найти я. Я, и ещё Димчик с Ивкасом.
- Слушай, - обратился я к Кейт. – А как у гидры молоко берут?
- Какой гидры?
- Из корпуса гидропоники. Там эту гидру понируют, поникают, полируют. Яйца собирают у неё. Но я не знаю точно.
- И я не знаю, - ответила Кейт. – А откуда ты про гидру узнал?
- Это большая тайна, - с важным видом произнёс я. – Её доверили мне, а я могу доверить другим. Тем, кому можно доверять. Например тебе.
- Правда? – удивилась Кейт.
- Ага, - ответил я и подмигнул ей, сам не знаю почему.
Она подмигнула мне в ответ. Я попытался подмигнуть другим глазом, но у меня не получалось.
- Что ты пытаешься сделать? – спросила Кейт, со смехом наблюдая за моим выражением лица.
- Вот как сделаю, так и узнаешь! – воскликнул я. – Но сейчас я просто устал, вот и не получается.
- Да ты просто гримасы корчишь, - заключила Кейт.
- Ты дура, - обиделся я.
- Ты дурак, - ответила Кейт.
- Ага, - согласился я, не желая ссориться.
Вскоре время вышло. Я посмотрел на часы и встал. Кейт тоже встала.
- Что?
- Пошли, - сказал я и взялся за её руку.
…стараясь идти как можно быстрее, Рудольф пересёк лес и повернул направо, в сторону поля. Логика подсказывала, что там ему найти кого-нибудь будет легче, как и кому-нибудь – его. Перед его глазами вновь возник мутный жуткий силуэт, а вслед за ним и безумный страх. Теперь ему везде чудились некие зловещие силуэты, следящие за ним. Но Рудольфу уже было безразлично, реальность ли это или проделки его умирающего разума.
Спустя ещё полкилометра непрерывного быстрого шага он окончательно перестал осмысливать происходящие, и на смену разуму пришли чувства. Где-то на глубине сознания он понимал, что ему пришёл конец. Он, Рудольф, умер ещё при жизни. А его оболочка, безвольное тело, ещё несколько часов будет автоматически бесцельно двигаться вперёд.
- Спокойной ночи, – сказал Рудольф то ли ей, то ли себе, и закрыл глаза.
Сначала было темно – ещё темнее, чем в реальности. Затем из темноты возникли лучи света и начали мчаться по кругу. Где-то поблизости заиграла знакомая музыка. Как только солнечные зайчики слились воедино, грянула вспышка. Музыка начала исчезать, и некая сила, лёгкая и настойчивая, сжала Рудольфа. Мир преобразился: теперь он был ярким, хоть и расплывчатым. Не отрывая взгляда от ослепительно белого и чистого неба, Рудольф радостно зашагал вперёд, навстречу жизни.
Со временем он смог различить цветы, цветы и деревья. В какой-то момент даже трава стала чёткой, и Рудольф плюхнулся на неё, сомкнув глаза и застонав от удовольствия. Неведомая сила потянула его обратно и, не смотря на всё его сопротивление, заставила снова встать на ноги. Рудольф пробурчал что-то нечленораздельное, но однозначно выражающее его неудовольствие. Широко зевая, он продолжил путь. Сквозь едва разжатые веки Рудольф с удивлением обнаружил, что идёт по обитой камнями тропинке. Этот факт заставил его ещё шире открыть глаза, но они не поддавались.
Спустя вечность непрерывной ходьбы, которую сопровождали лишь звуки шагов, Рудольф увидел воду. То была маленькая река с поразительно прозрачной водой. Однако едва Рудольф устремился к ней, как вода сама потекла в его рот, и с каждым глотком ощущения становились всё более и более чёткими. Рудольф замер, прислушиваясь к гулким глоткам. Когда же он прекратил пить и протёр глаза, луч сознания сверкнул во тьме в последний раз и померк окончательно…
- А я то думаю, чего это так потемнело, - улыбнулся Димчик. – А это его светлость к нам пожаловала!
Знай же, сестрёнка, что я к тебе всегда была добра. Больше чем Усатый. Больше чем Англина. Больше чем кто-либо. И вот как ты со мной обошлась? А ведь могла взять меня с собой. Я понимаю, понимаю. Сидеть на месте не тебе не нравится. Так ведь и мне тоже! Если и надо было покидать Брайдебошт, то вместе со мной. Но ничего, дорогая моя. Я тебя найду. Я тебя отыщу. Даже если возвращаться не будем, то мы хотя бы будем снова вместе. Ты, и я.
Да, я знаю, через Высоты небезопасно идти. Вот Аркушор пытался, и даже не один. Никто не вернулся. Впрочем, ты уже всё это знаешь. Говорю тебе, разбился он. Кто высоко лезет, тот может легко упасть. Прямо как ты из того окна, когда мы подглядывали за Дергвиндом. Я до сих пор помню. Поэтому пойду по Сырым Лужам.
Обычно по ту сторону Высот мы ходили не в одиночку. Ты и сама знаешь – в одиночку там гуляют только Дураки. А мы ведь не дураки. Мы умные. Жаль только, что именно там растут сладости. Я их люблю, но их совсем мало приносят теперь. Или это я настолько выросла, что мне нужно больше. Двумя словами, теперь мне легче вообще их не есть, чем недоедать.
Так вот, сестра, ты дура. Дура. Вот так и знай. Решила одна уйти, и даже никому об этом не сказала. Даже мне. А ведь я умная. Я бы не отпустила тебя одну. Никогда-никогда. Ещё я знаю, зачем ты ушла одна. Тебе ведь тоже сладости нравились. Очень нравились. Вот ты и решила, дура, уйти за ними. Могли бы вдвоём их собирать и есть прям там. А ты, дурья морда, решила всё съесть сама. Ха! Думаешь, я бы никогда не догадалась?
- Думаю что да.
- Хорошо, - ответил Димчик. – Надеюсь, мы доберёмся до туда быстрее чем у нас провиант закончится.
- А как же те булки у тебя в животе? – спросил Ивкас.
- Это был завтрак, - буркнул Димчик.
- Так, стоп, - сказал я. – А сколько во второй группе?
- Наверняка побольше, чем в третьей, - ответил Ивкас, зевая.
- И животы у них побольше, - задумчиво произнёс Димчик. – И еды.
- Что - еды? – спросил Ивкас.
- Больше еды у них, - произнёс Димчик. – Надолго мы тут? И где местные звери, птицы?
- Единственные птицы-звери тут мы, - ответил я. – А насчёт времени не знаю.
- Зато я знаю, - сказал Димчик. – Знаю, чем мы будем тут заниматься.
- И чем же? – поинтересовался Ивкас.
- Ветки собирать, - ответил я.
Нет, сестричка. Мы с тобой их собирать не будем. Вернее будем, но потом. Потом обратно. А вдруг ты их все съела?
А вдруг ты изначально так и хотела? Ушла одна, совсем одиношенька, чтобы я узнала и точно пошла бы тебя искать. Зачем? Чтобы мы с тобой кушали сладости вместе? Я хочу, вот только воды много. Не хочу ноги промачивать. Их даже согреть негде будет. Хорошо что ноги прямо в обуви согреваются. Вот только когда я тогда их вынула, оказалось что они очень и очень холодные. Хотя я чувствовала что они тёплые.
Ты ведь знаешь, что мы ходим за сладостями. Но ты же дура, ты не хочешь со всеми делиться, ты хочешь всё съесть сама. Жадина. Я помню как ты съела ту тарелку, а потом говорила что это была не ты. Я знала что это ты. Теперь я знаю тебя гораздо лучше, чем тогда. Это была ты. Вамик потом сказал мне, что он тебя видел. Ты говорила, что он врунишка, но врунишкой всегда была ты.
Деревья практически не изменились. Ещё когда мы с тобой ходили здесь, с тобой и не только с тобой, они были такие же тёмные. Повсюду туман, но деревья видно. Мне всегда казалось это странным. Впереди темно, значит я на правильном пути. Подожди!
Внезапно нога начала проваливаться под воду. Другая нога упиралась в клочок земли, а затем тоже начала проваливаться. Мощные усилия ног и рывки ничему не помогали – земля активно поглощала незваного гостя. Вцепившись руками в землю, Эйвелина предприняла отчаянную попытку вырвать ноги. К счастью, это удалось, но вторая нога теперь была босая. С трудом понимая, насколько это плохо, Эйвелина поспешно прыгнула дальше.
Нет, дорогая моя! Я выберусь отсюда. Подумаешь, немного обуви не хватает. Конечно, обратно будет идти трудно, по снегу да мокрой голой ногой. Но я туда и не пойду без тебя. Жалко, конечно. А тебя мне жалко гораздо больше. Вдруг с тобой что-нибудь произошло? Я тебя не оставлю.
- Вперёд, куда же ещё? - ответил я.
- Вперёд – это куда именно? – настаивал Ивкас. – Я только и делаю что вперёд иду. Может, ты километры с метрами перепутал?
- Горный район же. Северо-восток. Точнее, северо-восток-восток.
- Это как?
- Вот есть северо-восток. А область контакта восточнее северо-востока.
- Это всё конечно очень интересно, - вмешался Димчик. – Но раз уж тут нет Инструктора – задам вопрос. Что мы тут забыли? Что они тут забыли?
- Это два вопроса, - сказал я.
- Ответь хотя-бы на один, - предложил Димчик.
- А тебе не всё равно? – лениво спросил я.
- Нет, чтоб тебя! – воскликнул Димчик. – Мне не всё равно. Тут же необитаемые территории. Чем здесь вторая группа занимается?
- Заселением, - предположил я. – Во второй группе одни девочки, вот нас и послали.
Все засмеялись.
- Хорошо бы, если так, - сказал Ивкас. – Вот только боюсь что ничего подобного не будет. Вместо этого займёмся какой-нибудь скукотищей.
- Так даже лучше, лишь бы еды побольше, - заключил Димчик.
- Совсем проголодался? - участливо спросил Ивкас.
- Кто, я? – встрепенулся Димчик. – О да! Так проголодался, что и тебя бы съел.
- Правда? – поинтересовался Ивкас.
- Нет конечно, - добродушно ответил Димчик. – Куда тебя употреблять без прожарки.
- Да ну, - сказал я. – Чего там прожаривать? Кости да кожа.
- А как же мышцы? – спросил меня Ивкас.
- Жестковаты будут, - задумался я. - Да и опять же соскребать с костей…
Димчик повернулся ко мне.
- Вот и ладушки, - обрадовался он. – Начнём тогда с тебя.
- Ты о себе лучше подумай, - обратился к нему Ивкас. – Вон какое пузо отъел. Придёт время – поделишься витаминами.
- Я их копил не для того чтобы делиться с землеройками вроде тебя.
- Чего-чего? – удивился Ивкас. – Какими ещё землеройками?
- Не обращай внимание, - ответил я. – Это у него из-за голода.
- Это у него из-за любви, - пробормотал Ивкас.
Димчик не обратил внимание.
- А у кого бинокль? – спросил я.
- У Ивкаса, - ответил Димчик и обратился к нему. – Эй, Кости-да-Кожа!
- Чего тебе надобно, Жировоз? – отреагировал Ивкас.
- Бинокль мне надобно.
- Лапу в рот тебе надобно, а не бинокль, - произнёс Ивкас, протягивая мне бинокль. – Только не разбей.
- Жалко, - сказал я, поднося линзы к глазам. – А я как раз собирался.
Некоторое время все молчали. Потом Ивкас произнёс.
- Что видно?
Поначалу трудно было чего-то разглядеть, однако глаза мои быстро приноровились. Если вспомнить, сестрёнка, ты здесь как-то лучше ориентировалась. Здесь за тебя можно было не беспокоиться. Вопрос лишь в том, как далеко тебя искать. Может быть и так, что пока я тебя тут ищу, ты уже вернулась. Не нравится мне здесь бродить, хоть и тепло, и темно, как под твоей кроватью. Нога вся испачкалась.
Усатый рассказывал про дураков, которые здесь живут. Надеюсь, если такую дуру как ты они найдут, что сочтут тебя за одну из своих. Может, ты сидишь где-то с ними и ешь сладости, пьёшь сладости, сладко храпишь. Без меня. Усатый говорил, что они нас боятся, но я ему не верю. Как дураки могут бояться? Ты ведь дура, не побоялась уйти одна так далеко. Ты ничего не боишься. А вот я боюсь. Боюсь, как бы россказни Усатого не оказались далёкими от правды.
Вскоре Эйвелина набрела на что-то необычное, резко отличающееся от густых деревьев и травы. Это произошло настолько внезапно, что она быстро спряталась за ближайшим деревом и замерла, осторожно выглядывая. Ничего подобного она не видела. Даже во время вылазок за сладостями, проводившихся по большей части в туманных Сырых Лужах. Никто никогда не говорил ей, почему надо держаться от Дураков подальше. То ли они могут съесть целиком любого чужого, то ли по кусочкам, то ли саму дурой сделают. И в этот момент до Эйвелины дошло: Мари стала дурой. Это полностью объясняло её резкий уход, причём даже не сюда, за Высоты, а ещё где-то в Снега. Эйвелина вспомнила, что Мари нередко уходила куда-то одна. Этому никто особого значения не придавал, даже Усатый не волновался. Зато теперь всё встало на свои места. Мари стала дурой ещё очень давно, и теперь решила уйти к Дуракам. Непонятно, как это произошло и когда именно. Но одно Эйвелина поняла точно – нельзя допустить, чтобы подобное произошло и с ней самой.
- А куда ещё идти?
Никто не ответил. Спустя несколько минут Ивкас снова что-то увидел в бинокль, и снова никто ничего не смог разглядеть в том направлении. Может, это у Ивкаса гены высоколётных птиц или кошек. А может у него эти галлюцинации, про которые нам столько рассказывали. Немудрено, сколько идём и ни одной…
ПРИПИСКА:
Кто-нибудь может может объяснить, откуда взялись эти детские истории? В пределах первого отчёта это смахивало на симптомы какого-нибудь ПЗ или ГЗВ, но здесь вообще не к месту. Можете уже сейчас начинать разбираться, откуда это здесь появилось. Потому что когда это будут проверять, вопросы непременно возникнуть, и искать на них ответы будете вы!
М.
Фига с два вы что найдёте. Очевидно же, этот бред наслаивается на основной вывод. Обнаружением источника займутся более компетентные люди. О результатах сообщу отдельно.
Б.
(Как насчёт поужинать вдвоём? Если, конечно, тебя эти прохладные истории не так сильно зацепили, как мне думается.)
96:110:KR2, Q33\09.
Добрались до места крушения согласно маршруту. Без происшествий. Никаких приключений, как с теми гуляками. И да, повторяю в последний – всё тогда было в полном порядке и под контролем. Так бы всё и осталось, если бы не склонность к панике отдельных личностей.
Опознание летающего аппарата затянулось. По кабине вроде как экспедиторский, но без опознавательных знаков. Ничего ценного не обнаружено. Никаких личных вещей. Ах да, забыл сказать: эта штука уже не полетит. Никогда.
Причина падения – потеря топлива. К нашему прибытию и дыма не осталось. Сгорел лишь корпус, ещё при влёте в атмосферу. Зато внутри всё совершенно цело. Никаких следов крови и тому подобного. Пилоты с экипажем на месте отсутствуют. Пока что никаких следов.
12:054:OA9, U70\51.
Ничего нового. Кроме тех старых историй, которые я заново услышала. Клянусь Леди Баурой, я скоро сама их рассказывать начну. Они уже постоянно в голове сидят и вертятся, вертятся, вертятся. Одна история поразительней другой. Про безумцев за Светлыми Горами, про Леди Бауру, про Обширные Болота. И эти бахвальства, ох.
Какая скукота. Когда меня заберут? Заберите меня отсюда. За-бе-ри-те. За-бе-ри-те. За-бе-ри-АПЧХИ!-те.
Источник помех отсутствует. По показаниям приборов должен был находиться где-то в данном районе. Вокруг – ничего подозрительного. Трава, деревья, чистое небо. Посторонних не обнаружено.
Возможно, источник под землёй и активно движется. Узнайте, нет ли в этом районе каких-нибудь подземных тоннелей или чего-нибудь подобного. И просканируйте округ заодно ещё раз.
17:125:KR2, Q33\09.
Проторчали тут кучу времени. Скукота дикая, а ещё любопытных высматривать. Причём мы тут практически как на ладони. Задерживаться долго нельзя.
Нашли две пары следов (фотографии прилагаю). По времени – за несколько часов до нашего прибытия. Ушли в разных направлениях – L18\04, K20\22.
Некоторые считают, что это кто-то из наших влетел. Без опознавательных знаков же секретки летают? Что если с нашим гостями ЧП приключилось и теперь они бродят где-то поблизости?
Вряд ли они будут возвращаться к этим развалинам, но всё же стоит установить какое-нибудь наблюдение. Возможно, это далеко не те, о ком я сейчас думаю.
17:200:OA3, E49\50.
Вышел воздухом подышать, как вдруг прямо над головой что-то пролетело и плюхнулось где-то в дальних Лесах. Очень надеюсь, что это какая-то посылка вам. Отправьте туда кого-нибудь, я же и близко к тому к этим местам не подойду.
43:508:KR2, Q33\12.
Прямо перед уходом обнаружили любопытное. Вторая пара следов образовалась гораздо позже первой. И уходит она в двух направлениях.
Кто-то другой пришёл на место крушения, а затем направился ПО СЛЕДАМ ВЫЖИВШЕГО.
Постараемся перехватить обоих.
86:949:KR2, BD99\BD00.
Следы пропали. Растворились среди сорняков. Возвращаемся к месту крушения.
Дофц промолчал, продолжая сверлить меня взгядом. Хотелось бы узнать, о чём он сейчас думает, но это было неважно. Весь его род деятельности сейчас был неважен.
- Послушай меня, - сказал он наконец, выискивая глазами стакан. – Этот посланник небес сейчас в отключке. Повторите ваш фокус ещё раз. Один раз, всего один раз, и клянусь – мы достанем его, где бы он не прятался.
Я налил воды в стаканчик (вернее, той жидкости, которую считал водой) и протянул ему. Он моментально выпил.
