„…дороги путаются, но куда-нибудь приведут…“1⃣️Мать сидела на кровати и рассказывала мне про казахстанские университеты. Я не особо слушал, но, кажется, суть была в том, что Казахстан — это новые возможности для роста. Я смотрел на потолок. У меня белый потолок. Когда я на него смотрю, первая мысль, которая приходит мне в голову — как не сошел с ума тот, кто его красил? Не знаю, какого цвета он был изначально, но ведь маляр закрашивал его полностью белым. Он не просто наблюдал за разливом этого странного цвета, он еще и контролировал процесс! Это очень странно. Когда я об этом задумывался, у меня болела голова в районе волос. Я переставал думать о белой краске. Точнее, я думал о ней в новом ключе.️Я плыл по белой реке. Плыть было неудобно. Белость была очень вязкой. Может, это было молоко, а может, кровь миллионов альбатросов-альбиносов. Меня это не волновало. Я плыл, потому что должен был добраться до оплота.Там я буду спасен. Но вдруг, сзади меня появились они. Это были аллигаторы. Белые. Белые аллигаторы не умеют плавать, это знают все, поэтому эти твари приобрели две замечательные моторные лодки, и заходили на них с обеих сторон. Делать было нечего. Я посмотрел на одного, и он сразу же упал в белость. Бесхозная лодка дала крен и затонула. „Неееет!“- истошно завопил его товарищ. Его ошибку он уже не повторит. Он активирует глазные перепонки и съест меня заживо. Мне стало грустно.️„Ты меня слышишь?“- спросила мать.„Ну так“- ответил я.„Ясно. В общем, подумай про Казахстан. Если проблема в казахах, то не бойся, ты с ними практически не будешь пересекаться.“- сказала организатор ежегодных акций против расизма в России, нескольких Встреч Дружбы Народов и Антифашистского митинга.„Я не боюсь казахов. Я интернационалист.“- сказал я стене.Хлопнула дверью в моей комнате, как всегда. Мои уши не выдерживают такого шума. Уши человека рассчитаны на определенный шум. Мои — максимум на шум кипящего масла. И то я начинаю нервничать. Когда кипит масло, мне всегда хочется убежать на крышу и плюнуть на голову какому-нибудь прохожему.Так я раньше успокаивался, пока прохожим не оказался мамин приятель, который сломал мне палец на руке и зуб. Зуб, кстати, я вставил на место, и он прирос. Я никому об этом никогда не рассказывал, и это, наверное очень странно.
2⃣„Ёб твою мать.“- сказал я вслух. Мне понравилось. Всегда нравилась эта фраза.„Ёб твою мать!“- закричал я на весь дом.Хлопнула дверь. Она умудряется хлопать ей даже тогда, когда открывает. Удивительные люди.„Ну и как это понимать?“- спросила мать.„Я тебя звал.“- сказал я.„Не ври мне. Я слышала, что ты сказал.“- когда она это говорила, она стала похожа на Северуса Снэйпа.️„Гриффиндор“- сказала шляпа.„Но я не хочу туда, — закричал я, — там одни пидоры и Гарри Поттер!“Меня никто не слушал. Шляпа посмотрела на меня лицом моей первой учительницы, которая любила фразу „Не делай добра, не получишь зла“.Ладно. Я сел за стол Гриффиндора и начал накладывать себе тыкву.Потом девочка слева отвернулась, и я скинул всю тыкву ей под ноги.К несчастью, она это заметила.„Эй, что это значит?“- спросила она возмущенно.„Один за всех и все за одного — девиз Гриффиндора, киса“- я подмигнул ей и сделал языком движение немого баяниста. Когда через две минуты она снова отвернулась, я вцепился зубами ей в плечо.️„Я ударился ногой, — сказал я, -прости.“„Какой ногой? Ты с кровати не встаешь уже полдня. Встал бы, я бы поверила.“Оставался последний шанс. Я взял себя за волосы, и ударил своей головой в стену.
