Я изгой в коллективеЯ не знаю как выйти из этой ситуации, не получатеся.4 раза я был в различных коллективах, 4 раза всё повторялось. Поэтому фраза "просто коллектив такой попался" - совершенно не подходит.1) Прихожу в новый коллектив2) общаюсь с людьми в коллективе, по началу всё идет нормально3) Замечаю, что во время диалога на сказанное с моей стороны никто не обращает внимание, будто не слышат, если компания общается, то я левый, в итоге погружаюсь себя и молчу.4) В общем рабочем чате телеги все переписываются, что-то обсуждают. Когда что-то пишу я, складывается впечатление будто у всех плагин на автоматическое удаление моих сообщений, их будто не видят.5) На каком-то этапе дают кличку. Кто-то может сказать: "и что? В кличке нет ничего плохого". Вот только кличка только у меня, больше её ни у кого нет, и это не частный случай, а заканомерность.Дантес - не стреляй.Я спросил почему Дантес, ответили - не знаю, просто Дантес.Когда я писал что либо в чат, меня сразу подкалывали фразочками аля "ну ты и пульнул конечно", "Дантес, тут ты прав", "как там Пушкин" - ЧТО ЭТО БЛЯТЬ ЗА НАХУЙ??? Я не понимаю... И самое главное - я не знаю как реагировать на это. Я пытался спокойно объяснить что мне не приятно, в итоге ещё больше начали говорить это.В другом коллективе дали кличку "Индеец".Всё что я не напишу в чат, даже когда спрашиваю по работе, получаю ответ - "Индеец, вообщем смотри как тут", или просто тегают меня с фразой аля "Индеец скажет", даже если знают что ответа у меня нет.В 3-м коллективе я просто писал всякое в чат, кидал видосики, мне сказали "блять ты заебал, хватит спамить", хотя другие в это время также переписывались.В 4-м коллективе просто брали и коверкали мою фамилию, хотя опять же, с другими такого не происходило.Если я начинаю давать отпор одному человеку, то подключаются другие с подколами, и на любую мою фразу дают острый ответ, и все ржут. Любое мое сопротивление моментально подавляется подключением других людей с коллектива с огромнейшим желанием подавить меня морально.Я чувствую себя загнанным, и не знаю что делать в этой ситуации. Просто молчать я тоже не хочу и не могу. Но и не уебешь ведь, ещё большим неадекватом посчитают, однако и нервы не железные, мне очень больно от этого морально.Уебать можно если самый сильный в коллективе, тогда будут понимать - не перестану реагировать на просьбу, получу пизды. В ином случае они почувствуют моральное право ещё опиздохивать меня, я же первый начал.Но если общаюсь один на один(особенно с девушками), проблем абослютно никаких не возникаетЯ не могу понять как адекватно реагировать чтоб они перестали это делать.Даже нет, я не могу понять что я делаю, что приводит их к желанию дать мне кличку и поподкалывать. Думаю изначальная проблема в моем начальном поведении. Тут будет уместна фраза "Как себя поставишь, так и будут к тебе относиться"
>>226838751 (OP)У тебя хуевая невербалика, низкий эмоциональный интеллект и не прокачаны подсознательные скиллы общения. Это все прокачивается неявно и на опыте, нормисы даже не осведомлены что у них это есть. Зато они очень чутко подмечают тех, у кого эти скиллы не прокачаны, и помечают их как "странных".Тебя либо психоэмцоинально травмировали (родители или сверстники, скорее всего родители), либо у тебя аутизм.
>>226838751 (OP)Забей. Ты такой какой есть. Нахуй меняться ради каких-то чуханов, которые даже не принимают участие в твоей жизни? Ну, если тебя все устраивает в себе, конечно.
Прими, как данность, что это стандартное отношение нормисов к не таким, как они. Это не хорошо и не плохо, это просто есть. Есть два варианта, конечно, лучше всего следовать обоим.1. Прокачиваешься в нормиса. Больше находишься среди людей, наблюдаешь за ними, пытаешься подражать. Разумеется, тебя должны принимать в коллектив, чтобы ты имел возможность прокачиваться. Если не принимают - меняешь коллектив. На начальном этапе рекомендую в дискорде искать крупные русскоязычные каналы, присоединяешься ко всем комнатам подряд и тупо слушаешь и наблюдаешь, о чем и как пиздят люди. Пытаешься принимать участие сам.2. Если коллектив крутится вокруг некоего дела, начинаешь ебашить это дело, становишься полезным. Косо все равно будут смотреть, но уважение однозначно придет.Также полностью дрочую этого >>226839279
Ты про реальные колективы или чатики? Если чатики, то значит ты хуиту пишешь и всех бесишь. Если реальные, значи ты либо 1) пишешь и говоришь хуйню 2)от тебя воняет, или очень отталкивающая внешность 3)и то и другое вместе
>>226838751 (OP)Да шли этих долбоебов нахуй. Какой в пизду коллектив ? Пришёл, отсидел восемь часов, ушёл, конец истории.
>>226842428И нахуй все эти колликтивы , просто смотрю на них, как говно и просто понимаю, что люди, в них состоящие зверюшки просто
>>226840861Дополню свой пост.Подкалывают и нормисов тоже. Но нормисы умеют отвечать, отшучиваться и подкалывать в ответ. Все это в безконфликтном русле. Но вот нормисы видят, что ты не можешь ответить на подкол. Адекваты поймут, что ты не умеешь отвечать, и перестанут подкалывать. Хуже, когда не понимают этого, или даже нарочно продолжают подкалывать, уже не с безобидным контекстом, а поиздеваться. В принципе, первый твой шаг правильный, когда мирно объясняешь, что тебе это неприятно. Если это не помогает - правильно считаешь, что пиздить неадекватно. Но тут самый момент проявить жесткость, надавить, "я че, непонятно объяснил", в зависимости от ситуации, с некоторой грубостью ("че, офигел что ли"), и все это спокойным тоном конечно же. Знаю, что здесь бывает сложно, не хватает смелости. Смелость приходит с опытом, и ее тоже нужно развивать. Что тут сказать, чем чаще бываешь в конфликтных ситуациях, тем лучше. Я был такой, как ты, сейчас даже представить себе не могу, чтобы меня подкалывали, а тем более давали кличку против моей воли, сразу на словесный конфликт иду.
>>226838751 (OP)В бороду пробивай сходу просто и всё. Как только тебе что-то не нравится в разговоре, или ты чувствуешь что тебя подкалывают или говорят с тобой неуважительно - сразу бей без лишних слов. Чтобы синяков не оставлять можешь в дыхалку пробивать, бабам пощёчины лепи, чтобы аж с ног валились. Такое всегда срабатывает. Не пытайся подстроиться под кого-то, это сразу в глаза бросается. Гни всегда свою линию, не пытайся отшучиваться.
>>226838751 (OP)Ты просто белая ворона. Ищи таких же белых ворон и дружи с ними. А с рабочим быдлом общайся только по рабочим делам. Если все равно перегибают палку, исходи на говно в 3х кратном размере. Крой хуями их матерей, желай смерти и рака жопы. Пусть считают ебанутым, зато трогать не будут. И не слушай бредни про EQ и невербалику, может причина реально в этом, а может у тебя эти параметры на максимум, но быдлу не нравится как ты выглядишь или они просто завидуют чему-то. Причин может быть масса
>>226838751 (OP)Ты, видимо, пытаешься понравиться всем и каждому в коллективе. Не нужно этого делать, серьезно. Я, когда прихожу в новый коллектив, сразу даю понять, что не пришел сюда искать друзей. Мне вообще бывает похуй на тех людей, с которыми работаю. Они мне никто. И не бойся грубо отвечать, когда тебя пытаются в открытую подъебывать, в мужском коллективе это нормальное явление.
Предлагаю дать в этом треде ОПу погоняло Пердосос и с этого момента никак иначе его не называть. Как поживаешь, Пердосос?
>>226838751 (OP)>Дантес - не стреляй.>Я спросил почему Дантес, ответили - не знаю, просто Дантес.>Когда я писал что либо в чат, меня сразу подкалывали фразочками аля "ну ты и пульнул конечно", "Дантес, тут ты прав", "как там Пушкин" - ЧТО ЭТО БЛЯТЬ ЗА НАХУЙ???Ты когда-нибудь убивал негров?
>>226840861>Прокачиваешься в нормиса>ПрокачиваешьсяНу, начнём с того, что нормисы хуже, так что иди нахуй (это второе)
Там наверняка есть баночка с жидким мылом, возьми и замени ее на свою с особым мыльцем, которые туда закачивал целое неделю, я имею в виду сперму, вот будет весело.Сделай все, как сказал, это приказ
>>226843028С одной стороны ЫЫЫЫЫАААЫЫ БЫДЛА Я ББЫДЛА КРУШИТЬ БИТЬ !А с другой, скорее всего в ситуации ОПа толькео так, в любом случае уважать не будут, но так хотя бы огребать будут ссаться
Найди самого слабого и дай в ебальник при всех. Если это будет уборщица, пни еще ей ведро ногой. После этого тебя начнут уважать и может позовут в боулинг на блядки
>>226838751 (OP)Всё тоже самое и со мной, уже забил, значит мы родились такими.Такое впечатление, что они считают меня угрозой и пытаются всё время как-то поддеть и унизить, чтобы возвысится самим.Да и в общем с быдлом обычным у меня мало общего, может ещё то видят и вычленяют таким образом.