- Дофц, дорогой мой, - я решил начать издалека. – Ты слишком беспокоишься насчёт этого, как там его ты назвал? Посланник небес, ха! Как оригинально. Судя по первому отчёту, он умер или умирает прямо сейчас, пока мы с тобой тут общаемся. Расслабься.
Дофц и не думал расслабляться. Он всеми силами старался держаться уверенно, но его выдавали ноги. Я аж чувствовал, как пол трясётся из-за их конвульсий. И что было странно, его напряжение передавалось мне.
- Кстати, а как к этому делу относится второй отчёт? – продолжал я. - Ну решила эта дамочка свалить из своих ледяных знакомых мест в тёмные и незнакомые, пожрать деликатесов. Каждый второй её сородич этим занимается. Или всё дело в этих «помехах»?
- И в них тоже, - ответил Дофц. - Там точно нет никаких подземных сооружений?
- Вроде ничего нету. Кстати, о чём ты там спрашивал? А, всё, вспомнил. Не выйдет провести повторно, извини.
- Не извиняйся, - сказал Дофц. – Я не говорю про это, но записи! Записи у вас остались?
- Допустим, - осторожно произнёс я, начиная догадываться.
- Переведите их повторно, - предложил он. - Вдруг мы найдём что-то ещё.
Я промолчал. Перевести повторно! Почему такие ценные мысли приходят в головы таким безынтересным людям вроде Дофца? По крайней мере он решил поделиться ими со мной. Результаты повторных переводов, конечно, вряд ли изменятся от изначальных. Тем более с этими помехами. Было лишь одно «но» - некоторая вероятность, что в результате попадётся какая-нибудь зацепка, может даже несколько. Это хорошая идея. А самое главное – моя. Осталось лишь убедить Дофца прекратить эту его самодеятельность.
- Не думаю, - решительно сказал я. – Поступим так. Ты оставишь мне эти записи. Я над ними ещё поразмышляю. Соображу что-нибудь – сразу сообщу тебе. А ты сходи поспи. Говорят, во сне ответы порой приходят. Например, таблицы химических элементов и тому подобное. Авось приснится тебе, где этот Рудольф сейчас находится.
«Отделу А.
Необходим повторный перевод записи из отчёта «3ZRs-NS001.114.6» различными методами. Все результаты присылать непосредственно отделу Т.»
Подпись отдела, личная подпись. Вряд ли они что-то сообщат мне. Не забыть самому к ним заглянуть. Ленивые идиоты, никому довериться нельзя. Спокойно, спокойно, теперь второе сообщение.
Как и ожидалось, Фэш ничего не сделал, ничем не помог. Не стоило отдавать ему документы. Впрочем, в них всё равно ничего интересного не осталось. А самое главное, он не обратил никакого внимания на второй отчёт. Едва не рассказал ему всё, со страхом подумал Дофц. А ведь это был ключ ко всей этой ситуации! Ключ, который сейчас где-то в РВШ. Всё дело в том, что отдел Т из всех отчётов, полученных в результате, помехи с этими Димчиками-Ивчиками нашёл только в двух отчётах. Этого Фэш пока не знает.
- Мне нужна информация, - сказал Дофц, прикрывая за собой дверь.
- Продолжай, - прошептал Бергештольд, не отрываясь от сна.
- Эйвелина, - вполголоса произнёс Дофц.
- А что с ней? – удивлённо спросил Бергештольд, слегка приподняв голову.
- Это зависит от того, что ты мне про неё расскажешь.
Наступила тишина. Когда Дофцу начало казаться, что Бергештольд уснул, тот произнёс:
- Две сестры. Несколько вылазок в РВШ. Были столкновения, - он снова помолчал, а затем повернул голову к Дофу. – Взять её хотите? Я бы не советовал.
- Сёстры? – спросил его Дофц.
- Моя ошибка, - признался Бергештольд. – У неё теперь одна сестра. Айвелина пропала без вести где-то в холодных дальних краях.
- Что со второй?
- Она самая младшая. Сбежала куда-то во время очередной вылазки.
- Как её звали?
- Да не помню я уже, - занервничал Бергештольд. – Сколько времени-то прошло! Всё что помню – с ней всё нормально стало тогда, приобщилась к лесным обитателям. Слушай, Дофц, да расскажи ты мне всё уже!
- Так будет неинтересно, - усмехнулся Дофц. – Ты мне лучше вот что скажи. Эйвелина забыла про своих сестёр или нет?
- Всё, ты меня достал, - в сердцах произнёс Бергештольд, поднимаясь из-за стола. – Давай-ка сначала ты мне нальёшь что-нибудь выпить. А то наша беседа совсем как-то неприлично затянулась, ты не находишь? И включи уже наконец свет.
Три приёма – это неплохо. Можно пойти на один. Потом поразмышлять над маршрутом, над временем и успеть на второй. Но на третий – попасть невозможно. Вот она, Ключевая Проблема. Эта невозможность унизительна, отвратительна, она не должна существовать. И что же теперь делать? Непонятно, каждый раз непонятно. Но только не сегодня. Сегодня всё будет по другому!
Ободрённая этим логическим заключением, Вельфривета поднялась с кресла и прошлась по комнате. Леди Баура собственной персоной! Ради этого можно пропустить даже званный приём у Дейктирианцев, хотя там определённо будут те солёные палочки в услащёнке. Кстати, о палочках. Она же скоро должна прийти, а я так и не приготовила ничего особенного для неё. Впрочем, отведать вкусностей она всегда может у других, да и сюда она придёт отнюдь не за этим. Несколько пластов услащёнки должно хватить.
И ведь этот момент, размышляла Вельфривета, не простой. Он особенный. Во всех Краях до этого была только одна Леди, Леди с больной буквы, самый желанный гость на любом приёме. Даже том, на который её не приглашали – вернее, забывали пригласить. Ходячая зависть всех краевых дам, про неё невозможно было не услышать. А теперь она идёт ко мне. Без приглашения. Одна. Очевидно же, Леди Баура считает меня за равную себе. А это в свою очередь значит, что я отныне тоже Леди, теперь в высшем смысле этого слова.
Вельфривета взбудораженно бродила от окна к окну, а затем внезапно помчалась наружу. Ей стало понятно: если она и её гостья так похожи, то их встреча должна произойти по-другому. Леди Баура в этот раз идёт не на очередной жалкий приём, а навстречу своему зеркальному отражению. И раз так, то и Вельфривета должна идти навстречу ей. Только так и должно быть, подумала она. Только так и никак иначе.
Долгожданная Леди должна была прийти со стороны поместья Риафгентов. Путей оттуда было не так уж и много, как и поводов для беспокойствия. Однако Вельфривете этого не хватало. Её охватили сомнения по поводу благополучия леди Бауры в этот самый момент, и она, подстрекаемая страшными мыслями, устремилась вперёд, стараясь охватить взглядом все возможные пути маршрута своей знатной гостьи. Когда фантазия Вельфриветы окончательно разыгралась и уже вовсю развлекалась над своей хозяйкой, перед нею возникла чья-та фигура.
Вельфривета не успела ничего подумать, прежде чем вцепилась в руки неизвестного и опрокинула его на землю. Они оказались на удивление легки и податливы. Едва успокоенная этим Вельфривета ослабила хватку, как незнакомец резко вырвался и крепко вцепился ей в шею. Что-то острое ударило в нос, а мир в считаные секунды стал мягким, лёгким, очень горячим, дергающимся из стороны в сторону и постоянно переворачивающимся.
Выпив содержимое маленькой склянки с противосонной жидкостью и некоторое время походив по кругу, Вельфривета наконец снова обрела возможность соображать. Однако это не помогло ей понять, как она тут очутилась и что произошло с незнакомцем. Вспомнив про него, Вельфривета тут же подскочила к нему и сняла его маску. За ней оказалась незнакомое женское лицо – уже не юное, но украшенное множеством знатных черт.
Вельфривета вздрогнула от страшной догадки, но одежда незнакомки была совершенно безвкусной, явно предназначенной для прогулок по местам достаточно отдалённым. Совершенно не та одежда, которую любая леди или хотя бы в уме причисляющая себя к их числу дама не стала бы надевать такое на встречу, приём или даже на прогулку! Ведь знатная леди всегда остаётся собой, даже уходя куда-то. А это какая-то безумная, уснула теперь тут. Это не Леди Баура.
Вельфривету снова передёрнуло. Леди Баура! Она же шла к ней! Как долго я спала, нервно подумала Вельфривета. Она уже ждёт меня. Вот только одно непонятно – что делать с обезумевшей? Опасно тут её оставлять, так близко. И тащить долго. Остаётся только одно. Вельфривета достала склянку с противосонным и влила его остатки в рот незнакомке, а затем принялась трясти её за плечи. К счастью, долго ждать не пришлось. Она закашляла, а затем с какой-то жалостью посмотрела на Вельфривету.
- А к-куда мы идём? – зевнула незнакомка.
- Ко мне, - ответила Вельфривета. Ей не хотелось не терять ни секунды. – Давай мне руку и пошли.
Незнакомка молча протянула ей руку, и Вельфривета поспешно направилась обратно. Ворота и даже входная дверь были совершенно открыты. Стало ясно, что Леди Баура уже была внутри. Обрадованная этим, Вельфривета быстро забежала в дом и, оставив незнакомку на первом этаже, пошла на второй, а затем и на третий. Леди Бауры нигде не было. Вельфривета позвала её, но никто не ответил. В замешательстве она спустилась на первый этаж.
- Куда она могла пропасть?! – воскликнула Вельфривета, начиная сходить с ума. – Она же зашла сюда!
- Леди Баура? – спросила незнакомка, наблюдая за её метаниями.
- Да-да, именно, - пробормотала Вельфривета, совсем забывшая про незванного гостя. – Вы её знаете? Хотя чего это я спрашиваю, как вы её можете не знать.
- Она должна была прийти к вам? – удивилась незнакомка. – А кто вы?
- Я – Леди Вельфривета, - оскорблённо произнесла хозяйка поместья. – А вот кто ТЫ такая, чтобы нападать на меня? Далеко же ты ушла от своих безумных сородичей!
- Ошибаетесь, - медленно произнесла незнакомка. – Я та, кого вы ждали. Я – Леди Баура!
- Нет, - произнесла Вельфривета, вцепившись острым взгядом в глаза самозванки. – Леди Баура никогда не стала бы вести себя так низко и одеваться так ужасно, как ты. А теперь я спрошу тебя ещё раз. И будь так любезна, ответь мне честно. Кто ты?
Самозванка нервно рассмеялась.
- Послушайте, - сказала она. – У меня нет других имён. И шла я именно к вам, до того как вы на меня набросились.
- Что же тогда с вашей одеждой? – спросила Вельфривета.
- А что с ней не так? – удивлённо спросила самозванка. – Я как-то по-другому должна была выглядеть?
- Да, по другому, - ответила Вельфривета. - Я не поверю, что столь известная Леди пошла бы куда-либо в… таком.
- Я ни за что не поверю, что Леди Вельфривета стала бы нападать на меня, а потом сомневаться во мне самой, - громко произнесла самозванка. – Вы же меня ещё ни разу не видели, верно?
Вельфривета промолчала.
- Странно всё это, - сказала она наконец.
- Д-да, конечно, - дрожащим голосом сказала Вельфривета.
Вскоре всё осталось позади, включая всё съедобное. Но разговор всё никак не начинался. Налив себе очередную кружку воды, но будучи не в силах её выпить, Вельфривета решила прервать молчание.
- Так почему вы не в платье? – спросила она свою гостью, растянувшуюся на диване.
- Не нравится оно мне, - произнесла томным голосом Баура. – Ходить неудобно, сидеть неудобно, всё в нём неудобно. Согласитесь, я же не безумная какая-нибудь, чтобы носить то, что мне неприятно?
Вельфривета кивнула.
- Говорят, эти безумцы у себя за горами постоянно носят платья, - продолжала Баура. - Это я про женщин, да и то про некоторых. Остальные, как я слышала, ходят обвешанные железом, с железяками у ног и в руках. Представляете себе?
Вельфривета хорошо представила себе. Безумцы постоянно забирались в эти края, даже в Леса, так что встретить их было не сложно. Вот только она никогда не слышала их родные места. А ведь они очень, очень далеко…
- А откуда стало известно, в чём они там ходят в своих краях? – спросила Вельфривета. – Разве кто-то ходит к ним?
- Не знаю, - ответила Баура. – Я про это никогда не слышала.
- Значит, это всё выдумки, - заключила Вельфривета.
- У безумцев всё что угодно может быть, - сказала Баура. – На то они и безумцы.
- Кто здесь? – раздался властный незнакомый голос.
Никто не ответил. Вельфривета упорно пыталась выдавить из себя хоть одно слово, но безуспешно. Когда внизу раздались шаги, она вспомнила про нож. Точнее, про ножи – они лежали по всему поместью. Взяв один из них, она направилась к лестнице и начала спускаться вниз, жестом попросив Бауру оставаться наверху.
Прямо у входной двери, уже прикрытой, стоял безумец – в полном соотвествии с рассказами Бауры. Абсолютно босая и грязная нога окончательно завершала его мерзкий образ. Безумец молча наблюдал за Вельфриветой, которая в страхе остановилась. И когда это чудовище направилось в её сторону, всё вокруг неожиданно стало ярким, чётким и даже медленным – включая медленные уверенные шаги. И самое поразительное – всё оказалось совершенно понятным.
Безумец замахнулся железкой, но Вельфривета не успела обратить на это внимания. Оттолкнув его с возникшей из ниоткуда силой, она стремглав вылетела в дверь и побежала вперёд.
Кажется, в целом годнота. Только местами чуть сухо, но это наживное.
В последнее время вновь появилось странное чувство. Что-то вокруг происходило, что-то необычное и черезвычайно любопытное – но за его спиной. Как бы он не пытался разглядеть, в чём же дело, всё утаивалось от его взгляда и оставалось недосягаемым. И это было особенно неприятно, ведь так никогда не было. Пропадали люди в Лесах – он их искал, в какие-то края забредали Безумцы – он за ними следил. Совсем древние события уже сильно забылись и вспоминать их не хотелось, но и в них его участие было достаточно значительным.
- Сэр Лжек! – обрадованно обратился к нему один из гостей.
Не отрываясь от окна, Лжек разглядел в нём отражение человека в белом, стоявшего рядом с ним.
- Что? – выдавил из себя Лжек.
- Я вас давно не видел, - сказал гость. – Как вы?
Ему плевать на меня, подумал Лжек. Это всего-навсего прелюдия к реальной теме. Осталось лишь узнать, к какой именно.
- Поговорить с вами, - признался человек в белом.
- О чём? – поинтересовался Лжек.
- Зависит от того, соизволите ли вы повернуться ко мне, - заявил гость.
Немного подумав, Лжек обернулся. Отражение в окне его не обмануло: гость и вправду был целиком в белом одеянии, от обитой мехом треуголки с маской до испачканных сапог.
- Славно выглядите, - отметил Лжек, повернувшиь обратно к окну. – Но мне больше нравится смотреть в темноту. Так что если вы не возражаете…
- Как и мне, - пробормотал Лжек.
- Мне нужна ВАША помощь, сэр Лжек, - заявил франт.
- Как-то банально звучит, - заметил Лжек. – Вы не находите?
- Нахожу, ещё как нахожу, - бордро ответил франт. – Однако дело важное.
- В этом я не сомневаюсь, - усмехнулся Лжек. – Кто-то пропал?
- Это как посмотреть, - медленно произнёс франт.
- В каком смысле? – удивился Лжек.
- Вам не придётся никого искать, - сказал франт.
Лжек повернулся.
- Продолжайте, - сказал он, глядя франту в глаза.
- А что так? – поинтересовался Лжек.
- Сложный вопрос, - замялся франт. – Достаточно сказать, что для этого есть весомые основания.
- Это для вас они весомые, – произнёс Лжек. – Стало быть, данное дело способно вам сильно навредить?
- Возможно, - быстро ответил франт. – Так вы мне поможете?
Лжек пожал плечами.
- Посмотрим, - сказал он.
- Тогда я буду ждать вас у ворот, - обрадованно произнёс франт и направился в гостинную.
Лжек проводил его взглядом, а затем снова повернулся к окну. Раут был ещё в самом разгаре.
- Всё уже закончилось? – испуганно спросила она, повернувшись к нему.
- Всё только началось, - ответил Лжек.
Франт действительно стоял у самых ворот на территорию поместья. А почему бы и нет, удивлённо подумал Лжек. Не одной же ей развлекаться этой ночью.
- Вы даже представить себе, как я рад, что вы решили встретиться со мной, - обрадовался франт, заметив приближающегося к нему Лжека.
- Боялись, что я не захочу иметь с вами дело? – спросил тот.
- Ну, в общем да, - признался после некоторой заминки франт. – Мне казалось, я вас как-то… задел.
- По вам и не скажешь, - произнёс Лжек. – Так вы расскажете мне всё, что не смогли там?
- Вы знаете, - снова замялся франт. – Мне легче удаётся рассказывать о чём-то по пути.
- По пути куда? – удивлённо спросил Лжек.
- И не подумаю, - заявил Лжек. – Вы мне расскажете всё здесь и сейчас.
- Здесь и сейчас? – растерялся франт. – Но зачем?
- Затем, что если вы мне всё не объясните, я уйду, - ответил Лжек, скрестив руки на груди.
Франт промолчал.
- Ладно, - наконец сказал он. – Можно и здесь.
- Я слушаю, - произнёс Лжек.
- Это дело сложное, сэр Лжек, - начал франт. – Поэтому я не могу всё вам объяснить. Мне и самому многое непонятно. Вот вы, как мне известно, многое знаете. Так ведь?
- Скажите, чем вы занимались раньше? – спросил франт.
- Сами знаете, - сказал Лжек.
- Искали пропавших, верно? – спросил франт.
- Ближе к делу, - попросил Лжек.
- Я стараюсь, - ответил франт. – Вы многих нашли?
- Это не важно, - произнёс Лжек.
- Что вы делали с теми, кого смогли отыскать? – поинтересовался франт.
Лжек пытался понять, что нужно от него франту, но безрезультатно. Истина снова пряталась от него.
- Скажите прямо – кто пропал и куда он ушёл? – спросил Лжек, устав от ожидания. – Боитесь, что я его не найду? Или что я его не верну к вам?
