Или пишем, что особенно нравится в пастах, в том числе любимых.

Мне нравится, когда в крипипасте присутствует антропоморфная крипота, принимающая вид человека, но с нарочитыми отличиями. Как, например, в Он ("вместо носа и губ были только очертания, как будто их просто дорисовали, причём такой неумелой рукой") или Жуткая встреча ("Господи, что это была за рожа! Не лицо, а маска из папье-маше").

Не знаю почему, но от описания таких антропоморфных существ в крипипастах я кайфую куда больше, чем от всяких тонких людей и прочие монстрах, вместе взятых.

Оп, вбрось текста паст в тред, а то с телефона не удобно читать на сайтах

>>365260
Конечно. Меня лично они зацепили особенной атмосферой, которую я прочувствовал, реалистичностью происходящего. Люблю пасты, где дело происходит с обычными людьми в обычных домах, городах. Такие истории легко можно примерить на себя.

Ниже приведу тексты этих своих любимых паст.

ОН
(https://mrakopedia.ru/wiki/Он)

Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случиться с тобой.

В общем, однажды, Анон, я сломал ногу. Вот просто тупо так по синьке решил поспайдерменичать и упал примерно с уровня 3-4 этажа, при этом сломав себе пятку (наверно, самый ебучий перелом из несерьёзных). Врачи определили мне сидеть в гипсе 3 месяца. Ну что ж, судьба. Сидя дома, ничем не занимаясь, быстро потерял режим и ложился спать, когда взбредёт в голову. И как-то мартовской ночью (было полчетвёртого, я это чётко запомнил) решил я на костылях прогуляться в подъезд покурить. Надо сказать, что дом мой — обычная девятиэтажка в спальном быдлорайоне, и уже давно нет дебилов, которые ставят в подъездах лампочки, ибо всё равно соседи спиздят. Из-за этого по ночам в подъезде нашем темно, причём так, что двери напротив не видно. В общем, вышел я, прошёл общий коридор и оказался в подъезде. Поставил костыли к стенке, а сам опёрся спиной на дверь. И когда прикуривал сигарету, краем глаза на лестнице, ведущей вверх, заметил силуэт. Силуэт явно принадлежал мужчине, и что-то в нём было не так. Я, в принципе, никогда трусом не был и во всякую чушь особо не верил. Поэтому решил, что просто какой-то пьяненький мужик возвращается домой. Ну, думаю, хер с ним, пусть валит. Стою…10 секунд проходит, в темноте никаких шагов не слышно, а света от уголька сигареты недостаточно, чтобы его толком разглядеть. Ну, я решил зажечь зажигалку. Смотрю: до сих пор стоит, причём не лицом ко мне, а спиной, и нога одна на верхней ступени. В такой позе, как будто он поднимался и, услышав меня, замер в полушаге. Вот тогда-то и посыпались первые кирпичи, но виду я не подал, а решил наорать на него. Почему-то я до сих пор считал, что это просто алкаш, а на тот факт, что он не шевелится уже полминуты, хотя стоит в неудобной позе, я не обратил внимания. Крикнув ему что-то типа «хули ты тут встал?», я пригляделся к нему внимательней. И в этот, сука, момент это «существо» повернулось ко мне лицом. Я замер, я ничем не мог пошевелить, даже дышать перестал. И всё из-за его лица — оно было страшным: чёрные глаза, бледная кожа, вместо носа и губ были только очертания, именно очертания, как будто их просто дорисовали, причём такой неумелой рукой. Зажигалка погасла, но легче мне от этого не стало. Его лицо в кромешной темноте я видел чётко, как днём. Нихуя толком не видно: ни его фигуры, ни лестницы, ни лифта, только каждая мелкая деталь его ебучего лица. Сколько я оставил там кирпичей — одному богу известно. Вывела меня из ступора обожжённая сигаретой рука, но я всё ещё боялся пошевелиться, стоял и понимал, что если дёрнусь, то случится что-то очень плохое. Тут он повернулся ко мне всем телом, и, естественно, я не выдержал. Без костылей, с загипсованной ногой, я за секунду допрыгал на одной ноге до двери в свою квартиру, захлопнул её и вжался в самый дальний уголок коридорчика. Так и сидел, если не спиздеть, минут двадцать. Потихоньку ужас откатил. Я отдышался, посмотрел на трясущиеся руки, вспомнил, что так и не покурил, и достал сигарету. Подымив и полностью успокоившись, подумал, как же я нелепо выгляжу — здоровый парень вжался в угол как котёнок, да и вообще, пережитый момент я уже почти что полностью списал на расшатанное воображение из-за двухмесячного одиночества и в душе смеялся над собой. Тут вспомнились костыли, которые остались стоять в подъезде. Ну, думаю, надо сходить, а то спиздят по-любому. Подскочил к двери, уже решил её открыть, но тут что-то меня остановило. Думаю, чем чёрт не шутит, гляну-ка я в глазок. И посмотрел… Да, Анон, да. Как в самом паршивом пиндосском быдлоужастике. Я посмотрел… и в 5 сантиметрах от меня, смотря мне прямо в глаза, было его лицо…

Что было дальше, мне рассказали уже родители. Их разбудил звонок по телефону в половину пятого ночи, из трубки был слышен мой истерический голос, говорящий полную белиберду. Батек резко сорвался ко мне. По дороге зацепил наряд ментов, сказав, что на меня напали. Когда приехали, дверь была закрыта, отец открыл своим ключом. В коридоре валялись вещи, скинутые с вешалки, и мой гипс (!!!), каким-то образом снятый с моей ноги. Телефон был разбит вдребезги, причём сотовый тоже. Меня нашли полностью невменяемым в углу туалета. Отпоили водкой и отправили в больницу на наркологическую экспертизу. Естественно, ничего не нашли и уже решили ставить мне шизофрению, но тут вмешался отец. В общем, всё закончилось вполне нормально. С тех пор, Анон, я боюсь и каждый раз, когда выхожу из светлого и шумного лифта в мёртвую тишину тёмного подъезда, жду появление страшных, полностью чёрных глаз. Когда выношу мусор поздним вечером, жду, что за углом у мусоропровода стоит он. Как всегда повёрнутый спиной, чуть сгорбившись, в какой-то странной и нелепой позе. И его лицо. Спокойное, нечеловеческое, бледное…

Если учесть, что последний раз я смотрел на часы в 3:30, а чтобы дойти на костылях до подъезда, мне понадобилось как раз 2-3 минуты, то встретились мы с ним в 3:33. Не знаю, Анон, может быть, это чушь, но ты уж как-нибудь будь поаккуратнее, когда куришь по ночам в подъезде, ОК? И уж точно не совершай моей ошибки. Никогда в таких обстоятельствах не смотри в глазок!!!

Я не знаю, кто это был. Я даже понятия не имею, был ли это человек. Я знаю только одно: он действительно есть, и встреча с ним — самое страшное, что может случится с тобой.

Свет дали?
(http://kriper.ru/tale/4958)

Когда выключился свет, Маша как раз собиралась воткнуть вилку в первый кусочек куриной грудки, которую поджарила себе на ужин. От неожиданности она какое-то время сидела неподвижно, так и застыв с поднятой вилкой, а потом выразительно прошипела:

— Ч-ч-черт.

Луны, как назло, не было, и вся квартира мгновенно погрузилась в полную, непроглядную темноту. Окна Машиной квартиры выходили на лесополосу, фонарей там и так не было, так что…

Осторожно положив вилку на стол, Маша встала с дивана, и, вытянув руки, как лунатик, поплелась на кухню. В темноте квартира вдруг стала враждебной и чужой. Маша не помнила, куда положила спички, так как плита зажигалась кнопкой (разумеется, от сети). Наткнувшись на висящую дубленку, Маша вдруг вспомнила про зажигалку в кармане и облегченно выдохнула. Пусть с маленьким и быстро обжигающим пальцы, но все-таки огоньком, Маша быстро зашла на кухню и включила газ на всех конфорках. Кухня осветилась призрачным холодным светом.

Сев на стул, Маша облегченно выдохнула. Теперь главное найти свечи, и все — ничего страшного. Слава богу, свечи остались с Нового Года — длинные, витые, ароматизированные ванилью. Вот только где они? Хорошо бы, если на кухне, а если нет? Маша могла сунуть их куда угодно. Наудачу пошарила в ящике с всякими хозяйственными мелочами, и — о, чудо! Вот они, свечи. На своем месте, удивительно.

Маша зажгла сразу обе свечи, через несколько секунд передумала и задула одну — надо экономить, мало ли, когда свет дадут. Прошла в комнату, воткнула свечу в подсвечник, поставила на стол. Решила, что все выглядит очень романтично — ужин при свечах, для нее одной.

Когда курица была доедена, слегка кольнула скука. Пока укол был почти нечувствительный, но кто его знает, сколько еще придется так сидеть. Маша отнесла тарелку на кухню и вернулась в комнату, села на диван. Что делать? Чем заняться? Читать — слишком темно, глаза можно испортить, да и особо нечего. Маша уже давно читала книги с электронного ридера, который был — ха-ха — без подсветки. А что еще делать? Разложить пасьянс? Рисовать розочки на полях старых газет? Лечь спать? Рано еще, часов девять. Маша была холериком, и сидеть без дела для нее было подобно пытке.

Господи, насколько же люди зависят от электричества. Как же скучно сидеть без света.

А еще страшно.

Маша вроде бы с детства не боялась темноты, но теперь маленькая уютная квартира, купленная родителями, стала казаться огромной, чужой и жуткой. От того, что свеча рассеивала мрак, по углам он стал только гуще. Маша поежилась и внезапно вспомнила про телефон.

Хотелось с кем-то поговорить — с мамой, с папой, даже с братом Мишей бы не отказалась, хоть они и терпеть друг друга не могли. Просто услышать родной голос. А может, позвонить Светке. А что, это идея! Она может заехать на машине, и они поедут в кафе или клуб. А потом Светка подбросит к родителям, Маша переночует у них.

Подскочив с дивана, Маша радостно заметалась в поисках телефона. Потом вспомнила — в ванне оставила. Она имела привычку таскать с собой телефон везде, хотя важные звонки принимать было особо не от кого. Поставив свечу на тумбочке в прихожей, Маша заскочила в ванну, и… упала, больно ударившись головой. Забыла вытереть пол после того, как приняла ванну, вот и поехала на мокрой плитке.

От удара перед глазами рассыпались звезды. Маша ударилась об косяк затылком и теперь сидела на полу, шипя от боли и потирая затылок. Крови вроде не было, но крупная шишка уже начала образовываться. Плюс, неудачно приземлилась на бедро — будет синяк, выпрямляться было больно. С трудом встав, Маша нащупала на стиральной машине телефон, и, прихрамывая, двинулась в комнату. Да, о танцах на сегодня можно забыть.

Аккуратно приземлившись на диван, Маша нажала на кнопку разблокировки и застонала вслух. Еле преодолела желание запустить телефон в стену — ведь он не виноват, что она забыла его зарядить. Господи, ну как назло, все один к одному. Маша зажмурилась, и по ее лицу потекли злые слезы — от боли и обиды. Голова пульсировала, в глазах слегка двоилось. Хоть бы сотрясение не схлопотать, это было бы отличным завершением вечера.

Резкая трель дверного звонка заставила Машу подскочить на месте. Сердце зашлось в бешеном стуке — внезапные звуки в темноте не способствуют спокойствию. Осторожно встав, Маша взяла подсвечник, и, чувствуя себя героиней готического романа, медленно двинулась к двери.

— Кто? — Маша разлепила пересохшие губы. Голос напоминал комариный писк.

За дверью послышалась возня, после которой Маша услышала надтреснутый голос соседки, Анны Павловны.

— Машенька, это Анна Павловна, из сорок восьмой. Открой дверь на минуточку.

Маша облегченно перевела дыхание и потянулась к замку. Открыла дверь.

Соседка стояла на лестничной клетке, которая была освещена только свечой в Машиной руке. «Странно, она в темноте дошла?» — мелькнула у Маши мысль. Анна Павловна жила на два этажа ниже.

Анна Павловна стояла неподвижно, внимательно глядя Маше в глаза. Ее губы растянулись в благодушной улыбке.

— Машенька, детка, свет дали?

— Нет, Анна Павловна, как видите.

Глаза соседки метнулись Маше за спину.

— А когда дадут?

— Я не знаю, у меня телефона ЖЭКа нет.

Анна Павловна медленно кивнула, не прекращая заискивающе улыбаться. Маша непонимающе смотрела на соседку, ожидая каких-то дальнейших действий.

— Машенька, а можно к тебе зайти?

Анна Павловна подошла поближе к двери, но порог не переступила. Маша слегка вздрогнула, увидев отражение свечи в глазах соседки. Отчего-то ее просьба вызывала неприятие, Маше не хотелось пусть соседку в квартиру. Хотя они неплохо общались — Анна Павловна была вежливой, не имела привычки «ругать молодежь», Маша несколько раз ходила для нее за продуктами. Но сейчас… что-то в соседке пугало. Девушке было немного стыдно за это, но она ничего с собой не могла поделать.

Обычно добродушное и полное лицо женщины выглядело каким-то обрюзгшим и сдувшимся. Нижняя губа слегка отвисала, приоткрывая темный ряд нижних зубов. Волосы, обычно аккуратно уложенные в пучок, свисали неопрятными лохмами. Конечно, Маша отдавала себе отчет, что старость — не время красоты, да и уже вечер, соседка выглядит «по-домашнему», да и тусклый свет к тому же, но… Ощущение опасности почему-то нарастало.

— Анна Павловна, свет, наверное, дадут скоро уже. Давайте я вас до квартиры провожу.

Соседка пожевала губами.

— Машенька, темно так, света нет.

— У вас есть свечи? У меня осталась одна, я вам сейчас вынесу.

— Да ты впусти, я сама возьму.

От слов соседки Машу пробрал холод. Она никогда не видела Анну Павловну такой настойчивой.

«Зачем ей нужно в квартиру?».

— Я сейчас принесу, подождите.

Маша с трудом удержалась от порыва закрыть дверь перед носом соседки, и поковыляла в кухню за запасной свечкой. Когда она вернулась, обратила внимание, что Анна Павловна стоит у самого порога, но не переступает его. Не выходя за дверь, Маша протянула соседке свечу.

— Так вас проводить?

— Маша, можно я у тебя побуду? Ну пожалуйста! — лицо соседки сморщилось, как будто она вот-вот заплачет. На миг девушке стало стыдно — наверное, и правда стоит впустить, вдруг старушке страшно одной, да и какой смысл в одиночестве сидеть? Сама же хотела найти себе занятие. Можно заварить чай, поболтать, послушать милые стариковские рассказы о молодости…

Как будто почувствовав сомнения Маши, Анна Павловна еще ближе придвинулась к порогу и вцепилась пальцами в косяк двери. Маша перевела взгляд на руку соседки, и почувствовала, как ужас ледяной иголкой кольнул в сердце.

Раньше у Анны Павловны не было фаланги безымянного пальца на правой руке — соседка как-то рассказала, что работала на опасном производстве. А сейчас фаланга была. Маша кинула быстрый взгляд на другую руку — тоже все пальцы на месте. Почувствовав головокружение, Маша внимательно вгляделась в лицо женщины. Ее сознание как будто раздвоилось — с одной стороны, она видела хорошо знакомое лицо соседки, а с другой — как будто не узнавала ее. Анна Павловна стояла нахохлившись, и смотрела исподлобья. Она как будто поняла, что Маша заметила то, чего не должна была заметить. Пауза тянулась. Маша преодолевала желание захлопнуть дверь, ее останавливали только пальцы соседки на косяке.

Свеча вдруг заискрилась и погасла у Маши в руке. В следующую секунду она услышала скрежещущее хихиканье перед собой, какое-то движение. Не выдержав, девушка взвизгнула и захлопнула дверь. Судя по всему, Анна Павловна успела убрать руку.

Всхлипывая, держась дрожащими руками за стены, Маша медленно двинулась в сторону кухни, освещенной призрачным газовым огоньком. Добравшись до двери, она привалилась к стенке и сползла на пол, судорожно дыша и размазывая слезы. Девушка не понимала, что она только что увидела, как это расценивать и что делать дальше. Она чувствовала лишь животный ужас, который уже достиг своего пика и постепенно отступал, уступая место оцепенению.

В глухой тишине, которая разбавлялась лишь дыханием Маши, вдруг послышалось царапанье. Девушка вздрогнула и выглянула в коридор, вперившись взглядом во входную дверь. Царапанье сменилось постукиванием.

— Маша, впусти меня! Когда свет дадут, не знаешь?

Голос соседки, вкрадчивый и сладкий.

— Уходите! — Почувствовав внезапный порыв злости, Маша нащупала рядом веник и запустила его в дверь. — Я вас не пущу!

Отдышавшись, Маша встала и зажгла свечу. Она уже не обращала внимание на звуки и на соседку. Похоже, старуха просто сошла с ума. А палец… мало ли что могло почудиться в темноте.

Вернувшись в комнату, девушка водрузила подсвечник на стол и легла на диван, свернувшись калачиком. Она закрыла глаза, и через несколько минут поймала себя на мысли, что звуки прекратились. Похоже, Анна Павловна ушла. Облегченно вздохнув, Маша накрылась пледом и через несколько минут задремала.

Разбудил ее звонок в дверь. От резкого звука Маша подскочила на диване с бешено стучащим сердцем — уже второй раз за вечер. Первым порывом было игнорировать звонок, не подходить к двери, но звонили непрерывно, действуя Маше на нервы. Взяв подсвечник трясущейся рукой, Маша подошла к двери.

— Кто? — хриплым со сна голосом выговорила она.

— Машуль, это я, Диана. Открой на минуточку.

Услышав ответ, Маша слегка перевела дух. Диана жила в квартире напротив, с двухлетней дочерью Аришей. Маша однажды даже ходила пить к ним кофе.

— Сейчас, Диан.

Слегка завозившись, Маша открыла дверь. На лестнице стояли Диана и Ариша, которая крепко вцепилась в руку матери.

Маша натянуто улыбнулась.

— Привет. Ты что-то хотела?

Диана подалась вперед, ослепительно улыбнувшись.

— Машуль, ты не знаешь, свет дали?

Маша почувствовала, как волосы зашевелились у нее за затылке. Застыв в оцепенении, она перевела взгляд на Арину. Девочка стояла, засунув палец в рот, и неотрывно следила за Машей.

— Диана, что ты такое спрашиваешь. Сама же видишь, что нет… — беспомощно пролепетала Маша.

Диана взяла дочь на руки. Теперь они обе сверлили Машу взглядами.

— Машуль, а можно мы войдем? У нас микроволновка не работает, нужно Арише молоко разогреть.

Маша ледяными пальцами вцепилась в ручку двери. Она была готова захлопнуть дверь при любом движении.

— Диана, у меня тоже микроволновка не работает. Света нет.

— Ну Машу-у-ль, Ариша темноты боится. Впусти нас, чаю попьем.

— У меня тоже темно.

До боли стиснув дверную ручку, Маша наблюдала, как Ариша достает пальчик изо рта, сидя на руках у матери. Девочка вдруг улыбнулась и четко проговорила:

— Маша, а свет дали?

Девушка захлопнула дверь и разрыдалась, привалившись к ней спиной. Она кожей чувствовала удары в дверь, и с каждым ударом вскрикивала. Она уже поняла, что случилось что-то ужасное, что происходящее сейчас — ненормально и выходит за любые рамки логики. Арина еще очень плохо умела разговаривать, произносила только отдельные слова, да и то — искаженно, Машу она еще вчера называла «Маса». Впрочем, чему удивляться — у Анны Павловны вообще отрос палец, по сравнению с этим гладкая речь двухлетней малышки — пустяк.

Диана стучала в дверь еще минут пятнадцать, хотя Маша давно потеряла счет времени. Потом удары стихли. Маша приникла ухом к двери, но так и не услышала, чтобы у соседки хлопнула входная дверь. Попутно Маша удивилась, почему другие соседи не вышли, услышав, как Диана барабанила. В такой тишине это было слышно, наверное, на все девять этажей.

Зря Маша вспомнила про других соседей. Через несколько десятков минут, которые девушка провела, по-прежнему сидя на полу, в дверь снова позвонили. На этот раз это оказался сосед снизу Сергей, автомеханик. Маша не стала открывать дверь, и он на разные лады повторял:

— Свет дали? Машка, а? Дали? А когда дадут?

И стучал в дверь.

Маша чувствовала, что сходит с ума от происходящего. Она твердо решила уйти из дома. Даже странно, что раньше об этом не подумала. Надо было бежать сразу после визита Анны Павловны.

Когда удары стихли, и сосед вроде бы ушел, Маша тихо натянула дубленку, взяла сумку и какое-то время стояла, прислонив ухо к двери. На площадке была мертвая тишина. Через несколько минут, перекрестившись, открыла дверь. Свеча горела на тумбочке возле двери, Маша уже хотела оставить ее там, но поняла, что не сможет запереть дверь в полной темноте. Взяв свечу, Маша вышла на площадку. Когда свет упал на обе лестницы, крик застрял у нее в горле.

Все они стояли тут, на ступеньках. Анна Павловна, Диана с Аришей, Сергей, Михаил Петрович с первого этажа, тринадцатилетняя Наденька с бабушкой и высокая блондинка на шпильках со второго, бабулька с третьего, супруги Ревякины с пятого, и много других, чьи лица терялись в темноте. Все они просто стояли и молча смотрели на Машу.

Преодолевая дрожь в коленях, Маша медленно попятилась к двери. «Слава богу, запереть не успела», — промелькнула отчаянная мысль. Не поворачиваясь спиной к тем, кто ее ждал, Маша приоткрыла дверь и молниеносно юркнула в квартиру, сразу накинув цепочку. Свеча выпала из ее рук и погасла. В темноте Маша шарила по двери ключом, пытаясь запереть дверь, тихо скулила, пытаясь не слушать многоголосый вой, который грянул в момент, когда Маша захлопнула дверь. Голоса выли, стонали, кричали, плакали, и этот кошмарный шум сливался в одну фразу:

— Свет дали?

Всхлипывая, Маша поползла на кухню, ноги ее не держали. Шум наполнял мозг, вытесняя оттуда все мысли. Последнее, что она увидела, были гаснущие конфорки газовой плиты.

*

Собрать Аришку в садик всегда было огромной проблемой, а уж этим утром и подавно. Вчера отключили свет, и дочка отказывалась спать, бесилась, потом плакала и звала Диану. Девочка как раз вошла в тот возраст, когда начинаешь бояться темноты. В общем, Диана надеялась, что без света дочка заснет раньше, а оказалось ровно наоборот. Свистопляска со слезами и сказками продолжалась до часу ночи, и когда мама с дочкой, обнявшись, заснули, до побудки оставалось всего шесть часов.

Утром Диана встала с трудом, растолкать Аришку и накормить ее завтраком оказалось еще более непосильной задачей. Наконец, ей удалось запихнуть дочку в ватный комбинезон, обуть ее и натянуть шапку. Теперь оставалось самое трудное — усадить Арину в коляску.

Открыв входную дверь, Диана принялась выталкивать громоздкую коляску на лестничную клетку. Она мимоходом заметила, что у двери напротив, где жила студентка Маша, валяется новая свечка, но не успела удивиться. Машина дверь распахнулась, и оттуда вышла сама хозяйка.

— Привет, Машуль, — бросила Диана, подхватив под мышки Арину и усаживая ее в коляску. Девочка капризничала, сгибала ноги, упираясь ими в сиденье, и Диана не сразу смогла поднять взгляд на Машу.

Девушка стояла возле двери, опустив руки вдоль туловища, и смотрела куда-то мимо. Диана обратила внимание, что Маша как будто осунулась, ее лицо было очень бледным, а волосы — непричесанными.

— Маша, с тобой все нормально? Ты какая-то странная.

Как будто впервые услышав Диану, Маша вздрогнула. Диана увидела, как она попятилась к двери, а потом, словно передумав, остановилась. С ужасом Диана увидела, как Маша слепо вытянула руки, и, шаря в воздухе, медленно шагнула вперед. Маша осторожно нащупала перила, вцепилась в них, и скользя мимо Дианы невидящим взглядом, спросила в пространство:

— Диана, а свет дали?

Чугунная ванна
(https://mrakopedia.ru/wiki/Чугунная_ванна)

Дело было давно, в конце тысячелетия.

У нас в старой квартире была чугунная ванна советских времён. Ванная комнатка была что-то около 2 на 2 метра и чугуниевая ванна занимала половину помещения. Никаких декоративных отделок, пространство под ванной открыто для зрителей и пыли. Ничего особенного, такое можно наблюдать во многих домах нашей страны. Под ней долгие годы лежал всякий хлам типа плитки, тазиков с песком и ещё какие-то вещи непонятные.

С торцов было достаточно места, поэтому с ближнего к двери торца стоял кошачий лоток. У нас были коты. Домашние. Жирные комки меха. Когда старший умер, через год в доме появился котёнок. Назвали Чиж. Чёрный, с белыми ушами и хвостом. Котёнок обещался вырасти в годного пушистого кошака. Но пока он был мелкий и приходилось всем вокруг него хлопотать.

У котёнка была проблема - он по нескольку дней не ходил в туалет, жалобно мяукал и ходил куда не надо. Мы его сажали, старались и лаской, и воспитательным тоном внушить ему что нужно всё делать тут. Но ничего не помогало. Он жалобно мяукал, убегал, прятался по всей квартире, застревал там и гадил. Приходилось его доставать и убирать в самых неожиданных местах.

Был обычный день. Я был один дома. Котёнок бесился. Я краем глаза следил за ним. В какой-то момент я услышал тот жалобный плач, когда он застревает где-нибудь в узком грязном тёмном месте, под шкафом например. В этот раз была одна особенность - плач шёл из-под ванны.

Я заглянул под ванну. Там было довольно пыльно, лежал какой-то хлам, который не хотелось даже трогать, и понять сразу где котёнок не удавалось. Плачь шёл из-за лотка. Я выставил его прочь, а сам аккуратно протиснулся под торец ванны и пошарил у стены рукой. Послышалось ещё более жалобное мяканье и шуршание, слегка удаляющееся прочь.

Забыл ещё упомянуть, у ванны была ещё одна особенность: лет за 20 до нас предыдущие хозяева сумели её расколоть. Чугунную ванну. Вдоль. Не знаю уж как! Затем её просто сварили, почистили, и помимо прочего ножки были попарно сварены толстыми листами, так же приваренными. Эти листы закрывали обзор с торца. Аккуратно протиснувший вперёд телом я попытался заглянуть за лист железа с торца. Тут было не так пыльно, пыль сюда не долетала, но и света было мало. В темноте что то шевельнулось, мяукнуло и отползло ещё дальше. Мне бы на этом успокоиться, но я сглупил, протиснулся вперёд и потянул руку к нему. Мой торс был уже полностью под ванной. Я понял что начал застревать.

Мяукающий комок убежал в дальний угол и спрятался там. А я попытался двинуться назад, и понял что какие-то железки упираются мне под рёбра. Откуда тут быть железкам?! Приступ пока ещё лёгкой паники сковал меня. Слегка пошевелившись я понял что любой рывок назад насадит меня на непонятную арматуру. Я был в ловушке. Паника усиливалась. Я попытался повращаться, сменить позу. Всё бесполезно! Тут слишком узко для таких действий.

Мне в пору было самому жалобно мяукать! В отличие от пушистого засранца, я не мог сам вылезти из такого узкого места. Здоровый двухметровый мужик застрял под ванной! Кретин. Я корил себя и соображал что делать дальше.

Внезапно случился "толчок". Или не толчок. Не знаю. Просто через тело прошло чувство что всё вокруг пошатнулось. Создалось впечатление что весь дом накренился в сторону стены за ванной. И в следующий момент я понял что могу двигаться вперёд. Не знаю уж как, но я мог немного повернуться на бок и завернуть вперёд за опору, плечо проходило между боком ванны и стеной. Но я не мог сдвинуться назад. Ни на миллиметр. Это ужасало. Минут десять я паниковал. Когда паника отступила, я вновь стал соображать что делать и меня посетила безумная мысль: проползти дальше за ванной и вылезти с другой стороны. По идее раз уж я протиснулся здесь, то и там смог бы... Ну или по крайней мере окажусь в более выпрямленном состоянии лёжа за ванной. Придут родственники - то-то они удивятся!

Я стал протискиваться вперёд. Места было до невероятия мало. Я не мог толком поворачивать голову и всё что видел - пол и пыль. Висок и плечо скреблись о шершавое дно ванной. Листы, скреплявшие ножки, закрывали обзор с торца. Вроде бы ничего существенного, но... В общем когда я вытянулся до другого торца ванной и не застряв смог за него заглянуть (я тогда в начале обрадовался этому - там было больше места) в следующий миг обнаружил ЕЩЁ ОДНУ СТЕНУ. Четвёртую. Я прополз три стены, прилегающие к чугунной ванне. И теперь тут была четвёртая стена. ПРИЛЕГАЮЩАЯ К ВАННЕ. Из-за железных пластин я не видел всей картины и не мог понять, когда, в какой момент свершилось это чудовищное преображение пространства.


Я паниковал. Я чувствовал как разум покидает меня, сменяясь животным ужасом.


Что происходит? Где трубы? Где раковина? Где свет? Где я?!


По прошествии неопределённого времени буйство чувств сменилось ледяным спокойствием обречённости. Страх не исчез, но если раньше он сковывал меня, то сейчас был сам скован чувством нереальности.


Нужно было выбираться. Назад я по прежнему не мог сдвинуться ни на миллиметр. Будто пространство позади сжималось неким невообразимым способом, упиралось в моё тело всеми своими поверхностями. Но всё ещё была возможность ползти вперёд. Снова завернув немного на бок, частично подогнув колени и поднапрягшись, я протиснулся между ванной и _чужой_ (как я её про себя назвал) стеной. С этого ракурса я мог видеть пространство под ванной. И видел противоположную стену. Видно было довольно хорошо, хотя источник света определить было нереально. Просто какое-то фоновое свечение. Мои ноги были скрыты от меня железной пластиной. Ещё немного и я вытянулся вдоль чужой стены.


Всё это время жалобное мяуканье не прекращалось. Оно исходило откуда-то... создавалось впечатление что всегда из противоположного от меня угла.


Я продолжал движение вперёд.


Второй поворот, там где должна была быть дверь, где должен был быть лоток, где я влез в этот кошмар, я пролез в торцовую часть относительно спокойно. Если не считать внутреннего чувства безумства ситуации. Места хватало что бы подтянуть ноги. Заглянув за следующий поворот я не увидел ничего нового. Вроде бы здесь случился тот "толчок", но я уже нутром чувствовал что теперь тут все стены _чужие_. По середине, под ванной лежал _чужой_ хлам. Хоть я и не обращал обычно внимания на это, но точно мог сказать что стопок пыльных, поломанных электронных плат у нас не было. По крайней мере это то что я рассмотрел - я не мог вытянуть руку или ногу за пределы узкого пространства в котором двигался. Так же я по прежнему не мог повернуть назад - ползти ногами вперёд не получалось, а места что бы развернуться не было в принципе. Поэтому я продолжил ползти, вытянувшись вдоль шестой по счёту стены.

Это был безумный цикл. Я сделал второй круг, снова добравшись до места, где, если следовать привычной логике пространства, я начал свой путь. Посередине под ванной теперь валялись какие-то битые посудины, плёнки, тряпки.

После третьего возвращения к "началу" круга я понял что жалобное мяуканье стало дальше... Да и на мяуканье оно уже было не столь похоже. Немного скрипучее, с металлическими нотками. Силы покидали меня, дышать было тяжело. Но мне ничего не оставалось кроме продавливания себя вперёд.

После 6 или 7 круга, когда я вновь добрался до "начальной" точки я с радостью и ужасом не увидел стены за очередным поворотом. Но это была другая сторона ванной! В нашем доме с этой стороны за стеной должна быть лифтовая шахта. Я уже успел сильно ошалеть от ползанья в таком идиотском месте и мне было плевать куда я попал.

Я вылез в это пространство. Было темно. Единственный свет шёл из-под ванной. Помещение по размерам было такое же как наша ванная. Я встал и потянулся, хрустя всеми суставами. На какой-то миг испытал эйфорию. А потом чувства вновь обуяли меня - нужно было выбираться. Я протянул руку над ванной и коснулся стены, которая сейчас была там где была середина моей обычной ванной. Стена на ощупь была шершавым мокрым бетоном.

Я начал соображать, чем пробить её, когда из ванной снизу донеслось бульканье воды.

Я опустил глаза. Из мутной густой жижи в меня смотрели два огромных сиявших тусклым фиолетовым светом глаза. Из воды донеслось скрежещущее мяуканье.

Я подпрыгнул от неожиданности и ужаса и громко стукнулся головой о внезапно оказавшийся низким потолок. Гул наполнил помещение. Нечто в жиже с хлюпаньем отплыло к другому концу ванной и начало ещё более металлическим голосом ещё более жалобно поскуливать. Из-за стен начало доноситься гулкое скрипение и перестук.

Паника вернулась ко мне, а страх требовал лишь бежать. Куда? Единственный путь, какой мой воспалённый разум смог придумать - вниз, под ванну! Обратно! Я нырнул в тот лаз из которого только что вылез и стал протискиваться вперёд. Когда я лёг на бок и просунул руки вперёд - я вновь ощутил тот странный "толчок". Мир теперь наклонился в другую сторону, и пожалуй я был этому только рад. Теперь я полз на другом боку. Стены вновь стали повторяться, закрыв ванну со всех сторон. Я не останавливался что бы отдыхать или рассматривать мусор под ванной.

Пока я полз мне казалось, что скрежещущие звуки преследуют меня, что вот-вот нечто схватит меня за ноги... Но к счастью никто не догнал меня, и я испытал колоссальное облегчение когда за поворотом увидел кафельный пол моей ванной комнаты, освещённый ярким светом лампочек.


Выбравшись, я пошёл на балкон и курил там несколько часов.

Я был покрыт невероятно толстым слоем пыли, шишка на голове болела, все суставы ныли, но мне было всё равно.

К ванной я не подходил до вечера.


Когда пришли свои, я им ничего не сказал, только отшучивался на вопросы "где я выкопал столько пыли?". Котёнок нашёлся: пока я был хрен знает где, он нагадил за сервантом и благополучно бесился на кровати. После этого случая лоток я переставил в туалет и у котёнка уже не было проблем. У старшего(теперь) кота проблем не было никогда. А под ванну я напихал побольше мусора, что бы никто не мог туда залезть или вылезти. Да и мыться в той ванной я старался пореже и с открытой настежь дверью. Вообще я с тех пор остерегался закрытых пространств, оставлял окна открытыми, двери тоже. В новой квартире сделал стеклянный душ.


А сейчас, по прошествии времени я думаю: то существо... оно мяукало как котёнок.

Оно заманивало котёнка. И когда туда залез я, я его напугал - оно не ожидало что вместо маленького зверька к нему придёт большой человек.

Мне чертовски повезло что оно не было готово к встрече с человеком.

Жуткая встреча в неожиданном месте
(http://kriper.ru/tale/985)

На днях убедился, что чертовщина с человеком может случиться не только ночью, в темноте и на кладбище в глухой провинции.

Дело было так. В Москве между станциями «Аэропорт» и «Динамо», прямо на «Ленинградке», есть большой торговый центр «Авиасити». Там много офисов — я, к примеру, приехал печать, заказанную для редакции, забирать. Печать забрал, ну и приспичило мне по нужде. Надо сказать, что здание это я отлично знаю. Там сейчас вокзал только одно крыло занимает, а раньше там все было аэровокзалом. Поэтому сортир там до сих пор здоровенный, к тому же самого примитивного типа: в кабинке пара ступенек, и на этом «пьедестале» типичный русский туалет а-ля «дыра в полу». Находится все это на подземном этаже, так что у меня вообще есть подозрение, что большая часть посетителей об этом бесплатном сортире и не знает.

Зашел я туда в полном одиночестве, направился в кабинку. Закончил дела и, застегивая джинсы, поднялся во весь рост. Надо сказать, что только высокие люди могут в таких сортирах посмотреть поверх двери. К счастью (а может, наоборот, к беде), я как раз высокий.

Я увидел, что напротив меня в кабинке тоже стоит человек. Казалось бы, чего такого? Но мне сразу стало как-то не по себе. Потому что обычно, когда в подобных местах уединения случайно сталкиваешься с кем-то взглядом, сразу его отводишь. А этот смотрел прямо на меня, да так пристально, как будто ждал, когда я голову подниму. Дальше — больше. Видел я только верхнюю половину головы человека, и какая-то она была непропорционально маленькая для такого высокого роста. Ну и в целом, неприятно он как-то на меня смотрел, и глаза у него были странные, знаете, как нарисованные — слишком ровной формы, большие такие.

«Ну и чёрт с ним, — подумал я, — мало ли ненормальных, что он мне один сделает».

Но потом я осознал одну деталь, от которой меня мгновенно прошиб пот. Не мог никто зайти в кабинку напротив меня. Потому что они не работают. Каждая закрыта на замочек, а поверх еще лента оградительная повязана.

И тут посетитель туалета начал грызть дверцу своей кабинки. Это выглядело, как если бы кто-то повис на двери на одной верхней челюсти. Зубы у него были вполне обычные, человеческие, но легче от этого не становилось.

Я стоял, как вкопанный, и не знал, что делать. Выйти? Ну уж нет, знаю я такой поворот из ужастиков — спущусь по ступенькам, нарушу зрительный контакт, открою дверь, а оно уже прямо передо мной... Звать на помощь? Не услышит никто — я уже описал местоположение сортира. От моего дома до торгового центра минут двадцать пешком, живу с друзьями — может, им звонить, мол, Саня, я стою в сортире «Авиасити», в кабинке напротив странный человек грызет дверцу, приходи с топором?

Каюсь, грешен, я уже было выбрал последний вариант. Вот только телефон лежал в рюкзаке, а рюкзак — у самой двери. Получалось, так и так надо спускаться.

Я и спустился, взял рюкзак. И увидел в щели между дверцей и полом ноги. Обычные человеческие ноги, обутые, то ли женские, то ли вообще детские. А прямо над головой заскрипело что-то. Я поднял голову...

Господи, что это была за рожа! Не лицо, а маска из папье-маше. Полукруглая, слишком плоская для нормальной человеческой головы, волосы — как приклеенный парик, глаза-плошки и нос нарисованы, зубы разве что совсем как настоящие. И не отпускало мерзостное ощущение, что все это все равно живое.

Спасло меня то, что я русский, а не американец. У русского первая реакция на страшное существо — завопить и кинуть в него чем-нибудь. Я сматерился так, что поручик Ржевский оценил бы, и кинул в это лицо рюкзаком. Потом ударил по двери, даже не открыв, а снеся щеколду, вывалился наружу... и ничего. Тихо, пусто, рюкзак мой валяется. Обняв его, как младенца, я припустил наверх. Вылетел в мотосалон, напугал консультанта, убежал на улицу.

Что теперь делать, не знаю. Разумеется, родным и близким об этом случае не рассказал. Забыть тоже не выходит. В этот торговый центр многие мои знакомые ходят, кто за чем — подружки, например, в магазин тканей иногда. Думаю, понятно, что они мне скажут в ответ на предострежение «не ходите в сортир «Авиасити», там странное существо висит челюстью на дверях кабинок».

Можно, конечно, ничего не делать — в конце концов, вроде как никто не пострадал. Беда в том, что я не знаю, так ли это. Ко мне вот уже две ночи как вернулись кошмары раннего детства. В них я убегаю от довольно-таки противного на вид существа, которое выходит из стены, проступая, как рисунок. И дело там неизменно происходит в здании этого самого аэровокзала. В детстве я мог, проснувшись, с плачем побежать к маме, папе или бабушке с дедушкой. Но родители живут теперь на другом конце Москвы, бабушке с дедушкой — царствие небесное. Придется как-то самому. Знать бы еще, как...

Выделю 5-6 самых любимых:
-Робин-Бобин https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BD_%D0%91%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BD

-Покинуто Диснеем https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%83%D1%82%D0%BE_%D0%94%D0%B8%D1%81%D0%BD%D0%B5%D0%B5%D0%BC

-Caledon Local 21 https://mrakopedia.ru/wiki/Caledon_Local_21

-Зелёная дверь https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%97%D0%B5%D0%BB%D1%91%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%8C

-Куниц https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0

Есть ещё много фаворитных для меня историй, но для поста и этих хватит.
Дико доставляет страх неизвестности, абсолютно неконкретный образ НЁХ, когда это именно неведомая хуйня - даже не какое-то материальное существо или призрак, а как череда фатальных и странных событий, какая-то аномалия. Примеры - вышевброшенные ссылки паст 'Робин-Бобин' и 'Зелёная дверь', например. Нечто даже не увиденное, а просто происходящее, пугает в 9000 раз сильнее, чем всякие оборотни, маньяки и прочие бабы Сраки в заброшенных избах.

>>365274
О, "Зеленую дверь" я тоже очень люблю. Спасибо за твой Топ, анон, почитаю на досуге.

Про деревенского батю то блядь.

>>365276
'Свет дали?' доставил.
Алсо, проебал 3 шедевральные пасты, может кто вбросит? Первая, помню, была про друзей - аутистичного ГГ, гопника, ебанутого аморала и двух ТП, которых кто-то запер в квартире без отопление. В конце было ВНЕЗАПНО, завязанное на том, что ГГ, кажись, давно утонул в ванной, а остальные то ли тоже мертвы от холода, то ли ещё что-то. Там ещё фигурировал шкаф и надпись 'Мы умрём', вроде. На Мракопедии 99% нет, гугол не ищет.
Вторая была овердлинной, там описаваются разные интересные поциенты психушки, также много рассуждений о природе безумия, в конце начинает творится пиздец.
Третью хуже всего помню, там была какая-то звуковая хуйня, сводящая людей с ума, ещё название банальное было.
Молю, анон.

>>365279
отопления*
Насчёт второй - по запросу а-ля 'Психушка' сликшом много выдаётся, ключевых слов / фраз не поменю.

>>365275
>>365274
>>365273

Да, вкусы по части крипипаст у всех разные, а мне доставляет именно подробное описание облика неведомой хуйни, особенно если она антропоморфна... Но туманные такие намеки на личность НЕХ тоже бывают очень годными.

Это мне тоже напоминает пасту, описанную в первом посте... Может кто-то подскажет все-таки название, или я сам найду. Хорошая паста, там как раз нет как таковых НЕХ (или они появляются, но ближе к финалу), зато атмосфера странности происходящего прописана на все сто. Если найду - кину сюда. Годная была паста.

>>365274
Также лютейше доставил 'Друг по переписке' на Мракопедии есть, его даже выше некоторых из топа ставлю.

>>365235 (OP)
Паста про окно и вылазки ГГ называется 'Окно наружу'. Есть на Мракопедии, была историей месяца.

>>365279
>'Свет дали?' доставил.
Я очень рад.
Блин, кажется вспоминаю твою первую пасту, ее сюжет, но название так же затерялось в мозгах... Может она на Крипере была? Я пасты обычно или на Мраке, или на Крипере читаю.
Попробую поискать, если что - отпишу.

>>365284
А может НЕХ не хочет как-то вредить анончику, а просто желает, чтобы тот обосрался. В таком случае цель достигается всегда)

>>365285
Спасибо.
Алсо, к слову, ещё эякулировал с американской форчановской пасты (даже не пасты, а серии тредов), мало популярной в Раше, очень мало. Названич не помню, там было что-то про странный файлообменнтк или сервер, и про вора-домушника, в очередном доме нашедшегл в ванной труп жирдяя в маске зверя, лол. Это просьо к слову о духе странности и вместе с тем реальность происходящего. Нагнетание саспенса охуенное.

>>365283
Спасибо огромнейшее!

Продолжая свой крипи-топ, кидаю пасту Окно наружу (https://mrakopedia.ru/wiki/Окно_наружу). Любителям загадочных НЕХ должно понравиться.


Дом был старый. Должно быть, ему было лет сто: толстые кирпичные стены, высокие — метра три — потолки, паркет — даже в общем коридоре. В таких домах приятно жить — чувствуются простор и объем. Конечно, есть и недочёты, вроде старых труб и неистребимых комаров в подвалах. У этого дома помимо всех его достоинств и недостатков был ещё один минус — совершенно безумная планировка. Вход в мою квартиру располагался в конце отдельного коридора. Причём это была единственная дверь в коридоре вообще — своих соседей я даже не знал в лицо. Подозреваю, что подобное расположение квартиры было обусловлено тем, что дом достраивали по частям, и мои нынешние апартаменты были достроены позже, или ранее обладали отдельным входом. Впрочем, это имеет значение лишь потому, что внутреннее устройство дома я себе представлял слабо — после нескольких поворотов я полностью потерялся в пространстве, и только вид из окон квартиры дал мне понять, что я живу не в угловой квартире.

Квартира была съёмной. Раньше тут жили какие-то пенсионеры, но дети забрали их к себе домой, и жилплощадь стала доступна для сдачи в аренду. Поскольку на эту квартиру я вышел через знакомых, то особых проблем с заселением и условиями аренды не возникло. Я договорился, что сделаю небольшой ремонт, и избавлюсь от старой мебели (с последним, к счастью, проблем не возникло — никто не думал защищать старые советские шкафы и буфеты).

Вот тогда-то я и наткнулся на Окно. В тот день на улице стояла солнечная погода, в небе витали редкие небольшие облака, в общем, погода была отличной. Я, впрочем, ею не наслаждался, а занимался борьбой с одним из старых шкафов. Его задняя стенка — с десяток толстенных дубовых досок — была привинчена к стене. Строго говоря, сам шкаф буквально «висел» на этих досках, и его разборка превратилась в настоящий кошмар.

Весь мокрый от пота, я, наконец, одолел чёртову стенку, и с удивлением обнаружил за ней окно. Старые, посеревшие от времени и непогоды ставни, грязные стёкла, и жидкий свет, сочащийся снаружи. Я был весьма удивлен найти окно в дальней стене квартиры. Покончив с досками, я открыл его и выглянул наружу. Оно выходило в небольшой внутренний дворик. Точнее, я бы сказал, колодец — я не увидел ни входа, ни выхода оттуда. Что ещё интереснее — я не увидел ни одного другого окна. Похоже, его просто пробили в стене в угоду прежним хозяевам. Пожав плечами, я закрыл его и вернулся к неравной борьбе с мебелью.