>>226843796ЕщеПросто пойми, что каждый из них этого заслуживает, тогда тебе не будет их жалко не капельки.
>>226838751 (OP)> Я изгой в коллективеВот поэтому я сижу дома. Нахуй нужно быдло, которые человека, который им ничего не сделал, пытается унизить?
>>226838751 (OP)У меня так же. Я решил закрыться в себе и теперь могу считать себя хиккой. Вообще нет друзей. Присоединяйся, у нас частые потери мотивации и хроническое депрессивное состояние которые мы лечим общением на имиджбордах или просмотром аниме и чтением ВН.А вообще хуево это все. Мне лень читать тред, но если ответ уже дали, то пните.
Изгой блять, ору нах. Делай свое дело молча и рта не открывай, пока не спросят. Сам блять лезет к ним, какие же зумерки дегенераты, пиздец просто. Я бы на их месте тебя говняк назвал
>>226839855Адекват в треде.Травим нормисов всем двачем.>>226838751 (OP)Давай адреса,телефоны, имена этих агрессивных, нетолерантных пидоров. Двач не прощает и не забывает такое.
>>226838751 (OP)Ты скорее всего просто социальный ретард. Не бывает такого, что четыре разных коллектива тебя начали травить просто так. Ищи проблему в себе, учись социализироваться, развивайся физически (травить человека, который физически тебя сильнее будут с меньшей вероятностью).
>>226844277По чуть-чуть (можно и поднакопить в банке для анализов храня в холодосе) потом хорошенько перемешать и УХХХХ.
>>226844110Не быть забитым родителями в детстве, а также нарабатывать критический опыт общения со сверстниками до 15-16 лет, а лучше в течение всей жизни.
Просто такая вот тихая месть - это твой единственный способ свести с ними счеты, просто для того, чтобы хотя бы не чувствовать себя подавленным и оплеванным. У тебя все-таки будет чувство, что ты дал им сдачи, ответил им тем же. А вообще нормисы должны страдать, я думаю, это личная виндета каждого из нас
>>226844356Думаю нам всем стоит придумать еще несколько таких безобидных розыгрышей, у ОПа будет целый арсенал
>>226844322Когда травишь или подкалываешь кого-то, ты уменьшаешь шансы того, что сам станет травим и подкалываем, а так же сливаешься в животном экстазе с коллективом вокруг.
Представляю вам ТРИАДУ:1) "Пошёл нахуй мать ебал чмо"2) Получаешь по еблу3) Снимаешь побои, пишешь заявление4) Успех
>>226844614И ему будет над чем рофлить кстаНо вообще есть другой путь - найти 1-2 челов для общения и с ними рофлить с работы\других работяг\общих тем и тд (я так делаю обычно).
>>226844643С охуенным трудом и болью превозмогать, постоянно прыгая выше головы и доказывая себе и другим что ты нормальный и можешь общаться на равных.
>>226844750Так я и спрашиваю, как это сделать? Что конкретно? Тренировать выражение лица и позы тела перед зеркалом? Что делать-то?
>>226844770> Тренировать выражение лица и позы тела перед зеркалом? Аггресивно рычать и двигать тазом, делать движение губами, как будто уже засосал её.
>>226838751 (OP)Ну ты индеец, я балдю. Кстати, как там Пушкин? И хватит спамить на дваче, Сидоров-Пидоров.
Контачить с нормиблядями это себя не уважатьИдите смотрите своего бэдкомедиана и не лезьте к уважаемым людям, нейротипичные ушлёпки
>>226844734Ну у ОПа другой случай, он конечно может наедине с ними болтать, рофлить, ну а когда они снова соединяются в коллектив все меняетсяВсе эти люди - лицемеры
Узнаете себя? У этих детей уже никогда не будет нормальной психики и успешной социальной жизни. Они с малых лет приспасабливаются к тому, что ими недовольны, на них злятся, угнетают, кричат на них и унижают. Приспасабливаются к враждебной среде, чтобы выжить.Потом они вырастают и идут с этими навыками общения в социум, где эти навыки применения не имеют.
>>226844322Я не знаю зачем они его травят. Люди вообще достаточно злые существа. Скорее всего оп достаточно сильно выходит за какую-то норму, принятую в обществе. Потому люди видят какое-то «инородное тело» и хуярят.
>>226838751 (OP)Ты душишь, не харизматичный, не можешь в юмор. По идее, тебе надо отшучиваться, но это надо делать а)остроумно, б)заранее, а не когда на тебя уже повесили ярлык безнадежного.Алсо, погоняла нормальные. Не Чухан же и не Додик. Можно вокруг погоняла нехуевый образ выстроить. Но это надо иметь самоиронию и вкус.
>>226838751 (OP)>просто коллектив такой попалсяthisМаловерятно, но все езё возможно. Я хиккан тот ещё, ничем кроме работы не интересуюсь, с коллегами привет пока. Но в коллективе отношение чуть ли не на вы, HRки обращаются показательно уважительно, улыбаются вся хуйня. В компании может быть культура общения, а может быть быдлосходка. Тебе просто не повезло с конторой. Если меня кто-то назовёт индеец - я напишу HRам письмо и с тем человеком вежливо поговорят, с меня вообще снята нагрузка на социальную поебень. Ну и меньше работай в сферах с нормисами.
>>226844846Ммм, так блять похуй на них вместе\по отдельности, нужен такой же работяга как и ты + общих тем вагон. Я хоть замкнут до опизденения, но у меня проблем с "попиздеть" не было от слова вообще, супербыдло я не вывожу и даже не пытаюсь от них тупо дистанцируешься и забиваешь хуй, нормисоблядей просто слушаешь и делаешь вид что понимаешь.
>>226844886у меня все было как на 2 вебмкетолько мать угрожала сдать не на органы, а "в приют" или "в детдом"
Никогда не понимал, зачем такие люди как оп лезут к нормисам. Нормалы же тупые, с ними вообще не о чем разговаривать. Когда я работал в коллективе на обычной работе, я просто делал свою работу и весь контакт был на уровне привет/вопросы по работе/до завтра. Когда начинался разговор чисто ради общения, плавно сводил его на нет. И постепенно внешне сформировывал себя как скучную личность чтобы просто работать а не общаться с теми, с кем общаться не хочу. А оп в беседке даже сидит. Не хватает общения? Так это не повод для вката в круг нормисов. Делай свою работу, на остальное похуй. Дали кликуху? Ну так похуй. Дантес/Индеец, ох лол. Да я бы сказал спасибо за такие кликухи. Тебя же не били и не материли. Че ты ноешь бля? С тобой просто не хотят разговаривать и выставляют крайним чтобы был клоун для сброса стресса. А ты продолжаешь разговор, тем самым подстрекаешь к этому большеАлсо, есть вещи, которые опчик не упомянул. Возможно он сам о них не знает потому что не видит себя со стороны
>>226838751 (OP)Была такая же хуйня, когда в одной комнате с продажниками сидел. Затем перекатился в AYY-TEE и всё наладилось, душа в душу.
>>226845135Я тебе ничего не сделаю, в том и дело, читай внимательнее. Тебе намекнут, что так в нашей компании делать нехорошо.
>>226845110>зачем такие люди как оп лезут к нормисамТебя родили в этот мир, в этом мире надо РАБотать. Не будешь РАБотать - станешь бомжом и сдохнешь с голоду. РАБота подразумевает общение с нормисами. Твои действия?
>>226838751 (OP)Обычно такой хуйней только школьники занимаются. Даже студенты не занимаются. Хотя у пидорашек 500 лет умственного отставания в развитии, так что в этой сказочной стране все возможно. Кличка индеец кстати топовая. Дантес реально звучит хуево, зато можно гордится что ты носишь имя того кто вынес мулатного петушка, любителя дуэлится на которого так дрочат спидорашки. Кстати, до сих пор в шоке что Пукич у них национальное достояние. Позорище
>>226838751 (OP)Перебирайся в европку - завоешь через месяц, что с тобой вообще никто не говорит на темы кроме работы.
>>226845177Хз, жаловаться как девочка на кого-либо бред. Если кто-то охуевший в край это делает, то тупо его на место проще поставить, если впадлу мож и ХРам. А если свои рофлят (рил рофлят, а не пытаются самоутвердиться за чужой счет), то даже смысла нет.
