Анон, ты ведь понимаешь, что мы привыкли к унылой жизни? Мы привыкли быть лохами и ущербами. Сначала мы злились на родителей, учителей, сверстников и весь мир. Мы не понимали, почему нам выпала такая жизни. Мы хотели измениться, превозмогали, верили, что в будущем все будет лучше. Мы найдем тян, будем нормально зарабатывать, ну и, черт возьми, не жить с родителями.
Однако, после многих лет страданий, ты обнаружишь, что привык к этой жизни. Страдания, которые ранее были нам преградой к счастью, стали нашим родным домом. Каждый раз при малейшем проблеске свободной и радостной жизни мы со стучащим сердцем бежим в наше убежище, где мы все такие же ущербные и унылые, но зато дома. Мы чувствуем себя в безопасности. Свободный мир обычных людей кажется нам враждебным и чуждым.
Мы привыкли, обжились, и теперь не хотим бросать свою темницу. Тут все знакомо, просто и понятно. Ты просто омега, твои родители пидорашки, да и генетика тебя обделила. Все ясно и понятно. Никаких неожиданностей.
Когда я это понял, меня одолел ужас. Все эти желания чего-то другого, попытки вылезти из говн, саморазвится - все это было иллюзией. Я на самом деле этого не хотел. Я даже боялся этого. Что же я буду делать, когда у меня будет тян? Идея тян приятная, но если взглянуть правде в глаза, тян мня пугают. То же самое со свободной жизнью на своих условиях. Это страшно, невероятно страшно. Я могу скрывать этот страх лишь мечтая о том, как съеду от родителей и как все станет замечательно. Нет, никуда я не съеду. Я ведь боюсь. Свобода меня пугает больше всего. Лучше жить несвободно, но в безопасности. Даже если эта безопасность иллюзорна.
Здесь, в несвободном мире я знаю, кто я и что мне делать. Дни проходят одинаково. Я знаю, что следующий день будет таким же какой сегодня. Никаких неприятных сюрпризов.
Там, на свободе, мир совершенно другой, хаотичный, непредсказуемый. По крайней мере, так мне кажется, ведь я там не был уже много лет. Уже и не помню, был ли когда-либо. Воспоминания о той жизни сейчас кажутся лишь сном.

I don't think I could make it on the outside, Andy.
I've been in here most of my life.
I'm an institutional man now.
Just like Brooks was.