Playing games with my heart, I'd find love then I'd run
Please don't walk away from me tonight
I know we'll make it, baby
Give me one more chance to make it right
Oh, baby, please don't walk away
I guess I've learned what I've been told
Love keeps the heart from growing old
And I'll be there this time, our light will never die
Please don't walk away from me tonight
I know we'll make it, baby
Give me one more chance to make it right
Oh, baby, please don't walk away
I cried and I worried afraid love would hurt me
I'm ready to open the door
Please listen to me 'cause this time it won't be like before
Please don't walk away from me tonight
I know we'll make it, baby
Give me one more chance to make it right
Oh, baby, please don't walk away
>>259011718
Ты просто был хорошим человеком. И что странно - Александром.
Тред не читал. Пнул тебя, на всякий случай.
Игорь?
Читай блядь.
На правду, на которую я боялся взглянуть.
Да и до сих пор боюсь.
Потому что я трус. А еще я пиздец как завишу от людей. Нет, не от людей.
Не от настоящих. А от «дружков». Которые даже близко ко мне не стоят. Которым я просто неприятен. Или которые просто проходят рядом?
Утешают для разгрузки своей блядской совести о том, чтобы им не мешали срать и сосать друг другу.
Да, это круто. Но мне эта картина неприятна. Не только, потому что во мне воспитали ненависть к подобному рода вещам. Но и потому что я к таким людям никогда не попаду. Никогда не стану с ними одним целым.
Просто никогда. Сколько бы лет я не боролся за то, чтобы вылезти из одиночества, у меня ничего не получается.
А эти конфодрузья однодневки... Приходят, чтобы опереться.И уйти. Хотят внимания, а потом снова бегут к своим знакомым.
>>259011792
Понятия не имею.
Какой красивый БАНГЛАДЕШ говнонима.
Кто он то блядь?
Вы че мудаки, уже общаться постами и сообщениями не можете, обязательно надо нулевую засирать?
А потом о том, что он сделал. То есть сейчас. Лень сейчас, чуть позже выйду на связь.
>>259012668
Я не могу засирать то, что уже засрано.
>Я не могу засирать то, что уже засрано.
Можешь можешь, ты только думаешь что если насрать в яму с дерьмом, то это ничего, а дерьма то количественно больше становится
>>259012776
Соси
Нет ты
а
а
а
а
а
а
а
аа
а
а
а
а
а
а
а
а
а
а
а
а
а
б
ь
б
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
б
ь
ь
ь
ь
б
б
ь
б
б
б
б
ь
б
б
б
б
ь
ь
в
в
в
в
в
в
вв
в
вв
>>259013028
б
ь
б
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
ь
б
ь
ь
ь
ь
б
б
ь
б
б
б
б
ь
б
б
б
б
ь
ь
вв
в
в
в
в
в
в
в
в
в
успокаивала, подбадривала, да просто молча была рядом. Именно тогда она предположила, что я влюблен в Славика, а я испугался ее слов. Мои мысли, высказанные вслух, звучали пугающе для меня, и я начал отнекиваться, но с тех пор мысль о том, что я другой, не такой, как мои друзья, прочно засела в моей голове.
Родители мои никогда не были толерантны. Мой старший брат тоже, даже больше – он всегда был ярым гомофобом. Я даже и не думал поговорить на эту тему с семьей. И я решил поговорить со Светой. Она поняла меня и даже сказала, что ей самой тоже нравятся девушки. Ей было 15 лет, сейчас она имеет мужа и маленького сына, но до сих пор поддерживает меня, за что я хочу сказать ей огромное спасибо – она единственный натурал в этом мире, который не бросил меня после моего признания.
А когда мне стукнуло 17, мои родители обо всем узнали. Я не знаю, как. Просто в один день у меня состоялся с ними разговор о том, почему у меня до сих пор нет девушки. Отвечал я сбивчиво, расплывчато, и, думаю, уже тогда они догадывались. А потом грянул гром. Отец сломал мне нос и, сказав, что я ему больше не сын, выгнал на улицу. Первое время я жил у друзей и искал работу, потом снял маленькую квартирку. Пришлось продать мотоцикл, потому что было не на что жить. На вырученные деньги я прошел курсы парикмахера и устроился работать в салон. Заработок стал стабильным. С семьей я не общался больше и очень мало общаюсь сейчас. Брат меня дико ненавидит, отец тоже, а мама... мне иногда кажется, что она поддается
успокаивала, подбадривала, да просто молча была рядом. Именно тогда она предположила, что я влюблен в Славика, а я испугался ее слов. Мои мысли, высказанные вслух, звучали пугающе для меня, и я начал отнекиваться, но с тех пор мысль о том, что я другой, не такой, как мои друзья, прочно засела в моей голове.
Родители мои никогда не были толерантны. Мой старший брат тоже, даже больше – он всегда был ярым гомофобом. Я даже и не думал поговорить на эту тему с семьей. И я решил поговорить со Светой. Она поняла меня и даже сказала, что ей самой тоже нравятся девушки. Ей было 15 лет, сейчас она имеет мужа и маленького сына, но до сих пор поддерживает меня, за что я хочу сказать ей огромное спасибо – она единственный натурал в этом мире, который не бросил меня после моего признания.
А когда мне стукнуло 17, мои родители обо всем узнали. Я не знаю, как. Просто в один день у меня состоялся с ними разговор о том, почему у меня до сих пор нет девушки. Отвечал я сбивчиво, расплывчато, и, думаю, уже тогда они догадывались. А потом грянул гром. Отец сломал мне нос и, сказав, что я ему больше не сын, выгнал на улицу. Первое время я жил у друзей и искал работу, потом снял маленькую квартирку. Пришлось продать мотоцикл, потому что было не на что жить. На вырученные деньги я прошел курсы парикмахера и устроился работать в салон. Заработок стал стабильным. С семьей я не общался больше и очень мало общаюсь сейчас. Брат меня дико ненавидит, отец тоже, а мама... мне иногда кажется, что она поддается
никого. Меня до сих пор гнобят, а воспитателям всё равно, знаете, ведь многим просто плевать на таких, как я, или тех, которые издеваются надо мной.