>>226845207>пидорашки>сказочная страна>мулатный петушок>любитель дуэлиться на которого так дрочат спидорашки>в шоке что Пукич у них национальное достояние
>>226838751 (OP)Есть скрипты нормисов и их поведение. По сути, ты должен быть аутистичным кабанчиком и мимикрировать. Там сразу на старте поняли что ты хиккан, причем неуверенный и слабый. И тут у животных включился механизм травли. В принципе, сколько бы ты работ не менял, база нормисов останется той же. Это как с телкой, ты на старте можешь спиздануть что то не то или выглядеть и всё.
ОП найди книги и видеоматериалы по тем вещам которые тебе написали там про не вербалку и эмоциональный интеллект
>>226838751 (OP)Была подобная хуйня все школьные годы и студенчество. Молчаливый, стеснительный, зажатый, с кучей комплексов и неспособный говорить с людьми без того, чтобы не начать задыхаться. Как и у всех - истоки в детстве. И я бы объяснил как вылечился, но правда в том, что я действительно ПРОСТО начал общаться с людьми на равных. Будто в мозгах сработал переключатель и из забитого омежки, который считает себя лучше/хуже всех окружающих, постоянно пытается сравнивать себя с другими и искать поводы для гордости или самоунижения, я внезапно превратился в душу компании. Осознал что мне есть чем поделиться с людьми, что я могу быть интересным, а люди в свою очередь могут быть интересны мне. Все эти механизмы есть в каждом человеке и действительно ничего кроме как ПРОСТО сделать, ты не придумаешь.
>>226845183Обслуживание нормисов и общение с нормисами для работы - это разное. Пусть оп ищет РАБоту где второе для процесса не нужно
>>226845308>Хз, жаловаться как девочка на кого-либо бред.Счастливый сыч лучше гребёт на галере, потому хорошие компании следят за атмосферой в сычевальне. Если ты работает с гречневыми и текучкой - там придётся с нормисами контачить.
>>226845426>Счастливый сыч лучше гребёт на галере, потому хорошие компании следят за атмосферой в сычевальне.Ну я хуй его знает, РАБотал в парашах всяких, мне не известно слово хорошая компания.
>>226838751 (OP)>В 3-м коллективе я просто писал всякое в чат, кидал видосики, мне сказали "блять ты заебал, хватит спамить", хотя другие в это время также переписывались.Вот это предложение детектит твой диагноз: ты не умеешь общаться. А конкретно в данном случае ты натужно(то есть специально из себя выдавливая) пишешь хуйню невпопад, кидаешь видосики не в тему. Ты, этой своей натужностью пытаешься влиться в коллектив, сойти за своего, но на деле получаешь ровно обратный эффект: видя, что ты постоянно лезешь не в тему, пишешь хуйню не в тему, тебя подсознательно и сознательно начинают считать каким-то долбоебом(и, без обид, но так оно есть кстати). Собственно клички Дантес и индеец как раз про это же: Дантес - потому что вечно какой-то внезапной хуйней не в тему пуляешь, а Индеец - потому что в эти моменты ты выглядишь как пришелец, который совершенно не понимает очевидные всем правила и порядок коммуникации.Видал я такого долбоеба ИРЛ: мы стоим с компаний, что-то обсуждаем, нам это важно и интересно. Этот навязчивый даун подходит, и вместо того, чтобы как нормальный человек подключиться к разговору, или хотя бы просто стоять и поддакивать, если тема ему не интересна, но уж очень хочется тусить с коллективом - внезапно всех прерывает и пытается навязать свою тему, причем абсолютно ебанутую, что-то вроде: "Я вот вчера в баню сходил, в баню заебись ходить, что вы думаете о походах в баню?". Пиздец. Общение - это навык. Причем подсознательный навык, вроде умения езды на велосипеде. Никто не раздумывает как балансировать на велосипеде, чтобы не упасть, так же как и никто не раздумывает о чем говорить и как говорить - все слова, или общие идеи(а там уже можно чуть подумать над формой) вылетают на автомате. Если же ты думаешь "так, что бы им такого рассказать/сказать, какой бы им видосик кинуть" - ты УЖЕ делаешь это неправильно.
бля я когда в уник на бюджет поступил, однокурсников вообще за людей не считал, даже не здоровался, руки не жал, просто кивал. У нас была такая группка, просто мы пять и все остальные, ну типо братство и было ахуенно, быдло вообще скоро перестало обращать внимание да же не здороваться перестало и лапы свои не тянули. Бля как вспомню идем сука через коридор а быдло просто расступается ахуенно
Где вы вообще такие сплоченые коллективы находите? С кем не общался, одни вафли, которые не могут друг за друга постоять, крысы и кидалы.
>>226838751 (OP)Социализируйся. Чаще выбирайся в коллектив и первое время поменьше говори, смотри о чем и как говорят люди. А то получается ты свои аутистические правила навязываешь, а не принимаешь. коллективные.Это норма. В социуме и 1 на 1 люди разные. Для социума тебе нужно альтерэго. То как ты ведешь себя с мамкой и за что она тебя хвалит отторгается социоблядями.
>>226845350Да, так и работает социум. Если кто-то выделяется из общества - социум его отторгает.Вливайся и приспосабливайся или пиздуй жить отшельником. Других способов нет.
>>226838751 (OP)Очень редко есть необходимость прямо разговаривать в коллективе. Зачем? Можно просто промолчать всё время, игнорировать походы и вообще суть коллективности. Помимо работы, конечно.Вообще надо уметь в ненапряжное лицемерие, чтобы подхватить волну, эдакий "светский пиздёж" с негласным сводом допустимого. Если уверен что оно тебе надо, пиздуй к девочке-психологине, она научит что делать.
>>226838751 (OP)И свой внешний вид приведи в порядок. Ты должен нравится сам себе в отражении.Я имею ввиду, что другой человек с такой внешкой и поведением тебе бы понравился.
>>226845523>Если же ты думаешь "так, что бы им такого рассказать/сказать, какой бы им видосик кинуть" - ты УЖЕ делаешь это неправильно.Нихуя, если ты не совсем тупой
>>226845523>В 3-м коллективе я просто писал всякое в чат, кидал видосики, мне сказали "блять ты заебал, хватит спамить", хотя другие в это время также переписывались.>Вот это предложение детектит твой диагноз: ты не умеешь общаться. А конкретно в данном случае ты натужно(то есть специально из себя выдавливая) пишешь хуйню невпопад, кидаешь видосики не в тему. Ты, этой своей натужностью пытаешься влиться в коллектив, сойти за своего, но на деле получаешь ровно обратный эффект: видя, что ты постоянно лезешь не в тему, пишешь хуйню не в тему, тебя подсознательно и сознательно начинают считать каким-то долбоебом(и, без обид, но так оно есть кстати). Собственно клички Дантес и индеец как раз про это же: Дантес - потому что вечно какой-то внезапной хуйней не в тему пуляешь, а Индеец - потому что в эти моменты ты выглядишь как пришелец, который совершенно не понимает очевидные всем правила и порядок коммуникации.>Видал я такого долбоеба ИРЛ: мы стоим с компаний, что-то обсуждаем, нам это важно и интересно. Этот навязчивый даун подходит, и вместо того, чтобы как нормальный человек подключиться к разговору, или хотя бы просто стоять и поддакивать, если тема ему не интересна, но уж очень хочется тусить с коллективом - внезапно всех прерывает и пытается навязать свою тему, причем абсолютно ебанутую, что-то вроде: "Я вот вчера в баню сходил, в баню заебись ходить, что вы думаете о походах в баню?". Пиздец.>Общение - это навык. Причем подсознательный навык, вроде умения езды на велосипеде. Никто не раздумывает как балансировать на велосипеде, чтобы не упасть, так же как и никто не раздумывает о чем говорить и как говорить - все слова, или общие идеи(а там уже можно чуть подумать над формой) вылетают на автомате. Если же ты думаешь "так, что бы им такого рассказать/сказать, какой бы им видосик кинуть" - ты УЖЕ делаешь это неправильно.
А у меня проблема наоборот - у всех в коллективе есть кликухи: Зоркий, Тельник, Ширина, такие мощные задорные погоняла, а я - Илюша.
>>226838751 (OP)Сразу видно капчевальщика, даже на флюидном уровне. И помимо этого- поганый внешний вид, излишний пафос, прелый запах. Ты же не зря оказался здесь, в крепких азербайджанских руках.Старайся не работать. И больше времени уделять имиджборде.
Меня всю школу Жирным звали. Я к 11 классу похудел пиздец, в качалке расправил плечи атланта, и теперь это погоняло стало вроде ачивки, что добился хорошей фигуры.
>>226845573Потому что человечество существует по такому принципу с начала времен. Не выработай мы такого принципа, нас бы всех сожрала какая-нибуть кембрийская хуйня еще до изобретения вербального языка.
>>226845523>Причем подсознательный навыкИдиот детектед. Общение - не безусловный рефлекс, его нужно прокачивать, как и езду на велосипеде. Это быдло может болтать без задней мысли на тему, кого потрахали да как побухали и когда ещё соберутся побухать, а общение на более высокие темы предполагает продумывание и подбор слов.Хотя, хрен знает, сам общаться не умею, друзей нет, но в коллективах не травят.