Окно меня, конечно, несколько озадачило. Я планировал на месте шкафа установить турник, но проклятая дыра в стене всё меняла. Я даже хотел было заложить её кирпичом, но потом подумал, что куда лучше будет поставить у окна свой рабочий стол. Дворик снаружи был невелик, и, судя по всему, солнце никогда не заглядывало сюда, за исключением летнего полудня. Кроме того, над окном имелся небольшой навес, очевидно, призванный защищать от дождя. Изнутри стены дома были покрашены в светло-оранжевый цвет (довольно приятно, кстати, смотрелось, и, как ни странно, краска не пострадала от стихии). Видимо, из-за малого влияния солнца, краска не выцвела и не облупилась.
∗ ∗ ∗

Прошёл месяц. Я, наконец, разобрался со своими делами и обустроил квартиру по своему вкусу. Я спал, ел и жил, даже не подозревая о том, что находилось по ту сторону старых ставней. Впервые я обратил на это внимание в один ненастный день. Дождь барабанил по окнам. Я как раз вернулся домой — мокрый до нитки и злой, как сто чертей. Начавшийся безоблачным небом день за каких-то два часа превратился в настоящий библейский потоп. Как назло, такси взять не получилось — город был парализован пробками, и никто не хотел брать заказ.

Раздевшись и приняв горячий душ, я уселся за книгу. Работать или смотреть кино настроения не было, а книга отлично помогла отвлечься. Решив, что удобнее всего будет за рабочим столом, я плюхнулся в кресло и углубился в чтение, благо солнечный свет из окна создавал отличное освещение. Когда до меня дошло, что в том окне солнце, не знаю. Полчаса? Час? Я вскочил, будто ужаленный, и тупо уставился на залитый солнечным светом дворик снаружи. Неужели дождь так быстро кончился? Несколько обескураженный, я подошел к остальным окнам. Дождь и тучи. А тут солнце (пускай и не видимое из дворика) и звенящая лазурь чистого неба. У меня затряслись руки. Приехали? Дурка по мне плачет?

Глядя на окно, будто оно вот-вот на меня бросится, я попятился из комнаты и отправился на кухню. Так. Сначала — кофе. Крепкий. И немного коньяка. Нет, много. Ещё больше. Для нервов. Далее — сигарета. Дождь снаружи стучался в окна, намекая, что не бывает так, чтобы всюду дождь, а там — солнце. Природная аномалия? Я подпёр голову рукой, сделал глубокую затяжку и закашлялся. Да, курю я редко. Очень. Так. Если я двинулся головой, то техника — друг человека. Она не подведёт. Не так ли? Вооружившись телефоном, я заглянул в комнату. Окно радостно сияло солнечным днём. Трясущимися руками, я навёл на него камеру и сделал фото. На мгновение экран погас, и я уже приготовился увидеть на месте окна глухую стену, а себя — в крепких руках санитаров. Но ничего такого не произошло. Телефон исправно показал залитый светом прямоугольник окна. Чертовщина. Так не бывает! Или бывает?

Я судорожно обдумывал действия. Поделиться находкой? Но с кем? Друзья? Ну, один или два надежных человека у меня есть. Но что, если это опасно? Тогда я подвергну их жизни риску, а это неприемлемо. Расхаживая по квартире, я взвешивал все «за» и «против» варианта рассказать знакомым. В конце-концов, я решил, что лучше провести разведку самому, а потом уже решать, что делать дальше.

Следующая неделя ушла на подготовку. Я купил альпинистское снаряжение — тросы, карабины, страховки и прочее необходимое. Исследование я решил начать с самого простого — спуска. И вот, неделю и два дня спустя, субботним утром, я съел лёгкий завтрак и отправился к окну. Стол я отодвинул в сторону, тросы закрепил в нескольких местах, на случай, если хоть один узел не выдержит — остальные подстрахуют.

Я высунулся из окна по пояс и осмотрелся. Гладкие стены, козырёк, и, где-то на этаж выше, край крыши. Земля — метрах в четырёх внизу (я это упустил, но я живу на втором этаже). Выдохнув и дернув пару раз трос — выдержит ли — я высунулся из окна и свесил ноги. Меня колотила мелкая дрожь. «Один маленький прыжок для человека…». Я принялся аккуратно сползать вниз. В конце концов, я повис в паре метров над землей, цепляясь руками за козырёк. Выругавшись про себя, я оттолкнулся от стены и спрыгнул вниз. Земля больно ударила в ноги, и я упал на бок. Вроде ничего не сломал. Я встал и оглянулся. Ничего невероятного. Плотная, утоптанная земля под ногами, стены и одинокое окно, из которого я вылез. Задрав голову вверх, я посмотрел на небо. Оно было чистым и голубым. Оно тут вообще другим бывает?

Я набрал полные лёгкие воздуха, чтобы что-то прогорланить, но тут же осекся: кто знает, что тут может произойти? Что, если я привлеку хищника? Подавив готовый вырваться наружу крик, я шумно выдохнул. Ну что ж. Экспедиция «на тот свет» окончена. Пора домой. Кряхтя и сопя, я забрался обратно. Кровь кузнечным молотом ухала в ушах, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Нет, дело, конечно, не в подъёме в четыре метра. Я был весь на нервах. Руки тряслись, голова шла кругом. Другой мир? Похоже на то. В мозгу у меня роились миллионы, нет, миллиарды вопросов, идей и планов. Нет. Надо успокоится. Я с трудом взял себя в руки, и, хихикая, как идиот, уселся в кресло. Планы операции «крыша» уже начинали разворачиваться у меня в голове.

Месяц — именно столько у меня ушло на подготовку второго этапа. Закупив материалы, я сумел соорудить что-то вроде балкона, торчащего на два метра из окна. Кроме того, вместо старой рамы я поставил нормальный стеклопакет (не хватало ещё, чтобы продуло), а снаружи — под козырьком — примостил ролет: всё-таки, мало ли, какая гадость там может водиться. Также я оценил, как лучше забраться на крышу. Ответ был очевиден: сделать лестницу. С этим возникла масса сложностей: приставную лестницу длиной в пять метров ставить на узком двухметровом балконе — не самая лучшая идея. В конце-концов, я купил два десятка стальных скоб и сделал импровизированную «монтажную» лестницу, попросту вбив эти самые скобы в стену. Это заняло несколько дней, в основном потому, что я долго экспериментировал с тем, как их закреплять. Мои первые попытки едва не привели к гибели — одна из скоб вырвалась из крепления, и я полетел с высоты третьего этажа прямиком на землю. Спасло только то, что нога запуталась в свисавшей с балкона верёвке, и, сломав пару досок, я повис вниз головой.

Так или иначе, но через некоторое время с трудами было покончено. Я довольно осматривал чудо своей инженерной мысли — кривую и косую череду скоб, тянущихся до самого края крыши. Когда я вбивал последнюю, мне стоило поистине нечеловеческих усилий не заглядывать за край. Это должен был быть мой момент триумфа и торжества, а не вороватый взгляд из-за края жестяной крыши.

И вот, тот день настал. Я подготовился основательно — рюкзак с провизией на день, каремат, запас воды, фонарик, мои тросы и крепления, а также моё главное оружие — фотоаппарат. Я попросил его у друга «на попользовать», вместе с телескопическим объективом, макрообъективом и обычной широкоуголкой. Ну и конечно компас. Взять штатив я не додумался, но моё снаряжение и так заставляло меня нервничать во время подъёма наверх.

Я упорно пялился на жесть крыши. Вот мелькнул её конец, полоска неба… Нет, нет, парень. Потерпи. Подтянись, встань на ноги. Отдышись. Поправь рюкзак. Готов? Пора. Закрыв глаза, я поднял голову, и, выждав пару секунд, пока сердце не уймётся, приготовился их открыть. Что меня ждёт? Райский сад? Выжженная пустыня? Бесконечный степной простор?

Туман и торчащие из него местами скалы. Честно говоря, я был чуточку разочарован. Зрелище было не слишком-то впечатляющим. Одинокие каменные глыбы, словно айсберги, застыли в волнах плывущего тумана. Порой туман взвивался метров на сорок ввысь, образуя причудливые кольца и завитки. Я отправился к краю крыши, считая шаги. Восемь… тридцать… сто… Я остановился у края крыши и оглянулся. Интересное место. Я прошёл целых сто шагов, но визуально дистанция была метров двадцать-тридцать. Пространственные аномалии? По спине пробежал неприятный холодок. Если тут нарушена метрика пространства, то, может, и со времени не всё слава богу? Я вдруг подумал, что, может, пока я прошёл эти сто шагов, дома мог пройти целый день. А мне послезавтра на работу! Почему-то мысль о том, что я могу опоздать на работу, перечеркнула желание исследовать этот странный мир. Я бросился обратно. Три… пять… восемь… я чуть не улетел вниз, прямиком в «свой» дворик. Какого чёрта? Я оглянулся. Ну да. Двадцать метров. Туда — сто шагов, обратно — восемь. Как удобно убегать…

Спустившись вниз, я бросился к компьютеру. Число и время! Ну же! Дрожащими руками я со второй попытки попал на календарь. Тот же день. Всего-то двадцать минут спустя. Шумно выдохнув, я сел на стул. Время в порядке. Что ж. Тогда — обратно. Тревога опять сменилась азартом, и, подкрепившись бутербродом, я отправился назад.

Взобравшись на крышу, я вспомнил о том, что всегда хотел проверить в детстве. Ну-ка, посмотрим на компас! Я достал его и пытливо уставился на стрелку. Она сделала пол оборота и застыла, указывая на «север». Я задрал голову, чтобы прикинуть по солнцу, и застыл с отвисшей челюстью. Никакого солнца не было. Осмотревшись, я понял ещё одну важную вещь: тут не было и теней. Вообще. Словно в пасмурный день добавили цвета и контраст. Почему-то это обстоятельство сильно меня обеспокоило. Свет ниоткуда? Мистика. С другой стороны, окна, ведущие в другие миры — это тоже не повседневность. Я отправился к краю крыши, не забывая поглядывать на компас. Стрелка продолжала упорно смотреть в одном направлении.

На этот раз край крыши оказался в семидесяти шагах. Отметив про себя эту цифру, я глянул за край. Снаружи дом выглядел весьма обветшалым — пустые глазницы окон тоскливо взирали на унылый пейзаж, устланный туманом. Туман же приливными волнами мерно бился о стены здания, будто безграничный молочный океан. Мне почудилось какое-то движение там, внизу, но, сколько я ни вглядывался, так ничего и не увидел. Осмотревшись вокруг, я отправился в обход периметра крыши. Жесть пружинила под ногами и гулко ухала, прогибаясь под моим весом. Я сделал пару фотографий широкоугольным объективом, затем прицепил телескопический и сделал пару снимков одной из скал вдалеке. Осмотр периметра показал только одно: никакого способа спуститься вниз не предусмотрено — по крайней мере, я его не нашел. В то же время, я обратил внимание, что, как мне кажется, туман поднялся чуть повыше. Я не был уверен до конца, пока, пройдя ещё одну сторону дома, не заметил, что туман уже поднялся до уровня окон второго этажа. Раньше он едва-едва доставал до верхней части окон первого. Почему-то от этого мне сделалось не по себе. В то же время, я только сейчас заметил, что начало темнеть. Причём, если раньше небо было полно чистой лазури, то сейчас оно так же равномерно наливалось багрянцем заката. Должен признать, от всего этого мне было как-то не по себе. Что ещё важнее — я заметил, что теперь впервые появились тени. Огромные валуны, разбросанные по долине, теперь напоминали сжимающийся титанический кулак — все тени были направлены в мою сторону. Или, по крайней мере, в сторону «моего» дома. Я поспешил обратно. Шаг, второй… десятый… сто… Но мой «дворик» не приближался. Я перешёл на бег. Почему-то меня не покидало ощущение, что меня преследуют. Через двадцать минут, весь мокрый и с разрывающимся сердцем, я едва не слетел с чёртовой крыши. Я обернулся, видя, как в углях догорающего дня туман начинает отплясывать на уровне крыши. Ещё минута — и он устремится ко мне! Поскальзываясь на ступенях, я быстро начал спускаться. Доски жалобно хрустнули, когда я со всего размаху прыгнул на них, миновав полметра ступеней, и кубарем вкатился в квартиру, тут же захлопнул окно и с лязгом опустил ролет. В квартире стояла гробовая тишина и кромешная темнота. Включив фонарик, я добрался до выключателя, и зажёг свет, тут же уставившись в окно. Но там был виден лишь опущенный ролет и блики света от моего фонаря. Не раздеваясь, предельно вымотанный, я рухнул на кровать и уснул без сновидений.

А мне нравится платиновый Электросон, такой-то стремненько-уникальный дух пасты. Двачую любителей Зеленой Двери. Сам в свой топчик могу внести тред внука следака и про психоделический подвал, а так же пасту про двух ебанатов на пляже, Вода была мокра насквозь, да

Открыв один глаз, я обвёл взглядом комнату. Тело ломило после вчерашней пробежки. Под потолком грела лампочка. Кряхтя, я поднялся и потянулся. Глянув в обычное окно, выходящее на мою привычную улицу, я убедился: снаружи — очередной пасмурный день. Я покосился на Окно и ролет. Нет. Сегодня — никаких экспедиций. Завтра на работу, не хватало ещё опять бегать от тумана. Ещё раз мысленно повторив про себя эту фразу, я ухмыльнулся. Идиот. Небось, дом — посреди болота. Для болота туманы — норма, даже ясным днем. А уже вечером испарения лучше конденсируются, вот он и поднимается вверх. Развёл тут мистику. Идиот.

День прошёл за рутиной. Какими бы ни были мои догадки относительно Окна и тумана, я старался о них забыть, и только вечером я уселся за компьютер — рассматривать фотографии. К моему огромному сожалению, они оказались засвечены — все до одной. Это был уже полный идиотизм — цифровые фото не засветишь! Для этого необходимо, чтобы… Неприятная догадка заставила меня содрогнуться. Радиация! Твою мать! Сраный исследователь! Что, если там фонит, как в Чернобыле, а я там гулял в гребных штанах и футболке?! Эта неприятная догадка оставила меня без сна, и всю ночь я проворочался, мысленно готовясь увидеть утром, как у меня выпадают волосы, а органы превращаются в подобие желе. Но утро пришло, и никаких признаков лучевой болезни не было. Тем не менее, я заказал счётчик Гейгера, и, получив его в руки, сунул его в рюкзак первым делом.
∗ ∗ ∗

Я не стану утомлять вас подробностями экспериментов и проверок. Скажу только, что радиации там не было. Вообще. Даже фонового излучения! Я не решался на вылазки более получаса, и занимался, в основном, изучением физических свойств новооткрытого мира. Так, например, я выяснил, что расстояние тут зависит от… желаний. Чем сильнее хочешь куда-то добраться, тем дальше идти (и, видимо, моё бегство от тумана стало успешным исключительно потому, что я уже больше думал о том, как бы не выплюнуть легкие, нежели о спасении от опасности). Порой, очистив разум от любых желаний, я преодолевал всю крышу за три шага. Один раз я забыл дома записную книжку и прошёл, должно быть, с полкилометра, пока добрался до дворика. Кроме того, я выяснил ещё одно важное свойство. Компас указывал вовсе не на север. Он указывал на Окно. Я потратил один день, исходив всё вдоль и поперёк, проверяя эту гипотезу.

Одним из самых значимых опытов стало установление уровня туманного прилива по ночам. Я нашёл особую краску, которая была чувствительна к влажности. В тумане она становилась ядовито-жёлтого цвета. Покрасив ею трёхметровую доску, я вертикально установил её на крыше. Утром я проверил результат. Два метра ровно плюс пара полос до трёх метров. Видимо, выбросы, похожие на те, что я наблюдал ранее.

Следующим шагом стал проект «Вышка». На него ушло почти три месяца, но, в конце концов, я её соорудил. Пятиметровую наблюдательную вышку. Это была поистине адова работа — никогда не думал, что в одиночку так тяжело строить подобные сооружения. Однако, так или иначе, последний гвоздь был вбит, и я мог приступать. Заодно, в процессе постройки, я соорудил наверху небольшую лебёдку, которая неизмеримо облегчила доставку даже крупных и тяжёлых грузов на крышу.

Признаться, я страшно боялся. Нет. Не так. Я боялся так, что почти четыре дня откладывал свою ночную вылазку. Вышка, покрытая чувствительной краской, позволила выяснить, что некоторые выбросы тумана достигают четырёх метров. Учитывая то, насколько он меня пугал, я не сразу сумел решиться на ночёвку на той самой вышке. Одевшись потеплее, запасшись едой и двумя термосами горячего чая, светильниками (включая две керосиновых лампы, две электрических и пару химических фонариков), я отправился в свой поход.

Я вылез на вышку как раз когда начало темнеть. С высоты я смог лучше увидеть картину. Дом располагался в центре огромной долины, на самом её дне. Туман, который, как мне казалось, поднимался ночью, на самом деле просто заполнял долину, стекаясь откуда-то извне. Первые пару часов ничего нового не принесли. Туман клубился, накатываясь на стены моего дома. Затем он переполз через край крыши, и тысячи призрачных змей устремились в мою сторону. Я наблюдал, заворожённый грациозным танцем теней. Это было по-своему прекрасно, хотя молчаливое наступление этой белёсой стены едва не вынудило меня спуститься и сбежать домой.

Небо, постепенно ставшее багровым, затем стало чёрно-красным, и, наконец, последние цвета померкли. Надо мной опрокинулся купол абсолютной черноты. Мрак, разгоняемый двумя светильниками, казалось, становился всё гуще с каждым мгновением. Я буквально ощущал, как вокруг меня сжимается упругая сфера тьмы. Ощущая, как на меня наваливается клаустрофобия, я зажёг одну из керосиновых ламп. Это ненадолго помогло — пляска живого огня, его тепло и мягкий, ровный свет на некоторое время отогнали мрачные мысли и чувства. Я даже набрался смелости, привязал один электрический фонарь к тросу и спустил его с вышки, в беснующееся море тумана.

Я не уверен в том, что увидел, но мне показалось, будто огромная — метра три — бледная призрачная рука, сотканная из тумана, попыталась ухватить его, но ещё в воздухе развалилась на клочья, и её развеяло в воздухе. За исключением леденящего душу ощущения, будто за мной наблюдают, ночь прошла спокойно — по мере того, как светлело небо, туман отступал, и через час долина приняла свой привычный вид.
∗ ∗ ∗

Через неделю я решился поделиться с друзьями находкой. Учитывая, что ничего опасного за Окном я так и не встретил, я решился посветить несколько самых близких знакомых в своё открытие. Мы условились, что тайну будем хранить так долго, как это будет возможно. В том, что рано или поздно мы либо проболтаемся, либо просто устанем от затеи и передадим её «кому надо», мы не сомневались, но просто так отказываться от славы «первопроходцев» не хотели. Идиоты.

В общем, в команде теперь были я, Гарик и Слава. Мы учились вместе в университете, и обоих я знал, как облупленных. Гарик, правда, мялся, и долго пытался убедить нас, что «ну его нафиг — у меня от этой мистики душа в пятки», но Слава убедил его остаться, клятвенно заверив, что при первых признаках опасности мы сворачиваем лавку и прекращаем всю деятельность. Ну, и сообщаем «куда надо», само собой.

Наша первая вылазка состоялась через неделю. За это время я успел поделится всей собранной информацией — от свойств пространства до моих догадок о тумане и его приливах.

Вид другого мира подействовал на моих друзей куда эффективнее любых убеждений. Гарик, похоже, до последнего считавший, что я его развожу, и всё это — какой-то дурацкий розыгрыш, онемел при виде бескрайнего моря тумана. Он же, кстати, обратил внимание на то, что все те несколько десятков скал, что видны вокруг, расположены как бы в порядке возрастания. И что вообще это напоминает какой-то гигантский цветок, в центре которого мы находимся.

В общем, мои друзья увлеклись. Вечера проходили за спорами и построением догадок, и у меня дома они ночевали едва ли не больше, чем у себя. Быть может, из-за постоянного присутствия друзей я и не сразу заметил… изменения. Я не знаю, как это иначе назвать, но квартира начала меняться. Нет, не то, чтобы пропадали вещи, или творилась какая-то мистика. Просто иногда казалось, что чашка с чаем стоит рядом, я к ней тянулся рукой, но обнаруживал, что она куда дальше, чем казалось. Хотя, если я повторял действие, пристально глядя на нее, все становилось на свои места.

Слава это объяснил тем, что мы привыкли к «тому свету» и тянемся к предметам, «стараясь не дотянуться». Я счёл аргумент вполне правдоподобным, и впредь старался тщательно следить за своими действиями (странности порою продолжались, но я склонен был думать, что просто я не всегда сосредоточен).

Первый наш «прорыв» вышел случайно. Так как вот уже последние полгода я занимался Окном, то квартира всё больше начинала напоминать общежитие — батарея пустых бутылок из-под воды, пива и соков. Гора немытой посуды и куча упаковок из-под пиццы. А ещё я так и не выкинул старые ставни. Именно их, раздумывая о чём-то, ковырял ножом Слава, и именно там он заметил письмена. Точнее, их остатки и следы. Очистив рамы от грязи и слоёв краски, мы убедились в его правоте — ставни снаружи и внутри были покрыты узором каких-то закорючек.

За пару часов поиска в Интернете мы пришли к выводу, что более всего они напоминают индийские письмена, хотя ряд символов был незнаком, но некоторые «иероглифы» можно было сносно интерпретировать на хинди. К сожалению, перевод нам не давался. Выходит какой-то лепет душевнобольного, набор букв, не более того. При попытке загнать произношение в гугл переводчик, мы получили какой-то невразумительный набор завываний, хрипов и гортанных выкриков. «Лавкрафт какой-то! Ктулху в танк!» — прокомментировал это Гарик.

Находка, однако, нас озадачила. Порывшись, мы выяснили, что подобные знаки на окнах могут служить оберегами от злых духов, и нарушать их крайне неосмотрительно. Несколько нервно посмеявшись, мы отмахнулись от идеи. Где-то на полчаса. Потом — как бы на всякий случай — мы решили воспроизвести эти каракули на оконной раме (готов спорить, при этом каждый из нас думал только об одном: «Только бы это была какая-то суеверная чушь!»). На это ушёл примерно час. Несмываемый маркер на страже против злых духов. Я усмехнулся про себя: «Охотники за привидениями!». Однако, как бы там ни было, работу мы продолжали. Когда всё было готово, мы молча и напряжённо уставились на окно. Я протянул руку и захлопнул его, повернув ручку вниз. Минуту мы напряжённо смотрели на раму, ожидая… даже не знаю, чего. Увидеть жуткую рожу по ту сторону? Услышать загробный вой? Увидеть бьющееся в окно привидение с искажённой от ярости мордой? Постояв в тиши не одну минуту, мы выдохнули. И тут же сверху раздался тяжелый удар, от которого мы подпрыгнули. Затем — второй, и громкие ругательства соседей. Мы дружно расхохотались, чувствуя, как отпускает напряжение.

Вечером мы устроили небольшую «вечеринку» и, раздавив ящик пива, пьяные и довольные распрощались и разошлись — я в свою комнату, а друзья по домам. Ночью меня мучили кошмары. Я отчаянно убегал от клубящейся стены тумана по закоулкам своего дома. Коридоры петляли и всё никак не заканчивались, а я всё бежал и бежал, не в силах избавиться от чувства полной безысходности, отчаяния и чистого, животного ужаса, что гнал меня вперед и вперед.

Утро я встретил выжатым, словно бежал марафон. Друзья также сослались на «дурное самочувствие», но, глядя на помятые лица друзей в скайпе, я — как и они — понимал, что ночь для всех прошла неудачно.

Прошла неделя. Мы постепенно забыли про ту кошмарную ночь, да и кошмары, единожды посетив нас, отступили. К тому же, как мне кажется, прекратились «странности» с пространством (я это списал на психологический эффект и спавшее напряжение). Постепенно мы набрались храбрости на ещё одну вылазку. Мы решили убить сразу двух зайцев. Во-первых, Гарик кое-что обнаружил на моих «засвеченных» фото. По его словам, засветка была не полной — некоторые части снимка немного отличались градиентом — и он предположил, что больше всего это похоже на фото тумана. Учитывая его максимальный уровень, он предложил попробовать сделать пару фото с вышки, а заодно установить фотоаппарат в режим видеокамеры и оставить снимать на ночь. Во-вторых, Слава предложил довольно смелый опыт: оставить на ночь в тумане живую крысу и посмотреть, что будет. По последнему пункту мы с ним долго спорили, но в итоге капитулировали, признав, что не на людях же проверять, и вообще — что ужасного может быть в тумане? Хотя последним мы, скорее, пытались убедить себя.

Вечером, когда небо уже начинало наливаться багрянцем, мы приступили к своей дерзкой вылазке. Мы со Славой отошли на пару шагов от края крыши и поставили клетку с крысой. Животное не проявляло никакой тревоги и мирно умывалось. Мы подсыпали корма, долили воды и накрыли клетку тёплым покрывалом — ночью тут было довольно прохладно, а «заморозить» бедное животное не входило в наши планы.

Тем временем Гарик возился на вышке: отщёлкав пару панорамных фото на цифровой фотоаппарат, он проделал то же самое на плёночный. Результаты он смотреть не стал — сумерки уже сгущались, и нам надо было торопиться. Расставив пару фотоаппаратов, подключённых к бесперебойнику, он быстро спустился вниз. Через пару минут мы уже были дома, захлопнули окно и опустили ролет. Наблюдать белёсую колышущуюся массу за окном нам как-то не хотелось, и мы уставились на фотографии.

Поначалу я подумал, что это не та картинка, пока не заметил знакомый заборчик внизу кадра. Именно он находился на краю крыши дома. Дальше… дальше начиналось что-то неприятное. Всё было залито туманом, в котором угадывались высокие, тощие, асимметричные фигуры с несколькими конечностями. От одного взгляда на них становилось жутко. «Надо крысу забрать…» — Слава хотел было встать со стула, но мы усадили его обратно. Было поздно — и это все понимали. Если это то, что скрывает туман, то лучше туда не лазить. Вообще. Заложить всё кирпичом и забыть… Все фотографии были похожи. Туман, неприятные, вызывающие одним своим видом ужас фигуры… И небо! О, это поистине апокалиптическое зрелище — будто целый океан крови там, вверху! Эта кошмарная «крыша мира» держалась на семи колоссальных колоннах чистого мрака. Каждая брала своё основание у одной из больших скал. «Самое время вспомнить про Апокалипсис» — пронеслось у меня в голове, когда с той стороны ролета кто-то поскрёбся.

Мы, обмирая от страха, подошли к окну, опасливо заглядывая за угол, готовые в любой момент отпрянуть. Звук повторился. Будто крохотные коготки скреблись по ролету. Крыса! Она как-то выбралась из клетки, и теперь скребётся обратно! Слава кинулся открывать окно, но мы с Гариком удержали его. Открывать окно, когда там этот чёртов туман и ночь — крайне неразумно. Снаружи послышался жалобный писк, приглушённый ролетой и окном, и от того ещё более душераздирающий и испуганный. «Прости, дружок, нам бы эти фото сделать на день раньше…». Писк повторился и внезапно затих на высокой ноте. Мы стояли, напряжённо вслушиваясь в тишину, но ничего не происходило. В ту ночь нам пришлось крепко набраться, чтобы уснуть. Жалобный писк безымянного грызуна, полный отчаяния и мольбы, преследовал меня во снах.

Утро наступило на голову кованным сапогом. Каждое движение причиняло боль. Гарик и Слава выглядели помятыми и удручёнными. В себя мы приходили весь день и только к вечеру смогли трезво мыслить, и нас не тянуло блевать от попытки сменить позу, в которой мы провели большую часть дня. Мы держали совет: стоит ли попытаться забрать грызуна - если он еще жив — и, что важнее, надо было забрать камеры. Несмотря на всю жуть истинного облика того мира, любопытство всё ещё жило в нас. Конечное решение было принято: Гарик отправлялся проявлять плёночные фото, Слава и я забирали аппаратуру и — если найдём — останки нашей несчастной крысы. А затем со всем этим скарбом мы намеревались заявится «куда надо» и навсегда забыть про это проклятое место.

Открыв ролет, мы минут пять стояли, выпучив глаза. Дворик изменился. Нет, там не было рек крови или орд демонов. Часть краски облезла, обнажая багровые закорючки букв под слоем штукатурки. Такие же, как были на окне, только их было много, много больше. На полу, там, где мы слышали писк крысы, виднелось тёмно-багровое пятно. Проглотив вставший в горле комок, мы всё же решились на подъём. Я стоял внизу вышки и ловил поспешно сбрасываемые камеры — бесперебойник был слишком тяжёлым, чтобы его тащить обратно. Полежит, ничего с ним не случится. Хотя вечер ещё не вступал в свои права, нам хотелось убраться отсюда подальше до того, как первый лоскут тумана появится над краем крыши.

Когда последняя камера упала мне в руки, Слава принялся спускаться с лестницы. На мгновение он застыл, глядя куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом и почувствовал, как у меня замирает сердце: тонкие змеи тумана перевалились через край крыши и поползли в нашу сторону. «Живо!» — я окликнул впавшего в ступор товарища, и тот, словно очнувшись от сна, усердно заработал руками и ногами, спускаясь с лестницы. Убедившись, что он спустился, я бросился к лестнице. Но чёртово место не хотело меня так просто отпускать. Пара метров растянулась в отчаянный спринт на сотню. Я сходу влетел в лебедку, заставив конструкцию пошатнуться. Слава подбежал мгновение спустя. Я обмотал провода от камер вокруг предплечья и начал спускаться по лестнице. Слава же выбрал более быстрый способ — он прыгнул в люльку лебедки и дернул рычаг, отпускавший трос. С воем корзина рванула вниз, высоко взвыла струна лопнувшего троса, перекошенное ужасом лицо моего товарища промелькнуло передо мной, и Слава очутился на земле дворика, ушибленный, но живой. Перебирая руками и ногами, я спустился по скобам, кинул камеры внутрь и сбросил вниз трос, закреплённый за батареей, приготовившись вытягивать друга в безопасное место. Туман уже перевалил через край крыши и белёсыми хлопьями спускался вниз.

Слава ухватился за трос и, отчаянно рыча и сопя, полез вверх. Но прочный, рассчитанный на большие нагрузки, канат из синтетики был скользким сам по себе, так ещё и вспотевшие руки моего товарища сослужили ему дурную службу: не преодолев и двух метров, он соскользнул и упал вниз, в колыхавшийся уже по колено туман.

Его крик я не забуду никогда. Я не знаю, что чувствовала несчастная крыса, но такой боли и агонии в человеческом голосе я никогда не слышал. Слава вынырнул из тумана. Кожа была покрыта волдырями размером с горошину, которые стремительно наливались какой-то черной дрянью и лопались буквально на глазах. Капли чёрной гадости прорастали в новые волдыри, и те тоже лопались, разбрызгивая чёрный гной и капли крови. Рыча и сверкая полными слёз глазами, он опять полез вверх. Я тянул, что было силы, и через пару секунд его руки показались у края балкона. Я ухватил его за руку и вытащил на балкон. Вместе мы ввалились в комнату. Хлопнуло окно, лязгнул ролет, и мы оказались на полу, тяжело дыша. Слава что-то еле слышно бормотал.

Я бегло осмотрел его и пришёл в ужас: всё тело было покрыто какими-то гнойниками или вроде того. Кожа местами почернела и покрылась струпьями. На едва гнущихся ногах я отправился к телефону. Нужно было вызвать скорую… Или милицию… Или… чёрт… Трясущимися руками, я набрал номер, и вслушался в гудки, матеря про себя бездельничающих операторов. «Гнаа!.. Ыдулл!». Я подпрыгнул на месте и обернулся. В дверях стоял Слава. Голова наклонена набок, челюсть отвисла, из неё капала какая-то мутно-зелёная жижа. Практически вся кожа почернела и была покрыта струпьями. Глаза ввалились, превращая его лицо в какую-то кошмарную демоническую маску. «Гнаа! Г’ирв ыдуул!» — повторило существо и зашаркало в мою сторону. Я поступил так, как диктовали мне мои инстинкты — ухватил топорик для мяса, что висел рядом с кухонной утварью, и всадил его уродцу промеж глаз. Издав всхлип, тварь осела на пол, пару раз дёрнулась и затихла.
∗ ∗ ∗

Почти месяц я провёл в реабилитационном центре. Постепенно воспоминания поблекли, кошмары отступили, а горе утраты перестало гнать меня на край крыши или на дно бутылки. Гарика нашли мёртвым в его фотолаборатории. В руках у него были засвеченные фотографии, а пленку он, похоже, сжёг перед тем, как его сердце остановилось. Лицо было искажено гримасой ужаса. Не знаю, с чем он там столкнулся, да и не хочу знать. Мне хватает своих кошмаров.

В «нужных» органах мне не поверили. Да и кто бы поверил? Я пытался показывать записи видеокамер, на которых, в частности, запечатлён адский пейзаж и десятки медленно бредущих в тумане фигур, но меня сначала просто послали, а потом чуть не упрятали в психушку, и пришлось идти на «явку с повинной» — якобы, я убил друга. Тут уже отпереться не могли — Слава числился в пропавших без вести, и им пришлось отправиться ко мне домой. К тому моменту от его тела осталась кучка разлагающейся органики, но зато я показал Окно.

К тому моменту дворик изменился. Краска окончательно облезла, и все стены — снизу доверху — были укрыты витиеватой жуткой символикой. Через неделю ко мне пришли с визитом люди в гражданском. Я сделал вид, что поверил, будто они из какого-то НИИ; они сделали вид, что поверили, будто я поверил. Я рассказал им всё, что знал, и всё, как оно было. Я уж не знаю, что они там делали, но ещё через месяц в доме произошел «взрыв газа». К счастью, никто не пострадал. На следующий день я ходил к руинам. От дома мало что осталось — пара несущих стен, да одинокое, немного кривое окно, за которым было видно только чистое небо и — если очень правильно встать — кусочек кирпичной стены с тёмно-багровыми символами. Интересно, а что, если когда-нибудь дожди и непогода смоют те закорючки, которые мы выводили маркером, и случайный порыв ветра откроет покосившееся от времени окно?


Автор: Vivisector

>А вот крипипаста про СТРАННЫЕ ФАЙЛЫ СМЕРТИ входит в мой антитоп криппи-историй
Сам ненавижу ФАNΛЫ, это что-то на уровне Хуендера или Хуеффа-хуийцы. Но те треды не про это были. Тот сервер был не криповый, а просто с него по ввожу тегов качались файлы и куски 'пасты', собсна и описывающей похождения горе-домушника и его связь с оче подозрительными личностями. Основной сюжет именно на трупе мужика в ванне завязан, а не на сайте.

>>365297 предназначается >>365291

>>365295
Да, годная паста. Портит её лишь, как по мне, умерший от НЕВЫНОСИМО ЖУТКИХ ФОТОГРАФИЯ Гарик, а так лютая годнота.

>>365273
>>365274
двачирую неизвестность
тоже доставляет, как и странность, психодел историй
помню охуенную пасту про ложные нет воспоминания поцика, там и непонятные волосы в белье и свинья в колодце и много чего

>>365300
>помню охуенную пасту про ложные нет воспоминания

Вспомнишь, что за паста, кидай в тред. Тоже интересна тема ложных воспоминаний.

>>365279
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9F%D1%81%D0%B8%D1%85%D1%83%D1%88%D0%BA%D0%B0
https://mrakopedia.ru/wiki/Mind_Eraser_3000

>>365235 (OP)
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9E%D0%BA%D0%BD%D0%BE_%D0%BD%D0%B0%D1%80%D1%83%D0%B6%D1%83

>>365315
Ну ты гений, спасибо, что нашел.

>>365316
Благодарю, уже выше запостил полный вариант.

>>365300
> пасту про ложные воспоминания поцика
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%93%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D1%82%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE

Запостить свой список, что ли.
mrakopedia.ru/wiki/Автобус_410
mrakopedia.ru/wiki/Варёное_мясо
mrakopedia.ru/wiki/Отцовское_наследство
mrakopedia.ru/wiki/Психоз
mrakopedia.ru/wiki/Перевозчик
mrakopedia.ru/wiki/Стонущая_щель

>>365328
Варёное мясо, Психоз и Стонущую щель двачую люто, особенно мясо. Люблю, когда как бы переплетаются стороны пасты, хз какой пример привести, когда НЁХом оказывается что-то якобы безопасное, типа того херово объяснил

Помнится читал длинную историю на мракопедии про сущестао принявшей облик жены главного героя, если найду кину сюда.
А так простыну читать не особо люблю. Мне больше по душе коротенькие истории с неожиданным финалом гг умер давным давно не в счет, хотя есть исключения

>>365343
Тоже люблю не особо длинные истории, укладывающиеся в пост на бордах. Обычно если большая история, то там до ебени матери графомании с претензией на ниибаццо стиль и литературный шедевр.

>>365344
А мне норм. Тот же Мясорубщик по объему как полотно, но на выходе крепкий середнячок.

>>365343
Случаем не https://mrakopedia.ru/wiki/Молчащие ?

>>365346
Охуенная история но не это

>>365328
> mrakopedia.ru/wiki/Психоз
> ДЖВА ДНЯ НИ С КЕМ НЕ РАЗГОВАРИВАЛ
> НИИБАЦЦО МРАЧНЫЙ ТИТАН ОДИНОЧЕСТВА
> ОХУЕТЬ ПСИХОЗЫ НАВАЛИВАЮТСЯ, ЕБАТЬ МОЙ РОТ
> ДВА ДНЯ НИ С КЕМ НЕ РАЗГОВАРИВАЛ, НЕОБРАТИМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ПСИХИКЕ
> МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: МУРРИКА
Ебал я такие пасты.

>>365355
Думаешь, если бы он сидел на двачике, его бы это спасло?

>>365356
Я думаю, если бы он не разговаривал ни с кем ПАРУ МЕСЯЦЕВ и не вылезал из своей норы, скажем, С ПОЛГОДИКА, это добавило бы реалистичности и сопереживания персонажу. Так какая-то прожжённая СОЦИОБЛЯДЬ после двух дней депривации общения ЕДЕТ КРЫШЕЙ НАХУЙ, это же попросту смешно, как такое говно вообще можно читать?

>>365346
https://mrakopedia.ru/wiki/Фарш вот нашел только большая а так норм концовка

>>365355
Помню когда меня оставили одного на целый месяц. Через некоторое время начал разговаривать с зеркалом, пародировать голоса друзей, вести себя очень неадекватно. Лишь иногда выходил на улицу и то за продуктами. Было ощущение, что весь против меня а я такой крутой и нитакой как все и прочие бредни

>>365359
> Помню когда меня оставили одного на целый месяц.
Охуеть ты герой галактики.
> пародировать голоса друзей
> голоса друзей
> друзей
Ну это вообще лол.
Неудивительно, что у такой ебаной социобляди после всего лишь месяца отказа от дешёвой наркоты социума началась ломка и поехала крыша. Никакой психической стойкости. Тля. Грязь. Ничтожество.

>>365360
О извините меня великий титан

>>365362
На самом деле я придуриваюсь Ничего в этом страшного нет, у каждого человека есть свой предел нагрузки на психику и одиночество, реальное, без дураков, весьма давит на психику, особенно тем, кто привык всю жизнь крутиться с друзяшками.

>>365235 (OP)
Из любимых "Окна" конечно же, "Он", "Дед- путевой обходчик метро". Да тысячи их, все и не вспомню. Дохуища перечитал. Самый главный мой критерий- это истории только жизненные, рассказанные русскими Ваньками от первого лица. Всякие "Джон потушил свою сигарету и достал дилдо" ненавижу. Очень доставляют пасты с нех похожими на человека, а происходящие в лесу, больнице, метро, недострое, заброшках, подвалах и т.п.

>>365365
Двачую этого ценителя крипоты антропогенного происхождения.

>>365365
Мне наоборот противно читать стлри про русских бабок, леших, домовых, ОКРОПЛЕНИЕ СВЯТОЙ ВОДОЙ и прочую мерзость.

>>365369
А про что ты любишь?

>>365370
>>365328

>>365371
Норм.

>>365365
>Всякие "Джон потушил свою сигарету и достал дилдо" ненавижу.
Лол, двачую. Я тоже не могу американщину читать, вот вообще. Даже если у пасты нереальный рейтинг и море восторженных отзывов, все равно воспринимаю ее, как какую-то детскую сказку.
Наши же порой до костей пробирают своей реалистичностью.

>>365376
Ты небось и Гоголя Лавкрафту предпочитаешь?

>>365379
>Подразумевая, что захайпленный в последнее время писака однотипных УЖОСОВ лучше, чем великий русский писатель с поистине мировым именем.

>>365379
Гоголя читал когда-то, помнится, а вот Лавкрафта нет. Если честно, я в этом смысле гораздо больше люблю именно мистику, придуманную непрофессионалами-анонами. Она мне как-то ближе.
Из великих писателей в жанре мистики читал и уважаю только Эдгара По. На знакомство с остальными нет желания.
Единственное, "Кладбище" Кинговское еще читал ради интереса. Неплохо, даже очень, но все равно старые-добрые крипи, с русскими матюгами и ощутимым колоритом, у меня лучше идут. Они созвучны моему духу, анон (особенно те, что в первом посте перечислил). Вот такой я преданный фанат отечественных крипипаст.

https://m.youtube.com/user/NOSFERATU392
Подписывайтесь, ламповый расказчик с приятным голосом и ахуенными криппи пастами

>>365276
"Свет дали" годнота лютая

>>365386
Тут дело скорее в непривычности, когда ты читаешь как "Джон зашел в дом, на автоответчике было сообщение от Сары и т.д." ты представляешь себе что-то сферическое в вакууме за океаном, с чем знаком только по фильмам и прочему, и что непривычно. А когда тебе описывают как "Сергей захлопнул дверь хрущевки и предался созерцанию теплой ламповости ковра", то вот оно, все предельно знакомое и в твоем сознании куда ближе к реальности нежели рутина среднестатистического пиндоса. Так сказать более глубокое погружение достигается.

>>365402
>электричества нет
>звонок в дверь
штоблять

>>365279
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0_%D0%B4%D0%BB%D1%8F_%D0%B4%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D1%85
Вторая - может, эта?

Своё непутёвое детство я провёл, как говорится, в «зоне риска».

Мать следила за каждым моим шагом — любое отклонение от нормы вызывало у неё истерику. Всё это из-за преждевременных родов и глупых бабских страхов.

Я не общался с другими детьми, рисовал бесформенных уродцев вместо портретов «мамы и папы», а на праздник подарил матери дохлого воробья, у которого с интересом выдёргивал спичечные лапки. Также по какой-то неведомой причине я категорически отказывался есть варёную пищу. Всё, что подвергалось варке — мясо, супы, каши — вызывало у меня настоящий припадок.

Вот так я и попал в список детишек, которым грозила шизофрения. В целях профилактики врачи навязали мне специальный режим: прогулки строго по расписанию, примитивные игрушки, книги — наглядные, разжёванные по буквам. Говорили со мной осторожно, как с пуганой собакой. Мать сильно перебарщивала: её выпученные от усердия глаза и круглый рот, которым она выделяла каждый звук, будто я был каким-то дебилом, я помню до сих пор.

Таким образом, «болезнь была побеждена», а говоря проще — задавлена, я пошёл в обычную школу, как все прочие дети, и родители вздохнули с облегчением. На протяжении восьми лет я жил своей жизнью, с её будничными неожиданностями и проблемами.

Чётко, как на записи, помню день переезда. Мы перебрались в новую квартиру: с появлением сестрёнки, нянчить которую позвали бабку, нам понадобилось больше квадратных метров. Серая высотка, запах мочи в подъезде и раздолбанные качели во дворе, но сама квартирка была неплохой, да и пространства гораздо больше.

Затащив в квартиру последнюю коробку с вещами, я пошёл сполоснуть руки. Притом, что все помещения были отремонтированы, ванная комната казалась запущенной: грязная кафельная плитка, разводы ржавчины и замызганная ванная. Я открыл кран на полную и тут же заорал — и от боли, и от неожиданности — руку ошпарило самым настоящим кипятком. Кожа покраснела, вздулся большой водянистый волдырь. Я тогда ржал, как идиот, а потом дразнил брезгливо кривящуюся мать, грозя проткнуть волдырь большой иглой.

Сказал отцу, что стоит выяснить насчёт труб, но в последующие разы вода была уже нормальной температуры.

В первую же ночь я проснулся поздно ночью, мне приспичило отлить. Побрёл по тёмному коридору босиком, но на полпути остановился возле ванной комнаты — дверь была приоткрыта, и я с удивлением понял, что оттуда странно пахнет чем-то съедобным. Без каких-либо предположений я включил свет и зашёл внутрь.

Ванна была до краёв наполнена какой-то маслянистой водой, блестящие круги жира плавали на поверхности. Прищурившись от яркого света, я склонился над этим «бульоном» и повернул голову вправо. Мы встретились взглядами.

Белые выпуклые глаза женщины были похожи на два вкрутую сваренных яйца. Бескровная кожа словно покрыта слизистой плёнкой. С головы кожа частично облезла, и на белой кости черепа пузырилась кровь.

Я не мог орать, горло словно распухло, из него вырывался только жалкий унизительный звук: «И-и-и-и», а это мерзкое нечто неожиданно раскрыло свои вздутые толстые губы и в точности повторило его за мной!

Я отшатнулся, и упал бы на спину, если бы позади не было стены. Сильно приложившись затылком, я рванул за дверь, хлопнув ею изо всех сил, и закрылся в комнате. Меня трясло, не знаю, от чего больше — отвращения, страха или дикости происходящего. Не стал никого будить. Что бы я им сказал, как?

Мне всё казалось, что если я усну, оно выберется из ванной, доползёт на своих сваренных мягких конечностях до кровати, и, стоит мне открыть глаза — надо мной окажутся омертвевшие белые глаза.

Но под утро всё же вырубило. Проснувшись, я первым делом направился в ванную. Как и любого доморощенного знатока ужасов, меня подкупал дневной свет.

Ванна была пуста — ни воды, ни жирных потёков. От матери я получил нагоняй за то, что шумел ночью. Про шишку пришлось соврать, что в потёмках ударился об дверь.

Думаю, меня деморализовало именно ощущение нелепости происходящего. Смесь отвращения и жалости, будто смотришь на лежащую посреди шоссе собаку с размозжённой головой, у которой в агонии подрагивают лапы. Что бы это ни было там, в ванной, оно казалось беспомощным, но при этом внушало страх. Памятуя о «нервном» детстве, я опасался даже пошутить на подобную тему. Ещё не хватало, чтобы меня опять упекли в лечебницу. Ну и какой выход? Не мыться, что ли? Священника вызвать? Да в «крестоносцев» я верил ещё меньше, чем в призраков.

Несколько ночей ничего не происходило, хотя пару раз я проходил мимо ванной ночью. Ни запаха, ни тихого всплеска воды. Я был уверен — хотя бы пока я за пределами той комнаты, всё будет в порядке. Поэтому, когда мы сели за стол, чтобы поужинать, а я вдруг поднял взгляд и увидел в кухонном проёме мокрый голый труп, с которого драными лохмотьями свисала кожа, я заорал. Попытался. Еда пошла вверх, и я подавился, с минуту не мог дышать.

