Ссылка на организач: https://2ch.hk/brg/res/1303784.html
Правила: Указаны на пикче, читайте внимательно.
Стартуем в 18:30, когда прибудет хотя бы 3 игрока.
ХОД 1
Кошачий ролл +0
МЫ ВЫТЕРПИМ ВСЕ НЕВЗГОДЫ!
13т. Захватываю Лондон, Саутгемптон, Кардифф.
8 по региону и до Гданьска
Ролль, я тебя создал уже
А ок.
Палермо
Розовый
Да долбоеб какой-то, я его уже куклой скрыл. Так что потуги его напрасны
Павленко заметно разволновался, подозвал к себе Хабибулина. Тот ввел председателю быстро, споро и заработал, с почтеньем гладя Павленку по груди, по яйцам, по животу.
Только спустил татарин, как самый глазастый - Федот - радостно закричал:
- Едут! Едут! Везу-ут!..
Мужики сразу же построжали, подравняли строй. Павленко быстренько застегнулся, а Хабибулин стряхнул остаточек в пашню и сдержал струю.
...Мужики стояли недвижно, тесным рядком. Шеи их вытянулись, а Федот с Нефедом даже рты раскрыли. Павленко снял кепку и приосанился, разглаживая длинные черные космы, наискосок прикрывшие его острую черепушку. Мошка залетела в рот Нефеду, - тот даже и не заметил, сглотнул машинально - и снова глаза таращить.
И все ближе, ближе похожий на частый стукот настойчивый звук; вот он уже превратился в бодрое тарахтенье. Наконец, навстречу опешившим мужикам вырвался из-за косогора черный мопед с косматой рыжей девахой, а за ним, на прицепе моталась по ухабам небольшая розовая цистерна.
- Говно? - деловито спросил Серега, не отрывая от цистерны глаз.
- Говно, наверно... - пожал в ответ Глеб плечами и тоже вперился в мопед.
Возле Павленки деваха ловко затормозила. Вся она была перевита пулеметными лентами, а вместо левой груди у нее болтался браунинг в мешочке из целлофана.
- Здоров, сосед!
- Здравствуй и ты, соседушка, коль не шутишь... - осторожно поклонился Павленко в пояс ей.
- Расстреливать надо вас, а не шутки шутить, - буркнула тут деваха. - Мокошь-то поцелуй хотя бы!
- Да и где ж она, Мокошь-то, кормилица-т наша? - запел Павленко, но довольно робко.
- Глаза разуй! - с презрением усмехнулась гостья и ткнула локтем в сторону цистерны.
- Какая Мокошь нынче крупная стала, вот ведь страсть! Никогда и не подгадаешь, - залопотал Павленко и кинулся суетливо к цистерне, увязая в глубокой рассыпчато-пыльной пашне.
Он подбежал к цистерне, пал на колени и с чувством облобызал сначала колеса, а потом и саму цистерну.
Деваха усмехнулась краешком губ, подошла вразвалку к нему, открыла кран. Павленко приник, пил жадно, не отрываясь, лишь изредка переводя дыхание. Он утирался локтем и тотчас пытался его облизать.
- Да ладно тебе! - сказала деваха. - Всем достанется. Еще искупаетесь в них...
Когда Павленко, весь хмельной, икая, упал в глубокую борозду, к цистерне по знаку девахи приблизились остальные. Приникали сначала робко, но тотчас входили во вкус, хватали губами кран, пихались. Федот, уже напившись, отполз, но потом опять вернулся и схватил Глеба за русый его вихор. Деваха пнула Федота легонько. Тот вжал голову в плечи и тотчас уполз под колеса цистерны. Там он от души, с облегченьем опорожнился. Но и говно его пахло теперь нежными, кисловато-сладостными духами.
У мужиков уж животы округлились, поднялись, и теперь они подставляли под струю головы, плечи, спины. Хмельные, ползали в бороздах, кувыркались, ляпали друг на друга ошметки жирной, разомлевшей от пролитых духов земли...
- Мокошь-то, Мокошь нынче! Эт тебе не как в запрошлом годе бабку живую в гробу паять! Иль девку с коровой ее, - не встанет!..
- Давай, бочку выебем? - спросил вдруг Нефед Хабибулина. Вместо ответа тот взял Нефеда за крупные жесткие его уши и долго, пристально смотрел на него, так что Нефед, наконец, смутился:
- Ты чего, Тазик? Я ж не со зла, я ж просто так те вякнул...
- Просто так, говоришь? - спросил Тазик, глубоко вздохнул и погрузил свой длинный язык в рот смутьяна.
Зигмунд пристроился, было, обмыть свой член в пахучей струе. В него стали бросать комья земли: нечего, мол, паскудничать, басурман! Это ж святое, на ...
Между тем деваха склонилась над Фенькой. Та захныкала из своей корзинки, потянула ручки к браунингу. Деваха протянула младенцу палец, та стала сосать. Деваха вдруг смутилась, покраснела.
- Взять бы тебя к нам... - раздумчиво сказала рыжая гостья и провела себя мечтательно, томно по крутым веснусчатым бедрам. Пьяный Серега попытался сзади ее обнять. Та молча сунула каблуком сапожка ему под дых. Серега повалился рылом в землю - просить прощенья.
- Твоя? - спросила деваха равнодушно и деловито.
- Наша, - буркнул Серега в землю.
- Хороша бабенка! Не смейте ее паять, - мы вам лучше коров за нее пришлем.
- Коровы-то есть у нас...
- Какие у вас коровы?! Одно дерьмо! А наши мясомолочные англичанки... Хочешь с англичанкою-то, небось?
- Че ж, раз надо... - ответил Серега совсем смущенно.
- ун! - засмеялась деваха. - Хорошо, у нас вовсе мужиками не пахнет. Такое всегда дерьмо, прости господи...
Деваха разбойно свистнула в два пальца. Мужики поползли к меже. Деваха махнула на свой мопед, газанула резко. Порожняя розовая цистерна запрыгала за нею по колеям дороги.
- Ну, Мокошь, бля, накормила!.. - говорили потом мужики с полгода и мотали головами в немом, сладостном восхищенье.
...Прошло лето, зачастила дождями осень. Потом, однажды проснувшись, все поняли, что наступила уже зима. Бегали, кувыркались в снегу, как дети, жмурясь от непривычной, глаза резавшей белизны вокруг. Федот и Нефед, напялив коровьи шкуры, сошлись прямо в сугробе. В них бросали снежки, а Павленко лупил их по голым задницам густою еловой лапою, - подгонял. Зигмунда по традиции обрядили в тулуп, нацепили бороду из свалявшейся пакли и заставили отсосать всем кобелькам в округе. С хохотом, гиканьем, улюлюканьем муэики ловили очумевших от страха собак, но часто, распалившись от возни и погони, не доносили до пленного, - резвились с пойманным сами. Тазик Хабибулин напялил косу и лифчик и строго следил, чтобы Зигмунд не уклонялся, работал честно и с огоньком. Тот кашлял, давился и изредка шипел какие-то свои, не понятные остальным слова.
