Когда я ем Пельмень, Господь подымает меня над полом и приближает к себе. Не так близко, чтоб поздороваться, но так высоко над вами, чтобы узнать вам, дешевкам, цену. Кто такой ты с гадкой картошкой в лапке, жмущий сзаносcaные глазки и звоняющий своему roвнодругу с roвномакаронами? Вы пиcькины плевки, получившие паспорта, вы спрессованный в толпу корм для рыбок, ваши лица сливаются в одну огромную жопу. Человек без Аельменя есть такая низкая тварь, что даже утопая в реке, я не подам ему руку. Когда я ем свой Пельмень, на мой пир приходит чудесная подруга и мои чудесные друзья. А не быдло и люмпены, которые приходятся корешами вам, тупые безпельменные 6ыдлы. И неважно, голова у вас на плечах или череп, рога под кепкой или копыта в кедах - вы не люди. Вы орущая потная поверхность. Вы ворсинки ковра, по которому я хожу и роняю пепел. Когда я кладу свой Пельмень на стол, он подгибает ножки и дрожит ими от восторга и счастья. Когда я вынимаю свой Пельмень из кармана, карман рыдает. И когда я окончательно решу отделить ваше убожество от своего превосходства - я пойду и куплю Вареник.