3⃣„Держи лед крепче“, — устало сказала мать, сидящая за рулем.Я не ответил. Я не мог держать лед. Он замораживал мои мысли. Если бы я держал его у головы, то есть у раны в голове, которую сделала подлая стена, лед бы заморозил мою кровь, и она бы не дошла до сердца на моем следующем вдохе или выдохе. А ведь она этого и хотела, мать моя. Я уверен.„Сумасшедшая старая сука“, — сказал я вслух.„Что?“- мать даже затормозила.„Ничего“, — сказал я и засмеялся. Ей меня так просто не победить.Мать говорила что-то про мой удар головой и помутнение сознания. Я ее не слушал. Я знал, что она хочет выставить меня сумасшедшим.️„Кто ты?“- спросила баранья голова.„Мне кажется, что это неоднозначный вопрос, ведь ты тот, кем ты себя видишь“, — ответил я.Голова затянулась и кашлянула.„Этому тебя научили на твоей философии? Повторять чужие мысли?“- голова хрипло засмеялась.Ты — никто. Ты даже не человек. Ты подобие некой аморфной субстанции, блуждающее по вселенной. У тебя нету ни цели, ни желаний, ни, соответственно, будущего.»Голова явно поставила на мне крест.Я заплакал, как ребенок.„Да ладно, не плачь, — сказала голова, — ты не так уж и безнадежен. Можешь прижаться ко мне.“Я прижался к голове. Она была на удивление мягкой и уютной.„Ты всегда так хорошо говоришь, — объяснял я голове сквозь слезы, — и это ведь все правда, до последнего слова, я это сам осознаю.“Голова взглянула на меня и выпустила дым. Красиво, колечками. Затем взглянула на меня еще раз и поцеловала.️„Он упал с лестницы. Глупость в голове, что уж тут поделаешь“, — объясняла мать врачу.Врач подозрительно посмотрел на меня. „Она избила меня“, — попытался сказать я губами врачу. Он не понял. Я не стал повторять. Врач был похож на старого Клинта Иствуда, незачем его отвлекать.„Глупость в голове“, — снова повторила мать.Врач посмотрел на меня еще раз, как будто глупость с каждой ее фразой увеличивалась на пару процентов.«Повторите слово „глупость“ сто раз про себя, — предложил я врачу, — вы увидите, что оно совершенно не имеет смысла.»Врач на этот раз задержал на мне свой подозрительный взгляд.„Не хотите проверить на сотрясение?“- спросил он после паузы.„Не надо, он часто такое говорит. Глупость в голове“, — сказала мать.Я обхватил голову руками и начал выть. Выл я недолго, потому что у меня была идея получше. Я нащупал вставленный мной зуб, вырвал его с небольшой болью, и кинул в мать. Красота.
4⃣ „Знаешь, нормальным людям за такое устраивают домашний арест, — сообщила мне мать, когда мы доехали домой, —, но на тебя это будет еще хуже влиять. Поэтому ты сегодня наоборот уйдешь и не появишься до вечера.“Я даже попытался оспорить этот приговор, но, не успев опомниться, был уже выставлен за двери.Я еще немного повыл под окном, но все было тщетно. Нужно было звонить Никите. Он разрулит.⌛️„Правильно сделала. Нехуй тебе дома разлагаться“, — сказал Никита и ударил меня в плечо. Такой удар называется дружеским. У меня от него на секунду отказали сердце, легкие и селезенка. Я попытался вздохнуть, но у меня получился только безысходный всхлип.„Правильно говоришь“, — сказал Никита.Никита был моим единственным другом. Он поставлял мне тяжелые (иногда) и легкие наркотики.„Ну что?“- спросил я. Это было ключевым словом. После него Никита обычно доставал что-нибудь интересующее меня.Никита достал фиолетовую таблетку. На таблетке была нарисована гиена. Я не знал, как на таблетку вместили рисунок гиены, но мне понравилось.„Я не умею рисовать“, — сообщил я Никите.️Никита превратился в рептилию. Мне не было страшно, скорее интересно. Я никогда не видел рептилий такого размера. В его глазах отражались звезды. Звезд было много.„Не тронь меня“, — сказал я рептилии угрожающе и медленно поднял кулак в ее сторону.„Успокойся, — сказала рептилия, — еще рано, она так быстро не действует“.️И правда.Я пошатал головой в стороны двух полюсов. Говорят, помогает кровообращению.„Ну и когда она тогда подействует?“- спросил я.„Минут десять“, — ответил Никита, — как раз есть время обсудить бессмысленность твоей жизни и пути выхода из нее.»„Из жизни?“- уточнил я.