>>155630748 (OP)
САП СОСАЧ, В этой истории мне бы хотелось поделиться собственными переживаниями из своей юности. Каждый из нас когда-то влюблялся, ошибался, обжигался, ревновал, отступал и снова поднимался, потому что иначе нельзя было. Одна любовь нас окрыляет, делая лучше и чище, чем мы есть на самом деле, другая заставляет разочаровываться, опускать руки и, может, даже изменять каким-то своим принципам. Но есть один плюс - мы становимся опытнее и сильнее, и это немаловажно в нашей непростой жизни.

Да, напоследок: пусть вас не пугает тот факт, что история эта началась 7 лет назад, - тогда мне было 18 лет, так что я сейчас не древняя столетняя развалина.

1.

Действие первой главы происходит в 2010 году в захолустном провинциальном городке Б.

- Итак, к доске пойдёт... - учительница начинает водить ручкой по журналу, - Юра Васильев, - наконец выдыхает она.

Юра Васильев - это я, скромный, худой и бедно одетый парень с длинными всклокоченными волосами. Я нехотя поднимаюсь и плетусь к злосчастной доске.

- Так, Юра, ты читал роман Евгения Замятина "Мы"?

- Да, Валентина Ивановна, конечно.

- Отлично! - одобрительно хмыкнула та. - Поделись своими впечатлениями, может, эти неучи захотят прочесть в кое-то веки!

Разумеется, Валентина Ивановна неслучайно вызвала меня к доске: общеизвестно, что книги у нас читает только один ученик - Юрий Васильев. Поэтому именно ему предстоит в который раз делиться своими впечатлениями со своими "продвинутыми" сверстниками. Запинаясь, я начинаю... Надо сказать, что рассказывать всё это мне довольно трудно, так как, во-первых, меня никто не слушает, кроме учительницы и одной девчонки, которая в меня влюблена или я это придумал, а, во-вторых, тематика романа довольно специфична, ведь это роман-антиутопия, который в СССР был запрещён... блин, снова увлёкся. Короче, в романе есть момент - любовь официально запрещена, вместо этого существовали талоны на секс. И главная героиня, невольно влюбившись в главного героя, постоянно брала эти самые талоны. Дойдя до этого момента, я стал заикаться ещё сильнее, стал говорить тише. Однако класс, как ни странно, это услышал и как залился хохотом!

- Тише, тише. Всё правильно, так было в романе, - заголосила Валентина Ивановна.

- Юрок, а тебе талончики эти не нужны, а? Я бы помогла, - это уже ржала Катька.

Класс заржал с двойной силой.

Катя Михайлова - это особая тема. Она считала себя самой модной в классе, самой продвинутой и красивой. Её кумирами были Бритни Спирс, Памела Андерсон и Дженнифер Лопес. Всех остальных она либо презирала, либо не обращала на них внимания. Когда у нас был тест по главным произведениям русской литературы, она написала: ""Война и мир" - автор Иван Сергеевич Тургенев", когда любой знает, что его написал Лев Николаевич Толстой. Тем не менее, это не мешало Кате получать на уроках 4 и 5 и поучать остальной класс, как нужно жить на этом свете. Родители Кати работали в администрации и в случае чего могли бы надавить на любого из преподавателей нашей школы.

Я с досадой обвёл взглядом весь класс. "О боже!" Рядом с Катькой сидел Он, мечта моих грёз, главный красавец класса, спортсмен и отличник Дима Сабуров. Он насмешливо и с любопытством смотрел на меня, одновременно смеясь над "забавной" остротой Катьки. Мне стало обидно, но не из-за того, что сказала эта дура, а потому что он тоже смеялся. Захотелось просто выбежать из класса и никогда сюда не возвращаться, но я сдержался и продолжил.

Окончив, я направился к своей парте.

Учительница прокомментировала мой ответ:

- Качественный, а главное поучительный отзыв, молодец Юра, отлично.

- Ага, как всегда, Юрочка молодец, умница. Юрок, а как заниматься сексом, ты знаешь? Ведь и там бывают оценки за качество, ты справишься? - это всё не унималась Катька.

Последовал новый взрыв хохота в классе.

Я вспыхнул, но решил промолчать. Впрочем, как всегда.

Учительница, чуть смутившись, продолжила объяснять новую тему.

2.

"Блин, только бы не опоздать!" - бубнил я, перебегая дорогу и опаздывая на урок по фортепиано.

