После того, как отец нашёл в моём пиджачке рисунок с обнажённой женщиной, я не мог уединиться даже в туалете. Акт дефекации превращался в допрос с пристрастием. Отец всё время крутился возле двери и постоянно спрашивал, почему я там затих, почему меня не слышно. На первый раз я не ответил. Тогда отец начал ломиться в дверь и орать матом, обещая снять дверь с петель. Ему казалось, что я занимаюсь там рукоблудием. «В 15 лет все пацаны так делают». А у меня и В МЫСЛЯХ НЕ БЫЛО. И сны поллюционные мне не снились. Даже если и мерещилось вдруг что-то «эротическое», я сразу просыпался от СТЫДА, а не от оргазма. В сухих трусах.

Ещё отец приучил меня спускать воду сразу после испражнения, а не после подтирки. Чтобы не пахло. Объяснял на своём примере: «Вот я какну, и смываю, и ты так делай!». Освежителям он не доверял: «Там одна химия. Разрушает озоновый слой». Мыслил глобально, больше думал о всей планете, чем о собственном сыне. За сыном он ПРИСМАТРИВАЛ и полагал, что этого достаточно.

Помню, однажды я сел на унитаз, чувствую — отец опять под дверью встал. А между ней и порогом щель была. Сантиметров десять. Отец смеялся: «Для вентиляции». Я все свои «дела» сделал, подтянул штаны, присел на карачки и заглянул в эту щель. А там отец — тоже на карачках сидит, в щель смотрит и говорит мне: «Ты что? Совсем дурачок? Что ты там делаешь?»

В то время отец увлекался фитотерапией. Ромашка, календула, зверобой, чабрец, мать-и-мачеха. Покупал у старух на рынке целые веники, заваривал и пил стаканами. Говорил, что для улучшения перистальтики. От этих сборов он мучился поносом и газами, но пить продолжал: упорный. «Пользы всё равно больше». Потом стал жаловаться на боли в заднем проходе. Испугался: думал, геморрой. Оказалось, трещина в анусе. Только тогда он бросил траволечение.