Это не было похоже на призрак: она стояла там, как настоящая, такая же осязаемая и плотная на вид, как и я. На её теле не было ни единого волоска: голый лобок, лысая голова и ноги, отчего будто прорезиненная кожа казалась ещё белее. Такую кожу я видел у белуги. Ниже коленей и локтей мяса не было вообще, только обнажившиеся кости и кожа, свисающая скрученными спиралью лоскутами. Немного сохранились ладони и ступни. И она пахла. Пахла, как грёбаный мясной суп со специями. Как варёное мясо. Я начал смеяться, поняв, что от этого запаха у меня, так и не успевшего поесть, урчит и скручивает желудок.

Меня отпаивали бабкиным варевом, вкололи что-то ниже поясницы, а волчий материнский взгляд ясно передавал отцу: «Это опять началось, я уверена…» Я так и не смог объясниться.

Вот вы откуда-то приходите домой, занимаетесь своими делами, живёте со своим мнением на всё и вся, которое, конечно, и кажется вам единственно верным — а вот вашу жизнь разбивает нечто, что не укладывается ни в какие рамки и существует само по себе; как дурной сон, в котором самое страшное — нелепость происходящего, лишающая вас возможности действовать здраво, сесть за стол, с умным лицом набрать нужный номер или посоветоваться с другом.

Меня мучил стыд, но страх так и не рассосался.

Ночью я долго думал о той женщине, и предчувствие того, что я увижу её вновь, нисколько не унимало тревогу и бессильную злость. Да, я увидел её ещё раз — уже утром, когда зашёл ополоснуть голову под холодной струёй воды. Она всё так же спокойно лежала в ванной, а затем её рука, наполовину оголившая кость, вдруг поднялась над водой и упёрлась размягчёнными пальцами в стенку. Словно переваренные сосиски… Думаю, она пыталась что-то накарябать на стене, но пальцы просто гнулись, а потом мясо расползлось, и остались лишь тонкие костяшки. В воде плавали роговые пластинки выпавших ногтей. Я блевал за дверью ванной.

Привет, детство. Меня вновь воротило от варёной пищи, на варёную курицу я вообще смотреть не мог — эта белая кожица в пупырышках, покрытая слизью… Если взять кусок варёного мяса и разделить его на волокна, будет похоже на то, как кожа отслаивается тонкими полосками. Тошнотворный «супный запах» преследовал меня весь день.

Теперь по ночам я ощущал, что меня словно варят заживо, но не целиком, а постепенно. Странная горячая тяжесть, будто кто-то кладёт раскалённые металлические блины штанги то на мою руку, то на живот, то на ноги. Казалось, поднеси я тогда руки к лицу, увижу только ошпаренные белые культяпки. Ванная комната находилась прямо за стенкой. Я знал, что она там. И что если ей очень захочется, она доползёт до меня куда угодно, волоча за собой остатки ног.

Я не вставал с кровати уже пять дней. Иногда сознание прояснялось, и мне хотелось куда-то бежать, тошнило от того, на что я стал похож. Ещё и бабка со своими травами и рецептами. Рассказывала, что ко мне «прицепился ужас». Мол, ужас выбирает тебя по каким-то своим причинам и словно садится на шею. Пока не расправишься, донимает по-всякому. А я вроде как «в зоне риска» рос, «восприимчив», оттого оно всё… Ужас не то чтобы вездесущ, он — часть тебя, и если вы думаете, что стены родной комнаты или даже подземный бункер вас спасут — это лишь великая сила самоубеждения, как крест против вампира. Мёртвым плевать на своё прерванное прошлое, наверное, для них жизнь всё ещё продолжается, и они просто заполняют образовавшиеся пустоты.

Я попросил отца узнать, кто был предыдущим владельцем квартиры, не случалось ли здесь чего, да хоть у соседей выпросить. Те, кто продал нам квартиру — жадные шавки, слова не скажут. Отец молчал некоторое время, а затем, не задав ни единого вопроса, встал и куда-то ушёл. Так мы и узнали.

Её звали Марина, ей было двадцать шесть лет. Она жила здесь с маленьким сыном, мы, кстати, тёзки — он тоже Влад. Был бы. Она ушла от мужа, запойного пьяницы, отмотавшего два срока за кражи и изнасилование, а затем внезапно ударившегося в религию — какая-то секта прибрала его к рукам. Соседи говорили, он частенько сюда наведывался, пытался взломать дверь, а когда не выходило, орал про жену всякие гадости — что она проституткой работала, у шофёров сосала за сто рублей — пока женщина в слезах не открывала ему, чтобы никто не слышал. Бил её, это соседи тоже знали. «Такого никто не ожидал» — ну, вечное оправдание. Крыша у него совсем стала подтекать, и Марина, видимо, пригрозила милицией.

Говорят, сначала он ошпарил её кипятком — плеснул из чайника в лицо, и то ли в пьяный раж вошёл, то ли ещё что — понравилось, может, как она визжит, но он запер женщину в ванной и поставил на большой огонь все кастрюли с водой, какие нашёл. Затем уже в ванной пустил горячую воду и начал играючи топить жену, пока не вскипела вода. Марина была ещё жива, когда её обваривали, раз за разом. Притихшие соседи слышали только пьяные выкрики мужчины, что-то про «грешницу» и «кипучую смолу». Особого значения этому никто не придал, но трёхлетний мальчик час заходился плачем в соседней комнате (сейчас она принадлежит мне).

Когда милиция взломала дверь и оказалась внутри, говорят, Марина прожила ещё пару минут. Пояс от халата обмотал ей шею, попытались снять — и он легко слез вместе с кожей. До неё уже было не дотронуться… Одежду снимали с кожей вместе.

Люди, кто доставал труп из ванной, говорят, в перчатках вылавливали её по частям, как варёную рыбу из супа. Слезшую кожу и пучки волос, прилипших к стенкам, сгребали в мешок. Соседи спохватились, сказали про сына, бросились его искать. Нашли на кухне: в высокой эмалированной кастрюле лежал скрюченный, как эмбрион, детский труп.

Пусто было.

Не помню, чтобы об этом передавали в новостях или обсуждали между собой, даже соседи вели себя, как ни в чём ни бывало. Так острее всего понимаешь, что чужая смерть — просто статистика для ещё живых. И знаете, больше, чем того мудака, я ненавидел Марину. Почему ей всё неймётся, причём тут вообще я?! Её рыбьи глаза ничего не выражали, изо рта не исходили никакие просьбы, но я был ей зачем-то нужен. В последнюю свою ночь дома я лежал на кровати, закрыв глаза рукой, вторая свисала до пола. Запах мяса забился в ноздри. Влажное мягкое прикосновение к ладони, будто тычется мокрый собачий нос. Нет у нас никаких собак…

Я без споров согласился, чтобы меня забрали в клинику. «Подлечиться», как же… Мать стенала, что не уберегли, отец в глаза не смотрел, бабка всё причитала про свой «ужас», а я понятия не имел, какое отношение их страдания имеют ко мне.

И теперь, кажется, всё позади. Это было не со мной. Я сейчас просто лежу на прохладной хрустящей простыне, думаю о всякой ерунде, я даже по учёбе скучаю, не то что по друзьям… Слышу тихие шаги медсёстры, которая подходит проверить капельницу, потом дуновение сквозняка, потому что она склоняется надо мной, чтобы поправить подушку, и я открываю глаза.

Слепые белые глаза, облепленные тяжёлыми веками, вздувшаяся мокрая рука ласково опускается на мою щёку.

— Влад, — говорят эти расползшиеся губы, обнажив зубы, как у лошадиного черепа. Бесконечно улыбающийся рот. — Вырос…

— Да, — устало говорю я, вновь закрывая глаза. — Да… мама.

Копируйте пасты в тред, доны.

Когда я была маленькой, лето мы с братом проводили в деревне у бабушки. Детей там было два десятка — и городских, и местных, в общем, весело было.

В лес тоже ходили, там было несколько мест, куда деревенские ребята водили городских «на экскурсию» — старая медвежья берлога, расщепленное молнией дерево и стонущая щель.

Стонущая щель — это небольшая трещина в гранитном валуне метров пять высотой (а сколько под землей еще — неизвестно) и столько же в поперечнике. Эдакое закопанное в землю яйцо. Внутри, видимо, была полость, потому что, если крикнуть в эту щель, возвращалось эхо. Вот только голос искажался, хотя и оставался похожим на твой, но уже был не звонким детским криком, а стоном. Тогда это казалось смешным.

Щель была невелика — руку можно было бы засунуть, но нога бы уже не всякая прошла. Свет в нее проникал неглубоко, в двадцати сантиметрах от входа уже не было видно ни одного солнечного блика.

И чем еще эта щель была забавна — возвращала все, что в нее ни кинь. Кинешь камушек — через секунду обратно вылетает. Кинешь шишку — тоже обратно. Брат объяснил мне, что там, наверное, склон — вот и выкатывается все.

А если подуть туда изо всех сил — воздух тоже возвращался, только пах... неприятно.

Нам, городским, мало было камней и шишек — хотелось «выпендриться» перед деревенскими, кинуть в щель что-то необычное. Я рискнула кинуть свое сокровище — стеклянный шарик из аквариума. Шарик вернулся, но тем же вечером рассыпался в крошку. Бабушка сказала — наверное, треснул, ударившись о гранит. В следующий раз кинула вареное яйцо, что мне бабушка дала. Яйцо вернулось, только не сразу — секунд пять я его ждала... И так и не съела его в тот день — тухлое оказалось.

Котенок, которого засунул в щель деревенский пацан Вовка, вылезать не хотел долго — шуршал там чем-то, но не отзывался. Через несколько минут вылез, как ни в чем не бывало. А через несколько дней его утопили — он вцепился в лицо младенцу, вовкиному брату, изодрал кожу в клочья.

И больше мы в то лето к щели не ходили. Не обсуждали между собой, просто как будто сговорились забыть про нее.

А в конце августа мой брат предложил перед отъездом в город пройтись по всем местам, где мы играли — на память. И к щели пошли.

— Смотри, Татка, щель больше стала, я смогу ногу засунуть! — я его остановить не успела.

Щель была на уровне его живота. Он засунул ногу до колена — а вытащить не может, застряла. И сам тянул, и я его тянула, потом заревели оба от страха — он меня всего на год старше, ребенок совсем. А потом вместе потянули ногу — и она легко вышла из щели. Наступить на нее брат не мог, больно было. Так, опираясь на меня, и доковылял до деревни. Там его осмотрели, и в городе уже врачи осмотрели — ни перелома, ни вывиха, ни ссадины, ни синяка. А наступить до сих пор не может. Двадцать два года прошло.

Прошлой весной бабушка, жившая последние годы с нами в городе, умерла, и мы решили дом ее в деревне продать. Поехали туда летом с мужем и дочерью, осмотрели заброшенный дом. Ника моя с деревенскими ребятами познакомилась.

Стала звать ее на обед — нет нигде. Говорят — ушла с ребятами. Я всю деревню обежала, смотрю — идут навстречу ребята ватагой, и Ника среди них. Лица какие-то испуганные. Я подлетела, схватила ее, спрашиваю — как посмели уйти без предупреждения, где были? Они мне все хором говорят — недалеко, в саду гуляли, а я по глазам вижу — врут. В лес, спрашиваю, ходили? Нет, говорят. И глаза отводят.

Принесла дочь домой — цела, невредима, улыбается. Тоже говорит, в саду гуляли. Оставила ее на мужа, а сама — в лес, к стонущей щели. Господи помилуй, она раз в пять больше стала, чем в моем детстве была! Ребенок целиком пролезть сможет, хоть и с трудом. Возле нее, как обычно, камни, шишки. А на самом граните — два длинных рыжих волоса колышутся. Моей Ники волосы!

Пришла домой, расспрашиваю ее — и такими она на меня честными глазами смотрит, так удивляется, так на меня обижается, что чуть не поверила. Ну не умеет моя дочь врать!

Все же побежала к соседям, трясу их сына, говорю — признавайся! Он и признался, что показали Нике щель, и даже подсадили, чтоб залезла. И перетрухнули все, когда почти час ее не было. И когда она вылезла — все равно решили взрослым не говорить.

Муж меня истеричкой назвал, мол, жива же дочь, что еще надо? А я не знаю — жива ли моя дочь. Ника ли вернулась из щели, или за тот час, что ее не было, щель смастерила что-то похожее? Потому что этот ребенок... я ее не узнаю. Она другая. Испорченная. Собаку нашу мы в приют отдали, после того как ЭТО «случайно» воткнуло ей горящую спичку в глаз. А после крысёныша Карла я ни одно животное в дом ни за что не возьму — не хочу еще раз увидеть кого-то, пытающегося ползти без лап.

Что она мужу говорит, я не знаю, но муж меня уже считает ненормальной. А на меня она смотрит. Днем, в спину, смотрит, не моргая, пока я повернусь. Я в зеркало вижу ее, и оборачиваться мне страшно. И ночью. Подходит к кровати и смотрит, и я не нахожу сил открыть глаза, даже чтобы это прекратить.

Сейчас апрель, и сегодня ЭТО спросило, когда мы снова поедем в деревню. Говорит: «Папа, я хочу тебе кое-что показать». И муж меня не слушает, передумал дом в деревне продавать, мол, ребенку нужна природа. Я его не удержу...

Хочу подать на развод и оставить ребенка мужу. Пусть меня проклянет семья, я хочу жить подальше от этого и в одиночестве оплакивать свою Нику.

>>365448
> Стонущая щель
> И чем еще эта щель была забавна — возвращала все, что в нее ни кинь
> Кинешь шишку — тоже обратно
> А если подуть туда изо всех сил — воздух тоже возвращался, только пах... неприятно
> Котенок, которого засунул в щель деревенский пацан Вовка, вылезать не хотел долго — шуршал там чем-то, но не отзывался
>>365449
> — Смотри, Татка, щель больше стала, я смогу ногу засунуть! — я его остановить не успела
> Он засунул ногу до колена — а вытащить не может, застряла
Пиздец, это какое-то извращенческое порно.

>>365420
Не слышал о звонках на батарейках?

>>365412
Да, совершенно верно, так и есть.

Я ненавижу тебя! Почему ты продолжаешь мучать меня?!

Вчера возвращался домой, и за мной опять кралась бесформенная тень.

Вита-лик. Лицо жизни.

Он хочет убить меня.

Я знаю. Я встретил его на анимешном слете. Высокий, покрытый прыщами, сочащимися розоватой сукровицей. В няшных кошачьих ушках. Его сложно было не заметить.

Вита-лик.

Он был настолько высок, что ходил по трехметровому залу, сгорбившись.

Я старался не смотреть на него, так, косился краем глаза, когда эта махина проходила рядом – радуясь как ребенок унылому косплею жирных шлюх. Хлопал в ладоши бугристыми пальцами. Вита-лик.

А потом он поймал мой взгляд и его лицо свернулось, переродилось в воронку из плоти. Пульсирующая, сочащаяся слизью воронка. Где-то в темноте, внутри этого сизого мяса, сияет багровый глаз.

Иногда сфинктер сокращается и не видно ничего, кроме тьмы.

Так Вита-лик моргает.

Мне было чем заняться ближайшие полчаса.

Косплей потерял свою сомнительную притягательность.

Я смотрел на к-дыру Вита-лика и понимал, что это существо уже не оставит меня в покое.

Я вижу такую херню с шести лет. Я знаю её повадки. Но эта тварь удивила меня.

Он мочился в мою постель, она пахла смертью.

Мочился в мою зубную пасту, в шампунь, в небольшие баночки с энергетическими напитками, в оциллококцинум, на моего маленького брата.

Виталик подходил, наклонялся, и из к-дыры лилась мутная жидкость – моча, пахнущая смертью.

Он хочет убить меня.

Однажды я уснул. Я проснулся от того, что что-то жало мне на грудь. Кровать была полна мочи, а в ней плавал я, а руки Вита-лика давили мне на грудь.

На меня смотрело багровое око, всегда готовое смениться жадной чернотой к-дыры. А над черной воронкой покачивались розовые ушки.

Он хотел утопить меня в моче.

Зачем? Я не знаю. Я впервые встретил существо подобного рода, которому небезразличны люди.

Иногда он исчезает – на день, на месяц, на три. В эти редкие часы я могу спокойно поесть. Спать не удается, кошмары. Но он всегда возвращается.

Кажется, он усыхает после таких походов – становится еще более тощим и высоким, будто что-то вытягивает его вверх.

Тогда я вижу его лицо – лицо школьника в первых юношеских прыщах, но потом оно сменяется воронкой, слизью, сфинктером, к-дырой, красным глазом демона.

Что мне делать?

>>365472
Неплохая паста, но лично мне такое не очень по вкусу, больше люблю, как писал уже выше, пасты про классические случаи встреч с НЕХ. А тут уже какой-то сюрреализм...

Зато такие истории, мне кажется, помогают приблизиться к пониманию того, что творится в голове серьезно психически больных людей.

Сначала пропала молодая женщина — провожала мужа в город, обратно шла через лес, но до своего дома не дошла.

Потом — пожилой (по деревенским меркам, 62 года) мужчина, собиравший черемшу.

Сразу же, не успело следствие раскрутиться — исчезли двое детей.

Местные милиционеры решили, что имеют дело с маньяком. Жителям, рвущимся прочесать лес, велели сидеть вечерами по домам, а сами запросили из города помощь.

Но разве людей дома удержишь?

На следующий же день прибежала девочка — искала козу, которая вечно забирается куда попало, а у брошенного дома на отшибе, за лесной полосой, где трава выше человека, в этой самой траве кто-то дышит. Не как человек и не как зверь, а так, словно воздух через трубку втягивает — с трудом, со свистом.

Тут уже мужики сорвались. Милицейского авторитета остановить их не хватило, так что вместе и пошли.

«Маньяка» нашли первым. Он соорудил что-то вроде гильотины, но вместо лезвия вниз падал тяжелый плоский камень. Этим камнем его голову о плаху и размозжило. Труп, стоящий на коленях перед плахой, держался на лохмотьях шейных мышц.

Остальные трупы были в погребе. Двое были убиты — забиты до смерти обычной палкой. Двое, мужчина и девочка, как потом выяснилось, умерли от остановки сердца, никаких следов физического насилия на них не было.

Он жил там тайно около двух недель. Откуда пришел — установить не удалось. Ничего не ел, был истощен. На теле обнаружились многочисленные синяки, царапины разной давности — очевидно, ежедневно истязал сам себя. Ногти на руках были содраны. В углу комнаты, где он устроил себе лежанку, валялись листы бумаги — целые, скомканные или изодранные в клочья. На каждом листе было по одной или две фразы, иногда попытка написать что-то заканчивалась яростными штрихами. Чаще всего встречались слова «простите», «помогите» и «сдохните».

«Сегодня 4 августа», — разорвано на мелкие кусочки.

«Простите, простите, она меня увидела. Я не хотел, она бы всем рассказала, она так кричала».

«Любое зеркало, любое!!!».

«Все, все вы, все, пусть вы все вот так».

Из пудреницы женщины, погибшей первой, было извлечено зеркало. За домом была обнаружена куча стеклянной крошки, в которой опознали измельченные зеркала. Не разбитые, а целенаправленно истолченные в мелкое крошево.

Версия о нарушении психики неопознанного убийцы была вполне логичной, оставалось идентифицировать его. Первый звоночек прозвенел в отчете патологоанатома: из раздробленных костей черепа сложить цельную картину было невозможно, но самих этих костей было в два раза больше, чем нужно.

Будь у наших специалистов мощная техника и программы, которыми обеспечены западные медэксперты, можно было бы что-то доказать. Но рисунок, приложенный к отчету — примерная реконструкция черепа убийцы — выглядел просто смешно и нелепо. И страшно, потому что вытянутые вперед челюсти, сросшиеся в подобие трубы, не могли находиться на человеческом лице. Глазницы, по мнению патологоанатома, были каплевидными, вытянутыми в сторону этого рыла.

История получила некоторый резонанс, на место убийства периодически приезжали любопытные — есть такая особая порода людей.

Двое из них — студенты, парочка, описывали свою «вылазку» на диктофон. Дальнейшее известно из этой записи.

В пустом доме они обнаружили следы предыдущих посетителей, недавние надписи на стенах и антикварную, XIX века, открытку из серии о хороших манерах. На открытке была изображена девочка, стоявшая на коленях на пуфике у трюмо и показывающая своему отражению язык. Надпись гласила: «Воспитанные дети не искажают лиц, ибо рискуют остаться такими навсегда».

Следующей находкой было пыльное зеркало на столе. Последние связные слова на диктофоне были такие:

ОНА: Дурак, ты что рукавом, я сейчас тряпку принесу (уходит в другую комнату).

ОН: Слушай, да оно кривое какое-то! Смотри, какой у меня роооооо...

Звук «о» все тянулся, словно парень не мог закрыть рот, становясь все громче, пока не перекрылся визгом девушки.

Девушку нашли на том же месте, причина смерти — остановка сердца.

Он покончил с собой, прыгнув в колодец, предварительно разодрав свое лицо, голову и плечи ногтями.

Кости его черепа были деформированы невозможным образом — верхняя челюсть изгибалась так, что не закрывающаяся пасть доходила до надбровных дуг, поглотив отверстие носа и разведя глаза в стороны, к ушам. Нижняя челюсть срослась подбородочным выступом с ключицами.

Лицо девушки было изуродовано только с одной стороны — той, которая была бы видна в зеркале, если бы оно стояло на столе. В гротескном выражении ужаса правый ее глаз был распахнут и выпучен. Не только глазница, но и само глазное яблоко были увеличены более чем в два раза.

Зеркала в комнате не было.

Через четыре дня следователь, который вел это дело, не вышел на работу и бросил мне на почту письмо с просьбой как можно быстрее зайти к нему домой.

Входная дверь была открыта, к двери спальни скотчем был приклеен конверт. На самой двери — надпись: «Я в спальне. Сначала прочитай».

Это был очень краткий отчет о последнем дне его жизни.

«Я скопировал открытку. Не знаю, зачем. Не знаю, в ней ли дело, но, на всякий случай, ксерокопию я сжег.

Зеркало, действительно, подходит любое.

Случилось внезапно, рано утром, в 5:35, когда зашел в ванную бриться. Больно не было. И сейчас не больно.

В зеркало смотреться необязательно, достаточно оказаться в поле его отражения. Каждый раз все хуже. Пытался что-то исправить, стоя перед зеркалом. Еще хуже. Зеркала завесил.

Зрение в порядке, хотя вижу в основном свой же глаз. Слух в норме. Давление повышенное, пульс учащенный, сердце бьется с перерывами. Температура низкая — 35,4 градуса.

Повышенной агрессивности за собой не заметил, однако мысль взять оружие, выйти на улицу и захватить с собой как можно больше человек — была. Мотив такой: они не виноваты, но и я не виноват, так почему это мне одному? Но мысль эту отбросил довольно легко.

Не могу не думать о деле ХХХХ-ХХХ. Испытываю даже удовлетворение оттого, что мне не нужно изобретать подобный способ самоубийства.

Приношу извинения за то, что не даю возможности исследовать себя, но существовать в подобном виде не могу.

Завещание написать не успел. Хотел бы, чтобы квартира досталась дочери от первого брака».

Я вызвал коллег, и в спальню мы зашли вместе. Он лежал на кровати, подстелив под голову клеенку. Стреляя в правое ухо, к левому он прижимал подушку, поэтому крови практически не было видно. Рядом на тумбочке лежали все его наличные деньги и документы.

То, что осталось от лица, напомнило нам его привычку хмуриться, отчего через весь лоб пролегала вертикальная морщина. Сейчас все его лицо, от подбородка до лба, было разделено вертикальной щелью, в которую провалились рот и нос, а глазницы располагались друг напротив друга. Стреляя в ухо, он выбил себе оба глаза.

В течение месяца наш отдел был расформирован. Большинство из нас сменили род деятельности. Новости друг о друге мы стараемся не узнавать. Каждый раз, подходя к зеркалу, я обливаюсь холодным потом и вспоминаю: «Зеркало, действительно, подходит любое».

— Да, много я слышал страшных историй, много страшных рассказов прочел... — господин С. вдруг задумался и посерьезнел. — Но самый ужасный рассказ...

— Да, да, понимаю! — господин Т. как-то странно взглянул на него. — "Голова быка", не так ли?

Господин С. слегка побледнел и опустил глаза:

— Вы угадали... Жуткий рассказ...

— Только прошу вас, не вспоминайте подробностей! — голос господина Т. дрогнул, выдавая крайнее волнение.

— И дело ведь не только в том, что рассказ страшный, — продолжал господин С., словно не слыша собеседника, — это еще куда ни шло. Но какой осадок остается... Отвратительный... Даже передать трудно...

— Да, да, да... — господин Т. взмахнул рукой и беспокойно заерзал на стуле, украдкой поглядывая на меня. — Вы тысячу раз правы, но не надо об этом!

Чудно... Отчего он так разнервничался? Почему так упорно старается изменить тему разговора?.. Я невольно подался вперед.

— О каком рассказе вы говорите?

— Как о каком? Неужели вы не читали? — господин Т. исподлобья взглянул на меня и сейчас же отвел взгляд. — Это знаменитый рассказ.

— К стыду моему, должен признаться — не только не читал, но никогда и не слышал о нем...

Порозовев от предвкушения жуткой и удивительной истории, я приготовился слушать. Обожаю всякие ужасы с привидениями и разбойниками!

Они переглянулись.

— Значит, не знаете... — сказал господин Т. — А если не знаете, лучше и не стремитесь узнать, друг мой...

Творилось что-то странное. Господин С. побледнел еще больше. Его, кажется, начало познабливать. Шея под широким отложным воротником покрылась гусиной кожей. На лбу господина Т. появилась легкая испарина.

— Да что это вы в самом деле? — запротестовал я. — Мне ведь не пять лет! Ну, расскажите, пожалуйста! Просветите меня. Просто стыдно не знать такого замечательного рассказа.

— Но... — господин Т. судорожно проглотил слюну. — Говорят, с тем, кто услышит эту историю, обязательно случится что-нибудь недоброе.

— Но вы же ее знаете и до сих пор живы и здоровы!

Они снова многозначительно переглянулись.

— Ну, будет вам! Не набивайте себе цену! — взмолился я. — Пусть со мной случится несчастье, все равно расскажите. Так что же это за история?

— Ладно, так и быть, слушайте, — господин С. глубоко вздохнул, провел рукой по лицу, словно отгоняя жуткий призрак, и поднял на меня глаза. — Эта история... этот ужасный, не поддающийся никаким объяснениям случай...

Я весь обратился в слух и жадно следил за каждым движением губ господина С. Но он вдруг умолк. Лицо его исказил страх.

— Н-нет... не могу... не могу рассказывать.

— Т.-сан, в таком случае вы расскажите.

— Да знаете, как-то язык не поворачивается, — глухо пробормотал господин Т., опуская голову. — Очень уж страшно... Да и противно... Такая гнусная история...

— Давайте как-нибудь в другой раз, — решительно сказал господин С. — А еще лучше попросите кого-нибудь другого рассказать. Лично у меня просто не хватает смелости.

С этого вечера "Голова быка" лишила меня покоя. Я стал расспрашивать всех знакомые писателей, всех моих друзей, увлекавшихся литературой ужасов. Оказывается, все они знали этот рассказ и откровенно удивлялись моему невежеству.

Я недоумевал. Если рассказ действительно такой уж замечательный, как же он прошел мимо меня? Ведь одно время я даже коллекционировал подобные произведения. Мои родственники даже шутили, что у нас в доме страшно прикасаться к книжным полкам — того и гляди выскочит какой-нибудь мертвец, призрак, дьявол или разбойник с окровавленными руками.

Так вот, все отлично знали этот рассказ, но как только я просил пересказать его, начиналось нечто странное. Собеседник мялся, бледнел, краснел, поджимал губы и неизменно отвечал: как-нибудь в другой раз.

— Рассказ великолепный. Пожалуй, даже гениальный, — сказал один приятель. — Написан удивительно ярко и точно. Такое ощущение, будто ты сам в гуще событий.

Но он отказался передать его содержание, только, содрогнувшись, посмотрел на меня леденящим душу взглядом.

— Кошмарный рассказ! — сказал другой, сдерживая охватившую его дрожь. — Такое не приснится в самом дурном сне. Не знаю, конечно, может быть, есть книги и пострашнее, по я, во всяком случае, ничего страшнее не читал и не слышал.

Проклятая "Голова быка" стала моим наваждением. Меня сжигало жгучее, болезненное любопытство, граничащее с навязчивой идеей. Встретив знакомого, я вцеплялся в него бульдожьей хваткой и вместо обычных вопросов о здоровье и служебных делах говорил:

— "Голова быка"... Вы знаете этот рассказ?..

В конце концов меня стали избегать как опасного маньяка. Мои пылающие щеки и горящие глаза отпугивали людей. Завидев меня, знакомые шарахались в сторону с возгласом: "Голова быка" идет!"

Однажды при очередной встрече я вдруг сам ужасно испугался. Помчался домой, бросился к зеркалу. Недаром же говорят, что рассказ "дурной"... Может быть, он обладает магической силой воздействия, и... и сейчас я увижу вместо своего лица жуткую бычью морду с бешеными глазами, пеной на губах... Но в зеркале отразилось мое лицо, искаженное страхом, покрытое холодным потом, жалкое, отвратительное, но все же мое — человеческое.

Я немного успокоился, но расспросов не прекратил.

Так прошло несколько месяцев. Мне все же удалось кое-что выяснить. А именно первоисточник. Оказывается, этот рассказ сочинил метр О., один из старейших и известнейших писателей детективного жанра. А сам писатель почерпнул его из среднеазиатского фольклора.

Как-то под вечер я вломился в квартиру достоуважаемого метра и начал умолять его рассказать мне "Голову быка". По лицу старика пробежала тень испуга и растерянности.

— Да, да, да... вы правы... источник рассказа — среднеазиатский фольклор, — пробормотал он. — Я записал его в Самарканде. Да, да... конечно, конечно, расскажу... Отчего не рассказать?.. Но не сейчас, друг мой. Сейчас... мне нужно уходить... Приходите завтра. Завтра вечером.

Назавтра в назначенный час я позвонил в квартиру писателя. Настроение у меня было приподнятое и даже торжественное: наконец-то я услышу эту потрясающую, не дававшую мне спокойно жить историю!

Дверь открыл слуга:

— Вы господин такой-то? Очень сожалею, но метр О. просил передать вам, что по совершенно неотложному делу вылетел за границу...

Ошарашенный столь неожиданным оборотом дела, я поплелся домой. Был холодный туманный вечер. Во мгле мигали красные огни светофоров — глаза разъяренного, преследовавшего меня быка. И мне вдруг стало по-настоящему страшно. Кто же сошел с ума — я или все окружающие?.. Писатель сбежал от меня... Может быть, и не сбежал, по, во всяком случае, решил избавиться. Чтобы не рассказывать, не говорить про "Голову быка"... А может быть, ее вообще нет, этой "головы"?.. Есть название, есть ужас, живущий в сердцах людей, а самого рассказа нет и никогда не было?! Что же это такое? Ужас перед несуществующим ужасом... Никто никогда не слышал этого рассказа...

...Когда-то, в незапамятные времена, кто-то рассказал кому-то кошмарную историю. Может быть, старая бабка малолетнему внуку. И ребенку было очень страшно... А потом он забыл содержание, но чувство ужаса осталось. И он стал пугать своих детей "Головой быка". А те — когда выросли — своих... И пошел страх гулять по городам и странам. Страх, имевший одно лишь название — "Голова быка"...

Я шагал по токийским улицам, и рядом со мной шагал страх. Живой, ощутимый. И имя ему было "Голова быка". Меня била мелкая дрожь. Кто же все-таки безумен — я или люди?..

Через несколько лет на телестудии ко мне обратился молодой режиссер:

— Говорят, есть один страшный рассказ — "Голова быка". Вы его знаете?

— А-а... — тихо пробормотал я, чувствуя, что бледнею. — Как же, знаю, знаю... Ужасный рассказ. Кошмарный рассказ... Самый страшный и самый отвратительный на свете!

Привет, анон. Дело в том, что сегодня со мной произошел пиздец. И мне нужен твой совет.

Кулстори будет довольно длинной, так что заранее извиняюсь за много букв.

Задумывался ли ты, анон, когда-нибудь, что сон может быть больше, чем просто сон?

Что во сне можно попасть в реальное место, увидеть настоящие события и разговаривать с настоящими людьми? Я вот задумывался. Причиной тому несколько странных снов, о которых, собственно, хочу рассказать.

Если вкратце, несколько раз я ложился спать в одном месте, а просыпался в другом.

Правда, длился каждый такой "прыжок" очень недолго.

В первый раз всё было очень быстро и неинтересно. Я лег спать в гостях, задремал и вдруг понял, что лежу в своей постели у себя дома. От удивления я вскочил на кровати, стал оглядывать комнату, высирая кирпичи.

Однако никакой НЕХ не обнаружилось, обычная комната. Я решил: "Ну нихуя себе, приснилось, что я в гости ходил, лег там спать. Вот я лох, лол". И тут... Да, я проснулся. Нет, не на лекции. В гостях, там, где и должен был быть.

Конечно, можно сказать, что всё это был просто реалистичный сон. Я тогда так и решил, хотя заснуть в тот вечер еще долго не мог. Только внутри осталось какое-то неприятное чувство, как будто я знал, что на самом деле обманываю себя.

Второй случай был гораздо интереснее. Случился он где-то полгода назад, этим летом. В тот день я встал очень рано и всё утро мотался по делам. Где-то в обед я вернулся домой жутко уставшим и решил прилечь подремать. Очень быстро я провалился в глубокий по субъективным ощущениям сон. Внезапно у меня начался ОС. Здесь надо сделать ремарку, что ОС-ами я не увлекаюсь, как многие обитатели паранормача, и не стремлюсь их специально вызывать. Тем не менее ОС-ы меня почему-то очень любят и частенько снятся без какого-либо приглашения, так что я неплохо в них ориентируюсь. Ну, раз уж мне начал сниться ОС, то надо получить от этого какое-то удовольствие.

Те, кто занимается такими снами, наверное, знают, что чтобы не разрушить сновидение, мысль о том, что это сон, надо держать на самой границе сознания. С одной стороны, чтобы мозг не начал слишком офигевать от происходящего и не разбудил тебя, а с другой - чтобы не забыть о том, что это сон, и не скатиться в обычное бессознательное и бесконтрольное сновидение. Как я уже сказал, ОС-ы посещают меня достаточно часто, и я со временем как-то естественно научился этому искусству равновесия.

Ну так вот, мне снилось, что я хожу по чьей-то квартире (довольно совковой, но уютной). Необычным было то, что смотрел я на это в искаженных цветах и перспективе, как будто смотрел через линзу. Сейчас, пока писал, почему-то пришло в голову сравнение с подачей сигнала в неправильной кодировке на видеовход телевизора. Такое было со мной во сне в первый раз, и я с любопытством "балансировал", наблюдая за сном и исследуя квартиру. Такая искаженная картинка была ещё несколько минут, а потом вдруг резко произошла "настройка" и меня выкинуло из сна. И я оказался в той квартире.

Сказать, что я высрал кирпичей - не сказать ничего. Я сразу же проверил всеми известными способами, что это не сон, оглядел руки, попробовал посчитать в уме и тому подобную хрень. Стал оглядываться в поисках книги (надежный тест, имхо), но похоже, что обитатель этой квартиры не слишком жаловал чтение, по крайней мере в той комнате, где я стоял, книг не было, а "стенка" была забита всякими безделушками и барахлом.

Я пошел в соседнюю комнату. Мне уже было понятно, что это нихуя не сон, и я каким-то образом оказался запертым в чужой квартире. Самым логичным объяснением было, что меня накачали какой-то дурью, пока я спал, похитили и отвезли сюда. Интересно только, кому я нужен. Мои родственники нищеброды, ни в каком криминале я не замешан.

Внезапно мне стало плохо и резко потемнело в глазах. Голова начала кружиться. Вернее, лучше будет сказать, что мою голову засунули во включенную центрифугу стиральной машинки, это не преувеличение, я говорю в буквальном смысле. Чувство, как будто я всплываю с большой глубины, через толщу воды. И я открыл глаза у себя дома!

Конечно, и в тот раз я в конце концов убедил себя, что это был просто реалистичный сон. Но тем не менее, после этого случая я часто стал задумываться, как можно было бы доказать, что это не сон, если такое произойдет еще раз. Забрать что-то "оттуда" я не мог, это мне было почему-то интуитивно понятно. Оставались два глобальных способа.

Во-первых, можно попробовать как-то взаимодействовать со внешним миром. Во-вторых, можно получить какую-то информацию, которую во сне получить невозможно.

Первый способ хардкорнее, но у него масса недостатков. К примеру, мне сразу пришло в голову зайти в инет и создать тред на двачике, или написать самому себе сообщение вконтакте inb4 вконтактобыдло. Но, к примеру, в той квартире, в которой я был, компа не было, а даже если бы и был, то за те 30 секунд, которые у меня были, я не смог бы разобраться в чужом компьютере, залезть в инет и сделать что-то осмысленное.

Немного подумав, я решил, что гораздо проще и надежнее воспользоваться обычным телефоном - просто звякнуть самому себе на мобилку. Почти беспроигрышный вариант... Хотя и тут меня терзали сомнения. Вдруг я перемещаюсь не только в пространстве, но и во времени? И, к примеру, позвоню самому себе в далеком прошлом.

После этого я долго высирал кирпичи, вспоминая о всех пропущенных звонках с неизвестных номеров, и всех "извините, ошибся номером" за много лет, с 10 класса, когда родители подарили мне мой первый телефон (к слову, с тех пор ни разу не менял номер).

Второй способ с получением информации гораздо привлекательнее. Взять хоть вид из окна. Чтобы его запомнить, нужна буквально секунда, в отличие от использования интернета или телефона. А если удастся найти это место в реальности, то это будет однозначный вин и неплохое доказательство.

Однако, как это сделать на практике, я не представляю. Место, на которое выходили окна той квартиры, где я уже побывал, я запомнил хорошо. Но вот как его найти? Даже свой небольшой город я знаю не настолько хорошо, чтобы на 100% гарантировать, что место, которое я видел, не находится не где-то в нём. Что уж говорить про остальные города. В общем, фейл.

Теперь, собственно, про третий, последний случай. Произошел он где-то месяца полтора-два назад. После него я с некоторым разочарованием стал уверен, что всё события, которые я описал раньше, были просто снами. По крайней мере так я считал до сегодняшнего дня.

Я ещё не упоминал, но живу я с тян (съехались мы совсем недавно). Иногда раз в пару недель она ездит домой к маме, а я остаюсь один двачевать капчу, как в старые добрые времена. Так случилось и в тот день. В пятницу она уехала домой после работы, и я просидел один за компом до поздней ночи (в крипи-треде, кстати), потом лёг спать.

Утром я проснулся от звука открывающейся двери. Вошла моя тян, мы сказали друг другу "привет", она пошла на кухню разбирать пакеты с едой (её мама всегда нагружает свою доченьку кучей разных продуктов). Я сонный выполз из постели и присоединился к ней на кухне - поставил чайник, сел болтать о том, как вчера день прошел и т.п.

Однако, что-то не давало мне покоя. Дело в том, что на ночь я всегда закрываю дверь на цепочку. А то, как я делал это вчера, мне особенно запомнилось из-за того самого крипи-треда, после которого страшно было выйти в коридор.

Так как же она вошла? Я как бы между делом поинтересовался, не была ли закрыта цепочка, на что тян удивленно ответила, что нет.

Я кивнул, но в голове уже вертелось одно объяснение. Не знаю, возможно, это признак шизы, но первое, что я тогда подумал - что всё это сон. И лёг я вчера не здесь. Второе, что всплыло у меня в голове - это мой старый план проверки.

Я пошёл в зал, но быстро понял, что не знаю, где мой телефон.

- "Тяннейм", можно я с твоего телефона звякну?

- Да, конечно.

Она влетела в зал, дала свой телефон и начала шутливо интересоваться, не любовнице ли я собрался звонить, и стебаться на эту тему, преувеличенно пытаясь заглянуть мне через плечо, чтобы посмотреть, кому я звоню. Однако по моему лицу она быстро поняла, что мне надо сделать какой-то серьезный звонок, и ретировалась на кухню, продолжать разбирать продукты.

Я открыл список вызовов в телефоне. На самом верху был мой номер, что не удивительно, т.к. это был телефон моей девушки. Я нажал на него и поднес трубку к уху. Пошли длинные гудки. Я стал вертеться на месте, прислушиваясь, не вибрирует ли где мой телефон, чувствуя себя при этом полным идиотом.

Внезапно на том конце подняли трубку. Жизнерадостный голос сказал что-то вроде: "Привет, любимая, как дела?". Я застыл на месте. Потом быстро выпалил: "Привет. Это я. Звоню тебе из сна, как мы договаривались". На том конце повисло удивленное молчание.

И всё. Это последнее, что я помню.

Конечно, я проснулся у себя дома, один. Дверь закрыта на цепочку изнутри. В телефоне нет новых вызовов. Я позвонил своей девушке, она сказала, что только собирается назад и будет где-то во второй половине дня. Похоже, что всё это был просто сон. Никаких доказательств, а прямой эксперимент по проверке провалился.

Как я уже сказал, с тех пор прошло где-то месяца два. На этой неделе тян в очередной раз уезжала к родителям. Я на этот раз тоже собрался в гости к своему другу, который давно меня звал к себе. Живёт он в другом городе, так что ехать к нему пришлось с ночёвкой. Впрочем, для него это не проблема, так как живёт он один (с некой) в просторной двушке, которая досталась ему по наследству. Мы лампово погуляли по городу, вечером выпили немного пивка (да, я быдло).

В общем, сегодня днём я уже собрался домой и шёл на автовокзал, когда зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана и увидел, что это звонит моя девушка. Наверное, вернулась раньше меня, интересуется, когда я приеду. Я взял трубку, сказал "привет"... И услышал, блджад, эту фразу: "ПРИВЕТ. ЭТО Я. ЗВОНЮ ТЕБЕ ИЗ СНА, КАК МЫ ДОГОВАРИВАЛИСЬ".

Бляяядь, сказать, что я высрал тонну кирпичей - не сказать ничего. Я мгновенно в деталях вспомнил свой старый сон. Вспомнил всё, что происходило до него. На том конце раздался щелчок и пошли короткие гудки. Хотя даже если бы трубку не повесили, я все равно бы не смог выдавить из себя ни слова.

Я простоял на том месте где-то час (по внутренним ощущениям), не зная, что делать. В конце концов, немного походив по улице, я решил, что не буду возвращаться сегодня домой.

Перезванивать я тоже не стал. Не потому что боялся разговора с самим собой (блин, у меня какое-то деление на ноль в голове, когда я пытаюсь об этом думать), а чтобы не пугать свою тян. Да и вообще, мне почему-то не хочется ей пока всё это рассказывать.

В общем, пошлявшись по улицам, я решил вернуться к своему другу. Сказал ему, что не успел на автобус, пробормотал какие-то извинения и попросил разрешения остаться переночевать еще на одну ночь. Он, кажется, не слишком поверил, но возражать не стал, наверное, решил, что я поссорился со своей тян или что-то в этом роде.

Мы посидели еще, болтая, как и вчера, но на этот раз разговор не клеился. Где-то часа два назад он сказал, что ему завтра надо рано вставать на работу и пошел к себе фапать-смотреть-аниму-спать.

А я остался один, с ноутом, который всегда вожу с собой (интернет-зависимость во все поля), и тобой, анон. Только что закончил набирать эту историю, перечитаю и запощу на двачик.
Что делать завтра, я еще не решил.

"Воспитанные дети не искажают лиц" читал ранее, очень понравилась. Идея потрясающая, свежая и, надо отметить, реально жуткая. Хотя меня мало чем могут напугать крипипасты, но вот в этой есть что-то такое... сильное.

Анончик >>365478, спасибо тебе огромное за украшение треда "Головой быка". Вроде бы простенькая история, рассказанная в так мной любимой интеллигентной манере, как произведения прошлых веков, но пробирает до мурашек. Теперь одной из любимых крипи будет.

Также очень понравилась эта история, хз, почему у неё на Мракопедии невысокий рейтинг. Как по мне - весьма нетухлая идея и годное написание. Вбрасываю.
Это конец.
Нет, господа, это полный финиш. Если я сейчас не выговорюсь, то моя голова лопнет, от распирающих ее мыслей, как воздушный шарик, в который накачали слишком много... хм... чего там накачивают в воздушные шарики.

Я не впечатлительный человек, что вы. Меня сложно чем-то удивить и тем паче напугать, но это! Это перешло все границы разумного.

С чего бы начать, с чего бы начать... А, вот! Я студент. Учусь, а точнее иногда появляюсь в одном не самом престижном ВУЗе нашей необъятной родины. И мне нормально. Ничем особенно не обремененный, кроме несложной работы, которой не противится моя безграничная лень, и раз в полгода - небольшой нервотрепки, имя которой - сессия.

Живу, можно сказать, припеваючи в небольшой съемной квартирке со средней скорости интернетом.Отношениями ваш скромный слуга не обременен, поэтому компанию мне составляет самый верный друг. Да, ноутбук, правильно. Мне, как я уже говорил, нормально.

Так вот, с необходимой предысторией вроде бы покончено, теперь можно перейти непосредственно к теме. Пару недель назад я приболел. Не то чтобы уж очень серьезно: так, температура, мерзкий кашель, да насморк, от которого дико хотелось убить себя как-нибудь по злому.

Конечно я не пошел в больницу. Пара знакомых у меня как раз закончили мед, и, зная их, я составил весьма нелестное представление о всем молодом поколении врачей. Понял и простил, скажем так.

Поэтому лечился я дома народными средствами - кофе, сигареты, горы капель в нос и здоровый не-сон до четырех утра. Не скажу, что сильно помогало, но мне было нормально. Черт, кажется я повторяю эту фразу часто до неприличия.

Так вот, была ночь какого-то-там числа сентября или октября месяца, не суть важно. Я, как обычно вальяжно раскинулся на стуле, греясь ноутбуком, периодически заливая в нос очередную дозу капель, и залипал в какую-то игрушку.

Стол у меня, к слову, стоял напротив окна, дабы я мог наслаждаться видом грязной узкой улочки, покрытой видавшим лучшие времена асфальтом, и кроной каштана, нагло загораживающей мне большую часть этой красоты ненаглядной.

Так вот, оторвавшись от экрана, на котором то ли деревянные домики нобигали и грабили корованы, то ли корованы грабили домики, я случайно бросил взгляд в окно и вздрогнул. Стекло отражало чью-то мерзкую толстую харю, покрытую недельной щетиной, с мешками под глазами и язвительной ухмылочкой. Предположительно мою.

Да, красавчиком меня не назовешь, ну и ладно. Я продолжил свое увлекательное занятие, периодически игриво подмигивая отражению, когда и услышал звук, которого в моей предположительно пустой квартире быть не должно было.