В музыкальной школе я учился пятый год, впереди были серьёзнейшие академические экзамены на знание музыкальных предметов, теории музыки, музыкальной литературы и сольфеджио и получение диплома об окончании, поэтому опоздание приравнивалось к уголовному преследованию.

- Васильев, 10 минут прошло. За это время можно успеть выучить вальс, который ты учишь уже 2 занятия, - недовольно пробурчала Татьяна Николаевна, преподаватель по фортепиано.

- Извините, Татьяна Николаевна, мать потребовала после уроков вернуться домой и накормить сестрёнку. Если помните, она маленькая, и если я не успел бы, то...

- Васильев, меня не волнует твоя сестра. Садись быстрее за фортепиано и играй. Занимаемся на 10 минут больше обычного. Всё, начинай, - повелительным тоном приказала преподавательница.

Домой я попал часов в 8 вечера. Мать угрюмо встретила меня.

- Где шатался? - вместо приветствия буркнула она. - Почему дома не сделана уборка, а? Я всегда знала, что ты ленивый и избалованный, весь в отца. Бери, убирай, - она кинула к моим ногам веник.

- Мама, извини, я же вчера только убирал, дома чисто. Мне ещё 4 урока делать и к ЕГЭ готовиться, я не успею.

- И знать ничего не хочу, давай работай.

Я опустил голову.

- Да, - она снова вернулась в кухню, - когда закончишь с уборкой, помой посуду и приготовь ужин, но только не борщ и макароны по-флотски, они мне надоели. Сделай гороховый суп и перловую кашу, я теперь на диете, - красуясь перед зеркалом, сказала она. - Кстати, не забудь выгулять собаку, прочитать сказку Маше и уложить её спать.

(Маша - это моя младшая сестра.)

- А ты куда опять? - с тяжким вздохом спросил я.

- Ой, сейчас облагорожусь, - она весело засмеялась, - потом на День рождения к Марине Ивановне пойду. Она мне клялась, что там много холостых и разведённых, так что... - она мне весело подмигнула.

- И когда вернёшься?

- Не знаю, не знаю. Всё зависит от того, будут ли там холостые и обеспеченные. Ведь согласись, Юрок, неженатые и обеспеченные - это экземпляр, занесённый в Белую книгу ещё лет 20 назад, - засмеялась мама, довольная своей шуткой.

- Не в Белую, а в Красную, - поправил я маму.

- Ты ещё меня учить будешь, двоечник, - зло сказала она.

- Мама, я учусь на одни пятёрки.

- Ага, так я и поверила, ну-ка, покажи дневник, - повелительно потребовала она.

Листая дневник, она обнаружила за всю четверть лишь две четвёрки - по математике и физике.

- Ах-ах, - довольно процедила она, - так я и знала, что ты в школе баклуши бьёшь. Чтобы у вас там учиться, много ума не надо, и дебил будет на пятёрки учиться, я точно знаю, - уверенным тоном заявила она.

- Не все у нас учатся на пятёрки и четвёрки, - робко возразил я.

- Промахи надо отрабатывать, сыночек. Займись ещё стиркой, там скопилась уйма вещей от Машки, мои вещи постирать не забудь тоже, - это она уже говорила, уходя в свою комнату.

Приготовив ужин и помыв посуду, я принялся за уборку. Уходя, мать сказала:

- Господи, в кого ты растёшь таким? Все родителям помогают, а ты бездельник... Всё, пошла я. Пожелай мне удачи.

- Удачи, мам.

Я уже завершал уборку, когда в дверь вдруг кто-то позвонил.

"Блин, да кто это? Ещё уйма дел, мать не могла так рано вернуться, да у неё и свои ключи есть", - озадаченно думал я.

Открывая дверь, я прокричал с раздражением: "Машка, закрой рот", - (она пыталась подпевать певице Максим, разумеется, попадая мимо нот, и выходило громко и утомительно) и, со скрипом открыв её, в изумлении уставился на гостя. Это был Дима.

клеминтина умрет

Только что заплакал из-за своей ничтожности. Отпустило вроде.

>>155630748 (OP)
- Вот не ожидал, что ты можешь на кого-то кричать, - язвительно сказал он.

- Что тебе тут нужно? - холодно спросил я его, хотя сердце моё бешено забилось.

Я готов был кричать от радости.

