Хочу еще сегодня написать про подъезды. Я безумно, всеобъемлюще, невыразимо люблю наши падики, особенно в провинциальных сибирских и поволжских городах, без домофонов, с выкрученными лампочками, с горами мусора по обе стороны входного отверстия. Эхо. Я чувствую себя дома и на своем месте. В конце концов, мир не более чем воля и представление. Усилием воли я представил себе этот мир и сказал - это хорошо. All dogs go to Heaven - все псы попадают в рай.

Ступеньки настолько вытертые, что кажутся чистыми. Окурки, теги черным маркером, хуи мелом, лифт лязгает, что-то гудит на улице, запах отсыревшего ковра, сигарет, пыли, Родины.
У меня есть маленький фонарик
и сигарета вместо весов.
Я поднимаюсь повыше, почти под крышу, стоп на пролете без мусоропровода (жильцы меньше шастают), забиваюсь в самый дальний угол, спиной к стене, рюкзак на коленях. Достать ложку, отсыпать порошок, вода, зажигалка, зажимаю заряженный шприц в зубах, одним движением сминаю всю лабораторию обратно в сумку. Вжимаюсь глубже в стык стен, перетягиваю шнурком руку выше локтя, замираю, прислушиваюсь, контроль.
Иногда получается быстро, иногда часами не могу вмазаться, это отдельная история.

Выползаю из последних сил, шприц в рюкзак, рюкзак под голову, падаю на ступеньки, жарко, шнурок болтается на плече, забыл про него, полное опустошение; в наушниках Цветаева. Я мармеладная желейка, пережившая сингулярность, время теряет контраст и осыпается мне на лицо (а может, паутина), забываю моргать и... "досиенья ребят пишу это солбщение уле=еле" (мам, цитата из отзыва в интернет-магазине наркотиков: чувака конкретно накрыло, он не попадает по клавишам и старается не умереть; фраза стала крылатой, иначе говоря, превратилась в "мем").

Первый подъездный раз - метадон на окраине Москвы (горячий душный кокон, дышать трудно, глаза открыть еще труднее, оседал на пол, пытался остаться спать на ступеньках, из последних сил набрал другу, он вызвал такси; я отрубился потом в машине). Последний раз - неизвестной солью в Реутове (стоял в полной прострации, считал вдохи, перед глазами летали птицы, сердце чуть не выпрыгнуло, еле успел шприц спрятать, когда жильцы по закону подлости в этот момент вышли из лифта на моем этаже).
Своего дома у меня, кстати, никогда не было.