Я всё больше и больше начинаю ненавидеть страну, в которой живу, я поражаюсь ненавистью людей к таким, как я, к геям. Пару дней назад меня жестоко избили и издевались надо мной. Мне сломали три пальца на руке, и еще на моем теле и лице многочисленные ожоги от сигарет. Еще мне сказали, что если увидят снова, то пустят по кругу, как шлюху.
Я живу в задрыпанном городке, название которого почти никто не знает, даже говорить не стану, но город очень маленький. Поэтому даже обратиться в полицию не могу, так как у этих скотов влиятельные родители, а я кто – я сирота.
Люди, уезжайте отсюдова, в этой стране нет будущего.
Я мечтаю лишь об одном, что через год я стану совершеннолетним и уеду из этой прогнившей страны. Я работаю и коплю деньги, уже пять лет жду не дождусь.
Спасибо, что вы есть, дети-404, хочу пожелать только одного – сил вам побольше. Я всё.
Рома, 17 лет
МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛ ДЯДЯ, ЧТОБ Я ПЕРЕСТАЛА БЫТЬ ЛЕСБИЯНКОЙ. МАТЬ НЕ ПОВЕРИЛА, УДАРИЛА МЕНЯ ГОЛОВОЙ О ШКАФ
Здравствуйте. Как же я рада, что однажды наткнулась на вашу группу. Надеюсь, хоть здесь получится выговориться. Заранее извиняюсь за очень длинный и, возможно, несколько несвязный текст. Очень уж хочется наконец выговориться. Увидела историю девушки из религиозной семьи и решила тоже написать свою.
Меня зовут Софья, мне 19 лет. У меня было четыре попытки суицида
никого. Меня до сих пор гнобят, а воспитателям всё равно, знаете, ведь многим просто плевать на таких, как я, или тех, которые издеваются надо мной.
Я всё больше и больше начинаю ненавидеть страну, в которой живу, я поражаюсь ненавистью людей к таким, как я, к геям. Пару дней назад меня жестоко избили и издевались надо мной. Мне сломали три пальца на руке, и еще на моем теле и лице многочисленные ожоги от сигарет. Еще мне сказали, что если увидят снова, то пустят по кругу, как шлюху.
Я живу в задрыпанном городке, название которого почти никто не знает, даже говорить не стану, но город очень маленький. Поэтому даже обратиться в полицию не могу, так как у этих скотов влиятельные родители, а я кто – я сирота.
Люди, уезжайте отсюдова, в этой стране нет будущего.
Я мечтаю лишь об одном, что через год я стану совершеннолетним и уеду из этой прогнившей страны. Я работаю и коплю деньги, уже пять лет жду не дождусь.
Спасибо, что вы есть, дети-404, хочу пожелать только одного – сил вам побольше. Я всё.
Рома, 17 лет
МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛ ДЯДЯ, ЧТОБ Я ПЕРЕСТАЛА БЫТЬ ЛЕСБИЯНКОЙ. МАТЬ НЕ ПОВЕРИЛА, УДАРИЛА МЕНЯ ГОЛОВОЙ О ШКАФ
Здравствуйте. Как же я рада, что однажды наткнулась на вашу группу. Надеюсь, хоть здесь получится выговориться. Заранее извиняюсь за очень длинный и, возможно, несколько несвязный текст. Очень уж хочется наконец выговориться. Увидела историю девушки из религиозной семьи и решила тоже написать свою.
Меня зовут Софья, мне 19 лет. У меня было четыре попытки суицида
интересовался.
Меня никогда не привлекали парни в физическом плане. Я никогда не задумывалась о любви, пока в наш класс не пришла Оля. Нам было по 12 лет. Ее посадили со мной за одну парту. Я много читала о любви, но то, что я ощутила, было во сто раз лучше. Я сама как будто становилась лучше. Оленька была самым светлым человечком, самым чистым и искренним. Господи, как же сильно я ее любила. Да и до сих пор люблю, как это ни печально осознавать.
Меня почему-то совершенно не тревожила мысль о том, что я полюбила девушку. Я воспринимала всё так, как будто это естественно. Я до сих пор воспринимаю это так, как бы ни пытались это поменять. Разве может быть это чувство грязным, извращенным и неправильным? Для меня огромным счастьем было видеть ее улыбку, держать ее за руку, обнимать. Я не хотела заняться с ней «грязным содомским совокуплением», я хотела когда-нибудь иметь возможность просто ее поцеловать! Я мечтала о том, что, когда мы вырастем, мы будем жить вместе.
Мы общались год, прежде чем я решилась ей признаться. Она явно была напугана. На следующий день в школе она пересела от меня. Стала общаться с «крутыми» девчонками. И постепенно превратилась из милой, ни на кого не похожей девочки в обыкновенную пустышку. Но я до сих пор люблю ее. Не Олю. Ту самую Оленьку, подарившую мне веру, что я способна испытывать самое прекрасное и сильное чувство на земле.
Я стала изгоем. Не только в классе, но и постепенно во всей школе. Надо мной издевались все. Какие только слова
интересовался.
Меня никогда не привлекали парни в физическом плане. Я никогда не задумывалась о любви, пока в наш класс не пришла Оля. Нам было по 12 лет. Ее посадили со мной за одну парту. Я много читала о любви, но то, что я ощутила, было во сто раз лучше. Я сама как будто становилась лучше. Оленька была самым светлым человечком, самым чистым и искренним. Господи, как же сильно я ее любила. Да и до сих пор люблю, как это ни печально осознавать.