- Я уже всё вам сказал, сэр Лжек, - ответил франт с нотками раздражения в голосе. – Ещё когда мы там с вами разговаривали. Вы забыли? Тогда я повторю ещё раз: вам никого не придётся искать.
- Тогда зачем я вам нужен? – спросил Лжек.
- На какой? – удивился Лжек. – У вас же их несколько.
- Мне нужно узнать, как вы находили пропавших, - сказал франт.
- Я вам ничего не буду объяснять, - ответил Лжек. – Так что будьте любезны…
- Вы их приводите или приносите? – спросил франт. – Тех, кого нашли?
- Когда как, - признался Лжек. – В основном приходится вытаскивать из сна и приводить.
- Ну вот, - успокоился франт. – А как вы их вытаскиваете из сна?
- Есть разные средства, - начал издалека Лжек. – Вам с этим нужна помощь?
- В общем-то да, - произнёс франт. – Но не только. Мне нужен ваш совет.
- Насчёт чего? – спросил Лжек.
- Да оно у всех есть! - ответил Лжек. – Разве вы про него не знаете?
- Знаю, - сказал франт. – А были ли случаи, когда оно не помогало?
- Были, - произнёс Лжек.
- И что вы тогда делали? – поинтересовался франт.
- Я знаю, что вам нужно, - прервал его Лжек. – Вам нужна Вельфривета.
- Мне нужен минимум людей, посвящённых в это дело, - заявил он.
- В таком случае вам нужно было искать её, а не меня, - сказал Лжек. – Я же ничем вам помочь не смогу.
- У меня плохо получается ладить с дамами, - признался франт. – Да к тому же я не знаю, где она живёт. И честно говоря, я бы не стал ей доверять свои секреты. Вот вы, сэр Лжек, другое дело! Вы гораздо старше своей подруги, и о вас я ни одного плохого слова не слышал. Кроме того, вы многое повидали, и сейчас тот самый случай, когда без вас не обойтись.
Вот оно, обрадованно подумал Лжек. Вот то, чего я ждал.
- Понимаю, - произнёс он. – Вот только нам всё равно придётся сходить к Вельфривете. Если всё пройдёт хорошо, она ничего не узнает о нашем с вами деле.
- Мы пойдём к ней прямо сейчас? – спросил франт.
- Да, - ответил Лжек. – У неё сейчас кто-то гостит, но это не должно помешать.
- Без этого никак? – растерянно спросил франт.
- А что? – удивился Лжек.
- Ничего, - ответил франт. – Ну что, пошли?
- Пошли, - ответил Лжек.
- Это здесь? – неожиданно спросил франт.
Лжек не ответил. Его внимание привлекли открытые нараспашку входные двери.
- Здесь, - произнёс он.
Внутри всё было до ужаса тихо и пусто. Лжек вместе с франтом обошёл все этажи, но никого не обнаружил.
- И где она? – шёпотом спросил франт.
- Не знаю, - сказал Лжек. – Всё выглядит так, словно она чего-то испугалась и убежала.
- Значит то, чего она испугалась, всё ещё где-то здесь, - прошептал франт.
Лжек кивнул.
Он также держал в голове другое объяснение произошедшему. Вельфривета погналась за кем-то. В таком случае беспокоиться за неё не имело смысла. Это стечение обстоятельств можно даже назвать благоприятным – оставалось время, чтобы подумать над предстоящим разговором с ней. С этими мыслями Лжек уселся на диван.
- Может, она спряталась? – спросил франт, усаживаясь рядом.
- Даже хорошей и умной леди порой стоит прятаться, - сказал франт.
- Это поступок, недостойный леди, - ответил Лжек. – Тем более такой как Вельфривета.
- Вы знаете многих леди в этих краях? – поинтересовался франт.
- Не знаю, - сказал Лжек. – Я их не считал.
- Не подумайте, что мне неприятно с вами беседовать, – произнёс франт. – Но где же ваша подруга?
- Скоро вернётся, - сказал Лжек.
- С ней ничего плохого не случится? – спросил франт.
- Нет, - ответил Лжек.
Всю ночь она крутилась в просторной мягкой кровати, клала голову под подушки, извивалась как змея вместе с одеялом, и в конце концов оказалась на полу, на холодных плитах которого она наконец обрела покой. Когда едва преодолевший плотный зановес свет тускло осветил комнату, Эйвелина продолжала спать. В какой-то момент она проснулась, сквозь зажмуренные глаза посмотрела на светящийся занавес и уснула обратно. Но тут до неё дошло, что она лежит на грязных полах. Благородная леди может себе позволить спать на полу, подумала Эйвелина. Но только если ей это нравится. Если это не возлагает на неё никаких обязательств. Главное, чтобы это длилось ровно столько, сколько нужно, и не затягивалось.
Эйвелина встала и протёрла глаза. Было утро – одно из тех, которые предвещают хороший день. Эйвелина не стала открывать занавес, вспомнив, как в прошлый раз яркий свет резанул ей глаза. Ступая по тёплому одеялу, она подошла к псише и с неудовольствием отметила, что бессоница плохо отразилась на её волосах. Было непонятно, что с ними делать перед сном. Оставлять как есть или собирать в хвост – в обоих случаях они лезли на лицо. То же самое было и сейчас. И во всей этой ужасной неопрятности, словно отголосок былого, ощущалась некая красота, чужеродность которой пугала Эйвелину.
Стремясь не думать об этом, она принялась расчёсывать волосы, не переставая смотреть в зеркало. Ей нравилось любоваться собой, но этого было мало. Остальное предстояло получить внизу, за обеденным столом. При мысли о еде у неё что-то сжалось внутри. Эйвелина нашла взглядом кувшин с водой, схватила его и, зажмурвив глаза, стала жадно глотать воду. Напившись и расслабившись, она не удержала кувшин, и он с громким звоном упал на пол, намочив ночную сорочку. Холодная вода прилипла к стопам Эйвелины, сделав полы совершенно ледяными.
Эйвелина пошатываясь подошла к двери балкона, не раздумывая распахнула её и вышла наружу. Туфли моментально утонули в снегу. Ледяной ветер быстро обморозил её лицо, руки и принялся пробиваться под платье. Не обращая на него внимания, Эйвелина упёрлась руками в каменный край балкона и стала разглядывать живописные окрестности, заботливо освещённые небесным светилом. Её мысли, однако, были посвящены не им. Эйвелина размышляла о снеге, холоде и ледяном ветре. Она беззвучно благодарила их, сама не понимая за что, и мысленно разговарила с ними, сама не понимая о чём. Те отвечали взаимностью: ветер звучал в ушах, ласкал лицо и руки, холод сливался с кровью под кожей, а снег заползал в туфли, согревая ноги. Затем Эйвелина поняла, что совершенно замёрзла, вернулась обратно в свою комнату, плотно закрыла за собой дверь и упала на кровать. Так продолжаться не может, подумала она и поднялась обратно. Посмотрев на себя ещё раз перед псише, Эйвелина вышла из комнаты.
В просторном коридоре отчётливо ощущался сквозняк, идущий со стороны входного зала. По пути в обеденное помещение Эйвелина встретила несколько малознакомых личностей, которые не обратили на неё особого внимания. Одной из них был окружной житель – мальчишка, склонявшийся перед любой знатной особой. Его Эйвелина отправила в свою комнату, но он успел задать кучу вопросов о пути к ней, прежде чем Эйвелина окончательно махнула на него рукой и пошла дальше.
Стояла тишина. За ней стояли шаги: громкие и приглушённые. Ещё были несколько пугающие скрипы давно проржавевших петель.
Пару раз они раздавались совсем близко, и в освещённую тусклым рыжим светом комнату кто-то входил. Некоторое время за спиной звучали размеренные шаги, во время чего на стене перед глазами переодически гуляли громадные тени. В эти моменты порой кто-то тыкал чем-то в спину, но она никак не реагировала.
Когда все слышимые шаги затихли, я развернулся. Мои ожидания подтвердились: это была самая настоящая комната, помимо кровати включающая в себя окно, столик и стул. На последнем была небрежно сложена моя верхняя одежда. Пол оказался деревянным и весьма старым. Единственным источником освещения являлся стеклянный сосуд с какой-то жидкостью и установленной по центру горящей палочкой. Окно вряд ли открывалось, но на вид казалось хрупким. Единственная же дверь разительно отличалась от остального интерьера своим белым цветом.
Спустя какое-то время судьба выбросила его к фасаду ничем не примечательного, на первый взгляд, здания. На второй взгляд Рудольф вспомнил, кто в нём обитает. На третий он принял решение завязать знакомство с потенциальным информатором. Пройдя по ступеням, Рудольф прислонился к стене и начал стучать костяшками по резному дереву, отбивая какую-то воскресшую в памяти мелодию. Вскоре раздались глухие шаги, а затем резкий скрип задвижек и петель. Из-за двери показалось ничем не прикрытое лицо семейства Рейнхард. На его вопрос она мягко покачала своей белокурой головой. Её хозяйка отсутствовала, что Рудольфа не удивило. Однако его заинтересовало другое.
Прислужница словно прочла его мысли и попыталась закрыть дверь. Последнюю которую Рудольф до сих пор придержал ногой. Пока он раздумывал, изнутри послышались шаги. Из темноты вышло второе существо. Белый камзол, изысканная белая маска, обитая мехом треуголка одного с камзолом цвета, того же цвета перчатки, хор запахов местного парфюма – всё указывало на то, что франт куда-то собирался. Рудольф решил не тратить его время.
- Я к вашей сестре.
- Она сейчас где-то развлекается? – осторожно спросил Рудольф, косясь на прислужницу.
- Эй, Айли! – он повернулся к прислужнице. – Найди нашему гостю маску, да не какую-нибудь, а самую подходящую!
Айли кивнула, бросила взгляд на гостя и быстрым шагом удалилась.
- Маска? – опешил Рудольф. – Зачем она мне?
- Затем, что у вас её нету, – ответил франт, глядя вслед ушедшей Айли. – Я не осуждаю. Но кое-кто считает, что без масок ходят только приютцы.
- Может я один из них? – спросил Рудольф, не удержавшись.
- Нет, - усмехнулся франт в ответ. – Вы слишком невежественны.
- Айли, вот и ты! Быстрее, клади их сюда.
Прислужница положила их прямо на диван, между хозяином и Рудольфом, и пошла обратно.
- Эй, Айли! – повернулся к ней лорд Рейнхард. – Ты куда собралась? Это мы спешим, а не ты. Выбирайте, сэр, - обратился он к Рудольфу, указывая на маски.
Всего принесённых Айли масок оказалось восемь. Внимание Рудольфа привлекли две из них, блестящая бледно-синяя и бежевая, покрытая многочисленными трещинками.
- Откуда они у вас? – спросил Рудольф, примеряя вторую маску.
- Оттуда, - ответил лорд Рейнхард, указывая двумя пальцами вверх. – А вы в ней хорошо смотритесь.
- Я и без неё хорошо смотрюсь, - съязвил Рудольф.
- А без духов никак? – обречённо спросил Рудольф, вздыхая.
- Там, куда мы скоро пойдём? Никак.
Рудольф с трудом поднялся с дивана и молча направился за Айли, оставив лорда Рейхарда одного. Вскоре Айли осветила темноту неким устройством. Постепенно привыкая к свету, Рудольф мельком взглянул на источник света…
- А? – очнулся от воспоминаний Рудольф. – К чему готов?
- Это вас от духов так перекряжило? – участливо спросил франт, гляля ему в глаза. - Спать хотите?
- Вроде нет, - ответил Рудольф. – А откуда у вас этот замечательный фонарь?
Букет запахов, окружавший существо в маске, быстро растворялся на воздухе и вскоре перестал раздражать обоняние его спутника. Молчаливый франт уверенно и неспешно держал путь меж обителей местной фауны, то и дело бросая взгляд на возвышающееся над всей округой монструозное сооружение, помесь маяка с часовой башней, которая грозно возносилась к просвечивающим сквозь бурое небо звёздам. Эта очаровательная картина неизъяснимым образом давила на Рудольфа всякий раз, когда он устремлял к ней свой взор. Поэтому спутник франта старался игнорировать столь захватывающий вид, всматриваясь в отдельные элементы окружающего пространства, теребя запонку рукава плаща, прислушиваясь к равномерным шагам и время от времени оглядываясь.
Маршрут франта пролегал через места, которые его мрачный и не менее молчаливый спутник мог бы с уверенностью назвать невиданными. Таким местом была аллея в серо-коричневых тонах, с поросшей синим мхом дорогой, которая изредка предлагала свернуть в сторону, и двумя рядами высоких облезлых кустов. На ветвях некоторых их них было нанизано плотное бледное вещество, похожее на скрученную паутину и вызывающее у Рудольфа беспокойство. Но наибольшее беспокойство у него вызвал туман, неожиданно возникший из-за кустов и жадно окутавший путников по самые колени. Поэтому вместо наслаждения пропитанного гнилостью воздухом фигура в плаще недоверчиво следила за своими тонущими в непроницаемой густоте ногами, словно боясь их потерять. У франта же этот белёсый кисель не вызывал никаких опасений. Не обращая никакого внимание на происходящее под ногами варево, он бодро шагал вперёд, не отрывая взгляда от плотно окутанных лиственными шарфами высокорослых представителей местной флоры.
Вскоре его мысли, временно поглощённые туманом, занял франт в маске, за которым он покорно шёл всё это время. Рудольф был отнюдь не против прогуляться в тишине, погрузившись в созерцание местных пейзажей и собственные мысли. Но в какой-то момент он словно бы очнулся. Этому сильно способствовали совсем уж незнакомые края густых мини-лесов и тёмных тропинок, через которые его вёл франт. Порой франт бросал на Рудольфа незаметный взгляд, который не ускользал от внимания последнего, но и не вызывал интереса. От установившегося молчания ему и так было не по себе.
- И долго нам ещё идти? – не выдержал Рудольф.
- И куда пролегает ваш путь? – обратился он к франту, устав быть наедине с собственными мыслями.
- Хотите составить мне компанию? – спросил в ответ франт, не глядя на Рудольфа. В его голосе чётко улавливалась усталая усмешка.
- Как скоро наши пути разойдутся? – помолчав некоторое время, спросил Рудольф и тут же прикусил губу.
- Что такое? – оживился франт. Он повернулся к Рудольфу. – Вам стало скучно?
- Без вас, боюсь, станет, - начал заглаживать Рудольф.
- А-а! В таком случае я предлагаю вам пойти со мной. Когда мы возвратимся, искомая вами особа уже будет ждать вас.
- Долго мы там будем? – спросил Рудольф, потирая свои ладони.
- Не беспокойтесь.
- И долго нам ещё идти?
- Немного осталось.
- Там хотя бы тепло?
- Очень.
Пройдя под каменной оградой налево, франт и его подозрительный спутник вышли к закрытым воротам, у которых толпилась дюжина персон в различных масках. На первый взгляд могло показаться, что они молчали, но при приближении чётко слышалось жаркое слаборазборчивое перешёптывание. При проявлении двух новых гостей толпа затихла, но быстро вернулась в первоначальное состояние. В этот бесшумный разговор вклинился и франт. Рудольф прислонился к поросшей мхом ограде и стал прислушиваться, прикрыв глаза.
- Алгерманн? Что же вы сразу не сказали?
- Без нас? Они не предупреждали!
- Долго ещё мы будем тут стоять?
- А я вас знаю, сэр. Да-да, я узнал ваш голос.
- Я? Да как вы смеете так говорить!
- Вы видели ту милашку?
- Вскоре мы все это узнаем, говорю вам.
- Как ничего? Вот вам мои руки, пощупайте.
- Я ничего не говорил. Не задумывайтесь об этом.
- Подождите, да подождите же! Кто-то идёт.
- Этот, с вами который?
- Вот у лорда Дейктириана даже ждать не приходилось, как пришёл – так и зашёл.
- Очевидно же, из приюта он.
- Милостливые звёзды, я так больше не могу.
- Вот увидите, он сейчас уйдёт, ничего не открыв.
- Прошу, сэр, да уберите же вы их!
- Что-то щёлкнуло! Ясно слышал, что-то щёлкнуло.
- Он что, заснул?
- Если он не откроет их, мы сами их откроем. Ишь, приютская морда!
Вскоре приютская морда открыла ворота и жестом пригласила гостей проходить внутрь. Пропустив их, она закрыл ворота и ушла куда-то вглубь территории поместья, растворившись в темноте. Тем временем прибывшие гости перестали шептаться и начали разговаривать во весь голос. Кто-то тёр от холода руки, кто-то разминал шею, кто-то кашлял. Франт о чём-то разговаривал с одним из визитёров.
- А? – недоумённо ответил франт, отрываясь от разговора. – И что?
- Вы тоже заметили? – обратился к Рудольфу один из гостей. – Ничего удивительного, иного от подобных ждать и не приходится.
- Вам может и не приходится, - ответил другой. – Но мне, знаете ли, вполне приходится. И я не собираюсь впредь терпеть подобное обращение!
Все с ним согласились. Один из гостей принялся стучать в дверь. В горящем возле неё окне, как показалось Рудольфу, мелькнуло какое-то лицо. Вскоре дверь открылась, и толпа гостей направилась в неё, слегка толкаясь. Выждав, когда они все пройдут, Рудольф ещё некоторое время пристально вглядывался во тьму, после чего также проследовал внутрь и аккуратно закрыл за собой дверь.
И вот так всегда, подумал Лжек, в очередной раз проваливаясь ногами в грязную лужу. Пока она принимает редких гостей, он должен тратить своё время. Именно сейчас, когда больше всего на свете он хотел полежать головой у неё на коленях, да поразмышлять. С этими мыслями Лжек пересёк лужу и медленным шагом направился вперёд, в сторону мелькающих огней, едва заметных в тумане Великих Болот.
Вскоре Лжек подошёл к закрытым воротам, освещённым горящими сине-зелёным светом тусклыми фонарями. Это пристанище семейства Риафгентов, граничащее с болотами, он неоднократно посещал в прошлом – когда хозяева поместья и проводимые ими приёмы освещали мрак близлежащих топей не хуже небесных огней. Что представляют собой это место и его исконные обитатели сейчас, Лжек пока не знал, но собирался выяснить.