- Эй, Васильев, повежливее. Может, в дом впустишь? - с ухмылкой спросил он.

- Да, заходи, конечно.

Уже на кухне я, заикаясь, сказал:

- Машка, она... это, ну, сестра моя, - наконец выдавил я из себя.

- Да ты что! - кажется, его забавляла моя потерянность.

- Может, чаю? - услужливо предложил я.

Он рассмеялся.

- Я эти помои года 3 не пил. У меня тут пиво, хочешь? - он достал из своего рюкзака маленькую жестяную баночку.

- Нет, я не пью, - холодно ответил я.

- Ну, это зря, неплохо расслабляет, - оскалился он.

- Каждому своё, Дима, - примирительно сказал я.

Он молчал, впившись в меня глазами. Я тоже молчал, соображая, чего он хочет от меня.

Наконец он произнёс:

- Я по делу к тебе, Васильев, - высокомерно сказал он, наверное, нарочно не называя меня по имени.

- Слушаю тебя, Дим.

- Короче, ты вроде как спец по литературе, а тут преподша задала мне реферат по творчеству Булгакова. Зная её, я просёк, что списывание не прокатит, и тут решил обратиться к тебе, знаток, - он снова ухмыльнулся. - Справишься, Пушкин? Искал тебя вконтакте, фейсбуке, но тебя нигде нет, Дашка дала твой домашний адрес, вот я и пришёл. Ну, поможешь? Я могу заплатить, сколько скажешь, - предложил он.

- А когда надо сдать реферат? - спросил я устало, предчувствуя, что мне предстоит бессонная ночь.

- Бля, да в том-то и дело, что завтра, - с раздражением ответил Дима.

Я не мог ему отказать, ведь он просил меня!

Кстати, я забыл вам описать его. Он был действительно божественен! Голубоглазый блондин с алыми, пухлыми губами, прямым носом и голливудской улыбкой до ушей. На физкультуре мне доводилось видеть его торс, это был торс атлета! Он готовил себя в институт МЧС, а там принимали только рослых и крепких ребят. Но ему грех было жаловаться - его фигура была великолепна, рост - 185 см.

- Так сколько денег надо? - спросил он, обводя взглядом нашу убогую двухкомнатную квартиру; его-то родители имели двухэтажный дом в нашем местном элитном районе, имевшим смешное название "Санта-барбара" - там жили местные бизнесмены, торгаши, менты и администрация. Его отец был главой местного отдела милиции, а мама - главным специалистом в Сбербанке. Так что жили они там вполне заслуженно.

- Нисколько, Дим, - поспешно ответил я, - я буду рад тебе помочь.

- Странный ты, всем что-то нужно. Не зря Катька говорила, что ты блажной, ха-ха, - он был доволен своей шуткой. - Ладно, мне пора, тут туса у Верки намечается (Вера Фролова была нашей старостой и второй признанной красавицей в классе после Катьки), надо ещё подарок ей забацать. Завтра, короче, распечатаешь и на перемене отдашь мне, окей? - пренебрежительно уточнил он.

- Конечно, Дим, - улыбнулся я, едва скрывая слёзы разочарования и обиды.

- А чего тут у тебя, кстати? - тут только он заметил, что у меня уборка.

- Убираюсь.

- Хозяюшка, - с едким смешком пробубнил он. - Бывай, зубрила.

- Пока.

Захлопнув за ним дверь, я прижался к двери и заплакал.

"Ну почему всё так? Почему меня никто не любит, все воспринимают как обслугу или безропотную скотину, и когда это закончится?" - безуспешно спрашивал я себя, не в силах найти ответ.

На мой плач прибежала маленькая сестра.

- Юрочка, что случилось? - испуганно спросила она. - Тебя обидел этот дядя, за что?

Я улыбнулся и вытер слёзы.

- Нет, всё хорошо, моя принцесса. Просто грустную историю вспомнил, потому и заплакал.

- А мне расскажешь? - заканючила сестра.

- Тебе весёлую расскажу, про прекрасного принца и Золушку.

Закончив уборку, я заварил Машке какао, включил ночник в комнате и начал читать сказку про Золушку.

Дослушав примерно до середины, Маша перебила меня и сонным голосом спросила:

- Юр, а ты принц и Золушка вместе?

Я с большим удивлением посмотрел на неё.

