Ночь была ясной, и огни французской столицы возвещали о скором приезде, теплом ночлеге и желанном отдыхе. Строгие, крепко сбитые дома, помнящие ещё неспокойные времена Генрихов III и IV, мрачно следили темными окнами за проезжающими мимо них каретами. Самые новенькие поместья смотрелись куда приветливее - барочные бельведеры, арки и нефы в римском стиле даже темной ночью не вызывали столь мрачного предчувствия, как их готические соседи. Изредка слышался крик петуха, возвещая об очередном часе, минувшем в путешествии.
С южной стороны ехало сразу две кареты - ночь скрывала их друг от друга и единственным свидетельством того, что одна составляет компанию другой был лишь фонарь возницы. По дороге Святого Иакова, ехали Стерре Соррентино и Абеляр Лефевр. Здес дорога была новее: домики теснились в ряд, скрывая за собой аккуратные поля мельницы. Впрочем, взгляд путников также наверняка был прикован к роскоши, что скрывалась за грубыми каменными стенами славного города Парижа - и пробивалась ярким светом даже через высокие фортификации города.
Франциска Фонтено въезжала в город через переполненную усадьбами дорогу Святого Мартина. Кибитка крестьянина, что согласился тебя взять - ему нужно было доставить очередной груз вина к дворянскому столу, была местами дырявой - ведь вину не страшны морозы, был укутан в тряпки так, что лица его почти не было видно.
Совсем рядом, по улице Сен-Дени ехал Винсент де Моро, продрогший не меньше: его, заставшего снегопад ещё на подходе к черте города, подобрал какой-то извозчик, видимо, отвозивший задержавшегося в городе аристократа обратно в усадьбу. Раздобревший от хорошего расчёта, он подобрал капуцина, когда тот со стоическим упорством, достойным своего ордена, преодолевал погодные невзгоды. Извозчик был слегка навеселе и распевал различные песенки, бормоча их себе в русую бороду.
И ночью Париж не спал: ибо ночь - это время карнавалов, балов и оперы, интриг и жестокости. Ночь Парижа - время удовольствий и время ненависти к ближнему своему. Рядом с ярко освещенным зданием, из которого доносятся звуки оркестра - каменная ограда. За ней - один из многочисленных монастырей, в кельях тускло горят свечи, а монотонные молитвы перекрывают звуки разгульного веселья неподалеку. В темных подворотнях, что лежат ещё ближе к стенам славного и веселого города, вершится злодейство. Ни десница Господня, ни рука Закона не дотягивается сюда и тем, кто живёт здесь, приходится рассчитывать на себя.
Шесть тусклых огней почти одновременно пересекли городскую стену. Скрип поднимающихся ворот и слышное даже в карете ворчание привратников было своеобразным подарком на новый год: ни у одного из них стража не спросила документы, решившая не прерывать веселого застолья из-за шестерых путников. Их судьба, их надежды и чаяния в эту минуту всколыхнулись и пришли в движение - неизвестная сила закрутила шесть маленьких шестеренок в огромном колесе того, что называют Фортуной. Воспрянули Клото, Атропос и Лахесис, зазвенела-заструилась плетущаяся нить. В Париже било два часа ночи. Наступил новый, 1635-й год.
Кибитка скрипнула и остановилась у двухэтажного здания, которое несмотря на приятный вид, откровенно не дотягивало до настоящей квартиры дворянина: кроме того, ни в одной из комнат не горел свет. То, что представлялось до этого срочным заказом разгульного чревоугодника, ныне выглядело совсем неубедительно. Не могли же они уснуть, не дождавшись?
- Ну-с, мадемуазель, здесь мы с вами рас-стаемся, - крякнул мужчина, спрыгнув с козел и похлопав своего мула по крупу, - Я на месте, а дальше вы уж как-нибудь сами. Сильвупле!
Крестьянин остановился у стены и вперился взглядом в Франциску, ожидая, когда она уйдёт.
Ближайший постоялый двор был виден в конце улицы судя по свету, лившемуся из окон, хозяин ещё не спал. Из других примечательных вещей была лишь компания - явно "навеселе", которая горланила песни и явно искала развлечений на свою голову.
Её бывший попутчик хмуро оглядел Фран, зацепившись взглядом за потрепанный плащ, из-под которого выглядывал цирковой наряд, и хриплым голосом окликнул её, поторапливая.
- Ну чего ж вы, мадемуазель? Время позднее, я думаю, вам стоит направиться куда-нибудь, чтобы согреться, - наигранно непринужденным тоном мужчина попытался отвлечь внимание акробатки, и помотал головой в разные стороны.
Улица словно разделилась надвое: с одной стороны - непривычная и даже пугающая тишина и темнота спящих домов, выстроившихся в идеальный ряд, который словно создавался архитектором под впечатлением от золотого сечения, с другой стороны - кабак, разгульная компания и нагромождение явно более старых домов разного размера, высоты (при равном количестве этажей!) и завлекающие звуки лютни.
В его словах была доля резона - во всяком случае большинство лавок находилось на Новом Мосту, и сейчас явно были закрыты, так что попасть к приятелю отца она явно не успеет. Оставалось принять решение: пьяная компания при должном успехе сулила барыш, ещё не закрывшаяся таверна - отдых и ужин, возможно даже довольно дешево, а на левой, утопающей во тьме стороне таилось нечто более ценное - Тайна.
Вскоре карета застучала по вновь отстроенной мостовой Оноре и минуя видневшиеся в отдалении башни Лувра - а ранее и высокие позолоченные купола Тюрильи, возница свернул возле Сен-Жермен л'Осеруа и, проехав над аркой, ведущий в тихий и безмятежный дворик, остановился возле твоего дома.
- Мы уже приехали? - раздался сонный голос Тессайи, успевшей задремать за время поездки.
Расплатившись с извозчиком, Жан поднялся в свои квартиры. Квартира была убрана, но не слишком опрятно: прислуга явно не сильно утруждала себя уборкой в твоё отсутствие. Тессайя схватила тряпку с крючка и сама смахнула пыль со стола и кресла, которое подвинула тебе. Пузатый дворецкий появился только когда вы успели расположиться. Он зажёг все свечи и растолкал кухарку.
- Будете что-то кушать, сударь? - осведомился он булькающим голосом, - Подать вам письма? За всё время мы получили несколько; те, что я счёл наиболее важными и любопытными - от мадемуазель Адрианы Савелли, ещё одно от некой мадемуазель, подписавшейся как Мила из Сен-Оноре, и, наконец, записка от графа д'Арами, который, насколько знал Жан, был близким другом де Суассона, что был - ещё недавно - в фаворе у Ришелье.
§Записка от Андрианы§
Жан! Я знаю, ты скоро должен прибыть в Париж. Поскорее разыщи меня - кажется, я ненароком перешла кому-то дорогу. Не могу сообщить больше в записке, боясь, что её перехватят. Ищи меня в "нашем месте", как и всегда. Буду ждать тебя там...
§Записка гадалки§
Насколько мне стало известно, господин Жан де Нуаре интересуется вещами, имеющими отношения к тонкой материи изнанки нашего мира. Буду рада увидеть вас у себя завтра утром, днем или вечером.
В конце письма был пририсован интересный знак, смутно показавшийся де Нуаре знакомым...
Бросай Знание Сверхъестественного или Академическое
§Письмо д'Арами§
Исполненное по всем стандартам этикета, в сущности оно заключало в себе следующее:
Не согласиться ли господин Жан де Нуаре завтра днём встретиться у д'Арами, чтобы оказать некоторую консультационную помощь, напрямую связанную с его областью изысканий?
Qui adhaeret Deo, unus spiritus est.
Извозчик, который основательно продрог и, видимо, вместе выветрившимся вином, выветрил и любовь Христа - а может просто устал, остановился у самых городских стен и направился в ближайший кабак.
- Прибыли, святой отец, - несколько грубовато буркнул он, - Дальше вы как-нибудь сами.