„Нет. Из бессмысленности“, — сказал Никита, и как-то неприлично двинул губой.Он продолжил что-то говорить. Я слушал одним ухом, а у второго закрыл перепонку. Эта способность появилась у меня после того, как во втором классе один мой товарищ по прозвищу Пуфик налил мне туда уксус. Это был медицинский эксперимент, но, по всей видимости, мое ухо мутировало. Я всегда надеялся, что меня найдут и возьмут в отряд Людей Икс, но потом понял, что эта способность не самая выдающаяся. Однако сейчас она помогала.„Из бессмысленности моей жизни нет выхода, — сказал я Никите, — у меня патент на тлен“. Хорошая фраза. Я упал со скамейки.️Коридор был каким-то невероятно длинным. Хорошо еще, что мне не пришлось идти — я летел сам.В конце коридора появился свет. Свет был не светлым. Свет был черным. Коридор явно становился все более узким, но при этом никак не кончался, и черный свет не становился ближе.Я вдруг понял, что умираю.„Я не хочу“, — сказал я коридору.Нужно было действовать. Я попробовал плыть против несущего меня воздуха, но ничего не вышло — руки, на которых почему-то было по шесть пальцев, не слушались.Тогда я из последних сил выдвинул свои секретные когти и воткнул их в коридор.Из стены полилась какая-то синеватая жидкость. Я угадал правильно. Меня собирался проглотить огромный кит. Кит издал звук боли, и весь коридор содрогнулся. Я полетел быстрее.„Я не хочу умирать“, — сказал я.„Тогда сядь обратно, еблан“, — раздалось откуда-то из кита.️Я открыл глаза. На меня испуганно смотрел Никита.„Ну ты пиздец“, — сказал Никита, — ты вдруг начал слюни пускать и вообще поплыл что-то, а потом сказал что не хочешь умирать. Еле откачал тебя.»„Зачем?“- спросил я.
5⃣Хлопья были вялыми. Им было всё равно, буду я есть их, или нет. Это неприемлемо. Хлопья не выскальзывали из ложки, не скрипели на зубах и не застревали в горле. Это всё равно, что пинать лежащего.„Я не хочу есть“, — сказал я матери.Моя комната — замечательное место. Обычно я задергиваю занавески, выключаю свет и ложусь на кровать. У меня есть способность засыпать за 30 минут, сколько бы я ни спал до этого.Я никогда не употреблял снотворного. Оно было не нужно. Основную часть жизни я проживал во сне. Сны были интереснее жизни. Ну, по крайней мере, моей.️Я ехал в автобусе.Корпорация могла схватить меня в любой момент. Думаю, я им сильно насолил. За окном пролетали убогие пейзажи пустынного запада. Вопрос „найдут ли меня“ отпадал. Стоял лишь вопрос „где и когда меня найдут“. От Корпорации еще никто не скрывался. Да, я был лучшим агентом. Да, они еще давно научили меня всем способам, которыми они будут меня искать. Но я один. А их — сотни. Сотни людей в черных дождевиках.Я достал телефон. Телефон был выдан мне лично главой Корпорации и защищен от всех внешних проникновений, какая ирония. От их проникновений тоже — сам проверил.Волей креативных директоров Корпорации нам была дана спецсоцсеть. Соцсеть была вполне пригодной для околошпионских переговоров и радовала глаз отсутствием какого-либо интерфейса. Я достал телефон не просто так. В мою соцсеть пришло сообщение. Точнее не пришло, а дошло, потому что я ограничил все входящие, кроме пары людей, которым можно было доверять. Но это были не те люди.„Посмотри направо“, — гласило сообщение. Я посмотрел.️Я читал в каких-то вечно лживых „Интересных фактах“, что если человек просыпается среди ночи, есть большая вероятность, что на него кто-то смотрит. Это неправда, потому что на меня никто не смотрел. Я просыпаюсь каждую ночь на самом интересном, и на меня даже никто не смотрит.️Я посмотрел направо. Сначала я не увидел ничего интересного. Нет, конечно там были интересные люди. Там сидел индеец, настоящий краснокожий индеец. В черной футболке он напоминал Хэллбоя. Там сидела парочка, и девушка, постоянно проверяя, не наблюдает ли никто, пыталась лизнуть своему парню ухо. Парню было всё равно. Он спал.Но они не могли мне написать. Написал мне кое-кто другой. Я видел это по глазам.️„Завтракать!“- завопила мать. Через 5 минут я услышал шаги, твердо нацеленные на мою комнату. Я сделал горькое выражение лица и зарылся в одеяло. Мать вошла и встала в позу гимназиста на общей фотографии. „Завтрак готов“, — гордо оповестила она.