Меня почему-то совершенно не тревожила мысль о том, что я полюбила девушку. Я воспринимала всё так, как будто это естественно. Я до сих пор воспринимаю это так, как бы ни пытались это поменять. Разве может быть это чувство грязным, извращенным и неправильным? Для меня огромным счастьем было видеть ее улыбку, держать ее за руку, обнимать. Я не хотела заняться с ней «грязным содомским совокуплением», я хотела когда-нибудь иметь возможность просто ее поцеловать! Я мечтала о том, что, когда мы вырастем, мы будем жить вместе.
Мы общались год, прежде чем я решилась ей признаться. Она явно была напугана. На следующий день в школе она пересела от меня. Стала общаться с «крутыми» девчонками. И постепенно превратилась из милой, ни на кого не похожей девочки в обыкновенную пустышку. Но я до сих пор люблю ее. Не Олю. Ту самую Оленьку, подарившую мне веру, что я способна испытывать самое прекрасное и сильное чувство на земле.
Я стала изгоем. Не только в классе, но и постепенно во всей школе. Надо мной издевались все. Какие только слова
- Все будет хорошо. Мы обязательно встретимся. Настоящий человек. Мне похуй, что о тебе думали другие — свое впечатление я сформировал о тебе сам. Целиком. Спасибо за все еще раз.
европейских городов, можно наблюдать такую политику: в СМИ ЛГБТ-союз представляется как исключительно чистый, основанный на моногамии, сдержанности. Но...
Господа, я – полиамурный пансексуал, некоторым образом бигендерный и говорящий о себе в мужском роде в силу привычки и удобства. И чайлдфри, ужас. И говорить о таких, как я, тоже как-то неудобненько.
Неудобненько.
Часто мы представляем гомосексуальные отношения как более чистые, так как их практически нужно выстрадать. Они более прочные, так как пара выдерживает общественное давление и нашла друг друга из тысяч.
Они – почти идеал традиционных отношений, и посмотрите – пока гетеро, кричащие о спасении института семьи брака от гомосексуального нашествия, считают честью иметь множество случайных связей и ксенофобию, гомо-сообщество чисто, как цвета нашего флага.
Но это не так. Я просто хочу снять радужные очки.
Мы говорим о равенстве, а не возможности встать чему-то низшему от природы на одну ступень с гетеросексуальными отношениями за счёт изначального соответствия идеалам традиционного общества. И когда мы сможем говорить об этом открыто, можно будет говорить о равенстве.
Я хочу, чтобы нас приняли такими, какие мы есть, а не идеальными. Я хочу, чтобы все мои характеристики, указанные
европейских городов, можно наблюдать такую политику: в СМИ ЛГБТ-союз представляется как исключительно чистый, основанный на моногамии, сдержанности. Но...
Господа, я – полиамурный пансексуал, некоторым образом бигендерный и говорящий о себе в мужском роде в силу привычки и удобства. И чайлдфри, ужас. И говорить о таких, как я, тоже как-то неудобненько.
Неудобненько.
Часто мы представляем гомосексуальные отношения как более чистые, так как их практически нужно выстрадать. Они более прочные, так как пара выдерживает общественное давление и нашла друг друга из тысяч.
Они – почти идеал традиционных отношений, и посмотрите – пока гетеро, кричащие о спасении института семьи брака от гомосексуального нашествия, считают честью иметь множество случайных связей и ксенофобию, гомо-сообщество чисто, как цвета нашего флага.
Но это не так. Я просто хочу снять радужные очки.
Мы говорим о равенстве, а не возможности встать чему-то низшему от природы на одну ступень с гетеросексуальными отношениями за счёт изначального соответствия идеалам традиционного общества. И когда мы сможем говорить об этом открыто, можно будет говорить о равенстве.
Я хочу, чтобы нас приняли такими, какие мы есть, а не идеальными. Я хочу, чтобы все мои характеристики, указанные
европейских городов, можно наблюдать такую политику: в СМИ ЛГБТ-союз представляется как исключительно чистый, основанный на моногамии, сдержанности. Но...
Господа, я – полиамурный пансексуал, некоторым образом бигендерный и говорящий о себе в мужском роде в силу привычки и удобства. И чайлдфри, ужас. И говорить о таких, как я, тоже как-то неудобненько.
Неудобненько.
Часто мы представляем гомосексуальные отношения как более чистые, так как их практически нужно выстрадать. Они более прочные, так как пара выдерживает общественное давление и нашла друг друга из тысяч.
Они – почти идеал традиционных отношений, и посмотрите – пока гетеро, кричащие о спасении института семьи брака от гомосексуального нашествия, считают честью иметь множество случайных связей и ксенофобию, гомо-сообщество чисто, как цвета нашего флага.
Но это не так. Я просто хочу снять радужные очки.
Мы говорим о равенстве, а не возможности встать чему-то низшему от природы на одну ступень с гетеросексуальными отношениями за счёт изначального соответствия идеалам традиционного общества. И когда мы сможем говорить об этом открыто, можно будет говорить о равенстве.
Я хочу, чтобы нас приняли такими, какие мы есть, а не идеальными. Я хочу, чтобы все мои характеристики, указанные
позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год, поскольку я еще никогда никому не рассказывала свою историю от начала до сегодняшнего дня.
Подняв все свои рукописные дневники, заметки, зарисовки на полях, я спустя почти месяц готова рассказать всё.
Меня зовут Анной, я из города Новосибирск, не так давно мне исполнилось 18 лет, и я наконец-то набралась смелости открыться.
Начну издалека, очень издалека. В детстве, 12–14 лет назад у нас была дружная семья, бабушки дедушки, тети, дяди и мы. Нас было пятеро, я, мои братья и наши общие друзья, я была самой младшей в их мальчишеской компании, и, как мне казалось, в ней все меня воспринимали как младшую любимую сестренку, но в один момент кое-что изменилось. Мне было лет семь, наверное, в то лето мы, как всегда, поехали на дачу, где проводили каждое лето все вместе.
