Анон, а ты веришь в поезда-призраки?
Итальянский поезд-призрак
На постсоветском пространстве известна версия легенды, которую популяризирует Николай Андреевич Черкашин — капитан 1-го ранга в отставке, журналист и философ.
В его рассказе фигурирует итальянский трёхвагонный туристический состав, который в 1911 году совершал очередной прогулочный рейс. Вдруг в районе входа в тоннель в странном, вязком, непонятно откуда появившемся тумане поезд пропал вместе со всеми пассажирами. Более подробная версия легенды утверждает, что два человека из числа пассажиров успели покинуть поезд, и история о вязком тумане, вызвавшем у всех находившихся в поезде приступ паники, известна с их слов.
Легенды о поезде-призраке в других странах
За прошедшее с 1911 года время состав, похожий по описанию на пропавший, якобы неоднократно видели в разных частях света.
В частности, в 1955 году путейный рабочий Петр Григорьевич Устименко под Балаклавой (Крым) якобы увидел поезд, проходящий по насыпи, на которой давно были демонтированы рельсы. Паровоз и вагоны были явно иностранного производства и выглядели довольно примитивно; состав двигался совершенно беззвучно, но каким-то образом ему удалось-таки раздавить не заметивших его кур. Казалось, что в составе не было ни одного живого человека, шторы в вагонах были занавешены. Человек, видевший этот поезд, утверждает, что в этот момент был трезв и осознавал происходящее. В тот же день произошёл взрыв на линкоре «Новороссийск».
Такой же по описанию состав был замечен в 1991 году в Полтавской области Украины, на переезде Заваличи. Впрочем, существование в Полтавской области такого переезда ставится под сомнение.
Рассказывают, что подобный случай произошёл в 1994 году, поздней осенью, на станции Половина (Иркутская область), после 23:00. Молодой человек, вышедший на пустую платформу, видел, как рядом с ним медленно прошёл поезд старинного образца, с надписью крупными латинскими буквами жёлтого цвета; свидетель запомнил кондуктора в коричневой униформе, в шапке с околышем, на нем был воротничок, пристёгнутый к сорочке, так же он заметил несколько человек в окнах поезда. Прибытие поезда не объявлялось, поезд шёл не по своему пути.
В одной из статей, посвящённых данной легенде, говорится о том, что якобы в 1840-х годах в Мексике неизвестно откуда объявились 104 человека. Их сочли сумасшедшими, поскольку все они утверждали, что прибыли из Италии на поезде. Автор статьи предположил, что это были пассажиры поезда-призрака, «провалившегося» в прошлое, которые сумели покинуть состав.
Поезд-призрак в метро
Известно много городских легенд, связанных с подземными сооружениями, в том числе с метрополитеном. Среди городских легенд о Московском метрополитене, в частности, имеется рассказываемая в нескольких вариантах легенда о поезде-призраке, который якобы неоднократно видели на Кольцевой линии. По одной из версий, в этом поезде «собраны отчаявшиеся найти путь в мир живых души погибших на строительстве». Поезд (иногда уточняется — явно старой конструкции), по одной версии совершенно пуст, по другой — заполнен измождённого вида мужчинами в серой одежде, в кабине можно увидеть машиниста в форме 1940-50 годов и кондуктора (что характерно для еще довоенных времен). Состав останавливается на каждой станции, но лишь изредка открывает двери. Ни входить в поезд, ни даже приближаться к его открытым дверям не следует, те, кто пытается это сделать, исчезают навсегда. Иногда рассказы о призрачном метропоезде обрастают ещё более жуткими подробностями.
Я вам криптоту про деда-обходчика запощу, не против?
Окей, анон, так вот в тред врывается самая настоящая кулстори от самого настоящего путевого обходчика из совка. Ну так вот анон, ночью в метро народу довольно много, так что байки о сожранных ночью бомжах пиздеж и провокация, как по мне. На ночь снимают напряжение с рельс и в метро спускаются рабочие и обходчики путей. Мой дед был как раз таким обходчиком, мы с ним общались очень хорошо, жили рядом, часто ходили на речку рыбачить, а он мне запиливал кулстори и байки про метро в процессе. Так вот, суть работы путевого обходчика- по ночам идти по тоннелю и светить фонариком на рельсы, проверять нет ли поломок, какой-нибудь хуйни на рельсах и всё такое. Если чё-то есть то убрать, а если сам не можешь исправить, то вызывать рабочих, чтобы чинили. Работа сама по себе кирпичная анон, не так ли? Идти в тёмном тоннеле одному с ебаным фонариком и доказывать самому себе, что ты гражданин совка и бояться неведомой ебаной хуйни тебе негоже, а если что, то доблестная милиция сбережет. Ну так вот проработав там несколько лет, однажды дед, уже привычной к этому всему делу, шёл по тоннелю, машинально осматривал рельсы, шел он тогда от станции Перово до Новогиреево и дальше должен был пиздовать в депо, отчитываться. Ну суть в том, что шёл он шёл, и внезапно перед собой увидел такую картину перед ним была как-будто паутина из ржавчины, присмотрелся он и понял, что это арматура, ржавая и старая и скрученная в такую постройку. Ну тут он малясь прихуел, каким это образом могла в несколько часов появиться эта хрень. Естественно, он порядком высрал кирпичей, но Перово было уже далеко, до Новогиреево было куда ближе, поэтому не стал возвращаться, чтобы сообщить, а решил сделать это уже в Новогиреево. Дальше, анон, он совсем помрачнел, когда рассказывал это, а ведь веселейший человек, бабник, так сказать. Последней его жене было 27 (в его то 54). Ну так вот он наткнулся на такую же постройку, только она была оплетена кишками и как будто дышала, двигалась, и как он ни светил фонариком дальше в тоннель, там не было видно ровным счётом нихера, как будто стена из темноты, а оттуда раздавались какие-то шорохи, всхлипы, мольбы (так дед описывал). Так вот, анон, кирпичей он высрал горы, перегородив тоннель окончательно и рванул в обратную сторону к Перово, добежав кое-как вызвал по местрой связи диспетчера и рассказал обо всёй этой хератени, его вызвали в кабинет, попросили еще раз всё повторить, заставили расписаться на бумажке о неразглашении и отпустили домой, дав почти недельный отгул. Вот такая кулстори, дорогой анон, вот и думай что там за хуйня творится по ночам, подобных кулстори о деде и его коллегах по той работе over 9000, в следующих криппи-тредах запиливать буду уже.
Теперь к дедовским историям. Всё будет про метро, самые интересные истории именно из этого отрезка его жизни. Хотя парочка интересных есть и из того времени, когда он был проводником на поезде Ленинград - Москва. Ну так вот. Был у них свой коллектив путевых обходчиков. В основном те, кто работал в одну и ту же смену, после обходов, посреди ночи, ближе к утру, собирались в подсобке, выпивали по паре стаканов синей. Ну и за рассказами травили истории, у кого что случилось за обход. В основном хуйня, конечно. Но работал у них один мужик, неприметный, как рассказывал дед, но суть такова, что он был спившимся бывшим то ли зоологом, то ли биологом. По знакомству попал хотя бы на такую работу. Так вот, после обходов постоянно заливал своим коллегам свои невероятные истории о том, что, мол, метро- это целая новая экосистема, надо только копнуть поглубже основных путей и все всё сами поймут. Ну его слушали вполуха, кивали, мол, да, хорошо, хорошо, молодец. Дед тоже слушал вполуха, к совершенно бредовым теориям, явно выдуманным под белочкой, не прислушивался. Однажды, дед и еще 1 обходчик засиделись дольше обычного, домой идти не хотелось, и тут в подсобку врывается тот спившийся мужик с какими-то странными, пришлось слушать безумного учёного, как его прозвали. Рассказывал он совсем странные вещи. Мол, шел он по путям, заглядывал во все тёмные закутки в надежде найти новую ветвь эволюции, видать, компенсировал свою тоску по науке. В итоге забрёл в какой-то проход, который явно давно не использовался, заброшенный, словом. В итоге он рассказал, что в конце тоннеля, в тупике его словно парализовало. Он рассказывал, что из темноты к нему обратился голос, который, якобы, приказал ему привести больше людей, чтобы он мог открыть им что-то. Кто ему это всё говорил, он так и не смог внятно ответить, говорил о какой-то паутине из темноты и, что странно, ни слова о новой ветви эволюции, ну мужики покрутили пальцами у виска, да пошли по домам. В итоге, в следующие несколько ночей тот учёный подошел ко всем обходчикам, предлагая им пойти вместе с ним. В милицию на него не заявляли, думали, отойдет немного от алкоголя, нормальным станет. Так он однажды ушел в обход и пропал. Притом, по словам деда, не взял ни фонаря, ни куртки. Несколько дней его не было, пропал. Отправили его искать всей сменой, думал начальник, что забрел куда пьяный, да заблудился. Не хотел привлекать органы, портить репутацию. В итоге, вот что рассказал дед. Шли они довольно долго, от станции Третьяковская до Шоссе Энтузиастов, пока там не нашли очки того мужика где-то между Шоссе Энтузиастов и Перово. Дальше нашли его часы, притом лежали они в боковом ответвлении. Ну, вместе вроде бы не страшно, решили пойти туда. В итоге, минут через 5 ходьбы порешили идти обратно. Кто-то слышал странный шепот, на кого просто стены давили, хотя я их понимаю, по словам Деда, все балки были в ржавчине, древесина сгнила, находится там было неприятно. В итоге, 7 здоровых мужиков испугались и пошли обратно, притом чуть ли не побежали. Потом травили байки, что кто-то, якобы, видел того мужика, слоняющимся на этом месте или слышали его голос из темноты, но байки есть байки, мало ли что привиделось и послышалось, пока в 1 день, примерно через 2 месяца, на том же участке путей не нашли труп, почти что голый скелет. Рядом была аккуратно сложена одежда, в которой нашлись документы того мужика. Труп был знатно обглодан, как Дед говорил. Списали в итоге на то, что потерялся пьяный, умер от обезвоживания, крысы обглодали. Вот только Дед видел труп и следы на костях были такие, какие крыса явно не оставит, некоторые кости были чуть ли не в муку перемолоты. Опять же, крысы одежду не сложат аккуратненько и целый скелет на пути не притащат. Такие дела, ничего от себя не добавил, написал всё со слов Деда.
Еще одна кулстори от Деда. Тащемта, как он рассказывал, их сектор был еще не самым мрачным (сектор от ст. Третьяковская и до ст. Новогиреево). Пропадало людей немного совсем, и те временами находились. Хотя обычно, по его словам, свернул в проход и прошел слишком далеко- считай пропал человек, ищи не ищи, не найдешь. Их смена контактировала с мужиками из других смен, они там рассказывали совсем жуткие истории, особенно на кольце был ебаный ад, по словам Деда, может, мужики и пугали, но по рассказам их, там кто-то вешал обходчиков и рабочих. Бывало, найдет обходчик поперёк путей непонятно откуда взявшийся обрезок рельса, вызывает рабочих, ведет к месту. Потом ни ответа, ни привета. Находят висящими на прибитых к потолку тонелля крюках, взявшихся непойми откуда. Ну, Дед скептически относился ко всему этому, сам не видел, мужиков тех знал плохо. Теперь сама история. Совершал он как всегда обход, шел где-то меж Марксистской и Площадью Ильича. Идет и слышит позади шорохи. Останавливается, светит назад- ничего. Ну, думает, показалось, к смене еле встал, накануне выпил лишнего с друзьями, голова шумит, мало ли. Но нет, идёт и слышит это. Останавливается- шум затихает. Стоит и пялится в темноту за гранью круга света от фонаря, а самому кажется, что из темноты на него кто-то смотрит, до мурашек пробирает. Прошел чутка назад, ничего вроде бы, но тут заметил еле видные следы на шпалах. То ли гной, то ли сукровица какая-то, дрянь в-общем. Сколько светит туда, назад, ровной полосой это говно на шпалах, а несколько шпал как будто бы сгнили, потрескавшиеся все, он не смог описать это нормально, а перед ним, в сторону станции всё чисто. Кирпичей отложил он тогда, чуть ли не бегом добрался до станции, а за ним тот самый шорох, вышел на платформу, стоит и смотрит в темноту, а у самого ноги дрожат. Ничего. Ну, думает, белку поймал. Пошел к каморке начальника станции, про гной ничего говорить не стал, сказал, мол, так и так, сломаны несколько шпал, рабочий нужен, пусть оценит ущерб, если сможет, то сам исправляет пусть. Сказали ему пойти в комнату отдыха рабочих, где был всего один человек, который представился Родионом. Улыбчивый такой, молодой парень, сказал, что учится в техникуме на слесаря, в ночную смену подрабатывает, подменяет рабочих, когда надо. Про гной, опять же, Дед ничего не сказал, подумал, может сам заметит. Но нет, всю дорогу шел, болтал без умолку что-то про родителей и свою девушку, ничего вокруг не замечая. В итоге довел его Дед до места со сломанными шпалами. Сам стоит, озирается, прислушивается, но ничего не слышно, парень всё болтает. Ну, посмотрел Родион на повреждения, сказал, мол серьезное дерьмо, менять шпалы нужно, сейчас сам залатает кое-как, но потом вызовет ремонтную бригаду. Ну, Дед уже подумал, что и вправду показалось, попрощался с парнем, пожал руку, пошел дальше, работу надо выполнять, обходить было дохера еще. Отошел метров на 10, слышит сзади даже не крик, а что-то типа всхлипа и глухой удар, светит назад, видит на самом краешке круга света лицо Родиона. Рванул к нему и понимает, что парня что-то тащит в тоннель. А он даже не кричит, просто смотрит на Деда молча. Самое страшное, по словам Деда, что у него как будто все сосуды в глазах полопались, глаза красные были. А что парня тащит не видно, мелькает в свете фонаря что-то блестящее и исходит оттуда хрип, и не поймешь, то ли парень хрипит, то ли эта херня там. Дед в итоге с испугу рванул оттуда, так, как никогда в жизни не бегал. И до тех самых пор, когда он мне рассказывал эту историю ему было стыдно за то, что не помог парню. Так вот, прибежал на станцию, у своей каморки стоит начальник станции, смотрит на Деда, как на мудака. Дед ему запинаясь, дрожа со страху рассказывает то, что видел. Нач. Станции смотрит как на перепившего еще большего мудака теперь и интересуется как зовут рабочего, который с ним пошел. Дед ответил, Родион, мол. Зашли в комнату рабочих. Сидит Родион на диване, Нач. Станции окликнул его. Ноль реакции. У Деда предчувствие уже совсем хуёвое. Потряс начальник за плечо парня, оказывается спал. Проснулся, повернулся к ним. Дед видит, что глаза красные, не так как тогда, но все равно ощущение, что парень не спал несколько дней, лицо всё осунувшееся. Встаёт молча. И тут Дед видит, что у него кровь на форме в области живота, притом дохуя так крови, но выглядит еще не свернувшейся, смотрят а на диване уже пятно кровавое. Начальник, уже прихуев, спрашивает, что случилось. Несколько секунд Родион молчит, потом совсем тихо говорит, что порезался. Начальник говорит, мол, сиди тут, сейчас скорую вызову. Дед сразу же съебался в дверь вслед за ним. Вызвали из каморы Начальника врачей и милицию заодно. Встретили их, провели на станцию, смотрят, небольшой такой кровавый след, буквально капельки, тянется от комнаты рабочих к путям. Родиона в комнате, конечно же, не оказалось. И опять Деда запрягли идти вместе с милиционерами в тоннель. Провел их, ну нихуя не нашли, в-общем. Нашли только ящик с инструментами там, где были шпалы поломаны. Менты пожали плечами и уехали. Нач. Станции в этот раз сказал не пиздеть лишнего про этот случай, мол, сам всё разрулит, обошлось без Гэбни. Дед после этого впервые всерьез задумался о том, чтобы сменить работу, пиздец тогда он напугался.