„Я болен, — сказал я, — всем телом болен. Спаси!“„Перестань так говорить. Вставай“, — настаивала мать.Я зарылся глубже.„Через сколько встанешь?“- спросила мать.„Агрхххрхгхшхгшх“, — ответил я.„Как хочешь, тогда завтрак сам будешь разогревать“.На такие жертвы я был готов.️„Не знаю, как ты это сделала, но лучше не надо, — сказал я.Это закрытая секретная сеть. За такие вещи можно попасть в тюрьму. Или еще что похуже“.„Я знаю, — ответила она.Мне просто скучно“.Она была похожа на Арью Старк. Не на Арью, как персонажа, а на актрису, игравшую ее в сериале. Почему-то это была моя единственная ассоциация.Самое странное, что и лет ей было столько же — около 15.До города М мы разговаривали всю дорогу. Я ни с кем до этого так не говорил. Мы не остановились ни разу, речь текла как река Терек.Город М был небольшим. Когда я сказал, что выхожу тут, она решила пойти со мной.„А куда ты ехала?“- решился спросить я наконец.„Никуда, — ответила она.У меня, как и у тебя, видимо, тоже есть вещи, от которых я просто хочу быть подальше“.Глубоко. Глубоко она сказала, даже за душу взяло.Мы зашли в местный супермаркет. Супермаркет был на удивление огромным, многоярусным и каким-то ненастоящим.Она захотела накупить еды, которую обычно едят подростки и употребить ее в близлежащем парке.Я взял только шоколадку, она гораздо больше.При подходе к кассе я внезапно обнаружил, что все мои деньги куда-то пропали. Денег у меня было немало, а карточки заблокированы, что было очень и очень плохо и намекало на отсутствие у меня возможности жить дальше.Я рассказал об этом ей и уточнил, не взяла ли она, случайно, каким-то невероятным образом мои деньги.Она сказала что взяла, и хранит их в специальном отделе в правой груди. Она объяснила, что у нее там имплант и она вообще наполовину робот.Даже мое воспаленное сознание могло еще воспринять сарказм. Я вежливо хехнул, но не искренне, потому что деньги — это время, а его у меня мало.Увидев мою тоску-печаль, она утешила меня тем, что шоколадку она мне всё же купит. Я несказанно обрадовался, потому что шоколад был полезен для памяти и мыслительного процесса.Мы вышли из магазина.Она сунула все продукты в мой походный рюкзак фирмы „Cosmatos“.„Я забыла купить наггетсы, — сказала вдруг она.Это твоя вина, но ты исправишься, если постоишь и подождешь меня здесь“.Я согласился, но потом меня схватила какая-то дичайшая паранойя. Я вдруг понял, что если вдруг она уйдет и не вернется, или просто потеряется, я лягу и умру. А посмотрев на нее, я увидел такое же чувство у нее на лице.„На всякий случай дам тебе номер, — сказала она.А то мало ли“.Я приготовился записывать, но она внезапно вытащила визитку, причем не просто картонный откусанный квадрат, а настоящую элитную визитку бюзиннесманов.Я сделал трубочку ртом и сказал „ого“.Прочитав визитку, я положил ее в карман. Имя у нее было такое же, как и она сама. Хорошее было имя.Она зашла в двери супермаркета, а я присел на клумбу и решил заняться медитацией. Вдох-выдох. Вдох-выдох. На одном из вдохов мне на плечо легла рука. Я выдохнул, но резче, чем того требует дзен-буддизм.Вокруг меня стояли три полицейских.„Так“, — сказал один.Я промолчал.„Откройте рюкзак“, — сказал второй.Третий ничего не говорил. Я проникся к нему чуть большей симпатией.„Откройте сами“, — ответил я.Третий открыл. Больше он мне не нравился.В рюкзаке лежали чипсы, шоколад и какая-то вода. Я торжествующе глянул на копов и выдохнул. Тело наполнилось энергией Востока.Третий полицейский вытащил чипсы и шоколад. Под ними лежал пакет с каким-то белым порошком.Второй коп взрезал пакет ножом и лизнул палец с белыми крошками.„Это точно не мука“, — довольно заметил он.У третьего из-под формы торчал кусок черного дождевика.Все стало понятно. Слишком понятно.Я вытащил визитку. Хорошего имени там больше не было. Там вообще не было ничего хорошего.„Корпорация. Мы можем всё“ — единственное, что я увидел до того, как мне на голову накинули мешок.️Я проснулся. Я все еще был один. Это не новость.