Случилась страшная штука, меня изнасиловал собственный старший брат, любимый
позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год, поскольку я еще никогда никому не рассказывала свою историю от начала до сегодняшнего дня.
Подняв все свои рукописные дневники, заметки, зарисовки на полях, я спустя почти месяц готова рассказать всё.
Меня зовут Анной, я из города Новосибирск, не так давно мне исполнилось 18 лет, и я наконец-то набралась смелости открыться.
Начну издалека, очень издалека. В детстве, 12–14 лет назад у нас была дружная семья, бабушки дедушки, тети, дяди и мы. Нас было пятеро, я, мои братья и наши общие друзья, я была самой младшей в их мальчишеской компании, и, как мне казалось, в ней все меня воспринимали как младшую любимую сестренку, но в один момент кое-что изменилось. Мне было лет семь, наверное, в то лето мы, как всегда, поехали на дачу, где проводили каждое лето все вместе.
Случилась страшная штука, меня изнасиловал собственный старший брат, любимый
позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год, поскольку я еще никогда никому не рассказывала свою историю от начала до сегодняшнего дня.
Подняв все свои рукописные дневники, заметки, зарисовки на полях, я спустя почти месяц готова рассказать всё.
Меня зовут Анной, я из города Новосибирск, не так давно мне исполнилось 18 лет, и я наконец-то набралась смелости открыться.
Начну издалека, очень издалека. В детстве, 12–14 лет назад у нас была дружная семья, бабушки дедушки, тети, дяди и мы. Нас было пятеро, я, мои братья и наши общие друзья, я была самой младшей в их мальчишеской компании, и, как мне казалось, в ней все меня воспринимали как младшую любимую сестренку, но в один момент кое-что изменилось. Мне было лет семь, наверное, в то лето мы, как всегда, поехали на дачу, где проводили каждое лето все вместе.
Случилась страшная штука, меня изнасиловал собственный старший брат, любимый
позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год, поскольку я еще никогда никому не рассказывала свою историю от начала до сегодняшнего дня.
Подняв все свои рукописные дневники, заметки, зарисовки на полях, я спустя почти месяц готова рассказать всё.
Меня зовут Анной, я из города Новосибирск, не так давно мне исполнилось 18 лет, и я наконец-то набралась смелости открыться.
Начну издалека, очень издалека. В детстве, 12–14 лет назад у нас была дружная семья, бабушки дедушки, тети, дяди и мы. Нас было пятеро, я, мои братья и наши общие друзья, я была самой младшей в их мальчишеской компании, и, как мне казалось, в ней все меня воспринимали как младшую любимую сестренку, но в один момент кое-что изменилось. Мне было лет семь, наверное, в то лето мы, как всегда, поехали на дачу, где проводили каждое лето все вместе.
Случилась страшная штука, меня изнасиловал собственный старший брат, любимый
.позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год,
>>259012626
позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год, поскольку я еще никогда никому не рассказывала свою историю от начала до сегодняшнего дня.
Подняв все свои рукописные дневники, заметки, зарисовки на полях, я спустя почти месяц готова рассказать всё.
Меня зовут Анной, я из города Новосибирск, не так давно мне исполнилось 18 лет, и я наконец-то набралась смелости открыться.
Начну издалека, очень издалека. В детстве, 12–14 лет назад у нас была дружная семья, бабушки дедушки, тети, дяди и мы. Нас было пятеро, я, мои братья и наши общие друзья, я была самой младшей в их мальчишеской компании, и, как мне казалось, в ней все меня воспринимали как младшую любимую сестренку, но в один момент кое-что изменилось. Мне было лет семь, наверное, в то лето мы, как всегда, поехали на дачу, где проводили каждое лето все вместе.
Случилась страшная штука, меня изнасиловал собственный старший брат, любимый
позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год, поскольку я еще никогда никому не рассказывала свою историю от начала до сегодняшнего дня.
Подняв все свои рукописные дневники, заметки, зарисовки на полях, я спустя почти месяц готова рассказать всё.
Меня зовут Анной, я из города Новосибирск, не так давно мне исполнилось 18 лет, и я наконец-то набралась смелости открыться.
Начну издалека, очень издалека. В детстве, 12–14 лет назад у нас была дружная семья, бабушки дедушки, тети, дяди и мы. Нас было пятеро, я, мои братья и наши общие друзья, я была самой младшей в их мальчишеской компании, и, как мне казалось, в ней все меня воспринимали как младшую любимую сестренку, но в один момент кое-что изменилось. Мне было лет семь, наверное, в то лето мы, как всегда, поехали на дачу, где проводили каждое лето все вместе.
Случилась страшная штука, меня изнасиловал собственный старший брат, любимый
позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год, поскольку я еще никогда никому не рассказывала свою историю от начала до сегодняшнего дня.
Подняв все свои рукописные дневники, заметки, зарисовки на полях, я спустя почти месяц готова рассказать всё.
Меня зовут Анной, я из города Новосибирск, не так давно мне исполнилось 18 лет, и я наконец-то набралась смелости открыться.
Начну издалека, очень издалека. В детстве, 12–14 лет назад у нас была дружная семья, бабушки дедушки, тети, дяди и мы. Нас было пятеро, я, мои братья и наши общие друзья, я была самой младшей в их мальчишеской компании, и, как мне казалось, в ней все меня воспринимали как младшую любимую сестренку, но в один момент кое-что изменилось. Мне было лет семь, наверное, в то лето мы, как всегда, поехали на дачу, где проводили каждое лето все вместе.