В соседней комнате кто-то играл то ли на скрипке, то ли на виолончели. В общем на каком-то смычково-скрипучем инструменте. Первая мысль была - “Какого черта телевизор включился”. Следующая - “У меня же нет телевизора”. За ней - “Прекращаю пить”. И последняя - слишком нецензурная, чтобы ее озвучивать в приличном обществе.

Запахло какой-то пакостью. Я не слишком разбираюсь в медицине и всяком таком, но, мне кажется, запахгнилого мяса в этом букете угадывался вполне отчетливо, даже через заложенный нос.

Кажется я тогда залип. Я сидел, слушал звуки музыки, вдыхал аромат тухлятины и обильно потел. Мимолетное желание пойти и посмотреть что там шумит посреди ночи было безжалостно выброшено на помойку. Вот еще, я слишком много читал Стивена Кинга. Пусть играет, я к нему первый не полезу.

Господа, пусть вас не обманывает мой бодрый тон. Я пишу это при свете дня, в людном интернет-кафе, а тогда мне было чертовски страшно. Так страшно, что еще бы чуть-чуть и я бы грохнулся в обморок с ноутбуком в объятьях.

Просидел я так около получаса, а потом музыка прекратилась. Зато я услышал какой-то скрип, похожий на скрип несмазанных шестерней... или, возможно, окоченевших суставов. За скрипом последовал немелодичный хрип или кряхтение, от которого по моей спине промаршировала рота мурашек. И все. Тишь да гладь, будто ничего и не было.

С рассветом, когда отсутствие чистых носовых платков или хотя бы салфеток стало невыносимым, я все-таки нашел силы оторвать свою задницу от стула и осторожно заглянуть в соседнюю комнату. Ни-ко-го. Если бы не стойкий запах мертвечины, то я бы подумал, что мне все приснилось.

Слегка оправившись от шока, и, что главное, наконец залив в нос очередную порцию капель, я принялся делать то, что сделал бы каждый, окажись он в такой ситуации.

Да, я начал гуглить. Облазив кучу сайтов со страшилками, порталов и форумов о черной магии и потусторонних силах, я окончательно разочаровался в могучей силе интернета. Из страшилок выходило, что ко мне наведывался дух мертвой прабабушки, игравшей на виолончели или покойник с близлежащего кладбища. Вот только моя прабабка отличалась полным отсутствием слуха, как и все члены семьи, а ближайшее кладбище находилось за полгорода от моей скромной обители. В расстроенных чувствах я взял ноутбук и пошел вон из квартиры. Запах, знаете ли пробивной...

Следующей ночью все повторилось. Да, я вернулся в свою воняющую дохлятиной квартиру. Что ж делать, осенняя погода не располагала к ночным прогулкам.

Поэтому я собрался с духом, открыл дверь, прошелся по комнатам, включая везде свет, предусмотрительно запасся платками и каплями, и занял свою боевую позицию с гордо водруженным на колени ноутбуком.

И снова примерно в два-три часа ночи я услышал музыку, начавшуюся будто с прерванной посередине ноты. Ни звука шагов, ни ветерка, ни шороха. Только усилившийся запах, демотивирующий избавляться от насморка.

Мелодия ненавязчиво вибрировала в воздухе, а я пытался отвлечься, просматривая сайты сомнительного содержания. Мда, отвлечешься тут, запашок хоть топор вешай...

Музыка прекратилась также внезапно, как и началась, оборвавшись на высокой ноте. Через пару мгновений тишины, как и вчера, я услышал скрип и последовавшее за ним кряхтение. Как раз вовремя, а то нервы мои кажется начали сдавать и я готов был броситься навстречу неведомому.

Поняв, что еще одной такой ночи я не переживу, я включил деятеля и пошел выбивать себе комнату вобщежитии. Несколько часов ругани с администрацией, коробка конфет и бутылка коньяка решили все мои проблемы, и я, собрав свой нехитрый скарб, переехал.

Конечно, здесь было не так уютно как в моей квартирке, но все же присутствие людей ободряло. А проклятый насморк никак не желал прекращаться...

Первая ночь прошла спокойно, и я уже был готов списать все на игры своего больного воображения, когда мой друг, живущий на другом этаже общаги, пожаловался на то, что какой-то кретин играл посреди ночи на виолончели, мешая адекватным людям спать. Я механически поддакнул и осекся. А потом осторожно поинтересовался, нет ли у них на этаже странного запаха.

Друг понимающе покивал и сказал, что либо девчонки вместо еды приготовили что-то, чего не должно существовать в этом мире, либо где-то сдохла крыса и теперь повсюду воняет тухлятиной.

Это конец 2/2
Делано посокрушавшись вместе с ним, я поспешил выпроводить его прочь и до вечера сидел, уставившись в одну точку. Не помню о чем я тогда думал, и думал ли о чем-то вообще, но мне было хреново. Очень хреново осознавать, что происходящее - нечто большее чем дурной сон, и при этом как-то по подлому приятно, что теперь это не только моя проблема.

Правда очень скоро я об этом пожалел. Через пару дней виолончель услышали на другом этаже, потом - на следующем. Запах следовал за ней вечным спутником, а поиски дохлых животных, как нетрудно догадаться, ни к чему не приводили.

Через неделю один из преподавателей в институте между делом заметил, что в его подъезде какой-то идиот вздумал устроить полуночный концерт. Я сидел на заднем ряду, и чувствовал, что бледнею как пятно под отбеливателем.

Вскоре начало происходить что-то вовсе странное. Люди, которые слышали музыку и вдыхали ее запах, начали меняться. В коридорах общежития не было слышно привычного шума, люди начали больше смахивать на теней, чем на раздолбаев-студентов. Все спешили поскорее закончить свои дела и запереться в комнатах. Они будто гнили... изнутри.

Что странно - я не ощущал никаких изменений в своем самочувствии, даже насморк стал моим верным другом. Я не был против, все лучше, чем вдыхать эти миазмы смерти и разложения.

А зараза, между тем, распространялась. Даже местные новости сваяли небольшой сюжетец о хулигане, нарушающем ночной покой и подсовывающем дохлых зверьков в вентиляцию. Вот только я знал, что это не хулиган.

Сейчас я сижу в вышеупомянутом интернет кафе, пишу вот это дело и думаю. Я даже смог сделать некоторые выводы, которые, впрочем, предпочту оставить при себе. Скажу только, что скорее всего дело в запахе. Он что-то делает, что-то меняет в человеке и превращает его в пустую куклу. Похоже, что музыка - лишь предвестник. А может быть, Они так развлекаются.

Это “Они” так пафосно и умилительно звучит, что я не мог этого не написать. На самом деле я не знаю, “Они” это, “Он”, “Оно” или что вообще за хрень. Не знаю и почему все началось с концерта в квартире вашего скромного слуги. Но если подумать... конец света же должен откуда-то начаться.

Надеюсь только, что мой насморк продержится подольше...

>>365481
Просто шикарно, спасибо, что запостил.

Вот ссылка на тред, созданный автором http://m2-ch.ru/sn/res/138468.html

Там даже типа проды есть от автора-героя "Звонка из сна", если кому интересно. Я пошел читать.

Данные сообщения размещались на одном из ресурсов Рунета для анонимного общения в сентябре 2010 года.

—----

8 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 13:54

Господа, у меня есть старые наушники (советские какие-то, от брата оставшиеся, перепаянные под обычный вход). Я переустанавливал «Windows», а наушники были напрямую подсоединены к компьютеру, драйвера звуковой карты еще не установлены — я как раз искал их в Интернете, а наушники по привычке на голове. Сначала я думал, что это помехи, а потом... стал разбирать голоса. То есть это действительно голоса, они что-то говорят, но что именно — разобрать не могу, не могу даже сказать, мужские, женские, какие еще там бывают. То и дело в наушниках возникает легкий писк. Что самое смешное — даже если слушать его одним ухом, он возникает в обоих, где-то в центре головы. Когда писк появляется, голоса исчезают примерно на минуту и снова слышен тихий скрип и шипение (вполне земные), а потом в какой-то момент снова появляются голоса. Я уже час сижу, пытаюсь разобрать. В принципе, недалеко находится АТС с антенной (хотя кто знает, что там на самом деле: стратегический объект, обнесен забором в три метра) и военная часть (рации, всё такое), да и вообще, почти центр города — не глухой лес, но зато частный сектор, так что есть чем объяснять в крайнем случае. Но голоса слышны отчетливо.

9 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:44

Меня вот что заинтересовало: слышно голоса, только когда я втыкаю наушники в свою звуковуху, работает только при ИЗНАЧАЛЬНО не установленных драйверах, если их установить, а потом удалить — уже ничего не слышно. А так — вполне повторяемый эксперимент. Попробую расшифровать... А слух у меня вообще-то хороший, хоть мне уже и не 15 и даже не 20 лет — я пианист-недоучка, а потом и самоучка, в некотором роде. Но мне всегда казалось, что ультразвук потому и ультразвук, что недоступен человеческому уху.

Кстати, это больше похоже на радиопереговоры, чем на матюгания охраны по рации. Кстати, скажите, зачем АТС может быть нужна антенна и не опасно ли для здоровья то, что она в сорока метрах от моего дома?

11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 00:00

Слушал почти всю вчерашнюю ночь. Какой-то бред, ни рекламы, ни Малахова так и не услышал. Сначала думал, что это радиопереговоры, но отвечают иногда невпопад (мне так кажется) и короткими фразами, какая-то шахта иногда упоминается (у нас в жизни никаких шахт в городе не было):

«... передвигается к шахте...»

«... закрыть шахту...»

«... спускаются в шахту...»

«... (какие-то матюки) шахту...» и т. д.

Не могу разобрать, кто говорит, а кто отвечает, но между голосами идет звук вроде помех на телевизоре. Иногда просто какие-то слова, а иногда что-то из серии:

«... свет подается...»

«... отмечен...» и т. д.

И очень часто:

«... три тела на...», а потом цифры и буквы.

«... одно тело на...», опять цифры и буквы.

И снова короткие фразы, половину которых не разобрать. Речь вроде как не о трупах, а о тех телах, которые сферические и в вакууме бывают, то есть объектах. Хотя опять-таки не уверен — ничего не понятно.

Писк очень раздражает, аж зубы болели под утро, постоянно сбивает — он не через одно и то же количество времени повторяется, а как-то тупо, неожиданно, даже наушники снять не успеваю. Перед писком повторяется какой-то звуковой сигнал, вроде как речь, но очень коротко и отрывисто, зато стабильно.

Сегодня тоже буду слушать ночью. Да, самое интересное то, что ночью и днем (насколько я могу судить; днем я на работе, но забегал пару раз на обед) активность переговоров одинаковая.

11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:00

Вчера позвал другана-собутыльника. Слушали вместе, в основном ржали, но пока были еще не совсем под градусом, разобрали десяток фраз: сегодня первая ночь (ну, может, не вся, мы в основном не этим занимались), когда не было сообщений о телах и номерах. Налет мистики (я с самого сначала думал, если честно, что это феномен «голосов покойников») несколько слетел, а сообщения были такие (повторялись так или иначе):

«Открываем».

«Поднимаем следующий».

«Фура пошла» и т. д.

Длинная отчетливая фраза:

«Шесть человек на разгрузку подъемника».

В общем, обычные вполне переговоры, что-то перевозят. Кстати, вы были правы, я ошибся: да, вокруг города есть шахты какие-то, в основном закрытые, но их тут очень мало, почти никаких поселков возле них тоже нет — у нас не промышленно-добывательный регион. А в самом городе, как и везде, есть дренажки, а в парке рядом есть земляные пещеры — это всё.

И самая интересная фраза за сегодняшнюю ночь, криком, там была куча матов. Суть сводилась к следующему:

«Скажи этим долбо, чтобы их не трогали!».

Шахты шахтами, но я здесь долго живу (дом от бабки остался, слава богу, приведен в нормальный вид), и по ночам (днем движение больших грузовиков вообще запрещено вроде) с территории АТС действительно иногда ездят фуры. В общем, есть план: завтра ночью мой друган будет стоять с мобилой напротив въезда на АТС, а я буду дома слушать наушники. Посмотрим, будут ли завтра оттуда что-то вывозить, и будут ли переговоры с этим совпадать по времени.

Меня это интересует только потому, что это прямо возле моего дома, потому что если это действительно какие-то шахтеры переговариваются за городом, а мои наушники каким-то макаром их ловят, то ну его, мне лень искать, что-где-откуда, хотя интересно, конечно, что это за «тела». И еще меня задолбало, что теперь на компьютере ни фильм посмотреть, ни музыку послушать. Попросил знакомого притащить ноутбук: поставим туда «Windows» и впихнем наушники, может, и оттуда ловит, а может, и нет. Короче, завтра отпишусь.

Отвечаю на ваши предположения: знаете, я в заговоры властей не очень-то верю, вот какую-нибудь отравленную хрень возить они могут, и еще устанавливать антенны, которые, возможно, для здоровья опасны — это да. Ну, посмотрим.

11 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:05

Да, кстати, я теперь натренировался реагировать на звуковой сигнал, который идет перед писком, и успеваю сдернуть наушники, так что голова у меня сегодня болит от огненной воды, и только от нее, хе-хе.

14 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 13:59

Это форменная хрень, милостивые господа. Я собирался отписать еще 12 сентября, но уже 14-е число, а дело в том, что свалила меня болячка. Как ни смешно, начинаю верить в высказывания некоторых посетителей темы об «очищающем сигнале», хотя все-таки вполне может быть, что это совпадение, но об этом позже.

В общем, с субботы на воскресенье мой знакомый и правда стоял с мобилой недалеко от въезда на АТС. Команды, которые в это время слушал я, совпали с открытием ворот восемь раз за ночь, так что вряд ли это была случайность. Я попросил друга пройтись до расположенной недалеко военной части и снова попал в точку. Схема выглядит так: крытые грузовики с пометкой «Л» и фуры выезжают оттуда вместе, едут к АТС, там простаивают какое-то время и примерно через сорок минут выезжают оттуда и едут по направлению к кольцевой. Мой знакомый категорически отказался торчать там всю ночь и долго ругался в трубку, хотя сначала и ему было интересно, но я уговорил его еще раз пройти до АТС, убедиться, что выезжают именно те машины (и, может, увидеть что в них, хотя это было очень маловероятно), а потом возвращаться ко мне, где в честь его подвига мы поднимем чарки. И вот когда он стоял напротив ворот во второй раз, к нему подошли двое (ха-ха) в штатском, показали корочки и спросили, что он тут делает.

Он сходу выдумал какую-то дурь про телку (к роже моего знакомого слово «девушка» неприменимо), с которой должен встретится, но она не пришла, и т. д., и т. п. И он, мол, тут на нервах, вот по мобиле звонит, а она не отзывается. Двое в штатском сочувственно покивали, и один из них предложил позвонить его телке со своего. Тут мой знакомый дал маху — начал что-то невнятное говорить, потом и вовсе сказал: «Ладно, я уже пойду», — и пошел, а когда он оглянулся, то увидел, что эти двое так там и стоят и смотрят ему вслед. Короче, он сказал, что больше туда ночью не пойдет, так что теперь вся надежда на меня.

Ну ладно, остаток ночи отбухались и спать легли. В воскресенье было очень весело во второй половине дня, потому о результатах я так и не отписал, хотя на ночь еще послушал переговоры и услышал практически САМОЕ интересное за эти дни, но об этом уже в самом конце. В воскресенье вечером я не пил.

14 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 14:00

В понедельник, как все нормальные люди, я собирался на работу. Проснулся в полвосьмого утра, встал, и голова у меня закружилась — так бывает после сна. Я не обратил на это внимания, также не обратил внимания на легкий шум в голове (бухали все же все выходные). Я пошел в ванную, но голова меньше кружиться не стала, наоборот, дойдя до зеркала, я не увидел в нем себя! Кровь прилила (наверное, это так — на это было больше всего похоже) к голове так, что я практически ослеп. На ощупь добрался до кровати и улегся. Тут я понял, что шум в голове, на который я изначально не обратил внимания, превратился в постоянный, равномерный гул. Вот если кто-то когда-то пробовал слушать аудионаркотики, то очень похоже: какое-то шипение и тихий вой. У меня поднялась температура до 39 градусов. В общем, к 11 часам я отзвонился на работу и к врачу. Врач приехала после обеда, послушала дыхание, посмотрела горло, спросила, болит ли живот, сердце, и не больно ли мне мочиться. Я отвечал отрицательно, тогда она что-то сказала про возрастное, сделала укол и, выписав какие-то лекарства, уехала. Вот так. Весь день я валялся в постели и видел такие дурные сны и кошмары, которые мне с самого детства не снились. Настолько дурные, что я даже тут о них упоминаю — видно, зелье, которое колола мне эта ведьма, было забористое.

Собственно, это всё. Сегодня с утра мне уже лучше, даже сходил в аптеку. Слушать наушники я временно не буду, дайте выздороветь, потому что с таким раскладом поверишь и в мировой заговор, и в шапочки из фольги. Может, найду еще кого, чтобы слушал вместо меня. Но не прямо сейчас. А вот некоторые фразы, что я смог выхватить в вечер воскресенья, помимо обычных фраз, о которых я говорил раньше. Особенно меня заинтересовала последняя из приведенных:

«... в лазарет его везите, быстро, бл!» (почти смешно)

«... на (какие-то цифры-буквы) обвал, там два тела...»

Тут вообще дикий крик, почти ничего не разобрал:

«... отказываются?.. (ответ не услышал) ... под трибунал... сам на месте расстреляю...» (!!!)

Под самое утро:

«... скажи, картинки эти еные пусть не трогают! У очкариков истерика...»

Вот так. Именно из-за последней фразы я не хочу бросать это дело. Все время, что я вчера был в сознании, я обдумывал, что же там такое может быть под землей — а уже нет сомнений, что именно под землей и почти у меня под домом!

Что буду делать дальше, пока не знаю, потому что мне все еще хреново. Посмотрим.

Отвечая на ваши вопросы: не знаю, уже не знаю. Город — крупный областной центр. Если совсем хана будет — выложу сюда точный адрес всех вышеупомянутых учреждений, пока нет.

16 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 20:40

Я уже отошел, практически. Наушники послушать хочется, но боязно. Зато кажется, что самое интересное я как раз и пропускаю. Уговорил другана вместо меня слушать хотя бы некоторое время. Кстати, на ноутбуке, который мне принесли, фокус с наушниками не работает. Ну, не важно.

У меня родился новый хитрый план в связи с тем, что мы совершили разведвылазку. Итак, мы обошли АТС со всех сторон и заодно выгуляли больного меня. С трех сторон никаких проблем не было: дорога, а вот с четвертой находится свалка на месте нескольких заброшенных участков. На свалку и соседи мусор кидают, и из АТС иногда какие-то телефонистские штуки сваливают, с изъятыми драгметаллами, естественно. И вот спьяну решили мы и с этой стороны АТС обойти. Но просто так туда не пролезть: всю фронтальную часть свалки, как я говорил, укомплектовывает бытовой мусор дорогих соседей. И тут мы решили вспомнить детство и летние (когда я к бабушке сюда приезжал) «казаки-разбойники». Детство нас не забыло и откликнулось: если перелезть забор в заднем дворе хрущевки, боком примыкающей к частному сектору, можно пролезть через задние дворы и выйти прямо к этой самой свалке, но сбоку. Я так сто лет уже не ржал — то, КАК мы лезли через кучи мусора и задние дворы с матом и шутками-прибаутками, достойно занесения в легенды.

И, надо сказать, лезли не зря. Мы нашли дырку. Прикладываю примерную карту расположения построек на территории АТС. Весь прикол в том, что везде вокруг АТС, как я уже говорил, довольно неплохой трехметровый забор, да еще и с колючей проволокой. Но это ведь Россия. Все-таки Задорнов в чем-то прав. Забор позади свалки, хотя и высокий и с проволокой, но БОЛЬШОЙ его кусок не отремонтирован, не заменен еще со времен Союза! И в нем ОНА — дырка, там идут четыре каменных блока, выше сетка, выше проволока. Только вот один из каменных блоков вывалился левой стороной из борозды на столбе, в которой он держался, и упал на землю. За дыркой открытый склад со стенами из железной сетки, там лежат какие-то штуковины, скорее всего, мусор, пластмассовые фигни разрезанные, в которых раньше был проводник — их очень много, мы вытянули между сеткой пару (бухие были) — они как луки, из них стрелять можно недалеко. Постреляли. Если влезть туда между забором и складом, то можно дойти до места, где есть просвет между хламом. Оттуда, скорее всего, просматривается задний двор.

В общем, идея в том, чтобы тихонько туда пролезть ночью, когда снова будут оттуда вывозить что-то, и посмотреть на это «что-то». Вот так. Когда совсем отойду, скорее всего попробуем.

19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:26

Фотография со спутника прилагается.

Скорее всего, я пишу здесь последний раз, и только потому, что не привык оставлять начатое. В ближайшее время я постараюсь продать участок и переехать, если не в другой город, то хотя бы за окраины своего.

Мы наметили вылазку, о которой я писал раньше на ночь субботы-воскресенья. В четверг все еще было нормально. Написав прошлое сообщение, я отдал свой компьютер во владение друга, которого уже нельзя было оторвать от наушников, прямо, как меня вначале. В тот вечер он сидел у меня дома, не подпуская меня к агрегату, я же, за неимением чего делать, тупо смотрел телевизор, а потом лег спать. Хотя я и просиживал дома, и на работу мне было не нужно, я очень устал, так как еще не совсем отошел от внезапно подкосившей меня болезни.

Проснулся я часов в одиннадцать утра. Не знаю, когда ушел мой знакомый (ему-то как раз на работу было надо), но, судя по оберткам и количеству пустых бутылок из-под пива, он сидел здесь почти всю ночь. Никаких записок он мне не оставлял, и весь пятничный день я бороздил просторы интернета, читал книгу, в общем, наслаждался жизнью больного. Удивился я только часам к восьми вечера, когда друг мой не пришел на свой пост слушать наушники. Я позвонил к нему домой, и его жена обрадовала меня радостным известием: мой знакомый слег больной с большой температурой, у врача были подозрения на ангину, но горло у моего друга даже не покраснело, ничего не болело, только голова кружилась. Теперь я уже не мог считать свою «болезнь» случайностью — слишком знакомые симптомы. Наушники я на всякий случай вообще вынул из компьютера.

Выходило так, что мне одному придется лезть на АТС, или же переносить мероприятие. Собственно, на сомнения по этому поводу я и потратил остаток вечера и субботний день. Именно тогда меня начал волновать один момент: хорошо, допустим, это не совпадение и мы с моим другом оба стали жертвами, как это ни смешно, наушников, которые улавливают радиопереговоры военных и прочей нечисти — возможно, что-то где-то отзеркалилось от антенны АТС, хорошо… Но что все-таки это за звук такой? И в нем ли дело? Нагуглил я по этому поводу немного и за неимением информации плюнул, но позже эта мысль получила продолжение, и какое!..

В общем, я решился пойти сам. Ночью в субботу мне пришлось снова включить наушники, хотя мне уже почти на физиологическом уровне было противно слушать любые звуки, которые из них исходят. Я сразу понял, что что-то там у них не так — сообщения были не отлаженными, как всегда, а сбивчивыми, слышались и отдельные короткие команды, кто-то спорил на заднем плане, а больше всего было отборного мата. Только все это фигня по сравнению с тем, КАКИМ был звук сегодня. В какой-то момент мне показалось, что у меня кровь из ушей пошла, но самое главное, что если вначале я слышал только что-то невнятное перед писком, то теперь это «что-то» растянулось на всю длину сигнала. Тогда мне показалось, что это похоже на птичий крик. Я все-таки сумел выцепить из этой адской мишуры команды насчет открытия ворот и отправки грузовика — они ездили и в эту ночь. Я хлопнул на дорожку водки, оделся в удобную одежду, которую выкинуть не жалко, раздолбанные кроссовки, дебильную кепку с козырьком и вышел на улицу.

19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:27

Меня как будто прокляли — по дороге я спотыкался, цеплялся, на пустой улице умудрился врезаться в прохожего, стая собак, которая тихо-мирно жила здесь, умудрилась облаять и чуть ли не искусать меня. Я вам клянусь, они выли на луну этой ночью! Стало спокойнее, когда я перелез забор и углубился в задние дворы. Сначала я немного заблудился, но в конце концов мне удалось выйти к свалке. Сначала я просто постоял у дырки, прислушиваясь — отсюда уже было слышно голоса военных, отрывистые команды, которые нереально разобрать человеку, который в армии не служил. Волнение, судя по всему, было нешуточное. Я аккуратно пролез в дыру — подросток бы там как раз хорошо поместился, но мне места было маловато. Я, стараясь не цепляться за всякий хлам и не запутаться в проволоке, полез направо, где в хламе виднелся просвет, через который, по моим прикидкам, можно было увидеть задний двор — пришлось долезть практически до самого конца. Оказалось, что центр двора занимает постройка, которую снаружи не было видно — добротное кирпичное здание советской постройки с двумя въездами в него. Я успел как раз к самому интересному. Увидел я нижеследующее.

Фура, судя по всему, не успела подъехать к зданию: на ее пути стояли солдаты, преграждая дорогу, с ними пытались ругаться какие-то люди в штатском, еще один в штатском о чем-то спорил с кем-то из офицерского состава. Какого-то старика под руки вытащили из постройки, он пытался отбиваться и что-то кричать, но за общим гамом я ничего не услышал. В эту ночь, наверное, я мог бы войти прямо через центральные ворота, и никто бы мне ничего не сказал, так все были заняты. Десяток солдат вбежали в здание. В этот момент я отвернулся — было очень страшно, что поймают, я попытался осмотреть территорию АТС; мне все время казалось, что за мной кто-то следит или подкрадывается сзади. И именно тогда я услышал ЗВУК, потом все приняло неожиданно стремительный оборот. Я подпрыгнул от страха, потому что звук этот напоминал именно тот птичий крик, который я слышал в наушниках перед тем, как уйти из дому. То есть это не звучало как крик чайки или какого-нибудь птеродактиля из кино, это прозвучало скорее как набор звуков из речи, но именно с птичьим визгом, свистом, не знаю, как это описать. Я наделал шума, но в мою сторону даже никто не посмотрел: офицер махал рукой, судя по всему, солдатам в здании, что-то орал, из фуры выскочил водитель, один из людей в штатском тоже орал то на офицера, то на всех остальных. Я увидел пятящегося солдата, который тащил что-то, затравленно озираясь. Вскоре из прохода показался еще один и еще. На каком-то дурацком сооружении — платформе на колесиках — они вытаскивали из здания нечто бесформенное, крупных размеров, затянутое брезентом. Офицер чуть ли не пинками гнал солдат, а человек в штатском сновал вокруг, норовя вцепиться в платформу сам, чтобы она скорее выкатилась наружу. Внезапно появился старик, которого до этого оттаскивали солдаты. Он выглядел совершенно обезумевшим. Вскочив на платформу с прытью, которой позавидовал бы любой подросток, он побежал внутрь здания. И тут ЗВУК раздался во второй раз. Почти одновременно с этим один из солдат, который стоял на сторожке и светил огромным мощным фонарем, больше смахивавшим на прожектор, упустил его вниз, отчего остальные задергались и поднялась полная неразбериха. Солдаты с платформой рванули вперед в мерцающем свете, ударили платформой о стену, офицер и еще какой-то солдат сводили створки огромных металлических ворот здания, кто-то что-то орал, все бегали, как ненормальные, упала какая-то деревянная лестница, которую приставили к зданию...

Когда освещение более-менее восстановилось, я увидел, что люди в штатском снова орут на офицера, а тот орет в ответ, да так, что заглушает тех троих. И тут я обратил внимание на платформу. То, что стояло на ней, опрокинулось, в одном месте брезент упал, и я увидел под ним… зеленую глыбу. То есть я не ручаюсь за свои глаза, но в свете прожекторов и луны это выглядело как огромная каменная глыба бледно-зеленого цвета, по которой что-то стекало, на ней были какие-то рисунки, или мне показалось…

Я не знал, что это была за чертовщина, и знать не хотел. Я увидел достаточно и отправился домой, причем не через дворы, а прямо по мусорным горам свалки. Каким-то образом я добрался до дома, махом выпил почти полный стакан водки и упал в кровать. Даже невзирая на свойственную мне брезгливость, заснул прямо в том, в чем был.

>>365365
Просто такие истории ближе нам по менталитету, ведь 99 анонов из ста живут в хрущевках, лазали в детстве по стройкам, ходили в похожие леса и т.д. Да и при переводе с английского на русский зачастую теряется львиная доля крипотности, хотя пещера Теда одна из моеих любимых паст, например.

19 СЕНТЯБРЯ 2010 ГОДА, 17:28

Я не знаю, что это был за звук и что там происходило. Мне до сих пор кажется, что это какой-то сон, хотя, возможно, сказалось влияние алкоголя, но запомнил-то я все довольно четко! Наушники я больше надевать не буду и другим не дам — теперь они завернуты в полиэтилен, как Лора Палмер, и закопаны у меня на заднем дворе. И наплевать на все эти тайны. Поросенок Петр уезжает. Я голос Джека, который говорит: хватит!

Последнее, что я хотел бы добавить, про моего друга. Надеюсь, с ним все будет в порядке — его забрали в больницу. У него не спала температура, наоборот, начался жар, бред. Его жена кляла меня на чем свет стоит, вроде того, что это мы допились до чертиков, до белой горячки, я же этим утром просто находился в прострации — просто кивал и слушал. И то, что я услышал… Я сразу узнал, откуда это, когда она упомянула о том, что говорил мой друг. Она ругала меня долго, то плакала, то буйствовала и с неохотой сказала, что мой друг попросил отдать мне «какие-то бумажки», после чего выпроводила меня из дому с ними в руках.

Сейчас я сижу и смотрю на буквы, написанные почерком моего друга — это записи с ночи четверга. То, что он успел разобрать в переговорах. Сегодня меня дважды ударили шилом в горло всадники личного апокалипсиса Венедикта Ерофеева. Во второй раз — когда я увидел в записях переговоров военных, которые оставил мне мой друг, вот это:

«... чем дальше, говорят... ничего не слышно...»

«... прорубили тоннель на (цифры-буквы), тело на (цифры-буквы)...»

«... оно просто огромное.... настоящие лабиринты!..»

«... (помехи) ультразвук, бл, какой-то!..»

«... фрески! Они нашли фрески...»

«... опускайте доктора, это не поднять...»

«... голова трещит... (помехи)»

Там были еще записи, команды, некоторые разговоры, а между ними пометки моего друга: «Я слышу это во время писка и перед ним, это точно какое-то слово», «Похоже на птичий крик» (!) и т. п. Были и разные комбинации букв, которыми он старался записать этот звук.

Первый же раз меня ударило, и я все понял, когда я услышал это из уст жены моего друга, когда она кричала на меня, говоря о своем муже. То, что он повторял — это было именно то, что я слышал у АТС и в наушниках, просто не мог разобрать звуков, не мог понять, откуда мне это так знакомо! А потом я вспомнил, и теперь — можете считать меня сумасшедшим — я уверяю вас, что некоторые из вас тоже узнают этот звук, да что там!.. О нем знали еще сотню лет назад! Возможно, это просто аллюзии по прочитанному когда-то, возможно, мне просто послышалось и я что-то путаю, возможно, у меня снесло крышу, у меня и моего друга, но его жена... Вот что сказала она мне о том, что происходило с моим другом в ночь с субботы на воскресенье, когда я ходил к АТС:

— Он орал весь вечер, всю ночь орал, как ненормальный, визжал, повторял одно и то же, потом смеялся, плакал, потом снова начинал:

«Текели-ли, текели-ли, текели-ли!»

«Текели-ли, текели-ли!»

«Текели-ли!»

Под звонком слева от двери номера не было. Под звонком справа было написано: "144". Мне была нужна 143-я квартира, и я нажал на левую кнопку. В следующую же секунду, как будто хозяйка ждала моего звонка, стоя у себя на пороге, послышались металлические скрипы дверного замка, шарканье ног и щелчок выключателя.
- Ктойта?
- Здравствуйте! Это Андрей, я вам звонил, насчет квартиры.
Внешняя дверь открылась.
- Заходите.
Общая площадка перед двумя квартирами оказалась здорово завалена всяким барахлом: какие-то ящики, мешки с картошкой и даже старая стиральная машина. Что самое удивительное - машина эта стояла вплотную к двери 144-й квартиры, так, что ни войти в ту квартиру, ни выйти из нее было решительно невозможно.
- Соседское добро, - пояснила хозяйка. - Они на даче живут до конца ноября. А это побросали тут. Мне что, мне не жалко. Пройти можно, и ладно. Дверь, вон, стиралкой забаррикадировали. От воров, поди. Как будто воры стиралку отодвинуть не смогут!
Хозяйка, Валентина Никифоровна, как я и предполагал после нашего телефонного разговора, оказалась женщиной лет шестидесяти. Жилплощадь готова сдавать надолго, сама будет жить у сестры, в другом районе. Квартира в хреновеньком состоянии, зато цена подходящая.
- Надеюсь, безобразить тут не будете? Квартиру разрушать?
- Да что вы, Валентина Никифоровна! Я не такой человек. Я инженер, занимаюсь космической связью...
- Космической хорошо. Вы не из Орла?
- Нет, я из Дмитрова. А что?
- Ну как же, - хозяйка внимательно посмотрела мне в глаза, - Орла, ла-ла, ла-ла?
Прочитав на моем лице полное недоумение, она явно удовлетворилась и сказала:
- Живите! Вот вам ключи. Других у меня нет, так что, можете замок не менять. А хотите - меняйте. Только в общей двери оставьте какой есть, а то соседи не войдут.
Мы обменялись телефонами и прочими всевозможными координатами, я заплатил Валентине Никифоровне за первый месяц, и она пожелала мне счастливо оставаться.
Проводив хозяйку, я еще раз, более внимательно, осмотрел квартиру. Отлично, жить можно! А там, если все будет нормально, и ремонт сделаем. Ну это - поживем, увидим... Я, в общем-то, квартиру снял не для того, чтобы одному в ней обитать. Есть в мечтах определенные проекты. Связанные с Викой. Только пока, к сожалению, ничем особо не подкрепленные...
Сумка с самым необходимым у меня с собой. Так что, здесь и заночую. Завтра еще в общагу к мужикам заскочу, кое-что оттуда заберу. А к выходным постараюсь с кем-нибудь насчет машины договориться, чтобы из Дмитрова все, что надо, сюда перевезти. Без машины никак, там ведь техника всякая: компьютер, усилитель, колонки, телевизор, ну и так еще, по мелочам...
В ванной комнате поставил на полочку стакан с зубной щеткой, пастой и бритвой, положил на раковину мыльницу. Застелил постель. У кровати стоит большой старый трехстворчатый шкаф для одежды. Правда, одна створка закрыта на замок, и где ключ - не известно. Но другие две створки открываются. Повесил туда рубашки. Вскипятил чайник. Попил чаю с бутербродами. Покурил на балконе. За окном красота: высокие деревья, клены, тополя, разноцветная сентябрьская листва...
Ближе к ночи, проходя по коридору мимо двери, посмотрел в дверной глазок. Сам не знаю, зачем я это сделал... Наверно, просто в этот вечер, слоняясь по своему новому жилищу, я всюду совал свой нос, чисто, из исследовательского любопытства. Заглянул в глазок. И вздрогнул! С той стороны двери на меня в упор смотрела квартирная хозяйка.
Ух! Аж, мурашки по коже! Что это она там стоит? Открыл дверь.
- Валентина Никифоровна! Вы вернулись! Что же не звоните? У нас, вообще, звонок работает?
- Орла. Ла-ла, ла-ла, - ответила хозяйка. - Я что давеча забыла сказать... Если не хотите за электричество переплачивать, свет в тамбуре выключайте.
- В тамбуре?
- Здесь, - хозяйка ткнула пальцем в направлении лампочки, освещавшей общую площадку перед двумя квартирами. - Лампочка от нашего счетчика подключена. А эту, которая от подъездного счетчика, вкручивать бесполезно - ее мумь пожрет.
- Что пожрет?!
Хозяйка лишь махнула рукой.
- До свиданья, - произнесла она и вышла за дверь.
А вот интересно, как она, вообще, вошла сюда? В "тамбур", как она выражается... Я ж, когда провожал ее, дверь-то внешнюю закрыл! Или не закрыл? Да нет, вроде, закрывал... Может, врет, что у нее других ключей не осталось? Ладно, бог с ней.
Устал я за этот день, уснул быстро и спал крепко. Снилось мне, будто я еду на поезде, зачем-то, в город Орел. Снился стук вагонных колес. Потом оказалось, что это не колеса, а проводница среди ночи стучится в дверь моего купе. Я поднялся с постели, чтобы открыть, и тогда только понял, что это сон. Хотя стук, кажется, только что звучал совершенно реально, практически, над ухом. Как будто стучали в створку шкафа, ту, что закрыта. Приснилась, конечно. Вокруг висела мертвая ночная тишина. Часы показывали половину четвертого. Я снова заснул.
Утром, когда я ждал лифт, открылась дверь с противоположной стороны лестничной площадки и вышла девочка с портфелем. Я поздоровался. Девочка отвечать на приветствие не стала, но спросила:
- Вы в 143-й квартире поселились?
- Да, - согласился я.
- Там дядя на паровозиках катается, - сказала девочка.
- Как это?
Тут подъехал лифт. Я вошел в него. Девочка за мной не последовала, осталась на площадке. Хотелось спросить, что она имеет в виду, что за дядя на паровозиках, но надо было спешить, чтобы не опоздать на работу, и я нажал на кнопку первого этажа. Двери лифта стали медленно закрываться. Внимательно глядя на меня, девочка достала из кармана железный рубль, положила в рот и, как мне показалось, проглотила. Лифт поехал вниз.
В этот день на работе меня ждала чертовски приятная неожиданность - мне прибавили зарплату! Немного, правда. Не в таком размере, чтобы скомпенсировать ту сумму, которую я теперь ежемесячно буду платить за квартиру в Москве, но, все равно, дело хорошее!
После работы заехал в общагу, забрал свои манатки. Купил по дороге несколько лампочек. Надо, все же, завернуть лампочку в тот патрон в тамбуре, что не от моего счетчика подключен. Про который мне вчера хозяйка говорила, что там лампочку "мумь пожрет". Смешно. Прикольные, вообще, люди тут собрались - у одной "дядя на паровозиках катается", у другой "мумь" какая-то...
Открывая дверь, я услышал в квартире голоса. Ну, блин, точно, хозяйка наврала насчет ключей! Мало того, что у кого-то есть другой комплект, так они еще и ходят сюда! Надо срочно разбираться с этой Валентиной Никифоровной и замок, по любому, менять. Вошел в квартиру, приготовившись дать вежливый, но твердый отпор незваным гостям... Но таковых в квартире не оказалось. Хотя громкие голоса звучали, явно, с кухни. Пройдя туда, я установил, что звучат они... из холодильника! Открыл дверцу. Нет, не из холодильника. Из-за холодильника! Поднатужившись, слегка отодвинул этот белый гроб от стены. За ним, вся покрытая солидными клубами пыли, обнаружилась радиоточка. Проводной репродуктор. Раритетная, на сегодняшний день, техника! Оттуда и звучали голоса - шла какая-то радиопостановка. Непонятно только - если эта радиоточка была включена, то почему она вчера никаких звуков не издавала? В общем, я ее выключил. И придвинул холодильник обратно к стене. Пошел в тамбур вкручивать лампочку. Сначала пришлось потрудиться, чтобы выкрутить остатки предыдущей - металлический цоколь с торчащими из него обломками стекла. И все это дело перепачкано в чем-то красном, засохшем. То ли в крови, то ли в томатном соке. Ну, в конце концов, справился, выкрутил эту дрянь и ввернул новую лампочку. Да будет свет!
Ночью, лишь только я задремал, кто-то в квартире громко произнес:
- Старик на дереве хохочет!

На этот раз, не приснилось. Голос в квартире прозвучал, без сомнения, наяву. Опять откуда-то с кухни. Я встал, зажег свет, пошел на кухню, отодвинул холодильник от стены... Так и есть, радиоточка включилась! Я в прошлый раз кнопку на ней отжал, а сейчас она снова нажата. То ли я ее холодильником задел, когда двигал, то ли там раздолбанный механизм уже живет какой-то своей жизнью. Надо ее из радио розетки выключить, да и все. Но не тут-то было! Никакой радио розетки не обнаружилось, провода шли прямо из стены. Обрезать их я не решился. Ведь только вчера обещал хозяйке не совершать в квартире разрушений! Взял спичку и с ее помощью заклинил кнопку так, чтобы уж точно больше не нажалась. Холодильник на место ставить не стал. Вернулся в постель.
Среди ночи проснулся от громкого хохота. На этот раз звук шел не с кухни, а со стороны балкона. Неужели залез кто-то?! Сходил в коридор, к вешалке, достал из кармана куртки газовый баллончик. (Всегда ношу в кармане, на всякий случай). Кто знает, что там за черт на моем балконе? А хохот все не умолкал. Я подошел к балкону, осторожно отодвинул занавеску... На балконе, кажется, никого! А откуда же... Ох, твою мать! На дереве напротив сидит костлявый старик, тычет кривым пальцем в сторону моего балкона и хохочет! Увидев меня в окне, старик хохотать перестал, вперил в меня безумный взгляд и закричал:
- Что? Как там дядя? На паровозиках катается?
Я даже не стал выходить на балкон. Какой смысл разговаривать с идиотом? Ясно, что это или пьяный, или, вообще, сумасшедший. Только вот, что теперь делать? Как уснуть в такой обстановке? И тут зазвонил телефон. Едва я успел поднести трубку к уху, как услышал:
- Долго еще он у вас ржать будет?! Спать же не дает!
- А я-то тут причем?
- Э... А где Никифоровна?
- Она сейчас здесь не живет.
- А ты кто?
- А я у нее квартиру снимаю.
- Ну и что, она тебе ничего не рассказала, что ли?
- Нет. А что она должна была рассказать?
- Это ж муж ее! На дереве сидит. Сумасшедший. Его в богадельне держат. А он оттуда иногда сбегает и сюда залазит, смотрит на свою бывшую квартирку. Звонить надо, пускай за ним приедут! Никифоровна всегда звонила.
- А куда звонить?
- Обожди, сейчас номер найду, скажу.
- Простите, а вы кто?
- Кто, кто! Сосед твой из 144-й квартиры.
- А... Так вы с дачи вернулись?
Но в трубке уже звучали короткие гудки. Видно, сосед пошел искать телефонный номер богадельни. Надеюсь, найдет, перезвонит мне.
Однако, прошло минут десять, мне никто не звонил, а безумный старик на дереве продолжал заливаться истерическим хохотом. Я решил зайти к соседям. Выйдя в тамбур, я с удивлением обнаружил, что дверь их квартиры как была задвинута стиральной машиной, так и осталась. Я постучался. Безрезультатно. Тогда я вышел на лестничную площадку и нажал на кнопку звонка 144-й квартиры. Послышалась звонкая трель. Но никто не открыл.
Вернувшись к себе, я с облегчением обнаружил, что хохота больше не слышно. Неужели старик слез с дерева? Нет, как оказалось, не слез. Но замолчал и смотрит куда-то вниз. Я вышел на балкон и тоже посмотрел вниз. Сквозь густую листву, да еще в темноте, разглядеть что-либо было трудно, но ясно было, что на земле под деревом суетятся несколько человек с фонарями. В какой-то момент, вроде бы, мелькнул оранжевый жилет, типа тех, что бывают у железнодорожных рабочих. И там, внизу, несколько мужских голосов пели какой-то странный полубессмысленный куплет:
- Рука пород древесных,
Река дорог железных
Течет к нам из Орла,
Ла-ла, ла-ла.

Куплет этот они повторяли снова и снова, и снова, и это продолжалось до тех пор, пока сумасшедший старик не стал спускаться по дереву вниз. Когда голова безумца скрылась в листве, пение прекратилось. Фонари погасли, и больше я ничего не видел и не слышал.
Ближе к утру, сквозь тяжелый предрассветный сон, мне слышалось, что, вроде бы, опять кто-то стучится в створку шкафа, но сон оказался сильнее и не выпустил меня из своей пелены.
Проснувшись наутро, я почувствовал себя не очень хорошо. Меня слегка мутило. Завтракать не хотелось. Я заставил себя выпить чаю, после чего меня едва не стошнило. В голове крутился дурацкий напев: "Рука пород древесных, река дорог железных..."
Я вышел из квартиры. Вход к соседям все так же был забаррикадирован стиральной машиной. Заперев все двери, я стал убирать ключи в портмоне, где обычно их ношу в том же кармашке, что и мелочь, и тут на глаза мне попалось несколько рублевых монет, лежавших там. От их вида мне сделалось совсем дурно. Словно повинуясь какому-то инстинкту, я вытащил эти монеты и отбросил их подальше от себя, в сторону мусоропровода. И мне сразу стало гораздо легче! Только очень захотелось поскорее помыть руку, которой я дотрагивался до монет.
Прогулка по улице до метро окончательно привела меня в чувство. В вагоне мне посчастливилось занять сидячее место, я слегка прикорнул и прибыл в офис вполне в бодром здравии. А на работе меня снова ждал приятный сюрприз! На этот раз, на личном фронте.
Вику я окучивал уже давно. И мне казалось, что я ей нравлюсь. Но при этом дело как-то не двигалось. В смысле какого-нибудь прогресса в отношениях. Даже на мои невинно-интеллигентные приглашения сходить, к примеру, в театр или в кино она, как правило, отвечала вежливым отказом. Не всегда, но чаще всего. А сегодня в середине дня она позвонила мне сама.
- Не хочешь покурить?
- А... Сейчас, только мейл допишу. Давай минут через пять в курилке встретимся?
- О кей.
В курилке мы с Викой оказались только вдвоем, что тоже было как нельзя кстати.
- Помнишь, я обещала тебя своим фирменным яблочным пирогом угостить?
- А как же! Еще полгода назад! Но ведь обещанного три года ждут. Так что, я раньше чем через два с половиной года, не рассчитывал...
- Можно немного пораньше. Можно сегодня. Заедем после работы ко мне?
Вот оно, неожиданное счастье! Но, не успел я что-либо ответить, как Вика, поправляя прическу, отвела рукой свои волосы назад, и я увидел у нее в ухе серьгу в виде серебряной монеты. В ту же секунду меня скрутило. Уронив сигарету на пол, я едва нашел в себе силы промямлить:
- Извини... Плохо себя чувствую... Сегодня не получится.
И побежал из курилки в туалет. До конца рабочего дня за своим столом я досидел, более-менее, нормально. О Вике старался не думать, потому что иначе тут же перед глазами вставала ее серьга-монета и...
По дороге домой, в метро, случился очередной рецидив. По вагону с протянутой рукой тащился нищий. Когда он поравнялся со мной, я увидел, что это не живая рука, а протез. Причем, деревянный. Кисть руки, пальцы - все было вырезано из дерева. "Рука пород древесных", - вспомнилось мне. Протез рассохся, потрескался, и самая глубокая трещина шла через всю ладонь, словно линия жизни. В эту деревянную ладонь нищий собирал мелочь. Я поспешил закрыть глаза, но сознание успело зафиксировать картину: несколько рублевых монет и одна двухрублевая, ребром застрявшая в "линии жизни".
Меня вырвало прямо на пол вагона.
Нищий посмотрел на меня с ненавистью и промычал:
- Мумь!
Добравшись до двери квартиры, я снова услышал человеческие голоса. Ну все, эта радиоточка мне надоела! Пройдя на кухню, я, что есть силы, дернул за провода, уходящие в стену. Они оказались на удивление прочными, не порвались, а лишь выскочили наружу, при этом обрушив со стены на пол огромные куски штукатурки. Ну вот... А ведь я обещал хозяйке квартиру не разрушать! За слоем штукатурки на стене, почему-то, находились рельсы от игрушечной железной дороги. Часть рельс осыпалась на пол, часть осталась на стене. Ладно, завтра все заделаем и восстановим, а сегодня надо хорошенько отдохнуть и придти в себя. Кухонным ножом я перерезал провода и направился в спальню.
С наступлением темноты радио спело мне песню про Орел и про реку дорог железных. Я понял, что резать провода было глупо. Это просто какое-то временное помутнение на меня нашло. Я же инженер! Радио инженер, черт возьми! Я ж понимаю, что радио - оно потому и радио, что принимает сигналы из радио эфира! Вот оно и играет. А провода нужны только для того, чтобы радио во время качки от стены не отрывалось. Качка началась позже, около полуночи. Стучали колеса, за окном мелькали огни семафоров, что-то кричали начальники станций... Бабушка через окно протянула ведро орловских яблок... И все время качало.