- Ишь, супостат! - ворчал Павленко. - Русских собак решил, подлец, сторониться. Не увернешься, гад!..
И тут Павленку вдруг осенило. Он взбежал на крыльцо к себе, скрылся в избе. Долго не появлялся. Потом вышел весь желтый, страшный. Черный вихор свалился с остренькой его лысины и болтался возле левого уха, точно перо воронье.
- Где? - тихо, свистящим шепотом спросил он вмиг сжавшихся, сомлевших от ужаса мужиков. - Где мои шарики, и?
Мужики молча повалились в снег, выставив задницы. Может, кого изъебет да душой притихнет?..
Федот с испугу пустил струю. Она пробуравила снег глубоко и дымно. Но Павленко и не заметил; харкнул в сердцах на спину Зигмунду и повернул в избу. Хлопнул дверью, щелкнул задвижкой.
Крикнул:
- Будет вам председатель!..
Мужики полежали в снегу. Первым завыл Нефед. Его поддержали Федот и зачем-то Зигмунд. Хабибулин крепился, но тоже завизжал вдруг пронзительно, как ребенок. Вступили басовито, красиво Серега с Глебом. Через минуту весь колхоз вежливо, тихо, однако ж без передышки выл. И вторя людям, собаки завыли тоже по всей округе.
Павленко выставил из фортки ружье, пальнул. Галки с криком сорвались с веток и закружились в воздухе очумело.
...Серые сумерки наступали быстро, а колхоз все лежал в снегу и протяжно выл. Павленко давно уже перестал стрелять: патроны, видать, прикончил.
Ближе к полуночи расползлись по своим загонам. Павленко у себя даже лампочку не зажег.
Все ждали утра, и никто не спал.
>>258303905
>>258303859
>>258303790
>>258303728
>>258303706
>>258303661
>>258303615
>>258303584
>>258303571
>>258303524
>>258303520
>>258303513
>>258303928
>>258303929
>>258303938
>>258303939
>>258303983
>>258304019
>>258304028
>>258304049
>>258304081
>>258304086
Плюсую, я ещё и "удалять скрытое" прожал, чтобы глаза не мозолило.
Вайподебил снова здесь? Да не может такого быть. Надо его устранить!
К ночи оттепель кончилась, подморозило. Яркая луна вползла на небо, глядела в окошки хлева белым изъеденным черными елями привидением. Серега задумчиво, машинально покачивал корзинку с затихшей Фенькой. Глеб делал вид, будто спит. Но не выдержал и вскочил, наконец:
- Не могу я так больше! - зашипел приглушенно, зло. - Я образованный человек, бывший паж, а ебусь с коровами, с каким-то Нефедом диким; почему-то Павленку боюсь, хама лысого... Не могу!..
- Не можешь терпеть - поссы. Чего орать-то? Я, может, и не такой образованный, как ваша, ь, светлость, а и мне паскудно порой. Но живу же!
- А с ней что будет?! - почти в голос крикнул Глеб, ткнув пальцем в корзинку с Фенькой.
- Откуда ж известно мне? - горько спросил Серега. - Мое дело - дочку вынянчить, на ноги поставить ее... И нечего: Павленко - неплохой ведь мужик, ебучий...
- А когда она ему надоест - тогда что? Федоту с Нефедом отдаст он ее! Или еще того хуже - Зигмунду-стервецу! Ты об этом ни разу, поди, не подумал?
- Че ж: они тоже люди...
- Дур-ак ты! Жизни не видел, не знаешь!.. Она б на балу могла, в Петербурге. Платье на ней со шлейфом, брильянты на голове. И кружится с ней не грязный мудак Федот, а кавалергард какой или наш братишечка из пажей, к примеру...
- Ты че ж, еться с нею хотишь? Ты ж отец ей, юк поганый!..
- Да не трахать хочу я ее, а воспитывать по-людски, по-светски! Она ж от меня кровь благородную получила! Мы же Рюрикова семени, ты пойми!..
- Не знаю, какого вы там с ней семени-племени, а ься с дочкой тебе не дам! Вырву причиндалы-то, - так и знай! И чего это ты ее барышней сделать все норовишь? Ей тогда и запах наш тяжелым покажется, и стесняться нас будет всех... Я уж при ней с коровами или с тобой даже не пошали... Че ж, за что мне от роднульки моей такое мученье?..
Острая жалость к другу пронзила Глеба.
- Вот и я думаю, - вздохнул он, тяжко садясь на сено. - Как со всем этим быть? Угораздило же тебя девкою разродиться!..
- От тебя ведь и рождена! Ты ж не в дальних краях, не в лесу таскался...
Чтобы успокоиться, Глеб подрочил о столб и спустил Сереге на враз подставленное плечо.
Размазал.
Серега вдруг рассмеялся тихо:
- Она уж спит! В задницу меня ведь мог бы!..
Но тронулся заботой Глеба о дочери.
Глеб лег под Серегу. Тот тужился, а друг яйца ему быстро-споро пальцами все ласкал. Наконец, из Сереги выползла большущая колбаса, покачалась мгновение, как бы дивясь луне, и упала Глебу куда-то в пах.
- Погрейся! - сказал Серега.
Глеб хохотнул, приник губами к Серегиной заднице. Тот сторожко, тихонько водил бедрами и кряхтел от острого наслаждения.
...К утру стало знобко даже Сереге с Глебом. Пар от говна на полу и дым чадившего очажка уже не справлялись с морозом, что оковал деревню. Парни ворочались во сне, терлись друг о друга, и каждому снилось, что он карабкается по оледеневшему сугробу к широко расставленным, отчего-то громадным ножищам Павленки, а Фенька уцепилась тому за хрен, ручоночками перебирает, визжит, - то вперед, к алой головке подтянется, то опять к черной густой волосне отступит.
- «!» - подумал Серега. - «Нужно дите спасать...»
А Глеб подумал: что-то член у Павленки больно уж тонок. В жизни ведь не такой...
И оба решили морду Павленке набить, если ребенка так будет мучить...
...Дверь с грохотом отлетела и повисла, скрипя, на одной петле. Серега и Глеб очумело таращились на облако морозного пара; в его клубах они не вдруг углядели Павленку, - босого, в одном исподнем.
- и! - рявкнул Павленко. - Шарики где, сучары?!..