Присыпанная снежком мостовая холодила ноги, но что это значило для стремящегося к единению с Богом? Стоицизм капуцинов не был выдумкой, так что не обратив никакого внимания, отец Винсент - а ныне скорее просто Винсент де Моро, ибо в кармане рясы лежало высочайшее разрешение настоятеля монастыря на то, чтобы вернуться к мирским делам под полным именем - отправился восвояси. Твой старый знакомый жил где-то на другом берегу Сены, там же был и салон его жены. За время твоего отсутствия в Париже изменилось многое, так что хорошо бы было найти того, кто укажет дорогу. А ещё - кров, ибо гулять ночью после долгого переезда - не лучшая идея.
- Ni des Alpes neigeux, ni des hauts Pirenees
Le front audacieux
N'a pu borner le cours de mes grandes journees
Qui tendent jusqu'aux cieux.
Мимо тебя прошёл, шатаясь, нищий - один из тех, кому тебе по долгу службы надо было помогать. Один из тех, с кем ты, плечом к плечу ни раз и не два просил милостыню, как того требуют заветы монастыря капуцинов. Сотни тысяч таких оборванцев ходят по всей Франции: но этот захватил твоё внимание тем, что стихи, что он прочёл как бы невзначай рядом с тобой, показались тебе смутно знакомыми. Ты определенно слышал их ещё в монастыре.
Бросай индукцию, если хочешь вспомнить самостоятельно.
Однако встречи в эту новогоднюю ночь ещё не закончились. Не успел ты собраться с мыслями, как на твоё плечо легла рука в грубой перчатке - это был стражник из парижской полиции. Один из немногих людей, что добросовестно выполняли свою работу - мужчина средних лет с небольшой бородкой и добрыми, чуть прищуренными глазами.
- Святой отец, вы только прибыли в Париж, как я погляжу? Могу я предложить вам свою помощь и сопроводить в церковь? Ближайший монастырь в дух шагах, а настоятельница там - моя хорошая знакомая. Вы получите кров и пищу, а со мной вас никто не тронет. Всё же здешние места, подле крепостной стены - сборище самых отъявленных негодяев всего Парижа.
Карета остановилась почти у самого въезда в город. Возница почти неслышно - не будь у Стерре хорошо натренирован слух, он бы и не услышал - спрыгнул на землю, припорошенную снегом и стукнул в дверь кареты.
- Прибыли, - возвестил мужчина.
Выбравшись из кареты, Стерре мог хоть немного разглядеть человека, с кем ему довелось путешествовать. Это был мужчина средних лет, с резким пронзительным прищуром, с густыми черными волосами. Что-то нехорошее было в его взгляде - если бы Ферре немного лучше владел эмпатией, он бы это заметил ещё раньше.
Послышался стук ещё нескольких пар ног - прежде чем Соррентино сообразил, его окружили с трех сторон. Спереди был извозчик, сзади - ещё двое, судя по шагам, тоже взрослые.
- А теперь, мальчик, ты отдашь нам все свои деньги и никому не расскажешь о том, что было, а наши лица забудешь, - ухмыльнувшись заявил мужчина, доставая дубину с козел, - Или цвет твоих волос станет подобен цвету одежды, которую ты примеришь завтра утром, - намекнул на саван грабитель.
Сзади послышался нестройный смех и звук извлекаемой из ножен стали. Наглость грабителей выдавала в них либо очень опытных отморозков, либо полных идиотов: до городских ворот было совсем недалеко, а справа и слева высились крупные монастыри, чьи часовни сейчас с укором взирали на разворачивающуюся трагедию.
- Ну, - поторопил решение Соррентино, по-видимому, главарь шайки, - Твой выбор. мальчишка?
Он демонстративно плюнул Стерре под ноги, выказывая полное презрение. Если мельком взглянуть назад, можно догадаться, почему встречали его спереди не двое, а один - ещё двое несмотря на то что были вооружены короткими клинками, были куда меньше ростом главаря, и смотрелись не так уверенно. Похоже заводила в этой компании был единственным стоящим бойцом, и ставить в арьергард двух трусоватых ублюдков, которые пустятся в бегство при первом серьезном отпоре, было бы глупо.
Возница оказался приятным человеком, знавшим толк в охоте, так что путь Абеля Лефевра прошёл в приятной непринужденной беседе о тонкостях охоты на тетеревов, лисиц и прочую лесную живность. Беседа, как известно, укорачивает путь, и во время въезда в Париж, усыпанный множеством огней, Лефевр был ещё бодр и полон сил.
Что и говорить, расставание с отчим домов всегда есть небольшая грусть, но полный надежд от рассказов о Париже, Лефевр был уверен, что ему уготовано великое будущее. Тем более что меткий глаз и твердая рука в нынешнее время во Франции ценятся ничуть не меньше заполненного деньгами кошелька.
Впереди уже виднелись башни церквей - конечно, воспитываясь в магической семье Лефевр вопреки расхожему мнению прекрасно был осведомлён, что истории, рассказываемые священниками - отнюдь не выдумка, хотя и имеют несколько иной угол, нежели обычно представляется служителями церкви. Различные религиозные картины, вырезанные на часовнях могли бы вызвать чувство трепета даже у человека глубоко неверующего. Перед глазами Лефевра на минуту снова восстали его предки, и непривычно засосало под ложечкой - ощущение, что этот город будет напрямую связан с его дальнейшей судьбой вдруг захватило Лефевра - и так же быстро пропало.
Миновав ворота, он своим наметанным взглядом увидел, что карета, что катила впереди них некоторое время остановилась, а её возница и ещё двое человек имеют "недружелюбные намерения", выражаясь высоким стилем, к тому, кто сидел внутри. В свете луны его белесые волосы были особенно заметной приметой.
Извозчик притих, так как тоже заметил происходящее, но в благоразумии своём, решил покатить далее, полагая высшей мудростью не ввязываться не в своё дело. С другой стороны, двое против трёх - уже неплохие шансы, а если сдать их страже - пусть даже трупы, можно рассчитывать на установление первых связей в Париже, что так важны для человека, вновь прибывшего.
Можешь остановить его, если хочешь, если нет, то проехав чуть дальше, тебя останавливают возле ближайшего постоялого двора. Расплатившись с извозчиком, ты можешь заметить, что тобой явно заинтересована одна милая усатая особа - белоснежного цвета кошка с ошейником, которая держит в руках клочок бумаги
Я принёс вам не мир, но меч
Сейчас во Франции многие считают, что церковь отступила от заветов Христа. Перестала проявлять соответствующее человеколюбие и слишком уж увлеклась наращиванием собственной мощи. Но те, кто хорошо знают Евангелие апостола, помнят, что сам Иисус провозгласил Ecclesia militartis - Церковь Воинствующую. И никто лучше тебя не знает, что война ещё не окончена. Что церкви нужно всё больше и больше сил для того, чтобы выиграть в этой войне.
И если сама ты уже не желаешь участвовать в битве - твои знания нужны для будущих поколений. И как не в Париже, где столько монастырей и достойных сердец, найти себе преемницу? Дорога несёт тебя по Монмарту к женскому монастырю возле Сен-Дени. Там тебе обещан приют и возможность читать проповеди.
Ты пребываешь без эксцессов - монашки помогают перенести тебе багаж в твою келью. Настоятельница пока занята всенощной, но вскоре придёт тебя навестить.
- Мяу.
Благостную тишину вдруг разрезал совершенно неестественны для такого места звук. Обернувшись, ты увидела сидящую на подоконнике распахнутого окна - видимо, проветривали к твоему приезду, белоснежного цвета кошку. Она уставилась на тебя немигающими карими глазами и мяукнула ещё раз. В её зубах было зажато письмо, перевязанное фиолетовой лентой. Всем своим видом она как бы интересовалась, можно ли ей зайти.
- Сестра Мария, настоятельница Агата просит разрешения навестить вас. Вы будете готовы принять её?
Голос монахини из-за двери привёл тебя в чувство. Тебе ведь нужно ещё подготовить план проповедей и согласовать его с настоятельницей! Впрочем, это может подождать...