6⃣Я бы не назвал никого своим другом. Другом не в соцсетях, не тем другом, с которым можно посидеть, выпить что-то или поговорить о путешествии в райотдел милиции. Настоящего друга не было. Того, с которым бы хотелось видеться без наличия денег или инструментов изменения сознания. Я не скучал без друзей. У меня был я. Конечно, говорить с друзьями на людях менее подозрительно, чем с самим собой, но я старался избегать этой странной привычки.Про какие-либо иные отношения, кроме дружеских, речи не шло в принципе.По сути я даже не знал, к какой ориентации я принадлежу. С моего проблемного полового созревания для меня никогда не имело значения, какого пола движущиеся картинки на сайте, который стереотипно нельзя смотреть людям, не дожившим до так называемого совершеннолетия. Если что, совершеннолетие да и вообще возраст этих картинок тоже не создавали для меня преград.Другое дело в том, что эти картинки я наблюдал крайне редко, около раза в месяц. Иногда это просто накатывало само по себе, затем происходил неприятный и отвратительный для меня процесс, похожий на отглаживание деревяшки, которая в будущем должна стать ручкой лопаты или швабры, наждачной бумагой. К сожалению, без этого было никуда. Сколько я ни искал подпольных докторов, делающих химическую кастрацию, ни пил специальных чаёв из настойки розмариновых цветков, ни постигал искусство дзен по методу каких-то лам — ничего не менялось.Я веду к тому, что с прошлого раза прошло как раз около месяца.Здесь я закрываю глаза.️Я позвонил в дверь. Позвонил дважды, но второй звонок прозвучал как два звонка, так что можно сказать и трижды.В руках была пицца. Пицца была не мне. Пицца была ей.Дверь открыла слишком развратная девушка, конечно же старше восемнадцати и с идеальной фигурой.„Пиццу заказывали?“ — спросил я?„Ну конечно“ — сказала она.Но я также просила добавить специальный соус».Девушка подмигнула мне. Я не стал мигать, потому что мне в детстве говорили — скорчишь рожу, таким навсегда и останешься.„Специальный соус у нас за специальную оплату“, — сказал я.Она втащила меня внутрь за указательный и средний палец и закрыла дверь. Затем она сняла футболку.На меня смотрел сфинкс. Там, где должны были быть груди, были его выпуклые глаза, состоящие только из зрачков. Из живота вылез объемный кошачий нос, а пупок раскрылся в форму омерзительного рта с одной (нижней) губой.„Отгадай три моих загадки, — сказал сфинкс, — и ты ее получишь“.Я взглянул на лицо девушки. Она виновато поджала губы, как бы говоря „Ну ребёнок, что с него взять“.„Больно надо“, — сказал я и открыл дверь.„Первая загадка лёгкая!“, — обиженно закричал сфинкс мне в спину.Я вышел и закрыл дверь.️Я решил подождать ещё пару дней. Видимо, зов природы пока звал не очень громко.
Ладно, оп, я читал твой тред и даже отыскал оригинал. Мне понравилось.