Сейчас будет история практически без мистики, но всё же крипповатая, на мой взгляд. Совершал однажды Дед свой плановый обход, всё шло как обычно, никаких повреждений путей, ничего такого, но всё равно не расслабляется, на днях человек пропал на путях, обходчик из другой смены. Идет себе, думает о своём. Видит, вдалеке свет какой-то. Думает, что за хуйня, никого кроме него не должно быть. Встал на несколько секунд, думает, что там может быть, не пора ли съебываться. Потому что как ему говорили люди, которые работали там не по одному году, если видишь или даже слышишь что-то подозрительное, то лучше сразу уйти как можно быстрее и не думать, кому ты там дураком покажешься, зато целее будешь. Ну тем временем свет стал поближе и из темноты его окликнул голос, кто идет мол. Дед немного успокоился, узнав голос. Мужик был из другой смены, но они довольно часто виделись, потому как частенько он заглядывал к ним в каморку в депо выпить и поболтать, говорил, мол друзей у него особо не было вне работы. Мужик, кстати говоря, был уже пожилым, работал обходчиком на тот около 15 лет, как Дед говорил. Ну Дед, успокоившись, пошел на встречу, светит фонариком, и вправду этот мужик стоит, от света жмурится, весь помятый, с похмелья явно. Поздоровались, пожали руки. Ну Дед его спрашивает сначала, не ты ли там пропал, друг дорогой, тот отвечает, не он, другой парень, новенький был у них в смене. Ну тогда Дед его спрашивает мол, чего пришел-то тогда, смена не твоя. Тот ответил, что за день до этого потерял кошелёк с документами видимо на путях. А когда домой пришел, выпил пол литра, да уснул, сразу не хватился. Ну дед говорит, хорошо, мол, только все пути обошел, никаких документов и кошельков не видел. А мужик уже жалобно, ну может давай пройдем по обе стороны от путей поищем, вдруг лежит, куда ему деться. Дед думает, половину уже прошел, обратно идти не комильфо, а с другой стороны человек-то хороший, а без документов куда ему. Но было еще у обходчиков такое поверье, обычай даже, что если что проебал на путях, то возвращаться за этим нельзя- плохая примета. Но всё же мужику этому решил помочь, зря он шел что ли. Идут. Дед по 1 сторону, мужик по другую, идут почти молча, обсудили только пропавшего человек. Дед, помятую о случае с тем биологом спрашивал его, ничего странного тот не говорил, или вёл себя как-то не так. Но нет, по словам мужика парень был вполне обычный, вёл себя адекватно, только постоянно спрашивал, интересовался странностями всякими, мол правда ли про крыс размером с собаку и всё остальное. Ну над ним подтрунивали, рассказывали, что даже размером с корову бывают, а потом ржали над ним всей сменой, но это ладно, новичок же. Прошли уже 2 станции, ничего не нашли. Вдруг слышат невдалеке и где-то сбоку, со стороны мужика звуки странные, хруст какой-то. Притом довольно громко. Оба встали как вкопанные и молчат. А звук то прекращается, то снова начинает звучать. Переглянулись. Мужик шепотом говорит, посмотрим что там, или того, и кивает головой обратно на тоннель, мол, сваливать по-быстрому. А Дед отвечает, мало ли что там накрылось в проводке, может это искрит там, провода оборвались, пойдем поглядим. Идут медленно, осторожно, уже рядом друг с другом. Светят на стену тоннеля со стороны звука. Вдруг свет ушел дальше стены. Видят, технический проход, довольно таки широкий, под наклоном вроде бы вниз уходит. Подошли и уже вдвоем светят, звук совсем рядом, из глубины прохода раздается. Светят на стены, а там такие, как будто-бы детские рисунки мелком нарисованные, человечки всякие и какая-то херня, он так и не вспомнил точно. Прошли буквально несколько метров и оба встали как вкопанные. Сейчас будет история практически без мистики, но всё же крипповатая, на мой взгляд. Совершал однажды Дед свой плановый обход, всё шло как обычно, никаких повреждений путей, ничего такого, но всё равно не расслабляется, на днях человек пропал на путях, обходчик из другой смены. Идет себе, думает о своём. Видит, вдалеке свет какой-то. Думает, что за хуйня, никого кроме него не должно быть. Встал на несколько секунд, думает, что там может быть, не пора ли съебываться. Потому что как ему говорили люди, которые работали там не по одному году, если видишь или даже слышишь что-то подозрительное, то лучше сразу уйти как можно быстрее и не думать, кому ты там дураком покажешься, зато целее будешь. Ну тем временем свет стал поближе и из темноты его окликнул голос, кто идет мол. Дед немного успокоился, узнав голос. Мужик был из другой смены, но они довольно часто виделись, потому как частенько он заглядывал к ним в каморку в депо выпить и поболтать, говорил, мол друзей у него особо не было вне работы. Мужик, кстати говоря, был уже пожилым, работал обходчиком на тот около 15 лет, как Дед говорил. Ну Дед, успокоившись, пошел на встречу, светит фонариком, и вправду этот мужик стоит, от света жмурится, весь помятый, с похмелья явно. Поздоровались, пожали руки. Ну Дед его спрашивает сначала, не ты ли там пропал, друг дорогой, тот отвечает, не он, другой парень, новенький был у них в смене. Ну тогда Дед его спрашивает мол, чего пришел-то тогда, смена не твоя. Тот ответил, что за день до этого потерял кошелёк с документами видимо на путях. А когда домой пришел, выпил пол литра, да уснул, сразу не хватился. Ну дед говорит, хорошо, мол, только все пути обошел, никаких документов и кошельков не видел. А мужик уже жалобно, ну может давай пройдем по обе стороны от путей поищем, вдруг лежит, куда ему деться. Дед думает, половину уже прошел, обратно идти не комильфо, а с другой стороны человек-то хороший, а без документов куда ему. Но было еще у обходчиков такое поверье, обычай даже, что если что проебал на путях, то возвращаться за этим нельзя- плохая примета. Но всё же мужику этому решил помочь, зря он шел что ли. Идут. Дед по 1 сторону, мужик по другую, идут почти молча, обсудили только пропавшего человек. Дед, помятую о случае с тем биологом спрашивал его, ничего странного тот не говорил, или вёл себя как-то не так. Но нет, по словам мужика парень был вполне обычный, вёл себя адекватно, только постоянно спрашивал, интересовался странностями всякими, мол правда ли про крыс размером с собаку и всё остальное. Ну над ним подтрунивали, рассказывали, что даже размером с корову бывают, а потом ржали над ним всей сменой, но это ладно, новичок же. Прошли уже 2 станции, ничего не нашли. Вдруг слышат невдалеке и где-то сбоку, со стороны мужика звуки странные, хруст какой-то. Притом довольно громко. Оба встали как вкопанные и молчат. А звук то прекращается, то снова начинает звучать. Переглянулись. Мужик шепотом говорит, посмотрим что там, или того, и кивает головой обратно на тоннель, мол, сваливать по-быстрому. А Дед отвечает, мало ли что там накрылось в проводке, может это искрит там, провода оборвались, пойдем поглядим. Идут медленно, осторожно, уже рядом друг с другом. Светят на стену тоннеля со стороны звука. Вдруг свет ушел дальше стены. Видят, технический проход, довольно таки широкий, под наклоном вроде бы вниз уходит. Подошли и уже вдвоем светят, звук совсем рядом, из глубины прохода раздается. Светят на стены, а там такие, как будто-бы детские рисунки мелком нарисованные, человечки всякие и какая-то херня, он так и не вспомнил точно. Прошли буквально несколько метров и оба встали как вкопанные. Видят в проходе 2 фигуры, сгорбленные и голые, совсем худые, Дед говорил такие, что аж кости торчат, кожа одна. Фигуры эти склонились над чем-то. Что-то по словам Деда, оказалось какой-то бесформенной, окровавленной кучей тряпья. Как Дед потом вспоминал, рассказывая это мне, тряпки напоминали форму работника метрополитена, в принципе. Тут обе фигуры поднялись и повернулись к Деду и мужику. Обросшие, худые вроде как люди, только было в них что-то не то, что-то звериное, как Дед сказал. Разделял их какой-нибудь десяток, или чуть больше метров. Сначала, они прикрывали лицо руками, а потом стали уже в упор смотреть на обходчиков. Дед даже не смог этот взгляд описать, глаза у них были, как у животного, ничего не выражали, просто тупо смотрели вперед. Мужики стали пятиться назад, эти фигуры стали ковылять вслед за ними. Медленно, сгорбившись и так же смотря прямо на них. Дед говорил, что как будто под гипнозом был, нет бы со всех ног побежать, он пятился и смотрел этим в глаза, пока спиной в стену основного тоннеля не уперся. Рядом с ним был тот мужик. Фигуры встали в проходе, не выходя из него и так же молча смотрели на обходчиков. Дед еще сказал, что вроде бы в свете фонаря за их спинами видел еще фигуры, но не уверен он был. И тут в обоих обходчиках как будто что-то щелкнуло, они со всех ног побежали в стону станции, даром что в 1 сторону. Когда обходчики наконец добрались на станцию, они даже не стали оглядываться, просто бежали дальше до самого депо, благо были уже на конечной. Вышли на улицу и пошли к тому мужику домой, не доложив об этой хуйне даже, до сих поря трясясь от страха. Молча пили на кухне водку, пока оба не вырубились прямо за столом. Такие дела анон, кстати говоря, документы мужика они поутру нашли, внезапно, в холодильнике, видать когда напивался намедни, туда и положил спьяну.
Прохладная былина. Тоже про деда, тоже про метро. Эту историю мне рассказывал мой сосед, старенький дедок, проработавший в метро лет пятьдесят не меньше. Он был сначала машинистом, а потом когда здоровье уже не позволяло, его поставили на какую-то должность на станции. И вот как раз когда он там работал, произошел случай. События восстановили уже потом со слов очевидцев. В вагон метро ввалилась компания типичных гопарей, благо станция близко к районам их обитания. Были они бухие, но еще в меру. Вся гоп-компания чего-то орала, о чем-то спорила, ну все как обычно. Ехал состав недолго. Чего-то там приключилось, и все это дело остановилось в тоннеле. Стояли пару минут, но естественно гоповская натура потребовала куража, и с криком: -чё там за дела ёба- один гоп открыл дверь вагона и выбрался в тоннель. Надо добавить, что это был последний вагон, и до станции было не больше пяти минут ходу. В общем веселый гоп отправился на станцию. Добрые люди сообщили машинисту о человеке в тоннеле, тот уже и сам видел, что двери открывали, ну и передал на станции. Ну, там уж убрали напряжение с контактного рельса, и быстренько собрали команду на отлов, пару ментов, какого-то чина со станции, и моего соседа. Все это дело заняло минут десять, и так как никто из тоннеля не появился, все станционное начальство решило, что скоро им приволокут хорошо прожаренную тушку идиота, успевшего таки коснутся контактного рельса до снятия напряжения. Как рассказал сосед, нашли парня недалеко от станции, ее даже было видно вдалеке. Пока шли никто, ничего не слышал и не видел. Люди на станции тоже. А вот когда вернулись, у ментов резко посидели виски, а станционного начальника вообще на руках принесли: инфаркт. Парень лежал на путях, подогнув ноги. И дело было не в том, что смотрел он, в сторону станции разинув рот, словно в крике, и не в том, что лицо у него застыло в гримасе ужаса. Даже то, что он был совершенно седой, не было так страшно. Страшно было другое. Парень лежал прямо на рельсе и был он разрезан пополам, прямо по этому рельсу. Словно по нему прошел поезд, а он просто лег на рельсу и ждал, так, как разрезан, был не только живот, но и руки. Только вот следующий состав так и остался стоять на станции. Вообще этот дедок много рассказывал за рюмкой чая. Вот я сам, например, несколько раз видел, как в боковых тоннелях кто-то ходит. Внимания не обращал, ну ремонтники там, проверяющие. Да и поезд едет быстро, поди, разгляди, кто там ходит. Пока не узнал, что во время работы метрополитена по тоннелям люди не шатаются. После этого стал приглядываться, пока сосед не отсоветовал. Можно увидеть то, что видеть не надо. Сами машинисты бывает, видят такое, что седеют к тридцати годам, а то и негодными по сердечнососудистым оказываются. И не крыс размером с бульдога, как народ в девяностых пугать любили. Реальность как обычно оказывается страшнее всяких вымыслов. Ведь все эти прыгуны под поезда, и те, кто случайно под них падает, как считают так в метро и остаются. Например, довольно известный случай, когда пьяный машинист решил поссать и вывалился из кабины. На том перегоне как рассказывают машинисты, иногда видят девушку в белом платье идущую по путям. Если она идет по ходу движения поезда, то надо просто быстро проехать. Обдаст холодом и все. А вот если идет навстречу, то все хана. Машинист проживет дня три не больше. А иногда этих можно не только увидеть, но и услышать. Когда состав стоит в тоннеле то, прислушавшись можно иногда услышать легкие шаги по крыше, особенно ранним утром и поздним вечером, когда людей в поезде мало. Или стоя около дверей различить царапанье и постукивание с ТОЙ стороны. А кто не слышал крики на станции когда народ начинает озираться и никто не может, понят кто же это кричал, а ведь в этих криках чувствуется отличия от обычных, человеческих. Да и случаи когда люди ловят инфаркты в вагоне, тоже не всегда так просты, что объясняются духотой и нехваткой кислорода. Кто знает, ЧТО заглянуло в окно вагона, и ЧТО эти люди увидели, бросив случайный взгляд наружу. Особенно этому подвержены линии, проложенные в центре. Сосед рассказывал, как около Библиотеки имени Ленина он остановил состав на перегоне, ждал разрешающего сигнала. И справа прямо напротив кабины машиниста увидел темный коридор. Ну, коридор и коридор, таких в метро полно, а уж в центре и подавно. Стоит значит, а потом зачем-то посмотрел направо. И в глубине коридора увидел белесую фигуру. Она просто там стояла, но дед говорит, что взмок он весь и сразу. А сигнала все нет, значит надо стоять. Сколько времени прошло дед не помнит, он смотрел только на сигналы. Когда, наконец, загорелся разрешающий он рванул оттуда как в жопу ужаленный. Только вот не удержался и посмотрел направо. Там, прямо за окном висело в воздухе лицо, полупрозрачное, совершенно неподвижное, с нечеловечески широкими скулами, словно его растянули и белыми шарами вместо глаз. Коридор этот ни он, ни другие машинисты больше не видели. Так что не присматривайтесь слишком внимательно к тому, что проносится за окном вагона, ведь не знаешь, что может присмотреться к тебе оттуда.