Серега сорвался вдруг с места, метнулся к корзинке и вытянул из-под заоравшей Феньки что-то блестящее, небольшое. Раскрутил, метнул это в лицо Павленке.
Тот на лету поймал, жадно вглядывался; понюхал.
- Не пользовались вы, что ль?
- Дитю отдали, играло чтоб, - мрачно буркнул Серега, уставясь себе под ноги. Пальцы на ногах у него шевелились как бы сами собой, между ними точно вскипали жидкий навоз, солома.
- Вот и доплясался с дитем! Подлец! - вдруг налился весь кровью Павленко. - Кабы не татарин, меня б Кондратий уже хватил... Казнить тебя будем теперь, - страшно, на , казнить!
Серега молча, как бы и равнодушно, хлопнулся рылом в солому. Лежал недвижно, точно ожидая удара, плева, руготни хотя бы...
Павленко и плюнул - но отчего-то не на него, а в сторону, так что на Глеба пришлось немножко - и вышел, на пороге ткнув Хабибулина кулаком в живот.
Тазик согнулся с коротким стоном, но тотчас метнулся из хлева прочь: боялся, что ребята захотят вдруг мстить.
Глеб с Серегой тяжко молчали. Серега даже и не ворочался на полу. Глеб, лежа на топчане, глядел в потолок, не моргая и обреченно.
И только Фенюшка надрывалась, вопя за всех...
Целый день делал Павленко вид, будто ничего-то не происходит. Сидел в конторе, ругался по телефону, но вдруг метнулся зачем-то на МТС, где истоптал ногами Федота за какой-то технический недогляд. Но даже и получая свои удары, Федот, как и все в деревне, помнил, что вечером будет казнь и что Серега может не выдержать этой муки.
- Чего ж! - гутарили мужики. - Серегину шкуру пустим на сапоги, сгодится. А Глеб найдет себе - молодой. Ему еще рожать и рожать!.. А семя-то, вишь какое змеиное у него: девку Сереге набил. Это, помнишь, в прошлом годе, когда мы Зигмунда в праздник урожая в чане с дерьмом купали? Тогда, возле чана, Глеб Сереге девку-то и впаял...
- И чего это Хабибулин Серегу нашего заложил?
- А вишь - татарин он! Ему бы только христианскую душу пожечь-помучить.
- Да не! Хабибулин - мужик, что надо! Это Павленко любит, чтоб с шариками его ебли.
- Чего брешешь-то? Я с ним всегда без шариков обхожусь!
- Дак он только когда с Хабибулиным если! У татарина обрезанный, - ему и баско.
- А Павленко при чем тогда?
- Вот балда! Раз татарину баско, значит и *ся он, ровно как заведенный. А без шариков - прям, как все. Смекать же надо!..
- Короче, не татарин - жил бы мужик да жил!
- Ты об ком?
- Да об Сереге! А теперь только на сапоги...
- Теперь только на сапоги, понятно...
>>258303905
>>258303859
>>258303790
>>258303728
>>258303706
>>258303661
>>258303615
>>258303584
>>258303571
>>258303524
>>258303520
>>258303513
>>258303928
>>258303929
>>258303938
>>258303939
>>258303983
>>258304019
>>258304028
>>258304049
>>258304081
>>258304086
>>258304123
>>258304133
Серегу начали мучить сразу после захода солнца. В контору его привели Федот с Нефедом. Сзади них тащился унылый Глеб с лукошком, в котором лопотала что-то свое благодушная сытая Фенька. Слезы замерзли в щетине Глеба; он шмыгал носом, старался не говорить. Глупый Нефед помечтал вслух о сапогах, - Федот врезал локтем ему под дых. Нефед обиженно замолчал и тоже зашмыгал носом.
Павленко уже их ждал. Он явно нервничал, он даже принарядился: надел новые валенки и плотный серо-зеленый френч. От черного его клока на макушке духовито наносило перебродившим «Шипром».
С каким-то вроде и сожаленьем глянул Павленко в глаза Сереге и тотчас же отвернулся, гася, давя в себе внезапную жалость к парню. Не очень ловкий и расторопный, Серега, однако, всегда добросовестно отдавался...
Мужики молча, сопя, теснились у двери, не смея дальше шагнуть, - туда, где были стол, стул и маленький пегий половичок.
Сразу за ним громоздилось такое, чего они осмыслить никак не могли, - а может, и не хотели. Это была наклонная доска с ремнями для рук и ног. В верхнем конце доски были штифты-зажимы, обмотанные пуками ваты. На столе невинно сияли шарики и розовый с моторчиком, - ясно, Павленко задумал под конец поглумиться над осужденным.
Мужики враз смекнули, что это последнее и всего опасней: бдительность еще потеряешь, решив, что, может, и будешь жить...
Повисло тягостное молчание. Лишь Фенюшка лопотала, - наверное, о весне.
Наконец, Павленко кивнул, и Нефед с Федотом толкнули несчастного к роковой доске.
Мужики с невольным, внезапным и для себя пристальным интересом наблюдали приготовленья. Вот голого Серегу разложили на доске. Вот привязали кисти рук ремнями. Вот ноги согнули в коленях сильно, развели и укрепили ремнями тож. Вот зажимы мягко, но плотно сошлись по боками Серегиной головы...
- Лучше б сразу убил... - шепнул вдруг Федот Нефеду. Тот лишь зло покосился на Тазика, жавшегося в углу, но не пустил струю: чисто вокруг, ведь контора... Потом вдруг вспомнил, подумал о сапогах, - но опасливо, с оглядкою на Федота.
Павленко медленно, как бы нехотя, подошел к беспомощному Сереге, расстегнул мотню на белесых своих галифе. Мужики молча смотрели на всем им знакомый , - смуглый, нетолстый, длинный. Павленко крякнул и, словно отуманенный раздумьем, положил свои яйца на губы сомлевшего от тоски Сереги. Тот машинально лизнул. Павленко подсел поближе. Теперь язык Сереги уперся в очко Павленки... Потом отступил Павленко, и кончик хуя окунулся на миг в высохший от ужаса прудик Серегиного ротка...
Председатель играл с Серегой, как кошка с мышью. Мужики затаили дыхание, ждали главного. Однако Павленко и не думал пока кончать глумиться. Кивнул Тазику, - тот приник, как тать, к Серегиной вялой трубочке, стал дышать на нее и водить по ней щетинистою щекой. Серега дернулся, застонал. Тазик замотал головой, плечами, обсасывая усердно. Серега чуть подвывал.
- ь: откусит, небось, татарин! - шепнул тревожно Федот Нефеду. Зигмунд услышал его, таинственно улыбнулся и посмотрел на дверь.
- Ниже возьми! - сумрачно приказал Павленко.