Ведь есть и ещё одно дело - подготовить келью к тому, чтобы едва держащая за тебя Рагиэль, тает с каждым днем, и нужно как можно скорее обустроить лабораторию - Разлом остался в прошлом и теперь нужно поддерживать силу ангела внешними способами.
- Всеблагой Господь, всеблагой Господь - забормотал отец, изгоняя из видения ложь тварного мира и наконец сумел краешком сознания ощутить Присутствие. Которое оказалось немедленно оборвано воспоминаниями об услышанном стихе.
Де Моро еще никогда не удавалось отрешиться от мира полностью, каждый раз его что-то отвлекало, но монах знал, что и это часть великого испытания, а потому не выказывал недовольства. Ибо только пройдя сквозь испытания тварным миром можно закалить свою веру в Господа достаточно, чтобы отринуть самость окончательно.
Иногда бывший дуэлянт ощущал легкий укол жалости к тем, кто не был способен принять Господа по настоящему и понять Евангелие надлежащим образом. Но это было лишь проявление гордыни и, что страшнее, самости, а потому он спешил подавить эту эмоцию. И невольно в его душе каждый раз вспыхивала гордость за то, что он не поддался гордыне.
Как коварен диавол, враг рода человеческого! Чем дальше человек отдален от его лжи, тем изощреннее козни и тем сложнее даже понять, что ты свернул с истинного пути. И тем страшнее для Церкви твое падение, ибо мерзавец упав сам станет лишь напоминанием о низости человеческого духа, но ложный пророк может увлечь за собой тысячи душ.
Отец Винсент перекрестился.
Тем скорее следует разобраться с человеком, которого он некогда звал братом.
Наконец, де Моро оторвался от своих размышлений и ответствовал стражнику тихим голосом:
- Благодарю тебя за доброту, сын мой. Рад, что в местах полном пропащих душ находятся и люди вроде вас. Но позвольте прежде поговорить с иным человеком.
Действуя вовне, как орудие Божье, сложно отрекаться от самости, но таков крест тех, кто хотя бы отчасти становится близок к Богу.
- Cher Seigneur, si ta main m'enfonca la blessure
De ce pedant dessein,
J'ay droit de te montrer ma tendre meurtrissure
Et descouvrir mon sein.
Закончил де Моро стих, приблизившись к нищему.
- Ты знал отца Джозефа. Не в городе ли он? В добром ли здравии? Но прежде: не нужна ли тебе помощь? Есть ли тебе где согреться и преклонить голову?
В любом случае, после разговора отправляемся в монастырь: с нищим или без, по его желанию. По дороге поспрашаем имя господина стражника, поговорим о духовных нуждах и прочем.
Всю дорогу в голову постоянно лезла какая-то чушь. Сном назвать это состояние было нельзя при всем желании — так, грошовая на него пародия, сопровождаемая не сновидениями вовсе, а лишь жалкими их клочками, выстроить которые в стройный ряд Стерре не смог бы, наверное, даже если бы всерьез того пожелал.
Нашлось место в веренице образов сестре Анне — но худая и трепетная фигурка ее, прошептав что-то, сгинула в глубинах памяти столь же резко, что и появилась. Вновь заполз в уши невесть откуда взявшийся шелест: то, наверное, просто ворочался на своем месте его спутник, но сон — нет, все та же тоскливая, жгущая глаза полудрема — заставила вспомнить о шелковом платье матери, которое шелестело при каждом шаге ее словно мириад неугомонных, без меры суетливых крылатых насекомых. А вот и Альдо, младший брат отца — отнятая по колено левая нога, сухая, пергаментная кожа, натянутая на лысый череп, будто бы выточеный из слоновой кости, залитые до краев болью глаза, молящие превыше прочего о спокойной смерти…
Тщетно, разумеется. До самого конца стоны умирающего лишь прорывались с неправильными интервалами через какофонию царившего в доме шабаша — час за часом старику обтирали лицо уксусом, перетряхивали, выдернув из-под спины, тяжелые подушки, таскали из угла в угол невесть зачем его большое пыльное кресло...
Гвалт, топот ног, вопли на лестнице, собачий лай…угодливые руки выкатывают беззащитное и безразличное уже ко всему тело -наконец опустевшее, наконец швырнувшее заключенную внутри душу тому, кто не побрезгует принять - в коридор. Приказ за приказом рвутся сквозь распахнутые настежь двери, встряхивая собравшихся внизу людей — послать за лекарем, нет, за священником, нет, отставить, лучше гробовщика сюда...голоса людей, к общему огорчению связанных меж собой одной кровью, пытаются пересилить друг друга, а он, единственный в ту ночь не обронивший ни слова, понимает, что откладывать больше не выйдет, что время пришло.
Время отправиться за Мауро. И — за Павлином.
Уйти налегке казалось поначалу наилучшим из вариантов — так, по крайней мере, оставшиеся за спиной стервятники и не подумают обернуться в его сторону. Зачем, когда есть добыча и поближе, в том числе и по крови?
Уйти налегке...месяца два назад он начинал уже потихоньку ругать себя за эту самую затею, в последнюю же неделю был отчаянно близок к тому, чтобы начать и проклинать. Деньги в кошельке, еще, конечно, водились, но что-то подсказывало, что после встречи с Данте — эта тощая крыса наверняка уже просадила все, что было отдано ей в дорогу — придется здесь немного задержаться. Следы, по которым он теперь шагал, давно уже успели остыть, и что бы там не выяснил самый бестолковый, наверное, из шпиков на службе Серениссимы, в одном Стерре был почти уверен уже сейчас: этот город вряд ли станет конечным пунктом его маршрута. Будущие путешествие нужно как-нибудь оплачивать, и пусть делать это из карманов парижан и было соблазнительно, следовало помнить — вначале в те карманы предстояло еще залезть. Или сделать так, чтобы их хозяева сами нашли повод вывернуть…
...когда предложение вывернуть карманы было сделано уже ему самому, Стерре почувствовал, как против воли на лицо наползает какая-то глупая, по-детски радостная улыбка. Ну наконец-то. Наконец-то нашлись добрые люди, что отгонят прочь и сны, и обитающих в тех снах равно гнусных призраков…
За такой подарок почти хотелось подойти да приобнять ближайшего грабителя — жаль только, что это неизбежно закончилось бы такими безусловно лишними вещами, как скверно наточенное железо в брюхе. Улыбнувшись — теперь уже открыто, в оба ряда мелких белых зубов — Стерре заговорил, с трудом скрывая радость:
- Заставили вы меня вспомнить, господа, о моем покойном дяде. Любил он тоже, знаете...мальчишек по ночам ловить. Так один прохвост засыпал себе в зад битого стекла и разом перевел дядюшку в иудейскую веру, - он усмехнулся. - Вы же, надеюсь, не из таких, верно? Хотя даже не знаю — вот ты, - Стерре глянул на главаря. - Как-то странно за мою спину поглядываешь, на дружков своих. И зачем они тебе? Что, когда никто не держит, не сподручно? - в очередной раз усмехнувшись, он, не оборачиваясь, продолжил чуть громе — теперь обращаясь очевидно уже к тем, кто стоял позади. - Давно с ним ходите? Добыча-то богатая? Или все ему сдаете...на хранение? Хотя чего бы и нет, у него-то, в отличие от вас, хоть поджилки не трясутся так, что даже мне слышно. В вот чего вам скажу, - на последних словах он продолжил уже куда более угрожающим тоном. - Есть, знаете, на свете семьи, которых как скотов бессловесных судьба гонит — от крови до крови и снова, и никому-то с тропки не свернуть. И встал на той тропке ваш добрый друг. Вы там постойте, господа, послушайте птичек. Как ему сердце выну — с утра, знаете, хлебной крошки во рту не водилось — так мы с вами дела обсудим. Быть может, и мне на что сгодитесь…
Запугивание двух обормотов #2d10##+2
Ловко соскользнув с крыши кибитки, отточенным движением она метнула пейзанину заслуженную звонкую монетку. От внимания ее не ускользнуло, что в темноте тот не удосужился даже убедиться в номинале, лишь торопливо спрятал гонорар в складках своего дурно пахнущего прелым луком отрепья, и с нетерпением засуетился на месте, переминаясь с ноги на ногу и явно ожидая ее ухода.