Итак, еще одна история от Деда. Был очередной рабочий день, а точнее ночь. По пути из общаги к метро, он столкнулся со своим сменщиком, который возвращался домой то ли с прогулки, то ли из магазина. Разговорились, у кого как дела, слово за слово, речь зашла о работе. Так вот, сменщику знакомые рассказали, что где-то на Филевской линии, вроде между станциями Фили и Багратионовская, Дед не помнил точно, короче говоря на открытом участке путей, творился полный пиздец. Обходчики не очень любили открытые пути, проблем с ними больше всего, постоянно приходится убирать палки, ветки, камни с путей, а задерживаться на открытом пространстве, ночью, особенно зимой, никому не хочется. Опять таки, бывало, что с улицы в тоннели забирались бомжи и прочий мусор на ночлег. Короче говоря, не любили открытые пути, а причины, как видите, имелись. Но в тот раз было совсем плохо, обходчики отмечались на станции, уходили на этот перегон, а на следующей станции уже не появлялись, так пропало уже 3 человека на тот момент. Людей этих потом не видели, тела тоже не находили, странные дела, в-общем. Ну поговорили, а Дед, тем временем, уже опаздывал на работу. Попрощавшись, он наконец дошел до метро, спустился на станцию, переоделся и отправился в обход. От Новогиреево до Перово всё шло как обычно, но вот потом начались странности. Сначала Дед почувствовал странный запах, не то чтобы вонь, но, по его словам, весьма странный, немного сладковатый, тяжелый запах. Дальше - больше, навстречу ему выбежало несколько крыс, которые промчались дальше, будто бы не заметив человека. Крысы, к слову, вполне обычные, как говаривал дед, истории о гигантских крысах с собаку размером - выдумки, во всяком случае он ни разу не видел таких за свою карьеру, хотя здоровенные, размером с котенка, встречались. Свет фонарика был направлен дальше на пути, но ничего странного Дед не увидел. Пройдя немного дальше, он услышал звук. Звук льющейся воды. Вот это уже слегка озадачило Деда. Он направился дальше, освещая фонарем стены и потолок тоннеля. В конце концов, через несколько минут он натолкнулся на источник звука. Водопроводные трубы, проходящие по стене были, по словам деда, будто вырваны чем-то, рваные срезы труб были выгнуты наружу и из них вытекала вода. Вот тут Дед струхнул, потому что хер его знает, кто мог вот так порвать толстенные железные трубы. Впрочем, до станции Шоссе Энтузиастов оставалось пройти еще совсем немного, и Дед решил дойти и отчитаться, пусть ремонтники разбираются. Но вот тут начался совсем пиздец. Он почувствовал, как ему в затылок повеяло теплым воздухом, притом довольно сильно, как будто кто-то за его спиной выдохнул. Он рванул вперед, споткнулся о шпалу и упал. Быстро перевернулся на спину и посветил фонарем прямо перед собой. Темнота тоннеля отступила, но ничего сверхъестественного Дед не заметил. Пролежав минуту в таком положении, он начал понемногу успокаиваться и встал, как тут он услышал шорох с той стороны, откуда он пришел, а затем смех. Как Дед рассказывал, он так и не понял, женский это был смех или мужской, голос был как будто сильно искажен, но он был на очень высокой ноте. Раздавался он оттуда же, откуда и шорох. Дед начал пятиться назад, освещая тоннель перед собой, как услышал за спиной такой же смех, но теперь он раздавался и у него за спиной и перед ним. Тогда он понял, что в полной жопе, и это был уже даже не страх, а животный ужас, по его словам он мало что соображал, его трясло и он пытался придумать только как выбраться и убежать оттуда. Тем временем со всех сторон начал раздаваться еще и скрежет. Тогда Дед просто сел, прислонившись к стене тоннеля и стал светить в обе стороны, пытаясь понять, что же там происходило. В тот самый момент он увидел вдалеке свет фонаря и его окликнули по имени, он вскочил и рванулся к свету, выронив свой фонарь. Оказалось, что это был его коллега, которого отправили искать Деда. По словам обходчика, Деда не было уже 2 часа, и людей отправили на поиски. Дед стоял и молча слушал коллегу, радуясь, что остался цел, поняв в тот же момент, что никаких странных звуков уже нет. Выслушав рассказ, о порванных трубах, обходчик только кивнул и сказал, что видел уже, и начал беспокоиться. В итоге, умолчав о странной херне, что происходила только что, и наспех придумав что-то о недосыпе и том, что наверное просто отрубился, Дед предложил обходчику пойти уже, наконец, на станцию. Дойдя до места, где он обронил фонарь, Дед наклонился, чтобы поднять его, и, поднимаясь, его взгляд упал на трубы, который случайно освещал его фонарик. По обе стороны от места, где он сидел, трясясь от страха, трубы были исполосованы довольно глубокими царапинами, метров на 10 в каждую сторону. Оглянувшись на своего коллегу, Дед увидел только понимающий взгляд и, кивнув друг другу, они пошли дальше. Мистическая херня была делом привычным, и такой пиздец, хоть и редко, но случался, и если человек не хотел рассказывать о том, что случилось, то его и не расспрашивали особенно. Дед до сих пор был благодарен тому парню за то, что тот так вовремя появился, если б не он, то хуй его знает, что бы произошло. Опять таки, странно выходило, что он был в тоннеле 2 часа, получалось, что он больше часа сидел там и трясся от страха, сам не знал как с ума не сошел от такого. Такие дела, посоны.
В паранормаче чего не сидится? http://2ch.hk/sn/res/146338.html
>>27212
Двачую, кому нужны тухлые криппи-пасты тот их сам найдет в том же /sn хотя бы.
>>27184
> Ни входить в поезд, ни даже приближаться к его открытым дверям не следует, те, кто пытается это сделать, исчезают навсегда.
А если его зацепить? Или к примеру залезть перед машинистом на фрнт-зацеп?
>>27218
Пускай лучше в метротреде в /sn/ что-нибудь будет, а то загинается же тред, и вообще там люди заинтересованнее.
>>27222
Вот такие спецовые адские электрички, как на пикрелейтед.
>>27222
Причём здесь смерть? Мы говорим о зацеперах, зацепивших поезд-призрак. Но если развивать идею, иожно предположить, что зацепер совершает скачок во времени и попадает в метрошную реинкарнацию ада в виде метро-2 in Soviet Russia, где как известно train rides you
>>27217
Если цепанёте призрак, гангнам стайл по просмотрам обгоните, так что дерзайте!
>>27184
В 1988 году писатель-маринист Николай Черкашин собирал в Севастополе сведения о гибели линкора «Новороссийск». В печати уже рассказывали об этой ужасной катастрофе Советского военно-морского флота, унесшей 608 жизней. К сожалению, причина взрыва, грянувшего в ночь на 29 октября 1955 года под днищем бывшего итальянского корабля «Юлий Цезарь», ставшего советским трофеем после Второй мировой войны, до сих пор не определена. Огромный корабль перевернулся и затонул в Северной бухте Севастополя — на глазах у тысяч горожан, поэтому Черкашин расспрашивал всех, кто хоть как-то был причастен к этой катастрофе: и уцелевших моряков, и тех, кто их спасал, и тех, кто наблюдал трагедию с берега.
Среди сотен рассказов, оставшихся в его блокнотах, есть и такой. «В ту ночь я дежурил по железнодорожному переезду, что перед самой Балаклавой, — рассказывал балаклавский старожил Петр Григорьевич Устименко. — Вдруг вижу: со стороны бывшей ветки на карьер (рельсы сняли, насыпь осталась) идет поезд. Глаза протер, думал, почудилось — ведь не могут поезда по полотну без рельсов ходить, а он идет: паровоз и три пассажирских вагончика. И локомотив, и весь состав не нашенские, вроде как довоенные, а может, и того раньше. Паровоз-то на старую «овечку» похож, вы, наверное, не помните — серия «Ов» была такая, — но не «овечка». «Овечку»-то я хорошо знаю. До войны кочегаром на ней начинал. А этот — ну, не видел таких — небольшой, вроде маневрового...
В общем, идет без огней, идет со стороны горы Гасфорта, где рельсов-то и сроду не было, да на наш главный путь и выходит. Там — с бывшей ветки — и стрелочный перевод давно снят, а тут явственно слышу, как стрелки лязгнули. Я успел только шлагбаум опустить. Поезд мимо меня проследовал и пошел в Севастополь. Ну, мое дело маленькое. Я за переезд отвечаю, у меня все в порядке, а дальше пусть диспетчера разбираются. Но вот как он шел без рельсов?! Я даже на полотно старое выбежал — ни следов, ни травы-кочки примятой. Чертовщина какая-то. Я еще тогда подумал — не к добру, быть беде. И точно, утром зашумела вся Балаклава —«Новороссийск» взорвался... «Но вы доложили начальству об этом случае?» «Да вы что? Мне б сразу по шее надавали: мол, попиваещь на дежурстве, с пьяных глаз и померещилось». «А может, был грех... — попробовал Николай Андреевич перевести все в шутку». «Обижаете старика, — покачал головой Устименко. — У нас семья из молокан была. Насчет спиртного строго. Я и сейчас водку на дух не переношу. А историю эту рассказал, потому как знамение это было.
Об этом случае надолго забыли -на 80 лет. И, возможно, никогда больше не вспомнили бы, если бы не стечение обстоятельств...
В номере газеты «Слава Севастополя» от 12 августа 1992 года была опубликована заметка "Поезд-призрак на дорогах Украины".
В ней шла речь о загадочном составе, который время от времени, словно из ниоткуда,
появлялся на железнодорожном переезде недалеко от села Заваличи Полтавской области.
«Трехвагонный призрак появился на переезде дежурной Елены Спири-доновны Чебрец...
Поезд с наглухо закрытыми шторами, открытыми дверями и пустой кабиной машиниста двигался абсолютно бесшумно,
давя разгуливающих по полотну кур».
Исследованием этого феномена занимался председатель комиссии по изучению аномальных явлений
при Академии наук Украины Василий Лещатый. Он-то и выдвинул версию о том,
что поезд-призрак - это состав, который пропал в 1911 году в Италии и «каким-то образом прошел сквозь время».
Работая с документами, Лещатый обнаружил прелюбопытный факт.
В 1840-х годах в Мехико появились 104 итальянца. В течение недели все они попали в психиатрическую лечебницу,
так как утверждали, что прибыли в Мехико из Рима на поезде.
Этот случай был описан известным мексиканским психиатром того времени Хосе Саксино.
А 25 сентября 1991 года «Лещатый дождался очередного появления поезда на переезде возле села Заваличи
и на глазах у нескольких свидетелей успел запрыгнуть на площадку последнего вагона.
Больше его никто не видел. Других желающих исследовать этот феномен пока не нашлось»...
УНЕСЕННЫЕ ВРЕМЕНЕМ
Не раз таинственный объект, напоминавший поезд, который в 1911 году исчез в тоннеле в горах Ломбардии,
появлялся в других странах. Видели его и в России. Последнее появление фантома было отмечено в 1986 году в тоннеле под Ла-Маншем.
Интересно, что все очевидцы описывают его практически одинаково: старинный паровоз, пустая кабина машиниста,
три вагона, все окна наглухо закрыты шторами, а двери кое -где открыты...
Судя по всему, состав -призрак перемещается не только в пространстве, но и во времени,
поскольку в некоторых случаях его видели гораздо раньше, чем он исчез.
Взять хотя бы появление 104 «сумасшедших» итальянцев в Мехико в 1840-х годах...
под впечатлением от ваших историй, качнул хоррор "путевой обходчик", сейчас буду смотреть
>>27298
Говнище страшное, говорят. Даже Руссос обосрал.
>>27300
Потому что с точки зрения достоверности это хуже, чем МИТРО или Неуправляемый.
1775: «Октавиус», английское торговое судно, возвращавшееся из Китая, было найдено дрейфующим недалеко от берега Гренландии в 1775. Судовой журнал капитана показал, что судно в 1762 сделало попытку следования по Северо-Западному проходу, который успешно никем не пересекался вплоть до 1906 года. Судно и замороженные тела его команды, очевидно, завершили переход, дрейфуя среди пакового льда в течение 13 лет.
1850: Парусник «Сибёрд» был обнаружен в июле, идущим на всех парусах к посёлку Истонс-Бич на берегу штата Род-Айленд. На мелководье судно остановилось. Поднявшиеся на борт люди обнаружили кипящий кофе на плите камбуза, расставленные тарелки на столе в салоне и дрожащую от страха собаку в одной из кают. Груз (древесина и кофе с острова Гондурас), навигационные приборы, карты, лоции и судовые документы были на месте. Последней записью в вахтенном журнале было: «Вышли на траверз рифа Брентон». Ни одного человека на борту парусника не было. Тщательно проведённому расследованию не удалось установить причину исчезновения экипажа корабля .
1872: «Мария Целеста» — возможно, самый известный из реальных кораблей-призраков, — была обнаружена оставленной экипажем между Португалией и Азорскими островами, причём судно не имело повреждений.
1894: Согласно легенде, трёхмачтовый барк «Эбий Эсс Харт» был обнаружен в сентябре с борта германского судна «Пиккубен» в Индийском океане. На мачте парусника был поднят сигнал бедствия. Высадившиеся на барк немецкие моряки обнаружили капитана, лишившегося рассудка и 38 человек экипажа, которые были мертвы . Эта легенда распространена в русскоязычном сегменте интернета. В действительности дело обстояло несколько иначе. Согласно газетной заметке в "Poverty Bay Herald" за 1894 год под названием "A Terrible Voyage" у команды началась лихорадка, скончались три члена экипажа. Один матрос проткнул себя ножом, но выжил. Ситуацию усугубила скверная погода, паруса были сорваны и унесены ветром. Некоторое время "Abbie S. Hart" находился в таком неприятном положении, потом на горизонте показался "SS Pickhuben", который и отбуксировал корабль в ближайший порт.
1902: Германский четырёхмачтовый барк «Фре́я», вышедший из мексиканского порта Мансанильо 3 октября, был обнаружен через 17 дней полузатопленным с сильным креном на левый борт. Несмотря на то, что никаких штормов в то время у западных берегов Мексики не наблюдалось, стеньги мачт «Фрейи» были сломаны. Экипажа на борту не было. Причины его исчезновения остались невыясненными.
Шхуна «Керрол Диринг»
1921: Пятимачтовая шхуна «Керрол Диринг» была замечена смотрителем маяка мыса Гаттерас 31 января в восемь часов десять минут на внешней кромке отмели Даймонд Шоалз. Все паруса шхуны были убраны, на борту никого не было кроме корабельного кота. Груз, съестные припасы и личные вещи членов экипажа были целы; но спасательные шлюпки, хронометр, секстанты и вахтенный журнал отсутствовали. Рулевое управление было выведено из строя, а судовой компас и часть навигационных приборов оказались разбитыми. Причины исчезновения команды (9 человек) и капитана выяснить не удалось .
1931: «Бэйчимо» был оставлен экипажем в Северном Ледовитом океане, когда был заперт в паковом льду и, как считалось, должен был затонуть, но остался на плаву. Неоднократно был замечен.
1933: Спасательная шлюпка пассажирского парохода «SS Валенсия», потерпевшего крушение в 1906 около юго-западного побережья острова Ванкувер, была найдена в хорошем состоянии, плавающей в этом районе спустя 27 лет после катастрофы. Моряки также сообщили о наблюдении самого судна в этом районе после того, как оно утонуло, часто как видение, которое следовало вниз по побережью.