Главный вход был предназначен для открыто приглашённых гостей. Были и другие, для прислуги и незванных гостей. Лжек помнил времена, когда последних не впускали и просили держаться подальше. Вместе с незванными гостями на приём проходили гости, приглашённые тайно. У них были какие-то личные дела с членами семейств - по большей части простой обмен тайнами различной важности. За воротами стоял привратник, сонливо. Лжек узнал его. Внезапно тот повернулся и пошёл назад.
Приютец на несколько секунд обернулся и молчаливо зашагал обратно. Его лицо засияло от радости, губы расплылись в улыбке.
- Сэр Жэк!
- Возможно, - сказал Лжек, глядя в сторону. – А кто ты?
- Мирнгран, сэр! – произнёс приютец. - Вы ведь помните, помните меня?
- Помню-помню, - обрадованно улыбаясь, произнёс Лжек. Он не помнил никого из Приюта, за исключением разве что одной. – И как, много гостей пришло? Я не опоздал?
- Немного, сэр Жэк. – ответил приютец, оглядываясь на здание поместья.
- О, это хорошо! Ну что ты стоишь, Мирнгран? – спросил Лжек приютца, продолжавшего бездействовать. - Открывай быстрее ворота.
- Я, я не могу их открыть, сэр Жэк, - виновато произнёс Мирнгран, почёсывая шею. – Я должен, должен увидеть приглашение. В-ваше, сэр Жэк.
Взгляд приютца загорелся. Как же ты мог её забыть, подумал Лжек.
- Конечно, конечно помню, сэр Жэк! – обрадовался Мирнгран.
- Она послала меня заместо себя, понимаешь? Это очень важно, а Если поможешь мне – поможешь ей. Ты готов мне помочь, Мирнгран?
Приютец кивнул. Лжек положил руки на его плечи и поглядел в его глаза. Безумная пучина открылась Лжеку. Стараясь ни о чём не думать, он произнёс, не узнавая свой голос.
- Пропусти меня.
- Сестра? Нет, у меня нету сестры.
Закрыв за его спиной ворота, приютец вновь направился обратно, куда-то во тьму. Лжека снова его окликнул.
- Держи, – произнёс Лжек, протягивая Мирнграну поблёскивающий камень буро-зелёного цвета, один из многих часто переходящий из рук в руки в прошлом, ныне служивший пригласительным знаком для семейств, которые, как казалось Лжеку, таким образом хотели подчеркнуть свою старинность.
- Наконец-то свежесть, – пробормотала женская фигура, вглядываясь в проходящего мимо неё гостя.
- Желаешь прогуляться? – спросил мужской голос за его спиной. – Я всё равно не стану слушать этого идиота, что бы он не рассказывал.
- Эсмо, ты ему посто завидуешь, – сказала женщина.
- Завидую? – растерялся мужчина. - Ну да… Фантазии его я завидую. Сама подумай, Тейс: что ты о нём знаешь? Не больше меня ты о нём знаешь, вот что. Приходит неизвестно откуда – это раз. Рассказывает свои истории, никому кроме него не известные – это два. И куда бы я не направился: везде этот мерзкий болотник – это три. Я ему не верю, и тебе не советую.
- Предложи ему взять тебя с собой. – порекомендовала Тейс.
- Не знаю. – ответила Тейс, зевая. - Я не хочу уходить.
- Да нет, я не об этом. Знаешь что? – радостно спросил мужчина. - Давай всё же прогуляемся. Не надолго, обещаю, мы быстро вернёмся.
Пара подошла к воротам, затем мужчина что-то в сердцах воскликнул, и они, недолго думая, скрылись во тьме внутреннего двора. Лжек постоял ещё некоторое время, прислушиваясь к наступившей тишине, а затем, в чём-то убедившись, наконец-то вошёл внутрь поместья и осторожно прикрыл за собой дверь.
В нос ему тут же ударил целый хор запахов еды, дыма и местного парфюма. От резкого соприкосновения с светом многочисленных настенных фонарей заболели глаза.
- Веткоголовые в кустах прячутся, из воды руки вылазят. И не просто вылазят, а тянут за ноги, за руки, за… за что только не! Нет, не видел я всего этого.
Множество голосов тут же выразило согласие. Рассказчик, здоровая фигура с неприкрытым лицом, окуппировавшая своим существом всё кресло, потянул руку в направлении лежащей на краю стола синей кружки. Облепившие его со всех сторон сэры и дамы тут же перенесли к его устам всё, к чему он стремился, и даже больше. Сделав несколько затяжных глотков и рыгнув, рассказчик просиял. Его блестящие глаза на несколько секунд задержались на ком-то из слушателей.
Лжек прислушался. Воспользовавшись наступившей со стороны поражённой толпы паузой, он взял со стола приглянувшийся ему скользкий комок услащёнки и закинул себе в рот. Он не верил рассказчику, помня тот густой туман, сквозь который он только что шёл сюда.
- Как же вы выбрались, сэр? – спросил кто-то слушателей. Другие вторили ему, выражая большой интерес к истории болотного бродяги.
- Как выбрался? – улыбнулся рассказчик, опустошив кружку. – Скажите спасибо туману. Иначе бы я стал ещё одним потерявшимся. Кстати, я тут вспомнил подобный случай, только не на Болотах, а в Лесах. Их было двое, их звали… – рассказчик замолчал, всем своим видом давая понять, что он пытается вспомить имена. – Что, неужели никто из вас не слышал эту поразительную историю потерявшейся пары?
Оказалось, что никто. Но Лжек помнил эту историю, свою историю, которую он сам рассказывал после того, как провёл в поисках потерянной парочки не одну вечность, так никого и не отыскав. Сэр Вильцафт и леди Рекриандра. Тем временем во рту у любителя мокрых мест снова пересохло, и он, с чавканьем облизывая губы, потянулся за другой кружкой.
- Ну ладно, - продолжин он, крутя головой. – Если уж говорить про меня, то я бы в Лесах не потерялся. И как вообще такое возможно? Там же столько ориентиров! Деревья, кусты. Но мне больше нравятся Болота, а всё из-за того, что даже с туманом в них видно больше, чем в Лесах.
Да что с ним не так, подумал Лжек. Ведь всё правильно делает: рассказывает интересные истории, привлекает всеобщее внимание – все хотят этого. Может, я ему просто завидую, как этот Эсмо? Но откуда же тогда взялась вся эта толпа вокруг него? Неужто ни в ком из них нет зависти? Нет, сказал себе Лжек, этого не может быть. Им просто интересно, они ведь сами боятся лазить по болотам. Или неприятно. Вот мне – неприятно. Неприятно проваливаться ногами в глубокую, неприятно их вытаскивать, неприятно ходить с намоченными ногами. И им тоже. А ему – ну, ему тоже неприятно. Однако он избавляет от этих неприятностей своих слушатей. Тем более что на Болотах сейчас, с его же слов, небезопасно. И тем не менее, слушать его не хочется. А всё потому что ты, Лжек, сам не желаешь рассказывать никому истории. Надоело тебе всё это, братец, со временем надоело, и не зависть это, отнюдь не зависть. Не твоё это – рассказывать, как ты проваливался в зыбучую грязь под водной гладью. Твоё дело – проваливаться в неё снова и снова, пачкаться, промокать до нитки, лежать на коленях у Вельфриветы и отогреваться, раз за разом. Вот что тебе нравится, Лжек. Не тут твоё место, однако же ты сейчас здесь, и поэтому тебе так неприятно.
Нет, раздался голос со стороны холодного тумана. Ты здесь не по своей воле, Лжек, тратишь своё время за других. Я это знаю, ответил Лжек. Тебе тут не место, спокойно произнёс туман. Уходи. Нет, твёрдо сказал Лжек, я её не оставлю. Я никого не оставлю. Делай что хочешь, ответил туман, но знай - ты теряешь время. Пора уходить.
- Куда? – спросил Лжек и приоткрыл глаза.
- Кто вы? – обратился он к неизвестному. Его голос дрожал.
- Сэр Вильцафт, - Лжек почувствовал, что незнакомец улыбается.
- Вы ведь меня помните?
- Это сон? – спросил Лжек, догадавшись.
- Сам не знаю, - сказал Вильцафт, метнув острый взгляд на Лжека. - Впрочем, хватит задавать вопросы мне. У меня у самого их много. Вот например: вы любите много знать?
Лжек расслабился. Вот уж будет о чём рассказать Вельфривете.
- Да, - честно ответил Лжек, ощущая сзади чьё-то присутствие.
- Вы знаете, что произошло с братом сэра Энотомака? Я не о том, который сейчас спит над нами в обнимку с Кати.
- То же, что и с вами, - сказал Лжек, тщетно пытаясь оглянуться.
- Пропал? – существо ухмыльнулось. - Это слишком широкое слово. Вы его искали?
- Возможно, - улыбнулся Лжек. Ему стало весело.
- Вы можете сказать, зачем?
- Я же люблю много знать, - пожал плечами Лжек.
- Тебе ещё не надоело его мучать вопросами? – спросил знакомый женский голос, раздавшийся за его спиной. – Расскажи ему.
- Он не любит рассказов, - устало ответил Вильцафт, вытягиваясь в кресле.
- Тогда объясни ему, - потребовал женский голос. – Или я сама это сделаю.
- Риандра… - пробормотал Вильцафт и махнул рукой, уронив голову.
- Не злитесь на него, сэр Лжек, - извинилась Риандра, погладив его голову. - Вилли не может нормально общаться.
- Зачем вы здесь? – спросил Лжек. Её прикосновения неприятно щекотали голову, но сильная слабость мешала всем его попыткам двинуться с места.
- Вы про тех безумцев?
- Не знаю, сэр Лжек, - произнесла Риандра. - Но её слова звучат повсюду вместе с ветром. От них не скрыться. Мы их услышали, и решили предупредить вас.
- Почему именно меня? – спросил Лжек. – И что с вами тогда произошло? Куда вы пропали?
- Я… Я не знаю, сэр Лжек, - в её голосе ощущался страх. – Мы только хотели предупредить вас, потому что вы нас помните. Больше никого не осталось. Мы ещё увидимся с вами, сэр Лжек, я обещаю.
- И что мне делать?
- Поднимайтесь, - прозвучал совершенно чужой голос.
Лжек зевнул и потёр глаза. Перед ним стоял незнакомец, но другой, ещё более незнакомый, и тряс его за руку.
- Так это был сон? – спросил Лжек то ли себя, то ли незнакомца.
- Всё уже закончилось, сэр, - сообщил незнакомец уставшим голосом, почёсывая грудь. – Уходим.
Уходя, Лжек обвёл взглядом всех гостей, среди которых он внезапно обнаружил знакомую пару. Эсмо и Тейс стояли в стороне от всех, у стены, и кого-то высматривали среди уходящих. Поражённый этим открытием, Лжек направился к ним. Девушка заметила его первой.
- Меня ищите? – добродушно спросил Лжек, общаясь к ней.
- Нет, - твёрдо произнесла она.
- Мы никого не ищем, сэр, - добавил Эсмо, взяв её за руку.
- Но вы нашли меня! – обрадовался Лжек.
– Лорд Эсмо, леди Тейс, - торжественно произнёс Лжек. - Перед вами самый опытный искатель в этих краях. Позвольте же мне представиться. Я – сэр Лжек, и я всегда готов помочь вам в ваших поисках. Скажите мне, кого вы ищите, и я укажу вам путь!
Он умолк и отпустил ёрзающую руку девушки. Эсмо и Тейс несколько секунд со страхом и недоумением смотрели на него, замерев на месте, а затем переглянулись.
- Мы ищем сэра Алгермана, - тихо сказал юный лорд, осторожно убирая чужую руку со своего плеча.
- Это тот тип с болотными историями? – догадался Лжек. – Честно говоря, я ему не верю, – добавил он шёпотом.
Лжек обернулся и несколько секунд смотрел на фигуру рассказчика, которую он заприметил ещё до того, как подошёл к искавшей его паре. Сэр Алгерман всё ещё стоял у столика и активно поглощал сладкие шарики.
- Вот же он, - произнёс Лжек, указывая пальцем в его сторону. – Разве вы его не видели?
Эсмо промолчал. Его бегающий взгляд не мог остановиться, и Лжек пожалел, что спросил об этом.
- Что? – встрепенулась Тейс. – Мы не хотим…
- Да, вы не хотите, - перебил её Лжек. – Вы же ведь не станете подходить даже на шаг к этому мерзкому выдумщику, верно?
- Откуда вы всё заете? – недоверчиво спросила Тейс.
- Я знаю многое, моя милая леди, - ответил Лжек, смотря ей в глаза. – Гораздо больше, чем тот, кого вы искали. Возьмите меня с собой, и я всё вам расскажу.
Тейс впилась взглядом в Лжека, а затем застыла, уставившись вместе с Эсмо куда-то позади него. Он не выдержал и оглянулся, но ничего страшного не случилось. Вот только сэра Алгермана, ровно как и всех прочих гостей, в гостинной уже не было.
- Пошли, - сказала она, взяв их обоих за рукава, и понеслась к выходу.
Будучи не в силах справиться с внезапным приступом боли, невинная душа прижалась обоими руками к земле. Падший ангел остановился рядом и смотрел на неё недоумевающим взглядом.
Леди обязательно с большой буквы, ведь Баура – самая известная и почитаемая леди от Великого Болота до самых Светлых Гор.
- Если так, то вам должно быть известно, что моя сестра…
Сейчас у леди Вефриеты. Сэр Мергцер припозднился с тех пор, как получил приглашение. Предположить, что у сэра Мергцера приглашения не было и он просто врал, лорд Рейнхард не мог. Иных в этих краях можно было пересчитать по пальцам.
- Не так давно, лорд Рейнхайд, - ответил Рудольф, сдерживающий позывы смеха на уровне доброжелательной улыбки. – Могу ли я узнать, когда она вернётся?
Hазглядывая затянутое тёмной завесой небо с просвечивающими через него звёздами, Рудольф размышлял. О том, как же было бы приятно сейчас принять душ, да выпить кружечку горячего земного кофе, да поспать. Нет, зачем это нужно, когда есть целые планеты, полные своих дегенератов и жаждущие прибытия новых. Обмен дегенератами?
- Как вам моя сестра?
Как бревно. Бедный лорд, подумал Рудольф, глядя ему в глаза. Кем бы он был без своей сестры? Что ж, вряд ли никем. Известный своими провокационными вопросами, он хоть как-то выделялся на различных приёмах. Рудольфу не нравилось размышлять над тем, кем является его сестра – этим занимается каждый от Болот до Светлых Гор. Однако её брат, обделённый вниманием звёзд, своими внезапными колкими вопросами, всегда озвученными невпопад, заставлял ему подобных смеяться, молчать, краснеть, нести чепуху и просто впадать в ступор. Наверное, только Рудольф ценил это.
- Умна.
Коротко и просто. Местные обитатели это ценили, как ценили и сплошной поток слов, этот живой пейзаж бурного потока мысли.
- Весьма. Одной красоты недостаточно, клянусь небом! Эти жалкие дураки из-за Светлых Гор тоже красивы. Во многом – и я не побоюсь этих слов! – даже красивее моей сестры. И?
Возникла пауза. Лорд Рейнхард бросил взгляд на Рудольфа, на его лице горела ухмылка.
- И.
- Леди Вефривета довольно умная и образовательная дама. Почти как моя сестра. Помните роспись «О небесных знаках»? Она её сотворила. Поразительная роспись, благодаря которой теперь почти каждый в этих краях знает небесные знаки. Не все конечно, хотя все небесные знаки никто не знает. Однако теперь же не приходится рассказывать о них другим. Однако неудивительно, что вы о ней не знаете. И удивительно… Впрочем, как и всякая достойная внимания звёзд леди, она очень скромна, редко выходит за пределы своего приюта, и приёмов не проводит.
- Приюта?
- И. Поразительная идея. В нём леди Вефривета помогает этим потерявшимся дуракам, спустившимся со Светлых Гор, обрести немного ума и достоинства.
- Удивительная леди! – восхитился Рудольф, - И где же находится её приют? Я должен её увидеть!
Лорд Рейнхард остановился и указал в сторону некой горящей на небе звезды. Рудольфа от взгляда в небо пронзила ностальгия.
- Идите за ней, пока не дойдёте до леса. Там и найдёте.
Если найдёте, забыл сказать звёздопочтимый лорд. Если найдёте. Как долго придётся разыскивать этот «приют» у леса? И как долго придётся разыскивать «лес»?
- Да ведёт вас небо, лорд Рейнхард!
Лорд в ответ что-то произвёл двумя руками в сторону Рудольфа, и кивнул. Рудольф после такого же жеста наконец-то мог отвязаться от лорда Рейнхарда, и пошёл в сторону указанной им звезды.
Пройдя за ней через половину города, Рудольф почувствовал приближение границы города по сладковато-сырому запаху. Пахло лесом. Да и на горизонте лес уже выглядывал из-за оставшихся домов. Одно поместье, второе, четвёртое.
Возле пятого поместья было людно, но фуршет уже закончился. Да и не только он. Горстка гостей в масках, среди голосов которых был слышен и женский, полушёпотом яростно обсуждали правильное начертание небесных знаков, а конкретно какого-то «Унгырфы», и что-то сердито чертили тростями по земле, переодически стирая начертанное обувью. Рудольф приостановился у ограды и прислушался. Из глубин поместья раздавалась какая-то оркестровая музыка. Рудольф распахнул незапертые ворота, скрип железных петель которых привлёк внимание знатоков небесных знаков, и Рудольф сразу же получил предложение присоединиться к разгадке тайного начертания Унгырфы. Отказавшись жестом от столь любезного предложения и бросив взгляд на завешанные синим окна, он отыскал в полутьмах массивные двери, и после нескольких попыток наконец-то зайти во тьму внутри.