Проснулся по звонку будильника. Самочувствие неплохое. Сейчас надо быстро умыться, побриться, позавтракать - и на работу! В закрытую створку платяного шкафа что-то настойчиво стучало. Ну, я-то инженер, я же понимаю, что если всю ночь качало, то, соответственно, в шкафу накопилась индукция качки, и теперь то, что там есть, будет еще долго качаться и биться в дверцу. Индукция качки, гортензия энергии. Школьный курс яблок... Я чуть не запнулся о ведро, которое ночью бабушка в окно сунула. Кстати, не помню, заплатил я ей? Наверняка, заплатил. Возьму пару яблок, съем по пути к метро...
Закрытая створка шкафа с треском выламывается, и вместе с ней на пол падает тело. Подхожу, рассматриваю. Это не тело, а только фигура. Манекен. На него тут, очевидно, одежду вешали. Он и сейчас в одежде, поэтому я сначала и подумал, что это человек. А это манекен деревянный. "Рука пород древесных".
На работе, как обычно, все замечательно. Вечером в буфете мой коллега и приятель Игорек проставляется по случаю своего бракосочетания. Всех приглашает. Но я не пойду. Мне домой надо, в квартиру! А лучше я завтра Игорьку свадебный подарок принесу - отпилю руку у своего манекена, сделаю из фольги два колечка, как бы, обручальных, и на пальцы этой руки надену. И подарю. Прикольно будет! И оригинально. Наверняка же Игорек знает эту песню: "Рука пород древесных". А манекен этот деревянный мне не то, чтобы не нужен - нужен еще как! Я его на стене у себя над кроватью закреплю. Уютно получится: снизу я, а сверху он - как крыша над головой. А то, что он без одной руки будет - это, как раз, хорошо, художественно.
Выхожу из лифта на своем этаже и вижу, как от моей двери - детвора врассыпную! Все по лестнице вниз побежали, а одна девчонка, та, которую я в первое утро встретил, за свою дверь спряталась, что на нашей лестничной площадке от меня напротив. А я гляжу: батюшки, они на моей двери красной краской из баллончика написали: "Мумь"! Вот ведь поганцы малолетние! Что я теперь Валентине Никифоровне скажу? Подхожу к двери, за которую юркнула девчонка, нажимаю кнопку звонка. Сейчас я с ее родителями-то поговорю! Пусть они ей уши надерут!
Дверь распахивается. На пороге стоит молодой мужчина. Редкие волосы, водянистые глаза, козлиная бороденка. Острый кадык нервно ходит вверх-вниз. В вытянутой руке, словно пистолет перед лицом врага, словно православный крест перед чертом, мужчина держит белую пятирублевую монету. Он говорит мне:
- Уйди, мумь! Убирайся к себе! Здесь тебе нечего делать. Здесь нет Орла, ла-ла, ла-ла.
От вида монеты я падаю на пол и едва не теряю сознание. Ползком преодолеваю лестничную площадку, добираюсь до своей двери. Отдыхаю. Открываю дверь, вваливаюсь в тамбур. Мне все еще плохо. Но чувствую: тут есть кое-что, от чего мне станет легче! Электрическая лампочка! Та, что питается энергией от общего электрощитка! Выкручивать ее сил нет, и я просто выламываю ее из патрона, разрезая в кровь руку. Сую лампочку в рот, жую, глотаю... И чувствую чудесное облегчение! Все в порядке. Все нормально. Все хорошо.
Захожу в квартиру. Там дядя на паровозиках катается.

Интересно, существует ли сервис, на котором можно было отслеживать список прочитанных паст, рассказов, книг, с возможностью ставить оценки и теги? Джва года такого жду.
inb4 любой текстовый редактор

Кафе притаилось за изгибом шоссе, поодаль от дороги. Без названия – только неброская вывеска над входом: «Кафе – бильярд». Да и сам домик в глаза не бросался, пройдешь поворот на скорости – не заметишь. Посетители заходили сюда нечасто, еще реже они задерживались: в меню не значилось практически ничего, кроме булочек, чипсов, в лучшем случае – пельменей. Правда, небольшой бар предлагал довольно широкий ассортимент спиртных напитков, но водителям, спешащим пообедать и вернуться за руль, было не до бара.
Однако дефицит клиентуры не расстраивал владельцев кафе и был даже им на руку – деньги здесь делали совсем по-другому.
Если кому-то срочно требовались крупные неприятности, «Кафе – бильярд» было самым подходящим местом, чтобы начать поиски.
Улыбчивый смуглый бармен Джамиль, которому, казалось, заняться просто нечем, в действительности пристально наблюдал за гостями. Если гость приезжал на дорогой иномарке и выглядел хорошо обеспеченным, Джамиль ненадолго отлучался с рабочего места в бильярдную, где вместе с парой-тройкой равнодушных с виду игроков решал: да или нет. Если «да», Джамиль возвращался и, выждав пять-десять минут, подавал гостю кофе или сок «за счет заведения».
К моменту, когда гостя под более или менее безобидным предлогом приглашали в бильярдную или в «кабинет управляющего», тот уже находился под действием наркотика правды с сильным побочным эффектом, и оставалось лишь подробно его расспросить: где и с кем живет, какие ценности и сколько денег хранит дома, точный адрес.
После того, как жертва выдавала полную информацию о себе, ей позволяли уехать, а следом отправлялась машина с кем-нибудь из игроков в бильярд, куда для компании подсаживался бритоголовый качок Ильдар. Машина пристраивалась у жертвы в хвосте; через некоторое время действие принятого жертвой наркотика входило в завершающую фазу, и водитель останавливался на обочине – если успевал сориентироваться до наступления обморока. Бывало, что поездки заканчивались авариями; в таких случаях «машина сопровождения» проезжала мимо, и ее пассажиры знали – у них в запасе достаточно времени.
Подобные «операции» проводились редко, но тщательный подбор «объектов», целиком лежащий на Джамиле, в полной мере компенсировал периоды простоя. Сами «объекты» - те, кому посчастливилось не разбиться через пару километров – впоследствии не могли вспомнить, что заезжали в кафе: наркотик вызывал потерю памяти.
Так что деятельность хозяев «Кафе – бильярд» до сих пор не привлекала ровно ничьего внимания. А уж ДТП на этом отрезке шоссе частенько случались и без их участия.

В последний день августа погода словно обиделась на людей. Мощные порывы ветра вздымали над шоссе клубы пыли, резко ухудшая видимость; свинцовые тучи порой сбрасывали на землю первые капли дождя, но дождь пока не начинался. К ночи синоптики обещали ливень и усиление ветра до урагана.
Михаил Черняк потянулся за пультом и убавил громкость телевизора.
- Как насчет того, чтобы сегодня закрыться? – спросил он приятелей. – А, Юрец, че думаешь? Сходим в баню, девок возьмём…
Юрец – Юра Малахов – был самым молодым в банде. Он и появился в ней совсем недавно – по рекомендации знакомого криминального авторитета, которому «Кафе – бильярд» отстегивало часть выручки в виде налога. До этого Малахов работал охранником в городском казино, где упомянутый авторитет каждый вечер развлекался с подругами. В последнюю смену Юрец зверски изувечил случайного прохожего, почему-то приняв его за киллера, после чего охраннику моментально отказали от места.
Послужной список Юрца внушал уважение: черный пояс по каратэ, воздушно-десантные войска, школа экстремального вождения и другие полезные навыки. Его склонность к немотивированной жестокости в «Кафе – бильярд» никого не беспокоила, и только Черняк искренне огорчался, что новичок никак не научится нормально играть в «американку» – шары по всему залу разлетаются.
- А я бы вот еще подождал, - возразил Малахов, закуривая сигарету. – Глядишь, лошок какой подтянется, а мы – в бане с девками…
- Ты смотри-ка, Есаул, молодому так и неймется лохов разводить, - хмыкнул Гаяр – тридцатилетний мужик с повадками блатного. Свою карьеру он начал в нижне-тагильской ОПГ, где его за глаза прозвали «Гарем садиста»; из Нижнего Тагила перебрался в Москву, где и познакомился с Мишей Черняком.
Черняк всех уверял, что происходит из потомственных ставропольских казаков, за что и носил почетную кличку «Есаул».
- Ну и правильно, неймется – о деле помнит, значит, - добродушно сказал Черняк.
Он умел прикинуться добродушным, но вечно встопорщенные усы и глаза на выкате выдавали его бешеный характер. Именно Черняк обычно являлся инициатором «небольших розыгрышей» клиентов, после которых в местное отделение милиции поступали заявления о нанесении телесных повреждений и даже об изнасилованиях, совершенных в «Кафе – бильярд». Но у бандитов была надежная «крыша», и хода такие заявления не получали.

…На стоянку возле кафе въехал запыленный «Рено» цвета морской волны. Невысокий мужчина в сером пиджаке поколебался несколько секунд, разглядывая вывеску «Кафе – бильярд», затем нажал на кнопку центрального замка, спрятал ключ в карман и зашагал к двери. Качок Ильдар, привычно несший вахту в «дежурной» машине, окинул посетителя оценивающим взглядом. Судя по виду, от этого больших наваров ждать не приходится – уж больно невзрачный. Да еще и в пиджак вырядился – понятно, что ветер, но он же не пешком топает, в тачке катается. Чмо столичное.
Ильдар напряг зрение, пытаясь разглядеть номерные знаки «Рено», но на них лежал толстый слой грязи, словно авто выехало из какой-то трясины. Когда мужчина скрылся в кафе, из-под радиатора на асфальт закапало что-то темное, дымящееся.

- …а я говорю – ставропольские чехов скоро вообще повышибают, - в бильярдной завязалась дискуссия о боевых качествах казаков и чеченских бандитов. Сторону казачества отстаивал, естественно, Черняк-Есаул. – Это им еще власти развернуться не дают, а то бы уже всех чурок обратно в горы отправили – овец пасти.
- Ну да, - глубокомысленно кивнул Гаяр. – Ты об этом Мамеду расскажи – пусть посмеется.
Мамед был тем самым авторитетом, который брал дань с «Кафе – бильярд», чеченцем по национальности.
- А и расскажу, - завелся Черняк. – Задолбал, «крыша» черножопая, как будто мы без него не проживем.
- Тогда и в районной прокуратуре сам разбирайся по поводу своих подвигов. Кстати, за отстрел бездомных собак тебе статью отдельно пришьют…
- Иди ты в… знаешь куда! Правильный нашелся! «Гарем садиста», на хрен.
- Да и бойцов у Мамеда поболе нашего будет, - не обиделся Гаяр. – Мне что-то не хочется, чтобы нам тут на ночь глядя мочилово устроили.
- Ничего, мы против них Юрца выставим – еще посмотрим, кто кого.
Юрец угрюмо молчал, глядя в окно. При всей своей отмороженности катить на Мамеда он бы не решился.
В бильярдную зашел улыбающийся, как обычно, Джамиль.
- Мужики, кажись, у нас тут кандидат, - сообщил он.
- Да? – Есаул поднялся с места и выглянул в зал. – Который из них? – по случаю непогоды число посетителей кафе в разы превысило норму.
- Ну, тот, за дальним столом…
- Тьфу, блин, - отмахнулся Есаул, приглядевшись. – Это… который в пиджаке? И кто он, по-твоему? Тайный олигарх?
- Да нет, видок у него, правда, несолидный, но, мужики – он сейчас за кофе расплачивался, так у него лопатник баблом набит, только что не лопается. Слушайте, давайте хоть бабки с него снимем?
- Базара нет.
Когда посетитель отказался от чашечки кофе «за счет фирмы», Джамиль сначала подумал, что ослышался. Он повторил предложение, но Серый Пиджак лишь покачал головой. Тогда Джамиль прихватил для виду пару бутылок пива из холодильника и отправился с ними в бильярдную. Серый Пиджак проводил его безразличным взглядом и, достав из кармана пачку сигарет, положил ее перед собой на стол.

- Не хочет – значит, не судьба, - резюмировал Гаяр. – Ты же его силком своей отравой поить не будешь, правильно?
- Народ расходится, - сообщил Юрец. – А этот сидит, как приклеенный. Закроем лавочку и прессанём его, сам всё отдаст. И пусть жалуется – мы его тут вообще не видели.
- Пацан дело толчёт, - согласился Есаул. – Только надо по-тихому. Ты, Джамиль, давай его на второй этаж, там и разберёмся, что к чему. Но сначала пузырь заряди.

- Алло, с вами хотят поговорить, - обратился Джамиль к Серому Пиджаку.
Тот поднял глаза на бармена.
- Кто?
- Дед Пихто, блин! Пошли, провожу!
- А… о чем разговор?
- Ты, блин, не спрашивай. Серьезные люди говорить будут.
- А если я ухожу? – Серый Пиджак покосился на дверь, но ее уже запирал изнутри, выпустив уходящих, бритый культурист. Задвинув щеколду, он прислонился к двери и скрестил руки на груди, сверля оставшегося клиента тяжелым взглядом.
Пути к отступлению были отрезаны.
- А уходить пока не надо, - сказал бармен. – Уйдешь, когда можно будет.
Серый Пиджак медленно поднялся.
- Ладно, - кивнул он.
Пройдя следом за барменом через бильярдную, Пиджак поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и попал в небольшую комнату с задернутыми на окне занавесками. Там его уже ждал Есаул. В бильярдной Гаяр и Юрец затушили сигареты и тоже двинулись наверх.
Ильдар оторвался от двери и прибавил громкости музыкальному центру.

- Да ты садись, гостем будешь, - акулья ухмылка Есаула выражала всё, что угодно, только не гостеприимство. – Коньячку дёрнешь за знакомство? А то базар долгий предстоит.
Серый Пиджак оглянулся: в комнате появились еще двое. Бармен незаметно удалился, чтобы не мешать «настоящим специалистам».
Гаяр с Юрцом оттеснили Пиджака к столу, и тому пришлось сесть спиной к стене, одинаково далеко и от выхода из комнаты, и от занавешенного окна. Пиджак вёл себя совершенно нейтрально, не выказывая ни малейших признаков беспокойства, и Гаяр вдруг подумал: «А если иностранец? Он же ни хрена не въезжает, что сейчас будет».
Однажды они здорово накололись с приезжим, оказавшимся советником американского посла. Мамед тогда сказал, чтобы это было в последний раз.
Булькая коньяком, Есаул наполовину наполнил стакан и небрежно придвинул его Пиджаку.
- Угощайся.
- Я за рулём, - напомнил тот.
- Не боись, гаишники тоже не звери. Сотку баксов сунешь – и дальше поехал. Бабки-то есть с собой?
Пиджак пожал плечами и взял стакан. Он выпил коньяк в несколько глотков, при этом лицо его не изменилось, словно в стакане была минералка без газа. Зато в лице изменился Юрец, который, будучи мастером спорта, пить умел не многим лучше, чем играть в бильярд.
- Ого! Ты, я смотрю, профи, - буркнул Есаул. – Ну чё, давай теперь, о себе рассказывай.
- Что рассказывать?
- Кто, откуда, чё здесь делаешь. А то приехал какой-то чужой мужик, зачем – неизвестно. Вдруг залётный какой? Или баб нам всех перепортишь. В общем, мы слушаем…

- ...Джамиль, ты конину зарядил или чего?! – зашипел Гаяр на бармена, подбегая к стойке.
- Обижаешь, как в аптеке! А он что, еще не срубился???
- Ни фига! Ты с дозой ничего не напутал?
- Нормальная доза… - растерялся Джамиль. – Даже побольше, чем надо…
- Ну так подходи, полюбуйся! Сидит трезвый, и хрен из него чё вытянешь.
- Так он хоть что-нибудь о себе сказал? – бармен захлопал глазами.
- Угу. Сказал. Я, говорит, игровой ведущий. Типа, игры ведёт.
- Чисто «Поле чудес»? Ну, телеведущий, в смысле?
- А хер его разберёт. Ильдар пусть на шухере, а ты к нам давай.
Снаружи глухо завыл ветер, и в открытую форточку ворвался отзвук далекого громового раската.

- Вот у нас тут в прошлом году один «гастролер» был, по квартирам работал, - предавался зловещим воспоминаниям Гаяр. – А поначалу думали – нормальный мужик, интеллигентный такой с виду. Ну, мы ему руки-ноги пообломали... Ильдара нашего видел, охранника? Он, между прочим, чемпион по самбо.
- Я догадался, - кивнул Серый Пиджак, покатывая в ладонях стакан. Он по-прежнему нисколько не нервничал, что было весьма странно (это уже не говоря о том, что полчаса назад он влил в себя ударную дозу наркотика правды).
- Чё ты догадался, чё ты догадался?! – психанул Юрец. – Ты чё – самый догадливый? А ты не мусорской, случайно?
Гаяр толкнул горячего коллегу локтем.
- Слышь, мужик, - сказал он, дождавшись, когда Малахов расслабит напряженную мускулатуру. – Ты либо нарочно тупишь, либо ты просто придурок. Ну ты вот объясни, чтобы мы поняли: что значит «игры веду»? По телевизору, что ли? Вместе с Якубовичем или как?
- Или как. Без Якубовича, - ответил Серый Пиджак, глядя куда-то между Юрцом и Гаяром. С лестницы послышались шаги; дверь открылась, и вошел бармен.
- Ну что тут, говорят, коньяк у нас хреновый? – с порога включился он в «психологическую обработку». – Кто жалуется-то – этот, что ли?
- Я про коньяк ничего не говорил, - возразил Серый Пиджак. – На халяву и уксус сладкий.
«Не иностранец», – подумал Гаяр.
- А то смотри, еще в санинспекцию телегу накатаешь, - Джамиль по-прежнему улыбался, но улыбка была жутковатая.
- Есть предложение, - неожиданно сказал Пиджак. – Я могу провести одну игру прямо сейчас.
Юрец вскочил со стула.
- Слушай сюда, ведущий… - начал было он.
За окном оглушительно громыхнуло. Казалось, молния ударила прямо в подоконник. Есаул, Гаяр, Юрец и Джамиль вздрогнули и непроизвольно обернулись к окну, успев заметить, как за шторами блеснула длинная фиолетовая вспышка.
Когда они вновь взглянули на «гостя», тот всё так же расслабленно сидел за столом, прислонившись к стене.
Только теперь в руке у него появился пистолет, а под распахнувшимся пиджаком виднелась расстегнутая кобура.

- Э-э-эт... эт-то чё у тебя щаз такое? – выговорил Есаул, не отводя взгляда от оружия.
Левой рукой Серый Пиджак перехватил запястье правой и нарисовал стволом полукруг в воздухе.
- Приглашение на игру, - объяснил он. – А коньяк у вас – настоящая отрава, - с усмешкой добавил он и взглянул на бармена. – Присаживайтесь.
- Русская рулетка, что ли? – процедил Гаяр. – Так в нее вроде с револьвером играют…
- Русская рулетка – развлечение для дегенератов. У нас же всё будет гораздо интереснее. Возможно, вам быстро расхочется играть, но одно могу обещать точно: скучно не будет никому. Сидеть! – предупредил он Юрца, который неосторожно подался вперед.
Юрец замер.
- Итак, рассказываю правила. Сейчас я буду задавать вам вопросы. Всем, по кругу. Если чей-то ответ мне не понравится, игрок выбывает из игры, потому что будет застрелен. Ну, а победителем окажется тот, кто к концу нашей викторины останется в живых.
В комнате стало тихо – лишь дождь стучал по стене дома.
- Слушай, мужик, - мрачно сказал Есаул. – Не знаю, кто ты и что за бодягу затеял, но имей в виду – здесь тебе не шелупонь какая собралась. Пацаны реальные, в авторитете.
Серый Пиджак неодобрительно поджал тонкие губы.
- Господа, вы же все взрослые люди. Я думаю, на самом деле вы отлично понимаете, что время реальных пацанов только что закончилось. Теперь вы – всего лишь Те, Кто Отвечает На Вопросы.

Игра началась, и с этим ничего нельзя было поделать.
- На первый вопрос… - Серый Пиджак обвел «игроков» взглядом, - …на первый вопрос нам ответит господин бармен. Поприветствуем его АПЛОДИСМЕНТАМИ!!!
Никто не шелохнулся.
- Господа, - искусственно-задорные нотки в голосе Пиджака сменились на укоризненные. – Прошу вас соблюдать протокол. Вы же не хотите, чтобы наша игра закончилась, не начавшись?
Гаяр несколько раз вяло хлопнул в ладоши, его неохотно поддержал Есаул. Юрец сохранял полную неподвижность, только кривился от злости.
- Ну вот, уже лучше. Мой вопрос вам, господин бармен, слушайте внимательно. Как вы считаете: розовые прочерки на белом фоне – это удачное цветовое решение?
Джамиль поперхнулся.
- Не знаю… Я же, ь, не дизайнер!
- Ответ неудовлетворительный. Будьте серьезнее.
- Ну… я бы сказал… неудачное… решение. Какая-то пижама получается, - шуточка застряла у Джамиля в горле: вдруг он осознал, что этот сумасшедший легко может прострелить ему голову.
За окном громыхнуло.
- Что же, со второго раза, но, тем не менее, засчитаем, - согласился Серый Пиджак. – Следующий участник… Юрий, если не ошибаюсь? Мой вопрос: как вы считаете, кто такие экстремальщики?

>>365264
Бляяяядь, после прочтения данной пасты дико ссался ходить в падик курить в одного, когда к другу в гости приезжал. Сталинский дом с огромным лестничным пространством. Этажом ниже свет был, а этажом выше никогда не было и там была кромешная темень. Курил и очковал, что оттуда начнёт спускаться какая-нибудь ебака :D

Юрец насупился.
- Отвечай, идиот, - пихнул его Гаяр.
- Не знаю, - проворчал Юрец.
- Да что же это такое, - удивился Пиджак. – Господа, вы пришли на игру и не готовы отвечать на самые простые вопросы? Юрий, так я жду! – Пистолет в его руке колыхнулся стволом к Малахову, тот нервно дёрнулся.
- Ну… экстремальщики – это такие, кому адреналина не хватает. Они, типа, с парашютом прыгают… на байках гоняют… ну, всякое такое… Достаточно? – он сглотнул, не глядя на «ведущего».
- Не особо содержательно, но суть отражена. Засчитываю на первый раз, но всё же соберитесь с мыслями, Юрий. Вы? – вектор ствола сместился, и Гаяр ощутил, как по телу пробежал мертвящий холодок.
- Гаяр…
- Хлопаем, господа, хлопаем… Спасибо. Гаяр, скажите нам: всегда ли расчетный тормозной путь соответствует реальному?
«Игроки» обменялись тревожными взглядами.
- Извиняюсь, я не понял… А, понял. Вы про машины… Нет, конечно, нет. Не всегда, - Гаяр невольно зажмурился и с усилием открыл глаза. – Это просто нереально. Зависит от погодных условий, от сцепления с дорогой, от…
- Благодарю вас, ответ принят. А теперь – Есаул, кажется?
Есаул угрюмо наклонил голову. Он наотрез отказывался верить в происходящее.
- Как вы полагаете: наивность – это абстрактное понятие? – Есаул раскрыл было рот, но Серый Пиджак еще не закончил. – Старайтесь не повышать голос и имейте в виду – если ваш приятель с первого этажа подумает, что он здесь нужен, ему придется к нам присоединиться. А, учитывая его явно невысокий умственный потенциал, играть он будет не слишком долго. Ну так как же, Есаул: наивность – это абстракция?
- Думаю… нет. Наивность… это отсутствие опыта и… склонность доверять, так, наверное.
- Блестяще! Вы меня поражаете, господин Есаул, я был о вас худшего мнения. Господа, ПОЗДРАВЛЯЮ: вы все удачно прошли первый этап игры!

Откликов на поздравление не последовало.
- Господа, вы абсолютно правы – радоваться пока рано. Никто из вас не выбыл – но ведь никто и не стал победителем. Поэтому – продолжаем! Господин бармен! Ученые утверждают, что истинные возможности человеческого организма могут раскрываться в чрезвычайных ситуациях – например, при возникновении смертельной опасности. По-вашему, это так?
- По-моему, так, - хмуро ответил Джамиль. Улыбка давно уже сошла с его смуглого лица. Сейчас он думал о том, что после окончания факультета иностранных языков в институте Патриса Лумумбы ему лучше было бы уехать на родину, в Турцию.
- Хо-хо! – бодро воскликнул Серый Пиджак. – Я вижу, вы настоящий знаток, но, может быть, вы не настоящий бармен? Юрий! Возможно ли, глядя в глаза человеку, с большой долей уверенности определить, обманывает он вас или говорит правду?
- Ну да… - промычал Юрец. За всю свою жизнь, даже в армии, ему не случалось находиться под дулом пистолета. – Некоторые умеют… Эфэсбэшников психологи этому учат…
- Соответствует истине. Гаяр! Вопрос у меня совсем простой, надо только проявить максимум честности: вам нравится участвовать в нашей игре?
Гаяр как мог быстро пересчитал в голове варианты ответов и возможную на них реакцию.
- Нет, - наконец, признался он.
- Откровенный ответ – правильный ответ! – провозгласил Пиджак. – Ваша очередь, Есаул. Что лучше: неустойчивое вертикальное положение или устойчивое горизонтальное?
Есаул уже понимал – деться ему некуда. Как и всем остальным. Они могли только сидеть и отвечать на бессмысленные вопросы. Лихорадочно обдумывая, кем может быть этот урод, Есаул так ничего и не придумал. Явно не мент, не бандит, не… вообще никто.
- Устойчивое… горизонтальное – лучше, - быстро ответил Есаул. Если судьба сейчас схлопотать пулю в башку – значит, судьба по-любому.
- Засчитано, - благосклонно кивнул Серый Пиджак. – Второй игровой этап завершен, господа! Но – не расслабляйтесь.

Никто и не пытался расслабиться. Напротив: напряжение в комнате возросло так, что даже в воздухе гудело, словно под потолком тянулись провода ЛЭП.
- Через несколько минут мы перейдем к этапу номер три, - сообщил Серый Пиджак. – Но перед этим подведем некоторые итоги. По вашим ответам мы можем нарисовать небольшую картинку окружающего мира, не так ли? Нам уже известно, что розовое на белом – это некрасиво, а водителю автомобиля может хватить тормозного пути, но может и не хватить. Впрочем, если водитель – не экстремальщик и не оголтелый байкер, он не будет гнать слишком уж быстро, особенно в ночное время, все согласны? Вы также утверждаете, что при наличии некоторых навыков можно понять, обманывает вас собеседник или нет, но люди без соответствующего опыта и в принципе НАИВНЫЕ на такую телепатию неспособны. При этом угроза для жизни может спровоцировать организм на проявление необычных физических способностей. Теперь уделим немного времени, чтобы разобраться: а как насчет способностей умственных? Господин бармен, сколько будет девятнадцать умножить на триста шестьдесят пять плюс два?
Задача застала Джамиля врасплох. Рука его невольно потянулась к нагрудному карману.
- Нашими правилами запрещено использовать калькуляторы, - холодно улыбаясь, сказал Серый Пиджак.
- Тогда подождите… минутку… я сейчас, - Джамиль давно не тренировался умножать в уме трехзначные числа на двухзначные; впрочем, он сейчас пребывал в такой панике, что даже увидев написанный на бумаге результат, не смог бы прибавить к нему цифру два. – Я… сейчас, сейчас… - на его смуглом лице обильно проступил холодный пот. Это будет… тысяча, нет, две тысячи… девятьсот… и плюс два…
- Вы второй раз затрудняетесь с ответом и потому ВЫБЫВАЕТЕ ИЗ ИГРЫ! – металлически сообщил Серый Пиджак.
Выстрел слился с новым раскатом грома.
Пуля девятого калибра прошла череп Джамиля насквозь и застряла в стене, украсившейся брызгами крови. Турок откинулся назад и распростерся на полу. «Игроки» мгновенно окаменели.
Пиджак флегматично дунул в дымящийся ствол. Помещение наполнилось пороховой гарью.
- Прошу заметить, господа, - произнес он, указывая на белую шелкографию стены. – Красные прочерки на белом – это по-настоящему некрасиво.
- Твою мать… - вырвалось у Есаула. – Ты… ты хоть знаешь, кого ты сейчас завалил?
- По правилам, играющие только ОТВЕЧАЮТ на вопросы, но никак не задают их ведущему. Но, тем не менее, правильный ответ, который не смог дать выбывший игрок – шесть тысяч девятьсот тридцать семь. Юрий! Шесть тысяч девятьсот тридцать семь – это много или мало?
Юрец отвернулся от стола, борясь со спазмом в желудке, и его тут же вырвало на труп.
- Юрий!
- А… д-д-да… - Юрец вытер рот ладонью. – Это… это – смотря что… Я же не знаю, что это… Если в долларах, то… Ну, наверное, не очень много…
- А если не в долларах? – съехидничал «ведущий».
- Н-ну… тоже… не очень…
- ПРАВИЛЬНО! Юрий, участие в викторинах – ваше истинное призвание, и я вами горжусь! Гаяр! Я вижу, вы волнуетесь? Постарайтесь успокоиться. Вы – мусульманин?
- Я… а, да.
- Бытует мнение, что есть только один Бог, просто мусульмане и христиане называют его по-разному. Вы можете сейчас прочитать молитву, чтобы Бог уберёг вас от неверного ответа? Можете?
- Могу.
У вас есть тридцать секунд.
Серый Пиджак вытянул вперед левую руку, высвобождая из-под рукава циферблат часов.
- Время пошло, господин Гаяр. – Гаяр уже беззвучно шептал что-то, сцепив пальцы. Его фиолетовые от страха губы едва шевелились. Он молился и слышал, как бежит секундная стрелка на часах.
- Ваши полминуты истекли, - сказал Серый Пиджак. Его голос вскрыл гробовую тишину, словно нож патологоанатома – чью-то брюшную полость. – Итак, Гаяр, вы прочли молитву, которая должна защитить вас от ошибки?
Гаяр молча кивнул. Он ждал каверзного вопроса, но его не последовало. Вместо этого Серый Пиджак вдруг стремительно приподнялся, его кисть опустилась под немыслимым углом, и пуля ушла вниз почти вертикально.

Гаяр завыл, опрокидываясь на пол. Вой тут же оборвался – бандит нелепо задергался, судорожно ловя ртом воздух. Серая ткань джинсов ниже пряжки ремня быстро пропитывалась кровью.
Юрец зарыдал, вцепившись зубами себе в руку.
- Что ты творишь, мразь??? – прохрипел Есаул. – ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ???
- Маленькая штрафная санкция, - задумчиво объяснил Серый Пиджак. – Я спросил участника Гаяра: МОЖЕТ ли он прочесть такую молитву, чтобы не ошибиться? Он ответил, что может, но это уже само по себе было ошибкой. Впрочем, ошибка вполне простительная, игрок не снимается с викторины и… посадите-ка его обратно.
- Посадить его обратно?! Посадить? Обратно?!!! Ты ему яйца отстрелил, и как, по-твоему, он теперь будет сидеть???
- Вы забыли о скрытых возможностях организма. Если не хотите новых штрафов, игрок должен занять своё место.
Полностью оглушенный, Гаяр не слышал этих слов. Только сквозь клубящийся багровый туман он разглядел склонившихся над ним Юрца и Есаула.
- Гаяр, ты держись, брателла, - сказал Есаул. – Сейчас тебе будет еще больнее.
- Пожалуйста, быстрее, - поторопил их Серый Пиджак.

Через минуту Гаяр вновь сидел за столом. Лицо у него сделалось восковое, а глаза подернулись мутью болевого шока.
- Продолжаем нашу викторину, - невозмутимо сказал Пиджак. У него был такой вид, словно абсолютно ничего не случилось. – Господин Есаул… ха, смешно звучит, словно мы в казачьих войсках… мой следующий вопрос покажется вам сложным, однако постарайтесь ответить быстро, но вдумчиво. Господин Гаяр на собственном примере доказал, что либо никакого Бога нет, либо он как-то избирательно глух. Ведь он ничем не помог господину Гаяру, хотя тот очень и очень нуждался в помощи… - Гаяр покачнулся, едва не упав лицом на стол, но Есаул поддержал его. – И вот что я хочу спросить: если Бог не слышит, КТО еще может ответить на молитву?
- Ты… это ОН? – прошептал Есаул.
За шторами полыхнуло фиолетовое зарево. На миг лицо «ведущего» словно сдёрнулось, обнажив скрытую за ним застывшую ледяную маску. Потом зарево погасло, и Есаул быстро закрестился:
- Господи, помилуй… - бормотал он. – Господи, помилуй меня… именем сына твоего…
- А вдруг никакого Бога нет? – вкрадчиво предположил Серый Пиджак.
Есаул перестал бормотать и креститься. Юрец с остервенением грыз свою руку, давясь слезами – он не видел, как изменилось лицо «ведущего» при вспышке молнии. И только Гаяр до сих пор не издал ни звука, но он был практически в отключке.

- Господа, очень скоро мы вернемся в студию! – объявил Серый Пиджак. – На данный момент в команде игроков осталось всего трое участников, но, не сомневайтесь – к финишу придет только один из них! А сейчас – рекламная пауза. Я покажу вам только короткий, но восхитительный ролик. Шедевр видеорекламы.
Он помолчал несколько секунд, а когда снова заговорил, с первым словом над столом возникло трехмерное изображение.
- Поздняя ночь, очень темно, и звезд на небе не видно. По шоссе едет машина, в машине – двое мужчин и одна девушка. Девушка очень неудобно лежит на заднем сидении, впрочем, она в глубоком обмороке и ничего не чувствует.
Но до того, как эта ночь наступила, девушка успела почувствовать много всего. Несколько часов подряд она стояла на коленях, прикованная наручниками к спинке кровати. Оцените эти великолепные наручники, господа – вы видите их? Прекрасная сталь, узкие браслеты, плотно охватывающие самые тонкие запястья. Жертва дергается, но – наручники, господа! – НАДЕЖНО ее держат. Она лишь сдирает себе кожу, оставляя кровящие ссадины. У жертвы нежная белая кожа – крупным планом, прошу вас!
Не правда ли, эти наручники стоят того, чтобы приобрести их?
Но, хотя девушка не может убежать, она слишком громко кричит, и это раздражает тех, кто заковал ее в наручники. Они бьют ее, а она плачет и зовёт кого-то по имени… она, НАИВНАЯ, думает, что её спасут. Вскоре она теряет сознание, и тогда – счастливые обладатели наручников! – по очереди занимаются с ней сексом. Нет, они не насилуют ее – она ведь не сопротивляется, значит, она и не против! Вот на что способны эти чудесные наручники, господа!
Однако вернемся на шоссе. Машина тормозит, двое мужчин вытаскивают девушку из салона и кладут ее на полосе безопасности. Там они ее и оставляют, а сами садятся обратно; машина разворачивается и едет по шоссе в обратном направлении. Начинается дождь, и пора включить дворники!
Мы снова видим девушку, господа. Капли дождя падают на ее лицо, она открывает глаза и тут же вспоминает всё, что случилось с ней после наручников. Она поднимается и идёт в темноту. Она с трудом держится на ногах, ей хочется упасть и лежать неподвижно, но она боится, что ее снова заберут, и надо уйти как можно дальше.
А между тем, господа, ей лучше бы остаться лежать. Девушка идёт в темноту и при этом слишком сильно забирает от обочины ко второму ряду проезжей части. Она помнит, что с ней было, хотя забыла, как ее зовут. Ей кажется, что когда-то давно ее называли «Лисочка». И сейчас она шепчет невнятную молитву:
- Боженька, я прошу тебя, пожалуйста, ты же добрый, сделай, чтобы Лисочке не было так больно… Лисочке очень больно, милый Боженька, сделай, чтобы всё прошло.
Слышите, господа, какой приятный у нее голосок? Лисочка еще совсем молоденькая, ей только позавчера исполнилось девятнадцать лет. До наручников она прожила всего шесть тысяч девятьсот тридцать пять дней и еще два дня.
Но дождь всё сильнее, и за его шумом Бог не понимает, что от него хочет какая-то Лисочка. У него есть отличное обезболивающее для таких случаев – сзади по асфальту вытягиваются две полосы света, визжат шины, но водителю не хватает тормозного пути!
Тормозной путь, господа – и боль прошла!

- Мы снова в студии! Но наше эфирное время ограничено, поэтому я сразу же перехожу к вопросам. Гаяр! Почему той ночью, вернувшись сюда, в кафе, вы закопали наручники за гаражом? Вы что их – стесняетесь?
- ...ублюдок… - просипел Гаяр.
- Неверный ответ, - вздохнул Серый Пиджак и выстрелил.
Гаяр мешком повалился на пол с пробитым горлом. Ему еще предстояло умереть, но не сразу.
- Еще один выбывший, - констатировал Серый Пиджак. – Господа, - благосклонно кивнул он Юрцу и Есаулу, - будем искать победителя среди вас двоих. Юрий, вы – первый. Так как же звали Лисочку?
- Люда… - простонал Юрец. – Людмила, Лисочка – это прозвище, школьное.
- Юрий, да вы знаете всё на свете! Есаул, готовы?
Есаул опустил глаза. Он боялся, что за окном вновь сверкнет молния, и он опять увидит ледяную маску за сдёрнутым лицом.
- Есаул! ЧТО приходит из ниоткуда и уходит в никуда? Разрешаю не торопиться, а поразмыслить хорошенько. Что? Приходит? Из ниоткуда? И уходит? В никуда?
Есаул ожесточенно замотал головой.
- Можешь меня пристрелить, - выкрикнул он. – Но… но если Бога нет, то и тебя быть не должно!!!
Серый Пиджак презрительно сощурился.
- Не поздновато ли нам рассуждать о Боге? – спросил он. – Не надо ли было сделать это раньше? В любом случае – ответ не засчитан, и вы, Есаул, ВЫБЫВАЕТЕ ИЗ ИГРЫ.
Есаул успел схватиться рукой за лоб, удивляясь, почему вдруг стало так трудно двигаться. Он зажимал ладонью дыру спереди, а через раздробленную заднюю стенку черепа вываливался его мозг.
- А меня ты принял за Дьявола? – спросил Серый Пиджак, глядя в стекленеющие глаза Есаула. – Нет. Я его даже никогда не видел. Я – всего лишь Возмездие. Вот правильный ответ. Это Я пришел из ниоткуда и уйду в никуда. И никто не узнает, что я приходил.
Я всегда прихожу. И я всегда прихожу ВОВРЕМЯ, даже если все думают, что я безнадежно опоздал.

Гроза прекратилась. Последние капли дождя отстучали по стеклу, и тишину нарушали теперь только всхлипывания Юрца.
- А что ты, собственно, куксишься? – обратился к нему Серый Пиджак. – Радуйся. Ты выиграл.
Юрец поднял глаза. Он видел перед собой человека в сером пиджаке, но у него было чувство, словно на втором этаже он находится один, не считая троих мертвецов. Точнее, двоих – Гаяр умирал, но пока не умер.
- Что, Лисочка вспомнилась? – понимающе спросил Серый Пиджак. – Она хорошая была девочка, правда? И никакая не экстремальщица, с парашютом не прыгала. Ей было страшно ехать с тобой, как ты это назвал – на вечеринку с друзьями. Но она тебе верила, а ты смотрел ей в глаза и повторял, что всё будет классно. И она согласилась. Даже не сказала родителям, куда собралась. Она тебя любила, Юрец. А ты ею просто расплатился. Да-да. Вступительный взнос за право участвовать в этом… ресторанном бизнесе.
- Я не хотел, - тоскливо ответил Юрец. – Я им говорил… она наивная такая, ее развести ничего не стоит… легкая жертва, давайте кого-нибудь другого…
- Ну да. А этот – Черняк, что ли? – тебе сказал – чем наивнее, тем лучше, абстрагируйся и тащи девку сюда.
- Я ничего не делал… Это они, Джамиль и Гаяр с Есаулом. Гаяр… он первым ее бить начал. Я ее только привез…
- Конечно. Ты ничего не делал. Ты только ее привез. Она звала тебя, а ты ей не помог. Но она до конца верила тебе. Поэтому ты – победитель игры. Забыл сказать – ты получаешь приз.
- Приз? – тупо переспросил Юрец.
- Приз, - кивнул Серый Пиджак, убирая пистолет в кобуру. – Ты переживешь своих приятелей. Надеюсь, жить тебе будет легко и приятно.
Он встал из-за стола, и, больше не глядя на Юрца, вышел из комнаты.

Качок Ильдар, доблестно карауливший на первом этаже, начал уже напрягаться. Что-то долго они там, наверху… Не случилось ли чего? Да еще гроза эта, чтоб её – того и гляди, посетители припрутся. Открывать он им, конечно, не будет, но лучше бы сейчас никому рядом с кафе не пастись. Ильдару начало мерещиться, что гром доносится прямо оттуда, со второго этажа.
Он уже собирался туда заглянуть, когда деревянная лестница заскрипела, и сверху спустился тот самый приезжий в сером пиджаке; остановился на последней ступеньке, и на палас упала длинная искаженная тень.
Инстинктивно Ильдар преградил ему дорогу.
- Как жизнь?
Тот пожал плечами.
- Неплохо. Погода вроде налаживается, ага?
Ильдар хотел было ответить, но вдруг потерял голос. От Серого Пиджака его отделяло всего два шага, и в голове неожиданно возник вопрос:
КТО ЭТО?
И где пацаны?
- Да, стихия разошлась по полной, - ровным голосом продолжал Серый Пиджак. – Как считаешь – дом выдержал?
- Так целый же, дом-то… - растерялся Ильдар, отступая от странного незнакомца.
- Вот и неправильный ответ, - сказал тот. – Дом сгорел, остались одни развалины.
- Где?... – Ильдар повернул голову, думая увидеть в окно, что и где развалилось, но увидел только, что стоянка перед кафе опустела – «Рено» цвета морской волны исчез.
Серый Пиджак застрелил Ильдара в упор, и, перешагнув через тело, направился к выходу.

…Пожарные машины озадаченно помаргивали синими маяками, но тушить было уже нечего – огонь погас сам собой. За два часа из-под обломков рухнувшего коттеджа вытащили четыре обугленных мертвых тела и одного искалеченного, но живого молодого парня. Врач «скорой помощи» сказал, что спасти-то его спасут, но лучше бы он погиб вместе с остальными, и пожарники поняли, что имеется в виду. Но бригады «скорой» не имеют права подвергать своих пациентов эвтаназии, и парня повезли в город, в больницу.
Вместе с прибывшими спасателями пожарники пытались отыскать других людей – ведь неизвестно, сколько всего народу находилось в кафе, когда оно вдруг обрушилось в самый разгар грозы (шофер-дальнобойщик, проезжавший в тот момент мимо, уверял, что в крышу коттеджа ударила молния).
Никто не увидел, как среди дымящихся развалин возник колеблющийся в свете прожекторов силуэт – он двигался так легко и свободно, словно ему ничего не мешало. Лишь когда силуэт достиг границы оцепленного периметра, командир пожарников заметил мелькнувшее среди оранжевых комбинезонов серое пятно. Стянув с руки перчатку, он протер слезящиеся от дыма глаза, но видение исчезло, поглощенное ночной темнотой.
Командир подумал, что так души погибших покидают место своей смерти, но быстро отогнал эту мысль.

В этой истории не будет ни каннибалов в подвале, ни чудовищ в лесу, ни жертв, ни убийств. Будут лишь возвратившиеся из детства страхи и какая-то кошмарная неопределенность, которая убивает меня. Все, о чём я сейчас расскажу вам, я считаю чистой правдой. Поэтому, если вы дочитаете мой рассказ до конца, то, надеюсь, поймете, каково мне сейчас, и посочувствуете.

Мне было бы далеко не так страшно узнать, что у нас в подвале действительно живут людоеды, пожирающие жильцов дома. Настоящий ужас, поверьте, берет тогда, когда ты лежишь ночью на кровати в собственной квартире, и не может сомкнуть глаз, осознавая, что там, в темноте, может находиться что-то, что приходит не через входную дверь. Но давайте обо всем по порядку.

Началось это очень давно. Мои воспоминания о ней являются одними из самых первых. Я не могу назвать свое детство очень радужным. Нет, родители у меня хорошие, и со сверстниками отношения тоже были прекрасные, но что существенно отравляло мне жизнь, так это паническая боязнь моей комнаты. Я жил с отцом и матерью на третьем этаже типичной двухкомнатной «сталинки». Маленькая комната была моей, большая — родителей. Каждая была снабжена балконом.

Меня ужасала лишь одна мысль находиться в своей комнате вечером или ночью одному. Из-за моих постоянных истерик родители позволяли мне спать с открытой дверью. Я благодарил судьбу всякий раз, когда отец или мать выходили вечером в туалет или взять что-нибудь из холодильника. Слыша их перемещение и видя их тени на полу, я мог на время перестать бояться и попытаться быстро уснуть. Иногда мне становилось настолько страшно, что я, не оглядываясь, бежал в их комнату и всеми силами умолял поспать с ними. Но боялся я, разумеется, не самой комнаты и не темноты в ней, а того, кто, по моему мнению, мог там находиться. Я боялся её.

