Сап, бэ.
Я тот анон, что недавно создавал тред о своей жизни в селе и работе экономистом в с/х-организации. Вот тут всё лежит, кто не читал:
https://2ch.hk/dr/res/124994.html
Просили дублировать истории в /b/, потому вот так.

Итак, я снова здесь. Но уже с менее весёлыми историями.
Ночью в окно несанкционировано проник кот. Это местный пушистый ублюдок, живущий в общаге и пользующийся большой любовью одной из бухгалтеров. Меня он боится, потому как однажды я чуть на него не наступил, когда тот решил резко выскочить из-за угла мне под ноги. Однако в окошко он залезает довольно часто, после чего скребётся в дверь и просится впустить его в коридор. И, как правило, когда я встаю, чтоб открыть дверь – кот тут же кидается обратно в форточку. Можно буквально услышать «Бля-бля-бля, сука, снова наступит, ай блять», когда этот комок шерсти выпрыгивает в окно.
Сегодня весь день мне предстоит провести на ферме. Директор настоял, чтобы я проконтролировал, насколько работники укладываются в график и подрезать либо увеличить их зарплату. Сам директор считает, что ферма простаивает, но это не точно. Потому я встал в 5 утра и под редким снежком попердолил за пределы села. Благо, находится ферма от общаги недалеко.
Спешу сообщить городским анонам, что аромат там стоит адовый. При этом мухи тут летают даже зимой, причём огромными тучами, как будто управляющий фермой – сам Вельзевул. Более того, вонь тут стоит ужасная в, скажем так, состоянии покоя. Когда подвозят навоз или сенаж, хочется проблеваться и умереть. Можно в обратном порядке.
Отношение к людям из конторы тут как к чиновникам в Чеховских рассказах: все сразу же начинают жаловаться на проблемы и просить переговорить по их поводу с директором. Как правило, лучше сказать, мол, да-да, решим вопрос. По крайней мере, так можно быстрее добраться до кабинета управляющей фермой и не мерзнуть в коридорах или на улице.
Первое, что я узнаю, прибыв на место – вчера умерла одна из доярок. Точнее, упилась до полусмерти да и околела в сугробе. Наверное, это событие и задало тон всему оставшемуся дню. Однако на ферме к этому относятся спокойно. «Ну, - говорят, - пила, да. Ну что ж поделать, бывает».
Начинаю обход фермы. Все исправно работают, коровки кормятся и делают «му», готовясь к дойке. В принципе, здоровая рабочая атмосфера, не считая того, что выглядит сама ферма слишком стерильно в плане интерьера, как больница. Очень загаженная больница.
Идём с заведующей в телятник. Телята – довольно милые ребятки, даются погладить и вообще дружелюбно относятся к людям, в отличие от боязливых взрослых коров или агрессивных быков. Заведующая жалуется, мол, некому смотреть за новорожденными. На всех нужно наносить вручную около 300 литров молока в день, а делать это приходится то ей самой, то дояркам. При этом самые мелкие телятки – это как человеческие тугосери. Их надо приучить дудонить сисю, пропукивать и агушкать. При этом на второй-третий день от рождения телёнок начинает дичайше поносить, буквально летая по стойлу на пердачной тяге как сдувающийся воздушный шарик и на глазах худея. Поскольку з/п дают за набор веса телятами, то и идти за ними ухаживать никто не хочет – они просто первое время не набирают вес.
По вёдрам с молоком весело скачут коты. Работники их не гоняют, потому что они отлично отлавливают мышей и крыс. Ветеринар раньше просил, чтобы их всячески шпыняли и прогоняли, однако сдался – и коты работают наравне с животноводами, за что получают молоко.
С утра умер телёнок. Как правило, большинство телят уже рождаются больными. Полностью здоровых очень мало. Специфика местных ферм. Ветврач забирает трупик на вскрытие. Диагноз: прогнил изнутри. От лёгких почти ничего не осталось. Родился, кстати, телёнок буквально два дня назад.
Возвращаюсь из телятника назад, в основное здание фермы. По пути замечаю двух побитых жизнью мужичков в фирменных курточках, покуривающих сигаретки. Интересуюсь у заведующей, почему они не работают. «Это наши ночные сторожа, - поясняет она. – Они тут и живут. Зимой на ферме, летом в вагончике неподалёку. Их тут все Братиками зовут. Раз в год мы их стрижём и моем. У одного однажды в ногу носок врос, ходить не мог…». Не знаю, правда ли это, но звучит жутко.
С 6 утра до 13 дня я обхожу ферму по нескольку раз, но большую часть времени провожу в кабинете заведующей. Тут не так воняет, да и гораздо теплее, чем на ферме. Работа, как правило, кипит весь день – подвозят сенаж, ломаются телеги, подметаются стойла, коровы ходят на выпас. К обеду, правда, настроение становится более сонным, главы животноводов и слесарей собираются у заведующей на чай, обсуждают какой-то сериал, где музыканта невинно осудили на 25 лет. Я записываю увиденное и сверяю с графиком работы фермы.
Около часу дня всех забирает УАЗик и развозит по домам. К шести часам предстоит ехать обратно – снова дойка и уборка. «Мы ж тут с быдлой (sic) работаем, - говорит мне напоследок заведующая. – Молодёжи нет, одна быдла» - «Так чего ж Вы шли сюда? – спрашиваю я. – Сколько Вы тут работаете?» - «Лет 30 уже. Когда я устраивалась, за это квартиры давали. Мэр тогдашний семьдесят домов построил. Отработал 15 лет – приватизируешь. Ну вот все старые работники приватизировали – и ушли отсюда. Остаётся набирать всех, кого можем – заманить-то молодёжь нечем».
Мы выходим из здания фермы и расходимся по домам. К 6 предстоит идти обратно, но пока я могу изложить тебе, анон, свои мысли и отоспаться. И попытаться отмыться от жуткого запаха.
Общажный кот встретил меня неожиданно дружелюбно и вежливо мяукнул, попросив открыть дверь в ванную. Не люблю котов, но хоть какая-то радость.