>>226845881По какому принципу, мань? Травить сородичей не очень способствующий отбору принцип. Люди в рашке просто оскотинились ниже человеческого достоинства.
>>226838751 (OP)Блять читаю тред и не могу сдержать смешка в голос. Оп мне кажется быть изгоем твое предназначение, без обид. Ибо щас прочитал и как-то смешно стало мне хз почему, захотелось тебя так же подъебать, видимо на тебе порча, Дантист.https://m.youtube.com/watch?v=sb0L7dynikc
>>226838751 (OP)>блять ты заебал, хватит спамитьНачни с этого. Просто поразмышляй, стоит ли навязываться к каждому в коллективе. Там отшутился, там спросил. Нормисы, а слово уже неактуально, щас весь интернет заполнен ими, нередко при встрече спрашивают "как дела", пытаясь нащупать твоё настроение и расположение к разговору. Значит с одним стоит попробовать общаться, а у другого может не быть настроения. Алсо помни, что реакцию человека нельзя воспринимать на личный счёт. У кого-то могут быть проблемы, мысли волнуют даже на работе, кто-то наоборот хочет поскорее свалить домой и заняться любимым делом.И я думаю, что стоит пытаться наладить общение с каждым по отдельности, а потом проще в коллективе, ибо уже набил репутацию.Можно потренироваться в общении с зеркалом. Но необязательно жестикулировать, активно использовать мимику и т.д. Просто смотри на себя, попробуй проговорить повседневные фразы или темы для разговора, прямо как в фильмах. И обращай внимание, как выглядишь.
>>226845871Мебель собираем, очень ламповый коллектив, но меня как-то не впускают к себе. Представь, все мужики утром друг-друга обнимают "по-братски", когда ты по спине похлопываешь в полуобнимке. А с Илюшей просто за руку максимум.
>>226838751 (OP)Какая же блять жиза. Сам замечал, что все остальные общаются между собой как будто знакомы лет 10, а ты всё время как белая ворона. И даже если с тобой общаются, то как будто свысока. Тебя конечно не травят, но и общаться особо не хотят, иногда нервно огрызаются и очень неприятно после этого на душе становится. Один раз был коллектив, где я как всегда был белой вороной, а потом внезапно меня приняли, но там я всё также молчал и все прекрасно между собой понимали, что вот этот сыч нам не ровня. Я из-за этого даже вузы дропал. Просто тупо стоишь один в сторонке весь в напряжении и не знаешь куда себя деть. И всё это дерьмо из детства тянется, для меня коллективы это сущий ад.
>>226845970>Травить сородичейОтсеивать балласт, снежинка ты обсосанная.Сразу видно чмоню с комплексами, которая переходит в рейджмод, стоит кому-то заподозрить, что он делает что-то не так. И типичные чмошные игры с самомнением в виде штампов и шаблонов про "педарашки" - тут как ту.
>>226845135Уважаемый Аноним! На вас поступила жалоба, что вы неуважительно общаетесь с собеседником, называя его индейцем...В нашей компании так не принято! Прекратите а то будут последствия.С уважением, Анонина АноньевнаHR mail.ru group
>>226838751 (OP)Бля, Дантес охуенная кликуха, хули ты как чмо.Индеец тоже норм.>блять ты заебал, хватит спамитьНу тут всё очевидно.>блять ты заебал, хватит спамить", Начинай остро отвечать, в чём траблы, чмоня?>Я не могу понять как адекватно реагировать чтоб они перестали это делать.Отвечай тоже остротой. В чём твои траблы?
>>226845972Как вообще можно быть изгоем в современное время? Даже если не вливаешься ИРЛ в общество, тебе будет похуй, ибо всегда можно найти общие интересы в интернете, а там потенциально можно найти своих.
>>226846031Я вот ни к кому не навязывался, в итоге всем просто было похуй. У нормисов общение как-то само собой легко и непринуждённо завязывается, а ты хоть старайся, хоть игнорируй всем просто похуй будет.
Ох сумка с индейца до слез.Бля я вообще не понимаю назуй хохмить в чате коллектива?нахуй вы видосы эти шлете блять?Один долбоеб часто сленг использует по типу о какой кринж словил с поставщика.Пульнул ему в нос.Это работа блять,пришел отпахал ушел.Нахуй вам контактный зоопарк устраивать?
>>226846111>можно найти общие интересы в интернете, а там потенциально можно найти своих.Ке-ке. Держи карман шире, эти сообщества почти все под копирку. Либо узкотематические где "свои" ограничиваются строго обсуждением этой самой темы.
>>226846111Я был омежкой-молчуном даже во всяких конфах. Наивный был, думал ну хотя бы здесь может что получится. Нихуя. Все пиздят между собой как близкие друзья, а ты словно отчуждённый какой-то. Я хуй знает, это по ходу злой рок какой-то.
Ты просто очень плох в социальных играх. Благо, в наш век технологизации это не так опасно, просто смирись и делай что нравится, а не то что принято в культуре.
>>226846127Просто попробуй пообщаться на разные темы с кем-нибудь. У нормисов общение легко завязывается, потому что они делают это неосознанно и/или не думают слишком много об этом. Когда же в коллективе появляется сыч, его внутренние проблемы буквально вылазят наружу, нормисы напрягаются, мозг закипает, в итоге попытки наладить контакт с сычом выходят боком. Это нормально. Важно понимать, что в этом нет ничего страшного и не нужно чрезмерно беспокоиться. Не получается наладить контакт, попробуй ещё раз. И ещё. Усилия в конечном счёте приведут к успеху.
>>226846292> пидораха спок>>226846281> Че, у тебя бом бом, да?>>226846242> русня как всегда... сыбались за стекломоем пидорашки>>226846215> Не стреляй только, Дантес.>>226846221> Анальный клоун заверещал и порвался, несите нового.
>>226838751 (OP)Тебе и так и сяк уже...>ДантесИзвестный факт, что Дантес был гомосексуалистом и на этой почве было много конфликтов, в том числе и с пукиным, он его вроде пидаром назвал, а это - нелитературно.>ИндеецУ многих индейским племён существовал ритуал гомосексуального акта для хорошего урожая>блять ты заебал, хватит спамитьВ тюрьмах есть такое правило, что если петух напишет что-то в общий чат в телеге, то чат объявляется зашкваренным и нужно создавать новый.Продолжать?
Зачем пол двача практикует нофап?Вы же видите, как устроено тело человеческое - чем не ползуешься - то отрафируется..Перестаешь мозг напрягать - тупеешь, перестаешь физухой заниматься становитшься слабым, не выносливым, не энергичным овощем, весь атрофированный.Что же будет, если не пользоваться яйцами? хмм, дайте подЗачем пол двача практикует нофап?Вы же видите, как устроено тело человеческое - чем не ползуешься - то отрафируется..Перестаешь мозг напрягать - тупеешь, перестаешь физухой заниматься становитшься слабым, не выносливым, не энергичным овощем, весь атрофированный.Что же будет, если не пользоваться яйцами? хмм, дайте подумать...умать...
>>226846009Человек - социальное существо. Социум - это эволюционный механизм выживания нашего вида. Все что ты сейчас знаешь и имеешь - плоды социального взаимодействия нашего вида. Способность быть частью социума, хочешь или нет, является ключевой в твоей жизни. Вот только к сожалению, это умение не является врожденным и его приходится приобретать в процессе взросления. Некоторым не везет и они проходят биологическое взросление без психологического.
>>226845784 → Пропущено 20 постов, 1 с картинками.Аноним 15/08/20 Суб 01:27:49 №226845784 >>226845152 (OP) (OP)был таким-же двачером, потом завёл тян и пиздец... Играю роль ебаного нормиса аж тошно нахуй. ПОДУМОЙ!>>226845830 → Аноним 15/08/20 Суб 01:28:05 №226845801 >>226845725 →>они просто начинают с тобой базарить с нихуя, но дальше ничего заходит, но я думаю что надо самому действоватьMORE TALKING BRO, понимаешь, просто увеличивай кол-во общения особенно если у тни нет ёбыря и она тебе симпатична.Аноним 15/08/20 Суб 01:28:42 №226845830 >>226845784 →С тней живу почти 5 лет, не играю нормиса, сычую дальше, может дело в тебе, а не в тне?Аноним 15/08/20 Суб 00:27:20 №226842880 Ответmed1511158336im[...].jpg (20Кб, 400x400)400x400Мать с отчимом ебутся за стенкой часть 2. Задавайте ответы.>>226845814 → Пропущено 96 постов, 8 с картинками.