Она объяснила:

- Ты всегда учишься, всё делаешь дома - стираешь, убираешь или покушать делаешь. Значит, ты Золушка. Но ты парень, значит ты и принц тоже, правильно? Когда ты на бал поедешь? - этим вопросом она меня "добила".

Едва скрывая слёзы, я прошептал, гладя её по голове:

- Знаешь, солнышко, в жизни всё немного иначе. Но мой бал, наверное, тоже впереди, не сомневайся, - я улыбнулся ей.

Через полчаса она уснула. Приткнув ей одеяло, я потушил ночник и тихонько прикрыл дверь.

Я поглядел на часы - было 11 вечера. Стирать было уже некогда. Понимая, что от матери мне влетит, я всё же сел за Димин реферат. Пройдя мимо зеркала, я глянул на своё отражение и на секунду удивился. На меня смотрел довольно взрослый парень с уставшим выражением лица. "Ну, давно пора взрослеть, Юра", - сказал я себе и принялся за работу.

Задание оказалось совсем нетрудным, и через час была готова уже половина. В начале первого дверь со скрипом открылась, в проёме показалась мать. Она была не одна, а с каким-то мужчиной, который лапал её за зад. Оба были нетрезвы, такое бывало нередко, но в последнее время всё чаще.

- Вадик, солнышко, мне пора спатки, я устала, - это говорила пьяным голосом моя мать.

- Лизонька, ну так я могу проводить тебя до самой кроватки и спеть колыбельную, - громко и неприятно заржал мужчина.

Я испугался, что они разбудят Машу.

- Ах, развратник какой! У меня малые тут, это неудобно, шалунишка, - она впилась ему в губы.

- Ну, давай, Лиз, чего тебе стоит? Я хочу тебя, - продолжал наступать он.

- Не сейчас, - она резко захлопнула дверь и пошла на кухню.

Минут через 15 она орала на меня, как скаженная:

- Ты, тварь неблагодарная! Мать работает, работает, а ты постирать не удосужился, мерзость! - она с воплем побежала на кухню, а через секунду вернулась с грудой грязного белья, которое кинула мне прямо в лицо. - Получай, тварь! Если не постираешь это сейчас, завтра ни в какую школу не пойдёшь! - орала она.

- Мама, тише. Маша спит, - растерянно пробормотал я.

- Ты Машей не прикрывайся, лентяюга! Придумал отмашку тоже, урод. Мне плевать, пошёл и постирал, или завтра никуда не пойдёшь, я сказала! Я запру входную дверь. Умеешь кататься - умей и саночки возить!

Я молча отправился на кухню стирать.

Когда я закончил, был второй час ночи. Войдя в комнату, я увидел, что мать спит с сигаретой во рту и с бутылкой пива в руке. Вытащив то и другое, я включил ночник, намереваясь быстро дописать реферат. Мать, открыв один глаз, гаркнула:

- Ах ты, уродец! Мать устала, прилегла спать после трудового дня, а он свет включает. Я сейчас грохну светильник тебе о голову, ты понял, сучонок?

Я вздрогнул - она впервые ругалась матом в мой адрес. Молча потушив светильник, я лёг спать, заведя будильник на полшестого утра.

Сон был приятным... мне снился Он. Он был сияющим, как в сказке, одет в белую куртку и чёрную шапку, улыбался мне своей голливудской улыбкой, протягивая ко мне рукавицы. Кажется, я тоже улыбаюсь ему. Он протягивает мне свою руку. Да, верно - он учит меня кататься на коньках; кругом незнакомая обстановка, здания, люди. Я неважный ученик, постоянно скольжу по льду или падаю. Он смеётся, говоря, что в первый раз на коньках он был немногим лучше меня. Но мне всё равно приятно, даже хорошо, ведь рядом Он - такой красивый и притягательный, что кружится голова. Спустя несколько мгновений, когда на катке почти никого не остаётся, он нежно целует меня в губы, говоря при этом: "Я люблю тебя, солнце", а я отвечаю...

4.

- Урод, немедленно выключи свою бандуру, я спать хочу, - я с трудом открываю глаза, понимая, что это был всего лишь сон.

На часах 05:35, а мне обидно до слёз. Мало того, что это был сон, да ещё мать проснулась от моего будильника - это тоже дурной знак. Сейчас она заставит меня сделать ей кофе, приготовить омлет или ещё что-то, и тогда я точно не успею с рефератом.

Но, на моё счастье, мать уже мерно посапывала, а я отправился на кухню дописывать работу.