Идиоты, подумал Рудольф. Могли ведь спалить весь дом, но на их счастье кто-то догадался залить горелые каракули водой. Видимо, местные обитатели были слишком пьяны, чтобы заниматься этим снаружи. В третьей комнате, оказавшейся кухней, мирно спали три служанки – одна на стуле, другая на её коленях, третья на полу. Просторное чёрное платье с белым фартуков определённо выдавало в сидящей кухарку. Порыскав по кухне в поисках съедобного, не нащупав в шкафах ничего интересного и заметив, что сидящая кухарка с сонными глазами вполглаза следит за ним, Рудольф направился на второй этаж. Проигнорировав кучу странных символов, он отыскал источник музыки – коробку с блестящей жёлтой трубкой и с вертящейся на верхней стенки коробки платинкой голубого цвета. Пластинку пожирали выпученные из маски глаза, не обратившие на шаги неизвестного никакого внимания. Убедившись, что существо в маске не отрывается от вращения пластинки и звучания музыки, и что никакого иных необычных вещей в доме нету, Рудольф вышел из дома, чуть не споткнувшись в темноте об забытое им тело.
Толпа снаружи сократилась до трёх человек, маски которых в потёмках казались одинаковыми. Двое Различить их можно было только по одежде, а оставшийся вообще ничем не выделялся.
- И только, - сонно произнёс Оставшийся.
- Бессмыслица! Это бессмыслица! Ну что это? – внезапно возмутился Белорукавник, махнув рукой в сторону поместья. – Неужели это всё?
- Вы о чём? – спросил Застёжник.
- Как о чём? – продолжал возмущаться Белорукавник. – Как о чём?! Я про эту звучащую коробку!
Наступило затишье. Белорукавник перекидывал вопрошающий взгляд с Застёжника на Оставшегося, но они молчали. Рудольф продолжал стоять рядом, разглядывая начёртанную на земле мазню.
- Вам не понравились дары звёзд? – спросил его Рудольф.
- Дар, сэр! – ответил Белорукавник, подняв вверх большой палец.
– Он был один. И потом, проблема не в звёздах. Мы неправильно их звали, господа!
- Как правильно? – спросил Застёжник.
Белорукавник начал рассказывать как правильно, сбивчиво, порхая с мысли на мысль, постоянно теряя из виду предыдущую. Начал сэр Алгермнан (а именно так звали существо с выдающимися белыми рукавами) с истории о том, как он и ещё двое гуляющих сэров, - имена которых он скрыл за их неимением, - были приглашены на знатный приём у Фрунециантов. Вслед за этим, обрывая повествование буквально в самом начале, пошли горячительные истории об известности сэра Алгермнана в среди всех фамилий, обитающих в этих краях, и их перечисление. Некоторые из них Рудольфу показались знакомыми, другие он точно знал, об остальных же он слышал впервые. Это были некие; грандиозное семейство Дейктирианцев, включающее в себя весьма немалое количество приобретённых у леди Вельфриветы слуг, ныне ходящих под общей фамилией; - Кстати сказать, - внезапно прервал себя на полуслове сэр Алгермнан. – Я однажды на приёме у Дейктирианов, встретил прекрасноглазую особу, дейктирианку. Я угощал её, рассказывал ей свои истории, даже прошёлся с ней до Болот. И там выяснилось, что моя прекрасная дейктирианка – это, не поверите, лорд Дейктириан собственной персоной!
Сэр Алгермнан сделал паузу. После того, как все слушатели выразили своё удивление, он продолжил. Лорда Дейктириана так развлекли ухаживания Алгермнана за ним, что он рассказал ему много интересного по пути с болот обратно в поместье. Оказалось, что звезда своего рода, звёздопочтимый лорд Йоцеймер Дейктириан любил такие игры – притворяясь посторонней дамой и баламутя умы приглашённых сэров, благо натренированный голос не давал ухажёрам поводов для сомнений. Тем не менее, мужчины его не интересовали. Его интересовало другое. Например, откуда леди Вельфривета берёт к себе в Приют столь очаровательных существ. У лорда Дейктириана были некоторые догадки, коих в итоге оказалось две. Первая – из Лесов, на краю которых, как он слышал, и находится Приют. Согласно второй, этих прелестных созданий ей дарят сами звёзды. Обе догадки были сомнительными для их же автора – в Лесах одни безумцы, а про подаренных звёздами живых созданий он никогда не слышал. Все слушатели сэра Алгермнана согласились с сомнениями лорда Дейктириана относительно второй догадки. Рудольф добавил, что в этот самый момент Леди Баура находится у леди Вельфриветы, и обольстил всех надеждой на скорое приоткрытие тайн хозяйки Приюта.
- Извините, звёздопочтенные господа. Не могу. Сухо.
Отряхнувшись, он прошёл к двери поместья неспешным шагом. Остальные проводили его взглядом.
- Про Леди Бауру – это правда? – спросил Застёжник, обращаясь к Рудольфу.
- Спросите у неё, – ответил Рудольф.
За спиной из поместья внезапно раздался вопль, сменившийся неразборчивыми причитаниями. Сейчас хороший сейчас момент, подумал Рудольф, чтобы их расспросить. Но Инструкция запрещала, и он в этом вопросе был с ней солидарен. В любом случае частые вопросы среди местных были дурным тоном. Что на Земле ангелы делали? Наделяли дарами, знанием, передавали сообщения от самого бога, берегли, карали. Много всего, но вопросы не задавали. Потому что ангелы всё прекрасно знали и так. Но это потом, обученные опытом Первых ангелов, чьи белые крылья непрерывно покрывались едкой грязью, постепенно чернея, и невозможно уже было их очистить. Бог их низверг, и попрятались они в тёмных уголках Вселенной, совращая души человеческие.
Застёжник принялся неистово чесать шею, то и дело подскакивая с места. Оставшийся глядел в тёмное небо на звёзды. В любом случае, размышлял Рудольф, эта очень тёмная история. Всемогущий Бог не смог их уничтожить. Кто-то говорит, что это был его план. Но на самом деле Бог просто не стал их искать. Павшие ангелы всё равно слишком боялись Бога, ибо сами когда-то были его орудиями. Зачем им понадобилось совращать души человеческие? Совращение – прививание противных богу мыслей, вызванных неподдельным страхом пред ним. Какие мысли противны богу? Те, которые мешают его планам. Какие у бога планы? Перенести все души человеческие к себе в Рай.
- Кстати сказать, господа, - начал он издалека. – Когда у меня было настроение, - а это давно было, - я бродил по болотам. У меня ничего не было, что я мог бы в рот закинуть. От жажды я начал закидывать в него всё что попадалось под руку. И вы не поверите, трава там растёт сладкая как голос Леди Бауры. Эм… я это уже вам когда-то рассказывал?
- Да, - вклинился в разговор Рудольф. – Там росла трава, сладкая как Леди Баура, и прелестная как те немые создания из Приюта звёздопочтимой Вельфриветы.
- Вы правы, сэр! – заявил Белорукавник.
Он поднёс было голышко бутылки к маске, но опомнился. Темой нового разговора, к неудовольствию Рудольфа, стала не леди Вельфривета, а молчуны. Как это не иронично, про молчунов он слышал мало, но видел много. Это были немые дети, обитающие на просторах здешних краёв. Немота, по предположению Рудольфа, была вызвана генетической аномалией, которая была здесь нормой. Бродили по здешним краям, ели болотную траву, пили воду из луж – эталонное детство. Всё с ними было ясно, кроме одного – как и где их рожали. Рудольф неоднократно пытался выудить хоть что-нибудь из местных лордов и леди, но ничего толком не выяснил. В конце-концов он сошёлся на мысли, что лезут молчуны из Лесов, а здешним дамам и господам они как камни под ногами – обсудить можно, но смысла нету.
Рудольф разомкнул глаза и зевнул, отогнав сон. Речь тем временем перетекла с унылого ворчания про молчунов в совершенно новое русло. Рудольф не сразу уловил, о чём идёт речь, но вскоре понял – речь шла про здешние останки былого. Сэр Алгермнан рассказывал и приводил многочисленные доказательства популярной теории, согласно которой они были созданы звёздами исключительно для почитающих их обитателей местных краёв. Оставшийся дополнял доказательную базу сэра Алгермнана своими догадками. Однако в них не было ничего интересного, и были они неоднократно озвучивались сородичами говорливого сэра Алгермнана. То, что все местные чудеса былой архитектуры, включая возвышающуюся над всеми особняками полуразрушенную часовую башню-маяк, были созданы отнюдь не любителями жевать болотную травку и выпрашивать у звёзд дары, Рудольф понял с самого начала.
....................................
- Невиданные цвета звёздного света во тьме. Двигающиеся. Звучание. - Белорукавник благоговейно притих, видимо вспоминая.
- Сэр Алгермнан? – внезапно прервал недолгую паузу Застёжник.
Белорукавник резко повернул маску в его сторону и выпрямился, но не произнёс ни слова.
- Сэр… – снова невнятно произнёс скучающим голосом Оставшийся.
- Вы уже пытались, сэр Алгермнан, - Застёжник уставился на Белорукавника, незаметно положив руку на рукоятку клинка.
- Кто вы? – спросил Белорукавник, то ли с яростью, то ли с унынием.
Рудольф ожил, но решил не вмешиваться, поглядывая на руку Белорукавника. Оставшийся словно не замечал происходящего вокруг и всматривался в небо.
- Цвета! – воскликнул Застёжник, осторожно вытаскивая лезвие. – Они принадлежат звёздам! Их нельзя забирать! Я вас не предупреждал, и зря!
- Я не сэр Алгермнан, - ответил Рудольф, смотря сквозь Застёжника.
- Эм… А почему у вас… - Застёжник крутил ладонью по своему лицу.
Рудольф вспомнил, что он без маски. Найденные были неудобны, а выпрашивать у звёзд он решил не рисковать.
- Потому что я не сэр Алегрмнан.
Застёжник бросил на него странный взгляд, и волна паники захлестнула сознание Рудольфа.
Ребристый клинок, который Застёжник продолжал всё это время держать, давно упал на землю, а Рудольф продолжал сжимать шею, выдавливая кадык вглубь, не обращая внимания на ничтожно слабые попытки сопротивления. Маска не спала, и Рудольф мог разглядеть её. Но до неё ему не было дело. Он видел перед собой только выпученные глаза, слабо поблёскивающие из её глубин. Попутно он слышал, как сам произносит что-то, но не мог разобрать что именно.
- Безумец? – спросил он с наиживейшим интересом, сильно контрастирующим с прежним безучастно-сонным тоном.
Рудольф снял с Застёжника маску. За ней сияло налитое кровью чистое лицо, с благородными глазами и орлиным носом. Застекленевший взгляд смотрел в небо.
- Видите, сэр? – участливо произнёс над ухом Оставшийся, вглядываясь в сломанную маску. – Чистенько. Боялся запачкаться. Из-за гор.
Рудольф глянул на внутренность маски, чистую и белую, обитую белым бархатом.
- И?
- Сколько их ещё тут, сэр? – спросил Оставшийся в ответ, глядя Рудольфу в глаза.
Рудольф взглянул в ответ и задумался.
Подобные вопросы, согласно инструкции, следовало обсуждать с другими гостями из неведомых галактик. Некоторые из них являлись бы резидентами за Светлыми Горами и непрерывно информировали о происходящих в тех краях событиях. В том числе и о причинах столь безумных посещений этих тёмных краёв. Это в идеале. Эталонная реакция на событие в условиях существования эталонной Группы и эталонной сети информаторов. Однако у Рудолфа не было ни Группы, ни сети информаторов. Есть лишь полная свобода и абсолютная лень. Наверное, именно так чувствовал бы себя бог. Точнее, никакой не бог, а скорее падший ангел. Связь с богом во всём его небесном многоединстве он потерял, помыслы его нечисты, он скрывается среди безбожников, и всё же что-то тянет его назад, на небеса. Ангел добра, познавший зло. Несправимо испорченный. Рудольф усмехнулся.
- Такие? – спросил Оставшийся, держась за колени.
- Постоянно пытаются друг друга убить. Ищут поводы. Там они к этому привыкли, и тут продолжают соблюдать свои кровавые традиции.
- Хм, - Оставшийся задумался, уставившись на труп. – А что им тут нужно?
- Не знаю, - безучастно и честно ответил Рудольф. Оставшийся явно выуживал из него догадки.
- Выясним, - с лёгкой уверенностью произнёс Оставшийся.
Рудольф взглянул на него. Глаза из-за желтоватой грязной маски посмотрели на Рудольфа в ответ. Он не мог никак понять, чего это незнакомцу так интересны эти безумц. Один убежал, другой – безумец, третий тоже какой-то… подозрительный.
- Откуда такая уверенность? – спросил он.
- Вы не знаете про Консорцию, сэр?
- Это некая звёздопочтимая леди?
Оставшийся глухо засмеялся.
- Да, леди Консорция, - ответил он сквозь смех. – Очень умелая и обидчивая.
- И что же с ней стало?
- Не пережила одной обиды. Обидчик оказался больно умелый.
- Я не понимаю.
- И не нужно, сэр, - добродушно ответил Оставшийся, сделав жест рукой. – Заботьтесь о себе. Будьте осторожны. И не гуляйте без маски.
Рудольф вспомил про маску. Впрочем, это было не так уж критично. С чистой маской гулять опаснее чем без неё.
- Что делать? – переспросил Оставшийся. Внезапно он вспомнил. – А, с этим? – он кивнул на труп. - Ничего.
- Разве? – спросил Рудольф, поднимая с земли клинок. – Так здесь его и оставите?
- Нет, – неуверенно ответил Оставшийся. – Сначала перетащим в дом.
- А дальше?
- Придумаем, сэр. Не беспокойтесь.
Рудольф направился было к воротам, но что-то всё ещё удерживало его. Он обернулся.
- Мне интересно. Если бы меня тут не было, что бы вы делали?
Оставшийся взглянул на Рудольфа, а затем повернул лицо к небу.
- На всё воля звёзд, сэр. – грустно произнёс он.
Рудольф мало чего-то понимал, чего-то явно не знал, и многое - не слышал. Мало посещал местные приёмы, очевидно же. На лицо профнепригодность. Так или иначе, все эти безумцы – не важны, и точка. Одни прекрасно займут места других. А свалившийся с неба ангел адаптируется.
Правильно он сказал - надо заботиться о себе. Вот и позаботимся. Неясно только было, что делать с Леди Баурой.
Рудольф поёжился. Вариантов много. Он мог бы разузнать побольше, но уже было поздно. Предстоящее было опасно, но необходимо. Если он не нанесёт ей визит, то в следующий раз визит ему нанесёт она.
Волна панической атаки снова накрыла его. Немного понаблюдав за ней, медленно переводя вдох в выдох, Рудольф одумался. Можно прикинуться местным, типичным лордом Рейнхардом, и действовать по обстоятельствам. В крайнем случае оправдаться чувствами к Леди Бауре и её поисками. Где-то посреди этих вариантов витала сладко-солёная мысль, что его визит леди Вефривета может не пережить.
Впрочем, безумцы были не только в лесу.
Пройдя стенам здания, он снова прислушался. Ничего. Медленно, постоянно прислушиваясь к звукам, Рудольф подкрался к дверям. Сквозь немытое стекло ничего не было видно, а сами двери были предусмотрительно заперты. Вытащив из внутреннего потайного кармана скудные инструменты и немного повозившись, периодически прислушиваясь к внутренним шумам, он медленно и аккуратно открыл дверь, прокрался за неё и также бережно закрыл.
Передвигаясь в потёмках, Рудольф вдруг услышал чьё-то тихое, практически неслышимое сонное бормотание:
Внезапно по соседству раздался чей-то сладкий храп. Отыскав, вернее нащупав во мраке лестницу наверх, Рудольф стал осторожно передвигаться по ступенькам, на четвереньках, медленно переставляя конечности. Он внезапно вспомнил, что проворачивал подобное раньше. У него не было приглашения на приём у Гегрецванов, но оно ему и не понадобилось. Вообще приглашения тут имели функцию именно приглашения, а не пропуска, и рассылались они с целью пригласить «нужных» людей. Нужные люди, в свою очередь, извещали о приёме ненужных людей и брали с собой тех, кто был нужен уже им. А спустя некоторое время после начал приёма, когда большинство визитёров уже пробралось на территорию поместья, в котором проходит приём, ворота закрывают и запирают, что ставит перед опоздавшими определённую проблему.
Рудольф прислушался.
Рудольф никак не мог определить, откуда идут голоса. Они словно разливались по всем верхним этажам.
Наступила пауза. Он начал было протягивать руку вперёд, чтобы ползком двигаться дальше, но в этот момент ребристый клинок не выдержал угла наклона и выпал из внешнего кармана.
Звук металла, ударившегося об дерево, разрезал тишину. У Рудольфа перехватило дыхание, а темнота перед глазами внезапно стала жёлтой и рассыпчатой.
Вслед за этим наступившую было тишину просёк устало-беспокойный голос:
- И кто?
Тишину разорвал леденящий, пронизывающий душу крик. Вслед за этим внизу раздались звуки, кто-то побежал, а затем - звук разбиваемого стекла и дикого крика впридачу. Спустя несколько секунд, или несколько вечностей, Вефривета оторвала взгляд от застывших в ужасе глаз Бауры и побежала вниз, на ходу доставая из трости ядовитый кинжал.
- Миледи?
Вефривета нехотя повернулась и бросила тревожный взгляд на стоящую рядом с ней Бауру, со свечой. На лице Леди Бауры, невероятно утончённом и тупом, отражался страх, но прежде всего это был страх непонимания. Она не понимала. Или понимала? Мысли сбились в кучу и не желали разделяться. Вефривету передёрнуло. Не зажигая свечи, она бросилась через темноту к главной двери. Она была открыта.
Сзади раздались шаги. Несколько бессоных приютцев в белых ночных одеждах смотрели на Вефривету с непониманием и надеждой. Чего они ждут? Что она их защитит?
Никто не отвечал. Никто не знал ответа на этот вопиюще глупый вопрос. Сквозь них осторожно прошла Баура и встала рядом с ней.
- Вс… - Вефривету снова обнял озноб. – Все здесь?
Стоящие впереди обернулись. Кто-то сзади побежал – видимо, проверять спящих.
- Кто-нибудь что-нибудь слышал?
Впередистоящие замотали головами. Кто-то задумчиво смотрел в пол, словно пытаясь вспомнить. Она повернулась к двери, разглядывая подсвечиваемый свечой замок. Он не был сломан, однако и не был закрыт. Разум поглотила паника. Нащупав в кармане ключ, она закрыла замок и поверулась к приютцам.
- Спать. Живо!
