«Американское искусство, — пишет Уоллес, — это путеводитель, помогающий встроиться. Инструкция. Нам показывают, как носить маски тоскующей и пресытившейся иронии — нам прививают эти маски с молодости, когда наши лица ещё достаточно податливы, чтобы принять форму того, что на них надевают. И после — эти маски пристают к нам, скучающий цинизм спасает нас от слащавой сентиментальности и простодушной наивности. Проявление чувств равно наивности на этом континенте <...> Гал [Гарольд — один из главных героев "Бесконечной шутки"] — пустой внутри, но не глупый, в одиночестве размышляет над этим: если что-то и даёт модному ныне цинизму превосходство над сентиментальностью — то это наша боязнь быть настоящими людьми, потому что быть настоящим человеком (по крайней мере, в его представлении) это значит быть неизбежно чувствительным, наивным, склонным к слащавости и, в большинстве случаев, жалким».

Он развивает тему дальше:

«Это довольно интересно: искусство США конца тысячелетия трактует ангедонию и внутреннюю пустоту как нечто модное и клёвое <...> Возможно, это происходит потому, что наше искусство создано уставшими от мира и чрезмерно изощрёнными представителями старшего поколения — и теперь его потребляют молодые; не только потребляют, но изучают его, чтобы найти ответ на вопрос, как быть клёвым и модным; и нельзя забывать, что для детей и молодых людей быть клёвым и модным — значит быть почитаемым, принятым, вовлечённым в общественную жизнь и, стало быть, Неодиноким».