>>226846234>>226846172>>226846153>>226846150>>226846110порвалась снежинкаНачни с себя, чмоня. Избавляйся от этого самомнения
>>226838751 (OP)У меня так всё было. Сначала всем похуй. Сам ли я пытаюсь начать общаться или ничего не предпринимаю, просто похуй. Но через какое-то время со мной начинают сближаться, причём происходит это всё естественно, без неловких пауз и прочего. Разумеется только несколько человек, а в целом коллективу насрать на меня. И этот сценарий повторяется каждый раз. Что сука характерно моими друганами очень часто становились те, кто раньше ко мне хуёво относился, вот это вообще загадка для меня.
>>226845784 → Пропущено 20 постов, 1 с картинками.Аноним 15/08/20 Суб 01:27:49 №226845784 >>226845152 (OP) (OP)был таким-же двачером, потом завёл тян и пиздец... Играю роль ебаного нормиса аж тошно нахуй. ПОДУМОЙ!>>226845830 → Аноним 15/08/20 Суб 01:28:05 №226845801 >>226845725 →>они просто начинают с тобой базарить с нихуя, но дальше ничего заходит, но я думаю что надо самому действоватьMORE TALKING BRO, понимаешь, просто увеличивай кол-во общения особенно если у тни нет ёбыря и она тебе симпатична.Аноним 15/08/20 Суб 01:28:42 №226845830 >>226845784 →С тней живу почти 5 лет, не играю нормиса, сычую дальше, может дело в тебе, а не в тне?Аноним 15/08/20 Суб 00:27:20 №226842880 Ответmed1511158336im[...].jpg (20Кб, 400x400)400x400Мать с отчимом ебутся за стенкой часть 2. Задавайте ответы.>>226845814 → Пропущено 96 постов, 8 с картинками.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846348И ещё раз повторяю вопрос - как это связано с желанием травить односельчан, если это только создаёт проблемы в долгосрочной перспективе.>Некоторым не везет и они проходят биологическое взросление без психологического.Быть взрослым - травить коллег? Ясно понятно.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226838751 (OP)>Я не могу понять как адекватно реагировать чтоб они перестали это делать.Ты намного лучше их, а они - просто быдло. Вы разговариваете на разных языках. Тебе нужно выделить в этом стаде скота людей своего уровня развития и общаться с ними.https://www.youtube.com/watch?v=KckCsw_JyJI
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846458Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846482Да это Дантес в Пушкина не попал, вот и рвётся, смотри чтобы из лука ещё не пульнул, индеец хренов.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846309А что делать если на твои вопросы или комментарии чуть ли не огрызаются либо с пренебрежением отвечают, или вовсе игнорируют? Помню я в классе на каком-то уроке что-то ответил однокласснице, а она сука даже не повернулась в мою сторону и чё-то пизданула на отъебись, типо нихуя себе сыч ещё посмел со мной дискутировать. Или например стою в группе и попытался что-то спросить, а мне отвечают чуть ли не с ненавистью, типо ты охуел омеган зассаный пасть свою раскрывать. Самый лулз был когда я перешёл в старшие классы, прихожу утром, говорю привет новой однокласснице, а она тупо проигнорила. И таких всратых моментов дохуя было.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226842672Ну ты долбоеб очевидно и не можешь в общение с мужиками. подъебы и приколы это норма, подъебывай в ответ или корчи ебало что шутка несмешная и оппонент сморозил хуйню. Мимика вообще очень важна. Здоровайся обязательно за руку с людьми, нормально, крепко, но не сильно.(хватит двух мимисипи) Еще возможно ты дрищь, дрищей в обществе не любят, походи в качалку или разжирей. Во время разговоров в курилке, сиди в телефоне и читай двач или прочее, можешь изредка вставлять колкие фразы вклиниваясь в диалог.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Я хачик, оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй чмошник оп-хуй
>>226838751 (OP)Я не знаю, кличек не дают, но надо мной постоянно как-то втихаря ржут, хотя я не знаю почему. То есть я встаю со стула и у всех уже какие-то сдавленные смешки начинаются. Скажу что-нибудь и все уже начинают посмеиваться, передавать друг другу мои фразы, комментировать их. Постоянно на меня смотрят, как будто ждут че я такого смешного ща спиздану.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846584> Я не знаю, кличек не дают, но надо мной постоянно как-то втихаря ржут, хотя я не знаю почему. То есть я встаю со стула и у всех уже какие-то сдавленные смешки начинаются. Скажу что-нибудь и все уже начинают посмеиваться, передавать друг другу мои фразы, комментировать их. Постоянно на меня смотрят, как будто ждут че я такого смешного ща спиздану.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Хочу быть как Епифанов из сериала школа. Вроде как сам по себе, но не в отрыве от коллектива. Не странный, но в то же время не стадо. Манипулировать людьми, умело общаться вообще с любым типом людей, грамотно отвечать на доёбы и самому в случае чего тралить остальных. Короче чувствовать себя в своей тарелке. Разве я многого прошу?
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846584>я встаю со стула и у всех уже какие-то сдавленные смешки начинаются.Попробуй сдерживать свои смешки, пропердется можно и в туалете.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226838751 (OP)Такая же хуйня, я во всех коллективах был изгоем и странным с детства, сейчас просто избегаю людей, 28 лвл.
>>226838751 (OP)Я за вариант "говно прокнуло 4 раза". Когда дают кличку коллеге - это максимум неадекватность. Где хоть работал? Я как-то работал с челом, от которого ужасно воняло потищем всегда, он не мог говорить как нормальный человек и всегда орал. Никто никогда его не оскорблял и не подкалывал, понимаешь? Так, между собой могли незаметно угарнуть, не более. Ищи проблему в ебанатах, вот что я скажу. Их просто дохуища в пахомии, ты уж поверь.
>>226846690> Хочу быть как Епифанов из сериала школа. Вроде как сам по себе, но не в отрыве от коллектива. Не странный, но в то же время не стадо. Манипулировать людьми, умело общаться вообще с любым типом людей, грамотно отвечать на доёбы и самому в случае чего тралить остальных. Короче чувствовать себя в своей тарелке. Разве я многого прошу?
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846558Опять же ты принимаешь на свой личный счёт. У людей свои проблемы и свои тараканы в голове. Их реакция не связана с тобой.Ещё у тебя нехорошая привычка - злопамятность. До сих пор помнишь ситуацию, что бывшую одноклассницу называешь её сукой. А она про тебя давно забыла и уже погружена в свои дела.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226845369Собственно, то, о чем я >>226845523 и говорю: как только до твоего >>226838751 (OP) подсознания дойдет как балансировать на велосипеде или общаться - так и проблема навсегда уйдет, и это все будет ПРОСТО и ЕСТЕСТВЕННО.>>226845607>Так может он это без задней мысли кидал, а на него толпой давить начали?О нет, очень вряд ли. Сама реакция: "не спамь" - говорит о том, что он пишет сообщения пиздец как всрато не в тему. Может и можно без задней мысли не в тему написать, не знаю, но точно не на регулярной основе.>>226845699Нормально обдумывать приходящие идеи/мысли, перед тем, как их сказать не нормально - пытаться из себя что-то выдавить, чтобы понравиться коллективу, чтобы коллектив обратил на тебя внимание и полюбил.>>226845917>Идиот детектед. Общение - не безусловный рефлекс>Хотя, хрен знает, сам общаться не умеюКак же я проиграл.>Это быдло может болтать без задней мыслиНу так, а что это, как не рефлекс? Ах да, ты же не имеешь понятия, что это, и возможно ты из тех, кто гуглит: "О чем говорить с тяночкой на свидании".>на тему, кого потрахали да как побухали и когда ещё соберутся побухать, а общение на более высокие темы предполагает продумывание и подбор слов.Это два вида коммуникации. Один - это передача эмоций, второй - передача информации. Но не суть. Важно, что даже при втором типе ты скорее всего НЕ ЗАДУМЫВАЛСЯ, что будешь говорить об этом - разговор как-то сам перешел на тему какой-нибудь квантовой физики(или ты сам эту тему поднял, но в нужный момент). Ты не являешься аутистом, подсознательно понимаешь основы общения, а потому и не будешь навязывать не к месту разговор о квантовой физике, если в нем нет соответствующего запроса. Или о банях. А аутисты типа ОПа именно это и делают, именно в этом их проблема: они подымают какие-то свои темы, пишут, разговаривают "о чем-то своем", делая это абсолютно не к месту.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846559>>226846579>>226846583>>226846589>>226846603>>226846620>>226846644>>226846646>>226846671>>226846693>>226846705>>226846718>>226846735>>226846744>>226846784>>226846804ДА ВЫ ЗАЕБАЛИ, СПАМЕРЫ ХУЕВЫ
>>226846805Спасибо, анон, видимо надо что-то делать. Кстати всё реже сталкиваюсь с теми, кто спокойно и доходчиво всё объясняет без тупых шуточек про собаку, прям редкость в последнее время.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846897Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226846901Да ты долбоеб. Собаку твою ебал. Лучше не шути и не говори хуйни, не заставляй себя общаться. Есть дофига людей которые сами готовы заебать тебя разговорами. Я сам интроверт по природе, но ко мне постоянно подходят и начинают затирать какую нибудь хуйню на работе.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит на в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чт
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226847147Интровет хуеверт это хуйня. В зависимости от ситуации даже самый последний омеган может заткнуть любого альфача.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.>>226847241
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226838751 (OP)Нормисы - это самая гниль общества. Просто шли их нахуй и не будь омегой. Будут клички давать - включай быдло режим и проси пояснить их за слова а потом предупреди чтобы так не называли тебя
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я тПочему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темнотеПочему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.ак хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейПочему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.ку.В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.Почему я плачу сейчас? Я помню, как рано утром мама будила меня, ставила вариться кофе в турке и уходила в ванную. А я сидел и следил, чтобы кофе не сбежал. Горит теплый тусклый свет на кухне и газовая плита. Я ослабляю газ, когда кофе хочет убежать, а потом наоборот добавляю огоньку и играюсь так, пока мама не выходит из ванной. Я в её комнате натягиваю колготки и ложусь на кровать, заинтересовавшись какой-то передачей по телевизору, там изучали строение глаза. Заходит мама, помогает одеться и мы выходим из дома. Дальше автобус, полный сонных взрослых, едущих на работу. Выходим на нужной остановке. Ларёк. Прошу маму купить бутылочку, похожую на снеговика с красной жидкостью внутри. Идем в садик. Хлопья снега падают на землю, смотрю как блестят сугробы и слушаю хруст под ногами. Фонари тускло горят у забора. В здании почти не горит свет, потому что мама меня всегда приводила очень рано из-за своей работы. Поднимаюсь к нужному кабинету и встречаю мальчика из группы. Его тоже рано приводят в садик. Мамы переговариваются, целуют нас в лоб и уходят, пропадая в темноте. Переглядываемся с мальчиком. Мы знаем, что будет дальше. Мы ложимся на лавочки, чтобы поспать, пока не придет воспитательница. Мы спим, свернувшись в калачик. Пришедшая воспитательница будит нас нежными касаниями и умиляется, как мы так заснули. Я так хочу туда. В то время. Я хочу вернуться на ту скамейку.