Случилась страшная штука, меня изнасиловал собственный старший брат, любимый
.позвонить ей и сказать, что мы больше не будем общаться, видеться. Мама выхватила телефон и сказала ей, мол, это наше решение, а не ее, но будет именно так. Н. звонила весь вечер, я чудом скидывала, написала смс однокласснице, чтобы она связалась с ней и всё ей объяснила. На ночь телефон отобрали, только сегодня смогла поговорить с Н., и вчера она звонила, чтобы поговорить с моей мамой: она не хочет отступать. И я тем более.
После рукоприкладства, криков и слез отец сказал: «Я выбью из тебя всю дурь, либо ты всю жизнь просидишь в психушке, а если узнаю еще про вас, то и той не поздоровится». Мама же в заключение выдала, что не может такого быть, что девушка любит девушку, это всё в мозгах, заболевание. Что они мне не враги, что хотят только счастья и всего самого лучшего.
Мои доводы не действовали – просто затыкали мне рот.
Сегодняшнюю ночь я не спала. Что делать, не знаю. В другой город поступать меня не пускают.
Ах, да. Еще мама обмолвилась, что если я что-то с собой сделаю, то она пойдет вслед за мной. И уже на моей совести, что еще есть родной 10-летний брат, бабушки, дедушки, сестра.
Ребят, я не знаю, что делать. Может, у кого-то была такая ситуация? Мне очень нужны четкие действия и советы. Я за всё им благодарна и люблю их, но это невыносимо.
Яна, Витебск, 16 лет
МОЯ ЖИЗНЬ
Я очень долго пыталась написать вам, пожалуй, это было самой сложной задачей за последний год,
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
>>259011856
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
Многое из того, о чём мечтаю, утопия. Иногда смотрю в окно, и кажется, что я всегда буду бракованной среди них, что таких, как я, не ждёт счастье и безоблачное будущее. Они думают, что моя музыка агрессивная и плохо влияет на психику, а невроз есть следствие прослушивания её.
И никого не волнует, что первые признаки зародились ещё в детском саду, когда у меня менялось настроение, были приступы паники, беспричинные страхи, частые истерики. Они были прямо внутри головы.
Представьте, вам весело, вы идёте с мамой в садик, весна, погода чудесная, одеты вы как кукла с витрины, и тут резко хочется к маме, хотя она рядом, кружится голова, становится очень страшно, вы думаете о том, как вас похоронят заживо, а вы будете в летаргическом сне, проснётесь, а над вами крышка гроба.
Это в 4–5 лет, такое показать я не могла, но притом всегда улыбалась. Сейчас, разумеется, проблема больше, но родители упорно отрицают это, всё отлично, это пройдёт.
Вот и как сейчас всем сказать, что я би? Меня же забьют прямо в школе, ах, мы же цивилизованный лицей, но это ситуации не меняет. А иногда нужно высказаться, нужно понимание.
Если мне нравится девушка, зачем мне молчать? А пару лет назад девушка-лесбиянка, учившаяся в моём лицее, выбросилась
заработать побольше денег, а времени на дочь у них нет. Привыкла жить в одиночестве. Когда говорю одно лишь слово «невроз», все знакомые и друзья впадают в шок. Думают, я больная, сбежала из психушки, сторонятся меня. Неприятно. И к этому привыкла. Не говорю никому, что пережила, чем болею и скрываю ориентацию.
Я би. Не понимаю границ пола. Было неожиданностью понять, что мне одинаково нравятся парни и девушки. Мне с детства утверждали, что надо жить, как живут все, а я не могу понять: зачем? Сказать себе, что, кроме всех странностей, у меня ещё и ориентация не совсем «нормальная», было ужасно. Хотя норму я отрицаю.
Многие друзья удивляются тому, что я не обращаю внимания на внешность и пол совсем. Парень, девушка, какая разница, я полюблю за характер, а не лицо и фигуру. «Ну как же так, мальчик с девочкой и никак иначе. Надо как все».
Любое отклонение от их нормы считается болезнью и поводом избегать меня. В школе раньше унижали. Сейчас я ношу красивые шмотки, веду себя подобающе, они молчат. Думают, прогнулась под них. Нет. Мысли, идеи всё те же.
инвалид!»
Более сильная боль — душевная. Трудно, почти невозможно свыкнуться с мыслью, что любимого больше нет. Он был моей опорой, моей поддержкой, всем для меня. Первое время после его гибели я очень много плакал, после выписки каждый день ездил к нему на могилу, просил господа забрать и меня тоже. Не хотел жить без него. Ведь он был первым и единственным, кто искренне полюбил меня таким, какой я есть. Иногда серьезно задумывался о самоубийстве, несколько раз чуть было не сделал это, но что-то остановило меня — трусость ли или что-то другое, я не знаю. Но я живу дальше, хоть и распадаюсь от боли на куски. Кажется, я уже скоро настолько привыкну к ней, что перестану обращать на нее внимания.
А через полгода после того, как я вышел из больницы, меня нашли родители. Я не знаю, как и через кого… да и для чего, если им не нужен сын-гей. Мы теперь поддерживаем связь, но общение у нас холодное, и мы все понимаем, что никто из нас уже не нужен друг другу.
Я сейчас сижу, пишу эти строки и смотрю на фотографию любимого, а душу раздирает невыносимая боль. Я никогда не смогу смириться с его смертью. Я просто не могу в это поверить, все еще жду его прихода, кажется, что он вот-вот войдет в дверь… или повернется ключ в замочной скважине и я услышу его голос, как он обычно окликал меня, когда приходил: «Малыш, ты дома?»
Я все еще работаю там, куда он меня устроил. Все еще живу там, где мы жили вместе. Но думаю о переезде в другую квартиру, где мне не будет напоминать о любимом каждая вещь. Да, думаю, так будет лучше. Пора понемногу возвращаться к жизни. Поступлю в университет, как хотел любимый, отучусь, стану специалистом… съезжу в Индию, Гоа, как мы с ним мечтали… Научусь кататься на лошади — он так любил лошадей и все хотел научить меня верховой езде. Я выполню его желание, научусь кататься. Сам.