1948: Согласно легенде, в феврале находящимися в районе Малаккского пролива около Суматры торговыми судами был принят радиосигнал голландского теплохода «Оранг Медан»: «SOS! Теплоход «Оранг Медан». Судно продолжает следовать своим курсом. Может быть, уже умерли все члены нашего экипажа.» Далее следовали бессвязные точки и тире. В конце радиограммы было чётко: «Я умираю.» Судно было обнаружено английскими моряками. Вся команда «Оранг Медан» была мертва. На лицах членов экипажа застыло выражение ужаса. Неожиданно в трюме теплохода вспыхнул пожар и вскоре корабль взорвался. Мощный взрыв разломил судно пополам и «Оранг Медан» затонул . Позже никаких документальных подтверждений этому случаю обнаружить не удалось .
1953: В феврале грузовой теплоход «Холчу» с грузом риса был обнаружен моряками английского судна «Рэни». Корабль был повреждён стихией, но спасательные шлюпки были на своих местах. На борту был полный запас топлива и воды. Пять членов экипажа исчезли бесследно.
1955: «МВ Елита» была обнаружена оставленной в Тихом океане.
2003: индонезийская рыболовецкая шхуна «Хай Эм 6» была обнаружена дрейфующей без экипажа возле Новой Зеландии. Несмотря на тщательные поиски, никаких следов 14 членов команды так и не удалось обнаружить.
2006: Танкер «Ян Сенг» был найден недалеко от берега Уэйпа, (Квинсленд, северо-восточная Австралия) в марте. Его происхождение и владелец не были установлены, и в апреле судно было уничтожено.
2006: «Бел Амика» была обнаружена в августе неподалёку от берега Сардинии. Команда береговой охраны, которая обнаружила судно, нашла на борту остатки пищи, французские карты северных африканских морей и флаг Люксембурга.
Траулер «Мару» перед потоплением.
2007: австралийская рыболовная яхта «Каз II», 12-метровый катамаран, которая покинула Эрли-Бич 15 апреля, была обнаружена в следующую среду неподалёку от берега Квинсленда (в 80 милях от Таунсвилла, северо-восточная Австралия, около Большого Барьерного рифа). Когда на неё высадились спасатели, то они обнаружили, что работают двигатель, ноутбук, радио, GPS, был накрыт стол, но команда, которая состояла из трёх человек, на борту отсутствовала. Все паруса яхты были на месте, но сильно повреждены. Три спасательных жилета и прочее спасательное оборудование были на месте. Поиск команды был прекращён в воскресенье 22 апреля, поскольку вряд ли кто-нибудь выжил за такой промежуток времени.
2008: Дрейфующий плашкоут — предположительно российский — без названия, номера и людей на борту обнаружило Управление безопасности на море Японии в Японском море.
2010: Торговое судно без опознавательных знаков обнаружили египетские пограничники в Красном море. На борту были найдены наркотики.
2012: Японский траулер «Реуун Мару», приписанный к порту Хатинохэ (японская префектура Аомори), унесённый недавними цунами и дрейфовавший у берегов Аляски, был расстрелян и потоплен 6 апреля береговой службой США .
Легенда гласит, что в 1641 году голландский капитан Филипп Ван дер Деккен (или по некоторым версиям Ван Страатен) возвращался из Ост-Индии и вёз на борту молодую пару. Капитану приглянулась девушка; он убил её суженого, а ей сделал предложение стать его женой, но девушка выбросилась за борт. При попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в сильный шторм. Среди суеверных матросов началось недовольство, и штурман предложил переждать непогоду в какой-нибудь бухте, но капитан застрелил его и нескольких недовольных, а затем поклялся костями своей матери, что никто из команды не сойдёт на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если на это уйдёт вечность. Этим Ван дер Деккен, слывший страшным сквернословом и богохульником, навлёк на свой корабль проклятие. Теперь он, бессмертный, неуязвимый, но неспособный сойти на берег, обречён бороздить волны мирового океана до второго пришествия. Хотя, по некоторым версиям, у него есть шанс обрести покой: раз в десять лет Ван дер Деккен может вернуться на землю и попытаться найти ту, что добровольно согласится стать его женой. По другой версии, есть некое магическое слово, которое может снять проклятие и упокоить «Летучего голландца» и его экипаж.
Первое печатное упоминание о «Летучем голландце» появляется в 1795 году в записках ирландского вора-карманника Джорджа Беррингтона «Плавание к Ботаническому заливу» (англ. A Voyage to Botany Bay).
Другие версии легенды
Ван дер Декен поклялся продать душу дьяволу, если сможет невредимым миновать мыс и не наскочить на скалы. Его пожелания исполнились, и он был обречён на вечные скитания.
Из-за сильных штормов корабль долго не мог обогнуть мыс Горн (по другой версии — мыс Доброй Надежды). Команда взбунтовалась, прося шкипера повернуть назад. Но обозлённый Ван Страатен в ответ начал богохульствовать и заявил, что будет штурмовать мыс Горн, даже если ему придётся плыть до второго пришествия. В ответ на такое богохульство раздался страшный голос с неба: «Да будет так — плыви!».
Команда голландского торгового судна заболела страшной болезнью. Из страха, что болезнь может быть занесена на берег, ни один порт не принимал судно. Корабль с умершими от болезни, отсутствия воды и пищи моряками до сих пор бродит по морям и океанам.
Команда корабля натолкнулась на другой корабль-призрак, «Кенару», — пиратское судно-призрак, которое грабило и уничтожало другие корабли. Команде «Летучего голландца» удалось одолеть «Кенару», но на них перешло проклятие «Кенары». Теперь они бороздят бесконечные просторы и не чувствуют ни боли, ни усталости, ни тепла, ни холода, мучаются этим, а встречающиеся корабли они молят о помощи, но те, не пытаясь помочь им, разделяют с ними проклятие «Кенары».
Одна из версий рассказывает о капитане Фалькенбурге, который был обречён скитаться по Северному морю до дня Страшного суда, играя в кости с дьяволом на собственную душу.
Команда «Летучего голландца» так торопилась домой, что не пришла на помощь другому тонущему кораблю, за что была проклята.
Возможное объяснение
Одно из возможных объяснений, а также возникновение названия, связывают с явлением фата-морганы, так как мираж всегда виден над поверхностью воды.
Также возможно, что светящийся ореол — это огни святого Эльма. Морякам их появление сулило надежду на успех, а во время опасности — и на спасение. В настоящее время разработаны методы, позволяющие получать подобный разряд искусственным путём.
Существует также версия, что в возникновении легенды сыграла свою роль жёлтая лихорадка. Передаваемая комарами, размножавшимися в ёмкостях с пищевой водой, эта болезнь была вполне способна истребить целый корабль. Встреча с таким кораблем-призраком была действительно опасна для жизни: изголодавшиеся комары тут же нападали на живых моряков и передавали им заразу
>Летучий хуяндец
Прекрати.
Хватит наполнять тред копипастой.
Тебе уже сказали иди в паранормач.
>>27309
Хм, ну ок, я быдло, что дальше?
Смотри, есть паранормач как раз для таких историй, ведь они тебе нравятся, так вот, ты приходишь с ними в раздел, где посоны угарают по давлению рельсы, токоприемникам, ненавидят зацеперов и постят няшные тепловозы/электровозы/паровозы, в общем своя атмосфера. И тут я выражаю свое личное недовольство тем, что тред твой не в тему да и вообще - мертвый, кроме тебя, криппипаста-кун, тут никого нет. Скажи мне, зачем ты это делаешь? И почему я не иду в паранормач запиливать ВЛ-тред?
Вообще я против увеличивающейся фрагментации доски на подразделы, но тут какая то хуйня выходит.
>>27316
Ты соси, не выплёвывай.
>кроме тебя
Юношеский максимализм так и прёт. Тебе не более 16 лет, а значит
>>27309
>>27316
Слыш, DNO EBANOE, вахтёр ебаный, тред про паронормальный транспорт и ему место в /tr/, ты тут модератор? Не ты тут модератор. А посему IDI NA DNIWE со своими стонами, а то я сюда политоту приведу напугал ежа, знаю.
DNO-кун
>>27321
Дело не в этом, это чмо ебаное себя наверняка мнит еба-технарём, не верящим в приведения, а то, что я вот тоже не верю, но тред читаю, ему же нассать, говно хочет, чтобы было по его. Мне его мамашу только жаль.
>>27321
>>27322
>>27323
Заметь я просто задал вопрос в этом посте >>27316
В ответ я получил только оскорбления.
>>27324
Но ведь я прав, пизданатик? Иначе бы ты, дерьмо, не кукарекало бы тут, на анонимной борде, кому в какие разделы пиздовать.
Таких как ты надо унижать, даже на анонимной борде. Впрочем, срака у тебя уже болит, и это не может не радовать
>>27325
>В ответ я получил только оскорбления.
Ты у меня, хуесосинка, ещё не так получишь. Это значит тебя в соседнем треде хуесосили до слёз? Хорошо, замечательно просто: ИРЛ хуесосят, в Интернетах хуесосят, ну куды тебе, юродивому, податься? А мамашу свою не обижай.
>>27334
И после этого ты считаешь себя адекватным человеком, который может указывать кому-то, что ему делать на двачах?
>>27334
Кокое упертое быдло, однако. Не бось в тентакле статус "никагда ни здавайся"?
>>27335
Знатно его отхуесосили, он меня ещё в том треде порядком заебал своей тупизной.
>>27338
Бугуртящее быдло от неизбежности включило самоподдув, это очевидно.
Но ты, манька, продолжай своё мычание и прочие анальные эмоции. Я ссу тебе в рот и растираю ботинком.
>>27338
>Постит японские говномультики
>Говорит, что кто-то у него сосёт
Самообман такой самообман
>>27343
Тем самым, что мать твою по кругу пустили?
>>27344
Ну ты повторяешься же, давай что нибудь про других родственников.
>>27298
посмотрел я кароче фильм
гавно конечно, но не совсем, без рвоты смотреть можно, вполне
кстати, обходчик-то оказывается тру хипстор лол (см пикрелейтед)
Этому треду не хватает классической пасты про метро в Снежинске:
http://www.diggers.ru/story.php?page=20
>>27415
Это надо самому читать, анон. Такой шедевр глупо пересказывать, только ложное впечатление создастся.
>>27416 Спасибо, схоронил, завтра почитаю. Пора спать, у нас уже поздно, Снежинск недалеко
>>27352
Хм, неплохо.
Внимание, спойлеры!
Сперва, когда пошло про барсука, посчитал хуитой, но потом вчитался.
Эту колонну старения можно было бы использовать для производства нефти, например
>>27521 (спойлер)
Так если бы только старения, но она же - портал в параллельный мир, поэтому слишком рискованно. Да и насчёт образования нефти до сих пор нет единой теории, разве только эксперименты при помощи этой колонны ставить, но опять же, опасно и людские затраты были бы как у SCP - при старике Виссарионыче себе такое позволить могли, а вот потом уже нет, потому и забили на это дело.
>>27524
Ну а то! Эти твари же ценные для науки звери. Их можно было бы заманивать, чтобы отошли от колонны, и ловить
>>27352
Накидайте ещё чего-нибудь такого, и чтобы про транспорт, а то пизрачная хуита уже надоела.
>>27184
Один раз я видел НЕХ на ЖД, я пошёл туда ночью, пофоткать, а идти надо было немного по путям, и вдруг, внезапно, меня озарил свет, при чём не тёплый ламповый прожекторный, а холодный, как от энергосберегающей лампы. Смотрю я, а по путям сзади меня летит огонь и светит. Ни колёс у него, ничего, и шума от него нет. Я тогда обосрался, но никуда не сдвинулся, огонёк промчался по соседним путям и исчез за поворотом.
Так я и не пошёл фоткать локомотивы - пересрал за огоньком идти.
Больше такой хуйни не было.
Был не бухой, котики не употребляю.
Бамп
>>27184
Всегда забавляли эти истории уровня /sn/.
Неужели кто-то в них верит? Я ещё понимаю всякие там военные лаборатории или животные-мутанты, куда ни шло, но бляяя призраки, лешие, прочая нечисть...
Какому-то ватнику-путейщику с бодуна померещилось - и понеслась!
>>27184
ОП-пик - не призрак, а двойная выдержка. Какой-то хипстер баловлася со сменой 8м
>>33666
Причем конкретно эти истории отдают "Пикником на обочине" и "Метро 2033". Впрочем, сам Глуховский с "Пикника" попиздил немало.
>>34167
Сделаю-ка я то же самое, но подойду к делу с умом: на ОП-пике поезд едет поперёк рельс, лол. А я поставлю фотоаппарат на штатив, сниму пустые рельсы, а потом едущий по ним поезд, не шевеля фотоаппарата и не переводя кадр :3
Можно ещё веточки безысходсноти сфоткать
>>27303
Есть версия, что летучий голландец просто застраховали на кругленькую сумму, а команда была в сговоре. Так как секир-башка за мошенничество в XIX была несколько неиллюзорной, тайну хранили. Все увы в мире устроено более просто.
>>37895
Тебе они не ответят. Никому больше не ответят. Зря они это сделали.
Что за поезд на пикрелейтед и почему он мне напомнил Пробопасса?
Но в один момент всё переменилось. Разрывая тишину утренних железных дорог, затрясся воздух, предупреждающий о приближении Летучей ЭР2. Ждущие на платформе люди застыли в ужасе. ЭР2Р-7007. Раз в десятилетие приезжает этот призрак зацеперов, пугает, уносит с собой в ебеня очередного зацепера и уходит на 10 лет. На платформе уже появилась. морда ЭРки..
Громов-4 в ужасе бросил связку вантузов: она ему больше не понадобится, цепляться за ЭРку можно без спецприсобблений. На платформе люди в ужасе смотрели на это исчадие ада. Некоторые из них когда-то видели паровозы, но эрку нет.
Громов-4 дрожа всеми конечностями залез на эрку. В одно мгновение эрка задрожала, из нее вылез помогала в синей форме с ломом и с безумным лицом. Подняв лом, он от души опустил его на голову Громова-4. Возникла яркая вспышка и ударная волна нечеловечной мощи, разрушающая всех на платформе. Крики, мольбы о помощи, молитвы всевышнему. Всё было напрасно и бессмысленно перед дьявольской мордой синей ЭР2Р-7007...
Эрка растворилась с Громовым-4 в воздухе. И гробовая тишина. Кое-где потрескивали горящие остатки чего-то некогда биологического происхождения, с платформы капал расплавленный бетон. Из-под платформы выползали перепуганные немногочисленные уцелевшие паксы. В воздухе откуда-то постоянно, будто из-под земли раздавался пугающий загробный голос: "Громов-петух, зацеперы-хуесосы..."
Уж сколько было историй про привидений, и до сих пор никто не сфоткал/не снял на видео.
http://www.webpark.ru/comment/21583
В эту злосчастную ночь мы сидели в беседке, курили, пили пиво, говорили о разной фигне, пока один из нас, а именно Максим, не предложил сходить в соседнею деревню к девчонкам.
Видете ли, так получилось что в нашей деревне со слабым полом совсем плохо, точнее, его просто нет, ну если конечно не считать бабулек на лавочке, которые уже плесенью успели покрыться, простите меня ради бога за то, что я так выражаюсь о пожилых людях, но у нас в деревне иначе о них никто не говорит, молодежи мало, и каждому из нас эти фурии, которые еще царя-батюшку видели, перемывают кости по миллион раз на дню.
Макс предложил сходить, но идти через поле до деревни по размытой дороге было проблемно и того не стоило, дошли бы мы поросятами, поэтому решили идти по старой железке, она проходила недалеко, максимум - мы бы отклонились на 1000, 700 метров, но в конце железки начинался асфальт, так что не страшно.