На втором этаже, помимо одной тщательно закрытой комнаты, были ещё два довольно просторных помещения. Оба напоминали гостинные комнаты, но одно выделялось благодаря множеству склянок, расположенных в больших количествах на полках. Часть из них имела приклеенные рукописи с каким-никаким обозначением содержимого, или причин применения, или мер предосторожности. Остальные не имели ничего, и о их содержимом могла знать только хозяйка Приюта.
Осмотр этой части Приюта в свете свечей, любезно поддерживаемых Леди Баурой, ничего особого не дал. Было опрокинуто несколько склянок с настойками на втором этаже, да на битом стекле у окна было немного крови. Вефривета осмотрела окровавленные осколки стекла и, выбрав один, сжала в руке, зажмурив глаза.
Что я думаю? Вефривета раскрыла глаза и взглянула на Бауру. А на кой чёрт тебе сдалось, что я думаю? Лучше бы сама подумала, о себе самой. Хорошо, если звёзды не приведут сюда кого-нибудь ещё, на все эти крики. Всё-таки Леса близко, а на небе звёзды горят.
- Кто бы это не был, он был не один.
- Почему? – спросила с интересом Баура.
- Крики. Прыжок через стекло.
- Может, Лесные?
Вефривета задумалась. Баура, заметив задумчивость Вефриветы, сочла её за согласие со своими догадками и решила продолжать.
- Лесные, да. Забрались сюда. Полезли наверх. И вдруг сошли с ума в темноте. Испугались чего-то, может этих стекляшек, - она мотнула головой в сторону склянок. – Закричали. Побежали. Выпрыгнули.
Закричали, побежали, выпрыгнули. Вефривета всё ещё думала. Конечно, это могли быть Лесные. Крик… ну что, крики могут быть разными. Но дверь-то! Дверь!
Баура внимательное уставилась на Вефривету.
– Если это Лесные – что ж, испугались, сбежали и пусть с ними. Но если это не они, то… - Вефривета грозно подняла трость, потрясла её и замолчала в задумчивости.
Баура не стала ждать.
- И?
- Испугался один. И сбежал один. Второй здесь.
Глаза Бауры расширились. Вефривете пришла в голову мысль, что она боится. Не-ет, это не от страха. Это от жажды охоты. Бауре было весело, и всё происходящее её определённо увлекало и развлекало. Вефривета интересом разглядывала её глаза, блестящие в свете свечей. Интересно, подумала она, как много они повидали?
- Не желаете уйти? – внезапно спросила Вефривета, вглядываясь в глаза Бауры.
Вопрос был невообразимо необычен, буквально невозможен. Такого не могла себе вообразить даже Леди Баура. Вефривета выругала себя за то, что не сдержалась и ляпнула подобное. Но Баура на удивление быстро пришла в себя.
- Вы… Вы предлагаете мне прогуляться с вами, миледи?
Она хоть и с трудом, но всё-таки поверила своим ушам, однако понять суть предложения она не смогла. Да и никто в Городе не смог бы.
- Конечно, я бы сопроводила вас. Но я не могу оставить этих бедных глупцов тут одних, когда тут происходит подобное.
- Что с вами?
И правда, что со мной? Баура с какой-то тревогой посмотрела на неё. Вефривета вдруг осознала, что слишком уж пристально смотрит в глаза Бауре, и отвела взгляд. Никак не могу удержаться, с детским недовольством подумала она. А надо. Ещё слишком рано. И скоро в сон будет тянуть.
Баура кивнула.
Внутри Приюта ничего нового не было. Убедившись в этом, Вефривета достала со средней полки серванта одну из безымянных склянок красного цвета. Внимательно вглядываясь в содержимое при свете свечи, она открыла её, приподнесла горлышко к носу. Видимо, убедившись в правильности выбора, она её закрыла, потрясла склянку в руке, открыла и выпила залпом. Баура, не понимая что это было, вопросительно глядела на Вефривету.
- Против сна, - ответила на её немой вопрос Вефривета.
- А против чего ещё есть? – спросила уже вслух Баура.
- Против болотной сыпи, против яда, против вопросов…
- Надеюсь, последних у вас ещё хватит. – заметила Баура.
Вефривета пропустила её слова мимо ушей, прислушиваясь ко внутренним ощущениям от выпитого.
- Против сна я и сама пью, - начала рассказывать Баура, найдя что-то общее между собой и Вефриветой. – Часто приходится посещать приёмы, порой забываю. А вот мой брат с собой носит, чтобы в случае чего не уснуть. Как-то предлагал и мне брать их с собой. Я, конечно, отказалась. Не вижу, почему звёздопочтимая Леди Баура должна носить с собой настройки против сна. Прямо как какие-то болотные бродяги, клянусь звёздами. На одном из приёмов – не помню уже, у Физгрелдов кажется – один сэр рассказывал. Ох и знатный он любитель был бродить за Городом. Право, я и сама как-нибудь надену камзол, как у… впрочем, неважно. Брюки, камзол, ремнями опоясусь, что там ещё… Ботфорты? Маску, ещё что-нибудь… Никто за леди меня не примет в таком виде, конечно, и так можно будет самой гулять-бродить за Городом. Столько всего можно будет рассказывать!
Её размышления прервало неожиданное желание уснуть самой. Резко преодолев эту совершенно идиотскую сиюминутную прихоть, она остановилась под разбитым окном, разглядывая под ним в свете звёзд землю и траву. Ничего, кроме тех же осколков стекла, часть из которых была в крови. Вефривета глянула в направлении взгляда окна. Там были Леса, тёмные и неприступные. Сколько раз она туда ходила и всегда замечала, что Леса не такие уж и тёмные. Однако со стороны Города Леса всегда тёмные, мрачные, прямо как сам Город порой. Поняв, что без свечей она тут больше ничего не найдёт, Вефривета вернулась в Приют и отправилась наверх.
Леди Баура восседала на стуле, откинув одну руку и поддерживая другой свою головку, облокотившись на столик с отрывками и черкалками. На мгновенье Вефривета заметила её горящие глаза, смотрящие в никуда. Она уже побродила за Городом и теперь рассказывала на очередном приёме о невиданных никем чудесах.
(На этом история обрывается, увы).
В руках она всё ещё держала фотографию. Бросив прощальный взгляд на лица, Мара положила её обратно.
Свежий прохладный ветерок, пролетевший полуоткрытого окна, принёс с собой новые вкусные запахи. Мара снова открыла глаза, стараясь очнуться.
(Увы, это кажется всё что было им написано про Мару.)
Эвелина проклинала себя за то, что не прикончила этого идиота на скамейке сразу же. У ведь как чувствовала, глядя на эту усатую морду, что что-то с ней не так. Он ведь следил за ней, а она считала что он спит. Чуть не убил. А что если он продолжил гнаться за ней? И вот Усатая Морда уже подкрадывается сзади, с ножом в руке, всё ближе, и ближе, и бли...
Она оглянулась. Видимо, он стоял за стеной. Поджидал снизу. Затаился в тени, подглядывает за ней. Дождётся когда она заснёт, и задушит. Или будет долго разрезать по кусочкам. Или приведёт к этим безумцам, и последним элементом в этой истории будет её тело, покачивающееся в такт ветру, и наклоённая вниз голова.
Нет! Но эти жуткие мысли не давали ей уснуть. Возможно, она бы смогла отдаться на волю сновидений, если бы вместо этой мерзкой постели была та самая, пышная и тёплая, которой она была достойна.
Оборвав себя на этой мысли, Эвелина взглянула на город. Взгляду было не за что зацепиться. Вглядываясь в пересечение тёмных фигур домов, леса и тёмно-серого неба, Эвелин заметила слабо мерцающие зелёные огоньки. В ответ им у Эвелина столь же слабо сверкнуло несколько воспоминаний.
Бежать отсюда, бежать. А что тут делать? Ждать, когда в одну прекрасную ночь она тоже пропадёт без следа? А ведь её даже никто искать не будет. И придётся ей делить чужую судьбу, пав жертвой жаждущих внимания звёзд. Итак – бежать.
Резко вскочив с постели и переодеваясь, Эвелина продолжала смотреть на мигающие вдали зелёные огоньки. Она где-то там, бегает вместе с местными идиотами и прислуживает им около этих огоньков. Или сама вызывает их. Эвелина начала осторожно спускаться. Усатая Морда ждала. Эвелина не обратила внимания. Отряхнувшись после прыжка на травянистые камни, она замерла и прислушалась. Двое? Где-то слева, о чём-то бурчат. Или мурлычат. Скорее курлычат. Бормочут… О чём? О том что одна дурочка сбежала, идя за звёздами, и исчезла без следа. Глупая, глупая дурочка. Осторожно ступая в темноте, избегая света фонарей, Эвелина пристально изучала окна на своём пути. В тёмных окнах она видела глаза, лица и даже Усатую Морду, которая шла следом, играясь с ножом в руке, осторожно выглядывая из-за переулков. Светлые в большинстве своём были наглухо завешаны занавесами, но в некоторых виднелись фигуры, с некими предметами в руках, сидящие у огня, открывающие рты, якобы разговаривающие. Какая-то глупая дурочка с бледным лицом, убежавшая на зов звёзд и медленно обтирающая окно желтоватой тряпкой. А тем временем из тёмных окон смотрели жадные глаза и лица. Следили за каждым действием дуры в маске. Они всё знали, или обо всём догадывались. Но ей было всё равно. Это была последняя ночь.
Двухуровневые причудливые обители сменились менее причудливыми и более похожими друг на друга, но всё ещё различными. В голову Эвелине пришла идея попросить кого-нибудь из их обитаталей приютить спутницу. Можно будет прикинуться местной, заигравшейся ночью идиоткой. А завтра продолжить путь. Но сначала маску снять. Она отогнала от себя эти мысли. Не похожа.
Внезапно Эвелина осознала, что идёт с закрытыми слипшимися глазами. Не ясно как долго. Однако чуть дальше под дорожке обители заканчивались, и начиналось свободное поле с полулеском. Дальше – лес и болота. Болота и лес. Лесоболота. Тем временем на небе горели звёзды, манящие глаз.
(Увы, на этом всё)
(Вообще хз что это.)
Едва не уснув, Рудольф выкарабкался из горячей ванны и начал вытираться. Естественно, подобное занятие никак не мешало ему обратно погрузиться в размышления. В конце-концов, это единственное, что ему целиком и полностью нравилось. Никаких минусов да одна сплошная польза.
Достаточно вспомнить, что именно результатом подобных размышлений стала модернизация службы безопасности. Не было никаких умников за столами с графиками и схемами, никаких мозговых штурмов, никаких многочисленных совещаний. Была пара погружений в горячую воду да тридцатиминутное стояние под душем.
Убедить Бару было не сложно. Не сложнее, чем стать главой её службы безопасности. Она нравилась Рудольфу, и возможно он нравился ей. Однако это было лишь внешнее проявление чувств более глубоких и сложных, более разумных, чем обычное влечение к противоположному полу.
Убедившись, что голова более-менее суха, Рудольф принялся одеваться, рассматривая себя в зеркале. До его слуха донёсся пронзительный низкий звук, заставивший его в одних трусах выйти на балкон. Прелестный вид города заслоняла фиолетовая воздушная яхта, одно из окон которой было открыто. Наглая морда смотрела на Рудольфа, ухмыляясь.
- Что, перепутали место для посадки? – громко спросил Рудольф.
- Нет, сэр, – столь же громко ответила наглая морда. – Мы за вами.
- Новенькие? Наверху есть посадочная площадка.
- Она занята, - ответила морда и исчезла.
- Прям так и полетите, сэр?
Ну и манеры у них, подумал Рудольф. В ближайшее время прямо так залетят, выкинут его с балкона и объявят себя невесть кем. Они не особо умные, но и не глупые. Успокаивает лишь тот факт, что ни у кого из них не возникнет этого желания, просто потому что им и так хорошо. Лучше, чем ему, Рудольфу. Их не вытаскивают из ванны, не прилетают в любое время суток прямо на балкон, не вызывают чёрт знает куда наглые морды. Те самые морды, которым он решил дать шанс отрастить крылья.
Забравшись внутрь воздушной яхты, он первым делом попросил представиться наглую морду. Она оказалась Бримхайтером, одним из той сотни вырожденцев, которая его стараниями была сцеплена с опытными пилотами. Его навыки управления яхтой были сомнительны, но летели они всё равно низко, и это немного успокаивало Рудольфа. Во время разговоров с Бримхайтером последний только отвечал на его вопросы и уклонялся от выражения своего мнения, в наличии которого Рудольф не сомневался. Снова беспорядки в благом ареале. Какой-то отморозок, пробравшийся в него, убил семерых пытавшихся его задержать АСБ-шников. Предположительно землянин. Единственным специалистом по ликвидации угроз подобного уровня был Рудольф. Как бы тут всё было без него, он боялся представить.
На месте уже собралось около десятка лиц. Трое из них были местными обитателями, с недоумеванием смотрящими на всё происходящее. Из остальных вскоре отделились двое и направились прямо к выходящему из яхты Рудольфу и начали объяснять ситуацию. Усыпляющие вещества не помогли. То ли они не сработали, то ли сработали неправильно. Попытка ликвидации провалилась. Объект скрылся у озера. Не дослушав, Рудольф отправился за ним, взяв с собой одного Бримхайтера. Тот молча последовал за своим шефом. Однако наглое выражение лица не поменял. В идеале всё происшествие должно закончиться за час, после чего снова домой, спать.
Тем временем следивший за ним всё это время Бримхайтер последовал его примеру, охватив крайнюю часть кустов. Никаких звуков след за их действиями не последовало. Либо убийца погиб в кустах, либо он всё ещё жив и терпеливо прячется в других. Отлетевшая часть коры с дерева подтвердила последнее предположение. Огнестрел. Где-то справа от кустов, у скамеек. Странно, кусты у озера выглядели гораздо подозрительнее. Видимо, убийца тоже счёл их слишком подозрительными.
- Справа, скамейка, кусты, – обратился Рудольф к Бримхайтеру. – Три-четыре-пять. Не высовываясь.
Бримхайтер кивнул. Подождав несколько секунд, Рудольф сделал жест, выбежал из-за дерева в сторону расположившегося справа кустарника и прыгнул в него, после чего замер. Бримхайтер тем временем всё ещё обстреливал кусты и скамейку. Убийца очень экономил патроны и не стал тратить их ни на него, ни на явно пытающегося подобраться ближе Рудольфа.
Рудольф – главный герой, один из первой троицы. Космофлотовец. Работал на космическом поисковом корабле, занимавшимся свободным исследованием галактики. Был, вероятно, психотерапевтом, системным администратором или простым уборщиком.
В начале событий сбежал с корабля на катере, который посадил на планету, возле которой и стоял на причале поисковый космокорабль. Причины неизвестны. Зная, что его будут искать, он бросил уганный катер на планете, и с этого начинается его история.
Лжек – главный герой. Обитатель Реквингшора, один из старейших. В давнем прошлом был связан с леди Хедвиг. Ныне является верным спутником леди Вельфриветы, хозяйкой Приюта. Некогда был влюблен в Мари. Заметно западает на молодых обитательниц Реквингшора. Занимается поиском пропавших – ушедших в Леса и не вернувшихся.
Эвелин – главный герой. Обитательница Замёрзшего Города, сестра Мари. Отправилась в Реквингшор, чтобы отыскать свою пропавшую сестру.
Реквингшор – регион, находящийся по одну сторону от Светлых Гор. В этих местах всегда мрачно. Небеса затянуты багрово-коричневой пеленой с редкими просветами. Обитателей в этих местах мало, и живут они по раздельности. Они также очень любят путешествовать, поэтому их можно встретить в самых разных краях Реквингшора. Помимо этого они любят устраивать приёмы, на которые может попасть каждый и где все делятся между собой историями своих блужданий. Жизнь в этих местах имеет необычный уклад, но вжиться в него очень легко.
Носители этой фамилии – самые изощрённые, хитрые, аморальные и весьма гордые особы в пределах Реквингшора.
Риафгенты имеют своё собственное поместье, главной изюминкой которого является большая коллекция древних загадочных вещиц. Среди обитателей Реквингшора ходят множественные споры по поводу того, существовала ли данная коллекция изначально или её собрал кто-то из Риафгентов. Гостей не много, но они по большей части постоянные. Расположено данное поместье на границе между болотистой местностью и глухими тёмными
Риафгенты стараются собрать под своей фамилией всех «выдающихся», с их точки зрения, обитателей Реквигншора. С теми, кто отказывается вставать под их фамилию, Риафгенты стараются продолжать поддерживать контакты с целью как можно сильнее приблизить их к себе.
Основными фугурами данной фамилии являются трое братьев. Они стараются держаться друг от друга как можно дальше во избежание различных ссор. Из-за этого увидить их вместе практически невозможно.
С врагами держатся на расстоянии, на удивление стараются избегать открытых конфликтов. Изредка похищают людей в своё поместье с целью развлечения, но до убийств не доходит.
Всем Риафгентам присуща необыкновенная амбициозность, вследствие этого они страются быть самими информированными в Реквингшоре.
Фрунецианты:
Ещё одна известная фамилия в Реквингшоре.
Фрунецианты являются особыми ценителями приёмов и раутов, стараются как можно сильнее разнообразить их.
Продолжительное время была одной из первых оперативников под руководством Лжека. Вместе с ним она производила зачистки в различных местах Брайдебошта и Реквингшора.
В какой-то момент бросила работу оперативника.
Лорд Рейнхард – родом из Реквингшора. Брат Леди Бауры.
Именно он находит Рудольфа вскоре после его падения и приводит в своё поместье. Настоящее своё имя он скрывает, а его мотивы совершенно размыты. Про своё родство с Баурой также старательно умалчивает. Обитатели Реквингшора мало что про него знают, кроме самого факта его существования.
Леди Баура – самая известная обитательница Реквингшора, почётная и желанная гостья на всех приёмах. Сестра лорда Рейнхарда, но тщательно скрывает этот факт.
Сэр Вильцафт – обитатель Реквингшора, пропавший в Лесах вместе с леди Рекриандрой. Разыскивался Лжеком, но безуспешно.
Леди Рекриандра – обитательница Реквингшора, пропавшая в Лесах вместе с сэром Вильцафтом. Разыскивалась Лжеком, но безуспешно.