Спасибо большое администрации за замечательную группу — это возможность выговориться... после стольких лет молчания. Правда становиться легче. Спасибо. Искренне.
Наверное, я бы хотел сказать, что жизнь продолжается несмотря ни на что. Я понимаю, как это, когда больно, плохо и страшно, и знаю, что нужно какое-то время для того, чтобы прийти в себя и снова начать жить, но никогда не стоит опускать руки. Все проходит, нужно жить дальше.
И еще я хотел бы пожелать огромного терпения и выдержки. Счастье ждет всех, главное - найти к нему дорогу!
Макс, 23 года
инвалид!»
Более сильная боль — душевная. Трудно, почти невозможно свыкнуться с мыслью, что любимого больше нет. Он был моей опорой, моей поддержкой, всем для меня. Первое время после его гибели я очень много плакал, после выписки каждый день ездил к нему на могилу, просил господа забрать и меня тоже. Не хотел жить без него. Ведь он был первым и единственным, кто искренне полюбил меня таким, какой я есть. Иногда серьезно задумывался о самоубийстве, несколько раз чуть было не сделал это, но что-то остановило меня — трусость ли или что-то другое, я не знаю. Но я живу дальше, хоть и распадаюсь от боли на куски. Кажется, я уже скоро настолько привыкну к ней, что перестану обращать на нее внимания.
А через полгода после того, как я вышел из больницы, меня нашли родители. Я не знаю, как и через кого… да и для чего, если им не нужен сын-гей. Мы теперь поддерживаем связь, но общение у нас холодное, и мы все понимаем, что никто из нас уже не нужен друг другу.
Я сейчас сижу, пишу эти строки и смотрю на фотографию любимого, а душу раздирает невыносимая боль. Я никогда не смогу смириться с его смертью. Я просто не могу в это поверить, все еще жду его прихода, кажется, что он вот-вот войдет в дверь… или повернется ключ в замочной скважине и я услышу его голос, как он обычно окликал меня, когда приходил: «Малыш, ты дома?»
Я все еще работаю там, куда он меня устроил. Все еще живу там, где мы жили вместе. Но думаю о переезде в другую квартиру, где мне не будет напоминать о любимом каждая вещь. Да, думаю, так будет лучше. Пора понемногу возвращаться к жизни. Поступлю в университет, как хотел любимый, отучусь, стану специалистом… съезжу в Индию, Гоа, как мы с ним мечтали… Научусь кататься на лошади — он так любил лошадей и все хотел научить меня верховой езде. Я выполню его желание, научусь кататься. Сам.
Спасибо большое администрации за замечательную группу — это возможность выговориться... после стольких лет молчания. Правда становиться легче. Спасибо. Искренне.
Наверное, я бы хотел сказать, что жизнь продолжается несмотря ни на что. Я понимаю, как это, когда больно, плохо и страшно, и знаю, что нужно какое-то время для того, чтобы прийти в себя и снова начать жить, но никогда не стоит опускать руки. Все проходит, нужно жить дальше.
И еще я хотел бы пожелать огромного терпения и выдержки. Счастье ждет всех, главное - найти к нему дорогу!
Макс, 23 года
инвалид!»
Более сильная боль — душевная. Трудно, почти невозможно свыкнуться с мыслью, что любимого больше нет. Он был моей опорой, моей поддержкой, всем для меня. Первое время после его гибели я очень много плакал, после выписки каждый день ездил к нему на могилу, просил господа забрать и меня тоже. Не хотел жить без него. Ведь он был первым и единственным, кто искренне полюбил меня таким, какой я есть. Иногда серьезно задумывался о самоубийстве, несколько раз чуть было не сделал это, но что-то остановило меня — трусость ли или что-то другое, я не знаю. Но я живу дальше, хоть и распадаюсь от боли на куски. Кажется, я уже скоро настолько привыкну к ней, что перестану обращать на нее внимания.
А через полгода после того, как я вышел из больницы, меня нашли родители. Я не знаю, как и через кого… да и для чего, если им не нужен сын-гей. Мы теперь поддерживаем связь, но общение у нас холодное, и мы все понимаем, что никто из нас уже не нужен друг другу.
Я сейчас сижу, пишу эти строки и смотрю на фотографию любимого, а душу раздирает невыносимая боль. Я никогда не смогу смириться с его смертью. Я просто не могу в это поверить, все еще жду его прихода, кажется, что он вот-вот войдет в дверь… или повернется ключ в замочной скважине и я услышу его голос, как он обычно окликал меня, когда приходил: «Малыш, ты дома?»
Я все еще работаю там, куда он меня устроил. Все еще живу там, где мы жили вместе. Но думаю о переезде в другую квартиру, где мне не будет напоминать о любимом каждая вещь. Да, думаю, так будет лучше. Пора понемногу возвращаться к жизни. Поступлю в университет, как хотел любимый, отучусь, стану специалистом… съезжу в Индию, Гоа, как мы с ним мечтали… Научусь кататься на лошади — он так любил лошадей и все хотел научить меня верховой езде. Я выполню его желание, научусь кататься. Сам.
Спасибо большое администрации за замечательную группу — это возможность выговориться... после стольких лет молчания. Правда становиться легче. Спасибо. Искренне.
Наверное, я бы хотел сказать, что жизнь продолжается несмотря ни на что. Я понимаю, как это, когда больно, плохо и страшно, и знаю, что нужно какое-то время для того, чтобы прийти в себя и снова начать жить, но никогда не стоит опускать руки. Все проходит, нужно жить дальше.
