Двач, буквально вчера произошло, пилю прохладную потому что только отошел от всего.
Вчера сидел я во втором ряду кресел кинотеатра и глядел и смотрел "Гадкий я 3". Глядел и чувствовал себя наверху блаженства. Но вдруг… В пастах часто встречается это «но вдруг». Согласитесь: жизнь так полна внезапностей! Но вдруг лицо мое поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось… я отвел от глаза от экрана, нагнулся и… апчхи!!! Чихнул, как видите. Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицеймейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают. Я нисколько не засмущался, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя: не обеспокоил ли он кого-нибудь своим чиханьем? Но тут уж пришлось сконфузиться. Я увидел, что старичок, сидевший впереди меня, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то. В старичке я узнал статского знакомого чечена, который и завалить может

Я подумал, что надо извиниться.

Я кашлянул, а потом наклонился над его ухом и прошептал.

– П-простите пожалуйста, с-семпай, я случайно…

– Ничего, ничего…

– Ради бога, извините. Я ведь… я не желал!

– Ах, сиди, сиди, не мешай смотреть.


Я продолжил смотреть, однако эта ситуация не давала мне покоя.

– Я вас обрызгал… Простите… Я ведь… не то чтобы…

– Ах, полноте… Я уж забыл, а вы всё о том же! – сказал чечен и нетерпеливо шевельнул нижней губой.

Ага, конечно забыл, а у самого лицо было до ужаса красное от гнева.

По приходу домой я все расскахал маме.
– А все-таки ты сходи, извинись, – сказала она. – Подумает, что ты себя в публике держать не умеешь!

– То-то вот и есть! Я извинялся, да он как-то странно… Ни одного слова путного не сказал. Да и некогда было разговаривать.

На другой день я надел свои зауженные штаны, подстригся и пошел к чечену объяснить… Войдя в приемную хача, Я увидел там много просителей, а между просителями и самого миникадырова, который уже начал прием прошений. Опросив несколько просителей, он поднял глаза и на меня.

– Вчера в кинотеатре, ежели припомните я чихнул нечаянно обрызгал… Изв…

– Какие пустяки… Бог знает что! Вам что угодно? – обратился хачара к следующему просителю.

Я подумал что он так говорит, потому что рассержен на меня.

Когда чечен кончил беседу с последним просителем и направился во внутренние апартаменты, Я шагнул за ним и забормотал:

– Ваше-ство! Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше-ство, то именно из чувства, могу сказать, раскаяния!.. Не нарочно, сами изволите знать-с!

Чечен состроил плаксивое лицо и махнул рукой.

– Да вы просто смеетесь, милостисдарь! – сказал он, скрываясь за дверью.

Да где же я смеюсь, думаю не прощает.

Так я думал пока шел домой. Хотел на мыло ему написать, да вспомнил что не знаю, значит завтра придется опять идти.

– Я вчера приходил беспокоить ваше-ство, – забормотал Я, хач поднял на меня свои злые глаза и одну бровь – не для того, чтобы смеяться, как вы изволили сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с… а смеяться я и не думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам… не будет…

– Пошел вон!!! – гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся чеченец.

Вот тут я не одну тонну кирпичей отложил.

– Пошел вон!!! – повторил хач, став в позу борца.

В животе у меня будто что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша ,я попятился к двери, вышел на улицу и поплелся… Придя машинально домой, не снимая вицмундира, я лег на диван и… помер.