-Любопытно… Какие секреты столь же усердно сколь неуклюже скрывает сей простолюдин? – продолжила она внутренний диалог. - Кажется, сама фортуна подбрасывает мне возможность получше изучить местные нравы, едва ступив на вековые булыжники столичных улиц. Но сперва окончательно убедимся в том, что дело тут нечисто:
-Кажется, лакеи заказчика не спешат вас встретить. Ставлю десять ливров, что это они буянят в том трактире, - непринужденно заметила Франциска, всячески стараясь изобразить на лице дружелюбие и альтруизм. – Еще раз премного благодарю вас за услугу. Помочь вам затащить бочонок-другой?
Девушка растянулась в фирменной добродушной улыбке глуповатого клоуна, вечно попадающего в неприятности, а мысленно прикинула как будет проще проследить за таинственным спутником. Получив ожидаемый отказ, не изобиловавший вежливостью, она демонстративно перебросила через плечо походный мешок со скромными пожитками и зашлепала в направлении питейных заведений, а убедившись что крестьянин утратил к ней интерес, свернула в переулок и прижимаясь спиной к неосвещенной его стороне, пробралась к изгороди таинственного дома и приготовилась наблюдать.
>>631845
Пока разберёмся с первым энкаунтером.
- Придержи-ка лошадей.
Рука юноши опустилась на плечо возницы аккурат тогда, когда тот уже наверняка надеялся пройти мимо неприятностей.
- Кажется, этому господину не помешает лишняя пара рук.
Абеляр был не дурак - совсем не дурак. Общение этой троицы со своим пассажиром не выглядело дружеской беседой - и руки на оружии были лишь очередным подтверждением нехитрого умозаключения.
Стоило ли вмешиваться? Холодный разум говорит "Нет", но кто в юные года слушает разум, а не сердце?
- Будут к тебе лезть - бей сразу промеж глаз, - усмехнулся юноша, проверив, на месте ли шпага. Шпага - на месте, куда она денется. - Хотя ты и сам знаешь, как с таким людом себя вести. Верно?
Брать ли пистоль? Нет времени на зарядку - пусть лежит в сумке, вместе с остальными вещами.
Когда повозка остановилась, парень спрыгнул вниз. Наваливший за день снег захрустел под ногами.
И подошёл он к недобросовестным господам и их незадачливому "клиенту" аккурат под конец речи последнего.
"Как грубо и страшно. Старик Сен-Жюст бы оценил, только посоветовал быть кратким. "Бей, коли хочешь, а не болтай", - оценил речь Абеляр, положив руку на рукоять шпаги.
- А у нас в деревне так говаривали - двое дерутся, третий не лезь, - подал голос теперь уже он, остановившись и приготовившись выхватить оружие из ножен. - А тут ещё и четвёртый стоит - это не дело. Хотите драки - пускай один проваливает ко всем чертям. Но ничто вам не мешает убраться всей кучей, пока не стало поздно. Как вам такое предложение, господа?
- Чуть терпения, сударыня, - мягко ответил Жан своему гомункулу, которая постепенно привыкала к человеческому обществу со всеми его светлыми и тёмными сторонами, особенно обращая внимание на вторые.
Возвращение в Париж был удивительно умиротворённым, если сравнивать с тем, как алхимик совсем юным отправился его покорять. Тогда кровь Беарна давала о себе знать в полной мере так, что отец своим отпрыском гордился. А ещё Жан де Нуаре знал свою жизнь, если начало пути начинается удивительно спокойно, то жди очередных приключений разной степени приятности, в то время, как бурное начало с сударями, которым следует оказать честь отправить на встречу с Господом, обычно приводило к весьма размеренной развязке. Вспомнить хотя бы Беарн, где пришлось всего лишь немного помахать оружием...
Жан и не ожидал, что за квартирой будут следить с должным вниманием, с таким же успехом господин де Нуаре мог ожидать на следующий день дождь из пистолей. Такое же пустое занятие. Алхимик мог лишь недовольно вздохнуть, глядя своими яркими зелёными глазами на предметы, которые напоминали ему о прошлом, что прислуга, разумеется, не понимала. Но по крайней мере, его не особенно злостно обкрадывали. Всё-таки макила в руке и доброе слово - послужат больше, чем только один из аргументов во внушении.
- Ужин, Жак. И письма, - вспомнил имя дворецкого Жан, не собираясь оставаться в неведении дел Парижа. Всё-таки столица не была тем местом, где неосведомлённость можно посчитать добродетелью. Поэтому алхимик принялся за чтение, позволяя Тессайе с удобством расположиться в кресле, благо ему самому хотелось размять ноги.
Как оказалось, Жак и в самом деле не стал обманывать своего хозяина, хоть сначала письмо от некой Милы из Сен-Оноре вызывало у алхимика подозрения.
Письмо от Адрианы де Нуаре прочитал с особым интересом, который нельзя было скрыть, слишком уж он соскучился по этой загадочной особе, что привлекала Жана, поэтому отказать ей алхимик в помощи не мог. Но были и другие письма, которые тоже могли добавить приключений и проблем.
- Как это знакомо, Тессайя, - улыбнулся Жан белокурой девушке, демонстрируя второе письмо, принадлежавшее Мила из Сен-Оноре. - Вспомнишь знак?
Гомункул прищурила свои чудные глаза, в которых появилась задумчивость, но верного ответа алхимик так и не добился, хоть гомункул сыпала разными вариантами, некоторые из которых мадемуазель де Врие придумала только что.
- К сожаленью, сударыня, - произнёс фразу Жан со спокойной строгостью. - Вы во всех случаях даёте неверный ответ. Этот знак принадлежит автору, которого принято называть Клеопатра Алхимик. Для нас это значит, что автор письма имеет представления об алхимии и не является шарлатаном.
- Но это не значит, что это письмо не является чьей-то ловушкой, - мрачно произнесла гомункул, знающая, что не все люди одинаково добры друг к другу. - Направленная на знающих алхимиков.
- Верно, но всё равно следует проверить и быть готовым к опасности, но тебе всё равно придётся заняться нашей мастерской, - положил на стол письмо алхимик, принимаясь за последнее, которое тоже вполне может оказаться в шкатулке с важной перепиской.
Письмо графа д'Арами обещало алхимику дело, что может станет неплохим стартом в парижских делах. Только как Жан знал, граф был близким другом графа де Суассона, что некогда был в фаворе у кардинала. А это несло себе такую опасность, которая могла остудить даже самый горячий беарнский пыл, поэтому в этом следует проявить осторожность. Лудунское дело Жан помнил хорошо, поэтому после всех встреч следует отыскать друзей, если только они не взяли с него пример, отправившись в свои поместья. Вот это будет в самом деле насмешка Фортуны.
Жан быстро выстроил свой завтрашний день. Утром - встреча с загадочной мадемуазель, а также не помешает заглянуть в предместья Сен-Виктор, где можно было приобрести хорошее оружие, а не то, что покупали бретёры у Малого Моста за последние ливры, направляясь потом в кабак, чтобы заявить о том, что вот этот сударь заказал дрянной обед. Как всё-таки хорошо, что вторая рука снова пришла в себя после той злополучной встречи у монастыря кармелитов... Потом будет встреча с графом д'Арами, что сможет прояснить происходящее, хоть и следует держаться осторожно. У Франции ведь есть не только Красный кардинал, но и серый... А вот вечер будет посвящён Адриане и её проблемам, благо к тому времени Жан будет во всеоружии, а также обладать кое-какой информацией, что может быть помочь девушке больше, чем если он придёт на встречу только максимально вооружённым.
Но сначала ужин и сон. Озлобленным и измотанным Жан не поможет абсолютно никому, только наделает бед, из которых не выйдет ничего хорошего.
Возможно, именно поэтому, уже близкой к помешательству монашке дали добро на переезд в Париж.