>>226847513Ну, зависть в определённой степени есть. Я недавно узнал, что меня за спиной обсуждают, как я выгляжу, как я говорю, как я себя веду. И я не понимал почему меня обсуждают, я в коллективе не альфач, а просто npc. Единственный ответ, который я нашёл из-за зависти.
>>226838751 (OP)не знаю тут ли все еще оп, но. скажу одну вещь.не пытайся найти друзей в новом коллективе, не ищи их сам, они сами тебя найдут.говори то, что приходит в голову и по возможности шути, опять же, то что придет тебе в голову. голос должен быть громким и четким. с первых минут в коллективе не молчи, говори, показывай свой голос.это так работает, человек не далеко ушел от животных.так же не старайся отвечать на Все подколы, это глупо выглядит. примерно 80/20. для нормисов это нормальность бытия, мы, двачеры это не знаем из-за травимости в детстве.это все выводы которые я сделал за последние месяцы, целый год занимаюсь самоанализом.дискасс, дополняйте
>>226848012А ну ты еще зеленый. С этого надо было начинать. Начнешь работать там всем будет похуй какой ты индеец.
>>226838751 (OP)А чо не так с кликухой Дантес? И чо не так с кликухами вообще? ( если они не оскорбительны )
Аноны а что делать когда нормисы начинают ныть? Просто я иногда в коллективе вижу какой то лютый сюр Нормисы иногда приходят понурыми и говорят какие то странные фразы типо "давайте грустить", "все плохо" и прочую абстрактную поеботу Я хз как на это реагировать я может не понимаю какую то культуру нытья? Мне кажется я не прохожу какую то проверку нытьем а Л хотелось бы пройти
>>226848421Да. Если бы у меня кликуха была бы дантес, я бы так угарал сука, это был бы просто ор. А ОПу, что то не нравится.
>>226838751 (OP)Просто ты придаешь этим вещам слишком большое значение, сходи к психологу, он поможет тебе скорректировать отношение и поведение, если тебе это нужно.
>>226848575На заводе то? Все готовы друг другу ебала набить. Есть очень бесячие персонажи, но Дартаньян скромный милый парень.
>>226838751 (OP)Поздравляю, ты нормальный, хороший годный человечище. А они быдло, стадо, гниды и тупые NPC. Забей на них хуй, и на общество тоже, брось работу, хиккуй, вскройся, кури бамбук. Ты победил систему!
>>226848641Это была шутка о том, что он Дартаньян, потому что вокруг него - пидорасы.Но сформулировал я ее очень хуево.
>>226848717Что-то не та это если тебя не травят и тебе комфортно в обществе. Это значит что ты наглухо ебанутая мразина и конченный выблядок-неудачник. Просто закопай себя живьём на поле с подсолнухами
>>226843116>Крой хуями их матерей, желай смерти и рака жопы.Поддакиваю, но только руки первый пусть не распускает. Фишка в бране в том, что кто первый потеряет лицо и начнёт махать кулаками.
>>226845573>Ну так блять а хули вместо того чтобы сказать что он делает не так - начинают травить?Лол, ну так это я тут проанализировал, но так-то в обычном общении этого ни кто не делает(если вообще умеет). Людей просто раздражает такое поведение, они не анализировали почему он так делает, поэтому и не имеют понятия, что человек просто не умеет общаться. При этом они могут понимать и констатировать, что он делает не так: "чувак, ты не в тему"(собственно вот это "не спамь" - как раз несет этот же смысл), но это не дает автоматического понимания, что перед ними человек, который не умеет общаться, и которого надо учить этому(чему тяжеловато научить, как не научишь езде на велосипеде, просто рассказывая об этом). Причем, обрати внимание: ему все таки сказали "не спамь"(и наверное говорили подобное и раньше, и уж 100% давали понять это своими эмоциями на его общение ИРЛ), то есть указали на ошибку, но они не имели понятия, что он на столько аутист, и не понимают, что до него не доходит, что ему нужны более подробные объяснения, почему его общение не в тему выглядит всрато. В итоге не анализируя все это, они просто сознательно или нет делают вывод, что он просто долбоеб, которому ничего не поможет, который их раздражает, и ведут себя с ним соответственно. А те кто подобрее и спокойнее просто его держат за дурачка, и тоже не знают, что ему можно попробовать что-то объяснить.>>226846988Если не стебешься, и нужен еще совет, то главный - это совет-заклинание: НЕ ДУМАЙ! Это при взаимодействии с людьми: будь-то легкое общение, или кинестетика с тянкой. Настроенная нейронка подсознания прекрасно знает что, как и когда говорить, как и когда трогать тянку, и как балансировать на велосипеде. Попытки же обдумывать такое ведут лишь к фейлу, потому если с этим проблемы, то нужно прерывать внутреннюю обдумывалку этим "заклинанием", и учиться действовать "по наитию", то есть давать волю внутренним движениям(хоть может вначале нейронка будет не так хорошо настроена, но надо же обучать ее, да и по идее она даже не настроенная должна быть лучше).И повторюсь, кто не читал: я не говорю, что не нужно обдумывать свой ответ о квантовой физике, я говорю, что не нужно обдумывать то, как ты это скажешь и когда скажешь/подымешь тему.
>>226848943Если ты каждому встречному будешь рассказывать что фапаешь на собак, врятли общество одобрит.
ОП устроится на работу и все у него будет заебись, никто его не будет травить. А если еще и найти общий язык с коллективом. На моем быдло заводе почти вся молодежь смотрит аниме, хотя раньше это считалось зашкваром. Можно обсудить фильмы, сериалы, игры. Может найдутся люди с более извращенными интересами, но напрямую лучше этого не спрашивать.
>>226838751 (OP)Та же хуйня была ОП. Пофиксил мимикрированием. Просто смотришь на успешых социоблядей и как актер вживаешься в роль. Со временем накопиться много опыта и скилла как точно подстраиваться в конкретных кампаниях. Я еще со средней школы настолько отточил эту хуйню что как ебанный Леонардо Ди Копро могу жонглировать персонажами и быть быдлом хуемразью в одном коллективе, и в то же время чутким добродушным простачком в другом.
>>226838751 (OP)Самое угарное в том, что пишешь ты ситуацию, которая у меня происходит.Случай в диалоге группы в которой я учусьПишу «вот карантин закончился и так как я поступил в другой вуз параллельно «из-за того, что дистанционное обучение, есть возможно на халяву получить 2 образование, подумал я»В ответ я получил такое «Ты куда полез, придурошный?»И такое всегда, то все проигнорируют мои слова, то если спор, все нападки на меня толпой, как в принципе и на тебя. Но у меня такое всю жизнь. Даже когда с «лучшим другом» гуляли, приходил 3 чел и они уже в 2 меня начинали хуисосить.Это просто видимо жизнь такая и стадный инстинкт у них такой.