Она — это Фиалочка, собирательный образ моих детских кошмаров. Скрывающаяся тварь, которая никогда не давала родителям знать о своем существовании, при этом неизменно изводила меня, когда я находился один. Я знаю, что у многих детей есть свои выдуманные монстры, живущие в шкафах, под кроватями, за занавесками. Мой был особенно реалистичным и пугающим. Я боялся её так сильно, что мог в детстве до полуночи гулять на улице, лишь бы не идти домой. Потом, конечно, все равно приходилось возвращаться. Я изрядно получал ремня, быстро ужинал и отправлялся спать. Оставалось лишь радоваться тому, что я сильно уставал за день, и засыпал практически сразу же, не давая страху полностью поглотить себя.

Фиалочка... Вам это имя, должно быть, кажется смешным и крайне глупым, но у меня каждый раз мурашки пробегали по спине, когда я мысленно произносил его. И как только дети придумывают имена своим персональным чудищам? Я точно знал, что её зовут именно так, что у неё именно это имя: несерьезное, детское, уменьшительно-ласкательное. И это заставляло меня дрожать от страха гораздо больше, чем если бы я величал её, скажем, Детоубийцей или Потрошительницей.

У меня была огромная двуспальная кровать. Раньше ей пользовались родители, однако с одной стороны сильно деформировались пружины, и спать двоим там уже было нельзя. Я же, мелкий, мог разлечься на этой кровати как угодно, места было предостаточно.

К несчастью, спастись во сне я мог отнюдь не всегда. Время от времени я просыпался от кошмарного чувства, как будто меня только что кто-то щекотал. Также было стойкое ощущение, что когда я так просыпаюсь, матрас на моей кровати быстро распрямляется, словно ещё мгновение назад кто-то находился рядом со мной. Оставалось, не шевелясь, лежать и в ужасе обливаться потом, пока снова не провалишься в сон или не наберешься храбрости побежать к родителям. Моя кровать располагалась боком возле стены, и я боялся поворачиваться к стене лицом. Если у меня затекали другой бок и спина, и я все же отворачивался от комнаты, мне сразу начинало казаться, что Фиалочка уже ползет ко мне по кровати. Мне снова мерещилось, что матрас прогибается под её тяжестью.

Как видите, спалось мне в детстве невесело. У детей очень бурное воображение, и я очень хотел бы списать все свои детские страхи именно на разыгравшуюся фантазию, но не могу, поскольку потом все стало значительно хуже.

Лет в шесть я впервые услышал ночью этот звук. Его трудно описать словами, но я попробую. Представьте себе высокое блеяние, похожее на козье, но очень искаженное, булькающее, как будто у кого-то сильно повреждено горло. Что-то в этом звуке было даже от детского смеха. Звук был очень тихим и, как мне показалось, несколько враждебным. Я тогда решил, что он слышится с улицы. Дом находится на самой окраине города, поэтому было не исключено, что где-то действительно блеяла коза. Я слушал это с минуту и уже стал снова закрывать глаза, как вдруг у меня в прямом смысле встали дыбом волосы от внезапной догадки. Я резко понял, что звук слышится не с улицы, а с моего балкона. Нижняя четверть балконных дверей была деревянной, все остальное было стеклянным.

Звук слышался именно оттуда, снаружи и снизу. Блеяние было не далеким, а близким, просто очень тихим. Я метнулся из комнаты и разбудил родителей. Они резонно выругали меня и сказали, что в таком возрасте уже стыдно бояться. Я плакал, умолял их все проверить, и мать, в конце концов, согласилась переночевать в тот раз у меня, а я улегся с отцом. На следующий день мать сказала, что ничего в ту ночь не слышала, и никто её не щекотал. В общем, родители мне, разумеется, не верили.

Главный эксцесс случился, когда к отцу и матери вечером пришли гости — их женатые бывшие однокурсники. Так близко ко взрослым эта блеющая тварь ещё не подходила. Но я знал, почему она так сделала.

Родители и их друзья сидели в кухне: ужинали, выпивали, разговаривали. Я сперва поел вместе с ними, потом все бегал таскать шоколадные конфеты из принесенной гостями коробки. Мать в какой-то момент сказала, что мне пора спать, ибо завтра надо идти в садик, и я не стал возражать.

Я забыл упомянуть, что маленькая комната в нашей квартире располагается как раз напротив кухни через коридор. Мать попросила меня закрыть свою дверь, однако кухонную пообещала не трогать. В этот вечер мне почти не было страшно идти спать. Взрослые совсем недалеко шумели, веселились, и я особо не боялся. Я зашел в свою комнату, прикрыл дверь, оставив маленькую щель, выключил свет и прыгнул в кровать.

Блеяние я услышал сразу, как завернулся в одеяло. В этот раз оно было куда более громким и страшным. У меня не осталось никаких сомнений, что слышалось оно именно с той стороны балконных дверей. Я пулей влетел в кухню, плакал, что-то кричал, а взрослые начали меня успокаивать. Отец даже разозлился, но мать вкратце рассказала гостям, почему я, по её мнению, так себя веду, и их друг Владимир (тогда я называл его дядей Вовой) решил пойти вместе со мной проверить, все ли в моей комнате в порядке.

Когда мы пришли в комнату, я показал ему на балкон и попросил посмотреть туда. Дядя Вова отказался, сообщив мне, что я должен сделать это сам, иначе не перестану бояться. Я, понятное дело, стал упираться, но он настойчиво подтолкнул меня к балконной двери и сказал, что будет находиться в двух шагах от меня. Я шел к стеклу и понимал, что у меня просто кишка тонка взглянуть туда, стой за моей спиной хоть вооруженная группа спецназа. Я струсил и закрыл глаза, Владимир этого не мог видеть.

Когда я, таким образом, вплотную подошел к балкону, я буквально почувствовал её. Она, согнувшись в три погибели, сидела там и злобно смотрела на меня снизу вверх. Поверьте, я знал это. Сквозь щели балконных дверей дул сквозняк, и я почувствовал трупный смрад, из-за которого меня чуть не стошнило.

«Ну что, пацан? — спросил Владимир. — Я же говорил, тут нечего бояться. К тому же тут все вон закрыто». Я моментально отпрянул от балкона, открыл глаза и попросил на этот раз его взглянуть туда. Я схватил Владимира за рукав и попытался подтащить к балконным дверям, но он освободил свою руку, улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и ушел. Он-то думал, я сам все посмотрел и, конечно же, ничего не увидел. Из кухни послышался строгий голос матери, требовавший, чтобы я выключал свет и ложился спать. Ситуация, как видите, безвыходная.

Я не придумал ничего лучше, как достать из тумбочки фонарик и включить его. Когда родители в очередной раз крикнули, чтобы я выключал свет, я сделал это. Я буквально прилип к двери. Мои руки дрожали, и свет фонарика неистово метался по темной комнате. Оставаться там было сущим адом, но и бежать к родителям я не мог. Мне казалось, что если я буду так истерить, меня просто-напросто закроют в комнате.

Я услышал, как взрослые выходят из кухни, чтобы пойти покурить в подъезд. Когда они закрыли за собой входную дверь, я быстро открыл дверь своей комнаты и встал на пороге. Свет фонарика в моей руке по-прежнему бегал по стенам, мебели, потолку. И тут я впервые увидел её... Искренне надеюсь, что подобного ужаса вы никогда в своей жизни не испытаете.

Когда фонарик осветил верхнюю часть высокой стенки, доходящей практически до потолка, я заметил её лежащей там, сверху. Уверен, спрятаться она не хотела. Она выжидала, пока я увижу её, точнее её высунувшуюся руку (если эту конечность можно так назвать) и голову.

У Фиалочки была грязно-голубая кожа, как будто гниющая, отмирающая. Её лапа была похожа на паука. Конечность была предельно худой, с не менее чем десятью-двенадцатью тонкими и длинными пальцами. Голова — вытянутая, похожая на лошадиную. Два непропорционально огромных желтых глаза с узкими вертикальными зрачками располагались спереди и сверлили меня с невероятной свирепостью. Её беззубый рот, находящийся в нижней части головы и похожий на чёрную дыру, улыбался. И эта гнилая вонь, теперь я ощущал её полной грудью...

Содержимое моих кишечника и мочевого пузыря сразу оказалось в пижаме. Я выронил фонарик, захлопнул дверь комнаты и помчался в пустую кухню. Там я залез под большой стол. Сидя в собственных нечистотах и обливаясь слезами, я с ужасом думал о том, что взрослые не вернутся, а если и вернутся, то увидят меня и опять прогонят спать.

Но они увидели меня нескоро. Родители и гости были уже достаточно пьяными. Придя из подъезда, они снова сели за стол и стали разговаривать. Вытяни кто-нибудь из них ноги, и я сразу оказался бы замеченным. Теперь надо отметить, что половина этого большого стола располагалась напротив стены, а другая половина — напротив кухонной двери. Мне стоило огромных усилий немного вытянуть голову и посмотреть на дверь своей комнаты.

И да, вы отгадали: моя дверь была приоткрыта. Фиалочка находилась прямо за ней и смотрела на меня, сидящего под столом. Лишь мельком увидев её огромные глаза и пасть, я быстро зажмурился. Она сидела там, в моей комнате, и как будто говорила мне: «Смотри, я здесь, рядом. Твоей тупой мамаше стоит лишь повернуть голову, чтобы увидеть меня, но ей нет никакого дела. Я могу подобраться к тебе так близко, как захочу».

Дальше я уже плохо помню, что случилось. Я явно потерял сознание, и некоторое время пролежал под столом, прислонившись спиной к стене. Когда я услышал крик матери, гостей у нас дома уже не было. Родители достали меня из-под стола, помыли, одели в чистое, дали какое-то лекарство и уложили у себя в комнате.

Конечно, это случилось уже давно. Кое-что я мог добавить или «приукрасить», однако в целом я в данный момент помню эти события хорошо. Что спасло меня от всего этого ужаса, так это такая нелицеприятная вещь, как развод родителей. Мне тогда было семь. Уверен, свою лепту в разрыв отношений между отцом и матерью истеричный полусумасшедший ребёнок в моем лице тоже внес, однако что я мог поделать?

Они расстались полюбовно. Квартира досталась отцу, а мы с матерью уехали жить в дом её сестры, который находится на другом конце страны. Пару раз к нам приезжал отец, однако чаще ездил к нему я, когда подрос. Он два года назад рассказал, что нашел себе молодую женщину в деревне неподалеку от города, и настроены они были очень серьезно. Когда я приезжал к нему, то мы в основном сидели в баре, а ночевал я всегда в гостинице, так как не хотел им мешать (его женщина жила тогда с ним).

Все снова началось в этом году. Я закончил ВУЗ в своем городе, и в начале лета позвонил отец. Он сказал приехать, ибо квартиру он перепишет на меня, а сам уедет с невестой жить в деревню. Я был несказанно рад, поскольку, во-первых, жилье просто отличное, а во-вторых, в этом городе мне будет гораздо легче найти хорошую работу. Там, где я жил с матерью, у меня не было ни нормальной девушки, ни полноценных друзей. Одним словом, переезд ничем не отягощался.

После длительного и вымотавшего все силы оформления документов я оказался в собственной квартире. Многое здесь изменилось. Отец сделал ремонт, обклеил стены натуральными обоями, поменял большую часть мебели. Все это он оставил мне. Спать я решил во все той же маленькой комнате. «Мне двадцать два года, — думал я, — какие тут могут быть страхи?»

Став студентом, я заимел привычку ложиться спать очень поздно. Все благодаря такому изобретению, как компьютер с Интернетом. Странные вещи, как бы это банально ни звучало, начались сразу же. Сперва я всеми силами отказывался связывать их с событиями из детства.

Теперь под прицелом оказалась не только маленькая комната, но и вся квартира. К примеру, в кухне постоянно перегорают лампочки. Постоянно. Я позвонил отцу, но он уверил меня, что с проводкой в квартире все в полном порядке. Похоже, что стоит вкрутить в кухонную люстру новые лампочки и уйти, как кто-то непременно выкручивает их, трясет и ставит обратно.

На полу в ванной и туалете стала появляться какая-то грязная вонючая каша, как будто там кого-то периодически рвет. Хотя бы раз в день приходится её убирать. Едешь в город — приезжаешь вечером домой — лампочки в кухне не горят, а санузел в этой дряни. Я стал постепенно вспоминать то, чего так боялся в детстве. Бывает, засыпаю ночью и уже кошусь на балконные двери и стенку, которую отец оставил в квартире.

Неделю назад я проснулся ночью от когда-то хорошо знакомого чувства, как будто меня щекотали во сне. Кровать у меня сейчас небольшая односпальная, и знаете, я готов поклясться, что на момент пробуждения мне показалось, что с меня кто-то только что слез. А на следующий вечер я ужинал в кухне и отчетливо слышал тихое блеяние из маленькой комнаты.

Я перетащил в большую комнату кровать и компьютер, а маленькую закрыл на ключ и больше не открываю. Когда я прохожу мимо неё ночью, я зачастую слышу тихое царапанье с той стороны двери. Самое страшное то, что я, когда сплю, закрываю на ключ и дверь большой комнаты. В последние ночи я стал отчетливо слышать это тихое, но настойчивое царапанье уже за ней. Я знаю, что когда-нибудь дверь откроется, и я в этот момент не буду спать...

В свое время доставила эта паста про Омск.
http://pastebin.com/71s4PT4i

Артем сел на грязный слой золы, заменявший пол, и расплакался как маленький. Страшно было до невозможности. Больше всего пугала даже не бредовость происходящего, больше всего пугала ее безвыходность (во всех смыслах этого слова). Артем был человек закаленный, в любой жизненной ситуации он нашел бы выход, боролся бы до последнего. Даже если ты смертельно ранен, захвачен в плен, связан по рукам и ногам, — это страшно, но НОРМАЛЬНО. Всегда можно придумать, как действовать и попытаться спастись.

Но что можно было сделать здесь?..

И вдруг сквозь собственный плач Артем услышал другие звуки.

«Шлеп». Пауза. И дальше протяжно так — «шооооррррх»… «Шлеп». «Шооооооррррххх…» Словно кто-то шел, хромая, и ногу подволакивал. Тут бы вроде надо испугаться, но Артем обрадовался чуть не до истерики — слава богу, не один он здесь!

— Ээээээээээээээээй!!! — отчаянно заорал Артем, вскочив на ноги. — Есть тут кто?!

Ответа не последовало, но звуки все приближались.

— Эй! Ээээй! — продолжал выкрикивать Артем, чуть ли не бегом двигаясь навстречу. — Не бойтесь меня! Я тут заблудился! Я…

Он осекся, когда свет от мобильника слабо вырисовал источник звука.

К нему ползло тело.

Не человек. Даже не существо. Просто тело, лишенное всех конечностей. Артем запомнил, что оно показалось ему нелепо коротким без рук, ног… Т без головы. Блестя закопченной кожей, тело извивалось, барахталось в толще золы. Когда оно подползло поближе, застывший от ужаса Артем разглядел, что не все конечности у тела отсутствовали — из правого плеча торчала длинная жилистая рука.

На этой руке тело и передвигалось.

«Шлеп», — ударялась ладонь об пол, впиваясь в него грязными обломанными ногтями. «Шшшооооррррхххх…» — подтягивалось тело, оставляя борозду в куче золы. «Шлеп… Шшшооооррррх…» С каждым звуком расстояние между Артемом и одноруким телом сокращалось, но он ничего не мог сделать. Словно гипсом облили — не мог он двигаться, и все тут. Стоял и тупо глазел на ползущий к нему обрубок человеческого тела, который слепо вертел безголовой шеей. Не в силах был даже моргнуть. Единственной мышцей, продолжавшей работать, было сердце. Оно колотилось так, что едва не проламывало ребра.

Тело подползло вплотную к Артему. Сквозь ужас его окатило волной отвращения — безголовая шея вытянулась к его ноге, будто принюхиваясь, и рваная гортань задергалась, как собачий нос. Затем шея вдруг выгнулась вверх, уставившись на Артема темным окровавленным срезом, на месте которого должна была быть голова.

И вот дальше случилось то, от чего Артем разом забыл про все — и про темноту, и про коридор, и даже про само тело.

— Ты куда залез? — услышал он глухой голос. — Назад иди!

Хотя Артем едва ли не терял сознание от страха, и уже давно потерял способность ясно мыслить, в этот момент он отчетливо понял — голос исходил прямо из дыры разрубленной гортани. Прямо изнутри тела. Как оно могло разговаривать и зачем вообще сказало это Артему, он не знал, да и знать не хотел. В тот момент он даже смысла слов не понял.

И вот после этих слов с Артема как оковы спали. Оцепенение исчезло мгновенно. Он рванул прочь со всей дури, вздымая кучи пепла и оскальзываясь на бегу. Бежал, теперь глубоко наплевав на пугающую бесконечность коридора. Теперь все затмил новый, куда более острый ужас, который панически вопил: БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ!!!

Так на бегу Артем и влетел в дверь. Да-да, в ту самую дверь, с обгоревшей ручкой, которую он не мог найти, — да так влетел, что едва с петель не сорвал. Как эта дверь там появилась и куда до этого исчезла, одному богу ведомо. («Хотя, скорее не богу, а его антиподу…» — мрачно пошутил Артем).

Врезался Артем в эту дверь и ввалился обратно в комнату.

Не обугленную, а светлую, совершенно нормальную комнату, без запаха гари. Ровно такую же, какой она и была. В панике Артем оглянулся — за распахнутой дверью не было никакого погоревшего коридора, там была обычная прихожая. Треснувшая люстра на потолке, полки для тапочек, зеркало в углу. В солнечном свете летали пылинки. Ничего похожего на тот кошмар, из которого Артем вырвался всего несколько секунд назад.

Пошатываясь, обессиленный Артем поднялся на ноги и подошел к окну. Там тоже ничего необычного не наблюдалось. Дворик спального района, детишки, прохожие, кошка греется на солнце. Стрелки часов показывали половину третьего.

«Что же, сутки прошли?» — ужаснулся Артем, снова недоуменно оглядываясь на прихожую. Все ему казалось, что она вот-вот превратится в кошмарный черный коридор, и оттуда послышится приближающееся «шшшоооооорррх»… С трудом пересилив себя (выходить из комнаты было страшно), он шагнул в прихожую и одним прыжком добрался до ванной, захлопнув за собой дверь. Посмотрел в зеркало над раковиной, и видит — весь сажей перемезан. Словно только что из шахты вылез. Значит, и вправду все было…

Наскоро умывшись и сменив одежду на чистую, Артем выбежал из злополучной квартиры. В панике не стал даже вещи собирать. Только испачканную сажей одежду забрал, по дороге ее выкинул в мусорный бак, прямо как преступник улику. Жутко было нести с собой одежду, на которой осел пепел из какого-то другого мира.

Когда Артем прибежал обратно к другу, тот посмотрел на него изумленно:

— Что с тобой? Ты чего так быстро? Что случилось?

Вот тут и узнал Артем, что с его отъезда на новую квартиру прошло всего-то несколько часов. Но Артем точно помнил, что за окном стемнело. Откуда наползла эта темнота, Артему даже предполагать не хотелось. Он только порадовался, что не додумался выглянуть из окна. Ведь что он мог бы разглядеть в этой темноте, никто не знает. Возможно, что-то пострашнее однорукого тела.

Артем не знал, как объяснить свой скорый отъезд другу. Так же не знал, как объяснить то, что за эти несколько часов у него осунулось и побледнело лицо, почему его трясет и откуда несколько седых волос на виске. Рассказать всю правду Артем не мог. И дело вовсе не в том, что его бы сочли сумасшедшим — он просто не мог заставить свой язык говорить об этом, не мог заставить свою память пережить это все еще раз.

— Брат, не спрашивай, в чем дело, не знаю я, не знаю, — не выдержав, снова заплакал Артем, нисколько не стыдясь своих слез. — Ничего не произошло, честно тебе говорю. Никто на меня не нападал, никто мне не угрожал. Просто страшно очень в той квартире. Боюсь даже вспоминать о ней. Не спрашивай, почему, я сам не знаю, как объяснить!

Друг Артема был в полном недоумении. Что могло напугать здорового, сильного и хладнокровного парня до такой степени?

Потом он сам поехал на квартиру — забрать вещи, да заодно и посмотреть, не набедокурил ли Артем чего. Ну не верилось ему, что без всякой причины Артем сбежал из квартиры в полубезумном состоянии и с поседевшими висками. Все осмотрел, все проверил, И все чисто. Квартира как квартира, он в ней сам гостил сто раз, и никогда ничего пугающего не видел.

После этой истории Артему стало совсем неуютно в доме своего друга. Тот косился на него, как на психопата, а девушка так и вовсе начала побаиваться Артема. Вскоре Артем нашел недорогое общежитие и договорился там с еще одни парнем оплачивать комнату на двоих.

Прошла пара месяцев. Артем начал потихоньку отходить от пережитого. Лишь седые волосы на висках да треснувший экран мобильника иногда напоминали о кошмарных событиях. Но и тогда Артем вспоминал их как горячечный бред, как дурной сон. Ему было стыдно за свое поведение перед старым товарищем, и иногда воспоминания начинали казаться какими-то вымышленными и нереальными.

Но вот уже в августе Артему позвонил тот самый друг. Говорил он дрожащим голосом, без прежней недоверчивости, а почти со страхом. И рассказал он Артему вот что.

В той квартире, из которой Артем съехал, стояла газовая плита. Владелец квартиры был небогат и обновления в хозяйственном имуществе происходили нечасто. Плита стояла еще со времен его детства, то есть, уже лет двадцать пять. И вот подошел ее жизненный срок к концу, а газовые плиты иногда умирают очень феерично.

Она рванула так, что сотрясся весь дом, и железно-бетонные конструкции верхних этажей покосились, едва не обрушившись. Пол квартиры треснул, завалив соседям снизу комнату бетонной крошкой. Немедленно прибыла эвакуационная бригада, всех жителей вытащили на улицу прямо среди ночи и опечатали дом, присвоив ему статус «аварийного состояния». От самой квартиры, разумеется, остались рожки да ножки. Бедному владельцу, который в это время был в другом городе и ни о чем не подозревал, посыпались звонки из государственных органов и угрозы судебного иска.

— Не знаю, чего ты там тогда так испугался, — помолчав, сказал Артему его друг. — Но этот страх спас тебе жизнь.

— Получается, эта безголовая тварь действительно спасла тебя, — усмехнулся я, когда Артем закончил рассказ. — Быть может то, что страшно выглядит, не всегда желает нам зла?

Артем долго молчал, прежде, чем ответить.

— Знаешь, что? — сказал он наконец. — Мне все равно, зла оно мне хотело или добра. И я, признаться, не чувствую к нему особой благодарности. И еще, знаешь… Я часто думаю, а не поступил ли я неправильно, уехав оттуда? Быть может, судьба у меня была такая, погибнуть в той квартире, а я ее избежал. И вот теперь расплачиваюсь…

— Чем же? — удивился я.

— Если бы я остался, друг мой, то несомненно бы погиб. Но я бы погиб в нормальном мире. В мире, в котором родился и вырос. Он не так уж плох, хотя в нем иногда случаются несчастья. Ну случилось бы такое несчастье со мной — в этом бы не было ничьей вины, у каждого свое на роду написано… А теперь, я остался жив, но в каком мире я живу? В мире, где я вынужден бояться каждый день, каждую секунду, где мне страшно заглядывать за каждый поворот, за каждую закрытую дверь. Ведь теперь я знаю, что за любой из них может оказаться обгоревший бесконечный коридор, из которого нет выхода…

… А возможно, и что-то пострашнее.

Автор: Ki Krestovsky

>>365533
Читал. Весьма годно. Оче доставил реально страшный и напряжённый момент приближения ползающего обгорелого тела из темноты.

РОБИН-БОБИН. Глава 1
Столкнуться лбами – это не очень приятная штука. Для этого надо обладать определенной долей везения и определенной долей внимательности. Впрочем, с этим у Игоря было всё в порядке. Забытые ключи, брошенный в мусоропровод пульт от телевизора, заражение половины земного шара зомби-вирусом – проще простого. Но в данный момент он ограничился тем, что едва не проломил череп Карине.

– Извини, что-то я переборщил с дружескими объятьями.

– Я тут как раз иду и думаю, чего это никто меня не убивает, не насилует. А Верещага тут как тут, рад стараться.

– Ты далеко?

– Ну как сказать.

– До магазина, что ли?

– Не. Табуретку ищу.

– Какую табуретку?

– Деревянную.

Джинсовые шорты Карины вертелись туда-сюда, будто надеялись, что хозяйкина табуретка вот-вот выскочит из-за угла.

– Потрясающе. Зачем тебе деревянная табуретка?

– Я давно тебе хотела признаться, но все не решалась. Детка, я бобер.

Карина глядела куда-то в сторону, потирая запястье тонким серебряным браслетом.

– У нас там ремонт, вся мебель в коридоре или на площадке. Табуретку кто-то унес.

– Кому она нужна?

– Вот и вот. Стулья купили недавно, все табуретки выбросили, кроме этой.

– Ну и забей. Зачем тебе она вообще нужна?

– Ну нормальная же табуретка была, кто-нибудь выкинул просто, не будем показывать пальцем. Баба Полено любит же у нас все на мусорку таскать.

– Может, у нее там гнездо?

Баба Полено, вернее, Полина, с завидным упорствомтащила на свалку любой хлам, который имел несчастье оказаться в подъезде. Она не реагировала ни на какие просьбы, угрозы и оскорбления – бить ее все равно никто не решался.

– Выводит маленьких поленят? Я бы тогда съехала нахер отсюда.

Игорь еще немного поглядел вслед удаляющимся джинсовым шортам. Пожалуй, мусорка правда немного похожа на гнездо. Только не бабы Полена, конечно, что за глупости, семидесятилетние бабки не живут в гнездах.

В магазине была только продавщица, вечно листавшая «Аргументы и факты» или другую макулатуру. Взяв яблочный сок, чем-то похожий на буржуя со старогосоветского плаката сервелат и булку черного, Игорь уже собирался выходить, когда в магазин вошел Володенька. Игорю не хотелось отсыпать алкашу мелочь, но он явно хотел чего-то другого. Стоя у самых дверей, Володенька внимательно разглядывал его, будто увидел первый раз.

– Большой ты стал, Игорек… – вдруг задумчиво просипел алкаш. Игорек протиснулся мимо него к выходу и толкнул дверь. Но выйти ему не дали.

– Игорь, а сеструха-то че, а?

Сеструха нормально, лишь бы руку убрал.

– В школу-то ходит?

Не ходит.

– Болеет, что ли? – удивился Володенька. Ему было бы неинтересно слушать про мужа и сына. Да, болеет, спасибо, передам. Игорь с трудом сумел снять его руку с плеча и вышел из магазина.

– Ты там смотри, паря… Это… Смотри там.

В голосе Володеньки слышалась какая-то безнадежная тоска. Возможно, он вспомнил что-то из прошлой жизни, и потому так вцепился. Как будто нашел соломинку, которая бы вытащила его обратно. А может, дело было просто в нехватке мелочи.

Игорь едва успел положить сервелат на хлеб, когда в дверь два раза постучали.

– Ксюха, ты?

– Ксюха – я, – подтвердило глухое ворчание с той стороны. Сестра собиралась заскочить вчера, но вчера Макса с раннего утра вызвали в управление, где он работал опером убойного отдела, а соседка завела уборку, и Ксюха весь день просидела с Кирюшей. Сегодня он сидел с соседкой.

– Ты все за компом, морковка?

– За компом, – уныло кивнула морковка.

– А Инга?

– А я ее нахер послал на прошлой неделе.

– Как неожиданно, – хмыкнула Ксю. – Ты бы хоть чай сварил.

– Заварка в шкафу.

Через некоторое время на кухне послышался стук и звон, соразмерный не очень большому слону в довольно просторной посудной лавке.

– Ты совсем тут двинулся, сердешный? У тебя на столе труселя. Ты в курсе?

Сердешный был в курсе.

– И что ты с этим собираешься делать?

Сердешный собирался постирать.

– А курицы столько тебе зачем?

Сердешный не знал.

– Ты вообще хоть помнишь, когда ее купил? Ясно все с тобой, короче. Буду тебя кормить, куда ее еще девать-то.

Жареная грудка оказалась более чем съедобной. На удивление, кроме курицы Ксюша умудрилась откопать где-то замороженные овощи и томатную пасту.

– Ешь, ешь давай. Ты Карину давно видел?

– Вот сегодня только. А что?

– Она ходила к бабе Полену разбираться. Она у нее какую-то тумбочку со шмотьем выбросила.

– Табуретку.

– Нет, табуретку она тоже выбросила, но ни то, ни другое так и не нашлось нигде, и бабка не говорит.

– Странно. Она обычно гордится успехами. Сначала выбросит, потом подробно все расскажет с довольной рожей.

– Вот именно. А куда тогда все это делось?

– Да не насрать ли, все равно как у змеи ног, у них не подъезд, а проходной двор. Да еще на первом этаже.

– Ну так-то да.

– Ксю?

– А?

– Что не так?

Сестра внимательно поглядела на Игоря и отставила кружку с чаем в сторону.

– Ксю.

– Ну, глупость, конечно, но мне это кое-что напомнило. Напомнило гнездо.

– Что напомнило?

– Ну, у Кирюшки в садике. У них неделю назад шкаф с игрушками пропал.

– В смысле – пропал?

– Пропал, и все.

Ксю притянула кружку обратно.

– Херня какая-то. Садик же ночью закрывают.

– В том и дело. Садик всю ночь был закрыт, сторож клялся и божился, что ни-ни. А шкафа нет.

Игорь гонял вилкой особо изворотливую горошину. Она не желала сдаваться и ехидно смеялась при очередном тычке мимо нее.

– Ну и что это все значит?

– Маньяк-папа Карло. Бобры-рецидивисты. Хер бы его знал.

Она отхлебнула чая из кружки с синьором Помидором.

– Посидишь завтра с Кирей?

Когда не могла соседка, их всегда оставляли с ним вдвоем. Каждый из них в отдельности был той еще нянькой. По крайней мере, сестра говорила, что он должен следить за Кирюшей, а Карина – за ним. Таким образом строилась естественная пищевая пирамида и соблюдался экологический баланс. Сейчас для разнообразия за Кириллом следила Карина. В общем и целом, как считал Игорь, она любила детей и ладила с ними, но ладила как-то не так – рисунки на обоях и залепленные пластилином Ксюхины брюки были, по мнению Карины, чем-то само собой разумеющимся. Взяв из холодильника газировку, Игорь вернулся в комнату Кири. Что-то заставило его задержаться у двери. Прислушавшись, он понял – Карина читает.

Робин Бобин голоден, 
Съел все мясо в городе, 
Съел корову и теленка, 
Мясника и мясничонка.

Какая же идиотская песенка. Чуковскому и в голову не пришло бы сделать такой перевод. Автор, сохранив текст предельно близким к английскому оригиналу, будто специально выбрал из тысячи вариантов перевода самый гадливый.

Съел часовню и приход, 
И в округе весь народ. 
Корову, теленка, 
Мясника, мясничонка, –

Вот дура, она и правда читает это пятилетнему ребенку:

Церковь, приход, 
Весь добрый народ 
Проглотил, но все еще хочет есть. 

Все еще. Именно эти слова. Как будто не было сотен других дурацких слов, которые выпрыгивали, как чертик из табакерки, которые кусались и царапались, и творили сущий кавардак. Но не шлепали, как гнилая рыба… Нет, Чуковский никогда бы не написал ничего такого.

РОБИН-БОБИН. Глава 2
– Охуительно!

Может, Вадя собирался сказать что-то другое, но поэтические порывы его души всегда выходили так и только так. С другой стороны, никто бы сейчас с ним не поспорил – хорошая баня не требует много слов.

– Сходи за пивом уже.

Теперь их было двое – Игорь в желтом полотенце, Карина в голубом полотенце. Как рулетики в разноцветных обертках на пикнике.

– Хорошо.

Голубой рулетик не отвечал – он о чем-то думал.

– Карь.

Голубой рулетик не обернулся. Строго говоря, рулетикам и не положено оборачиваться – они обычно ждут, пока их аккуратно разрежут и съедят, ах, как вкусно, передайте комплименты шеф-повару. Игорь подсел рядом.

– Помнишь? Когда мы маленькие были, ездили к моей бабушке.

Голубой рулетик задумчиво кивнул, глядя на звезды.

– На веранде была дверь в котельную.

Котельную, в которой никогда не было котла – дед Егор не успел поставить, а потом родители натыкали в доме кондиционеров. Дверь в котельную всегда стояла открытой настежь.

– И там висела шкура.

Игорь помнил ее, как сейчас. Мерзкий, уродливый кусок, воняющий нафталином, начавший линять, казалось, еще при жизни. Медвежьи шкуры, когда их рисуют у каминов писательницы автобусных романов для дам в возрасте, выглядят совсем не так. Они пушистые, мягкие, они не линяют, на них можно лежать, глядя на огонь в камине, можно читать или заниматься сексом. И они уж точно не выглядят так, будто кто-то просто сбросил кожу и все еще ходит поблизости. Все еще. Шлеп, шлеп – так шлепает гнилая рыба.

– Ты помнишь?

Голубой рулетик снова кивнул – теперь уже едва заметно.

– А помнишь сказку про медведя на липовой ноге?

Бабушка знала только одну сказку. И всегда рассказывала ее – каждый раз, как Игорь приезжал погостить. Он ненавидел гостить у бабушки. Но родители думали, что он замечательно проводит там время. Ведь там столько разных занятий – посмотреть на шкуру, послушать сказку, посмотреть на шкуру, хочешь молока, Игорюшка? Сбегай, бабушка молочка нальет, а ты сбегай. Можешь посмотреть на шкуру или на голубиное гнездо. Голубей в нем больше никогда не было – они улетели, когда поняли, что дед Егор уже не сможет приносить крошки хлеба. Гнездо без голубей. Котельная без котла. Медведь без ноги.

Это ведь была только сказка, медведи не умеют делать себе деревянные ноги. Он почти видел эту картину перед глазами. Вот медведь идет, нога поскрипывает, он сам приговаривает: «Скырлы, скырлы, скырлы, на липовой ноге, на березовой клюке»…

Как же он приговаривает? Ведь рот у него зашиттолстыми белыми нитками, как у шкуры в котельной.

«Все по селам спят, 
По деревням спят, 
Одна баба не спит – 
На моей коже сидит, 
Мою шерсть прядет, 
Мое мясо варит.»

Нет, не все спят. Маленький мальчик по имени Игорь, вот кто сегодня не спит – не может заснуть. Потому что слышит, как в котельной кто-то говорит. И щерится белыми нитками.

Скырлы, скырлы, скырлы.

Шлеп, шлеп.

Медведи не умеют говорить.

«Медведи умеют больше, чем ты думаешь, засранец. А ну-ка, иди сюда».

Нет, это просто сказка.

«Иди сюда, засранец, не притворяйся, что не слышал».

Скырлы-скырлы.

Нет. У него не деревянная нога. Обычная, медвежья, пусть и полиняла немного.

«Сняли ботинки и дубленку», – слышится голос отца в голове.

А ты думал, он не придет за своей дубленкой? В лесу не так-то просто купить новую дубленку. Особенно если ты – медведь без ноги.

«А ну-ка сюда, паскуда! Вошь ебаная!» – кричит шкура.Кричит голосом бабушки.

Игорь мочится в постель. Игорь трясется. Опять обоссался, паскуда, варнак. Игорюшенька, дура, Господи, спаси, Игорюшенька, прости паскуду старую…

– Я месяц или два ревела по ночам.

Голос казался отрешенным. Карина все еще думала о чем-то. Может, о грозящем вылете из универа. А может, о медведе с липовой ногой.

– Я до двенадцати лет ревел.

Конечно, ревел. Не может же двенадцатилетний пацан мочиться в постель.

– Просто я тут подумал кое-что. Это же просто сказка. Шкура тут ни при чем. У нее была нога. Обычная, медвежья. Так что…

– В жопу такие сказки, – оборвала Карина, отряхивая песчинки с загорелых ног. Точнее, с ноги – сейчас она стояла точно в профиль. А когда она повернется в анфас…

Скырлы-скырлы.

Но обе ноги были на месте. Живые, загорелые, а не деревянные. Шкура осталась там, в котельной, и никто не собирался за ней приходить.

– Пивко! – радостно известил Вадим, но радость на его лице повисла в неловкой тишине вместе с четырьмя зелеными бутылками в руках. Карина сплюнула на песок и ушла в предбанник.

РОБИН-БОБИН. Глава 3
– Игаль! – торжественно заявил Киря.

Игаль выдавил улыбку и поставил бутылку газировки на пол – пить расхотелось. Как он и ожидал, в руках Карина держала тонкую потрепанную книжку без обложки – автора ее установить не представлялось возможным. Что же там было раньше? Вряд ли какой-то именитый переводчик или детский писатель. Этот вариант старой английской песенки Игорь не находил больше нигде и никогда. Наверное, у каждого в детстве была такая книга, в которую не хотелось заглядывать, но которая необъяснимо завораживала, как круги на воде. Самое смешное, что эти книжки – почти всегда без обложки, и потом, как ни бейся, ты не найдешь их в магазинах. Давно перестали печатать, редкий экземпляр, плохо продавалась, что угодно – но может статься, вы однажды встретитесь с ней в интернете или в городской библиотеке. И тогда в вас шевельнется что-то покрытое слоем пыли. Что-то бесформенное и полинялое, то, что терпеливо ожидало новой встречи старых знакомых на стене в котельной.

– Ты бы убрал эту гадость, – кивнула Карина на бутылку газировки. – Киря разольет. Или выпьет.

Называть чипсы и газировку гадостью, но при этом пить пиво из магазина, в котором от настоящего пива осталось разве что название. Бояться, что Киря разольет газировку на ковер, но в голос смеяться, пока он размазывает пластилин по материным брюкам. В этом была вся Карина.

– Каля, мовно мне? – тут же осведомился Кирюша.

– Нельзя. Это отрава, типа дихлофоса, знаешь. Из-за нее люди превращаются в сумрачных задротов со щетиной, как твой дядя.

– А задлот – это кто?

– Это дядя твой, Кирюха, – развела руками Карина, дескать, такова жизнь, и рассмеялась.

Киря сосредоточенно глядел Карине в лицо. Чего он хочет?

– Каль, почитай пло Лобин-бобина.

«Не надо. Читай ему что хочешь, только не эту мерзость. Пусть лампочка перегорит, пусть хоть что-то…»

На кухне загремела посуда.

Когда Игорь взялся за ручку двери, ведущей на кухню, в голове вдруг ярко вспыхнуло воспоминание – класс ОБЖ и всевозможные, невесть откуда взявшиеся советские плакаты в нем. Там были и злобные буржуи с контрреволюцией, и Гитлер, похожий на крысу, и пятилетки, и большие презрительные полотна, большими презрительными буквами клеймящие капитализм. А среди плакатов лежали никому не нужные световые оповещатели – затесавшийся в эту компанию стариков кусочек двухтысячных. «ПОРОШОК УХОДИ» и «ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».

И когда Игорь взялся за ручку двери, ведущей на кухню, оповещатель с мерзким хихиканьем загорелся.

«ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».

Сердце прыгнуло на ребра и застыло.

Скырлы-скырлы.

«Ты опять обоссался?»

Медведи не разговаривают.

«Поверни ручку, засранец».

– Игорь.

Наваждение отступило так же быстро, как возникло – голос Карины вернул его к сознанию.

– Тебе плохо?

– Нет, все нормально.

Теперь можно повернуть ручку. Он почти чувствовал спиной недоверчивый взгляд Карины.

– Точно?

– Точно.

В раковине лежал мертвый голубь.

– Киря, иди отсюда! – крикнула Карина, быстро закрывая дверь.

Они прошли на середину кухни.

Голубь лежал в раковине – мертвее всех мертвых. Мокрые крылья распластались в какую-то уродливую кляксу, а стеклянные глаза были широко раскрыты. Казалось, он вот-вот замечется, забьется в куче грязной посуды, но он уже не дышал. Это детектив, из тех, которые читают в автобусах дамы в возрасте, а здесь – место преступления. В раковине – труп. На полу улики – две тарелки, одна из них разбилась. Вокруг – белые осколки. И Карина – еще белее.

– Может, он еще живой? – спросила она севшим голосом.

Может быть, живой. Ведь всякое бывает. Иногда голуби живут с перебитым крылом, раздавленной грудной клеткой и сломанной шеей.

– Он как сюда?..

Игорь кивнул на открытое окно. Но часто ли голуби залетают к вам в открытое окно?

– Может, с ним что-то случилось, и он потерял координацию.

В голове вдруг нарисовалась идиотская картина – гидроэлектростанция «Карина-Восток». Внимание, уровень слезной жидкости превышает норму.

– На пятом этаже? Игорь, тут машин нет, великов нет, кошек нет, тут ничего нет, понимаешь? Что случиться могло?

Уровень слезной жидкости критический, вероятность прорыва плотины – 76%.

– Я не знаю.

Но в голове мелькнула безумная мысль. Нет, это уже совсем глупость. Вот оно, окно, надежно подпертое, обычное окно. Хорошие окна не закрываются сами собой. А хорошие мальчики не мочатся в постель. Но он-то не был плохим.

– Может, он о стекло ударился?

О стекло. Может, и о стекло. Тогда вопрос в другом: зачем его вообще угораздило залетать в чью-то квартиру? Голуби не воспринимают стены многоэтажных домов как пространство для полетов – это препятствие, которое нужно огибать. «Но это был не просто голубь. Он летел себе, а потом увидел открытое окно. Он, конечно, знал, что лежит в холодильнике – умный такой голубь, смышленый. Залетим-ка мы покушать, гражданин Голубь, да. Он собирался открыть холодильник – не знаю, чем, но это же чертовски умный голубь, он наверняка все продумал – да, открыть холодильник и достать из него помидоры. Голуби любят помидоры. Ням-ням, гражданин Голубь, и жене с детьми завернем. Передайте комплименты шеф-повару. А потом он просто поскользнулся, какой трагический финал». Поскользнулся, свернув шею и расплющив ребра. Такое с голубями на каждом шагу, чертовы птицы,хлебом не корми – дай свернуть шею в чьей-нибудь раковине с посудой.

– Зачем он… сюда, а?.. – всхлипнула Карина, не отрывая широко раскрытых глаз от птицы.

Плотина прорвана. Немедленно начать эвакуацию обслуживающего персонала.

Не каждый день мертвые голуби падают вам под ноги. Но иногда все-таки падают, верно? Почему бы нам не прогуляться, гражданин Голубь, сегодня прекрасная погода… Иногда с голубями случаются разные нехорошие вещи – но только с нехорошими голубями. Ведь хорошие голуби не падают под ноги маленьким девочкам.

– Каля, не плачь, дядя Игаль нас не блосит!

Карина поднимает лицо и чуть-чуть улыбается, глядя на Кирю. Совсем чуть-чуть, но этого хватит, подумал Игорь. Теперь всё будет хорошо. Со всеми всегда всё бывает хорошо – так заканчивалась сказка, которую Игорь придумал, чтобы рассказывать своим внукам, если они когда-нибудь будут. Там не будет медведей, и Робина Бобина там тоже не будет. А в конце всё со всеми будет хорошо.

«Кто-то должен убрать… его. Я не пойду».

Это Карина так сказала. Но он и сам не дал бы ей. Это должен сделать кто-то, кому не падали под ноги мёртвые голуби. Что может случиться с голубем на высоте пятого этажа? 0,001% – вот вероятность того, что кто-нибудь застрелит вас из пневматического ружья, когда вы мирно сидите на опорном столбе ЛЭП в маленьком сибирском поселке. «Что с вами, гражданин Голубь? Вам плохо? Вы съели что-нибудь не то? Ах, это, наверное, курица с овощами. Отвратная курица, позовите шеф-повара, позовите врача, позовите кого-нибудь, вашу мать!» Ничего, такое с голубями на каждом шагу – травятся курицей с овощами и сворачивают шею в раковине. Или с маленькой красной дыркой в груди падают под ноги девочкам.

Игорь стоял возле двух голубых контейнеров. В них бы забросил то, что нужно, даже ребенок, но, тем не менее, вокруг всегда валялся разный хлам – пакеты с мусором и пакеты без мусора, бутылки пластиковые и стеклянные, коробки от конфет. Табуретки…

Конечно, там не было никакой табуретки. Если бы она и была, Карина забрала бы ее отсюда еще вчера. Но зато хлама там явно прибавилось – картонная коробка из-под холодильника, чьи-то сломанные санки, плюшевый медведь с оторваным ухом, давно осыпавшаяся новогодняя елка (это в июле-то, как он вообще жопу от дивана оторвал?), какие-то дурацкие ветки и море, море пакетов. Рухлядь валялась в кажущемся беспорядке, но, приглядевшись, можно было обнаружить, что все это причудливо переплетается между собой. «Как будто что-то хочет свить гнездо», – подумал Игорь, и его передернуло. Но он быстро успокоил себя – гнездо так гнездо. Голубю самое место в гнезде, пусть даже и не очень свежему голубю. Однако, когда пакет с птицей оказался в голубом контейнере, Игорь заметил, что на ветку, лежащую рядом, что-то намоталось. Это были нитки. Толстые белые нитки.

«Я пришел за тобой, засранец. Покажешь мне свою съемную квартирку?»

Нос заполнил ехидный запах нафталина.

Он отвернулся и быстро пошел прочь, не оглядываясь.

РОБИН-БОБИН. Глава 4
Следующее утро принесло Игорю сразу две новости.

Первое – ночью умер Володенька.

Этому, в общем-то, никто не удивился. Врач скорой помощи, вызванной соседкой Володеньки и Ксюши - Тамарой Ивановной, той самой, с которой обычно оставался Кирюша, поставил диагноз за полминуты: «Допился». Игорю, может, было бы даже немного жаль его, если бы не вторая новость. Как только он доел бутерброд с сервелатом и положил в раковину замороженную курицу в надежде сварить ее вечером, телефон зазвонил.

– Может, убежал?

– Он не мог, – всхлипывала Карина, – У меня все окна закрыты…

– Первый этаж, Карь, балкон открыла на пять минут – и нет твоего Арника. По бабам пошел, драться, жрать – ты же его херней всякой кормишь.

Игорь чувствовал какую-то тревогу – не в словах Карины, нет, тревога как будто висела в самой квартире. Почему-то он и сам не очень верил в то, что говорил. Но ей сейчас надо успокоиться.

– Он не мог!

За последние сутки Карина превратилась в ходячий пожарный гидрант. Сначала мертвый голубь, теперь кот Арнольд. И без того слабые с детства нервы были теперь еще больше подорваны – год назад ее двоюродная сестра и, в общем-то, единственная настоящая подруга, отправившаяся в Африку врачом-добровольцем, умерла от какой-то инфекции. Не найдя вечером Арнольда, Карина перевернула вверх дном всю родительскую квартиру. Сон одолел ее только к семи утра, а сегодня она только то и делала, что всхлипывала и раз за разом обходила уже сто раз проверенные места.

– Если он не мог выйти, значит, он все еще тут.

Все еще тут. Игорь почувствовал, как по спине скользнуло что-то холодное. Как гнилая рыба. Шлеп. Шлеп.