Несмотря на непривычно большой город и толпы народа, для сестры Джирлани новый город принес покой. В дали от живого напоминания демонических козней ее будто отпускала гнетущая и вязкая трясина сожаления и чувства невыполненного долга. Уже через несколько часов после того, как экзорцист покинула Лудун, она начала мыслить куда более ясно и спокойнее. А на постоялом дворе даже разговорилась с мелкой дворянкой, которая в свою очередь, хотела избежать городской суеты и уехать в небольшую деревеньку к западу от Лудуна, несмотря на недавние события.
Вечером, уже подъезжая к Парижу Мари успела удивиться тому, каким огромный был этот город, по сравнению с ее родиной. Похоже, что даже под ночь, когда приличные места вроде Лудуна затихали, Париж жил своей жизнью и совершенно не собирался спать. Пусть на улицах и не было много прохожих, но город явно кипел жизнью, вдали слышались звуки театров, на улицах зажигали огни, периодически проезжали кареты. Мари конечно слышала, что Париж не спит, но не ожидала, что ее встретит такое буйство огней и звуков. Но пока было не время погружаться в ночную жизнь.
Приехав в женский монастырь, перво-наперво Мари хотела провести ритуал, и несмотря на то, что поговорить с настоятельницей сразу было как минимум прилично, сестра Джирлани хотела попытаться привязать к себе Рагиэль, которая всю поездку молчала, и почти не ощущалась самой экзорцисткой.
- Мне нужно некоторое время побыть одной и я несколько нехорошо чувствую себя с дороги, – призналась Мари девушке.
- Но если у вас есть высушенные лепестки розы, то я смиренно прошу одолжить их у вас, они помогают мне сосредоточиться и проникнуться молитвой. А после, я смогу как подобает представиться настоятельнице Агате.
Во время ответа девушка подошла к кошке и попыталась ее погладить и осмотреть письмо. Брать его, Мари не хотела, не убедившись, что оно предназначалось ей.
Стражник пожал плечами.
- Как скажете, святой отец. Всего вам хорошего, - стражник почтительно поклонился и отступил на пару шагов назад, - Но к сожалению, ждать, пока закончится разговор, я не могу.
Мужчина пересек улицу и двинулся в обход на другой стороне, так быстро, что скоро скрылся в темноте.
Очертания Голгофы размылись и исчезли, сменившись лицом, что предстало перед тобой. этот человек был ещё довольно молод: по первому впечатлению он вполне мог бы податься в работники, но угловатое, изможденное какой-то внутренней хворью лицо выдавала в нём человека для поденной работы непригодного. Но тем выразительнее смотрелись глаза - широко распахнутые, они, казалось, сосредоточили в себе всю жизненную силу этого человека.
- Знал ли я отца Жозефа? - по-видимому, нищий воспринял твои слова как вопрос, - Конечно знал. Он сейчас занят, но я хотел бы тебе кое-что сказать, - он резко придвинулся к де Моро, и пахнул луком и похлебкой прямо в лицо, - "Когда столкнёшься со своим отражением, ты должен разить образ. Его страх укажет тебе путь".
Быстрее, чем Винсент успел опомниться, нищий отстранился и преклонил перед ним колени.
- Благословите, святой отец, перед уходом, - достаточно громко пробормотал он, осматриваясь по сторонам.
После встречи с нищим
Вскоре его собеседник растворился в ночной мгле, а Винсент направил свои стопы к месту, куда указал стражник. Но не успел капуцин проделать и половину пути, как оказался окружен пьяной компанией из четырех человек, вывалившихся из кабака. Они с веселым смехом окружили монаха, не выказывая недружелюбных намерений но как скажется алкоголь на их сознании в следующую минуту предсказать было трудно.
- Смотри, Поль, капуцин! - закричал один из компании, - Пусть он попробует!
- Да, пусть он попробует! - подхватили остальные голоса.
От компании отделился мужчина - его русые волосы вечно норовили сползти на лицо, и протянул руку де Моро.
- Нынче монах думает только о том, как набить свой живот! - рявкнул он, - Вы, капуцины, везде заявляете, что не такие. Ну посмотрим, на что ты годишься, святоша. Бьюсь об заклад, - он ухмыльнулся и указал на вывеску кабака, которая гласила "СВИНАЯ ГОЛОВА", - Ты не попадёшь даже в центр буквы С! Ну что, согласен на пари? Повеселишь нас, монах? - он засмеялся и его смех подхватили остальные.
КС 15
Возница не стал возражать, но и вмешиваться не стал - просто остановился на углу, осматриваясь в поисках стражи и всегда готовый пришпорить коней. Появление Лефевра несколько поколебало уверенность головорезов. Ещё минуту назад главарь рассмеялся над дерзким заявлением Стерре - очевидно, чтобы приободрить тех, что сзади, ибо на них эта история всё же произвела впечатление - поначалу.
- Ну что вы как дети малые, верите болтовне этого идиота! Живее, сегодня пируем за мой счёт и счёт этого господина! - провозгласил главарь, но осекся, когда на сцене появился Абеляр.
- Разберитесь с этим говорливым, - прошипел он, и двое подручных кинулись к новой фигуре на сцене "боевых действий".
- Ну а с тобой я сам разберусь, пащенок, - сквозь зубы процедил мужчина, и легко раскручивая дубинку, начал надвигаться на Стерре, целясь ему в ребра.
В это время двое остальных, подбадривая друг друга, подбирались к Лефевру, стараясь зайти с двух сторон.
- Зря ты в это дело ввязался, парень, - пробормотал один из них, тщедушный и с хлипкими волосами, похожими на солому, - Он-то заслужил своё, а ты подохнешь просто так.
- Не болтай - резко оборвал его второй, смотревшийся на его фоне чуть покрепче, хотя возможно так выглядело лишь потому что он был укутан в тряпьё куда основательнее.
Теперь силы немного уравнялись, но уже Абеляр оказался в меньшинстве. Оба грабителя атаковали его почти одновременно, выбросив клинки перед собой и целясь Лефевру в руки.
Зазвенела сталь, и воздух наполнили первые выкрики и вздохи после выпадов, уходов от атаки, ложных выпадов, яростного натиска и хладнокровной защиты. Будущему наследнику семьи Лефевров было нелегко: против него сражались сразу двое, хотя умением они даже близко не подбирались к навыкам воспитанника прославленных охотников. Стерре сражался с одним: но его противник, хоть и не использовал клинок, был умелым бойцом, и кроме того - самым хорошо подготовленным из троицы. Исход боя могла решить любая карта судьбы, попавшая в руку наиболее удачному, но пока чаша её ещё колебалась.
Темнота, как известно, лучший друг артистов - в ней можно скрыть бутафорский реквизит,придав ему достоверности, скрыть элементы фокуса или же выступления, чтобы окружить его ореолом Загадочности.
Так и сейчас, умело затерявшись в тенях, Франциска ловко прокралась вслед за таинственным попутчиком. Оказалось, что у него были ключи: всё также озираясь, он, стараясь не производить лишнего шума, начал заносить бочки. Вдруг со стороны улицы послышались звуки ещё одной кареты - акробатке. Чтобы сохранить своё инкогнито, пришлось перемахнуть через изгородь и скрыться уже во дворе.
Ты не могла толком разглядеть кареты, что подъехала к дому, однако вышедший из неё человек был явно дворянином - судя по богатым одеждам, по крайней мере. На нём была карнавальная маска.
- Ты всё сделал? - обратился он к твоему знакомцу, что сейчас усиленно переносил вино из своей кибитки, в дом.
- Да, господин л'Агарэ, - покивал головой слуга, - осталось ещё пара бутылок, и всё будет готово.
- Хорошо, - кивнул мужчина, - Тебя никто не видел?
Доставщик вина некоторое время помялся, но потом наконец выдавил из себя.
- На обратном пути я взял попутчицу...
Звонкая оплеуха нарушила очарование ночи.
- Болван! Если о наших отношениях с баронессой узнают, это будет скандал!