>>226849540Это уже со временем пришло понимание, когда повзрослел, тогда и понял, кем я был для него и все такое.
>>226849545Блять, как же бесят дезодорантобляди! Вот тут ты меня стригерил пиздец! Ненавижу этот едкий химический запах!
>>226849039Фильтровать можно. Хотя и не очень хорошо блокировать внутренние порывы, но иногда нужно, что поделать.Мне, например, иногда хочется как-то шлепнуть рандомную тянку по жопе, или еще как-то полапать, и, если я сделаю это - это будет выглядеть естественным движением, а не всратым движением инцела, который это задумал сделать ровно перед тем, как пуститься наутек. Но, конечно, от возможной негативной реакции меня это не спасет, потому приходится блокировать. (и в случае естественного позыва реакция изредка может быть и позитивной, а вот в случае обдуманного такого движения - она почти всегда будет негативной, или в лучшем случае сомнительной).
>>226838751 (OP)Самый ламповый коллектив был в ребцентре для наркоманов,я там даже задружился с одним челом и мы вместе сбежали
ОП, ты омежка. Факт. Ситуация хуёвая, но не безвыходная.Если "коллективы" - это какие-нибудь онлайен-чатеги - то проще всего забить хуй и не ебать себе мозги, а найти общество по интересам, где не будешь забитой чьмой. Ежели ИРЛ (предполагаю, что это практически наверняка школа/путяга/ВУЗ) - то всё ещё проще. Как и писали выше - прокачивай харизму, социальные навыки, самоуверенность, и не делай сам из себя чмоню. Если не уходить в абстрактности, то есть вполне себе действенные советы (практически лайфхаки), проверенные годами.- Разогни, блядь, спину. На удивление действенная вещь - достаточно перестать сутулиться, таскать руки в карманах и прятать взгляд, как отношение людей мгновенно меняется. Выпрями спину и расправь плечи - сразу и вид станет гораздо более убедительным, и появится уверенность в себе. Чьма мгновенно выдаёт себя походкой, общество это сразу же подмечает.- Затуси с кем-то коллектива. Найди повод бухнуть/подуть с кем-то адекватным из компании тет-а-тет и получишь шансы не только плавно влиться в эту самую компанию, но и найти нового друга. Главное - не выставить себя ещё большим чуханом. Если не умеешь пить/курить и всё пойдёт по пизде - то всё, социализация скорее всего проёбана. - Не оправдывайся. Оправдания раздражают абсолютно всех, никому не интересно слышать нытьё, если ты и так уже сделал хуйню. Если накосячил - так и говори, мол, "мой косяк, виноват, признаю" и исправляй то, что натворил. С интересами - то же самое. Не надо оправдываться за то, что слушаешь Ласковый Май и Руки Вверх, "нравится, а чё, ёпта?" и всё тут. В противном случае только дашь больше халявных поводов весело и задорно постебать.- Учись разговаривать. Подмечай какие-то фразочки у других, читай хоть какую-то литературу, смотри видосики. Как пример, можешь того же Гоблина посмотреть - как бы кто к нему и его взглядам не относился, а из человека харизма течёт так, что на целое село хватит. Только не начинай тупо копировать всё подряд, а то выставишь себя ёбиком.- Повысь ЧСВ вместе с тестостероном. В идеале - пиздовать на какие-нибудь единоборства или хотя бы в качалку. Если прямо совсем нет возможности/времени/желания - можно хотя бы насмотреться видосиков о самообороне ("Борцы Бойцы", "Боевые Ботаники", тысячи их) и дома отжиматься и пиздить стопку газет, прилаженную к стенке. Уверенности добавится - мама не горюй, попутно само по себе изменится отношение к людям и поведение как таковое. И вообще переставай смотреть аниму и дрочить на фурри, остальное само наладится.
>>226849612Антиперспирант не сильно пахнет, если им только подмыхи после мытья брызгать. Так от тебя, как от козла пасет пОтом видимо, вот и отношение соответствующее. Могут еще чуханом прозвать в следующем коллективе.
>>226849699>ОП, ты омежка. Факт. Ситуация хуёвая, но не безвыходная.>Если "коллективы" - это какие-нибудь онлайен-чатеги - то проще всего забить хуй и не ебать себе мозги, а найти общество по интересам, где не будешь забитой чьмой.>>Ежели ИРЛ (предполагаю, что это практически наверняка школа/путяга/ВУЗ) - то всё ещё проще. Как и писали выше - прокачивай харизму, социальные навыки, самоуверенность, и не делай сам из себя чмоню. Если не уходить в абстрактности, то есть вполне себе действенные советы (практически лайфхаки), проверенные годами.>- Разогни, блядь, спину. На удивление действенная вещь - достаточно перестать сутулиться, таскать руки в карманах и прятать взгляд, как отношение людей мгновенно меняется. Выпрями спину и расправь плечи - сразу и вид станет гораздо более убедительным, и появится уверенность в себе. Чьма мгновенно выдаёт себя походкой, общество это сразу же подмечает.>- Затуси с кем-то коллектива. Найди повод бухнуть/подуть с кем-то адекватным из компании тет-а-тет и получишь шансы не только плавно влиться в эту самую компанию, но и найти нового друга. Главное - не выставить себя ещё большим чуханом. Если не умеешь пить/курить и всё пойдёт по пизде - то всё, социализация скорее всего проёбана.>- Не оправдывайся. Оправдания раздражают абсолютно всех, никому не интересно слышать нытьё, если ты и так уже сделал хуйню. Если накосячил - так и говори, мол, "мой косяк, виноват, признаю" и исправляй то, что натворил. С интересами - то же самое. Не надо оправдываться за то, что слушаешь Ласковый Май и Руки Вверх, "нравится, а чё, ёпта?" и всё тут. В противном случае только дашь больше халявных поводов весело и задорно постебать.>- Учись разговаривать. Подмечай какие-то фразочки у других, читай хоть какую-то литературу, смотри видосики. Как пример, можешь того же Гоблина посмотреть - как бы кто к нему и его взглядам не относился, а из человека харизма течёт так, что на целое село хватит. Только не начинай тупо копировать всё подряд, а то выставишь себя ёбиком.>- Повысь ЧСВ вместе с тестостероном. В идеале - пиздовать на какие-нибудь единоборства или хотя бы в качалку. Если прямо совсем нет возможности/времени/желания - можно хотя бы насмотреться видосиков о самообороне ("Борцы Бойцы", "Боевые Ботаники", тысячи их) и дома отжиматься и пиздить стопку газет, прилаженную к стенке. Уверенности добавится - мама не горюй, попутно само по себе изменится отношение к людям и поведение как таковое.>>И вообще переставай смотреть аниму и дрочить на фурри, остальное само наладится.
>>226849788Суть в том что он не убирает пот, а убирает запах пота, дауненок. Может ты еще и зубы раз в неделю чистишь, потому что щетка повреждает десны?
>>226838751 (OP)Скорее всего ты просто не вписываешься. Не умеешь читать атмосферу, говоришь невпопад. Может странная манера речи. Был у нас в группе такой чел - я не знаю ни 1 одногруппника, кого бы этот чел не бесил. Он просто подходил не в тему и начинал что-то бубнить. Все пытались от него отделаться. Вроде и жалко, но бесит. Я так понимаю такие люди просто не видят и не понимают, что происходит вокруг, им лишь бы чето высрать.
>>226849699Я лично отношу себя в категорию омежка, но в коллективе веду себя уверенно, к примеру в вузе была своя группа людей с которыми вёл беседу, но когда затевалась потасовка слов, почему то все сразу вставали на сторону моего собеседника, а мои держали нейтралитет. Странно все это, вроде веду уверенно, всем помогают, я имею в виду тех с кем я общаюсь, а в итоге они слово даже не вставят.
>>226838751 (OP)Нихуя себе, тебе даже клички дают и как-то реагируют. Я за первый курс шараги не больше 40 слов однокурсникам сказал и то в первые недели, когда все общались и ещё пытались со мной контакт наладить или когда что-нибудь по учебе спрашивали. Сижу как невидимка и все, в чат писал 1 раз, когда спросили приду ли я на пару. Там наверное имени то моего не помнит никто, хотя я сам только половину запомнил.
>>226849928Никто не пойдет против неформальных лидеров или чуваков, у которых выше авторитет. В ситуации никто не разбирается, у кого выше авторитет, на того сторону встают.
>>226838751 (OP)Наверняка душишь какой-то своей идеей фикс, уровня "вот вы говорите что маша уводит ваню а на деле это ЕВРЕИ нормализовали блядство!" и прочая хуйня которая даже камень на берегу моря подведет под эту идею. Т.е. если тебя игнорируют - ты просто уже успел заебать своим шаблонным месседжем.