Немного помозговав и поняв, что делать нам нечего, а идти спать честь не позволяет мы отправились в наш недолгий, но всё-таки путь, в общей сложности до соседней деревни всего 3 км, плюс с отклонением - 4 где-то выйдет, для нас такой поход - не первый в жизни, так что час пути нас пугал не сильно, мы вышли на железку и отправились по щебню, проклятый дождь, казалось, стал усиливаться, и где-то даже раздался раскат грома, мы уже решили отказаться от идеи идти к слабому полу, но тут мы увидели то, что увидеть было нельзя, старые проржавевшие рельсы стали немного покачивается и как бы музицировать, что ли, мерзкий скрежет металла, доносился до наших ушей где-то за поворотом старой железки.
Мы услышали как в лесопосадке раздалось уханье филина, и машинально повернули на него голову, и в этот самый момент мы увидели поезд, который мчался на нас, мы четверо стояли
как завороженные и смотрели, как на нас движется гигантский состав, так как все естество, конечно, сковывал шок! В какой-то момент, наверное, собравшись из последних сил, мы отпрыгнули с пути. Но только втроем, Макс в оцепенении так и остался стоять по средине старой железки, и мы увидели как поезд прошел сквозь него или, правильней сказать - он сквозь поезд, мы слышали крики людей которые молили о помощи из окон поезда, мы видели детей, лица которых были искажены мукой и нечеловеческими страданиями, возможно, они не прекращали плакать никогда... Когда весь состав прошёл сквозь Макса, тот стоял на коленях, под ним была лужа сами понимаете чего, его лицо стало похоже на лицо безумца, а губы подрагивали в такт удаляющемуся составу, Максим буквально сошёл с ума.
Вы можете мне не верить, и я вас не осужу за это, наверное, даже пойму, но лично я никогда не забуду ту ночь, и те лица внутри поезда, может, это и есть ад?
Да на ОКТ они вообще вывозные водят.
http://www.youtube.com/watch?v=C2a8PGPmo_A
Был морозный зимний день, мы с другом Юркой гуляли по москве. Оба в форме Метрополитена, словно заправские машинисты, хотя нам до них еще учиться и учиться. - "Слух, а поехали на Парк Победы, погуляем там, а потом на "Сити", там близко"- предложил Юрка. Я согласился и мы поехали. Ехать надо было недолго, четыре остановки по синей ветке. Мы зашли на станцию Площадь Революции, и я почувствовал что что-то тут не так. Я долго не мог сообразить что именно, пока не заметил что в тоннелях горит свет. Я с детства увлекаюсь метрополитеном и знаю о его работе все, в частности то, что днем свет должен быть выключен. Всегда. Ну, думаю, наверное с ночи забыли погасить или работы какие идут. Подъехал "русич", мы сели и поехали.
Вот и Парк Победы. Смотри, говорит Юрка, мы совсем одни на станции! Я огляделся, и правда, несмотря на еще не поздний час, мы были в зале совершенно одни, небыло даже дежурной по станции... И тут я заметил то, чего не увидел ранее, станция была погружена во мрак, словно горела только половина лампочек. Пошли нафиг отсюда, говорю я. Чтобы выйти в город, нужно было сначала перейти по лестнице в параллельный зал, ибо станция двойная. Мы поднялись на переход, прошли по коридору, спустились во второй зал, и тут я увидел то, от чего моя логика забилась в истерике: мы оказались в том же самом зале! Вот панно с Кутузовым, но где эскалатор?! Так, понятно, я перепил, пошли назад, говорю я. Мы снова прошли по коридору и спустились на перрон. Да что за чертовщина! Тот же самый зал. Словно его поставили на место второго. Плюс ко всему, на платформе стало еще темнее, будто горит только треть ламп. Блин, что за фигня, говорю я Юрке, этого не может быть! - А ты заметил что поездов-то нет, сказал друг, и правда, все это время небыло ни одного поезда, ни в центр ни из. Слушай, пошли к дежурному, разберемся сказал я, и мы двинулись к началу перрона. Когда я вышел из за колонны к краю платформы, я увидел то, что заставило меня вздрогнуть. В начале платформы стояло около пятидесяти человек, обычных пассажиров. Юр, блин, как? Их же только что не было! А поездов нет... Плюнув на попытки осмыслить происходящее, я двинулся к двери дежурного. Когда я шел через толпу этих людей, они на меня смотрели злобно, даже с ненавистью. Я открыл дверь, зашел в кабинет дежурного, и понял что никого нет. Но это невозможно! Дежурный всегда должен быть на посту! Вылетев из кабинета, я подошел к Юрке. Слушай, я не знаю что за фигня тут творится, но если поезда не будет еще минут десять, я пойду через тоннель, пешком. И тут, как по заказу, со стороны центра с черепашьей скоростью выезжает поезд. Он как положено остановился на станции, но двери открылись только в первых двух вагонах. Люди стали садиться, я тоже хотел было зайти в вагон, но меня резко заставил бернуться душераздирающий крик моего товарища. Он стоял возле вагона, дрожащей рукой тыкал в цифры на стенке вагона и кричал нечто неразборчивое. Когда я подошел к номеру вагона, мои волосы встали дыбом: на стенке вагона красовались цифры 0210. Мы бросились прочь от поезда, побежали в соседний зал, и в почти полной тьме на станции (как мы этого раньше не заметили) я споткнулся на лестнице и полетел кубарем прямо на товарища, и мы оба растянулись на гранитном полу.
Очнулся я от неприятных ударов по щекам. Все так же лежал на станции, только было уже светло, ходили пассажиры, по щекам меня бил полицейский. Юра уже сидел рядом, и ныл от головной боли. Мы встали, отряхнулись, полицейский предложил вызвать врача, но я отказался. Мы пошли к выходу, и к счастью он там был. Мы вошли на эскалатор и я спросил у своего товарища: "что это было?" Он дрожащим голосом сказал: "не знаю, я видел вагон номер двести десять, это же тот самый вагон, который этим летом сошел с рельс возле этой станции. Погибли все, кто был в первых двух вагонах. Народу было немного, погибли пятьдесят три человека..."
Пожалуй, единственное в чём я завидую москвичам, это каждодневное соприкосновение с эпицентром подобной мифологии.
Температура днем зашкаливала за тридцать пять градусов. Нагретый на солнцепеке состав разрезал сгущающиеся сумерки, обтекаемый приближающейся ночной прохладой, как ласковым, струящимся шелком. Двадцать два вагона, восьмичасовой ночной перегон из городка А в городок Б.
Сегодня день выдался неважный. Три часа сна накануне в душной комнате, густая, тягучая тишина которой прерывалась ленивым писком обожравшегося комара. Беготня по охочим до нервных клеток кабинетам бюрократической машины, толкучка в истекающих потом внутренностях автобусов. Решение поехать было принято спонтанно - просто вопреки своим планам.
Вагон был набит детьми. Дети бегали, топали, кричали, дети глодали куриные кости, дети были раздеты до трусов; с верхних полок свисали пропыленные босые пятки.
Тим игнорировал только начинающую спадать жару, шум, запахи потных тел каких-то полчаса. Вожделенная отсрочка от дел оказалось невыносимой, ничем не лучше того, нудного, долгого, душного и протокольного. Тим подхватил сумку и стал пробираться сквозь маленькие шебутные тела к туалетам. Там, сидя на ящике для мусора, можно было не видеть никого и почти не слышать за стуком колес и скрипом сцепки никаких звуков из вагона.
За окном расплывались в темноте пейзажи. Темнота стирала линию горизонта, создавая бесконечный мир, которому нет ни конца, ни края. Кургузые ветки кустарников костлявыми кистями покойницких рук высовывались из-под земли. Что-то белое скучивалось в темноте, белесые блики на поворотах вскакивали на стены идущих впереди вагонов.
Из тамбура дуло, Тим вышел. Кто-то оставил распахнутой дверь на сцепку между вагонами, слоистый металлический пол призывно покачивался, как батут под прыжками. Тим встал на сцепку и притворил за собой дверь, прикурил, с наслаждением затянулся и стал рассматривать свое резиново-железное пристанище.
Над головой свисал какой-то провод, к стене прикручена смахивающая на ершик для туалета конструкция, которую Тим принял за пожарный шланг. Поручни по углам. Неустойчивое днище под ногами. В прорезиненной бочине зияла дыра, сквозь которую просвечивало что-то белое и, похоже, влажное. Тим задумчиво ткнул пальцем в белое. Белое отозвалось желейной дрожью.
На мусорном ящике у туалета было скучно. На десятиминутной стоянке Тим вышел на перрон, порадовался свежеющему воздуху какой-то пригородной станции. Название станции на хлипком дощатом здании вокзала было полузатерто, осталось только окончание "..рское". Барское, Шварское, Конярское, черт его разберет. Проводник махнул рукой, пассажиры вернулись на свои места.
За окном мертвые гигантские руки продолжали тянуться вслед за составом, мечтая наконец ухватить за хвост железную фаршированную гусеницу. Тим пытался балансировать на сцепке без опоры на руки. Снова заметил дыру с белым и желейным - на этот раз на другой стороне уплотнителя. Наклонился, рассмотрел. По краям дыра была неровная, будто разъеденная. Белое чуть заметно пульсировало не в такт покачиванию состава. Тим прошел в освещенный тамбур следующего вагона, затем приоткрыл дверь в полумрак. Вагон был купейный, за раздвижными дверями - тишина. Пройдя вагон насквозь, Тим шагнул на следующую сцепку и стал осматриваться.
Тут все было так же. Дыры в боках и белое, пульсирующее, растворяющее резину.
В начавшем было засыпать на ходу Тиме проснулся исследовательский интерес. Переходя из вагона в вагон, он дошел до хвоста состава с последней, запертой дверью. И везде - одно и то же, бьющийся пульс белого вещества. Тим уставился в окно и принялся жевать губу. Ни в чем, касающемся устройства железнодорожных вагонов, он решительно не разбирался. На своем месте белая субстанция? Не на своем? Может, это какая-то новая технология для лучшей амортизации между вагонами? На обратном пути в свой первый вагон Тим смотрел под ноги, решив не забивать себе голову. Надоедливые дети угомонились и сопели по полкам, запах курицы-гриль выветрился, можно было вернуться на свою боковушку. Не разбирая сидение, Тим привалился к стене и задремал.
Часы показывали три часа ночи. Тим сфокусировал взгляд на проносящихся за окном черных елях. Лес выломанным забором то подскакивал к железнодорожному полотну, то испуганно отбегал прочь. Лес был тут давно, возможно, лес был тут всегда, но с приходом людей его покой был нарушен, гремучие циклопические черви, снующие туда-сюда по поверхности земли под лязг собственных металлических тел были чужды лесу.
Тим увидел налипший на кромке окна снег.
За окном стоял июль и только-только ослабевшая выматывающая жара.
Присмотревшись, Тим понял, что снег слабо пульсирует. Размеренно, как вздымается грудь спящего человека.
Сцепка была затянута липкой белой массой. Тим потыкал в новообразовавшуюся стену пластиковой бутылкой из-под воды, оставленной кем-то на мусорном ящике. Масса была плотной и упругой. Продавливаясь слегка, в пару секунд восстанавливала форму до блестящей комковатой глади. Начал ковырять - масса, как липучка, вытягивалась, срывалась с горлышка бутылки и отпружинивала обратно.
Купе проводников было заперто, на стук никто не отзывался. До Тима дошло запоздалое наблюдение - с остановки на непонятной станции "...рское" он не видел вообще никого из сотрудников. Только пассажиры, пассажиры, пассажиры и длинные кишки вагонов.
Окна затягивало белым. Пассажиры спали.
Находясь внутри зреющей ловушки, Тим ясно представлял, как поезд снаружи затягивает белым лоснящимся саваном. Саван влажно бликовал в огнях попутных станций и дышал в своем спокойном, размеренном ритме. Вдох - выдох, шелестел воздух вокруг спящих пассажиров. Вдох - выдох, вздымалась поверхность неведомой заразы.
На Тима вдруг напало невероятное равнодушие. Не страх, не паника, не ожидание исхода. Окна затянуло окончательно. Теперь было совсем неясно, что творится там, в мире за железными боками состава, и есть ли еще этот мир. Тим тупо смотрел в белое окно, вдыхая раскаляющийся и сгущающийся воздух. За последние несколько часов поезд не сделал ни одной остановки, никто из пассажиров не проснулся, и нехватка кислорода скоро выключила и безвольно обмякшего на боковушке Тима.
С утренними газетами следующего дня по городку Б поползли слухи. В 6:07 по местному времени на перрон прибыл поезд N. Состав был пуст, все пассажиры и экипаж как будто покинули вагоны на какой-то из промежуточных станций, однако с промежуточных станций сообщали, что поезд N проследовал мимо, не сбавляя скорости, что вызвало множество негодующих заявлений от не попавших на свои места пассажиров.
Через несколько месяцев все пассажиры поезда N, совершившие посадку в городке А и на ближайшей станции, а так же проводники, машинисты и наряд транспортной полиции были объявлены пропавшими без вести.
Хотя ладно, я забегаю вперед. Просто злюсь. Просто не могу успокоиться, что до сих пор правды не знает практически никто.
Я - знаю...
Договоримся с самого начала. Я расскажу обо всем, что видел собственными глазами, а вы выслушаете меня до конца, не задавая идиотских вопросов. И рассказывать буду так, как хочется мне самому. Мне - а не вам!.. Вам-то нужно, чтобы я начал со слов: "И тут я увидел..." Не дождетесь! Если бы я случайно наткнулся на источник шума, то это была бы красивая история в духе Индианы Джонса. Триллер! Боевик. А я шел к этому, понимаете? Шел! Почти тридцать лет шел!.. Овладел средством. Осознал цель. А потом, в конце концов, понял, что именно это средство годится для моей цели!.. И вы выслушаете меня от первого до последнего слова, а если вам лень или вы куда-то торопитесь, то считайте, что я забрел сюда по ошибке!..
Меня не интересует ни ваша реакция, ни ваши дальнейшие действия. Я никого не боюсь и ничего не опасаюсь. У меня уже есть опыт общения с психиатром, и этого достаточно, чтобы предсказать мою дальнейшую судьбу - вплоть до последнего забитого гвоздя. Но, повторяю, - я никого не боюсь. Вы, вы первые струсите напечатать то, что я расскажу...
Родился я в Снежинске, ну, тогда еще, естественно, "семидесятке" или, вернее, даже "пятидесятке" - прямо после запуска Гагарина меня мама и родила. Да-да, и имя мое оттуда. Из времен всеобщего оптимизма, всеобщего счастья и всеобщей гордости.
Жили мы с сестрой и родителями на Свердлова, в сорок втором доме, это что наискосок от высотки у "Малахита", через бульвар. Тогда, правда, этой мерзкой, мозолящей глаза девятиэтажки не было, а была прекрасная горка с высоченными корабельными соснами, глядя на которые я говорил маме, пыжась от своей сообразительности: "Мама, я знаю, отчего ветер бывает. Оттого, что деревья качаются..."
Детство мое было как детство. Драки во дворе с коноводом Яшей. Угрозы дяди Жоры надрать уши, когда я слишком досаждал играющим в бильярд взрослым. Катания на велосипеде по бульвару под неусыпным взором родителей - наши окна выходили на улицу. Ребят помню, Лешку Симонова, братьев Кирюниных, Буздыгаров (они потом с родителями переехали в Обнинск), ну, и других, естественно.