Тазик опустился на колени, продел ладони под Серегины ягодицы, нащупал языком сырое уже очко, стал водить по нему, пытаясь проникнуть вглубь. Потом сам возбудился, - поднялся с колен с косым дымящимся, сизым членом.
- Не сметь ь! - крикнул Павленко почти плаксиво. Мужики вздрогнули от такого крика, переглянулись. Ясно стало: Павленко задумал и впрямь что-то дикое, извращенно-жестокое, что бывало с ним крайне редко.
- Шарики со стола возьми, - глухо велел Павленко.
Татарин взял шарики.
- В жопу ему засунь!
Тазик ловко исполнил. Серега застонал, пытался бедрами повращать, - и не смог, беспомощный, как бабочка на булавке.
- Теперь туда же... Да не свой: с мотором который!
Хабибулин сердито сделал.
- Хабибулина-то мучит зачем? - спросил Нефед у Федота. Тот сунул брату под дых машинально.
Зигмунд опять змеино, подленько ухмыльнулся.
Тазик с перекошенным, зверским лицом вдел Сереге и включил моторчик на частые обороты. Серега забился, завыл.
Павленко закатил ему в рот, так что Серега поперхнулся, закашлялся, задохнулся от собственного крика и от слюны. К тому же Павленко, наверно, начал мочиться, как и любил обычно в этаком положенье. Лицо у него вытянулось, на тонких губах мелькнула усмешечка, но тотчас исчезла. Серега больно булькал, глотал, но брызги фонтаном летели Павленке на галифе.
- Ах ты гад! - осклабился Павленко. - Хабибулин - и ты вдень! Да не , - пальцы, сколько войдет...
Смуглая, черная от шерсти кисть Тазика вся ушла в Серегину задницу. Другой рукой татарин сжал страшно разбухший свой причиндал.
- Не сметь! - рявкнул Павленко.
Рука Хабибулина повисла плетью, точно ему плечо прошибло. С конца багрового упали скупые капли...
Глеб вдруг подумал, что все еще кончится хорошо.
- Ну-ка ты, кверху жопой, ь! - прикрикнул Павленко. Хабибулин метнулся к нему и навис м над подбородком Сереги. Задница Тазика оказалась рядом с председательским темным членом. Павленко гикнул и вдел в Хабибулина без смазки. Татарин охнул и застонал. Впрочем, тотчас поймал ритм, привычно стал поддавать. Серега ловил губами его яйца, но член татарина цапнуть губами не мог он.
- Ему соси! - прохрипел, весь сизый, Павленко.
Тазик губами жадно схватил Сереги.
Серега опять застонал.
- Покусывай! Понял, ь? - приказал Павленко.
Хабибулин с радостью пустил в дело зубы. Мужик заорал, но татарин душил его крик своими яйцами и ритмично дергавшейся потной промежностью, так что Серега фактически лишь глухо, утробно выл.
- Пан кусает пана до крови, надеюсь я? - осведомился надменно Зигмунд.
Глеб показал молча ему кулак, отвернулся и только тут заметил, что Фенька, привстав в корзинке, ухватилась ручонками за плетеный бортик и во все глаза глядит на происходящее.
- Бедный бэби! - чуть не вскрикнул Глеб по-английски. Он понял, что воспитывать Феньку теперь, наверное, поздно уже...
Наступила весна. Задница у Сереги давно уже заросла, и теперь об его экзекуции вспоминал разве что только Зигмунд. Он осторожно, как бы лаская, касался Серегиных ягодиц и читал вслух огромные буквы татуировки:
- Во-рю-га...
Серега смущался, густо краснел и унылым матом отгонял поляка. Тот, отходя, что-то шипел себе под нос. Хабибулин чаще, чем прежде, отдавался, льнул к Сереге: видно чувствовал тать свою вину. Но Серега его простил и охотно позволял вылизывать себе задницу и ступни. До этой ласки он был в деревне самый большой охотник.
Павленко крутился с подготовкой к севу, подгонял мужиков и даже почти не ебся. Лишь изредка, бывало, зайдет к Сереге с Глебом, наклонится над корзинкой, м своим помашет. Фенька залопочет что-то, пытается ручкою ухватить. Павленко ее мечтательно между ног погладит и опять по хозяйству идет крутиться.
Фенька стала уже ходить. Павленко подарил ей свою старую майку, и в ней девчонка была, как в длинном бальном платье. Глеб учил ее делать реверансы, учил первым французским фразам.
>>258303905
>>258303859
>>258303790
>>258303728
>>258303706
>>258303661
>>258303615
>>258303584
>>258303571
>>258303524
>>258303520
>>258303513
>>258303928
>>258303929
>>258303938
>>258303939
>>258303983
>>258304019
>>258304028
>>258304049
>>258304081
>>258304086
>>258304123
>>258304133
>>258304188
>>258304197
>>258304224
>>258304228
- Ну же! Не бойся! Попробуй ты...
А Фенька сконфузится, фыркнет и только корову по теплому мохнатому боку погладит. Дескать, а мне-то что?..
Приходили еще мужики, Феньку ласкали, таскали гостинцы ей. Любили, чтобы она им всем в рот мочилась. Облизывали затем дотошно, и девчонка визжала от удовольствия.
Она уже знала, что такое «взять в рот» и с интересом, притихнув вся, наблюдала, как сходятся ребята друг с другом или с коровами, - сходятся истово, часто с прибаутками и надрывом.
Глеб просил при ней не очень-то выражаться. Мужики матюкались потише, блюдя приличие при ребенке.
Павленко как-то пообещал, что годика через два ее прошибет, а пока чего ж, - ведь еще младенчик... Теперь мужики наперебой рассказывали девочке и друг другу, как Павленко ее в дом возьмет, какая жизнь у нее интересная там начнется. (Дом у Павленки был настоящий, не хлев, не гараж, не сарай, а изба-пятистенок с кирогазом и сиренью под окнами).
- А перед избою будка, и в будке Полкан сидит. Я ему сосу - и он меня уважает, - говорил Серега мечтательно.
Радовался в душе за дочь.
Наступившая бурно весна заставила мужиков валяться на талой земле, пить, хмелея, из безбрежных холодных луж и ладить из глины и ивняка гнезда вернувшимся милым птахам. Глеб нырял во все полыньи, зубами ловил неловкую, еще сонную рыбу, а когда уха надоела, стал собирать улиток и червяков на согретых солнцем пенечках. От первой травки дристали все, но радовались весне, долгим и ярким дням, наступившему вдруг приволью. И если бы не возня с техникой, в теплицах и парниках, если бы не ругань и тумаки ярого на работу Павленки, было бы славно всегда так жить.