>>226849978Видимо просто я сам по себе не люблю спорить, да и плюс с детства приучил меня коллектив, что все будут против меня.В качестве примера недавно был срач с челом, который учился на информационных технологиях. Я сказал что встроенное видео ядро берет память из озу, а он начал говорить, что память встроена в процессор, так вот я сдерживался не ржать, а все, кто рядом были согласились с его мнением... вконец я достал телефон и зачитал ему вики и он сказал что то по типу да похуй и ушёл...
>>226849843Ну многие чистят зубы неправильно. Иногда лучше просто соскаблить ногтем чем дербанить десны зубной щеткой.
>>226838751 (OP)Двачую. Пробовал все тактики-Улыбаться и шутить в ответБыло в школе ничего не меняет.-Быть агрессивнымВ шараге альфач который дрочил омежек подошел и накинул капюшон мне на голову как бы закрыл лицо, после чего я полыхнул и повалился на него спиной после чего он уебался на парты и стулья подскочил с испуганным лицом высрал что то типа ( Т-ты чего?! ) и убежал в толпу. После пары подобных случаев позвали психолога шараги нас всех посадили в круг и они начали рассказывать какой я агрессивный пидармот и угроза обществу-Игнорирование ( во второй школе )Только злит и подначивает на более жесткие "Приколы"просто не знаю что делать уже, идей нет.
>>226850180 Самое смешное, что он хочет уволится и идти сисадмином работать или заниматься по типу ремонта...
>>226838751 (OP)Где то был тред где анон заряжает флакон от духов своей мочей и втихую брызгает на одежду. Может тебе также стоить сделать? Какого нибудь ероху обоссать пока он отвернулся.
>>226850198Напиши в спортлото или перед кем там отчитывается директор, что учителя организовали против тебя травлю и ты устроишь колумбайн, если не свершится справедливость. Сам просто поболтаешь с психологами, родители с фсбшниками, а директора и учителей лишний раз выебут ради красивых отчётов.
>>226850075Так и представляю твою покрасневшее от гнева лицо что кто то неправ, а оппоненту вообще похуй.
>>226850308Так вот именно что меня дрочит этот психолог чуть ли не целую пару в день еще и все перемены. Я думал мы с ней хоть поебемся но она просто какую то работу с меня списывает. Вопросики задает свои ебучие ебаные. Колумбайн не колумбайн но мысли по одному вылавливать уже есть. >>226850365В дурке уже был. Поставили психоз
>>226850365Минусов нет, кстати, у дурки. Заодно от довёдших до такой психики семьи и общества отдохнёшь.
>>226850384Ну ебашь видео с диваноном психолога и школы да вбрось к каким-нибудь активистам или даже тупо в мемасные паблики уровня мдк.
>>226843138Мне в армии один детдомовец будку разъебал когда я ответил грубо, так что нахуй такие советы
>>226850418Не хуита. Был в школе чувак который пердел на уроках специально. Сидит сидит и тут на весь класс как рванет блять, думаю у него черкаши жесткие потом были и еще скажет чета типа "UH-OH... stinky... POOOP AHAHAHAHA poopys funny" И был альфачем бтв
>>226838751 (OP)Так не веди себя как изгой, долбоёб.Просто будь своим, не выёбывайся, не веди так, будто тебе чего-то должны, или будто ты выше коллектива, будь весёлым и доброжелательным, не морщь лицо, не загоняйся.
>>226850504>Мне в армии один детдомовец будку разъебал когда я ответил грубо, так что нахуй такие советыИ ты, конечно же, стерпел. Зато не опустился до его уровня, дав сдачи и не сообщил офицеру, а то как баба. Молодец. Теперь в тюрьму иди, не сидел - не мужик.
>>226845675Двачую, встречал челиков похожих на себя и мне хотелось уебать насток они были бесячие в разговоре. Да даже молчали бесяче.
>>226839279АНОНЫ КАК ПОНЯТЬ, ЧТО СО МНОЙНикогда не мог понять невербальных знаков, и от этого всегда был страх, что мне врут или используют меня, не могу доверять людям, социальная изоляция в течение 8 лет. Трясу руками и смотрю клип один и тот же раз за разом и издаю звуки шипения или взрыва. Это аутизм, или мне можно помочь? Как понять невербаликуу?
>>226850622Я общаюсь переодически. И в детстве общался. Меня называли странным. Я не могу построить дружеских отношений, не знаю как завести их, как нравиться людям, что говорить, когда именно. Что людям нравится
>>226850659Тебе самому не понравится общаться с людьми с которыми у тебя нет общих интересов. Общайся с девками если получается.
>>226847906>с первых минут в коллективе не молчи, говори, показывай свой голос.Это если ты хочешь постоянно взаимодействовать с коллективом.Я вот молчу и вообще у меня обычно вид, как будто я ща усну/умру, мне в основном как-то похуй на всех, а им на меня. В основном чисто деловые отношения, они могут что-то спросить у меня/я у них.
>>226850714Финал предсказуемый. Хуесосы пидорашьи скатятся, визжа и хрюкаю "ты нормис, нет ты больше нормис".
Обиженные снежинки в треде рвутся, кек.ОПу - удачи. Ты сможешь перебороть свой аутизм. Многие перебарывают. Не загоняй только сам себя слишком сильно. Тебе правда стоит немного проще относиться к себе и окружающим.
>>226850767Кастовость как в Индии. Родился в семье омежек - ты в касте омежек. Родился у нормисов - нормис
>>226850873Они же не способны к коммуникации. Они не смогут договориться, будут стоять краснеть пыхтеть, пукать. Максимум на что способны, это поделиться на тех кто еще больше омежка среди них.
>>226850930Я сделаю невозможное, я объединю всех сычей, и после мы пойдем священной волной на каждого нормиса
>>226844770>Так я и спрашиваю, как это сделать? Что конкретно? Просто больше общайся с людьми, искренне получая удовольствие от простого общения.
>>226838751 (OP)>Когда я писал что либо в чат, меня сразу подкалывали фразочками аля "ну ты и пульнул конечно", "Дантес, тут ты прав", "как там Пушкин"Что-то дристанул мальца. Хуя они затейники.
>>226851170Вот тут не помню, он же вроде с ней трахался в юности и потом в конце, когда у неё ребёнок появился
>>226851179Было у кого нибудь так. пердежь вродебы и не дристанул, но он настолько влажный что увлажняет трусы?
>>226838751 (OP)>Индеец, вообщем смотри как тутРадуйся, что хоть так, а не ассоциируя с тем дедом из пидорашьих мемасиков.
Поздравляю, ты отстал в эмоциональном развитии.Скорее всего ты не понимаешь намёков, говоришь и пишешь хуйню невпопад, натужно шутишь, в общем ведёшь себя странно.Видел я таких.Один влезал в разговоры, вместо того чтобы вкатиться в тему или хотя бы просто слушать и поддакивать, начинал с поддельным энтузиазмом загонять какую-то левую хрень.Второй всё воспринимал слишком серьёзно и начинал объяснять философию и политику малознакомым людям, если дать хоть малейший повод. Третий строил из себя четкого пацанчика-альфоча в офисе.Его просто терпели и игнорили, когда он решил выебнуться закончилось увольнением. Инфантильных идиотов, которые косячат, забывают и опаздывают хватает всегда.Общайся с людьми, тренеруйся, если есть возможность, то спроси у кого-нибудь близкого о том как выглядишь со стороны.
>>226850413Согласен, эти недопсихологи уже в край заебали, пихают везде свою чушь и думают даже, что они кому-то помогают
>>226850960выкладывай ихние фотки сюда обосрем их и обоссым.может у них еще мужья\жены\дети кривые косые всратые.прям фоткай их на работе и в конце дня запиливай тред.больше ничего не поделать.
>>226838751 (OP)Просто забей хуй.Нахуй ты пыжишься, если не можешь в общение? Нахуй ты со своими умственно отсталыми правилами суешься в социум? Копируй поведение быдла.
>>226838751 (OP)Все люди - дураки. Обращать внимание на их заходы и подходы - зря тратить душевные силы. Меньше думай о дураках и больше думай о себе - кто ты, куда идешь, что умеешь и зачем живешь.И да, дольше года-полутора на одном рабочем месте лучше не сидеть. Твое резюме всегда должно быть горячим, звонки от эйчаров должны идти постоянно. Если это не так, то ты занимаешься не тем, чем нужно.
>>226853948Да, и еще лайфхaк от альфaча нашего клaсса (заканчивал в далекие девянocтые).Он сразу поставил себя так, что его можно называть только по имени, и правильно. Не по фамилии, и уж тем более - не по кличкe.Нарушителей этого правила ты можешь штрaфовать как тебе вздумается. Но только нарушителей и за конкретный косяk, а не весь коллектив. "Между собой зовите меня как хотите, но ко мне обращайтесь так-то и так-то".
>>226845523>Дантес - потому что вечно какой-то внезапной хуйней не в тему пуляешь, а Индеец - потому что в эти моменты ты выглядишь как пришелец, который совершенно не понимает очевидные всем правила и порядок коммуникации.Проиграл с этой дедукции.