Леди Хедвиг – обитательница Виктайрингедосса, одна из целей во время событий Кулстори.
Эсмо – обитатель Реквингшора, в паре с Тейс.
Тейс – обитательница Реквингшора, в паре с Эсмо.
Сэр Алгерманн – обитатель Реквингшора, известный любитель гулять по болотам и различным далёким местам, а также знатный рассказчик. В перерывах между приёмами куда-то пропадает.
Вельфривета – протагонист. Родом из Реквингшора.
Лорд Йоцеймер Дейктириан – обитатель Реквиншора, хозяин замка Дейктирианцев. Любитель слухов, догадок и различных предположений. При любом возможном случае обсуждает их с гостями. Благодаря внешности и голосу порой прикидывается обычной дамой. Интересуется Вельфриветой. Старается не уходить далеко от своих владений.
Лжек – протагонист. О его прошлом практически ничего не известно. Сам он утверждает, что из Реквингшора. Долгожитель: точный возраст Лжека неизвестен, но он пережил как минимум одно поколение.
В прошлом был весьма близко знаком с Леди Хедвиг. В настоящее время он в паре с Вельфриветой, обладающей некоторыми чертами леди Хедвиг.
—Попробуем.
Она не отрывала глаз от монитора. Взглянув на неё, Джун начал подниматься.
—Когда?
—Сейчас. Подожди.
Джун пытался понять, что же ему в ней нравится. В голову лезли обычные факторы. Но было что-то ещё. Что-то неуловимое. То, чего Джун не ощущал ни у одной самки рода человеческого. Да и у самцов, впрочем, тоже.
Внезапно пришла другая мысль. Он остался бы здесь вместе с ней навсегда. Она играла бы на ноутбуке. Джун лежал и размышлял в спокойной сладкой полудрёме. Час, сутки, месяц, год, целый век. И никто из них двоих не стал бы ничего менять.
Экран ноутбука погас и свернулся.
—Пошли.
—Слушай, а тут есть кто-нибудь ещё. Ну, кроме нас?
Кукла не остановилась, и даже не замедлила шаг. Невозможно было понять, услышала она, или ей всё равно, или что-то ещё.
—Не знаю.
Кукла услышала.
—И не задумывалась? Не искала?
Кукле было всё равно.
—Не боишься?
Кукла не боится. Откуда вообще у неё могут быть человеческие страхи? Хотя у неё есть голос. И некое сознание. И память. Следовательно, должен быть страх.
—Я не вылезала за пределы этих мест, – решила наконец объяснить Кукла, - Я никого не искала. И меня никто не искал. Понимаешь?
Джун понимал. Кукла не имела жажды накопления информации. Её не сводило безумие от осознанной неизвестности и одиночества.
—Не бойся.
Кукла тоже поняла. Джуну полегчало. Вдвойне полегчало от того, что это сказал ему не человек, а Кукла. Этот факт придавал её словам поистине нечеловеческую силу.
—Шоколадное воздушное.
Взглянув на уходящую официантку, он медленно и осторожно осмотрелся. Ничего подозрительного. Никаких полицейских. Курящий охранник не в счёт.
Теперь количество людей. Официантка. Двое пожилых мужчин на той стороне зала. Старая леди по соседству. Господи, сколько стариков! Парень справа. Ещё один. Охранник. Вряд ли один. А внутри…
Шоколадное воздушное взлетело в воздух вместе с подносом и официанткой. Примерно в тот же момент парню справа что-то резануло половину шеи, уперевшись в позвоночник. Огромная боль и внезапное полное бессилие. Что-то странное, длинное, гибкое и пернатое захватило охранника и ударило об пол головой.
Виконт осмотрелся. Из глазных яблок оставшихся посетителей торчали перья. Степень шума произошедшего он не успел оценить. Да и это было неважно. Жажда смерти была удовлетворена. Но предусмотрительная жажда жизни требовала добить оставшихся. Внутри…
Хороший вид. Яркое солнце, чистое небо, половина острова как на ладони. Пришла пора полетать. Очень хочется. Очень.
Сделав некое усилие, из-за белой рубашки Виконта выросли два чёрных крыла. С них постоянно сыпались перья, которые спустя несколько секунд быстро растворялись в воздухе.
Прыжок. Попытка махнуть крыльями. Безрезультатно.
—Ну пожалуйста!
Непонятно, кому была адресована его просьба. То ли крыльям, то ли небу, то ли самому себе. Однако ничего не изменилось.
Виконту стало скучно. Крылья вообще не подчинялись и лишь покачивались в такт ходьбе.
—Зачем мне крылья, если я не могу летать?
Словно бы в ответ на вопрос, крылья рассыпались.
Агент остановился.
Что-то подсказывало об опасности. Если инстинкты – это доведённый до ультра-автоматизма анализ определённых неощутимых и незаметных факторов, то эти факторы тут явно присутствовали.
Три занавески. Две двери. Четыре шкафа. Один стол. Люстра. Окна.
Агент прижался спиной к стене. Что-то не так было с окнами. И с занавесками. И столом.
Агент моргнул. Картина не изменилась. Синие занавески. Окна за занавесками. Чёрно-коричневый стол.
Перебирая в памяти прошлые виды этих предметов и проверяя их на схожесть с нынешним, Агент продолжал пристально держать стол и занавески в зоне видимости. Паническая атака? Нет. Это не могла быть она. Однако даже если это ОНА, то игнорировать её не стоит. Просто потому что она возникла ВПЕРВЫЕ.
Кто-то мог забраться в шкафы? Только в один – тот, в полуметре от двери. Среди одежды.
Агент на мгновенье осознал, что он остановил дыхание и замер. Словно если бы он хотя бы дрогнул – то в ту же секунду произошло бы что-то плохое и страшное. Определённо страшное и очень плохое. Страшное?
Да, ему страшно. Было ему когда-нибудь страшно раньше. Да. Но то был страх, который сподвигал его на действия, быстрые и решительные. А в данный момент он встретился со страхом, который его тормозил, останавливал, прижимал к стене.
Только в чём дело такой неожиданной смены реакции? Страхометр барахлит? Или наоборот, показывает совершенно верные результаты?
Но Агент не нужен был результат. По крайней мере не этот. Ему нужно было понять, чем этот результат вызван. И у него есть лишь догадки.
Стол заминирован? За занавесками кто-то есть? Может, это и не стол вовсе? А занавески слишком близко к окнам, там не мог бы поместиться человек. Точнее мог бы, но незаметным бы точно не остался. А что если за ними НЕ ЧЕЛОВЕК?
Сколько прошло времени? Секунд пять, может шесть. А по ощущениям как два часа. И ответ на вопрос, где притаилась опасность, так и не был получен.
Агент вспомнил про оружие. Забавно. Всю жизнь встречать источники опасности с оружием на изготовку, и забыть про него просто зайдя в комнату. Очень забавно.
Агент тут же представил, как он достаёт свой ЛЭП, целится в стол и кричит «Оружие бросить, руки за голову, выходить меееедленно!!!». Да, именно так он с превеликим удовольствием бы и сделал. Но что если никто не выйдет? Что если останется такая же тишина, а притаившаяся угроза даже не усмехнётся в ответ на такой блеф?
Агент вдруг вспомнил цитату из какой-то книги. Или видео. Или аудиокниги. Это не было ему важно. Важно было лишь то, что промелькнувшее в сознании Агента воспоминание содержало МЫСЛЬ, которую Агент в тот же момент осознал. «Страшнее всего для нас порой бывает наше собственное отражение.»
Однако это лишь фантазия. Агент не очень любил фантазии, хотя они часто развлекали его. В данный момент нужно осознать все неощущаемые факторы, чтобы сделать ОСОЗНАННОЕ решение. В какое направление бежать или в какую сторону бить. И в данный момент первым, самым очевидным фактором было время суток.
Была полночь.
Это примерно. А сколько именно? Где-то двадцать минут двенадцатого.
Да, тёмное время суток всегда опасно. Почему? Наверное, потому что ночью охотятся хищники. И если ты выходишь ночью – то не только тебя будут принимать за хищника, но и ты будешь в любой тени, любом огоньке видеть признак присутствия хищника поблизости.
В данный момент Агент был не на кладбище, не в лесу и не где-либо ещё. Он был в Городе, в Здании, в Комнате. Проникнуть сюда – это не в лес забежать. Точнее, забежать можно, вот только живым и целым выйти уже вряд ли получится.
Однако если Посторонний смог, и о нём не узнали – значит он опасен. И ощущение опасности было настолько велико, что Агента от страха пригвоздило к стене и сдавило ему лёгкие. И выходя обратно по этой логической цепочке, он пришёл к выводу, что его так испугало именно ощущение некоего присутствия. Словно кто-то спрятался здесь сразу перед тем, как он вошёл.
Что-то с воздухом? Может вся комната заминирована? Что если я уже на прицеле, и оно только ждёт, когда я дёрнусь?
Внезапно Агент осознал, что ему страшно. Он не может отлипнуть от стены, а панические мысли целой толпой оккупировали его сознание.
Приставив дуло пистолета к горлу, Агент вдруг ощутил облегчение. Мысли об опасности Постороннего сдались. Теперь есть только страх самого Агента. Тут же возникли, аки пожарные в горящем лесу, аккуратные и спокойные мысли об глупости происходящего и необходимости убрать оружие от себя любимого.
Агент наконец-то отлип от стены и сделал шаг. Шаг длился целую вечность, а глаза Агента не переставали наблюдать за столом с занавесками. Сервиз в правом шкафу слабо поблёскивал серебряным светом в сторону окна и занавесок. Ковёр, исписанный неразличимой кириллицей. Картина на стене слева от стола тоже поблёскивала, но лишь частично, и на стол – или на Агента – смотрели глаза некоего политика прошлого.
Агент сделал второй шаг. Сильный страх. Последовавший за ним упор дула в горло до боли.
Агент желал открыть шкаф слева. Развеять один страх. Заполнить этот пробел. Но некая сила не дала ему это сделать. Словно если бы он это сделает, но то не успеет среагировать на опасность со стороны стола.
Тихий шум из-за двери. За ней коридор. Уборщики? Нет, их сейчас в Здании нету. Держа свой взгляд одновременно на столе и шкафу с временными поглядываниями на дверь, Агент вдруг ощутил что-то странное. Что-то на пути следования его взгляда.
Шум приближался. Они идут. По его душу. Это он сейчас Посторонний, а они – Агенты. И он отсюда живым не уйдёт.
Глаза Агента остановились на картине. Что-то неестественное, нечеловеческое пугало его в ней.
Шум приближался и был уже в метрах пяти от двери. Явно не шаги. Слишком однотонные, никаких пауз между шагами. Слишком подозрительные. Три метра. Два. Один.
Вдруг Агент наконец-то понял, в чём дело. Глаза. Глаза с картины смотрели прямо на него. Пронзив их взглядом, Агент с продроганием ощутил какое-то движение справа, у стола.
Картина перестала смотреть на него. Она смотрела на стол. И свет из-за занавесок отражался на её глазах, влажных от слёз.
Ручка двери повернулась, вслед за ней медленно, даже поразительно медленно стала открываться сама дверь.
И Агент не выдержал.
Глава 1.
(И да, это ещё не всё. Сам охуел.)
Рудольф приоткрыл глаза и взглянул в окно пилотной кабины. По ту сторону мерцало что-то мутное, сетчатое, багровое, облепившее всё видимое пространство и тускло подсвечиваемое огоньками панелей. Но перед тем, как Рудольф осознал всю ситуацию, он умер.
А чем ещё могла закончится история этого дегенерата? Вот он, логичный и наиболее естественный финал жизни среднестатистического искателя приключений. Вернее, Рудольф не искатель. Он просто мазохист в этом отношении. С самого рождения падавший из колыбели, падавший вниз головой из рук отчима, падавший об колючий лёд с лестницы, в некоторые моменты разговора с самим собой он ощущал всю предначертанность его пути – пути падения на физическое дно, социальное, психическое, моральное и снова физическое. В эти моменты ублюдок с упованием наслаждался жалостью по отношению к себе, представляя свою смерть. Красиво обставленная, спланированная и реализованная, она привлечёт интерес к его личности – личности одного из миллионов и миллионов моральных уродов на просторах Вселенной.
Теперь я окончательно представляю себе, как же это всё бессмысленно. Вся моя чёртова жизнь. Я должен был догадаться об этом давным давно, я ходил вокруг да около, я заигрывал с этим Осознанием и Понимаем. Я – ёбаная мразь, никчёмный червяк, ни к чему не приспособленный. Всю свою жизнь я слышал нытьё, всю мою жизнь меня окружали слабые люди и злые люди. Слабость порождала злость, а злость пораждала слабость. Однако я был слишком гордым. Какой бы дикий поток непотребств и унижения не сваливался на меня, как бы далеко я от него не убегал – внутренняя гордость, глубоко спрятанная, никогда не покидала меня. Поэтому я не мог просто сдаться, окончательно всё бросить, совершить суицид. Я чертовски любил себя, всегда любил, всегда – окружённый злостью и слабостью, и похуизмом и бессмысленностью.
Возможно – именно возможно – именно это привело к тому, что за мной рука об руку следует Бессмысленность. Потыкавшая некогда меня по спине пальцем посреди ночи, она очевидно была очарована мной. Честно говоря, я не знаю, какое именно слово тут нужно подобрать: влюбилась? Не знаю и всё тут, но я явно ей приглянулся – но совершенно в другом смысле, не в позитивном. Она меня пытает, наслаждается моими страданиями, но не даёт выйти из этого круга ни в положительное, ни в отрицательную крайность. Как какую-нибудь женщину привлекает сила мужчины, так и Бессмысленность привлекает моя пылающая душа, жаждущая Смысла. И её привлекает моя гордость, как какую-нибудь сукуббиху. Оно обожает её высасывать из меня – приводить к приступу выплеска этой гордости наружу и поглощать её, как Чёрная Дыра поглощает свет звёзд. Со всей моей фантазией я зову её
Порой – порой – она даёт советы. Но я не могу понять, с какой целью она это делает. И я не знаю, к чему всё это в конечном итоге приведёт.
Вообще всё работает так: я пытаюсь что-то делать (благодаря внутренней гордости), Бессмысленность ломает все мои попытки, при очередном обломе моя дикая гордость выходит наружу и быстро поглощается.
Я блять в полной жопе. И я не знаю, что делать.
Какой-то еблан сказал, что всё что нас не убивает, делает нас сильнее. Допустим, весь этот круговорот бесмысленности нужен для того, чтобы я стал сильнее. НО БЛЯТЬ ДЛЯ ЧЕГО? Для чего? Я не знаю. В конце окажется, что ни для чего.
Я не могу сдаться, и не могу прийти к результату. Я в ввакуме, и мне ничто не светит.
Подлодки в космосе, ага. Как я додумался до этого? Любая машина в космосе – это подлодка. Огромная подлодка с огоньками, исследующая тёмные низменные глубокие глубины тёмного космоса.
Поэтому никто не называет космические аппараты подлодками и не сравнивает их. Я это сделал первый.
Рудольф упал на землю.
Рудольф выпрыгнул из кабины и охуел от темноты. Рудольф выпрыгнул из кабины и поразился темноте. Рудольф выпрыгнул из кабины и поразился окружившей его темноте. Рудольф выпрыгнул из кабины и поразился окружающей его темноте. Рудольф выпрыгнул из кабины и поразился окружающей темноте. Рудольф выпрыгнул из кабины и поразился темноте вокруг. Рудольф выпрыгнул из кабины и поразился темноте вокруг него.
• Возбуждённая Вельфривета ждёт Леди Бауру и размышляет об этом событии. В этой части необходимо определить некоторые черты характера Вельфриветы: её честолюбие, горделивость, определённую замкнутость и склонность к одиночеству. Также стоит добавить несколько ниточек к прошлому Вельфриветы.
• После этого нужно дать экспозицию. Лёгкое и непринуждённое описание поместья, по которому Вельфривета ходит одна. Затем ей это надоедает, и она выходит наружу подышать свежим воздухом. Там она тоже предаётся размышлениям, и экспозиция расширяется.
В этой части нужно добавить ещё несколько ниточек, включая пару скрытых.
Стоит отметить – эта часть всё ещё должна быть расписана как размышления Вельфриветы. Описание экспозиции – это её саморефлексия.
• Затем Вельфривету начинают мучать сомнения. Она начинат думать, что Леди Баура передумала или забыла про неё. Стремясь развеять эти мучительные для неё мысли, она убеждет саму себя, что она должна сама встретить Бауру. С этой целью она переодевается (слегка) и отправляется в сторону того места проведения приёма, с которого Леди Баура должна была направиться к поместью Вельфриветы.
Тут стоит уточнить кое-что. Откуда Вельфривете известно, с какой стороны к ней придёт Леди Баура?
• Вельфривета идёт по пути навстречу Бауре, стараясь охватить взглядом как можно больше, чтобы её не пропустить. Однако она быстро и незаметно погружается в свои воспоминания, которые касаются её прошлых «прогулок» по разным частям Реквингшора. Тут должны быть тоненькие нити к различным обитателям Реквингшора. В конце концов она перестаёт обращать внимание на дорогу, и в самый последний момент замечает, что перед ней появился неизвестный в маске.
• Испугавшись, Вельфривета нападает на неизвестного. Когда последний начинает её душит, она начинает терять сознание. Неожиданно её противник засыпает и ослабляет хватку, из-за чего она остаётся жива. Поднявшись, она принимается размышлять. Незаметно отбросив мысль (так, чтобы читатель не получил никакого намёка на будущий сюжетный поворот) о том, что неизвестный – это Леди Баура, Вельфривета решает что это безумец. После некоторых раздумий на эту и несколько других тем Вельфривета решает разбудить его при помощи антисонной сыворотки и привести к себе в поместье. Неизвестный не оказывает сопротивления, так как всё ещё продолжает находится в сонном состоянии. По пути обратно Вельфривета строит предположения насчёт того, как она в будущем будет разговаривать с Леди Баурой и Лжеком насчёт пойманной незнакомки.