Расскажу о первом сильном впечатлении, которое, как я считаю, во многом определило мой дальнейший путь. В ту пору рядом с моей любимой горкой, где я проводил все доступное мне свободное время, начали строить ресторан, небезызвестный ныне "Малахит". Когда возводили коробку (а было мне тогда лет семь или восемь), в нашем районе началось всеобщее поветрие, суть которого состояла в том, чтобы, избежав встречи со сторожем, проникнуть на территорию строительства, через узкое нижнее окно спрыгнуть в темноту подвала нового здания и по приставленной доске вылезти на другую сторону. Обычная дворовая поверка "на вшивость". Разумеется, я был в первых рядах. Неоднократно повторив указанный подвиг и вполне освоившись в совсем не страшном помещении, я однажды прошел несколько дальше, пролез через какое-то отверстие и внезапно увидел перед собой волшебное зрелище: с земли вертикально вверх поднимались фантастические образования, для которых я не сразу, с трудом, но все-таки нашел уже существующее в моем языке слово. Сталагмиты! Они светились изнутри странным, зеленоватым светом, и, с трепетом прикоснувшись к ним, я понял, что они изо льда. И это в разгар лета! Несколько минут я стоял совершенно завороженный представшим моим глазам видом, и это ощущение тайного великолепия осталось со мной навсегда. Я до сих пор не знаю, что это было. То ли строители вскрыли какую-то подземную полость с этими чудесными сосульками, то ли их образование объяснялось какими-то сугубо техногенными причинами, но факт остается фактом: я понял, что под землей скрывается нечто такое, что никогда не сможет стать доступным человеку, ведущему обычную, "наземную", жизнь.
Нет нужды объяснять, что с того момента я уже не пропускал ни одной стройки в родном городе. Я знал каждый кирпич, каждый камень на строительстве магазина "Солнечный", сто двадцать седьмой школы, первого торгово-культурного комплекса "Юбилейный" (который, впрочем, в те времена носил название "Синегорье", и только помпезная годовщина помешала сохранить ему свое прекрасное, романтичное имя). Разбуди меня ночью, и я мог бы на память пересказать расположение котлованов практически всех закладываемых домов по улице Победы, расписать, какие горные породы заполняют эти рукотворные ямы (я увлекался тогда минералогией, читал Ферсмана), поведать о траншеях коммуникаций, проводимых от котлована к котловану...
Время подтвердило справедливость моего заключения.
Повторяю, мои знания давались мне не безболезненно. И не только в моральном, но и в физическом плане. Как-то, приехав на велосипеде на строительство сорокового дома по улице Ленина (третий "длинный" дом от музыкальной школы), я не заметил вырытой за прошедшие сутки траншеи теплотрассы и ухнул в двухметровую яму вместе с велосипедом. Поражаюсь, как я вообще остался жив, потому что лбом я шарахнулся о выступающий из земли камень, а велосипед просто сложился вдвое, и мне пришлось долго доказывать отцу, что бордюр около магазина "Елочка", в который я ненароком врезался, вполне мог нанести подобный урон моему велосипеду... Был случай во время реконструкции стадиона Гагарина, когда снесли старую деревянную трибуну и вырыли котлован для новой. Многодневные летние дожди заполнили котлован водой метра на два. И проклятое дворовое бахвальство заставило меня сложить вместе два деревянных щита ограждения и отправиться на них в недолгое плавание, которое закончилось полной катастрофой, и я очень хорошо помню ощущение, когда, оказавшись в воде, все чаще погружаясь и все реже выныривая, я спокойно-спокойно подумал, ну, все, сейчас утону, и я помню сумасшедшие глаза оказавшегося рядом гражданина, лихорадочно сдирающегося с себя штаны и бухающегося в воду в простых семейных трусах, гражданина, которому я по гроб жизни глубоко-глубоко обязан и которого все эти годы хочу найти, чтобы сказать ему спасибо, которое так не смог сказать в тот злополучный день...
Конечно, все это лирика. Но вы должны знать и "лирику", чтобы понять мою мятущуюся душу. Чтобы уяснить, как безудержно и неукротимо влекло меня куда-то вглубь. Чтобы осознать, что препятствия на пути ничуть не ослабляли моей тяги к познанию неизвестного. И чтобы постичь, наконец, почему однажды вечером я остановился на стройке перед очередной коммуникационной траншеей и задумчиво сказал себе: "Юра, а ведь она куда-то ведет".
Однажды, пройдя по свежевырытой траншее у дома пятьдесят два по улице Ленина, я с удивлением обнаружил, что трубы, над которыми два дня колдовали сварщики, вовсе не уходят в землю, в песок, в никуда. Я увидел, что для них проложен специальный бетонный желоб-коридор, который призывно зовет меня посетить его неведомые глубины.
В тот день я далеко не ушел. Было не страшно (я почему-то никогда не испытывал страха перед неизвестным, похоже, мне в детстве накрепко внушили фальшивую уверенность в том, что этот мир создан исключительно для человека, и никакой реальной опасности для жизни в нем быть не может). Было просто темно. Именно тогда я понял, что мне необходим фонарик и умение ориентироваться в незнакомом месте.
Вместе с тем пришло понимание, что я ломлюсь в открытую дверь. Я обнаружил, что город полон люков смотровых и контрольных канализационных колодцев, каждый из которых являлся дверью в незнакомый мир.
Но не сразу я использовал эти манящие возможности. Надо вспомнить, что в ту пору я был мал. Мне только-только исполнилось десять лет, и я физически не мог поднять тяжеленную чугунную крышку.
Я стал искать открытые люки. К моему удивлению их оказалось достаточно много. Я обнаруживал их и в районе просеки - продолжения улицы Ленина ("Трех Поросят" тогда еще и в помине не было), и в лесу за железнодорожными путями вблизи нынешнего магазина "Стройматериалы", и вблизи гаражей на Новой (которой как улицы тогда тоже не существовало). К стержням арматуры обнаруженных колодцев, словно специально для меня, были приварены металлические скобы, по которым я без труда спускался вниз и, освещая себе путь подаренным на день рождения фонариком, исследовал открывающийся мне подземный лабиринт.
Надо сказать честно, практически каждый из этих ходов кончался тупиком в десяти-пятнадцати метрах от места спуска. Однако не всегда тупик был действительно непреодолимым. В большинстве случаев трубы, идущие, как правило, попарно, исчезали в неожиданно сужающемся проходе, забитом теплоизоляцией и какой-то подобной гадостью. Сначала это останавливало меня, но однажды, собравшись с духом, я забрался на верхнюю трубу (кажется, это было где-то в районе городской спасательной станции) и, вжимаясь лицом в стекловату, пополз вперед. Моя решимость была вознаграждена: метров через двадцать я почувствовал, что моя одежда больше не цепляется за шершавую поверхность бетона, и, включив фонарик, понял, что вновь очутился в проходе, подобному только что покинутому. Пройдя метров десять, я обнаружил скобы и, поднявшись по ним, уткнулся головой в крышку. Но это меня не обескуражило. Я понял, что нашел способ передвижения под землей.
Нельзя сказать, что мои путешествия приносили мне только положительные эмоции. Хорошо помню, когда пробираясь от открытого, видимо, по случаю ремонта колодца во дворе девятого дома по улице Васильева (напротив бывшей столовой "Заря"), я обнаружил под ногами полуразложившееся и дурно пахнущее тело какого-то представителя то ли кошачьих, то ли собачьих. Шоком для меня это не стало, поскольку во время своих прогулок я нередко находил весьма и весьма неаппетитные вещи, но именно с того случая я стал ходить по подземным коммуникациям в респираторной маске, которую выпросил у малярш, красящих стены (как сейчас помню) в сдававшемся доме номер тридцать два по улице Победы. На дворе стоял, если я не ошибаюсь, май или июнь семьдесят первого года. Спасибо вам, дорогие женщины...
Маршруты я делил на хорошие и плохие, хотя, скажем, для вас, наземных жителей, все они были бы примерно одинаковыми, характеризуемыми двумя словами: грязь и темень. Но ведь одному нравится идти от книжного магазина до "Пищевика" по улице Васильева, а другой предпочтет пройти через площадь, мимо "Луча" и "Универмага". Так и мне больше нравилось добираться, скажем, от смотрового колодца у профилактория до колодца у входа в теплицу сто двадцать седьмой школы (самое удобное место для выхода на поверхность по вечерам) - не через коллектор у одиннадцатого дома по улице Победы (мне и на поверхности постоянно чудится, что там воняет фекалиями), а через чистый и опрятный коллектор ремонтно-эксплуатационного цеха за "Юбилейным".
Так вот, возвращаясь к планам. Первый план я нарисовал, не спускаясь под землю. Зачем? Я и так уже все знал. Город был исхожен вдоль и поперек. Десятки поднятых и опущенных крышек. Сотни проведенных под землей часов. Тысячи отложенных в закоулках памяти впечатлений. Мои родители? А какие родители знают, чем их ребенок занимается с часу дня до шести часов вечера? После шести я старательно делал уроки, смотрел телевизор и даже, помнится, ходил в бассейн "Урал" на секцию подводного плавания. Вел секцию Олег Михайлович, душевнейший человек, не помню, к сожалению, фамилии, потом был Вася Дмитриев, но его я уже не застал... Отвлекаюсь. Хотя, пожалуй, нет. Именно в бассейне я понял такую простую вещь, что подземная сеть не может не иметь и других выходов на поверхность помимо канализационных люков и мест стоков ливневой канализации. Не раз в своих подземных путешествиях я обнаруживал большие, в рост, металлические листы с надписями типа "электрощитовая", от которых я старался держаться подальше, но вот однажды в бассейне, пробегая с парнями через спортзал (мы пытались подсматривать за девчонками в женской душевой), я обнаружил в коротком коридоре с "женской" стороны дверь с той же надписью, и эта дверь была чуть-чуть приоткрыта. В тот же миг все голые девчонки вылетели из моей головы, потому что за переплетением проводов я увидел ход, и этот ход чертовски напоминал мне мои подземные тоннели. Что-то схлестнулось в моей голове, и подземный план "семидесятки" стал обрастать в моем воображении новыми, неизвестными до того деталями.
Разумеется, в тот день, спасаясь от разъяренной технички, я даже не пытался проникнуть в щитовую бассейна. Я вообще туда никогда не входил. Но несколько лет спустя, увидев эту дверь изнутри, я вспомнил обо всем и невольно улыбнулся...
С того самого дня в своих подземных путешествиях я перестал пропускать двери, которые временами встречались в бетонных стенах коллекторов. Очень часто эти двери скрывали лишь неглубокие ниши или маленькие комнаты с одной-двумя лопатами, парой ведер и неизменным огнетушителем. Но иногда за ними начинались вполне приличные коридоры, которые, как правило, приводили в подвалы жилых домов или в иные, более экзотические места. Например, кто из горожан знает, что под плитами, окружающими памятник Ленину, существует канализационный колодец, прикрытый вместо крышки лишь одной из этих самых плит (второй от левого угла)? А ведь именно оттуда я слушал торжественную речь первого секретаря горкома партии девятого мая тысяча девятьсот семьдесят пятого года - речь, посвященную тридцатилетию Победы... Кому известно, что в подвале хранилища городского банка существует маленькая, в половину человеческого роста дверь, за которой несведущий человек увидит лишь огромный вентиль да покрытые ржавчиной трубы? А между тем я не раз протискивался в узкую щель между полом и нижней трубой и стоял, затаив дыхание и прислушиваясь к металлическому лязганью решеток и дверец сейфов над моей головой... Кто предполагает, что в большинство квартир первого этажа домов старой застройки можно без особых трудностей проникнуть, приподняв настил на кухне? Я этого не делал, но многие семейные тайны жителей этих квартир для меня не были тайнами. Будь на моем месте человек иного склада, он, вероятно, увлекся бы именно этим, возможностью знать все обо всех, но, к счастью, меня не прельщала эта перспектива. И, встречаясь с неизвестно от кого забеременевшими молодыми особами или мило улыбающимися друг другу семейными парами, которые еще вчера поливали друг друга отборнейшими ругательствами, - я не чувствовал перед ними никакого превосходства. Правда, не скрою, и неловкости тоже...
Сразу скажу, мне здорово повезло, что я начал спускаться вниз в столь раннем возрасте. Тогда я мог протискиваться в такие щели, которые лет через пять стали для меня недоступными. Столкнись я впервые с такими препятствиями лет в шестнадцать - наверняка бы послал это свое занятие куда подальше. Но к этому возрасту я прекрасно знал множество обходных путей и был уверен, что при желании доберусь куда угодно.
Да, я сознательно не упомянул еще один вид помещений, которые скрывались за попадающимися мне дверями. Это были короткие тупиковые коридоры длиной обычно около восьми метров, которые никуда не вели и ни с чем не соединялись. Поражали они относительно хорошей отделкой и совершенной своей бесполезностью. Была у них еще одна особенность, которую я осознал не сразу, но все-таки осознал.
Иногда в этих коридорах, а если быть точнее, под их полом, слышалось мерное, далекое гудение...
Сейчас все стали очень умными. Все все знают. А я до самого окончания института ведать не ведал, что в моем родном городе делают атомные бомбы. И когда, проучившись пять с половиной лет в Ленинграде и прибыв по распределению (а точнее, по вызову) во ВНИИП, я, наконец, узнал, чем изо дня в день занимается большинство горожан, - я был поражен. Поражен до глубины души. Но совсем не тем, о чем вы думаете. Не устрашающей близостью атомного оружия. И не сопричастностью к важнейшему государственному делу. Нет.
Я был поражен, до чего Тайна оказалась мелкой и никчемной.
И я не поверил, что это и есть Тайна.
И не верю по сей день.
Что было после возвращения в город? Наверно, примерно то же, что и у всех. Я стал инженером-конструктором с неплохим тогда окладом в сто шестьдесят рублей. Занимался культмассовой работой. Развлекался на комсомольских вечеринках. Ездил вожатым в "Орленок". Ходил по весне в походы. Отпуск проводил в Ленинграде, навещая друзей и родственников. Потом - знакомство с будущей женой, свадебное путешествие на не стреляющий еще тогда Кавказ, рождение сына, дочери. А дальше...
Дальше - тупик. Развал всего: страны, работы, человеческих отношений. Брака, наконец. Не буду об этом...
Учеба в институте как бы выхватила несколько лет из моей жизни, не связав ее с городом. Можно считать, что в этом отношении мне очень повезло: когда я вновь появился здесь, я взглянул на город глазами другого человека, человека, лишенного каких бы то ни было стереотипов и иллюзий. В детстве не особенно задумываешься над течением жизни вокруг тебя, поэтому город, возникший перед моим взором, был для меня абсолютно новым объектом, который еще нужно было изучить и принять.
Я понял, например, что совершенно не знаю окрестностей "семидесятки". Не тех окрестностей, что находятся внутри периметра, а тех, которые непосредственно примыкают к нему. У нас в семье не было машины, и если мы и выезжали куда, то только в Свердловск или Челябинск на рейсовых автобусах, поэтому в радиусе пятидесяти километров для меня лежала совершеннейшая "терра инкогнита". До сих пор помню повторяющийся кошмарный сон, который мучил меня вплоть до окончания института: я волей случая оказываюсь где-то за КПП в районе, как я понимаю, то ли Двадцать Первой, то ли Кыштыма, и передо мной стоит задача возвращения в город, задача практически неразрешимая, поскольку, с одной стороны, сам я даже примерно не знаю, в какой стороне может находиться город (хотя близость его априори задана), а с другой, меня железными обручами сковывает проклятая секретность, из-за которой я не могу задать первому встречному простой вопрос о местонахождении "семидесятки", каковое, уверен, известно любой здешней собаке, поэтому я, заходясь от бессилья (и невозможности проснуться), вынужден разрабатывать хитроумный план достижения города через областные центры, про которые, как я знаю, можно спрашивать все что угодно и в которых места остановки "наших" автобусов мне - слава Богу! - известны абсолютно точно...