Шалое настроение окутало мужиков, и Тазик однажды до крови заеб Федота. Очухавшись, тот отчего-то захотел придушить Зигмунда и Нефеда. Серега и Глеб держали его за руки, Павленко хлестал по щекам, а Тазик сумрачно извинялся. Все это случилось на скотном дворе, и солнце уже припекало. Вдруг под ноги к мужикам выбежала, еще качаясь, Фенька и залепетала что-то матерное, простое и доброе, но тотчас же перешла на французский.
Павленко остолбенел:
- Кто девчонку выражаться так научил?
Мужики молчали.
- Ты?! - рявкнул председатель, хватая за волосню на груди Федота.
Тот помотал кудлатою головой.
- Может, ты?! - подступил с тем же Павленко к Хабибулину, но его он схватил за .
Хабибулин сморщился, закряхтел и, жалобно застонав, покосил куда-то глазом.
Павленко метнулся к Сереге, но рядом стоявший Глеб шагнул вперед и замер, потупясь:
- Это я, Никодим Петрович,- сказал решительно, только очень тихо.
- А чего она говорит? Против меня, небось? - спросил Павленко. Он растерялся от внезапной смелости непонятного этого парня.
- Она стихи читает вам, Шарля Бодлера. Называется «Альбатрос».
- Переведи!
- Птица такая есть, летает она над морем. А матросы ее поймали, измываются. А поэт - он, как птица эта, только летать не может. Вернее, может, но только в мыслях...
- А мысли ему зачем, раз он птица? - не понял Павленко.
- Хрена ль ты про поэта учишь ее? - закричал Федот, наливаясь кровью. - Он, поди, и дерьмо не ест!
- Он и коров, небось, не дерет! - поддержал Нефед брата.
- И с мужиками, наверное, не ся, - заключил Павленко. - ли такому учишь?
- С мужиками трахаются они... - возразил Глеб, но тихо, словно не решаясь еще признать вину.
-Чем докажешь? - насел Павленко.
- Верлен с Рембо ебся...
- Еще!
- Еще?.. Еще древние греки с мальчиками шалили... Еще Байрон с Шелли, также Шекспир, - но это доказать пока невозможно...
- Че ж, больше поэтов никаких и не было? Или че ль? - спросили Федот с Нефедом, а Хабибулин прищурился, готовый высмеять, унизить, ошельмовать...
- Они редко про это писали... - сказал Глеб. - Больше про баб. Было такое время: мужики с бабами жили, а остальное все осуждалось...
- Если б не революция, так бы и маялись мы все... - вслух подумал Павленко. Вдруг хлопнул кепчонку в лужу и ухнул в присядку, подняв тучу брызг.
Выкрикнул страшно, разбойно и удало:
>>258303905
>>258303859
>>258303790
>>258303728
>>258303706
>>258303661
>>258303615
>>258303584
>>258303571
>>258303524
>>258303520
>>258303513
>>258303928
>>258303929
>>258303938
>>258303939
>>258303983
>>258304019
>>258304028
>>258304049
>>258304081
>>258304086
>>258304123
>>258304133
>>258304188
>>258304197
>>258304224
>>258304228
>>258304255
>>258304294
>>258304330
>>258304338
Продвигаюсь к потато
10, беру Вилюнус, Гданьск и палку с шыпами за 2 доллара.
Хабибулин снова пожал плечами и осторожно прокрался к дому. Веранду до половины закрывали облака белой сирени. Зато в окно комнаты он мог увидеть угол накрытого к чаю стола, желтенькую клеенку, какие-то бублики в корзиночке из фарфора, а дальше - темный буфет у стены.
Тазик остро вдруг пожалел, что не напросился на чай хотя бы. Он перелез к другому окну. За ним была кухня с опрятной плитой, с настоящею мойкой, блестевшей в последнем закатном луче. Хабибулин засмотрелся на нее невольно.
Однако стоны из окошка за углом заставили его метнуться туда. Он споткнулся о бревно, больно ударился о него коленом, но зато смог потом подняться на это бревно повыше. Дальний угол комнаты с розовыми обоями, с тканым серым ковриком на стене открылся ему. И то, что открылось Хабибулину на широкой, сверкавшей металлом кровати, заставило его замереть, затаить дыханье.
Тазик увидел, как спина Глеба выгнулась дугой упруго и сначала страшно набухла мускулами везде, потом вдруг резко опала, но вдруг снова вся напряглась... Так продолжалось с минуту, ритмично, все убыстряясь. Наконец, спина его вдруг как-то совсем расслабилась. Глеб отвалился к стене, и Хабибулин увидел его дрожащий, косой и алый, блестевший член. Однако не это тотчас приковало внимание Тазика.
Красная, какая-то вся в складках, с слипшейся, косо торчавшей налево пегою волосней, с бардовым прыщиком над жадной щелью, края которой стали уже сходиться...
- «Ну и что? Подумаешь - жопа мохнатая!»
Хабибулин все-таки не поверил, что такое может увлечь всерьез: Неужто под мышкою у Нефеда хуже? Или у Глеба на голове? Или в узкой, поросшей щетинкой заднице у того же Зигмунда (хоть он и пленный)?
- «Да и маленькая она!» - подумал Тазик. - «Разве ребеночек через такое вот просочится?..»
Эта загадка зацепила и стала терзать Хабибулина. Чтобы получше разглядеть у, он приподнялся над подоконником и вдруг увидел странный маленький ящик в углу. Передняя стенка его светилась чуть дрожавшим голубоватым светом. Тазик не сразу разглядел в этом дрожании человечка в галстуке. Тот говорил что-то серьезное, - точно он укорял отъебавшихся только что.
Хабибулин не раз видел это длинное губастенькое лицо на рынке, на плакате над главным входом.
Тазика точно ледяною водой окатило:
- «Суки! При президенте ебутся!.. Животные прям...», - подумал татарин. Ему вдруг остро захотелось позвать мента, кликнуть и понятых, принять участие в составлении протокола, - а может быть, под шумок и отить и Глеба, и эту бабу. Но Хабибулин понял, что лучше рассказать обо всем Павленке. Может, он получше придумает что-нибудь.
Тазик слез с бревна и вернулся на мокрый двор.
В деревню возвращались уж за полдень. Белое солнце вовсю жарило из самой вершины небес, и короткая тень давала слабенькую прохладу. Глеб шагал беспечно. Взяв прутик, он сшибал пыль с придорожных больших лопухов. Он насвистывал что-то плавно-взволнованное.
Тазик брел неспешно.
Оба молчали.
Мимо промчалась полуторка с бидонами молока. Знакомый шофер показал им в кабине палец.