– Давай поищем еще. Он никуда не денется. Вышел – придет, не вышел – найдем.

В который раз они пустились в бессмысленное кругоквартирное путешествие, в который раз заглянули в каждый закуток, каждый угол – Арни нигде не было. Он не отзывался на кличку, не шел, когда они до одурения трясли коробкой с кошачьим кормом, хотя обычно, едва услышав этот звук, он пулей мчался к миске.

– Карин, я в туалет зайду?

Карина безразлично махнула рукой, продолжая звать Арнольда и трясти коробкой.

В сортире пахло лавандой. «Самый дебильный освежитель воздуха за всю историю человечества – ощути всю гамму ненавистных тебе запахов только у нас! Такой должна быть реклама этого говна. Это хуже, чем говно, зачем вообще нужен освежитель – чтобы сравнить и понять, что до этого было не так уж плохо? Удивительно, что к лаванде не добавили апельсин – это было бы концентрированное зло из дерьма и страха».

Взгляд Игоря упал на кошачий лоток. Арнольд таки личность – ест в человеческой кухне, ходит в человеческий сортир, спит в человеческой кровати. Да что там – он спит в Карининой кровати, он устроился даже лучше Игоря, этот хитрый хвостатый хрен. Конечно, можно было позвонить Инге, наговорить чего-нибудь, договориться встретиться. «Но для этого с ней придется говорить». Бывают люди умные, бывают – не очень, бывают совсем тупые. А бывают Инги.

С кошачьего лотка его взгляд скользнул на овальную дыру, куда устремилась сейчас настоящая горная река из сливного бачка. «А сюда кот плолезет?» – шепнул ехидный детский голосок где-то за правым ухом. В следующую секунду Игорю даже захотелось смеяться над собой – ну что за дебил, кот провалился в унитаз, вы посмотрите на этого Шерлока. А потом куда? Смыло? Решил исследовать темные глубины?

«Лобин-бобин», – подсказал голосок в голове. Игорь вздрогнул.

– А Арни когда-нибудь из унитаза пил?

Нет, подумай сам – ему каждый день наливают воды в миску, зачем ему…

– Пьет, постоянно. Не отучивается.

Совпадение, гражданин Голубь, это совпадение, тут не на что смотреть.

Арни не нашелся и вечером. Карина снова плакала, ее успокаивал вернувшийся вчера из Питера Вадя, Ксюша обещала расклеить объявления. А курицы в раковине не было.

Но он же положил ее тут, чтобы разморозить. Что не так с этой чертовой птицей? Точно, он ведь выбросил ее – дурацкую замороженную курицу со свернутой шеей. Или не выбросил? Вот ведь она, машет из-за дверного косяка розовой культей. Это ведь не голубь, это целая замороженная курица, Робин Бобин, ты ее так быстро не поймаешь. А я поймаю. Стой, курица, стой, у меня есть овощи. Помидоры, вы, твари, любите помидоры, да?

Замороженная курица лежит в раковине, разметав мокрые крылья, как будто сейчас забьется среди грязных тарелок. Глаза-стекляшки… какие глаза? Нет, не проведешь, тебе ведь отрубили голову, прежде чем положить в мешок. Положить в мешок и отнести на мусорку. Многие выбрасывают старые игрушки, например, медведя с оторванным ухом. А пропавший из садика шкаф с игрушками – это чистое совпадение, тут не на что смотреть, расходимся. Нет, это не просто мусорка, тут что-то не так. Сколько раз ты видел, чтобы к ней подъезжал мусоровоз?

Робин Бобин голоден, съел все мясо в городе.

Это детектив для дам в возрасте. Два трупа, две раковины. Но я нашел улику, как ты ни прятался. Ты это умно придумал, с раковиной – узнал, что хозяйка любит ставить тут всякие штучки вроде биде. Или измельчителя для отходов. Но неужели ты думал, что на нем не останется следов?

Съел корову и теленка, мясника и мясничонка.

Шерлок Холмс почти нашел отгадку. Осталась одна маленькая деталь. Самая важная улика. Пятирублевая монета, брошенная вчера в унитаз. Такая пройдет в любую трубу. Но никогда не пройдет бесшумно.

Этот звук. Будто какое-то бульканье. Или постукивание в трубах.

Скырлы-скырлы.

Это шкура скалится белыми нитками из темноты.

«Хочешь играть по-взрослому, засранец? Думаешь, ты самый умный? А не обоссышь ли ты постель на этот раз?»

Они не разговаривают. Не разговаривают.

«Разговаривают. Иди-ка сюда, засранец. Я тебе кое-что принес».

Церковь, приход, весь добрый народ.

Гнездо без голубя. Раковина без замороженной курицы.

Проглотил.

«Иди-ка сюда, маленький засранец».

Но все еще хочет есть.

Шлеп. Шлеп.

Это не гнилая рыба. Это чьи-то холодные липкиеладошки. Они толкают курицу в раковину. Они шевелят маленькими скользкими пальцами. Они ощупывают стену между кухней и спальней – ведь нужно как-то найти дверь, верно? Он голоден, а значит, нужно найти дверь.

«ПОРОШОК УХОДИ».

Игорь упал с кровати и проснулся.

РОБИН-БОБИН. Глава 5
– Ты сегодня никуда не идешь?

Ксюша позвонила в дверь в пять утра – он едва успел умыться.

– Я сантехника вызвала. Дождитесь его с Кариной. Тамары Ивановны где-то нет.

Сантехника.

– Зачем вызвала?

– Труба забилась.

Шлеп.

– Забилась?

– Киря туда вечно всякую гадость спускает, у меня рубилки же нет, как у твоей хозяйки-мажорки. Да и вообще за квартиру я сама плачу. И на продукты мне родители денег не присылают.

– То есть ты не знаешь, чем забилась?

– Ясен хер, знаю. – Ксюша была недовольна тем, что поддеть брата не получилось. – Он туда целый ком пластилина бухнул.

Облепившая сердце гнилая рыба немного ослабила хватку.

– А Макс?

Ксюша развела руками. Это означало, что Максим опять в управлении.

– А ты куда?

– Да туда же, в управу. Звонил этот Звягинцев, который у мамы дурачок.

Звягинцев, который у мамы дурачок, был самым молодым следователем убойного отдела. Его отличала, прежде всего, неуемная щенячья жажда сунуть нос везде, где любой другой следователь тяжело вздыхал и закрывал дело.

– И что говорил?

– Про Володеньку говорил. Говорит, это не несчастный случай, а я типа важный свидетель. Над ним уже весь их отдел ржет из-за этого. Понятно же, что алкаш упился, а он – дело завел, экспертизы всякие затребовал. И что думаешь?

Игорь ничего не думал.

– Из сердечного приступа он начал наматывать сопли на кулак и намотал на то, что это, оказывается, могло быть покушение на убийство. – Ксюша хмыкнула. – Прикинь? Он там целую теорию вывел. Что алкаш там прятался от кого-то, хер знает что. И из того, что его нашли в одежде в ванне, в итоге заключил, что…

– Где нашли?

Игорь почувствовал, как где-то в районе аппендикса холодная гнилая рыба шевельнула хвостом.

– В ванне. В одежде. Понятно же, что белочку словил, привиделась какая-нибудь хуетень, вот и разрыв сердца.

Игорь не ответил. Он уже выбежал из квартиры.

Монетка не поможет. На что он надеялся? Это всего лишь маленький кусок металла. Канализационные трубы и коллекторы идут под всем городом. Где-то там, внизу, огромная кишка, в которой может уместиться все, что угодно – даже корова с теленком. А что над ней? Асфальт. А в асфальте – много маленьких дырочек, из-за которых кишка похожа нафлейту. Канализационные люки. Где же ты прячешься?

Дом Ксюши, тот, где умер Володенька. Умер на пятом этаже от разрыва сердца. Но на площадке три квартиры. Ксюшина – с одной стороны, та, где жил алкаш – с другой. А между ними…

Звонок заливался трелями – он пел глухо, будто его звон доносился откуда-то из глубины квартиры.

«Или продирается сквозь гнилую рыбу». Шлеп. Шлеп.

Игорь отогнал эти мысли.

«Тамары Ивановны где-то нет», – говорит Ксюшин голос в голове. Где-то нет, а где-то есть. В своей квартире – прячется в ванной от чего-то, что шлепает по куриной коже холодными липкими ладошками. Звонить бесполезно.

– Ксюша!

– Ты чего орешь так, псих?

– Ксюша, скажи Максу, срочно нужно ехать!

– Кому ехать? Куда ехать? Ты головой ударился?

– Ему, сюда ехать! Домой! Пусть берет своих ментов всех, это срочно!

– Что случилось?! Что там у вас? Я сейчас приеду!

– Не ты, Макс! Это у Тамары Ивановны, нужно срочно ментов сюда!

– Что у вас там случилось, ебанный в рот, ты можешь объяснить мне?!

– Некогда объяснять, скажи Максу, что нужно срочно ехать!

«Менты не помогут», – подумал Игорь, нажимая на красную трубку.

Съел часовню и приход, и в округе весь народ.

И в округе весь народ.

Теперь пропажа табуретки и замороженной курицы казалась Игорю несуразным анекдотом. Автобусным романом для дам в возрасте, в котором пушистые медвежьи шкуры никогда не разговаривают. Это не роман, это реальность, и шкуры в ней скалятся белыми нитками и зовут к себе в темный угол. Он пытался поймать голубя. А потом пытался поймать человека. Сколько одиноких пенсионеров в этом доме? Сколькозатворников, живущих в своих однокомнатных бетонных мышеловках? Сколько еще тут людей, о которых никто не вспомнит, если они вдруг куда-то исчезнут? Ведь их иногда находят по запаху – уже разлагающихся, умерших три-четыре дня назад. Или совершенно случайно зайдет участковый и поднимет тревогу, когда узнает, что Тамара Ивановна не выходила из квартиры уже неделю. Никто никогда не знает точно, что происходит за стенкой – ведь там тихо, а остальное знать и не стоит. Кто меньше знает – тот крепче спит и не слышит тихого шлепанья липких ладошек по кафелю.

А первым был кот. Каринин кот.

РОБИН-БОБИН. Глава 6
Телефон заверещал так резко и мерзко, что Игорь едва не выронил его.

– Карина, я все знаю. Нам нужно срочно встре…

– Помоги.

– Что?

– Помоги. Игорь, пожалуйста, тут что-то есть.

Истерический шепот Карины ледяной струйкой скользнул под ребра и обволок легкие.

– Кирилл с тобой?

– Со мной. Мы в ванной…

– Не выходите оттуда, слышишь? В ванной не вынимается решетка из слива, он не может туда попасть.

– Игорь, пожалуйста, скорее, тут щель под дверью!..

Он бежал, обгоняя короткие гудки. Спотыкался и бежал снова. Он должен успеть. Не на этот раз.

Подъезд. Дверь. Открыто. Кромешная темнота сквозь щель. Бархатная, тихая. Будто приглашающая.

«ПОРОШОК УХОДИ».

Это он порошок. И он должен уходить – так быстро, как сможет.

«Каля, не плачь, дядя Игаль нас не блосит!»

Не бросит.

Он взялся за ручку – дверь подалась легче, чем обычно. Будто кто-то привязал к ней толстые белые нитки.

«ПОРОШОК НЕ ВХОДИ».

Нет, без них он отсюда не уйдет.

В кармане зазвонил телефон. Ксюша.

– Ксюша, нет времени, я у…

– Игорь, это Карина. Я у Ксюши дома, срочно иди сюда. Мне нужно тебе показать…

– Где ты?

– У Ксюши. Я забыла телефон дома. Скорее иди сюда.

Игорь захлопнул дверь ногой – с таким грохотом, что со стены осыпалась штукатурка.

– Карина, открой!

Она стояла перед ним – бледная, как тогда на кухне, когда они нашли голубя в раковине.

– Игорь, ты должен это увидеть.

– Карина, ты не понимаешь, что происходит. Нужно…

– Игорь, ты должен увидеть.

И он увидел.

– Сантехник матерился сильно. Потом уехал. – В горле Карины стоял ком.

Доброе утро, гражданин Голубь, мы как раз вас ждали.

Это был он, никаких сомнений быть не могло. Крыло перебито, голова свернута набок. Тот самый голубь, которого он бросил в контейнер в пластиковом пакете.

– В подъезд. Быстро.

Как только Карина и Кирилл выскочили за дверь, Игорь вставил ключ с наружной стороны замка и повернул два раза.

– Игорь, что тут творится?

– Нет времени. Ждите здесь. Никуда не ходите. Ясно?

Белая, как осколки разбитой тарелки, Карина едва заметно кивнула. Широко раскрытые глаза смотрели на него, как на голубя из раковины.

Он должен проверить.

Пять этажей, на каждом – по три квартиры. Минус Ксюша. Минус Володенька. Минус Тамара Ивановна. Он должен проверить. Так не бывает.

Но когда он подходил к квартире №27 на четвертом этаже, он уже знал, что будет дальше.

Двадцать седьмая не отвечала. Не отвечала ни двадцать шестая, ни двадцать пятая, ни какая-либо из остальных девяти квартир. В гнездах больше нет голубей.

И в округе весь народ.

Неожиданно он услышал дребезжание. Сперва он подумал, что это звонок в чьей-то квартире. Но дребезжание было гораздо ближе – оно доносилось прямиком из батареи отопления в подъезде.

Дед Егор умер. Голубей больше нет.

Дзинь-дзинь.

Скырлы-скырлы.

«Вот оно», – прозвенела в мозгу Игоря маленькая круглая мысль. Теплая круглая мысль достоинством в пять рублей трепыхалась в его голове, как в батарее отопления. В этой котельной нет котла.

– Игорь, где ты?

– Карина, послушай. Это очень важно.

Теперь он точно знал, что нужно делать.

– Игорь, что тут происходит?

– Понимаешь… Я знаю, в чем дело. Их больше нет, понимаешь? Твой кот, Володенька, Тамара Ивановна…

– О чем ты?

– Послушай, я думаю, это он. Робин Бобин.

– Ты свихнулся?

– Просто послушай. Не бросай трубку. Помнишь эту дурацкую песенку? Робин Бобин голоден. Съел…

– Я помню, дальше что? При чем тут…

– Не перебивай. Понимаешь, эти трубы никуда не уходят. Они не для этого. Они замкнутые, как кровеносная система. Ты хоть раз видела, как к нашей мусорке подъезжает мусоровоз?

– Игорь…

– Не перебивай, послушай, я точно знаю, это он. Помнишь, как там поется. Съел часовню и приход…

– И в округе весь народ. Что с этого?

– И в округе весь народ. Я бросил пять рублей в унитаз, но они были в той батарее, понимаешь? Но он все еще хочет есть.

– Игорь, ты сказал – ждать в котельной, где ты?

– Прости, так надо, я точно знаю, что делаю. Я должен был. Он все еще хочет есть.

– Игорь…

Передайте комплименты шеф-повару.

Теперь он будет занят некоторое время. Но это ненадолго, нужно торопиться. В ванной уже полно воды.

Робин Бобин голоден, съел все мясо в городе.

Если хочешь резать наверняка – нужно резать вдоль.

Съел корову и теленка, мясника и мясничонка.

Нож достаточно острый. «Вчера я лично резал им курицу, подумать только!»

Съел часовню и приход…

…быстрее…

И в округе весь народ.

Шлеп.

Корову, теленка, мясника, мясничонка.

Скырлы-скырлы.

Церковь, приход, весь добрый народ…

Он пришел.

Ну ничего, под этой дверью нет щелей.

Проглотил.

На здоровье, гражданин Голубь, курица и вправду объедение.

Но все еще хочет есть…

Пусть подавится.

РОБИН-БОБИН. Эпилог
– Это интересно, вы бы почитали, Петр Иванович.

– Желтая пресса?

– Ну, не такая уж желтая, – смутился Звягинцев.

– Забавно у вас вышло с этим делом, что ни говори.

– Но все-таки голубя нашли. Стоило осмотреть получше – и нашли. Белая горячка, голубь в окно – и вот он, разрыв сердца. Теперь можно с чистой совестью закрывать.

– Да не суетись, не суетись.

Петр Иванович хлебнул чая и придвинул поближе газету.

ПСИХОПАТ-САМОУБИЙЦА ВСКРЫЛСЯ, ПРОЧИТАВ «РОБИН БОБИН БАРАБЕК»

"23-летний гражданин Г. из г. N вскрыл вены, заперевшись в ванной комнате собственной квартиры. Подруга Г. по имени Алина утверждает, что за несколько минут до предполагаемого времени совершения самоубийства говорила с ним по телефону. В разговоре Г. сообщил ей, что некий Робин Бобин, поселившийся в котельной дома, съел всех жильцов в подъезде. К такому выводу он пришел, позвонив в двери всех квартир на четырех этажах – это удалось установить со слов самих жильцов, большая часть из которых – пенсионеры. По показаниям жителей семи из десяти заселенных квартир, около половины шестого утра они были разбужены звонком в дверь. Примерно в это же время Г., Алина и малолетний племянник Г., Андрей, по словам Алины, находились на лестничной площадке, куда их вытащил Г., разбудив звонком в дверь. Еще ранее, по словам сына гражданки М., гражданин Г. позвонил в дверь квартиры М. с неизвестной целью. Сама гражданка М. в этот момент находилась в больнице с микроинфарктом. Подруга самоубийцы Алина, помимо прочего, утверждает, что гражданин Г. по телефону сообщил ей следующее, цитата: «система труб в доме замкнута, в котельной нет котла, бросил пять рублей в унитаз, а они в батарее, и опять про эту песенку».

Предположительно, речь идет об английской песенке «Robin the Bobin», переведенной на русский язык К. Чуковским под названием «Барабек (как нужно дразнить обжору)». Со слов Алины, по телефону гражданин Г. цитировал другой, вероятно, им и сочиненный вариант песенки, очень близкий к оригиналу, но немного попахивающий дурдомом. Песенку в переводе Чуковского Г. неоднократно слышал в детстве, а в последний раз – когда Алина читала ее Андрею. Также в телефонном разговоре Г. упоминал о пропаже кота Алины, который был найден ей в обувной коробке. Особенно интересен упомянутый им мусоровоз, который якобы никогда не подъезжает к мусорным контейнерам: он действительно несколько дней не приезжал, будучи на ремонте, и поэтому возле контейнеров скопилось большое количество мусора. Сестра гражданина Г. Евгения утверждает, что ранее подозрительного поведения за ним замечено не было, наркотики он не употреблял, однако был чрезмерно рассеянным: Евгения припомнила случай, когда Г. запихнул замороженную курицу в измельчитель для отходов и держал там, пока не был Евгенией же остановлен. Предположительно, сумма всех факторов окончательно пошатнула нервную систему Г., потерявшего родителей в автокатастрофе и воспитанного бабушкой."

– Ну как тебе?

– Что, простите?

– Как тебе статья, засранец?

Звягинцев скалится белыми нитками. Нет никакого Петра Ивановича. Только липкие холодные ладошки. Чтобы истечь кровью, нужно больше времени, гражданин Голубь, гораздо больше, чем уйдет на выстрел из пневматического ружья.

У каждой ванны есть решетка на сливе. У большинства ванн ее невозможно снять изнутри.

Но некоторые – все-таки исключение.

«А в конце все со всеми было хорошо».

>>365533
> с поседевшими висками
Такую историю испортили! Дальше уже не могу нормально воспринимать. Все, уто пишет о поседевших за несколько минту висках, должны УМЕРЕТЬ СТРАШНОЙ СМЕРТЬЮ. Откуда вообще пошёл этот ебучий штамп, блядь?

>>365537
>>365538
>>365539
>>365540
>>365541
>>365542
>>365543
Вот, собсна, одна из любимейших паст. Всё тот же абсолютно неконкретный образ НЁХ и уместный шизоидный стиль написания со всеми этими ладошками, белыми нитками и мёртвыми голубями решают.

>>365544
Успокойся, это же паста. Читай и наслаждайся, забыв про логику.

>>365550
Блядь, это же хуйня уровня: "Нагнул мамку раком и выебал в жопу". КАК? КАК, БЛЯДЬ ПОСЛЕ ЭТОГО МОЖНО ЧИТАТЬ КРИПИ-ПАСТУ?! Всё равно что смотришь ты фильм-хоррор, а потом выскакивает Рональд Макдональдс, дудит в дудку, падают картонные декорации, за ними солнце, небо, трава, птички поют, подходят к главному герою радостные люди, обнимают, целуют и идут вместе пить чай. ВСЁ НАХУЙ! Весь крипи-эффекти улетает в пизду.

>>365551
Я нашел только что-то про "несколько поседевших волосков". Ну и что с того? В "Вие" Гоголевском Хома Брут за одну ночь полностью поседел, и ничего, в Гоголя за это тапками никто не кидает.

И давай не разводить тут истерику, ок? Не нравится паста - не читай, никто ж не заставляет. Я лично ее обожаю, а что там у ГГ седое стало, мне срать.

>>365438
Я охуел читать.

>>365565
> В "Вие" Гоголевском Хома Брут за одну ночь полностью поседел, и ничего, в Гоголя за это тапками никто не кидает.
А стоило бы! Его счастье, что он умер.
> Не нравится паста - не читай, никто ж не заставляет.
Паста хорошая, но элемент с поседением всё портит.

>>365261
охуенно

>>365657
Здравствуй, Анон.
Расскажу тебе историю, которая заставила меня покинуть квартиру, в которой я жил. И даже теперь, проживая не то что в другом доме - в другом городе, я все равно до дрожи боюсь темных подъездов, как ребенок.
Я родился в небольшом городке. Вырос умным (не буду скромничать), поступил в Санкт-Петербург. Мои родители, поднапрягшись вместе с прочей родней, подарили мне нехеровый подарок - однокомнатную квартиру, не в центре, естественно, но и не в километраже до последнего метро.
И жил я в этой квартире 5 лет. Жизнь шла неплохо, была работа, я хорошо, даже очень хорошо зарабатывал, была взаимная любовь... в общем, все гуд.
И в нашем подъезде, на 1 этаже проживал пожилой одинокий алкаш дядя Вася. Был он человек довольно миролюбивый, громких пьянок не устраивал, предпочитая пить у себя на кухне с 2-3 собутыльниками. Соответственно, и жалоб никаких на него не было.
К слову сказать, подъезд наш устроен так, что когда входишь в него, слева под лестницей идет еще одна лестница, ведущая в подвал (ну, типа входишь в подъезд, и прямо - лестница вверх, а по левую руку под лестницей - эта лестница в подвал). Она формально должна быть закрыта, однако открыта она всегда, единственное, что спасает от ночующих там бомжей - домофон.
Так вот, последнюю неделю-две до того, как все случилось, я часто замечал дядю Васю, сидящего у лифта и смотрящего вниз, на поворот к этому самому подвалу. Ну, думаю, мало ли что от алкаша ждать можно, думает небось о годках прошедших.
И все бы ничего, но
Была поздняя осень, последняя декада ноября. Стемнело. Приехав с работы, я встретил у подъезда своего знакомого с 7 этажа (я на 9 жил), Димона. Близки мы с ним не были, так, здоровались и перебрасывались парочкой фраз при встрече. До подъезда оставалось метров 10, мы шли, разговаривали, вошли в подъезд.
Дядя Вася, как обычно в последнее время, занимал свой пост у лифта. Был он там не один, с двумя какими-то дружками, такого же бомжеватого вида и не менее пьяными. И Димон, полушутя, сказал:
- Что это вы, дядь Вась, тут сидите все последнее время, высматриваете?
На что Дядя Вася спокойным и непривычно трезвым голосом сказал
- Крысы исчезли все, сынок. Дверь-то в подвал открыта все время, раньше нет-нет да юркнет парочка по подъезду, или между стен пробегут, а теперь нету... да и живу я на первом этаже, много чего вижу и слышу.. недавно вот слышу ночью, возня какая-то на лестнице. Я вышел, посмотреть что да как. Выхожу, а на лестнице никого. Смотрю вниз, а там как будто что-то в подвал юркнуло, тень какая-то метнулась непонятная и дверь настежь... а самое странное - три разодранные крысы у двери остались, просто выпотрошены, как рыба. И самое странное, не заметил я, что эту тень отбрасывало... вот хотим с мужиками посмотреть, кто тут так крыс жрет...
И добавил:
- Слушай, Димон, ты вроде мужик нормальный... дай свой номер, позвоню, если что будет...предчувствие у меня плохое, вот прям печенка ноет..
И достал свой старый, потрепанный мобильный.
Пожав плечами, Дима продиктовал ему свой номер. Между тем подошел лифт, мы зашли, поехали.
Этаже на 5 у Димана зазвонил айфон. Неизвестный номер.
В трубке раздались крики, голос дяди Васи что-то непонятное прокричал, захрипел, забулькал. Затем все стихло, остались лишь какие-то тихие непонятные звуки.
Думаю, не стоит говорить, что меня парализовало. Я не знал, что сказать и делать. Лифт стоял на 7, готовясь закрыть двери. И тут Диман, словно очнувшись и сказав "Да что за херов развод, не смешно" саданул по кнопке отмены, а затем по первому этажу. Судя по его решительному лицу, он твердо вознамерился вломить живительных пиздюляторов дяде Васе.
Лифт доехал. Открылись двери. Диман выскочил из лифта... и с открытым ртом попятился назад, прислонившись к стене.
Уже понимая, что я увижу, я вышел из лифта.
Тело дяди Васи было прислонено к стене лифта. У двери его квартиры, словно моля ее открыться, лежало тело одного из его собутыльников. Самое ужасное было, что их внутренности в большинстве своем лежали рядом.
Все стены были забрызганы кровью..
Я пробормотал: "А где...третий?". Ответом был взгляд Димона, устремленный вниз. Я посмотрел туда, и увидел внизу, на том самом повороте в подвал, тело третьего. От этажа к нему вела кровавая дорожка - кто-то тащил тело туда. Видна была только половина тела, вторая была в темноте. На его лице застыл дикий, первобытный ужас.
Мы были парализованы. Не могли ни пошевелиться, ни сказать ни слова. Дикая тишина, вообще никакого шума.
Я повернулся к Димону и сказал: "позвони в милицию".
Вдруг сзади раздался тихий шорох.
Онемев, в состоянии, близком к инфаркту, я обернулся.
И заорал. В середине вопля, уже влетая в лифт с Димоном, я осознал, что ору вместе с ним.
А увидели мы, что что-то в подвальной темноте затаскивает тело третьего собутыльника в подвал. В темноту.
Это что-то имело нечеловеческие очертания. Мы не видели, что это было - там было темно, да и это облако черноты, эта тень сливалась с фоном...

Мы с Димоном съехали через две недели.
Но до сих пор на ночь я прочно запираю замки, и ничто не заставит меня выйти ночью в подъезд, освещенный такой же тусклой лампочкой.
И уже в новом доме я подумал о том, сколько бомжей, наркоманов, алкашей ежегодно погибает - в переулках, в подъездах, на стройках. И, какой бы странной ни была смерть, милиция все списывает на суицид и пьяную драку - никому висяк не нужен.
И невольно задумываешься
А сколько из таких смертей подобны тем, какую принял дядя Вася?
Что скрывается во мраке подвалов, строек, чердаков?
Одно знаю точно: никогда ни за что не полезу в подвал.

Не любил никогда ваши крипи-треды: атмосферу такую нагоняют... Раньше (года два назад), конечно, под пивко хорошо шло, смеялся над вами, дурачками. Но... в общем, появилась у меня одна история, которую, кроме как здесь, запостить не могу.

Сидел я ночью и раковал на Дваче, глушил пивко, курил сигареты (живу один уже год), смеялся над ньюфагами и т. д. Затем наскучило, и я решил почитать крипи-тред, а потом в Dead Space поиграть, чтобы нервишки пощекотать. Почитал я всяких паст (тогда тред был ой какой годный), появилось лёгкое чувство паники, хоть и немного пьян уже был. Я, на самом деле, немного чего боюсь, поэтому напугать меня очень сложно. Дочитал я тред (читал минут двадцать), затем нажал на ф5 и пошёл за новой бутылочкой пива на кухню.

Вышел я из своей комнаты (у меня квартира двушка: прямой коридор, по бокам — две комнаты, в одном конце — выход на площадку, в другом — кухня, ближе к выходу — моя комната) и тут что-то заставило меня прислушаться к тишине. Первые секунд десять я не услышал ничего странного и уже решил идти на кухню дальше, как со стороны входной двери донесся тихий болезненный стон и такой же тихий скрежет по железу. Я высрал небольшой кирпичик, но всё же решил посмотреть в глазок двери. Я осторожно подошёл к двери — снова раздался стон и продолжился скрежет, а потом как будто кошка скребла в дверь — прислонился ухом к двери: скреблись не в мою дверь.

Я аккуратно взглянул в глазок и тут я увидел такое, что в штаны нассал: с левой стороны площадки, по отношению ко мне, в чёрно-бурой луже стояло нечто, отдаленно напоминающее человека. Это было существо, одетое в грязный рваный саван с длинными чёрными патлами, скрюченным в бок позвоночником и неестественно длинными руками с длинными тощими пальцами, которые касались костяшками лужи. Лица этого чудища я ещё не увидел, я только тихонько вскрикнул и сполз под дверь, обхватив колени руками и молясь, чтобы эта тварь не подошла к моей двери... но, как говорили, «помяни дьявола, а он тут как тут»: я снова услышал стон, но уже не такой болезненный, какой был раньше, а немного удивленный с оттенками раздражения, а затем приближающееся хлюпанье и шарканье.

Я молился богу, но не думаю, что это мне сильно помогло. С низа до верха моей двери пробежал легкий стук костяшек, а затем сильный скрежет сверху донизу. Я плакал, двач, я плакал, как побитая шлюха, потому что представлял, что эта тварь может со мной сделать и что никто не узнает, что со мной произошло.

Стук и скрежет перемежались с шёпотом, затем добавлялись страшные, пугающие голоса, кричащие, бормочущие и писклявящие на разные тона, а минут через десять всё стихло. Я просидел под дверью около часа, надеясь, что эта мразь ушла, и медленно поднялся на ноги.

Я до сих пор не понимаю, зачем я тогда ещё раз взглянул в этот блядский глазок... Взглянув туда, я увидел самое мерзкое лицо (если это месиво можно так назвать), которое мне доводилось видеть: серые струпья по всему лицу, впавший нос, вырезанные губы, язык, шлепающий по подбородку и облизывающий оставшиеся зубы, и глаза: один загноившийся и истекающий чем-то жёлтым бешено вращался, второй смотрел прямо на меня своим сузившимся зрачком, а я, оцепенев, смотрел в него.

Через несколько мгновений левая рука этой мрази выпала вперед и проткнула глазок моей двери, я не знаю, как я успел уклониться, но после этого я рванул на балкон кухни так быстро, как мог, и просидел там, сжимая молоток до самого утра, а днём переехал к другу. В ту квартиру я вернулся однажды, чтобы забрать вещи. Там ничего не было затронуто, но дверь так и осталась искореженной и с разбитым глазком, а на бетонном полу площадки остались глубокие почерневшие следы от переползаний той твари.

Такая история, анон.

>>365662
После прочтения вспомнилась годная манга - ibitsu

http://manga-read.ru/mangas/104-ibitsu-ibicu.html

Есть в Москве особенные, старые дворы, где грезят о былом вековые тополя, а летом в их тени мужчины в майках и трико, сидя на лавочках, пьют пиво из трёхлитровых банок и забивают козла, беззлобно матерясь и травя байки. В таких местах особенно сильна магия тысячелетнего города, тут есть свои тайны, свои воспоминания. И если повезёт – аборигены Садового Кольца, под стук домино, поведают тебе о странных существах, которые иногда посещают эти сакральные места столицы.

Одно из таких существ – "Чёрный Почтальон". Собственно говоря, он не "Почтальон" даже – а просто дряхлый старик в тёмной одежде, который словно адскую почту разносит по домам горе и страдания.

Чёрный Почтальон приходит в твой двор.

Чёрный Почтальон подходит к твоему подъезду.

Чёрный Почтальон странным образом, без ключа и домофона, входит внутрь.

Чёрный Почтальон, кашляя и почти задыхаясь, взбирается по лестнице.

Чёрный Почтальон подходит к твоей двери, и долго-долго стоит перед ней. как бы переводя дух.

Потом он нажимает кнопку звонка.

Потом он ждёт.

Если за дверью слышатся шаги – Чёрный Почтальон просто тает в воздухе, оставляя после себя лишь тяжёлый, тошнотворный запах старости и смерти. Если же дома никого нет – он понуро спускается вниз. Просто спускается вниз по лестнице. Но никто и никогда не видел его выходящим из подъезда...

Впервые, историю о Чёрном Почтальоне я услыхал в самом начале девяностых, когда у моего отца дела пошли в гору так круто, что мы из Выхино переехали прямиком в огромную квартиру в районе Старого Арбата. Там, в тишине арбатских дворов, я и причастился таинств Москвы, перевоплотившись из окраинной лимиты в её "коренного жителя". Помню, что из всех страшилок, что рассказывали тогда во дворе, "Чёрный Почтальон" пугал меня сильнее всего. Одно время я просто панически боялся звонков в дверь, особенно когда оставался дома один. А потом всё это прошло – я вырос, и девочки стали волновать меня куда больше, чем глупые сказки.

Однажды, тёплым майским вечером, когда мне уже стукнуло шестнадцать, я сидел на кухне и учил уроки. Раздался очень длинный, настойчивый звонок в дверь, и я решил что пришёл кто-то из соседей. Я спокойно подошёл к двери, и спросил "Кто там?". Тишина. Поглядел в глазок. Никого. Я открыл дверь и выглянул на площадку. Пусто. Я не услышал ни торопливых шагов по лестнице, ни хлопанья железной двери внизу. Ничего. Я отчётливо помню, как что-то в тот момент меня насторожило. Но я просто хмыкнул, закрыл дверь, и вернулся учить уроки.

Через две недели умерла бабушка.

В июне у меня случился первый приступ астмы.

Потом настал август. Это был август девяносто восьмого, и весь папин бизнес вдруг превратился в гору неоплатных долгов.

В октябре мы продали квартиру, и переехали в замкадье. Два дня спустя выяснилось, что на эту квартиру имеет право несовершеннолетний ребёнок прежних хозяев, а риэлтор исчез вместе с нашими деньгами.

В ноябре папа на своём Гелендвагене, где-то в районе Серпухова, вылетел на встречку и в лобовую сошёлся с камазом.

Потом был декабрь девяносто девятого, когда наша вечно пьяная страна ждала "конца света 2000", а я метался по родственникам, занимая денег маме на лекарства.

А потом был конец света, когда я сидел в тесной, душной палате онкологической клиники, и смотрел как из истерзанного раком существа, которое когда-то было моей мамой, уходит жизнь. Именно там, в палате ракового корпуса, вдыхая тяжёлый, затхлый запах смерти, я вдруг узнал его. Я вспомнил этот запах. Я даже не буду договаривать – вы сами понимаете, о чём я вспомнил.

Есть ли в этой истории какая-нибудь мораль? Её нет. Ведь когда раздастся длинный, настойчивый звонок в дверь, ты всё равно кинешься её открывать. Ты живёшь на на Арбате, а в новостройке на окраине Бутово? И что с того? Понимаешь ли, старые московские дворы видят всё. Там все между собою знакомы. И когда в этот мирок вторгается нечто чуждое – это "нечто" могут хотя бы заметить. А среди бесконечных панельных многоэтажек, где все люди кажутся на одно лицо – кто обратит внимание на одинокого, полуживого старика в поношенном тёмном костюме, бредущего куда-то по своим делам?

А ведь это Чёрный Почтальон приходит в твой двор.

Это Чёрный Почтальон подходит к твоему подъезду...

>>365664
Проиграл с подливой.

>>365274
Каледон - это шедевр, бля, безотрывочно читал. Интересно, что с автором случилось, если это не фикция?

>>365355
Жопочтец такой жопочтец. Два дня без общения упоминаются вскользь - такое обычное клише из разряда рационализации. Когда стук пальцев в окно списываем на ветки деревьев, растущие в пяти метрах от дома.

>>365365
> "Дед- путевой обходчик метро".
Ты же в курсе, что перечисление содержащихся в этом тексте косяков по объёму не слишком уступают самой пасте?

Мне лень вспоминать-перечислять, назову только один: ИРЛ тоннели метро по ночам освещены почти на всей своей протяжённости, а рабочие и обходчики там тусуются целыми толпами.

>>365686
у тебя погоняло говно

>>365660
>>365662
>>365668
дорогие аноны, спасибо, весьма годно!

>>365235 (OP)
Что с мракопедией, не открывает ее

>>365797
Дружище, сижу читаю прямо сейчас. Все нормально работает.

https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%BD%D1%8F_%D0%BD%D0%B0_%D0%BE%D0%BA%D1%80%D0%B0%D0%B8%D0%BD%D0%B5

>>365270
>>365271
Спасибо за годноту, анон. Никогда раньше этой пасты не видел, даже странно. Люблю подобный омск с искажениями пространства и прочими парадоксами. Обычные бабайки, пердящие из под шкафа и гремящие посудой уже ничего кроме уныния не вызывают.
Одна из моих любимых паст примерно на такую же тему: https://mrakopedia.ru/wiki/Глубже,_чем_подвал
Реквестирую схожие по духу произведения.

>>365837
> Одна из моих любимых паст примерно на такую же тему: https://mrakopedia.ru/wiki/Глубже,_чем_подвал
Прошу прощения, но это же хуита. Саспенс вылетает в трубу, когда "в кадре" появляются телевизоры на верёвочках и тому подобная чушь. Этот текст выдержан в стиле тима Бёртона, а вовсе не любимых нами хрущёвок.

>>365235 (OP)
> А какие ваши любимые пасты, аноны? Делитесь личной годнотой.
Присоединяюсь к вышесказанному. Декорации обычного российского города всегда добавляют пасте очков. Даже если это коротенькие истории про то, как участковому одна алкашка жаловалась на чёрную ебаку, вылезающую из стены, потом померла, а через пару дней после этого участковый увидел в окне пустой запертой квартиры этой алкашки какое-то чёрное шевеление.
Вершина городского жанра - байки дедушки-следователя. Эти тексты что-то во мне поменяли. При первом прочтении напряг "Мясорубщик", но в конце оказывается, что это скорее просто мистика, нежели хоррор. В целом, впрочем, написано не без таланта.

Но на целую голову выше стоят, конечно же, истории из русской деревни. Мне больше всего нравится "ты торгуешь душой по колено в крови". А вообще там замучаешься перечислять годноту.
Ну и про лес конечно же. Частично пересекающиеся категории.

Отдельно хотел бы отметить истории про йети, но это просто личная фобия.

Из не попадающего в эти категории могу припомнить пещеру Теда, не раз помянутых воспитанных детей, ну и метро в Снежинске. К сожалению, насколько последняя паста охуенна от начала до кульминации, настолько она уныла и убога в развязке.

>>365857
>Саспенс вылетает в трубу, когда "в кадре" появляются телевизоры на верёвочках и тому подобная чушь.
Но ведь это самая лучшая часть пасты. Такой-то психодел.

>вовсе не любимых нами хрущёвок.
Ну и любите свои хрущевки, я то тут причём? Или теперь все истории должны быть про обрыганов в подъезде и ведьму бабу Сраку из Усть-Залупинска? Меня лично истории про НЕХ в тёмном подъезде и ведьм из русских деревень просто доебали уже, нет сил их читать, благо 90% из них написаны под один шаблон.

>Декорации обычного российского города всегда добавляют пасте очков.
>Но на целую голову выше стоят, конечно же, истории из русской деревни.
Вот у меня все ровно на оборот. Вижу слово "деревня", понимаю, что дальше последует унылое чтиво про стуки на чердаке, шалящего домового, соседку-ведьму и тому подобное. Бонус поинтс если в конце придёт БАТЮШКА, помашет помелом и всё пройдёт.

Нет уж, я лучше про телики на веревочках почитаю, чем эти банальности. Там хоть интересно.

А мне доставил Новгородов с его "Траурной квартирой" и прочим.

>>365874
Начало интригующее, а так не особо вкатило.

Окна
(https://mrakopedia.ru/wiki/Окна)

Думаю, прежде чем начать, нужно сделать небольшое пояснение. Я немного повернут на оружии, а также всяких стратегиях выживания, тактическом снаряжении, биноклях, фонариках и прочем. Такого добра у меня довольно много, а жемчужина коллекции – винтовка Ремингтон 700-ой модели (ее вполне легально можно купить в России после пяти лет владения гладкостволом). К ней у меня есть парочка очень хороших оптических прицелов – один помощнее, другой послабее. Не то, чтобы я псих какой–нибудь, но, скажем так, мне нравится чувствовать себя готовым к неприятностям в наше неспокойное время. Ну, это, как я уже говорил, предыстория.

А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома – вид из окон был бы шикарный, если бы не одно "но". Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.

Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела, пускай и незаряженного ружья, нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа, каждый вечер смотрящий порнуху, быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне, и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они делали ЭТО всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще они, похоже, не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, в общем, много чего. Но рассказ не про них.

Как-то раз, во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать, на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью, и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел – стена, насколько я мог видеть, была пуста – ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату – тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует, и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.

Часа через два, когда и малолетний боец и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30, я убрал винтовку и лег спать.

Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового, и это меня почему–то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может, и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле – кукла. А может, и, правда, дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. В общем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним – он не шелохнулся. Точно – кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната – склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева – темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.

На следующий день я пришел с работы пораньше и сразу же прильнул к прицелу. Сидит, гаденыш. В той же позе. Хотя, вроде, немного в сторону теперь повернулся. Значит, что–то там, все-таки, происходит.

Я наблюдал весь вечер. Даже в туалет не отходил. Сижу. Смотрю в прицел. И он сидит. Смотрит в стену. Вроде, дышит еле-еле. Или мне кажется. Когда заболели глаза, я плюнул и лег спать.

Утром перед уходом на работу еще раз глянул. Без изменений.

Так я наблюдал за ним целую неделю. Пара минут утром и несколько часов вечером. Время от времени его положение немного менялось, но как и когда это происходило, я не видел. Однажды я вернулся с работы и увидел, что у него поменялись простыни на кровати! И тогда я решил устроить ублюдку круглосуточное наблюдение.

Я провозился весь вечер, но результат меня удовлетворил. Винтовку на сошках я нацелил на окно, а к окуляру прицела с помощью штатива подвел объектив видеокамеры. Видео она писала прямо на жесткий диск ноутбука, так что можно будет посмотреть, что происходило в те несколько часов, которые я буду на работе. Утром я еще раз все проверил и, нажав «запись» на камере, вышел из дома.

В первый день меня ждало разочарование. Камера честно все записала, а йог все восемь часов видео честно просидел на кровати, не шелохнувшись. Я едва набрался терпения, чтобы повторить всю процедуру на следующий день.

На второй раз мне повезло. Вечером, просматривая видео, я увидел как в 14 часов 17 минут дверь в комнату к йогу открылась, и в нее вошла женщина с подносом в руках. Сперва я решил, что она будет его кормить, но на подносе почти ничего не было. Я увидел лишь какой-то пузырек и несколько небольших коробок. Женщина медленно подошла к йогу и поставила поднос перед ним на кровать. Некоторое время она стояла рядом и смотрела на него. Я думал, что они разговаривают, но, присмотревшись, увидел, что губы у нее не шевелятся. Потом она стала тереть его левую руку, а потом на несколько секунд напряженно склонилась перед ним. Что именно она делала, рассмотреть было нельзя, так как мешала худая спина йога, но было похоже, что она сделала ему укол в руку. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Потом она как-то странно, боком, подошла к окну, открыла форточку и закурила. Выкурив сигарету, она закрыла форточку, забрала поднос и, пятясь, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Больше ничего не происходило. Оторвавшись от монитора, я глянул в прицел – в комнате все было точно так же, как на последних кадрах записи. Если бы не камера, я бы так и не узнал, что туда кто-то приходил.

Я еще раз пересмотрел видео. Было в нем что-то странное. Даже пугающее. Хотя, казалось бы, все понятно. На кровати сидит бледный, тощий чувак, наверное, даун, или еще что-нибудь такое, к нему заходит его сиделка или типа того, делает укол, выкуривает сигарету, уходит. Я пересмотрел видео еще раз. И еще. Так ничего не решив, я еще раз проверил в прицел своего подопечного (сидит, сволочь) и лег спать.

За следующую неделю, используя свою систему наблюдения я установил, что:

а) женщина с подносом заходит в комнату раз в два дня, примерно в 14-15 часов, она делает укол, выкуривает сигарету и уходит;

б) похоже, больше в комнате не происходит ничего!

Тем не менее, все это начинало становится навязчивой идеей. Во-первых, я так и не видел, как ему меняют простыни. Во-вторых, я, кажется, понял, что странного было в поведении женщины. Я видел, как она приходила к нему в комнату три раза и никогда - ни на секунду - она не поворачивалась к нему спиной.

Я наблюдал за ним несколько недель, почти забил на работу. За это время ему еще раз поменяли простыни, но я этого так и не увидел. Не знаю, как это произошло, если только ночью, когда я спал. Еще я узнал, что пару раз в неделю женщина из его квартиры куда–то уходит на 30-40 минут. Я видел, как она выходит из подъезда и возвращается обратно с парой пакетов. Несколько раз я смог проследить за ней – она ходила в ближайший продуктовый магазин, а на обратном пути заходила в аптеку. Я пытался узнать, что она покупала в аптеке, но чек она забирала с собой, а спрашивать у фармацевта я не решался.

Раз в два дня женщина заходила к нему в комнату, делала укол, выкуривала сигарету, выходила. Она ни на секунду не отворачивалась от него. Я досконально изучил его комнату. Я много думал про полосы на двери, про ободранные обои. Полосы на двери – это ободранная краска. И ободрало её то же, что и обои на стенах – ногти на его руках. У меня не было ни одной причины думать, что это так, но других объяснений я не находил. Он начал пугать меня. Я смотрел на него через прицел, часами пялился ему в затылок, а он просто сидел на своей кровати в углу. Особенно жутко было видеть, как в соседней квартире маленькие дети играют и прыгают на диване, а за стеной, фактически в паре метров от них на кровати сидит этот урод.

Я понимал, что нужно что–то делать, но не мог придумать что. Вызвать милицию? И что им сказать? Ну приедут они, позвонят в дверь, им не откроют, а дальше что?

Я весь извелся. Перерыл весь Интернет, но кроме стандартных страшилок, ничего не нашел (хотя одна паста, мне кажется, все же имела к этому отношение). Пытался узнать что–то у жителей дома, но, похоже, про него никто ничего не знал. В конце концов, я решился на самый идиотский поступок в своей жизни.

Я хорошо подготовился – взял пару своих лучших ножей, травматический револьвер, маску, чтобы в случае чего скрыть лицо, отмычки, фонарик, петарды для отвлечения внимания, дымовую шашку. Я рассовал это все по карманам, стараясь при этом не выглядеть подозрительно и не громыхать при каждом шаге, потом вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда и стал ждать. Если бы ко мне в этот момент решили докопаться менты, проблем у меня было бы выше крыши. Иногда я жалею, что этого не произошло.