И еще я хотел бы пожелать огромного терпения и выдержки. Счастье ждет всех, главное - найти к нему дорогу!
Макс, 23 года
Абу благословил этот пост.
>>259011959
инвалид!»
Более сильная боль — душевная. Трудно, почти невозможно свыкнуться с мыслью, что любимого больше нет. Он был моей опорой, моей поддержкой, всем для меня. Первое время после его гибели я очень много плакал, после выписки каждый день ездил к нему на могилу, просил господа забрать и меня тоже. Не хотел жить без него. Ведь он был первым и единственным, кто искренне полюбил меня таким, какой я есть. Иногда серьезно задумывался о самоубийстве, несколько раз чуть было не сделал это, но что-то остановило меня — трусость ли или что-то другое, я не знаю. Но я живу дальше, хоть и распадаюсь от боли на куски. Кажется, я уже скоро настолько привыкну к ней, что перестану обращать на нее внимания.
А через полгода после того, как я вышел из больницы, меня нашли родители. Я не знаю, как и через кого… да и для чего, если им не нужен сын-гей. Мы теперь поддерживаем связь, но общение у нас холодное, и мы все понимаем, что никто из нас уже не нужен друг другу.
Я сейчас сижу, пишу эти строки и смотрю на фотографию любимого, а душу раздирает невыносимая боль. Я никогда не смогу смириться с его смертью. Я просто не могу в это поверить, все еще жду его прихода, кажется, что он вот-вот войдет в дверь… или повернется ключ в замочной скважине и я услышу его голос, как он обычно окликал меня, когда приходил: «Малыш, ты дома?»
Я все еще работаю там, куда он меня устроил. Все еще живу там, где мы жили вместе. Но думаю о переезде в другую квартиру, где мне не будет напоминать о любимом каждая вещь. Да, думаю, так будет лучше. Пора понемногу возвращаться к жизни. Поступлю в университет, как хотел любимый, отучусь, стану специалистом… съезжу в Индию, Гоа, как мы с ним мечтали… Научусь кататься на лошади — он так любил лошадей и все хотел научить меня верховой езде. Я выполню его желание, научусь кататься. Сам.
Спасибо большое администрации за замечательную группу — это возможность выговориться... после стольких лет молчания. Правда становиться легче. Спасибо. Искренне.
Наверное, я бы хотел сказать, что жизнь продолжается несмотря ни на что. Я понимаю, как это, когда больно, плохо и страшно, и знаю, что нужно какое-то время для того, чтобы прийти в себя и снова начать жить, но никогда не стоит опускать руки. Все проходит, нужно жить дальше.
И еще я хотел бы пожелать огромного терпения и выдержки. Счастье ждет всех, главное - найти к нему дорогу!
Макс, 23 года
инвалид!»
Более сильная боль — душевная. Трудно, почти невозможно свыкнуться с мыслью, что любимого больше нет. Он был моей опорой, моей поддержкой, всем для меня. Первое время после его гибели я очень много плакал, после выписки каждый день ездил к нему на могилу, просил господа забрать и меня тоже. Не хотел жить без него. Ведь он был первым и единственным, кто искренне полюбил меня таким, какой я есть. Иногда серьезно задумывался о самоубийстве, несколько раз чуть было не сделал это, но что-то остановило меня — трусость ли или что-то другое, я не знаю. Но я живу дальше, хоть и распадаюсь от боли на куски. Кажется, я уже скоро настолько привыкну к ней, что перестану обращать на нее внимания.
А через полгода после того, как я вышел из больницы, меня нашли родители. Я не знаю, как и через кого… да и для чего, если им не нужен сын-гей. Мы теперь поддерживаем связь, но общение у нас холодное, и мы все понимаем, что никто из нас уже не нужен друг другу.
Я сейчас сижу, пишу эти строки и смотрю на фотографию любимого, а душу раздирает невыносимая боль. Я никогда не смогу смириться с его смертью. Я просто не могу в это поверить, все еще жду его прихода, кажется, что он вот-вот войдет в дверь… или повернется ключ в замочной скважине и я услышу его голос, как он обычно окликал меня, когда приходил: «Малыш, ты дома?»
Я все еще работаю там, куда он меня устроил. Все еще живу там, где мы жили вместе. Но думаю о переезде в другую квартиру, где мне не будет напоминать о любимом каждая вещь. Да, думаю, так будет лучше. Пора понемногу возвращаться к жизни. Поступлю в университет, как хотел любимый, отучусь, стану специалистом… съезжу в Индию, Гоа, как мы с ним мечтали… Научусь кататься на лошади — он так любил лошадей и все хотел научить меня верховой езде. Я выполню его желание, научусь кататься. Сам.
Спасибо большое администрации за замечательную группу — это возможность выговориться... после стольких лет молчания. Правда становиться легче. Спасибо. Искренне.
Наверное, я бы хотел сказать, что жизнь продолжается несмотря ни на что. Я понимаю, как это, когда больно, плохо и страшно, и знаю, что нужно какое-то время для того, чтобы прийти в себя и снова начать жить, но никогда не стоит опускать руки. Все проходит, нужно жить дальше.
И еще я хотел бы пожелать огромного терпения и выдержки. Счастье ждет всех, главное - найти к нему дорогу!
Макс, 23 года
инвалид!»
Более сильная боль — душевная. Трудно, почти невозможно свыкнуться с мыслью, что любимого больше нет. Он был моей опорой, моей поддержкой, всем для меня. Первое время после его гибели я очень много плакал, после выписки каждый день ездил к нему на могилу, просил господа забрать и меня тоже. Не хотел жить без него. Ведь он был первым и единственным, кто искренне полюбил меня таким, какой я есть. Иногда серьезно задумывался о самоубийстве, несколько раз чуть было не сделал это, но что-то остановило меня — трусость ли или что-то другое, я не знаю. Но я живу дальше, хоть и распадаюсь от боли на куски. Кажется, я уже скоро настолько привыкну к ней, что перестану обращать на нее внимания.