Ещё немного попеняв на слугу, л'Агарэ запрыгнул обратно в экипаж и умчался. Закончив заносить бутылки в дом, уехал и слуга.
А в твоих руках теперь оказались сведения о том, что некий господин л'Агарэ устроил здесь любовное гнездышко...
Что с этим всем делать думой, а так можешь сразу описывать об устройстве на ночь и утренние заявки.
Ужин был подан: в запасах нашёлся хороший окорок. что можно было подать к столу, приправив последней бутылкой бургундского. Жак немного раскачался и споро выполнял свою работу, так что к концу трапезы, кровати для тебя и Тессайи были готовы.
Перед сном ты ощутил едва слабый укол где-то на задворках сознания: духи напоминали о себе. Нужно было скорее обустроить лабораторию, чтобы можно было поддерживать их существование. Ещё день-два они продержаться, но стоит сделать это поскорее.
на оборудование (никаких денег не нужно) тратится 1 единица времени
Утренний Париж был по обыкновению тих: ещё не успели подняться аристократы после буйных попоек и карнавалов, ещё не успели стянуться из дальних предместий телеги с овощами и зерном к Новому Мосту, ещё не всякий ремесленник открыл свою лавку. В такие моменты путешествовать по этому городу было в особенное удовольствие. А главное - было относительно близко, и можно было прогуляться пешком.
Квартиры, снимаемые таинственной "Милой", находились в таком же тихом дворике, что и квартиры де Нуаре. Садик с несколькими кленами, сейчас одиноко царапающими голыми ветками крыши и ставни домов, был тих и безлюден. Согласно адресу, написанному на обратной стороне конверта, Жан поднялся по длинной ступенчатой лестнице на второй этаж и постучал. Дверь ему отворила служанка, несколько бледного и усталого вида, и без вопросов пропустила внутрь.
- О, я вижу, сударь, вы первый ответили на мой зов, - послышался голос из глубины комнат, - Прошу, хотя возможно к нам присоединятся и ещё гости.
В салоне, на удивление устроенном в весьма строгом стиле - это был отнюдь не барокко, а весьма старомодный немецкий стиль, с минимум украшений интерьера и максимум практичности - простая скатерть без бахромы, хоть и с красивым узором, кресла и диванчики без пуфиков, а весь "гадательный" арсенал - карты Таро и стеклянный шар - расположены на столе. Хозяйка оказалась русоволосой женщиной в красном атласном платье, волосы её отчасти были собраны под платок, на котором покоилось большинство навешанных в дополнение к образу украшений.
- Последнее время в Париж стекается много магов, не так ли, господин де Нуаре? Вы позволите звать вас Жан? В конце концов, какие условности между людьми, делающими общее дело! - засмеялась девушка, и на секунду обнажила свои белоснежные зубы, - Что же касается дел, то вы, полагаю, уже приглашены господином д'Арами сегодня днём, верно? У меня есть к вам предложение, сударь - если вам понадобится провести ритуал, вы внесёте некоторые коррективы, что изложены вот тут, - Мила протянула листок, - И в таком случае...в будущем, возможно, когда вы устроитесь, я смогу оказать вам ценные консультации по поводу ваших изысканий...ну а кроме того, это может положить начало замечательному сотрудничеству! - гадалка улыбнулась ещё раз, той пронзительной улыбкой, что обычно присуща женщинам очень своенравным.
Расценив ласку как приглашение, кошка мяукнула ещё раз и уронила конверт Марии в руки. На обороте значился адрес: "Сен-Оноре, 5, второй этаж". Внутри содержалась короткая записка от некоей Милы, гадалки.
Подательница сего будет рада увидеть столь почетную гостью в своей скромной обители завтра утром.
Закончив читать, монахиня подняла голову, но уже никакой кошки не увидела - та словно испарилась с балкона. И к счастью: по лестнице уже были слышны шаги настоятельницы.
- Простите, сестра Мария, но у нас нет такого... - пискнула монахиня за дверью, - Спокойной ночи!
Настоятельница провела с тобой немного времени, и со своей стороны осталась с приятным впечатлением. Хотя годы уже брали своё, она была весьма бойкой сорокалетней аббатисой, в противовес молодой, но степенной де Анж. О каких-то проповедях было говорить пока рано: требовалось составить расписание, а чтобы дело не застопорилось, сестра Джилрани могла бы прочитать проповеди в определенных местах Парижа, чтобы немного разгрузить сестёр монастыря. Но это не к спеху, и она может заняться этим в любой момент.
По протекционному письму ей полагается эта келья и содействие, но Агата прозрачно намекнула, что не против предоставить во владение госте больше места, если та докажет блестящую рекомендацию де Анж на деле.
Вот, например, хорошо было бы проверить старика Рене в одном из северных кварталов Парижа - многие указывают на него, как одержимого. "Экзорцистов у монастыря нет, но теперь приехала сестра Мари" - говорила настоятельница -"А уж она-то должна с этим справиться. Если мы поможем старику Рене, а это наш христианский долг, то это ещё больше укрепит позиции монастыря".
Из столь короткого, но продуктивного разговора, помимо горы растущих заданий Мари смогла уловить мысль, что многие монастыри славного города соперничают между собой, так что если она собирается организовать здесь собственную школу-паству, то придётся очень сильно постараться, чтобы заработать признание если не всех, то многих.
Реконструкция кельи под лабораторию - 1 единица времени, никаких трат не нужно
Четвертая по счету - если, конечно, удостаивать каждого из грабителей отдельной цифры - неожиданная встреча за одну разнесчастную ночь показалась Стерре едва ли не забавнее предыдущих. Выпрыгнувший из кареты молодой человек, не раздумывая, с головой залез в дело, которое его нисколечко не касалось - и коснуться его теперь могло кое-что иное, застряв где-нибудь в области печени.
На вид помладше меня будет, а усищи-то отрастил - такими обувь натирать впору. И небось нездешний - тому бы хватило ума нос в чужое не совать, коли тот дорог. Душа, небось, желает приключений…
Он бы рассмеялся вновь - но в драке все решает острота отнюдь не языка. А избежать ее или хотя бы сделать чуть удобнее для себя, увы, не удалось.
-Ну а с тобой я сам разберусь, пащенок, - предельно ясно давая понять, что время разговоров окончено, двинулся в наступление старший из троицы.
Что ж, пошла пляска…
Проворство нападавшего и грамотная защита в перспективе имели все шансы превратить убийство в поединок. Ничего нового и равно ничего сложного: улучив момент, схватить рукой шпагу противника и пройтись дубинкой по ребрам, а следом, пока тот задыхается - разбить лицо и закончить едва начатый бой.
Ничего нового и равно ничего сложного. Потому-то Стерре и не носил простой шпаги.
Эти булавки, на которые разве что бабочек насаживать, он всегда предпочитал оставлять другим - например, тому юному заморышу сплошь в кружевах и лентах, которого подрезал года два назад, любовника некоей дамы, чей супруг не нашел решимости сам отпилить свои рога и нанял для этой цели Соррентино. Или вот этому заезжему хлыщу, который, не прояви к нему судьба милосердия, вскоре на собственной шкуре убедится, к чему приводят такие ночные геройства.
Оружие Стерре, кому-то могущее напомнить об инструментах лесоруба, было лишено подобного недостатка, а кроме того великолепно резало сукно, кожу и плоть, в которой никогда не застревало. Клинок-пила обошелся в свое время недешево - подобные вещи из-за сложности изготовления делались обычно лишь на заказ - но уже давно окупился и продолжал кормить своего владельца, спасать ему жизнь…
...и, конечно же, пробовать на вкус чужие.
Как и сейчас.
В полутьме нападавший явно не разглядел, с чем имеет дело - или же счел то несущественным, очередной прихотью богатенького гостя, тяготеющего к ненужным украшательствам. И, наверное, успел даже удивиться, когда пламенеющий клинок без помех скользнул вниз по заблокировавшей удар дубинке, обращая державшую ее руку в кровоточащие лохмотья. Дело довершила боль - а точнее, вызванное ею промедление: следующий удар грабитель отвести уже не успел и пила без помех вспорола ему живот, резко вынырнув и позволяя обессиленному телу сползти на землю.