Вот почему я жадно погрузился в изучение родного края. Набат Тайны еще не прозвучал тогда воочию, но дальние отголоски его уже слышались, бередя непонятными предчувствиями мою душу. Многочисленные разговоры с жителями Двадцать Первой, Воздвиженки, Ключей, Сельков стали для меня окном в новое пространство образов и представлений о нашем городе. И сейчас я уже не помню, кто первый обронил эту фразу о территории, которую ныне занимает Снежинск. Фразу, навечно запавшую мне в память.
Здесь никто и никогда не селился.
Сказанное потрясло меня. Я не знаю, какие струны оно задело во мне, но я первым делом захотел убедиться, что это не пустые слова. Моя бывшая жена, которая работала тогда в библиотеке (она и сейчас там работает), выписала мне из Челябинского фонда практически все, прямо или косвенно связанное с нашим районом. Похоже, многое было изъято в период, когда строился и засекречивался город, но и найденного было вполне достаточно.
Здесь действительно никто и никогда не селился.
Да, здесь собирали чернику, охотились между Лысой (Чумишева, Волчьей) и Теплой на козлов, били шурфы в поисках "камушков". Здесь заготавливали для Воздвиженского стекольного завода лес, который вязали в плоты и перегоняли на другую сторону Синары. Здесь строили временные рыбацкие саймы.
Но жить - не жили.
Я погрузился в топонимику. Перерыв кучу литературы, я сделал для себя два очень важных открытия, которые подтвердили, что ищу я не на пустом месте.
Во-первых, я нашел точное объяснение названия Синара, вокруг которого наворочено много разной романтической чепухи. Первая часть этого слова - "син" - вполне однозначно обозначает у южных башкир и казахов могильник, могилу, иногда - изваяние, стоящее на могиле; искать основу этого слова в казахском "сен" ("сын") - истинный - надуманно и нелепо. Вторая его часть - "ара" - переводится как промежуток, середина; например, Аракуль - "озеро, находящееся в промежутке (между горами)". Таким образом, Синара - это "озеро между могильниками" или "озеро близ могильников". Осмелюсь предположить, что у этого названия был и другой оттенок - "озеро, близ которого смерть"...
Во-вторых, с чувством, близким к изумлению, я обнаружил, что в одном из указов канцелярии особой Исетской провинции Оренбургской губернии ("марта третьего числа года одна тысяча семьсот тридцать седьмого по Рождеству Христову") упоминается возвышенность "в одной версте от полдневного брега озера прозванием Син-Ара на полдень" - то есть примерно километр на юг от южного берега озера, - "каковую татары Юре-Ме называют"!
Хотите вы или нет, но это - гора в центре города, на которой сейчас находится музыкальная школа! Других возвышенностей в районе южной части озера просто нет. Но это еще не самое главное. Оставим на совести автора ссылку на татар (это, конечно же, башкиры), но толкование приведенного топонима известно многим школьникам нашего города, тем, кто будучи в "Орленке" совершали с Сергеем Михайловичем Рощупкиным восхождение на Юрму - одну из самых высоких гор Южного Урала, расположенную близ Карабаша. Башкирское слово "юре" обозначает "ходить", "ме" - отрицательная частица. "Не ходи!" - ярко выраженное предупреждение об опасности восхождения на эту гору, а в нашем случае это, вероятно, запрет приближения к указанному району, поскольку, естественно, ни о каком "восхождении" здесь не может идти и речи...
Когда я поделился своим открытием с двумя-тремя местными "авторитетами", мне посоветовали не забивать голову непроверенными слухами и прочей чепухой, сославшись на то, что люди тут жили и жили всегда, что, дескать, у озера неоднократно находили стоянки древнего человека эпохи бронзы и раннего железа и что абсолютно точно подтвержден факт их занятий рыболовством и скотоводством...
Да, я все это знаю. Мне Юрка Карпов еще в семьдесят шестом году рассказывал, как он нашел на Петушке глиняные черепки и наконечники стрел. И другие свидетельства мне известны. А мнение специалистов по всем этим находкам вас не интересует? Настоящих специалистов, а не наших доморощенных Шлиманов?.. Интересует все-таки. То-то и оно. Так вот, я могу вам показать заключение кафедры истории Уральского университета, обобщившей все эти находки... Стоянки покинуты внезапно, оставленные предметы не подверглись ни действию огня, ни физическому разрушению. Останки погибших отсутствуют, что совершенно нетипично в случае внезапного нападения врага... Люди просто ушли. Почему? Да потому что нельзя здесь было находиться! Просто нельзя. А если нельзя, то - "юре-ме"...
Это пока лишь первые мазки созданной позже общей картины. Накопление критической массы. Первые шаги по направлению к Тайне. Следите за моей мыслью...
О работе. Сначала, пока не начались все эти перестроечные и постперестроечные передряги, она мне, собственно говоря, даже нравилась. Приходилось думать, решать какие-то проблемы, шевелить мозгами. Правда, специфичность работы для меня выражалась не в уникальности проблем конструирования специзделий (любой вид творчества уникален), а в режимном антураже.
Режимные требования положительно забавляли. Подчеркиваю, забавляли, а не раздражали, как многих моих товарищей. Все это отдавало каким-то здоровым идиотизмом и напоминало игру в доме для детей с задержкой психического развития. Веселило, что вместо того, чтобы взять листок и начать чертить или, там, считать, ты должен проделать массу непонятных ритуальных действий, каждое из которых характеризуется абсолютным отсутствием смысла и совершенно не служит для того, для чего изначально предназначалось, а именно - для обеспечения режима секретности.
Заострю ваше внимание на этом моменте, потому что веселье мое кончилось, когда я понял, что с точки зрения теории систем все это носит простое наименование избыточности. Не дублирования, а именно избыточности. И если дублирование повышает надежность, то избыточность вносит в систему деструктивные изменения, которые резко снижают ее надежность. То есть уровень режимных требований, существующий на нашем предприятии, совершено не соответствует поставленной задаче. Я доказал это расчетами и сделал однозначный вывод, что либо эти требования разрабатывал последний кретин (в чем у меня были и есть очень большие сомнения), либо они не имеют ничего общего с вопросами сохранения секретности атомного оружия.
Я объяснил непонятно? Попробую еще раз. Когда вы замечаете в автобусе воришку, положившего глаз на ваш кошелек, вы постараетесь переложить кошелек в другой, менее доступный ему карман. Это будет логично. Увидев, что воришка не уходит и продолжает следить за вами, вы решаете переложить кошелек обратно, чтобы запутать его, а потом с этой же целью начинаете перекладывать кошелек из кармана в карман. Первое ваше действие - это реальное обеспечение секретности, а значит, и сохранности ваших капиталов. Дальнейшие ваши действия становятся бессмысленными, потому что они лишь привлекают внимание преступника; вы словно сообщаете ему, что у вас есть деньги, много денег, делая кражу для него более привлекательной. Скорее всего, в этом случае кошелька вы рано или поздно лишитесь.
Но эти действия приобретают глубочайший смысл, если кошелек пуст, а ваши деньги (и большие деньги!) находятся во внутреннем кармане пиджака...
Примерно в это же время состоялся у меня примечательный разговор с Георгием Павловичем Ломинским.
Нет, вы не подумайте, что я был тогда с директором предприятия (с последним настоящим директором предприятия) на короткой ноге. Кто он - а кто я, да и разница в возрасте, сами понимаете. Все гораздо проще. Дело было в пионерском лагере "Орленок", который "Хозяин" навещал с радостью и удовольствием. В тот раз директор ВНИИП приехал без предупреждения, погулял полчасика по территории, а потом присел на лавочке у административного корпуса, ожидая Анатолия Ивановича Чушкова, тогда директора лагеря. Мой отряд как раз был дежурным, и я послал пионеров на розыски Анатолия Ивановича, а сам минут пятнадцать поддерживал светский разговор с Георгием Павловичем. Мы уже беседовали однажды, поэтому я довольно спокойно отнесся к самому факту нашего диалога. Разговор незаметно свернул на меня, где учился да кем работаю, как отпускают с работы в лагерь, нравится ли работа - и тому подобные вещи. После очередного поворота темы я ненароком задал вопрос, ответ на который уже позже, гораздо позже так многое прояснил мне. Я начал так:
- Георгий Павлович, вот город был создан для разработки вполне определенного оружия. Предположим, рано или поздно оно станет ненужным - неважно, по какой причине, ситуация ли в мире изменится или где-то начнут изготавливать более совершенное... Что будет с городом?
Задавая тогда этот сугубо теоретический, даже, может быть, где-то праздный вопрос, я, конечно же, вряд ли мог предположить, что через какой-нибудь десяток лет он в совершено конкретном выражении будет волновать каждого жителя Снежинска. Да и Георгий Павлович, разумеется, тогда об этом не думал. Он немного помолчал (немного, но достаточно, чтобы я с ужасом успел подумать, а не сморозил ли какую-нибудь очевидную глупость и не обидел ли пожилого человека, всю жизнь отдавшего "ненужному" оружию), лукаво улыбнулся, но... Скользнувшая было по его лицу улыбка неожиданно исчезла, и Ломинский, как-то досадливо махнув рукой, странно и непонятно ответил:
- Да разве дело в этом оружии...
Сегодня мой вопрос не кажется мне ни глупым, ни наивным. А ответ "Хозяина" преисполнен для меня глубокого смысла, ставшего понятным мне лишь спустя десятилетие...
Был еще один разговор, о котором стоит упомянуть. Разговор с моим дядей Колей. Года с пятьдесят девятого и до самой пенсии он работал снабженцем во ВНИИП, многое знал, многое повидал. Когда он начинал рассказывать, мы с сестрой открывали рты и слушали, затаив дыхание. Впрочем, так же на него реагировали и мои родители, и вообще все, кто соприкасался с ним вплотную.
В девяносто третьем году, в мае, мы отмечали его шестидесятилетие. Он вслед за мной вышел покурить на балкон, и, глядя прищуренными глазами на заходящее солнце, сказал, продолжая начатый до этого разговор:
- Да, любой снабженец должен быть прохвостом. Это общеизвестно. Он должен вертеться, чтобы понравиться и нашим, и вашим, да еще и не забыть сделать свое дело... Но есть еще одно качество, которое должно быть ему непременно присуще. - Дядя Коля затянулся папиросой и продолжал: - Он должен осознавать, что он делает. Хорошенько осознавать...
- Каждый должен понимать, что он делает, - дипломатично ответил я.
- Должен! - подчеркнул дядя. - Но всякий ли может, положа руку на сердце, сказать, что живет именно так? - Дядя помолчал. - За все время, что я работал, да что там - за всю свою жизнь я только один раз не смог объяснить себе этого. Только один! Многие ли могут похвастаться чем-то подобным?
- А что ты не смог себе объяснить? - спросил я только для того, чтобы поддержать разговор.
Дядя Коля как-то слишком быстро взглянул на меня и снова стал смотреть на заходящее солнце.
- Было дело, - неохотно проговорил он. - Пришло как-то со мной оборудование. Целый эшелон. А вот где оно потом использовалось, я так и не разобрался.
- А разве в обязанности снабженца входит контроль использования поставок? - удивился я. - Тем более, в обстановке нашей секретности. Ты вообще мог не знать, что сопровождаешь и куда оно идет.
- Ты глуп, - по-доброму сказал дядя. - Я мог не знать, что я заказываю или везу. Но наименование, обозначение или условное название было известно мне всегда. Я знал, сколько штук этого самого неизвестного со мной, сколько оно весит, откуда поступает и куда передается. Скажем, груз "АБВ" поступал в сектор "А" для исследований "Б" по условному финансированию "В". Чувствуешь, принцип? Так вот то оборудование не было связано ни с одним подразделением института. Индексы его канули в неизвестность.
- Не переживай, дядя, - успокоил я его, - ведь это было только один раз. Просто кто-то напортачил с документацией.
- Со мной, - с каким-то особым выражением промолвил дядя, - это было только один раз. - Он плюнул на окурок и бросил его вниз. - Но ведь я не один на предприятии. Снабженцев десятки. И я точно знаю, что в том же шестьдесят шестом году была еще одна такая история. И не с кем-нибудь, а с Петровичем...
(Петрович - это старый дядин приятель, бок о бок с которым они проработали лет тридцать. Не помню его фамилии, но в детстве мы с сестрой часто бывали у него, жил он в третьем доме по Васильева, в первом, кажется, подъезде.)
- Да вы просто разбазариватели социалистической собственности, - рассмеялся я. - Поражаюсь, как у нас во ВНИИТэФе вообще что-то осталось. Лаврентия Павловича на вас не было.
Дядя не принял моего дурашливого тона. Наоборот, он как-то собрался и посерьезнел.
- Лаврентий Павлович здесь-то как раз был, - веско сказал он. - Хотя об этом мало, кто знает. В июле сорок седьмого года. Именно здесь, бродил по нашим болотам. Не один, конечно, была с ним чуть ли не рота автоматчиков. Не веришь? Мне рассказывал об этом человек из Каслей, свояк его как раз и был проводником. Вот тебе вопрос: что заставило министра плутать по этим дебрям? А ведь плутал, два дня на это потратил, в палатке ночевал. И знаешь, где стоянка была?
- Где? - жадно спросил я, хотя за секунду до этого хотел ограничиться словом "брехня".
- Заинтересовался... Не знаю, помнишь ли ты, что было на месте нового хирургического корпуса...
- Помню, - прервал его я. - Там была такая каменная скала, метров пять высотой. Мы еще по ней лазали, когда к отцу ходили, он в шестьдесят восьмом году в старой больнице лежал, с аппендицитом...
- Хорошая у тебя память, Юрик. Вот у этой скалы Берия и ночевал... Запомни получше. Только поменьше трепись об этом, здоровее будешь. И об эшелоне запомни. Вдруг понадобится, мало ли что. Годы твои молодые...
Дядя умер в том же девяносто третьем, в октябре. Не выдержало сердце, когда расстреливали Белый Дом. Я часто прихожу на его могилу, приношу цветы. Он, сам не подозревая того, на многое открыл мне глаза. А может быть, и сам он что-то знал, но хорошо это скрывал. Другое было поколение. Молчаливое...
После рассказа дяди мои поиски стали более осознанными, более целенаправленными. В то время начались публикации об истории создания атомного оружия, и в книге "Тайна "сороковки" я с изумлением нашел косвенное подтверждение возможности появления Берии в наших краях в упомянутое дядей время. Оказывается, восьмого июля сорок седьмого года председатель Спецкомитета прибыл в Кыштым для инспекции строящегося первого промышленного атомного реактора! Ежу понятно, что ему нужно было там, но что он мог делать здесь - за семь лет до принятия решения о создании нового института и нового города? Неужели рассказ о блуждании Лаврентия Павловича по синарским лесам - лишь мифический отголосок инспекторской поездки в "сороковку"? Я не верил в это. В моей копилке связанных с Тайной фактов, прибавился еще один весомый факт.
