Бамп

Бамп

Бамп

>>128380694

>>128380703

>>128380244 (OP)
Трахни курицу

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Чей удар держать труднее

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.

Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Чей удар держать труднее

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.

Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Я давно уже обещал прокомментировать вот это справедливое замечание Сергея Кургиняна: "С Востока подымается девятый вал новой мощи. Можно восхищаться этой мощью. Но нельзя не понимать критической новизны ситуации. На Востоке мы имеем то, чего никогда не имели... У русских есть вековой опыт отпора Западному нашествию... Но удар с Востока русским держать намного труднее".

Я бы только для начала немного уточнил тезис о "русских". Вряд ли можно сказать, что русским было не очень трудно держать удар гитлеровской Германии. По большому счету Россия от него до сих пор не оправилась. Демографы так и не могут еще подсчитать количество проклятых и забытых - 8, 20, 28 миллионов?

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Готовность к жертвам является характеристикой эффективности любой военной организации не менее и даже более существенной, чем любые количественные и качественные параметры ее самых современных систем вооружений. Именно поэтому демократический, сытый, гедонистически ориентированный, обладающий чрезвычайно уязвимой инфраструктурой, постиндустриальный Запад не представляет угрозы для Российской Федерации, имеющей все возможности нанести ему неприемлемый ущерб в случае его гипотетической агрессии.

Уверен, что это прекрасно понимает и руководство наших вооруженных сил. Но не в его интересах было бы препятствовать антизападной и антинатовской истерии, охватившей нашу "элиту" и транслируемой непрерывным телевизионным зомбированием на все общество. В такой атмосфере гораздо легче лоббировать увеличение военных расходов, действительно необходимых нашей армии. Но это благое дело ни в коем случае не должно мешать нам адекватно оценивать реальные военные угрозы и соответственно строить свою военную политику.

Важно ясно представлять, что если при каких-либо обстоятельствах Китай окажется нашим военным противником, то и наш ядерный арсенал, на сегодня безусловно превосходящий китайский, не может служить абсолютно надежным средством сдерживания агрессии. Ядерная стратегия - это больше чем наполовину психология, так что преимущество в этом психологическом поединке может оказаться не у той стороны, которая обладает более совершенным ядерным арсеналом, а у той, чья культура более терпима к масштабным человеческих потерям.

Некоторые военные эксперты утверждают, что вся китайская программа военного строительства Китая ориентирована исключительно на решение задачи присоединения Тайваня. Но эта точка зрения полностью опровергается беспрецедентными по масштабу учениями двух прилегающих к границам России округов НОАК в сентябре 2006 года. Войска Шэньянского военного округа совершили бросок на 1000 километров на территорию Пекинского округа, где провели учебные сражения. Подобный сценарий учений - это подготовка к наступательной войне с Россией и применительно к Тайваню не имеет никакого смысла. Учения такого масштаба проводятся для проверки уже принятых стратегических концепций и оперативных планов.

Кремль, так любящий принимать угрожающую позу альфа-самца по отношению к Грузии и Эстонии и баловаться полетами стратегических бомбардировщиков к границам США и Великобритании, нашел достойный асимметричный ответ на китайский вызов. Китайские войска были приглашены на Урал в рамках учений стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Многие задавали вопрос о тех разведывательных возможностях, которые получили китайские военные во время своего исторического броска на Урал. Они не так уж велики в наш электронный и космический век. Хотя Казахстан, например, отказался разрешить переброску китайских войск в Россию через свою территорию.
Намного тревожнее зловещий исторический символизм этого очередного братания наших вождей. Немецкие танкисты и летчики впервые оказались на Смоленщине и на Волге не в 1941 и 1942 годах, а гораздо раньше - в 20-х.
Андрей Пионтковский

Эта замечательная ШОС была создана нами для "борьбы с однополярным миром" и оказалась идеальным инструментом для поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик Средней Азии.

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Критическая новизна ситуации, о которой говорит, но которую не расшифровывает г-н Кургинян, заключается в том, что единственный серьезный потенциальный военный противник России в XXI веке - Китай - на порядок превосходит современную Россию по демографическим ресурсам и ничуть не уступает ей в презрении к жизни своих подданных. Наше традиционное историческое "преимущество" над любым военным противником, компенсировавшее в конце концов все глупости и промахи наших правителей и военачальников, переворачивается с ног на голову.

Но вот русским правителям и во Второй мировой войне, и в Первой, и во всех предыдущих столкновениях с западными странами "держать удар" было намного легче, чем их коллегам. Потому что в их распоряжении был неограниченный демографический материал ("Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы") с традиционной при всех менявшихся политических режимах нулевой ценностью человеческой жизни ("бабы новых нарожают").

и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому

приближением рокового срока, тревога охватывала даже самых храбрых. Разные

- Сударь! - воскликнул председатель, совершенно сбитый с толку.

в Лондоне ............ 9 ч. 30 м. "

Едва слова эти достигли слуха Дж.Т.Мастона, как входную дверь

А вдруг Дж.Т.Мастон ошибется в своих расчетах! А вдруг Барбикен ошибется,

применявшийся для выстрела "Колумбиады", не выдерживает никакого

артиллеристов из Пушечного клуба, как видно, нет на уме ничего другого!

пристать английским военным судам. Нет, нет! Ее не примирит с этим даже

отмечается только раз в год.

Можно себе представить, как раздосадованы были представители

аукционе. Однако, хотя официально это государство устранилось от дела,

В трех градусах к югу от экватора высится горная цепь Килиманджаро,

в которой хор недовольных поет crescendo и rinforzando

Даже когда и сгниет дерево и древесина превратится в труху, отяжеленную влагой, с виду белая береза стоит, как живая. Но стоит, однако, хорошенько толкнуть такое дерево, как вдруг оно разломится все на тяжелые куски и падает. Валить такие деревья – занятие очень веселое, но и опасное: куском дерева, если не увернешься, может здорово хватить тебя по голове. Но все-таки мы, охотники, не очень боимся и когда попадаем к таким березам, то друг перед другом начинаем их рушить.

Однажды на охоте мы пришли к полянке с погибшими березами. Это часто бывает, что березы дорастут до какого-то возраста и засохнут.

Подрезали мы этому журавлю крылья, и стал он за женой всюду ходить. Она корову доить – и Журка с ней, она в огород – и Журке там надо, и тоже на полевые колхозные работы ходит с ней, и за водой. Привыкла к нему жена, как к своему собственному ребенку, и без него ей уж скучно, без него никуда. Но только ежели случится – нет его, крикнет только одно: "Фру-фру!", и он к ней бежит. Такой умница!

И, подумав немного, сказал:

>>128380244 (OP)
>завтра огэ
>что делать если ты всратый

ну решать огэ, ты же там не ебать кого-нить собрался, гений

>>128385397
единственное, что на ОГЭ ебут - мозг

>>128380244 (OP)
плыви за китами. нахуй теюе огэ