Тазик подумал, что, может, он остановится и «пошуткует» с ними. Отчего-то ему остро захотелось в себе в эту минуту. Однако машина свернула на бетонку к колхозу «Красная лесбиянка» и бодро затарахтела по ней, как будто над шоферюгой там глумиться сейчас не будут.
Тазик прислушался к насвистыванью Глеба, не угадал мелодию и спросил, что за песня.
- «Вальс-фантазия» Михаила Глинки. Тебе, татарину, не понять такое...
- Какое это «такое», ун *ович?
- А вот такое: бал, белый с позолотою зал, три громадные люстры, точно созвездья, сверкают над головой. А ты - в мундире черном с красным воротником, в белых чулках и башмаках с золотыми пряжками. А она - вся в светлом, точно в клочке тумана. Нежная молодая грудь ее волнуется, и ты понимаешь шестым каким-то чувством, что у нее под дымкой, там, немножечко уже влажно. И у тебя немного твердеет и чуть влажно уже...
- Под дымкой?
>>258303905
>>258303859
>>258303790
>>258303728
>>258303706
>>258303661
>>258303615
>>258303584
>>258303571
>>258303524
>>258303520
>>258303513
>>258303928
>>258303929
>>258303938
>>258303939
>>258303983
>>258304019
>>258304028
>>258304049
>>258304081
>>258304086
>>258304123
>>258304133
>>258304188
>>258304197
>>258304224
>>258304228
>>258304255
>>258304294
>>258304330
>>258304338
>>258304371
>>258304372
>>258304416
>>258304420
>>258304372
>>258304454
>>258304488
>>258304499
>>258304526
>>258304547
>>258304576
>>258304586
>>258304602
30+4 = 34т
Глеб хлестнул прутиком по ноге, резко остановился:
- Не хочу я в колхоз возвращаться! - вдруг выдохнул он с тоской.
- Ты чего и говоришь-то такое? - остановился и Хабибулин.
- А то, урюк, что сбегу я от вас от всех на !
- А дочка как же?
- Что ж и дочка? Все одно отдадите в и...
- А может, не отдадим? Сами с ней жить будем, всем колхозом! Павленко вроде бы обещал...
Тазику стало не по себе: он ведь знал, как любит дочурку Глеб. И если тот готов теперь, после пожилой городской ищи, дать деру даже от Феньки милой, значит он, Глеб, или с ума сошел, или заразился чем-нибудь от той красненькой, в волосах...
- Неужто так забирает это?.. - осторожно спросил Тазик.
- Эх, урюк! Твое дело - мужиков ь, а не думать о красоте надмирной...
Хабибулин насторожился. Понял, что нужно обидеться, и сказал:
- Я Павленку, знаешь, что попрошу? Чтоб он тебя в чан с дерьмом посадил на пятнадцать суток! Он не откажет мне: добрый он!
- Эх, Хабибулин! - ответил, презрительно усмехнувшись, Глеб. - Знал я, что ты говно. Но что ты еще и стучишь Павленке...
Тазик ощерился:
- А что мне молчать? Вы меня все урюком дразните. Я вас ебу и от вас же всегда одно поношенье слышу!
- Просьба к тебе есть, Тазик! - вдруг сказал Глеб очень серьезно и положил руку Хабибулину на плечо. - Если Павленко меня в дерьме утопит, ты обо всем увиденном Фенюшке, когда вырастет, расскажи! Если кушать меня не будете, то похороните меня под тремя березами на косогоре, что возле ульев. И поставьте какой-нибудь знак. Камень хотя бы. Пускай она, когда взрослой станет, к камню тому приходит и все о себе мне рассказывает. А я, - я и с того света ее услышу!
- А бежать расхотел уже? - прищурился Хабибулин.
- Куда бежать-то? - усмехнулся Глеб горестно. - В «Красную лесбиянку» - так камнями там забросают. В город податься - а паспорт где? Через три дня заловят - ну и в расход. А до границы идти далеко и стремно.
Глеб опять тяжело вздохнул, махнул рукой и решительно пошагал вперед.
К деревне они подошли под вечер. Закат изрумянил облака над прудом, а тень от леса вытянулась до середины поля. Сразу бросилось в глаза, что на бороздах его не было не души. Не рано ли кончили сегодня работы? Отчего-то не только у Глеба, но и у Тазика сердце сжалось нехорошим предчувствием...
Они вошли в пустую деревню. В огородах тоже никто не копошился. И даже на задворках лавки, в круглогодичной луже, не лежало ни одного человека.
Тазик и Глеб завернули за угол и вышли на пустырь площади перед правленьем.
Здесь и сгрудился весь народ. Мужики стояли понурые, никто никого не пихал даже в шутку, никто никого не трогал за яйца нежно и не насмешничал по поводу поебона.
У крыльца правленья стоял седой от пыли «газик». Какой-то статный мужик в рыжем кожане и защитного цвета крагах кончал речугу:
- С-суки! Чтобы такое у меня было в последний раз! Девку, вишь, от отчетности утаили, пидарасы ебучие... А тебе, Павленко, наш особенный, партийный выговор! Ежели ты против устава партии еще хоть разик один попрешь, мы тебя самого девкой заделаем!
- Фенюшка!.. Фенька!.. Феня!.. - слабо вскрикивал Серега. Он стоял на коленях у переднего колеса машины и возил рылом по серой шине. На резине проступали черные блестящие полосы от обильных, бессильных слез.
Фенька в прорванной майке Павленки испуганно жалась к председателю колхоза, накрепко обхватив его щегольской сапог. Она отражалась в черном его голенище странным розовым облачком.
Начальник из города, между тем, размахнулся и вмазал Павленке в нос. Председатель коротко охнул, шатнулся, но устоял на ногах. Вину, видать, очень остро чуял.
Начальник из города брезгливо стряхнул кровь с кулака:
- Короче, девчонку - ко мне в машину, Павленке - строгача с занесением в трудовую книжку, а всем в колхозе запрещаю *ься четыре дня!
- Донечку-у! - заревел Серега и вдруг осекся: прямо перед городским начальством возник весь белый, страшно прямой и прекрасный Глеб:
- Я узнал вас, подлец! - сказал он ясно и как-то даже без всякого особого выраженья. - Это вы тогда привели ко мне матросов! Это вы были первым мужчиной, кто поимел меня! Мерзостный совратитель!.. Но вот вам мало уже отца, - вы и за дочку его решили взяться!.. Так вот же вам!..
И Глеб отвесил начальству яркую оплеуху.
- Об чем он базарит, братцы? - загундела, забеспокоилась меж собою площадь. - Девку его в город, к начальству в бардак берут, а ему и это, видать, неладно?..
Павленко, наконец, очнулся. Маузер блеснул у него в руках. Раздался выстрел, и другой, и третий...