В тех же книгах меня удивило следующее. Ни в одном месте я не нашел мало-мальски внятного объяснения, почему вообще возникла необходимость в новом институте, а также почему новый институт было решено строить именно там, где он сейчас находится.
Да, я видел текст известного постановления, читал воспоминания Жучихина, знакомился со ссылками на рассказ Ломинского, выслушивал массу анекдотов по этому поводу, но везде сквозило какое-то странное недоумение, прикрытое глубокомысленно-демагогическими обоснованиями. Судите сами. Лето пятьдесят четвертого. Атомное оружие "пошло". Взорвали первую водородную. Как грибы росли серийные заводы. Все нормально. Логично ожидать неторопливого, но всеобъемлющего приращения так нужной державе продукции. И тут - как гром на голову - нужен дублер Арзамаса! Нужен и все тут. Кому нужен? Зачем? А объяснения, которые до сих пор приводят в защиту этого решения! Вы только послушайте их адептов! Одни говорят, что на случай нападения противника в тылу был необходим еще один "атомный" институт (да будет вам известно, дорогие мои, что уже в сорок девятом году концепция тыла в советской военной науке была признана исчерпавшей себя и приказала долго жить - спасибо атомным бомбам, дальней авиации и кораблям-самолетоносителям). Другие утверждают, что с функционированием второго центра должен был развиться дух здоровой конкуренции, способствующий повышению качества изготавливаемых изделий (конкуренции! это в начале-то пятидесятых годов? - да там только за одно это слово можно было без всяких затруднения схлопотать пятьдесят восьмую, пункт десятый, антисоветская пропаганда и агитация, минимум пять лет в мирное время!). Третьи кивают на евреев, дескать, много развелось тогда в Арзамасе космополитов, тут уж, хочешь не хочешь, всяко надо было построить для русского человека свое "кэбэ" (тут я даже комментировать отказываюсь, выразиться - могу)...
Это о необходимости нового института. Теперь о месте. Скажу сразу: что бы там ни говорили, но ни КБ-11 (исследовательско-конструкторский комплекс будущего Арзамаса-16), ни объект "А" (первый промышленный реактор будущего Челябинска-40), ни один из серийных заводов не возводились на абсолютно голом в смысле коммуникаций и инфраструктуры месте. Нет слов, трудности были колоссальные, но никакого идиотизма в этом смысле не было. Страна умела считать деньги. Свои они были, народные - я не иронизирую. И вырубать лес в глухой тайге, и вести туда дороги просто так не стали бы. Можно было бы построить объект рядом с "сороковкой" - благо там все к этому времени было на мази, налаженное производство, транспорт, да и делящиеся материалы рядом, только руку протяни. Можно было пристыковать Снежинск к серийщикам в Златоусте-20, все равно и по сей день вместе работаем, неразрывно. Можно назвать еще вариантов пять, каждый из которых будет по-своему логичным и ничуть не будет уступать Снежинску по секретно-режимным соображениям (нелепо думать, что удаление города на каких-то тридцать километров от "сороковки" сделает его сверхсекретным), а также по соображениям безопасности на случай аварии. Можно, все можно - но почему-то ни один из этих вариантов выбран не был.
Почему?
А потому что по каким-то неведомым, но абсолютно не связанным с атомной проблемой соображениям, город нужно было строить именно на нынешнем месте...
Однако - по порядку. После развода я снова, после значительного перерыва, стал спускаться в свои подземные чертоги. Честно говоря, там я не думал о Тайне, там я просто искал спасение от своей тоски и отчаяния, от ощущения безысходности жизни. Коммуникации новых районов, всех этих Лыковок, Простоквашиных и Голодаевок мало привлекали меня, внушая откровенное отвращение своим утилитарным примитивизмом, поэтому чаще всего я бродил под Старым городом, радуясь, что там ничего не меняется, что там все так же, как и в пору моего далекого и счастливого детства.
В своих блужданиях я однажды забрел в один из тех самых тупиковых коридоров, о которых уже говорил. Мне вспомнилось, что когда-то я слышал здесь далекое гудение, и даже пол, помнится, чуть дрожал у меня под ногами. Сейчас же здесь все было тихо и спокойно как в могиле. Светя под ноги фонариком, я обошел коридор по периметру (в ответвлениях я чисто машинально пользовался правилом правой руки, чуть прикасаясь к стене при ходьбе) и уже было совсем собрался выйти за приоткрытую дверь, как вдруг словно что-то толкнуло меня.
Сколько я себя помнил, в коридорах, подобных этому, всегда слышался далекий шум.
Сама по себе эта мысль ни о чем не говорила. Какие-нибудь трансформаторы или насосы, работающие невдалеке, могли ломаться или останавливаться, это очевидно. Но перенося смысловой акцент умозаключения, я получил другой, поразивший меня вывод.
Во времена моих детских походов только эти, неясно для чего предназначенные коридоры были связаны с источником непонятного шума.
И снова я ощутил дуновение тайны. Пока просто тайны, не той, к которой я уже сознательно стремился. Но ведь большие тайны всегда складываются из маленьких...
Вернувшись домой, я залез в диван, где хранились мои старые дневники, школьные тетрадки, конспекты лекций и прочий бумажный мусор. Чихая от пыли, я переворошил все и из-под стопки в дальнем углу извлек потертую сорокавосьмилистовую тетрадь с витиеватой надписью "Лабиринт".
Я бережно открыл ее и с волнением стал перелистывать страницу за страницей. Моему взгляду предстали нарисованные неумелой рукой схемы с наивными обозначениями вентилей и сифонов, со старательными пометками вроде: "Здесь осторожно!!! Горячая труба!!!", с цифрами, показывающими количество шагов от одного лаза до другого. Я не верил своим глазам - ребенком я проделал колоссальную работу, сравнимую, наверно, с трудами Ливингстона, Стэнли и иже с ними... Разумеется, я хорошо помнил, как вел все эти записи, помнил, как наносил линии коммуникаций, каждый раз пряча тетрадку от родителей и сестры во втором ряду книжного шкафа, я все помнил, но моя детская настойчивость, целеустремленность и энергичность поразили меня. Меня - тридцатишестилетнего, разуверившегося, опустившегося, сдавшегося...
Но они же подхлестнули меня, заставив действовать.
Просмотрев тетрадь, я понял, что эта схема не подходит мне. Она давала полное представление о расположении ходов и труб, но была составлена без учета масштаба, а именно точное изображение было крайне необходимо мне, чтобы подтвердить одно свое предположение.
Не надо думать, что я создавал свою карту только за счет полученных схем (кстати говоря, большая их часть мне так и не понадобилась). Весь этот год (с лета девяносто седьмого по май девяносто восьмого) я практически не вылезал из-под земли, благо времени было достаточно. На работе, сами знаете, какой бардак, если даже захочешь что-то сделать, так не дадут другие, те, с кем ты по цепочке связан и у которых свои проблемы. Поэтому большинство уже давно поняло: чтобы не нервничать, надо спокойно сидеть и ждать денег - единственный способ существования в нашем секретном "ящике". Ну, а начальнику, в принципе, до лампочки, где ты сидишь, на работе или еще где. Может, у других и не так, а я с моим всегда договаривался...
Короче, к началу лета карта была готова, и мне пришлось засесть за ее основательное изучение. Пришлось сравнивать прохождение коммуникаций на разных уровнях и анализировать их взаимосвязь с расположенными на поверхности сооружениями. Можно долго рассказывать обо всем, что я сделал: как проводил статистические расчеты, определяя дисперсию и среднее отклонение ряда выбранных параметров, как создавал топологические модели интересующих меня участков, как изучал внезапно понадобившуюся технологию прокладки труб закрытым способом, как перелопачивал горы всевозможной технической документации, включая самые экзотические стандарты, нормы, правила, инструкции... Мысленно я даже присвоил себе звание кандидата технических наук, к чему вот уже десять лет безнадежно стремился, работая в РФЯЦ-ВНИИТФ...
Основным результатом моих исследований было следующее. Я обнаружил шесть мест, в которых коммуникации располагались, скажем так, с некоторым однотипным нарушением ряда существующих нормативов. Я не имею здесь в виду брак в работе - господи, да ни одна знакомая мне подземная магистраль не проложена без брака (ответственные лица просто ужаснулись бы, воочию увидев их состояние)! Нет, здесь речь идет о другом.
В указанных местах коммуникации, вопреки правилам их прокладки, вопреки обычной логике описывают огромную дугу радиусом не менее десяти метров (при отсутствии какого-либо видимого препятствия), после чего аккуратно выдерживают прежнее направление. И - что, пожалуй, является самым главным - центр этой дуги во всех шести случаях находится за торцевой стеной тех самых тупиковых коридоров, заинтересовавших меня еще двадцать лет назад!..
У вас ничего не вздрогнуло внутри? Не побежали мурашки по спине? Нет? Тогда вы не поймете меня, не поймете, почему, впервые осознав это, я хохотал как ненормальный, надрывался от хохота, давился от смеха, реготал - и все никак, никак не мог остановиться, пока не понял, что просто не могу остановиться, что это истерика, и вот тогда только я окончательно успокоился. А ведь я слыву человеком более или менее сдержанным. Вернее, слыл когда-то...
Мне нет смысла скрывать эти места, если уж я решил рассказать вам все. Перечислю наземные ориентиры, примерно соответствующие им. Первый - "Универмаг". Второй - комплекс "Юбилейный". Третий - тот самый "вонючий" одиннадцатый дом по улице Победы (кто не знает, это длинный дом напротив и наискосок от остановки). Четвертый ориентир - это горушка у "Синары" или, если понятнее, автостоянка у двадцать пятого дома. Пятый - сто двадцать первая школа. И, наконец, шестой - новый (хотя - какой уж там новый) хирургический корпус.
Разумеется, вы сейчас мысленно пытаетесь и никак не можете понять, что же общего между указанными пунктами. Два магазина, жилой дом, автостоянка, школа, больница - что их связывает? Можно обратиться ко времени их строительства, но это тоже вряд ли поможет. "Юбилейный" и одиннадцатый дом были сданы во второй половине шестидесятых годов, "Универмаг" и сто двадцать первая школа - в середине семидесятых, хирургический корпус - в начале восьмидесятых. Все совершенно различное. Может быть, и нет у них ничего общего кроме ничего не значащей "неправильности" подземных коммуникаций и наличия каких-то тупиковых коридоров?
Есть. Вот карта города. Следите за мной. Для начала я соединяю линиями указанные мною пункты. Что получилось? То, что и должно. Шестиугольник. Не совсем такой красивый шестиугольник. А теперь поглядите внимательно. Не кажется ли вам, что существует еще одна элементарная, отличная от нарисованной геометрическая фигура, которую можно провести через эти точки? Ну, немножко воображения...
Совершенно верно. Правильный эллипс.
И поэтому, если у вас есть хоть капелька соображения, я уже не говорю о воображении, то вы, наверное, не удивитесь и не будете утверждать, что мои действия были абсолютно бессмысленными, когда третьего июля, в пятницу, хотя нет, постойте, это была уже суббота четвертого, дождавшись пока разойдется из "Юбилейного" пьяный люд (и непременно сопутствующий ему наряд милиции), я приоткрыл крышку одного из двух колодцев, расположенных на левом откосе комплекса, сбросил вниз заранее приготовленную и спрятанную в траве кирку, а затем быстро проник внутрь, задвинув за собой тяжелую крышку.
Наличие кирки ясно говорило о цели моего путешествия. Я уже давно понял, что стенка, противоположная входу, таит за собой пустоту, как, впрочем, и аналогичные стенки пяти других коридоров. Если что и определило выбор именно этого коридора, то это лишь близость "Юбилейного" к моему дому.
Первый удар кирки показался мне просто оглушительным, и я отошел назад, чтобы поплотнее прикрыть дверь, по мере возможности пытаясь подстраховаться от всяких случайностей. Затем вернулся к бетонной стене и вновь взмахнул тяжелым инструментом.
Бетон поддавался неохотно. На пол сыпались мелкие осколки и цементная пыль, а на стене оставались лишь жалкие царапины. Стоящий на вещмешке фонарь освещал небольшой участок стены, на котором плясала в фантастическом танце моя изломанная тень. Потом дело пошло веселее. Я приноровился, и мне то и дело приходилось отступать в сторону, оберегая ноги от падения особо крупных кусков. По моему лицу бежал пот, но я продолжал свою работу с размеренностью часового механизма.
Внезапно я почувствовал что-то вроде сквозняка. Обернувшись, я убедился, что дверь по-прежнему прикрыта, и в тот же момент понял в чем дело. Подойдя к стене, я увидел, что в самом центре созданного мной кратера появилось маленькое отверстие. Я жадно прильнул к нему, но увидел лишь темноту. Фонарь тоже не помог: невозможно было смотреть и светить одновременно. Схватив кирку и чувствуя, как близка моя цель, я стал с неистовством наносить удар за ударом. Отверстие стало величиной с яйцо, потом с кулак, с голову, потом...
Потом огромный кусок стены словно исчез, вывалившись куда-то во внешнюю темноту, и я, едва не отправившись вслед за ним, от неожиданности выпустил из рук канувшую в бездну кирку...
Через мгновение снизу донесся оглушительный, многократно усиленный эхом удар...
Когда все стихло, я еще минут пять сидел не двигаясь, забившись в угол у входной двери. Мне казалось, что весь город услышал этот ужасный грохот. Мне представлялось, что сюда уже спускается отряд ОМОНа с приказом захватить меня живым или мертвым (лучше - мертвым, мелькнуло у меня в голове из какого-то боевика). Во всяком случае, я долго не мог поверить, что случившееся не коснулось ни одного человека кроме меня.
Совершенно случайно я вспомнил, что в вещмешке у меня, в бутылочке из-под детского питания есть граммов сто пятьдесят медицинского спирта (готовился я серьезно). Мне показалось, что сейчас самое время его использовать. Достав бутылочку и заполнив ее по самое горлышко водой из фляжки, я разом опрокинул в себя получившуюся "неменделеевскую" смесь.
И вы знаете, полегчало. Правда уже через минуту я принялся разговаривать вслух с самим собой, но это меня не особенно озаботило. Прекратилась предательская дрожь, и во мне снова проснулся инстинкт исследователя.
Подобравшись вплотную к образовавшемуся пролому, я осторожно посветил в темноту. Напротив, метрах в десяти, на стене возникло подрагивающее световое пятно. Поведя фонариком туда-сюда, я выхватил из темноты еще одну, боковую стену, находящуюся правее от меня, а также низкий потолок, который, судя по всему, представлял единое целое с потолком моего коридора. Посветить вниз мне не сразу хватило решимости, потому что для этого надо было просунуть голову и плечи в проделанное мною отверстие, но как раз на это подвигнуться было совершенно невозможно, поскольку я почти зримо видел, как от моего неловкого движения из стены с неторопливой неизбежностью вываливается еще один кусок, в обнимку с которым я и лечу в неизведанные глубины Земли...
До пола оказалось метров семь. Та часть зала, которая была видна мне, оказалась совершенно пустой (если не принимать во внимание разлетевшихся по полу кусков бетона и моей, лежащей чуть в стороне кирки). Для того, чтобы разглядеть, что находится левее меня, я попытался высунуться чуть дальше и тут же издал изумленное восклицание. На такую удачу я даже не рассчитывал: в каком-то метре от нижнего края отверстия прямо подо мной в стену были вделаны уходящие вниз металлические скобы.
https://mrakopedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE_%D0%B2_%D0%A1%D0%BD%D0%B5%D0%B6%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B5