А через полгода после того, как я вышел из больницы, меня нашли родители. Я не знаю, как и через кого… да и для чего, если им не нужен сын-гей. Мы теперь поддерживаем связь, но общение у нас холодное, и мы все понимаем, что никто из нас уже не нужен друг другу.
Я сейчас сижу, пишу эти строки и смотрю на фотографию любимого, а душу раздирает невыносимая боль. Я никогда не смогу смириться с его смертью. Я просто не могу в это поверить, все еще жду его прихода, кажется, что он вот-вот войдет в дверь… или повернется ключ в замочной скважине и я услышу его голос, как он обычно окликал меня, когда приходил: «Малыш, ты дома?»
Я все еще работаю там, куда он меня устроил. Все еще живу там, где мы жили вместе. Но думаю о переезде в другую квартиру, где мне не будет напоминать о любимом каждая вещь. Да, думаю, так будет лучше. Пора понемногу возвращаться к жизни. Поступлю в университет, как хотел любимый, отучусь, стану специалистом… съезжу в Индию, Гоа, как мы с ним мечтали… Научусь кататься на лошади — он так любил лошадей и все хотел научить меня верховой езде. Я выполню его желание, научусь кататься. Сам.
Спасибо большое администрации за замечательную группу — это возможность выговориться... после стольких лет молчания. Правда становиться легче. Спасибо. Искренне.
Наверное, я бы хотел сказать, что жизнь продолжается несмотря ни на что. Я понимаю, как это, когда больно, плохо и страшно, и знаю, что нужно какое-то время для того, чтобы прийти в себя и снова начать жить, но никогда не стоит опускать руки. Все проходит, нужно жить дальше.
И еще я хотел бы пожелать огромного терпения и выдержки. Счастье ждет всех, главное - найти к нему дорогу!
Макс, 23 года
БЛЯТЬ, А ЕСЛИ Я СО СВОИМИ ВЫСЕРКАМИ НАЧНУ ОБЩАТЬСЯ? ТРЕДАМИ НАХУЙ? ВЫ ЧЁ БЛЯТЬ, ОХУЕВШИЕ ЧЕРВЕЧЕЛЯДИ, СОВСЕМ НАХУЙ ОХУЕЛИ БЛЯТЬ? МРАЗЬ ЕБАНАЯ, ПОШЁЛ НАХУЙ ОТСЮДА БЛЯДЬ, РАЗЪЕБИ СЕБЕ ЕБАЛО ОБ СТЕНУ НАХУЙ.
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
.>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
>>259013435
Ну ладно
ь
ь
ь
т
т
т
т
т
т
ь
ь
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
т
ь
ь
ь
ь
т
ь
ь
ь
ь
ь
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
>>259013435
б
б
б
ь
ь
ь
ь
ьы
ы
ы
ы
ы
ы
ы
ык
к
к
к
к
к
к
к
к
к
к
г
г
н
г
н
н
г
н
н
г
г
Такое обычно малолетние омежные чмохи пишут тяночкам "на последок". А этот пишет каким-то рандомам из сети.
Просто не верю в существование таких биопроблемных опущей.
А я верю в существование таких, но не верю, что вменяемый человек начнёт высирать это на двач
Пиздюк, ты не понял смысла слов моих.
>>259014654
> двач
В 2009таких как я не было.
Опять что-то случилось?
Юкарь ушел....
Как же я не завидую твоей жизни если ты не только тратишь время на такую хуйню, так она для тебя что то значит.
Хорошо что я безвылазно сычую с тяночками, и не испытываю зависимостей к знакомым людям. Только к хобби и хуевому кино.
Это плохо?
Плохо.
>>259015244
Ну и не завидуй, хули ты.
Я тоже подумал, что плохо, раз ты в очередной раз создал такой тред.
Но почему с тобой вечно это происходит?
>хули ты
Да так. Жаль тебя просто немного, чмоху. Я бы тебе бросил мелоч, если бы она у меня была ну если бы ты был бомжом.
А так мелочью служат мои ответы в твой тред.
Читай тред
>>259015477
Да нахуй мне твоя мелочь? Я в Москве бля живу.
Не жалей, сука. Ни о чем и ни кого. А то станешь как я.
Ты очень любишь, когда твои треды читают.
Но я, честно, не совсем понимаю.
> Да нахуй мне твоя мелочь? Я в Москве бля живу.
Бомжи тоже в москве живут. Ну и просто, это же очевидно ты бомж, которому не помешает парочка постов. У не бомжа просто не может быть такого "времяпрепровождения" как у тебя.
Да, ла, все так.
Я могу делать что хочу, я же не жалкий чмоха как ты. Я даже могу совершать ошибки и восстановиться после них. У тебя же вряд ли второй шанс будет.
Нуи не еби мне мозг.
поныть
Ты даже сам свой мозг, свое самочувствие не уважаешь.
Поэтому не упрекай, для других это игрушка тем более.
Я упрекаю их не за игру. А за их уход.
Да ты мне сам уже наскучил что-то. Держись там, чмоха. Кота заведи хотя бы, если сил хватит.
Лучше б ты не заходил!
Поридж, мотай на ус, взрослые люди такую хуйню даже не замечают - это атрибут маленьких 13-летних девочек. Взрослые состоятельные мужчины ебут всех подряд и не обращают внимание на вспуки пориджей-омежек вроде тебя. Может быть поймешь, когда закончишь хотя бы школы.
Хуевая такая жизнь.
> ебут
Не хочу ебать людей.
Как скажешь.
>Как скажешь.
Терпильная скотина плез
Ну когда же уже тяночка лишит меня девственности?
Копроскотюсик ты все никак не угомонишься
