Подскажите откуда вырвана эта паста. По ней видно, что взята она из контекста. заранее спасибо


Там была часть, желающая уничтожить все в переделе видимости, и закончить собой. Оно чувствовало вкус крови во рту, его ладони знали, что такое зарыться в горячие, подергивающиеся внутренности еще живого существа, схватить и рвануть, безумно хохоча.
Там был некто, самоустранившийся от мирских тревог и забот, создавший собственную вселенную с множеством разумных и неразумных, и игравший там роль верховного божества, в свою очередь, раздробившись на бесчисленные аватары. Иногда он воевал сам с собою для развлечения.
Там был манипулятор, ублюдок чисто макиавеллиевского склада. Его кредо было cui prodest. В периоды социальной активности он отвечал за беспощадную расчетливость, но нельзя было избавиться от ощущения, что он уже продал тебя кому-то. Еще он был скуп.
Там был и наш знакомый Майор, готовый укрываться и перекатываться, оценивая предполагаемые угрозы, раздавать приказы и управлять любым видом боевой техники, военная косточка, не лишенный желания покрасоваться неложным благородством. Что-то от странствующего рыцаря.
Там было нечто, отказавшееся от своей биологической природы, отрицающее белковую жизнь и покрытое броней и интерфейсными портами. Оно низко гудело электричеством, пахло смазкой и озоном. Для постчеловека в нем было слишком много протеста и эмоций.
Там был милый парень, этакий всеобщий дядюшка, личность, зависимая от собственных социальных связей, определяющая себя через отношения с другими. Он был мастером компромисса и любителем кошек.
Там был параноик, старательно очищающий историю браузера после каждой сессии, считающий Тор насмешкой над анонимностью и панически боящийся кредитных карт и камер наблюдения.
Там была огромная рептилия, не имеющая сложных мыслей и руководствующаяся исключительно инстинктами. Она любила лежать в теплой воде до тех пор, пока не становилась голодна. Тогда она любила насыщаться и дефецировать. С ней было приятно иметь дело.
Там была выгоревшая человеческая скорлупа, которая сидела в пепле и горько рыдала. Слезы чертили дорожки на серых щеках. Черный снег все падал вокруг. Его скорбь была совершенна.
Там был жалкий, отвергаемый девственник, не оставлявший своих бесплодных попыток и считающий себя неудачливым гуру съема.
Там был влюбленный в космос пилот, покрытый загаром от постоянного облучения, прокладывающий оптимальный курс даже для пути из кухни в ванную.
Там была планета, опутанная бурной растительной жизнью, продуцирующей больше кислорода, чем могло удержать ее слабое тяготение, тающая атмосфера переполнена взвешенной пыльцой, обменивавшейся сложными феромональными посланиями.
Там был безумный ученый, непрерывно пишущий в стол труды, гениальность которых стала бы видна лишь спустя десятилетия после его смерти, страдающий от нищеты, но утешаемый манией величия. Он видел во всем необычные стороны.
Там были эго, супер-эго и оно, решающие все вопросы голосованием, причем супер-эго постоянно жульничало.
Там был ребенок, брошенный родителями и пытающийся выжить в непонятном и пугающем мире. Он пока еще имел чистое сердце.
Там был умирающий старик, уставший от жизни и наполненный светлым ожиданием. Он не боялся смерти, хотя ему было очень больно.
Там был отаку в одних трусах и хатимаки, пустивший корни перед компом с гигабитным каналом и совершенно этим счастливый.
Там было что-то, напоминающее грибницу, со множеством условно-автономных плодовых тел, воспринимающее мир их ощущениями, существовавшее всегда и пребудущее вовек. Оно было неописуемо сложно, куча фрактализованых подструктур, а почувствовав, что было замечено, начало меняться.
Там был наркоман, живущий от упорки до упорки, целенаправленно сжигающий себя в цветном аду, осуществляющем мечты.
Там была женская сущность, испытывающая материнские чувства ко всему творению и потрясающее ощущение связанности со всем (женщины все-таки совсем иные).
Там был неправильной формы шар из кристаллических обломков и замерзших газов, пронзающий вселенную, как гвоздь – столешницу.
Там был дух,
01:43:14
заточенный в тотемном столбе, и тоскующий по временам, когда он скитался по хвойным лесам на соленом побережье, иногда убивая оленя и наслаждаясь вкусом жаренного на углях мяса.
Там был еще мириад «я», индивидуальных и коллективных, инертных и желающих действовать через мою личность-посредника, все вспомнить не выходит, и аудио-лог не особо тут помогает. Словно включаемая поэтапно гирлянда, они кружили вокруг, словно я (я? что это?) был стволом этого каркаса новогодней елки.
А еще там была пустота на месте чего-то очень важного, напряженно звенящая, и в этом звоне были зов и отчаянная надежда.
Они притянули меня к себе, как свеча притягивает мотылька, и я сгорел в этом пламени.