Глеб удивленно обернулся к Павленке, уставился на него и медленно стал оседать в седую пыль, под ноги городскому начальству.
Мужики замерли. Они все увидели, как душа Глеба, в белом во всем и чистая, без щетины, невесомо прошла между ними, никого не касаясь и глядя куда-то с улыбкой вдаль.
И исчезла в закатных розоватых уже лучах.
Следом за нею, как зачарованная, двинулась, было, Фенька.
Она прошла уже половину толпы, когда Серега, охнув, метнулся с колен за нею. Но Тазик и Зигмунд разом подставили ему ноги. Что двигало ими в этот миг, - они и сами потом не смогли понять.
В создавшейся куче-мале разобрались не сразу. А когда снова вспомнили о девчонке, ее уж и след простыл...
>>258304642
>>258304633
>>258304602
>>258304586
>>258304576
>>258304547
>>258304539
>>258304526
>>258304499
>>258304488
>>258304454
>>258304420
>>258304416
>>258304416
>>258303905
>>258303859
>>258303790
>>258303728
>>258303706
>>258303661
>>258303615
>>258303584
>>258303571
>>258303524
>>258303520
>>258303513
>>258303928
>>258303929
>>258303938
>>258303939
>>258303983
>>258304019
>>258304028
>>258304049
>>258304081
>>258304086
>>258304123
>>258304133
>>258304188
>>258304197
>>258304224
>>258304228
>>258304255
>>258304294
>>>258304642
>>>258304633
>>>258304602
>>>258304586
>>>258304576
>>>258304547
>258304539 (You)
>>>258304526
>>>258304499
>>>258304488
>>>258304454
>>>258304420
>>>258304416
>>>258304416
>
>>>258303905
>>>258303859
>>>258303790
>>>258303728
>>>258303706
>>>258303661
>>>258303615
>>>258303584
>>>258303571
>>>258303524
>>>258303520
>>>258303513
>>>258303928
>>>258303929
>>>258303938
>>>258303939
>>258304642
>>258304633
>>258304602
>>258304586
>>258304576
>>258304547
>>258304526
>>258304499
>>258304488
>>258304454
>>258304420
>>258304416
>>258304416
>>258303905
>>258303859
>>258303790
>>258303728
>>258303706
>>258303661
>>258303615
>>258303584
>>258303571
>>258303524
>>258303520
>>258303513
>>258303928
>>258303929
>>258303938
>>258303939
Куда ебошить то?
гыгыгы в твой тред никто не пишет
Кстати, мои посты с пастой автоскрывались?
Ну ты же пишешь, епта
Чё?
Ну кроме меня никто, тебя и парочки долбоёбов не пишет
пчел
Читать не умеешь, бака?
>>258305043
Так ты написал никто, и сам же щяс опроверг свое утверждение... ?
(не до конца врубился чё да как, пиздец туплю)
Знаешь, что такое гипербола?
14 в Ригу, Вилюнус, Варшаву.
10+11 = 21т
>роллим +10
>(не до конца врубился чё да как, пиздец туплю)
Это когда мамку твою ебут... XD
Города дают числа рядом с ними
полностью захваченные регионы дают числа из правого нижнего угла
>Это когда мамку твою ебут... XD
>Города дают числа рядом с ними
>полностью захваченные регионы дают числа из правого нижнего угла
Охуеть, ты ещё и шутишь про мать в 20-х. Поздравляю, ты носишь звание "кринж Двача"
>Охуеть, ты ещё и шутишь про мать в 20-х. Поздравляю, ты носишь звание "кринж Двача"
9, куда?
>>Охуеть, ты ещё и шутишь про мать в 20-х. Поздравляю, ты носишь звание "кринж Двача"
>
>Нароллил 15 в итоге получается, можно полностью Сицилию сожрать.
>/zet/ ЗАХВАТИ ЕВРОПУ, РИСК-4. Нормальная версия.
>
>Ссылка на организач: https://2ch.hk/brg/res/1303784.html
>
>Правила: Указаны на пикче, читайте внимательно.
>
>Стартуем в 18:30, когда прибудет хотя бы 3 игрока.
Ты как считаешь вообще?
Блять, нихуя не понимаю, ещё боевыми свиньями даваят(9(
Беру Питер и Иду к Ярославлю
>Блять, нихуя не понимаю, ещё боевыми свиньями даваят(9(
Видимо через жопу, не врубаюсьь вообще, помогите(99((
20
В Берлин, Ригу, Варшаву.
Что не понятно?
>Видимо через жопу, не врубаюсьь вообще, помогите(99((
Оп, ты мои роллы династии проебал.
Ладно, ролл в сторону юга
9+15 = 24т
>Оп, ты мои роллы династии проебал.
>Ладно, ролл в сторону юга
Нижний Новгород
Любой красивый
Ролл
Надо окукливаться в брг ящитаю.
Я Иван Грозный.
>Кошачья Империя
>Красный
>Лондон
>Варшаву
Вроцлав, фикс
>Русия
>Нижний Новгород
>Любой красивый
>Ролл
>
>Надо окукливаться в брг ящитаю.
>Я Иван Грозный.
Впринципе игроков и 2 ньюфагов я собрал, можем выдвигатся в поход на брг
Да ну нахуя?
>Блэд, Лондон заняли. Не вкачусь я сегодня, по ходу.
>ИГНОРИРУЕМ ГОМОВАЙПЕРА!
>
>ХОД 1
Давай, нахуй этих бэшных червей
>Династия Аморалтрых, Мадрид, цвет сиреневый
Ньюфаги итт есть?
>Великолепный старт, оп, просто блестящий.
>Кошачий ролл +0
21 в Берлин, по региону Берлина и в Польшу.
Беру Ярославль и продвигаюсь к хуйне на +2
>21 в Берлин, по региону Берлина и в Польшу.
>Беру Ярославль и продвигаюсь к хуйне на +2
Нах вайпаешь? Просто интересно
Казань мой регион, у тебя весь юг свободен
25+19 = 44т
>Нах вайпаешь? Просто интересно
А нах ты мне это пишешь? Просто интересно
>Казань мой регион, у тебя весь юг свободен
Не жидись, у тебя и так Москва.
Чтоб узнать
>Не жидись, у тебя и так Москва.
Хочу, чтобы в этот тред больше никто ничего не постил
У тебя +2 от города, друг. Ладно доиграем пока эту игру, потом заходи в брг мы тебе все там понятно обьясним по полочкам и по понятиям
8+6= 14 (Я могу к этому чилу прибавить бонус который даётся за город?)