-Aspetta qui, - чуть улыбнулся Стерре. - Полежи-ка тут пока, друг…
...а я посмотрю, как поживает наш герой и осталось ли там на что смотреть...
Жану не пришлось ужинать, как нищий, что уже было хорошо, по его беарнскому мнению. Хоть терпкое бургундское было немного неожиданным напитком, но почему бы и нет?
Как понимал Жан, если духи перестали с ним общаться, то было крайне очевидно, что сил у них осталось совсем немного. Алхимик взглянул на беркемейер, доливая в него вина, чтобы размышлять было приятней, благо сил заняться лабораторией прямо сейчас не было сил и желания. Проклятая дорога...
- Ну уж нет, - Жан снова принялся за напиток, быстро осушив изделие голландских мастеров. - Займёмся лабораторией, д'Арами подождёт.
Придя к этой светлой мысли, де Нуаре решил не колотить Жака за медлительность, а отоспаться, всё-таки следующий день обещал быть полным хлопот, хоть светский приём откладывался, что Жана не могло не радовать. А болезненный укол перед тем, как лечь в постель, в должной подтвердил подозрения алхимика по поводу того, что не следует откладывать оборудование лаборатории. Времени было совсем немного.
Утро же вышло удивительно приятным, даже лиловый рубец почти в ладонь шириной на левой лопатке перестал давать знать о себе, не мешая спать, а также напряжённая борьба снадобьями против желания раны открыться и нагнаиваться, видимо, завершилась успехом, так что теперь Жан мог взять во вторую руку клинок без всякого страха. Осталось только купить, как и пули с порохом.
Оставив несколько распоряжений Тессайе, алхимик наконец направился по адресу, вежливо оставленный некой мадемуазель Милой, решив для разнообразия пройтись, пока Париж давал такую возможность.
Жан со здравым недоверием отнёсся к обстановке и хозяйке квартир, всё-таки столица не был тем местом, в котором живут с широко раскрытыми глазами.
- Называйте, - ответил алхимик отстранённо-вежливым тоном, пока не особенно расслабляясь в обществе гадалки. - Меня это ничуть не оскорбит. А что то до последнего времени... Это столица, она всегда привлекает тех, кто жаждет богатства и признания.
Жан отметил для себя германский стиль обстановки, практичный и без особых украшений, не особенно популярный в нынешнее время.
- У вас хороший вкус, сударыня, - отметил алхимик более тёплым тоном, которому и алое платье гадалки пришлось по душе. - А что до приглашения, то вы ещё и прекрасно осведомлены. Хоть встречу с графом пришлось отложить на завтрашний день, как вы верно отметили, мне необходимо устроиться, всё-таки я был в родных местах больше, чем я ожидал, хоть об этом ничуть не жалею.
Жан бросил быстрый взгляд на листок, немного успокоившись, благо в словах, некоторых из которых были довольно игривы не оказалось ловушки. По крайней мере пока. Это же Париж.
- Видимо, магов недостаточно, - с лёгкой иронией отметил де Нуаре, весьма быстро поняв смысл волшебной формулы. - И господин д'Арами вызывает некий интерес, что остался от меня далёк. Но пока не вижу причин быть против интереса вашей персоны к сему господину, - Жан не стал добавлять, что и резона помогать некой гадалке у него тоже не имеется, оставляя выбор сугубо для себя. Всё-таки пока д'Арами оставался для алхимика персоной, которую пока де Нуаре не удалось увидеть воочию, чтобы сделать выбор. - И если в ритуале возникнет необходимость, то я постараюсь сделать некие коррективы.
"Хоть так," - подумал юноша, уходя от одной неуклюжей атаки. Тело прошло мимо, подняв в воздух хлопья снега и заманчиво открыв бок - колющий удар эстока попал аккурат промеж рёбер. Всхлип плоти и разрезаемой ткани - и клинок теперь снаружи, готовый отразить следующий удар.
Вторая атака - краткий лязг встретившихся клинков, отведенное в сторону оружие, новая брешь в защите. Очередной укол - далеко от сердца, но попавшему под удар явно пришлось нелегко, с раной в груди.
Два метких удара, две серьезных раны - наверняка серьезных, хоть ночь и скрывала кровавое зрелище от чужого взора.
Юноша отряхнул клинок.
- Я вам польстил, - отметил он. - Вы, двое, и за одного с трудом считаетесь. И навыком, и разумом... О, господин, - заметив приближающуюся "жертву" нападения, поприветствовал того Абеляр и улыбнулся. - Прошу прощения, что вмешался без спроса. Мне показалось, что помощь лишней явно не будет...
Смотрите-ка, справился. То ли я его недооценил, то ли эта парочка собственной кожи не стоит, как Павлин говаривал. Впрочем, зачем откидывать что-то одно, когда верным может быть и то, и другое?
Не забывая время от времени поглядывать за оставшимися на ногах незадачливыми грабителями - а ну как пустятся прочь со всех этих самых ног или, восстав против собственной трусости, решатся на что-нибудь более дельное - Стерре повнимательнее пригляделся к господину, покинувшему ради ни разу не касавшейся его драки свою уютную карету.
И правда, молод. А усы с бородой, небось, отрастил, чтобы выглядеть хоть бы толику солиднее. Одет добротно, и, что важнее - без излишеств, по погоде и по дороге, пришел отнюдь не пешком, последние башмаки стоптав, да и шпагу отнюдь не для красоты пристегнул...ну и кто же ты будешь? А не из тех ли ты, у кого на гербе если что и сидит, так птица перелетная, без лап да клюва, кто слишком поздно уродился, да кому податься некуда больше, кроме как в путь, самому себе на жизнь добывать?
Пока, пожалуй, так и порешим. Интересней нынче другое - что же нам с тобой делать?
-О, господин. Прошу прощения, что вмешался без спроса.
Стерре чуть помедлил с ответом, призадумавшись. От людей, среди которых он жил прежде, дождаться подобных слов было бы столь же сложно, как и помощи: даже отбросив в сторону членов семьи и оставляя лишь тех, с кем отношения никогда не выходили из области деловых, он не был уверен, что сыскал бы такого. Да и сам он, чего не видел ровным счетом никакого смысла отрицать, давно приучился не вмешиваться в то, что не входит в узкий круг личных интересов. И все же…
...и все же, дареному коню, как известно, в пасть лезть не принято. А разойдемся здесь - так коня того кто другой объездит.
-Мне показалось, что помощь лишней явно не будет…
Ну что ж, решено. Если незнакомцу хочется побыть героем из сказки, кто он такой, чтобы в эту, вряд ли уже способную стать еще веселее, ночь, разбивать зазря его миражи?
Чего он ждет? Прежде всего, конечно, благодарности и прочих длинных речей в свою честь. А раз уж она мне ничего не стоит…
-О, ну что вы, - улыбнулся Стерре. - У меня вряд ли найдется достаточно слов, чтобы выразить вам свою признательность. В другое время, другой ночью, я бы, возможно, обошелся безо всякой помощи, но долгая дорога дает о себе знать - и мои шансы она могла запросто подточить, как жучок - старую мебель. Встреча с вами стала, без сомнения, крайне приятным сюрпризом…
Как и моя способность настолько непринужденно нести кому-то полнейшую чушь прямо в лицо.
-...так что позвольте вас поблагодарить и хотя бы представиться, - назвавшись, он позволил себе краткую паузу, чтобы вновь бросить взгляд на не самых удачливых в мире бандитов. - Возможно, вы могли бы оказать мне вторую за сегодня любезность и назвать ваше имя, чтобы я мог знать, чьей шпаге сегодня обязан? Ах да, и если могу я дать совет, то он был бы следующим - наших друзей явно стоит разоружить, дабы избавить их головы от новых глупых идей. Или… - он стряхнул кровь со своей пилы. - ...не будем с ними возиться?