Самый прикол был в том, что тогда, сидя на лавочке, я понятия не имел, что собираюсь делать.

Минут через 40 я увидел, что женщина из той квартиры вышла из дома и пошла своей обычной дорогой в сторону магазина. Полчаса времени у меня точно было. Я встал и зашел в подъезд, из которого она вышла.

Поднялся на восьмой этаж. Дверь в холл была не заперта, и я открыл её. Я оказался в середине слабо освещенного коридора, один из концов которого был невероятно сильно захламлен. Вдоль стен стояли металлические спинки от кроватей, велосипед без колес, лыжи, санки, какие-то пыльные коробки, обломки деревянной мебели, а еще там была инвалидная коляска. Почему–то она привлекла мое внимание. Прикинув, что дверь в интересующую меня квартиру находится как раз в захламленном конце коридора я, затаив дыхание, двинулся туда. Вот она, обитая коричневой клеенкой дверь, квартира номер 41. Дверная ручка, замочные скважины, глазок – ничего особенного. Я остановился в паре метров от двери, стараясь собраться с мыслями. Что я здесь делаю? Что собираюсь сделать? Меня била крупная дрожь. Я просто стоял и тупо переводил взгляд с двери на инвалидную коляску и обратно. В какой-то момент я вдруг понял, что кроме своего тяжелого сопения слышу что-то еще. Я задержал дыхание и прислушался.

«Швааарк… Швааарк…»

Звук шел из-за двери 41 квартиры и явно приближался. Прежде, чем я понял, что это, звуки стихли. Наступила напряженная тишина. Мысли в моей голове медленно-медленно шевелились. До меня дошло, что я слышал его шаркающие шаги. Он подошел к двери и сейчас стоит за ней. Бл*, да он же на меня через глазок смотрит!

В этот момент дверная ручка стала быстро крутиться, а на дверь изнутри, похоже, хорошенько навалились, судя по тому, как она затрещала. Я, как вы тут выражаетесь, вывалил кирпичей и, что было духу, побежал оттуда. Как спустился с восьмого этажа – не помню, одно могу сказать – очень быстро. Только выбегая из подъезда, смог взять себя в руки. Хватило ума не сразу к своему дому бежать, а сделать крюк по кварталу, следы запутать. Дома у себя я был через 10 минут. Не разуваясь, забежал в комнату, схватил винтовку, навел прицел на его окно.

И вот тут я испугался по-настоящему. Он стоял у окна, скреб руками по стеклу и, будь я проклят, если он не пялился прямо на меня. Я видел его всего секунду, но то, что я увидел, не забуду никогда. Худое вытянутое тело, сквозь бледную кожу проступали кости, длиннющие руки скрюченными пальцами скребут по стеклу, на огромной, почти белой, безволосой голове крошечное уродливое безносое лицо – два больших темных глаза и рот без губ. Его руки двигались, рот открывался и закрывался, оставляя на стекле влажные следы, а глаза смотрели точно на меня. Я просто чувствовал этот взгляд.

Знаете, хотя в тот момент мой мозг был парализован ужасом, но тело знало, что делать. Как во сне, я отпрянул от окна и бросился к шкафу, где у меня лежала коробка патронов. Секунд через десять я вернулся с уже заряженным Ремингтоном. Мне было все равно, что будет после. Передернув затвор, я вскинулся и быстро взял окно на прицел. В перекрестье я увидел лишь покачивающиеся, плотно задернутые занавески.

Я съехал из квартиры в тот же день. Расплатился с хозяином, он не задал вопросов, я был ему благодарен за это. Сосредоточившись на работе, я прожил несколько месяцев, все стало забываться. Иногда я вспоминаю о нем. Я понял, почему он сидел лицом к стене – его так посадили. Специально, чтобы он не увидел других людей. Кто он? Я не знаю. Опасен ли он? Я считаю, что безусловно.

Иногда я вижу его во сне. Он скребется в мою дверь, а я смотрю на него в глазок. И моя винтовка в этих снах раз за разом дает осечку.

Мне не нравится, что он меня тогда видел. Боюсь ли я? У меня есть оружие, и я могу за себя постоять, но я солгу, если скажу, что мне не страшно.

>>365867
> Такой-то психодел.
Это не психодел, а банальный хэллоуин.

Всё случилось из-за того, что я стал долбаным извращенцем, так что это будет история с моралью. Что-то вроде «Не буди лихо, пока оно тебя не касается» или «Не вмешивайся в частную жизнь Неведомой Фигни».

Ну и конечно из-за баб. Уверен, половина херни в мире происходит именно благодаря им. В моём случае баба была одна, звали её Светка и всё у нас было хорошо. Настолько хорошо, что на день Святого Валентина она приволокла мне телескоп – будем, мол, вдвоём смотреть на звёзды. Но со звёздами не сложилось, потому что ровно через две недели она ушла к кому-то хмырю – сынку родительских друзей, а я остался в компании разбитого сердца и гребаного телескопа.

Честно говоря, первым моим желанием было хорошенько долбануть его об стенку и выбросить вместе со своими горестными воспоминаниями, но я не оставлял надежды, что Светка опомнится и вернётся ко мне. Я её конечно благородно прощу, как бы случайно намекнув, что сберёг нашу мечту о звёздах и всей остальной сопливой романтике. Ага, щас.

Никто ко мне само собой не вернулся, и как-то так получилось, что очередной унылый, полный жалости к самому себе вечер я решил посвятить освоению телескопа. Последовательные люди в таких случаях читают инструкцию, но я был не из таких, поэтому никаких звёзд не увидел, зато увидел кувыркающуюся в постели парочку в многоэтажке напротив. А несколькими этажами ниже – весьма недурную девчонку, которая рассекала по квартире в одних трусах. Короче, телескоп оказался просто кладезем развлечений, и я подсел очень быстро.

Скоро я, как заправский сталкер-извращенец, уже знал, чем живут соседи по двору. Знал, что тётка на ауди водит к себе любовника, пока дети в школе. Что добродушный дворник поколачивает свою благоверную, а симпатичная студенточка коротает вечера за просмотром хардкорного хентая. Хорошо, что я когда-то отказался от идеи к ней подкатить, а то кто знает, какими травмами для здоровья и потенции это могло обернуться.

Чувствовать себя незримым наблюдателем было конечно лестно, но, во-первых меня всё это время азартно пилала совесть, от чего я почти растерял последние остатки самоуважения, а во-вторых и в главных — жизнь ближних оказалась на редкость однообразной, и мой пыл как-то поутих.

Но на моё счастье в радиусе обзора, помимо чинных новостроек, находился Гадюшник. Печально знаменитое местечко – убогая панельная пятиэтажка, где обитали сплошь алкаши, сумасшедшие старухи, бывшие зеки и просто психи. В общем, весь бомонд нашего района. Ясное дело нормальные люди старались этого дома избегать – оттуда круглые сутки доносился смачный мат, летели прямо из окон бутылки и окурки, и каждую неделю из Гадюшника кого-нибудь увозили на скорой, как правило, с парочкой ножевых, впрочем, были и попытки суицида.

Не удивительно, что Гадюшник обеспечил мне множество ярких эмоций — Криминальная Россия в любое удобное время. Любимыми моими персонажами стали полоумная бабка, которая волокла в свою берлогу весь хлам с окрестных свалок, мрачный мужик, каждый вечер напивавшийся до бесчувствия в обществе самого себя и весёлая семейка, в чьей квартире дым коромыслом стоял непрерывно. Особенно весело было наблюдать за тем, как жена уводила в спальню очередного случайного гостя, а её муженёк в это время исследовал содержимое его кошелька.

Забыты были не только телевизор и комп, но и Светка с её новым хахалем. В конце-концов у меня тоже всё било ключом и ничего мне за это не было. Даже совесть наконец заткнулась, потому что одно дело подсматривать за приличными обывателями, и совсем другое за всяким сбродом.

Через некоторое время я заметил очень странную особенность Гадюшника – после двух ночи все его обитатели, даже самые отпетые, буквально вырубались, как будто их кто-то отключал. Сначала это совпадение казалось мне очень забавным, ну ещё бы – грёбаный час Быка и весь сброд отправляется на очную ставку со своими личными демонами, но чем больше я за этим наблюдал, тем более неестественными казалось мне всё происходящее.

Особенно после того, как я начал замечать тени, снующие по Гадюшнику после «отбоя».

Но это странным образом только усиливало моё любопытство и оно в конце-концов было вознаграждено – мне удалось рассмотреть обладателей этих теней. Они передвигались на четвереньках и больше всего были похожи на скелеты, обтянутые плотной черной кожей. Сначала я не понимал, какого хрена они вообще делают – казалось, они просто подползают к спящим обитателям Гадюшника и замирают возле них на несколько часов, словно впадают в какой-то ступор, но потом, разобравшись, наконец, с долбаными настройками телескопа, я смог приблизить картинку и увидел, что воздух вокруг спящих как будто колышется, вроде как марево над нагретым асфальтом, вот только это марево, наплевав на все законы физики, утекало туда, где у черного уродца по моим прикидкам находился рот.

Я понятия не имел, что делать с этой потрясающей информацией, но на всякий случай решил продолжать наблюдения, уж очень мне было интересно, откуда появляются черные хреновины и куда потом деваются. А любопытство, как известно, наказуемо. Но я же был далеко, меня-то в моей уютненькой квартирке никто не мог достать.

В итоге я выяснил, что тварей было не так и много, штук пять, и посещают они квартиры в совершенно произвольном порядке. С местной гопотой после их визитов ничего особенного не происходило – они как обычно просыпались утром и шли бухать и спускать свою жизнь в трубу.

Я очень жалел, что никак не удаётся рассмотреть тварей во всех подробностях, но тут мне снова подфартило – как-то ночью одна из них решила нанести визит моему любимому персонажу – алкашу-одиночке, который вырубился прямо за кухонным столом, не успев поднести ко рту очередную рюмку.

Сначала черный уродец просто стоял в своём обычном ступоре, а потом повёл головой, как будто что-то услышал и уставился прямо на меня. И, твою мать, у него не было ни глаз, ни рта, ни ушей, ничего вообще, просто черный шар на тонкой шее, но при этом я всем нутром почувствовал, что он меня видит. Что эта хрень смотрит прямо на меня и прекрасно знает, что я тоже её вижу. В ушах зашумело, я готов был поклясться, что, не смотря на приличное расстояние, слышал какой-то мерзкий клёкот и визг, но меня как будто что-то удерживало от того, чтобы оторваться взгляд, как можно быстрее задернуть шторы и притвориться, что меня никогда тут не было. Уродец всё смотрел и смотрел на меня своей безглазой мордой, а я стоял столбом и боялся, что сейчас моя черепушка взорвётся, как гнилая тыква.

А потом линза телескопа с треском лопнула, я отпрянул назад, запнулся обо что-то и грохнулся на пол, напоследок приложивший головой о подлокотник кресла.

Когда я пришел в себя, за окном по-прежнему было темно, и я решил, что прошло всего несколько секунд, но комп услужливо подсказал, что в отрубе я провалялся ровно сутки. И за это время ни одна сволочь не удосужилась позвонить и узнать, что же со мной случилось. И так мне стало паршиво и одиноко, что я от души пнул бесполезный телескоп ногой, а потом достал оставшуюся с нового года водку и всю её выпил.

Утром я, кое-как поспав и протрезвев, двинул на работу, но внезапно обнаружил себя у ларька, покупающим бухло, такое ощущение, что я сделал это под гипнозом. Но выпить хотелось дико, да ещё алкаш-обитатель Гадюшника, стоявший возле меня, так понимающе улыбнулся, обнажив догнивающие пеньки зубов, что меня аж замутило. В общем, нормально я себя почувствовал только дома, после третьей рюмки.

Кажется, я бухал дней десять, видимо страдания по Светке нашли способ самовыражения. Просыпался утром совершенно разбитый, натягивал куртку и шел за водкой. Иногда в компании соседа, но чаще один. Сосед, кстати, оказался классным чуваком – я-то думал он унылый задрот-компьютерщик, но после того, как мы вместе раскурили пару косяков и пару раз нажрались до бесчувствия…короче мы теперь не разлей вода.

Блин, о чем это я? В последнее время с памятью творится что-то странное.

А, да!

Что до черных уродцев, я о них иногда вспоминаю, особенно когда в более-менее вменяемом состоянии тащусь по лестнице к двери в подъезд – звуки ругани и блатного шансона, а так же неведомо откуда появившиеся на когда-то чистых ступеньках мусор и лужицы мочи, очень располагают к воспоминаниям о Гадюшнике. Я даже решил купить новый телескоп. Нужно уже узнать, что это всё было. Вот завтра же и куплю.

Я же не какой-нибудь алкаш.

Могу бросить в любой момент.

>>366002
> годные "вуайеристские" пасты
Хотелось бы тоже прочитать такое, только от лица НЁХ, которая втайне следит за аноном и не подает виду. Что-то типа "Друга по переписке".

>>365534
Сайлент Хилл же.

>>366002
Помню одну пасту, но не смог найти, там гг палил в окно на соседский дом с алкашами, и стал замечать что к ним наведываются нехи а потом они стали наведываться и к гг

>>366078
это она и есть

>>366078
Кстати, пиздецовая паста, поражающая своей безысходной бытовухой и опиздинительно тяжёлой чернухой, прозой, ебать ей, жизни.

>>366079
если ты про "Окно", то нет, я не о ней, была другая.

>>366090
Гадюшник >>366003 же

>>366093
А, точно, она, прошляпил.

>>366096
А я уже думал, что только я её вижу.

Базовая станция Красная горка:
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F_%22%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BA%D0%B0%22

Учение ГТО:
https://mrakopedia.ru/wiki/%D0%A3%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%93%D0%A2%D0%9E

>>365270
Ирод, у меня клаустрафобия

Мне вообще не понравилась паста про свет дали. Мне противно читать такие высеры графоманские. И когда от третьего лица это уже сразу скукота. Паста должна заставить поверить. Ну если читаешь чтобы испугаться, а не ДУХОВНА РАЗВИЦА ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РАССКАЗ. Ненавижу когда какие-то шуточки)) тупые, пишут про мысли героев, типа "хех зато от комплбктера отдохну раз свет выклбчили!!)])))" - я посмеялся))))) смишно)))))Или когда пишут свои эмоции слишком много типа БЛЯ ТАК СТРАША БЛЯ Я ОБЛСРАЛСЯ ЧУААКИ СИРЬЕЗНО БЛЯ ДЫЩАТЬ НЕ МОГУ СРРАШНА МНЕ. Не люблю пасты, написанные литературным языком, люблю простым и от первого лица. Вот мои любимые, которые могу вспомнить, вообще мне это говно про свет все равно понравилось, потому что меня любая крипипаста задевает. Ну правда это классика, но все равно
https://mrakopedia.ru/wiki/Барабанный_бой
https://mrakopedia.ru/wiki/Моя_работа

Посоветуйте годных паст про гроб-гроб-правительство-тайны, типа закрытых воинских частей или НИИ, типа как вот эти
>>366139

Почему-то мне нереально доставила и сейчас доставляет вот эта паста "Кости": http://kriper.ru/tale/229 Сам сюжет не главное в нём, а вот какая-то люто криповая, безысходная, тленная атмосфера каждый раз прямо до мурашек пробирает. При чтении ни одной другой пасты у меня такого не было. Когда перечитываю, вновь как будто окутываюсь холодной чернущей темнотой.

>>366179
Да, паста очень доставила, но я до сих пор не понял
-дед рассказчика таки мёртв?
-что это за черви, поедаемые рассказчиком от голода

>>366180
Как я понял, дед давно мёртв (ещё при Сталине, раз уж он считает, что вождь ещё жив), но вылезает из могилы и приходит к мальчику по ночам. А черви - это могильные черви из тела деда. Ну и, учитывая время, прошедшее со смерти деда, и то, что автор почему-то зациклен на костях, состояние тела деда, видимо, оставляло желать лучшего, скорее всего это был скелет с не очень большим количеством червивой плоти.

>>366182
ДЕДА ДОЕДАЛ

>>365488
>>365487
Отдалённо напомнило "Музыку Эриха Цанна"

>>366194
Кстати, "Музыка" -годный рассказ. Сейчас запощу.

>>366195
Ладно, он крупноват. Вот здесь:

http://www.lib.ru/></INOFANT/LAWKRAFT/muz.txt

>>365664
Ничего так.
слишком сексист, чтобы написать "годно"

Когда мне было девять лет, отец, повторно призванный в армию в качестве офицера-политработника, получил направление на первое место службы. Небольшой городок в Днепропетровской области, только что построенный пятиэтажный дом. Но одна беда – дом построили на старом цыганском кладбище. Прямо напротив дома, за глинистым пустырем двора, запущенные хибары оседлых цыган вперемешку с цветистыми шатрами, некоторые из которых разбиты прямо посреди улиц.
Наша квартира была на четвертом этаже. А на пятом, каждый вечер, как по расписанию, в половине двенадцатого, кто-то тяжелый (слышно было, как стонут половицы) расхаживал в сапогах по залу, ронял что-то тяжелое и двигал мебель. Квартира у нас была двухкомнатная, комнаты располагались «трамвайчиком». Родители спали в самой большой, но проходной комнате, которая именовалась залом. Все хождения и остальные шумы происходили как раз в зале, но этажом выше.
Мама каждый вечер отправляла к соседям отца, но он под разными предлогами отнекивался. Сейчас я его понимаю – приходишь к соседям среди ночи, звонишь, открывает дверь какой-нибудь полковник или генерал, и все - какая-нибудь дыра, навечно, для прохождения дальнейшей службы обеспечена.
Недели через три, а может быть и через месяц, отец, вдруг, среди дня, вместе со мной пошел в КЭЧ. КЭЧ – это коммунально-эксплуатационная часть, военный аналог гражданского ЖЭКа. Там нам ответили, что квартира над нами … не заселена, ордер на заселение не выдавался. Отец начал возражать, что этого быть не может, в квартире кто-то живет, может быть, самовольно заселился и т.д. и т.п.

Нам дали солдатика – смотрителя зданий и сооружений, он взял ключи от квартиры над нами, и мы пошли.
Пол в коридоре квартиры над нами был девственно нетронут. Как упала пыль на масляную краску пола, так ее никто и не нарушал. Отец этим не удовлетворился, под стенкой коридора он прошел в зал – и ничего не увидел. Следов не было. Та же девственная нетронутость пыли, удушливый воздух насыщенный испарениями олифы.
После этого нашего похода мама перестала спать по ночам без снотворного.
Отец стал ездить в командировки. Если он не ночевал дома, то мама перебиралась ко мне в комнату. Мы спали вдвоем в моей кровати, причем на ночь мама свет не выключала. В ту ночь она что-то читала мне, наверное, сказки. Хотя с пяти лет я бегло читал сам, но очень любил, когда читают мне. Мама начала усыпать, а я все ворочался – мне мешал свет. Она поддалась на мои уговоры, выключила свет, и…
От уличного фонаря, висящего над подъездом, комнату наполняет голубоватый «аквариумный» свет. Я отворачиваюсь к стене, глаза слипаются, я начинаю засыпать, размышляя о том, как утром пойду в игрушечный магазин, и, наконец-то, куплю себе понравившийся пистолет…
Вдруг, кто-то сильной рукой встряхивает кровать. Я переворачиваюсь на спину, и, повернув голову, вижу испуганные глаза мамы. Кровать начинает двигаться вдоль стены, в продольном направлении, затем – от стены к центру комнаты, в поперечном, затем движения совмещаются, и кровать совершает круговые движения, только рывками. Что движет кровать – не ясно. Она не на колесиках, но не царапает пол и движется совершенно бесшумно, иногда, правда, ударяясь о стены. Понятно одно - сила прикладывается к изголовью кровати.
Я поворачиваю голову к изголовью, потом скашиваю глаза. На спинке кровати лежит чья-то рука, покрытая серой, словно пыльной, шерстью. Когда перевожу взгляд, вижу мамины глаза, и понимаю, что она тоже видела «это».
Рука снова с силой дергает кровать. Я бы так не смог дернуть кровать, даже сейчас.
Стремительно распахивается дверь. Мужская, по виду фигура, стойка, похожая на стойку лыжника на спуске: согнутые в локтях руки прижаты к бокам, ноги – полусогнуты. Он не идет , он въезжает в комнату, будто стоит на лыжах или платформе на колесах. Тело покрыто все той же светло-серой, словно запыленной, шерстью.
Не меняя позы, он двигается к центру комнаты, и замирает. Мама кричит от ужаса. Я лежу, словно оцепенев: ватные руки, ватные ноги, ватный язык.
«Лыжник», словно его тянут за веревку, задом, выезжает из комнаты. За ним захлопывается дверь, и тут же распахивается. Он снова въезжает в комнату, потом взмахивает руками, протягивая их к потолку, сжимает кулаки. Рот кривится, произнося слова, но звуков, похоже, нет. То, что он говорит, вернее, кричит, раздается в голове: «Вы все равно не будете здесь жить!» И так, с воздетыми к потолку руками, он выезжает из комнаты. Дверь окончательно захлопывается, даже слышен звук захлопываемой двери и стук осыпающейся шпаклевки.
Что происходит дальше?
Мама начинает посещать психиатров. Мои свидетельства всерьез никем не воспринимаются – я слишком мал. Потом, через 2-3 недели, молодой парень, 26-ти лет от роду, друг отца, мастер спорта по плаванию, идет в обеденный перерыв купаться на реку, на пляж, и, тонет. Свидетелей – море. Никто никого не топил, очевидный несчастный случай. Но военнослужащие министерства обороны, без распоряжения начальства, не имели права купаться во время обеденного перерыва!!!
Решение, в отношении отца, было скорым – новое место службы – город Хабаровск. Не абсолютная дыра, но и не Одесский военный округ, как было обещано при распределении. Все, как и было предсказано: «Вы все равно не будете здесь жить!»

>>366141
Не только у тебя

Я вернулся с Урала, дорогая я не пьян
Еле-еле опускаюсь я на жесткий диван
На меня товарищ Дятлов всю неделю орал
И я устал, я уста-ал
Я от страха все палатки на горе пообдристал
И я устал, я уста-ал
Над дорогой тускло светит кровавая луна
Несу я банку краски и горстку пшена
Красной краской на бумаге в полночь я рисовал
И я устал, я уста-ал
Через горы от Пепала я потом убегал
И я устал, я уста-ал
Мы разделись и легли, ночью время любить
Ты ласкаешь меня ртом, пытаясь возбудить
Одноглазый карлик ночью той меня посещал
И я устал, я уста-ал
Ни за что я не пойду на тот проклятый перевал
Я ебал, я е-ба-ал!..

>>366310
Охуенно!

>>366196
Определенно одно из лучших произведений что я читал

>>365662
Как-то слишком походе на "закрывайте двери"

Комментарий

Бамп

Меня лечили у врачей и экстрасенсов, но толку не было и мне назначили гипноз. Гипноз внезапно помог и я забыл весь инфернальный пиздец. А теперь вспомнил и она боится, что всё вернётся вновь. Меня же не покидало ощущение того, что она врёт. Сказав ей, что выйду покурить, я вышел и уехал на автобусе. Я ехал к доктору и вспоминал. В ночном автобусе я вспомнил страшные вещи. Я вспомнил непонятных, прозрачных существ, живущих в доме, я вспомнил как меня кормили человечиной, как мать убила отца, как к нам приходили люди из стен и уходили в пол, как мёртвый отец сидел во дворе на лавочке, как… много всего, аноны, нет смысла перечислять. Все аномальные воспоминания отличались от обычных зеленоватым светом, будто на небе зелёный закат. А ещё они были очень реальными, более настоящими чем реальность. К доктору я приехал в час ночи. Он открыл и начал извиняться, говорил, что в аппарате транзистор перешёл в режим лавинного пробоя и в мой мозг подавались хаотичные импульсы, модулированные белым шумом, что он просит прощения. Старик боялся… Я кивал, а потом ударил его ногой в живот и когда тот упал — раздавил ему горло. Он сломал мне жизнь — я сломал ему шею, всё честно. Теперь я сижу за его ноутом и пишу свою историю, за окнами уже светает, но свет слегка зеленоват и мне не по себе, я чувствую что это конец, аноны. В гостиной, где я оставил труп, что-то шуршит и стучит, тени вокруг меня сгущаются. Сейчас я включу электросон, выставив регуляторы на максимум и одену электроды. Может, старик его успел отремонтировать и сон спасёт меня от ужасов, пусть на время, а если не отремонтировал — может это мой шанс на оригинальную электролоботомию, не знаю. Просыпаться я не собираюсь. Пиздец, какое всё вокруг странное, у͔͉̬̾̋̔ͨ͌̕д̙̫̥̤̻̳̺̯̖̓̏̓͊̈́͌̽͢͟а̩̘̣͕̰̯ͮ̔̋̏̚͟ч̟̗̑̔̉и̧̧̤̻̳̖̻̱̥̳̺́̈́̐̉͡ ̧̡̡̭̳̲̯̰̘̤̇ͮп̳̙̰̉͑̔̽̏̚а̧̢̺ͫͩ̿͘р̪͇͈̻̟͖͆̿̓͛ͭ̽̓н̸̰͇̓ͬͩи̅̀҉̶̤̭͙͍͕̺̟͈,͍̩̳̳͖̥̋̀̔ ̫̖̌̒̄͂̎͝н͚̠͕̩̫͆͛͐̄͜ё̷͍̪̣̭̭̗͙͕̋ͪ ͍̩̳̜̺̲̜̹̪̋̎̏ͭͧ́ͤ̀в̗̼̫̮̤̣͔̤͇̅͌ͦ͒̅͗̉̐͝с̳̼̱̊̔̓̇п̡̼̳̭̱͎̺̃́ͅͅо̶͕͎̦͈̜̦̒̾м̵̞̖͓̰͇̼̗͆͌̇͊̑͗͟ͅи̧̳̪̮̻͚͓͖̥ͮ̊ͯ͢н̡͈̭͍̆̌а̸͕͙̫͛̔̀̀̚͝й̫̘̗͚ͦ͒̊͗̆͆ͮͯ͝͠т̷̲̦͓͉̠̺̗̤ͦͮͥе̜̩̭̮͚̱͑̽̒ͥͥ̌ͪͭ̕ͅ?̷̣̥̬̮͇̗ͦ͋̈́̄ͪ̏̚С̛̜͈̝̍ͬ͌ͦ̚̕?̃̊̒ͥ̇̀͋҉̴̫̤̺̦͈̠ͅР̵̤̙̞ͧ̑̇͛ͬ̑ͩ̃͆µ͚̣̯͊́͜Р͔͔̘̞͈ͪͬ̓̽̑͂̃̓̈ґ̹̳̜̫̙̎̈͑̓͠Р̧̥͈͙̑ͣ̃̆̃ͯ̉̎̑°͉̤̜̺̯͍̮̥̿̏̾̕С̭͓͚͕̦̰̣̞ͨ̕͜͝?͒ͣ͐̎ͣ̏҉̲̖͓͈̭͠ ̶̥̯̳̩̠̈́̈̈ͧ͒͘Р̠͚̬̪̩̺ͦ°͓̳̻͖͇̾͌̂ͧͨ̓ͦР̢͇͈ͩ̑ͭ̍?̌ͧ̄ͣ̑҉̨̜̳̟͈͘ͅР̹͍̲͖̖̥͍̠͕̆͡?̮̻̺̟͂͌͆̀͡Р͚̰͚̼͓ͩ͒̚͘ͅ?̢̡̜͚̝̺̠ͬС̯̻̗̙͓̩̳͖̝̀͑̍ͧͮ̈ͪ͒?̨͖̜͉̩̗͎͉̥ͩ̊̏ ̣͎̝͖͊̑̃ͤͧ̑́̊̚Р̯̹̤̈̑͂̊̉́͜͞¶̷̛͆̿ͪ̉ͣ̍͐҉͙̤̝̮̫Р̵̳͙̤͙̦̖̍̂͑ͧͬ̊͛ͅ°̧̜̣̘͕͉̜̰̞̂́́ͥͦ͞Р̼͇̗̥̮̬ͧ̒̋̎͂ͫ͢͡"̳̈ͤͯ̃ͮ̇Р̡̘͉̰̮̖͖ͩ̈̔ͬ̀͜?̸̩̪̹͇͓̮̪ͥ̓̐͋Р̛̙͋̀̇ͩͮͨ͗̓І̹͈̪̣̤͈̑̂ͭ̉ͤ͑Р̢̛͉̝̠̏͌͠°̶̠̯͇̳̲ͤͨ̅̐Р̴̳̫̯̭̅ͦ͛̿ͩͪ̓ͭ́̚͘"̫͖̆ͅР̶̢͈͓ͧ͋̉̽͞ё̧̠̣̠̺̮ͣ̉̀ͯ̆̃̚С̱̠̺̼̗̙̺͓ͨ͛͜ͅ?̤͇̫͑ͫ̾̇̑̈̏ͬͦ͢͟С͔͔̝͑ͪ̽̃ͯ̐͛͘͠?̛͎̗̇̈ͯͣ͑ͪ͑̀̚ ̨͇̫̞̽̑̃͂͘͢Р̵ͧ̊ͯ̆̋͏͖̤͇ͅ?̛̬̳͕͓̩̇͑ͯ̃͌ͥ͠Р̛̼͓͇̫̪ͭ̌̀̕͜°̞̘̺͆ͧͬ̃̐̆ͯ͑̔ ͧͥ̈́̇҉̧̣̝̟̪̖̕Р̷̢̹̬͍͙̒̎͒ͪ̓͋͋͜ї͐ͤ̈́͠҉̼̻̲͖̬Р̸̵̠͙̂͆͊ͥ͌͐ͩ͠"ͭ̅̊͗҉͉̩̠̥͜Р̨͎̭̮̩̜͓͔͉̑͋͆̀?̨̡̯̹̳͉̟͍̬ͪͭ̂̄̾͡С̸̥͉͎̫̘̿̌ͨͪ̌̔̽͗̕?̹̭ͤ͌̾́С͒͊ͭ͐͂͜͏͏̤̭?̮̞̯́̏ͭ͗ͩͧС̶̺͉͖̺̊̂͑͜͝?̧̙͎͓͊͛̃͑ ͣͯͪ̉҉̧̤̖̝̱Р̞̪̰̖̭̭̞̾̓̓ͯͣ́̚ͅї̵̞͇̭̹͕̫̆̊Р̣̣̖͇͎ͬ̽ͯ̃̌́̀°ͯ̾̊ͥ͌͒̇͏̰̀̕Р̷̼͙̘͓͇͉͎̘͕̋͑͛͐͐͢͡?̐̓̇̈̔͒̊҉̤̗͟ͅС̋ͭͧ͏̮̣̗͎͇̤͖?̷̹̘̯͚͂̐̔̅ͧ̊С̢̜̻͕̮͔̑ͤͪ̒̓̍ͦ͜?̪̻͉̰̺͂̂͑͒̒̇̋С̣̺͔̪͍̊͑̎͗͐́?̪̜̬ͦ̈̐́͡,͇̲̩̺̜͐͒̕ ̼͕͓̦̖̦̮̉̇͑Р̷ͨ̓ͮͣ̅҉̯̗̻͓̤̣̩̟?̰̼̳̙̘̜͂̀̍ͤ̊͠Р̿͆҉̤̼?̛̜̙̼͎͔̺͋Р̤̈̊̽ͬ̈́͢"̷̛̗̭͍̤̰̙̝͚ͮ̉͢ ̸̭̃̏͛͠С̛̫̫̜̀͌ͥ͑̃͘ͅ?̬̞͙̗̺̯̏̋̾́ͬ̈̊̋ͥ́Р͓͙͖͙͕̘̐ͯ̈̀́ͦ̏͛ͅ?̧̯͍͈̻̘͊̇ͩ͑̚͝Р͔̤̰̼̬̺͔̫ͩ̔ͪІ̣̺̱̼͚̟̥̳ͯͧ̈͜͡ͅС̌ͦ̌̅͗̉͝҉̡̥̼̳̝̱̯ͅ?̧̟̺̜̘̭̘͉̏̎ͧ̚Р̛̭̺̠̂̆ͦ̒ͫͪ̔ͭµͯ͐͗ͯ͝͏̜͙͝Р̛͕͖̯̥̤̖ͥ͊?̡̨̺͎̳̱̩̲͍͕ͤͣ́ͩ͞ ̸̟̼͔̫͉̬̠ͫ͌͊̊̏̃̅͘Р̯̳̞̮̥̩̳̮̍͛̓̒̃̈̇̍?̶̆͑̓̔̅̒ͣ҉̦̬̜̟̖͜Р̸̛̬̯͇̀͛̒ͬ̍ͫ̐̀µ̐̐̅́̃͊͗͏̞̯͎̻ͅ ͎̬̿͐̀ͅР̸̦͔̗̲͇ͤ̽̂͘͢ї̛̠̖͍͓̻̣͚̦̂͊͞Р̡͍̘͛͆ͤͨ̐͘?̴̝̗̭͔̣̺͉̱̊̈͡Р̏̀ͭ̈́̆̉ͪ͊̀͞͏̹͓͕̱̞͕̖̬̪?̵̝͕̥͖̭̖̳̯͈͐͛Р͈͙̪̙̭̠͔ͨ͑̾̿̒͋̏ͤ̏?͕̱̤̞̤ͮ̎ͤ̎ͬ̓̂̌̕ͅС̶͙̝̻̝͍̞͆ͭͭ͢?̭̤̼̦͍̪̗̲̗ͬ̓̑̌͒̚͡С͓͍̩̯̺̲̰̯̂ͭ͆̔͋̌͗?̢̪̟͉͉̪͈̏ͮ̈̍̿̃̂ ̴͎̫̗̼̼͖͊̑̉͗̑̽ͥͣ͜͟С̹̼̞̣̭͋̆̀͜

>>365266
>>365268
>>365269
Непонятное, бессмысленное и нестрашное говницо.

>>366168
Дальний узел.

Просто пиздец как охуенно.

Ещё, кстати, Кинга прочитал час назад, "Тот кто хочет жить". Пробирает. Вообще это интересно, когда герой с ума сходит. Постепенно.
повар-кун

>>365261
Прям с пальцев сорвал, великолепная вещь.
Не только из-за картинок, сюжет - настоящая крипи-сага, а не просто страшилка.

Ну и собственно, анон со схожими предпочтениями - я. Обожаю крипи про игры и видео. Веет от них реализмом, 21-ому веку - и ужас цифровой хотя вырос на классике типа Монстров-привидений-НЛО и песен КиШа с Сектором.

Любимые - Suicidemouse, Бухта Кэндл, barbie.avi, JVK, вот это все даже приходят идеи своих

И да, Соломон тащит :3, даже на авку фейка вконтаче ставил

>>366627
очешуенная фотка

Комментарий

Анон, существуют ли в мире годные крипипасты про игоры? От всяких морровиднов и террарий в сон тянет, от мода на симсов уссался со смеху.

>>366805
Вот же >>365261 В своё время разом прочитал.

>>366805
https://mrakopedia.ru/wiki/Принцесса
Относительно неплохо

>>366627
Паста что надо.

Курочка открой дверь

Меня ниче не пугает, разве что видео изредка, читаю только из интереса к сюжету, к атмосфере, не люблю хуету с нех, заебала, или говнофайлами, самое крутое - типа мумя, загадочное и непонятное. На втором месте длинные качественные стори, даже если они про нех.

>>365495
>Текели-ли

И что это значит?

>>366919
Хребты Безумия наверни.

>>366904
Говно. Начинается неплохо и атмосферно, потом стремительно укатывается в говно, в ебливую эзотерику и боевик. Вообще не крипи. Конь с саблей в горле, ебанутые сросшиеся казаки, какие-то суперсолдаты, блядь. Начиная с конца первой трети, прочёл с трудом. Говно, поебень.

>>366923
Лол, наконец-то я нашёл дауна, который до конца, да и даже дальше верит в то, что эта паста имеет смысл. Тебя кормили говном на протяжении всей этой огромной пасты, а ты сожрал и такой Я ЧОТ НЕ ПОНЯЛ ЧОТ НЕ КРИПОВО. Я понял, что автор рофлит и троллирует ещё на моменте с курочками и даже пролистал до конца чтоб убедиться в этом. И отныне обожаю советовать это говно каждому дауну, и ведь жрут.

>>366941
Ну ты и КУРОЧКА.

>>365519
Неудачники) Я хз живу в хохляндии, не сказать что быдла уж совсем нету, но лампочки целы, к тому же на датчиках движения, заходишь на этаж загорается безотказно

>>365266
Дверной звонок - света нету, ок ясно понятно

>>366980
>Неудачники) Я хз живу в хохляндии, не сказать что быдла уж совсем нету
Ты и есть быдло, петух. Съеби.

>>365271
два чаю, а тебе еще и с печенькой...
Годнота пошла

А Мумь уже был? Я бы перечитал.

Реквестирую поиск одной крипи. История довольно объемная, рассказ в рассказе, от первого лица. Сюжет: кто-то заселяется в новую квартиру и находит в кладовке(?) старые потертые листы с записями, как обычно не может держать это в тайне и поэтому выкладывает. Записки от первого лица какого-то мужика. Что я помню: ГГ облапошил какой-то криминальный авторитет и отобрал квартиру; ГГ становится бездомным, постепенно начинает замечать странных существ(похожи на людей, но низкие, серые, грязные); иногда он возвращается в свой подъезд, вспомнить прошлое; однажды видит этих существ сядящими у костра, они его замечают и приглашают присоединиться, просят принести водки; ГГ сам становится одним из этих существ, оказывается они - "бывшие люди", забытые или что-то такое и их обычно не видят, точнее не замечают обычные и успешные; в конце-концов ГГ как-то проникает в свою старую квартиру, пугает нового хозяина(того мошенника) убивает или выгоняет его; последние записи - размышления ГГ о том что он вполне может ужиться с новым хозяином(автором-рассказчиком истории) и не станет его беспокоить, автор-рассказчик само собой в ужасе от того, что у него в кладовке живет какой-то мистический бомж. Анончики, помогите найти, эта паста - лучшее что я читал.

>>366977
Ту-ту-ру?

>>366982
>Дверной звонок - света нету, ок ясно понятно
Еще один.
http://leroymerlin.ru/catalogue/elektrotovary/zvonki_i_domofony/zvonki_i_aksessuary/12266180/
http://www.eldorado.ru/cat/detail/71095875/?category=159093691

>>365261
Давно перечитывал её раза 3-4, ахуенная вещь. По ней даже игру клепали, не знаю продолжают ли работу...

>>366995
>>365496

>>367012
Я нашел этот текст в кладовке квартиры, купленной не для себя. Тридцать восемь листов, вырванных из разных тетрадей, — в клеточку, в линейку, с перфорацией и без оной, мятые и ровные — всякие. Они были завернуты в «Литературную газету»: профиль Пушкина — словно портрет на суперобложке.

Литературка-то меня и привлекла — я люблю читать старые газеты. Я развернул ее — и увидел эту стопку. Начал просматривать — и уже не мог оторваться.

Это был дневник.

Очень странный дневник.

Странный дневник странного человека.

Да и человека ли?..

Вот пишу — и понимаю, что выгляжу сейчас дико неоригинальным. Как можно начинать повествование с такого стандартного хода? Избитый прием, заезженный штамп, пошлятина — где только литераторы не находили чужие рукописи: и в бутылке, и в ванне, и в кармане.

У меня вот — в кладовке, на полке, заваленной старыми ботинками, заставленной пыльными банками и бутылками.

Но что делать, если всё, что я рассказываю — правда?!

Вернее, почти всё.

Что-то — совсем немногое — я домыслил. Многое поправил. Еще больше выкинул.

Но суть не изменилась.

Вот эти листы. Сейчас я смотрю на них, я касаюсь их. Они лежат возле клавиатуры компьютера, и мне хочется отодвинуть их подальше, придавить чем-нибудь тяжелым. А лучше — убрать в ящик стола — на самое дно. И забыть об их существовании.

Я так и сделаю — но лишь после того, как закончу этот рассказ.

Мне жутко. Очень жутко.

Потому, что я верю: в этих бумагах — правда.

ЗАПИСЬ ПЕРВАЯ

Зачем я ее послушал? Почему я всегда ее слушаю, хотя, казалось бы, кто она такая? Бывшая жена, чужая жена — раздраженный голос в телефонной трубке. Я даже не знаю, как она сейчас выглядит.

Она велела разменять трехкомнатную квартиру.

И я был не против — действительно, зачем мне большая квартира?

Мне достаточно и однокомнатной, пусть только будет просторная кухня — такая, чтобы можно было там поставить диван. Кухня с диваном — это больше чем кухня. Это уже настоящая комната.

Я давно хотел кухню с диваном.

А жене нужны были деньги.

«Продай квартиру, — сказала она холодным ровным голосом. — Нам с Машей нужны деньги.»

Маша — это моя дочь. Она уже большая. И я не знаю, как она сейчас выглядит.

«Купишь себе что-нибудь поскромней, — сказала жена. — А остаток денег перешли нам.»

Я никогда не умел с ней спорить. Даже когда она стала чужой.

Я продал квартиру.

Вернее, лишился ее.

Вот уже вторые сутки я ночую на вокзале.

Дурак! — отчаянно ругаю себя, и морщусь, и трясу головой. — Знал же о риске! Но не захотел лишней беготни, доверился напористому улыбчивому человеку, пришедшему по объявлению. Дурак, дурак, дурак! Что теперь? Куда теперь? В милиции сделать ничего не могут — так они мне объяснили. Все документы чистые — я сам их подписал, безо всякого принуждения. А улыбчивый покупатель больше мне не улыбается. Он страшный человек — как же я сразу этого не заметил?!

Господи, ну что я за дурак!

Завтра опять пойду туда, к нему. И пусть будет, что будет...


ЗАПИСЬ ВТОРАЯ

На третий этаж поднимался долго — будто по ступеням эшафота шел. Встретил соседку, перекинулся парой слов, хоть совсем не хотел разговаривать. Какой у нее был взгляд! Видимо, всё уже знает.

Наверное, весь дом уже в курсе случившегося со мной.

Ну и пусть!

Позвонил в квартиру. Кнопка возле двери моя, а голос звонка чужой, переливчатый, насмешливый. Вышел новый хозяин: в шелковом халате, босой, бритый, в зубах спичка. Привалился к косяку, глянул сквозь меня:

— Чё?

— Поймите, — говорю ему жалостливо, забыв поздороваться. — Мне совсем негде жить. Вы обманули меня, совсем обманули. Ну купите мне хоть дом в деревне. Какую-нибудь развалюху с печным отоплением. Я не могу без крыши... — тороплюсь, видя, как мутнеют его глаза. И ненавижу себя за слабину в голосе, за дрожь, за неуверенность. — Пожалуйста! Пока лето, я еще как-нибудь. Но ведь осень, зима — как же я буду?..

— Я те говорил, чтоб ты больше здесь не показывался? — Его пальцы сжимаются. — Говорил. Я тебя предупреждал, что урою, если еще раз увижу? — Он делает шаг вперед, прикрывает дверь. — Предупреждал!

Я отступаю, лепечу что-то. Он сильней меня, моложе, тяжелей. Но это не главное. Я знаю, что он страшный человек, что у него много друзей — они все такие же бритые, молодые, здоровые. Я знаю, что у него есть оружие, знаю, что он уже убивал — он хищник, он людоед. А я? Кто такой я? Слабовольный хилый неудачник.

Удар бросает меня на ступени лестницы.

Я задыхаюсь, в животе горячо — но я еще пытаюсь ему что-то доказать.

Мне дико, мне чудно и обидно — меня бьют в моем доме, меня не пускают в мою квартиру.

Очередной удар отзывается звоном в ушах. Я почти слепну. Во рту — вкус крови. Губы горячие, большие, мягкие. Я уже ничего не понимаю, ничего не вижу, закрываюсь руками, пытаюсь спрятаться от ленивых сильных ударов.

Какое счастье, что не встретил никого знакомого, пока катился с лестницы.

Только в самом низу, в тамбуре подъезда мне почудилось шевеление теней под лестницей, где стояли старые детские коляски.

— Это из двадцать восьмой, — послышался мне сиплый голос.

Кто там был?..

ЗАПИСЬ ТРЕТЬЯ

Как пёс зализываю раны, отлеживаюсь. Пробую языком шатающиеся зубы. Нянчу больную руку. Ругаю себя.

Кажется, у меня поднялась температура. То знобит, то в жар бросает. Сознание вялое, растекающееся. Грежу. Запрещаю себе думать о плохом и потому вспоминаю прошлое — всё хорошее теперь только там.

Студенческие годы вспоминаю, поездки в колхоз на картошку, веселую жизнь в общежитии. Стройотряд астраханский, который свёл меня с Верой — моей будущей женой. Свадьба...

Двенадцать лет жили душа в душу. А потом вдруг всё начало рушиться. Страна, работа, семья. Всё, всё развалилось, рассыпалось в прах...

Стоп! Нельзя думать о плохом. Думай о хорошем, вспоминай, мечтай.

Машенька, дочка. Чистый светлый человечек, нуждающийся в заботе. Как смешно она боялась разных пустяков — старинной иконы, стоящей в шкафу, оленьей головы, висящей в прихожей, ночной темноты и кладовки в маленькой комнате.

Она уже в школу ходила, но еще верила в буку, живущего за дверью кладовки. В страхе своем не признавалась, стеснялась его, но иной раз, проснувшись ночью, вскрикивала негромко и звала меня — отца, способного защитить...

Как быстро всё переменилось, как скоро я стал ненужным и жалким. Теперь я пугаю ее больше, чем тот безликий бука.

Самое ужасное в том, что я ее понимаю.

Как же она, наверное, выросла. Совсем взрослая уже, должно быть. Кто теперь ее защищает? Что, если какой-нибудь молодчик вроде того, что занял нашу квартиру? Наглый, бритый, татуированный, с машиной, с пистолетом, с деньгами.

И что теперь я? Пустое место!

ЗАПИСЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Днем ходил в свой двор. Надеялся встретить знакомых, чтобы попросить хоть немного денег. Видел соседку — но она сделала вид, что меня не знает. А я не решился к ней подойти. Возле мусорных баков нашел сумку с бутылками. Сдал, купил аспирин и булку. Сходил за водой на соседнюю улицу, там есть колонка. Умылся.

Хочу в ванную! Боже, как же я хочу забраться в ванну или хотя бы встать под горячий душ!

Нашел бритву, кое-как побрился. Рука почти уже не болит, но на ноге вылез огромный чирей — мешает ходить.

Нельзя, нельзя опускаться!

Постирал носки и рубашку.

Ближе к вечеру обнаружил, что сарай, в котором я отлеживался несколько последних дней, облюбовали подозрительные молодые ребята, похоже наркоманы.

Ушел от греха подальше.

Переночую на улице. Ночи стоят на удивление теплые.