Больше всего на свете мне хочется захуярить какую-нибудь тянку.
Тут многие жалуются, что живут без мечты. Я в этом плане успешен, потому что мечта у меня есть.
Я представляю это очень отчётливо. Вечер, лето, переулок. Я еду за рулём, притормаживаю возле одиноко идущей тянки и предлагаю её подвезти.
Она колеблется, ей страшно, но идти одной ещё страшнее, а я просто улыбаюсь и жду её ответа, я не давлю, я не нахальный Ашот и не бесцеремонный Ерохин. Она решается и садится. От неё приятно пахнет, такой лёгкий цветочный аромат.
Когда она понимает, что мы едем не туда, куда она хотела, ей становится страшно. Но я уже сбросил личину милого парня, и она сжимается в надежде, что все обойдется.
В лесу я останавливаюсь и приказываю ей выйти. Она надеется, что сейчас её просто изнасилуют, но мне это не нужно. Раньше было нужно, но она и такие как она меня игнорили, смотрели на меня свысока, не отвечали на мои сообщения хотя читали их, давали неправильный номер, убегали со свиданий, не шли со мной танцевать, не садились рядом в транспорте, презрительно молчали в ответ на мой "привет".
За каждое моё унижение тянка получает удар. Я срываю с неё одежду, и она снова начинает думать, что отделается сексом. Тупая шлюха слишком высоко ценит свою дырку. Она мне не нужна, мне только хочется сделать ей ещё больнее и страшнее. Человек в одежде имеет власть над человеком без одежды.
Я бью её сначала руками, потом подобранной с земли палкой, потом поипасенным в багажнике проводом. Когда она больше не может встать, я пинаю её ногами, стараясь попасть по животу и пизде, топчу её лицо с наращенными ресницами, её мелированные волосы перепачканы глиной, её губы с остатками яркой помады распухли и кровоточат, осколками зубов и прокушенным языком она пытается вымолить прощение.
Но прощения нет, есть только возмездие.
Потом я перерезаю ей сонную артерию, аккуратным небольшим надрезом. На самом деле, мне не хочется её убивать, это не входит в её наказание. Но я не хочу садиться в тюрьму. Ведь если я там окажусь, я не смогу больше никого наказать. А они это заслужили.