>Мне некуда расширяться
Расширь себе анус мудило
> Свободна вся карта
> некуда расширяться
Ты здоров? Иди в Швецию
>У тебя +2 от города, друг. Ладно доиграем пока эту игру, потом заходи в брг мы тебе все там понятно обьясним по полочкам и по понятиям
>> Свободна вся карта
>> некуда расширяться
>Ты здоров? Иди в Швецию
Поч, что тебя подожгло? Ты проиграл?
У тебя +2 потому что ты контролируешь только этот город с +2
Нет. Я просто люто, бешено ненавижу такие треды и стремлюсь их уничтожить.
А потом куда?конфликтовать с Пруссом?
Я же могу просто войну начать, ты вплотную заспавился когда больше половины карты пустой
Он просто ищет внимания, забей хуй и он сьебет сам
>У тебя +2 потому что ты контролируешь только этот город с +2
>А потом куда?конфликтовать с Пруссом?
>Я же могу просто войну начать, ты вплотную заспавился когда больше половины карты пустой
8+14=22
В Гамбург, остаток по региону Берлина и Литвы.
>Он просто ищет внимания, забей хуй и он сьебет сам
Какое ещё внимание, ебанат?
5+27 = 32т
А чё с ними не так, мне нравится играть. То что мне не нравится у меня в автоскрытии и все.
>>258306991
Ты так или иначе близок к пруссу. Я не могу на юг, я русский.
Ролл+1 на Казань
>8+14=22
>В Гамбург, остаток по региону Берлина и Литвы.
Эх, ладно
Докрашиваю регион, попутно закрашиваю зеленого
>А чё с ними не так, мне нравится играть. То что мне не нравится у меня в автоскрытии и все.
>Ты так или иначе близок к пруссу. Я не могу на юг, я русский.
>Ролл+1 на Казань
>Эх, ладно
>Докрашиваю регион, попутно закрашиваю зеленого
>>258307187
Ну это смерть.
>>258307398
Да блять, я тоже хочу за Россию играть, че тебе этот регион даст, ну е мае
>Да блять, я тоже хочу за Россию играть, че тебе этот регион даст, ну е мае
Не в регионе дело
Ты вплотную ко мне и перекрываешь мне пути развития
>Даю вам 5 минут на урегулирование, если серый тверд в своем намерении крашу зеленого.
Двачую.
>Оп, бросай этот тред, поехали в брг
Двачую, давайте лучше в брг.
Сука проклятая, ты заплатишь, ты мой главный враг
>>258307555
Перекрась меня в Одессе
>Унгерн, мои пушки стоят в паре километров от Петрограда и денди.
Я могу тебе оставить если пойдешь на юг и не будешь трогать северные земли
+союз
>Получается после захвата провинций у меня вместо 14 (+2бонус) остаётся того +6, я правильно понимаю?
>Сука проклятая, ты заплатишь, ты мой главный враг
>Перекрась меня в Одессе
Хуй тебе, вся Россия будет объединена под моим царством
>Я могу тебе оставить если пойдешь на юг и не будешь трогать северные земли
>+союз
У тебя 3, от города(+2), и от региона. Смотри на карту регионов.
>Хуй тебе, вся Россия будет объединена под моим царством
>У тебя 3, от города(+2), и от региона. Смотри на карту регионов.
Всё на карте.
Это подробные
>Где можно подробные правила этого посмотреть, чтобы вкатиться?
>Боевые картинки - это изюминка вашего треда.
Перекрасил.
ХРЮ
>https://2ch.hk/brg/res/1303784.html
Нет мы стойко вытерпим гомовайпера искусителяи скроем его куклой!
Закрасил, не боись
>Нет мы стойко вытерпим гомовайпера искусителяи скроем его куклой!
Ролл
+4
Хуярю на ту штуку+2 и то что рядом
>Ролл
>+4
>Хуярю на ту штуку+2 и то что рядом
30+15=45
Короче расписываю по убыванию в важности:
1. Таллин
2. Регион Риги
3. Гановер
4. Регион Берлина
5. Остаток в Польшу на нейтралки, которые между Вроцлавом и Варшавой.
32+30 = 62т
>30+15=45
>Короче расписываю по убыванию в важности:
>1. Таллин
>2. Регион Риги
>3. Гановер
>4. Регион Берлина
>5. Остаток в Польшу на нейтралки, которые между Вроцлавом и Варшавой.
Пруссак, как ты к котикам относишься?
У меня к тебе предложение. Экспансировать на запад я не собираюсь, а потому почему бы нам с тобой не договориться о союзных отношениях? Я хочу взять себе Францию и Бенилюкс, восстановив тем самым границы великой Франции. За тобой же останутся Германия, Швейцария и все-все остальные земли Центральной, Северной и Восточной Европы. Что думаешь?
>Пруссак, как ты к котикам относишься?
>У меня к тебе предложение. Экспансировать на запад я не собираюсь, а потому почему бы нам с тобой не договориться о союзных отношениях? Я хочу взять себе Францию и Бенилюкс, восстановив тем самым границы великой Франции. За тобой же останутся Германия, Швейцария и все-все остальные земли Центральной, Северной и Восточной Европы. Что думаешь?
Хорошее предложение, согласны.
>Хорошее предложение, согласны.
Опчик, нарисуй в легенде мне и Пруссии-куну союз, будь добр.
>куну
)))))
> сидеть из-за этого в б
Вот именно.
Оп, сука, перекатывай!!
Стоп, какой союз? Давайте неформальный союз лучше.
>> сидеть из-за этого в б
>Вот именно.
>Оп, сука, перекатывай!!
>Стоп, какой союз? Давайте неформальный союз лучше.
>>258308837
Ясн, щяс обратно белым закрашу
Если ты так хочешь, то разумеется.
Кошачий ролл +40
И правда, перекат же заебись идея. Тут долбоёб половину треда засрал, если не больше.
>Ясн, щяс обратно белым закрашу
4 игрока, ньюфаг на епископе в ужасе убрался отсюда... Он был слаб.
Иду к тому бонусу на юге, Бухарест вроде.
+8
>Если ты так хочешь, то разумеется.
>
>Кошачий ролл +40
19+5=24
Всё в Польшу короче.
Вот и правильно
>И правда, перекат же заебись идея. Тут долбоёб половину треда засрал, если не больше.
25+40 = 65т
>>258308964
ОП, что на третьем пике? Почини, пожалуйста, карту.
Докрашиваю регион
Крашу Карелию
>>258309609
Я победил. Я chad сигма хрюкер.
Я бы остался, и продолжил сражаться. Это не победа, чмоня
Не оправдывайся, маня. Это блестящая победа, которую запомнят потомки.
Хорошо я признаю, ты славно сражался, хрюкер. Увидемся в следующее воскресенье...