• Когда внизу раздаётся звук открывающейся двери, Вельфривета вспоминает про Лжека и решает, что это пришёл он. Она идёт встречать его, но замечает, что это не он, а некий безумец из-за гор. Так как безумцы из-за Светлых Гор в Реквиншоре – фигура достаточно мистическая и мифическая, Вельфривете стало страшно. Безумец же, вооружённый «железкой» - местной разновидностью меча (одной из), - молча направился прямо к ней с явным намерением убить её. Вельфривета окончательно поддалась приступу паники и сбежала из поместья.
• Спустя некоторое время после побега она немного успокаивается и размышляет над дальнейшими действиями. В качестве наиболее безопасного места она выбирает замок Дейтирианцев, одновременно вспоминая приёмы в нём (на которых она была) и причины любви к этому месту, а также самих Дейктирианцев. Однако путь туда предстоит неблизкий, и Вельфривета решает по пути заглянуть в другие поместья. Также она вспоминает про Бауру-« самозванку» и Лжека, но решает забыть про них и думать о себе.
• Первым поместьем на её пути оказывается то самое, откуда Леди Баура направилась к Вельфривете. Здесь подтверждаются самые страшные опасения Вельфриветы – самозванка была настоящей Леди Баурой. Однако Вельфривета успокаивает себя мыслями о том, что она уже мертва. Немного пообщавшись с хозяевами поместья и перекусив, она отправляется дальше.
• Второе поместье она решает пропустить, так как Вельфривета в этот момент ощущала прилив сил и не собиралась останавливаться. Так же она собиралась поступить, проходя мимо третьего поместья, но возле него она встретила его хозяев, обсуждающих какую-то проблему. Прислушавшись к ним, Вельфривета затевает с ними разговор. Узнав, что у них проходит приём, она решает заглянуть на него, дабы передохнуть.
Однако прямо там она начинает засыпать. Когда она решает закрыть глаза, реальность перед ней искажается и становится другой. Вельфривета в своих размышлениях в этот момент бросит намёк, что нечто подобное происходило с раньше.
Это будет одним из первых приступов экстравидения (оно немного похоже на ясновидение). За закрытыми глазами она увидит чужими глазами откуда-то снаружи поместья, смотрящими прямо в окно, в котором она увидит саму себя. Однако вскоре приступ завершится, а Вельфривета обнаружит себя бездумно бродящей по второму этажу. Она примет решение больше не задерживаться и продолжит свой путь к замку Дейктирианцев.
(Стоит отметить, что эпизод с проявленим экстравидения должен подаваться очень осторожно, без малейших намёков на ясновидение или какие-то сверхспособности. Всё должно произойти совершенно непринуждённо и незаметно, особенно для читателя.)
• Когда замок Дейктирианцев уже будет виден издалека, Вельфривета будет проходить в достаточно насыщенных гуляющими людьми краях. В основном это люди, совместно направляющиеся на приёмы и уходящие с них. Некоторые же приёмы вышли за территории поместьев, и развлечения пошли дальше их внутренних дворов. Людей будет много, но это «много» относительно всего Реквингшора.
Проходя по этим местам, Вельфривете станет спокойнее на душе. Она обратит внимание на некоторые развлечения, прислушается к некоторым разговорам. Там же по пути она встретит нескольких дейктириацев, направляющихся к замку, и увяжется за ними сзади, слушая их разговор и рассматривая окрестности.
• В замке Дейктирианцев НЕ ЗНАЮ ЧТО БУДЕТ…
Позже додумаю.
• Жидкое и слабое описание неуместной одежды Леди Бауры со стороны Вельфриветы. Необходимо более точное объяснение, с точным определением: что именно в одежде Бауры не так и в чём она, по мнению Вельфриветы, должна быть.
Тут понадобятся некоторые знания относительно одежды соотвествующих эпох, включая различные термины. Термины использовать нужно, но не особо много – не более чем столько, сколько нужно для описания.
Глава 1
Мим приоткрыл прозрачную границу между ним и внешним миром, вдохнул порцию колючего льда с пылью, с облегчением закрыл обратно и начал приглядываться.
Вот бежит, несётся, мчиться на всех порах фигура во всех отношениях необычная: закутанная в массу обмотков тёмных расцветок, однорукая, ловкая… Ответственная. Слегка подскользнувшись на ступенях, она приоткрыла дверь и скрылась за тёмно-жёлтыми стенами.
Проводив его, Мим обнаружил на месте покинувшей пост фигуры двух столь же укутанных джентельменов. Прилипший к стене и склонивший голову, с яркой желтизной на чёрном плече, один тихонько бормотал «В данный момент отсутствует…», «Ни разу не так…», «Сэр, здесь… Как его там?». Высоколобый, со звериным прищуром пялился в окно, обливая наглостью лёд, шлагбаум, стоящий перед ним аппарат и Мима. Немного заострив внимание на последнем, высоколобый расслабился и устремил свой взор куда-то вдаль.
Это ещё ничего, сказал себе Мим вполголоса. Прелюдия. Подготовка, своего рода, перед Обсуждением. Пролог… Ох, ну разумеется он будет на меня так смотреть! Все будут на меня так смотреть. Нет, братец, не о том ты думаешь. Страх неизвестности, вот что это. Господин Веник, помниться, при первой встрече обливал меня тем же самым. А как растряслись, как свиделись в отдельности – и господин Веник уже не господин. «Как дела, Мим?» «Рад тебя снова видеть, Мим.» «Мим, дружище, передай пожалуйства это моей сокровушке когда вернёшься к себе – она у меня своенравная, давно её не видел – а она меня и не захочет.»
Тёмная фигура возвратилась на пост, буркнула «Пропустить» и уселась за стол. Высоколобый выскочил из помещения, пронзительно чихнул и с кряхтением поднял шлагбаум. Мим проехал мимо, поискал свободное место и не найдя его остановился прямо у выезда. Переживут, подумал он. Чай транспорт не кого-то там, а Второй Стороны Мира! Воплощением которой, между прочим, я сейчас являюсь. Он вылез, захлопнул дверцу и без оглядки направился к блестящим вратам.
- Прошу внимания, господа! – провозгласила Щука. – К нам пожаловал сэр Мим. Как вам всем (или почти всем) известно, Вторая Сторона заинтересована в общестороннем урегулировании возникшего на островах... Инцидента.
Часть присутствующих обернулась. Кто-то громко поприветствовал вошедшего, издалека донёсся заливистый кашель. Некоторые со скучающим видом ждали, пока тот займёт своё место. Мим неспешно спустился по мокрым тряпкам к центру Обсуждения, затем повернул налево и забрался по ступенькам на пьедистал. Усевшись, он обвёл взглядом всё помещение, заметил на себе множество взглядов, и волна детского восторга снова захлестнула его. Нужно было что-то делать с улыбкой.
- Господа! – обратился он к тридцати шести куклам, не считая его самого, Щуки, а также опаздывающего представителя Первой Стороны. – Я рад снова видеть вас всех здесь, самых выдающихся людей Мира, в одном месте. Давайте будем честны: далеко не все из вас рады моему присутствию. Вследствие этого я обязан напомнить, что моё присутствие здесь – не тяжёлая ноша, выпавшая на ваши плечи, а залог пресечения любых возможных конфликтов между обоими Сторонами и последующих за ними непоправимых последствий.
– Инцидент, - Мим произнёс это слово с той же интонацией, что и Щука. – Инцидент на островах, как было отмечено, нуждается в урегулировании. Но пора нам всем признать, что это никакой не инцидент, а самого чистого вида Конфликт. Конфликт всеобщих интересов.
Мим несколько секунд помолчал, а затем уселся обратно. Лицо его приняло естественный, суховатый и безжизненный вид. Всеобщих интересов. Всеобщих. Он уставился на пальцы своих рук, заледенелые. Больше не требовалось смотреть. Оставалось слушать, очень внимательно слушать и размышлять. О всеобщих интересах.
После вступительного монолога Щуки и её глубокого сожаления по поводу временного отсутствующего господина Представителя Первой Стороны, Обсуждение было открыто. Первыми, по давно устоявшимся традициям, выступили защитники интересов Коалиции. Их устраивал любой исход ситуации вследствии черезвычайно слабого торгового контакта с жителями островов. Первая Сторона снабжала острова провизией и прочего рода припасами в обмен на подчинение ещё до рождения Мима, а любые иные предметы, предлагаемые предпреимчивыми торговцами, у тамошних обитателей интереса не вызывали. Кроме того, на островах практически не было ценных материалов. Но это официально. А неофициально ходило множество слухов о сговоре хитрявых торгашей с Первой Стороной и высокогорных шахтах…
Мим поднялся и решительно заявил, что в случае отказа Первой Стороны возобновить поддержку островов в столь трудное для последних время эту обязанность возложит на себя Вторая. После чего осторожно отметил, что это будет возможно лишь благодаря тесному сотрудничеству между Второй Стороной и Торговой Коалицей. Коалиция в ответ мягко поблагодарила Мима за заботу о несчастных обитателях островов. Очень мягко. Так мягко, как только можно было послать господина представителя Второй Стороны с его предложениями. И тут до него дошло, что это были неправильные защитники интересов Коалиции, и принимали они неправильные решения, и что всё это совершенно не удивительно, и следовало господину представителю догадаться об этом раньше. Ведь был очевиден давний сговор части Коалиции с Первой Стороной о провизии, о припасах, о высокогорных шахтах… Как было очевидно и то, что Коалиция начнёт двигать тазом лишь после чёткого разрешения ситуации. А пока что она будет сидеть в максимально нейтральной позиции, ждать и, без особого интереса – или наоборот, с особым интересом, - наблюдать.
Обратная ситуация вызывала чуть меньшее, но то же умиление. Мим обосновывал своё мнение всем чем только можно и, выждав момент, вышел из диалога, с интересом наблюдая за возникшей невесть откуда дискуссией между отдельными разношёрстными властолюбцами. Но вскоре их, тихо и резко, прервали господа милитаристы.
Мим прекрасно знал, что ему придётся с ними столкнуться в бою не только жарком, но и смертельном. Господа милитаристы не доверяли ни власти, ни Коалиции, считая первых жадными и тупыми, а вторых жадными и хитрыми. В Миме же они видели прямого врага, непосредственную угрозу, как и во всём образе Второй Стороны. Господа милитаристы ненавидели всех, но взять в свои руки абсолютно всё не могли. Хоть таких возможностей часто им выпадали, всегда что-то мешало: иногда своевременное вмешательство двухсторонних агентов, иногда внезапные хитрости властей, иногда народное недовольство. Когда же предотвратить надвегающийся триумф господ милитаристов было невозможно, всё мистическим образом улаживалось. Даже когда бледнокожий упырь Бака со своей стаей перебил всех управленцев, вырезал торгашей, расправился с агентами обоих сторон и добрался до системы баллистических ракет, после чего загадочным образом погиб сам. Должно полагать, от пуль автоматических турелей, установленных ещё в древние времена гораздо более миролюбивыми людьми. С трудом верилось, что Бака не предусмотрел эту опасность. И страшно было думать о том, что теперь последователи Баки будут дальновиднее, может даже дальновиднее миролюбивых…
Но это было в прошлом. Господ милитаристов весьма устраивал образ единственного защитника-хранителя беззащитной доброй Первой Стороны от злобной хищной Второй, а также всякой возможной дряни по ту сторону стратосферы. Уже давно не удвалалось протолкнуть нейтральных к Второй Стороне персонажей в милитаристическую верхушку, как не удавалось и договориться. В конце концов Мим признал, что господа милитаристы – бесконечно антагонистическая сила, абсолютное зло, и что с ней можно только бороться.
Первым выступил худощавый гевальдигер, сходу раскритиковавший вступительную речь Мима. Никаких всеобщих интересов вокруг островного инцидента не было. Существуют лишь интересы Первой Стороны и представителей Коалиции с её стороны, и господин Мим хорошо осознавал это, когда входил сюда. Так зачем же господин Мим отнимает всеобщее время? Вслед за ним вышли другие и поведали всем присутствующим о начале внутреннего расследования, а также о повышении охраны акватории вокруг островов воздушными танками и ракетными катерами.
Мим уже придумал достойный, на его взгляд, ответ худощавому и начал было речь, как двери громко распахнулись, и в центр зала быстро проникла бело-чёрная триада. Мим поёжился и лишь мгновенье позже понял, что триада смотрит на него до боли знакомым взглядом…
Проклиная дрожащие ноги, Мим вышел наружу. Автомобиль продолжал стоять на своём месте, гордо перегорадивший дорогу, и с нетерпением ждал своего хозяина. Нет, сказал себе Мим, минуя родной транспорт. Не сейчас. Идём дальше, до самых ворот. Шлёпнут меня возле низ, наверняка шлёпнут, ох шлёпнут. Вот она, кульминация истории, вершина кровавого айсберга. И все будут смотреть на извивающегося господина представителя Второй Стороны Мира: и следующая за ним триада, и толстая чёрная фигура, и высоколобый… А дальше взаимный обмен достижениями науки и техники. Но хотя бы праздничного фейверка они не увидят.
С этой мыслью Мим пересёк шлагбаум и взглянул на зеленовато-серую пелену, навсегда затмившую мир, и на сидящего за ней ребёнка, давно желающего похоронить бродящих внизу человечков, щедро осыпая их белыми комьями в надежде поскорее забыть о них. Человечки же внизу всё никак не могли осознать его грандиозный замысел, упрямо расчищали глыбы, кидали в кучу за ограждениями, вывозили и сваливали в тёплые воды. В конце концов это превратилось в прекрасную картину, восхитительную симфонию глупости и упрямства, упрямой глупости и глупого упрямства…
Чудовищный вой, внезапно возникший позади, мешал сосредоточиться. Ну-ну, посмотрим. Воздушные танки, подумаешь. Дело тут не в танках, а в том, что всё было изначально решено. И вместо здешнего прозябания я бы мог сейчас греться дома, под одеялом, вместе с Молнией. Теперь же вместе с ней под одеялом греется кто-то ещё, как это обычно бывает во время моего отсутствия. Как приятно будет вернуться туда пораньше, обломать её – хотя подобное уже бывало, она уже совсем опытная. Давно просила взять её сюда, хоть бы на день-другой. Но завянет же, непременно завянет. И дело отнюдь не в атмосферных условиях.
К счастью, теперь уже точно всё, и можно послать все эти важные обязанности кому-нибудь другому, энергичному и амбициозному, который Потом собрать всех своих немногочисленных друзей, подруг, Молнию… в приличном заведении на просторах Панорамы и на протяжении нескольких суток развлекаться. Давно я им про господ милитаристов не рассказывал, с замиранием сердца подумал Мим.
(Увы, на этом всё заканчивается)
Маленькая девочка из психбольницы сошла с ума из-за смерти своей мамы.
Она начала ночью убивать других пациентов больницы, пролезая по ветвям деревьев.
Я нашёл неизвестное стекло, и понёс его в фирму «Glass» на продажу. Это было уже второй раз. Она распологалась где-то за ЖД-мостом, там где ЗиД. Когда я подходил к мосту мимо психбольницы, я заметил эту девочку, сидящую вместе с одной из пациентов (тёмноволосой, упитанной, лицеприятной, длинные волосы в одной косе). Она тоже увидела меня. Я улыбнулся ей, так как вспомнил, что она моя сестра.
Это всё было ночью, туманной и прохладной. Нести оконное стекло было неприятно, но не больно – оно не царапало мои руки.
Вход в фирму распологался с противоположной по отношению к мосту краю, так что я не сразу его нашёл. Охраны не было, что меня немного смутило.
За входной дверью была комната, освещённая синим светом, небольшая. В ней была дверь, немного приоткрытая вовнутрь комнаты. За ней оказался офис фирмы «Glass», занимающейся скупкой стекла. Внутри освещённого офиса, тоже синим светом, было несколько коричневых диванов и голубых столиков, а также несколько человек, пара-тройка посетителей и директор. Когда я к нему подошёл, он сразу назвал цену моей оконной стекляшке. Которая изгибалась аки пластик и вообще вродек как была куском пластика, от чего у меня внутри тревожили сомнения относительно того, смогу ли я его продать. Цену не помню, но она меня устраивала. Внезапно у меня с директором завязался спор относительно моего расследования по поводу моей сестры. Скорее всего, директор сам был детективом и что-то знал. Однако я резко обвинил его самого. От этого он начал сильно нервничать, сходить с ума. Мне было жаль его, но я ничего не мог поделать и направился к выходу. Услышал за спиной лязганье револьвера, я резко побежал влево от двери и по кругу добежал до директора, напрыгнув на него. За моей спикой раздалось несколько выстрелов, пока я бежал.Я держал его руку, чтобы он не направил револьвер на меня. Стреляя в воздух, директор достал откуда-то второй револьвер. В итоге я перерезал ему горло своим ножом. Он был брюнетом, коротковолосым, в чёрно-коричневом костюме, лет примерно 40-45, побритый, возможно с усами.
Ничьих криков я не слышал. Мне было жаль, что из-за моих обвинений он сошёл с ума. Но мои мысли внезапно заняло другое.
Мне показалось, что на принесённом мной стекле должны быть какие-то ответы в виде отпечатков пальцев или чего-то такого. Ответы на то, что связанно с моей сестрой. Однако лишь одна мысль прозвучала у меня в конце. Один вопрос, пока я продолжал там стоять:
- Так мне заплатят за это стекло или нет?
… сразу же взял выходной. Обошлось без задержек.
(Вот теперь точно последнее.)
Всегда знал, что текст и здравый рассудок - вещи несовместимые.
Надеюсь, автору это говна в армии мозги вправят.
Тебе было бы проще залить это всё одним архивом на какой-то файлообменник, вот честно. Правда, прочло бы это ещё меньше людей. Указать в оппосте, что именно происходит, тоже было бы не лишним. Ладно, спишем на аффект. Тред схороню и ещё полистаю. Всяко лучше боярко-литрпг.
Списанные в утиль записи.
Из которых первые две-три главы (в самом начале треда) были частью произведения, которого я забросил.
Его могу выложить куда-нибудь в облако для удобства, пока не удалил.
Пробовал разные стили, пока не нашёл один-единственный, максимально удобный и естественный для меня. Так что всё остальное - чистой воды эксперименты.
"Царство снега и грязи" - это вообще стерилизованная версия задуманной истории, на которую я также забил. Никаких чётких имён, никаких чётких названий, настолько мне было лень допиливать.
Мне откровенно похуй что со всем этим будет. Я закончил с ним.