Роскомнадзор обнадежил, что в России в ближайшем будущем появится новая профессия — медиаполицейский. Предполагается, что это специальный государственный человек, который следит за порядком в медиа и в случае чего пресекает нарушения. В эту прекрасную футурологическую конструкцию между делом зашита отмена российской Конституции, что, впрочем, для наших чиновников стало уже повседневным modus operandi.

Если в России есть свобода слова и свобода печати, и они закреплены в Основном законе, то никаких медиаполицейских существовать не может. Фигура медиаполицейского предполагает медиапреступление, а этот термин даже фонетически трудно отличить от мыслепреступления. Не говоря уже о том, что медиаполиция состояла бы из дармоедов: скажем, будет главк, изучающий фотографии котов в социальных сетях на предмет наличия антиправительственного содержания.

Здесь, конечно, может быть спор о терминах: одни скажут, что новые медиа — это особая реальность, и для ее регулирования нужна специальная полиция. Другие повертят пальцем у виска и напомнят, что медиа по определению лишь информационный посредник между людьми. И ничего преступного в них самих нет. Интернет может использоваться как инструмент для преступной деятельности, например, для распространения вирусов или взлома банковских счетов, но никакой связи с медиа это не имеет. И идея медиаполицейского в этой связи выглядит не более разумной, чем, например, идея книгополицейского — с дежурной отсылкой к Брэдбери и его «451 градусу по Фаренгейту».
Формально Роскомнадзор процитировал респектабельный источник: о медиаполицейских рассуждает «Атлас новых профессий», подготовленный при поддержке фонда «Сколково» и Агентства стратегических инициатив. В этом проекте перечисляются профессии, которые могут возникнуть до 2020 года. И вот среди них упомянут «страж порядка в медиасфере», который ищет нарушения лично или при помощи «специальных программ». Цензоры тем самым открыто описываются в качестве востребованной профессии нашего ближайшего будущего. Вероятно, о таких карьерах должны мечтать нынешние подростки.

Впрочем, реальным источником вдохновения для Роскомнадзора является скорее т.н. meme police — это популярная в интернете шутка об особом подразделении госорганов, надзирающем за правильным использованием мемов. Собственно, Роскомнадзор так и проиллюстрировал свою сенсационную новость о «профессии будущего» (в соответствующей роли чиновники ведомства к 2020 году видят, конечно, себя). «Вас посетил Роскомнадзор. На этот раз без блокировки, но впредь будьте аккуратнее», — гласила картинка, размещенная (за счет налогоплательщиков, специальным человеком) в официальном твиттере надзорной службы.

Серьезная часть этой истории заключается в том, что государственные чиновники не скрывают: появление новых технологий, нового социального пространства является лишь поводом для укрепления государственного контроля. Интернет существует лишь для того, чтобы осваивать бюджет по надзору за ним. Если новые медиа заняли важную часть в жизни граждан, то государство никак не может оставаться в стороне. Оно готовит армию медиаполицейских, а медианадзиратели выстраиваются в колонны и движутся в сторону медиатюрем.

Честный и законопослушный гражданин в этой ситуации превращается государством в медиапартизана.
Что и происходит сегодня, когда в стандартный набор навыков использования интернета включается обход нелепой и бессмысленной «блокировки» Роскомнадзора.

http://www.novayagazeta.ru/columns/74098.html