Помню была в моей жизни одна девушка, с которой весьма интересные сложились отношения. И я ее пытался затащить в постель весьма интересным образом, из разряда на слабо. Я тогда представлял из себя очень жалкое зрелище. Например, я заходил к ней в гости просто чтоб нажраться, при чем, со своим алкоголем и даже нее пытаясь ее спаивать. И любил я вести разговоры типа: "Ну вот будь я последним мужчиной на земле.... ага, отлично, а если предпоследним, но второй - без ног? А если предпредпоследним, но те два умственно отсталые?" И как-то я выдвинул предположение, что она в постели вообще не огонь, потому что в жизни уж очень гиперактивная. И потом задвигал, что ей слабо трахнуться, переборов отвращение, и получить удовольствие с таким животным как я. И это даже, как ни странно, сработало, я сам на попятную пошел, хуй знает почему, пьяный кажется был сильно. Вспомнилось вот.
А пил я тогда баночный джинн-тоник, тот который manchester gin. Вырубало наглухо сие пойло банки с третьей. А я выпивал их тогда по 10-12 банок. Пил, выблевывал лишнее, пил дальше.
В те годы я понял, что истинное удовольствие алкоголь начинает доставлять день на 4-й запоя. Когда просыпаешься- и все так серо, уныло, паскудно, за мутным, немытым окном скукоженные осенним ветром, сморщенные люди, на оледеневающем подоконнике сидят воскового цвета голодные воробьи, свет словно с хлоркой, прям физически ощутимо режет глаза и как будто даже белизной воняет, обшарпанные обои вызывают своим пестрым рисунком головокружение и тошноту, из обшарпанной общей на блок уборной тянет засорившейся канализацией. И вот ты собрав волю в кулак тащишься за парой банок самого дрянного, воняющего керосином и одеколоном пойла, залпом вливаешь их дрожащими руками в пересохшее горло. И происходит чудо! Пелена серой осенней промозглости в миг слетает, из-под нее явственно проступает та самая пушкинская золотая осень, в которой деревья одеты в багрец и золото, в которой дни прощального тепла уже ушли, но зима белым саваном еще не стелет землю. И солнце играет в отражениях луж, и ветер ласково треплет последние листочки уходящего года. И душа радуется.