Находясь в постоянной близости к мирским искушениям так ли тяжело свернуть с истинного пути, даже не заметив этого? Остались ли пути отца Жозефа верны? Чье наставление вообще может быть истинным, если Бог есть Все, а люди слепы?
Вопросы, терзавшие де Моро последние семь лет все также оставались без ответа.
Леность, или даже трусость, ума духовного, однако, Винсент всегда заменял остротой ума тварного. Слова нищего заставили всплыть в памяти слухи, которые кажется имели под собой основания, о тяге отца Жозефа к собиранию информации. Послание казалось более чем ясным: “твой брат одержим, а страх его укажет на причину”. Правильно ли было толкование покажет время.
В ответ на просьбу о благословении, священник также повысив голос произнес священные слова и осенил бродягу благословением. Одновременно с тем, де Моро также оглядывал окрестности на предмет подозрительной активности: подозревая в случайном собеседнике агента отца Жозефа нельзя было исключать, что за ними следят не самые дружелюбные силы.
После встречи с нищим
Преградившие путь пьянчуги не вызвали в Винсенте и тени душевного волнения. Вместо ответа, монах протянул руку за пистолетом, бормоча молитву. Что ж, Господь напоминает ему об обязанностях, вкладывая в его длань оружие и от него нельзя так просто отмахнуться.
Мотнув головой, капуцин оглядел окружающие его улицы с мимолетным удивлением, будто только проснулся ото сна.
- Попав, я заберу пистоль. Горе вам смеющимся ныне, ибо возрыдаете и восплачете.
С этими словами, де Моро вскинул пистоль и, прицеливший, выстрелил в означенную мишень.
2d10: (7 + 7) = 14+8 на выстрел.
- Абеляр из славного дома Лефевров, - слегка наклонил голову юноша, придержав шляпу. - Рад знакомству.
Выслушав предложение незнакомца, Абеляр недоумённо наклонил голову. Неужели этот господин предлагает добить этих несчастных головорезов и оставить их тут? Нет, это не его родной лес, где никакие останки не останутся не при деле. Ни эстетики, ни пользы в трупах на снегу юноша не видел и не желал видеть.
"Первое предложение мне нравится больше".
- Конечно, лишить их оружия стоит - нельзя давать такую замечательную возможность ударить в спину. Но я бы предложил их отвести к тем, кто по долгу службы обязан "возиться" с таким людом. Передать их страже - и дело с концом, - пылко заявил он.
- Вы, оба, - обратился он к лежащим на кровавом снегу грабителям, небрежно пнув оружие в сторону. - Вы всё слышали? Своего товарища потащите к страже сами. И молите Господа, чтобы стража пришла быстро - этот господин с вами церемониться не намерен, как и с вашим главарём.
-Абеляр из славного дома Лефевров. Рад знакомству.
Стерре усмехнулся про себя, радуясь так скоро поступившему подтверждению недавней догадки. И, заслышав предложение Абеляра, едва не сделал это вновь, но запасы веселья, пусть даже и неслышного, подходили, похоже, к своему концу - занять же оставленные позиции спешили весьма очевидные подозрения, которые как можно скорее следовало удовлетворить.
-Передать их страже - и дело с концом…
Слышал бы тебя старый Альдо со своим мнением о милосердии, его бы второй удар хватил. Повезло ж ему, что из земли ничего не услыхать.
-Добытое в бою - твое, - пожал плечами Соррентино. - А раз сих господ подкололи вы, вам их судьбу и вершить, пусть стражу, боюсь, в эту ночь и будет трудновато добудиться. Но попробовать стоит - чем раньше спровадим наших друзей в места, не столь приятные, как эта милая улочка, тем раньше мы сможем говорить без помех, верно? - не дожидаясь ответа, он глянул на распростертого в снегу главаря. - А я пока что погляжу, как там их старший…
Состояние упомянутого Стерре грабителя опасений не вызывало - поскольку опасаться за того, кто вот-вот должен был отойти к праотцам, было бы лишней тратой эмоций. Осторожно присев рядом, Соррентино заговорил - тихо, но достаточно внятно:
-Больно, правда? Знаю, знаю. Когда в брюхо - оно всегда больно. Скверная рана. Скверная, но не смертельная, найдется кто рядом - так помочь успеет, вопрос во времени, да в нем одном. Зла на тебя у меня нет, каждый зарабатывает как может, я тоже, знаешь ли… - он вздохнул. - ...имел ремесло не особо-то благородное. К тому же, ты мне изрядно ночь скрасил, а потому слушай, коли жить хочешь, мое предложение. Ответишь на пару вопросов - не трону. А хорошо ответишь, так, чтобы мне понравилось - так, может, и сам, что вскрыл, заштопаю, - быстро взглянув в сторону Абеляра, он продолжил, чуть понизив голос. - Primo. Почему эти ворота, эта карета...почему я? Случай? Дела так плохо шли, что на первого встречного готовы были наскочить или кто вам за меня награду сулил? Secondo. Награбленное где храните, если есть таковое? Terzo… - Стерре помедлил, сам не зная, зачем вовсе собирается выпустить наружу эти два проклятых слова. - Говорят тебе что слова Жертвенный Павлин?
Если нужно там на обман кинуть или что-то подобное, просьба указать.
-Эх, кто бы мог подумать что у такого балбеса как старина Тео, вырастет такая чудесная дочь. Нет, серьезно, прямо так ему и передай при случае! Если ты думаешь что и до того злополучного падения с трапеции он занимался чем-то кроме шатания по сеновалам с распутными девицами да лихих попоек, то глубоко заблуждаешься. Как он сейчас? Готовит корм животным? Что ж, и то хорошо, – бестактно, но и беззлобно ворчал хозяин. - На твоем месте я бы крепко подумал над выбранной стезей, с оглядкой на такие риски, а впрочем, по себе знаю, что романтику бродячей жизни голосом разума не перебить. И все же, что привело тебя в Париж, дитя?
- Пока не могу сказать определенно, дядя Этьен. Тот жуткий пожар прошлым летом уничтожил почти все имущество цирка, а на представления с соломеным Полишинелем народ не торопится раскупать билеты. Хорошо еще что животные не пострадали. Так что особого выбора кроме как попытать счастья здесь у меня и не было. Я придумала этот, как его… сце-на-рий захватывающего номера - вот если бы удалось поставить его на сцене самого Hôtel de Bourgogne, с дорогим реквизитом и лучшими артистами! Знакомство с одними… выдающимися людьми вдохновило меня. О, поверьте, это нечто большее, чем дрыганье на канате в пестром трико.
-Да уж, в амбициях тебе не откажешь. Боюсь только, что едва ли чем-то смогу помочь, я, как ты знаешь, на этом поприще не преуспел и высоких связей не завел, но пару писем кой-кому могу черкнуть – не уверен, правда, что их адресаты еще живы, - довольный своей шуткой, старик закашлялся каркающим смехом
Выспавшись и набравшись сил, Франциска вспомнила о событиях прошлой ночи. Особого значения увиденному она не предала. Подумаешь, интрижка между чванливыми аристократишками. Пожалуй, можно было не глядя поставить все состояние на то что супруга этого надутого индюка в маске в его отсутствие также ни в чем себе не отказывала, возможно даже забавлялась с благоверным анонимной баронессы. Попробовать пойти на шантаж? И кто в здравом уме поверит пустым россказням несчастной бродяжки, это помимо того что на прием к столь высоким особам попасть не проще чем верблюду пройти в игольное ушко. И все же фамилию дворянина она запомнила, решив при случае подбросить ему в карман надушенный чужим парфюмом платок – в отместку за битый час, проведенный на холоде, а не в теплой постели. Возникла еще идея наведаться в аппартаменты, обещавшая легкую добычу. Не то чтобы девушка мечтала о славе прожженой воровки, но стащить у зазевавшегося богатея пару побрякушек было привычным делом в ее среде – собственно, изысканный парфюм, что доселе без толку занимал место в вещевом мешке, достался ей именно таким способом. В любом случае, сейчас ей было не до этого. Не желая злоупотреблять гостеприимством лавочника, Фран твердо решила посвятить весь день поиску временного или постоянного заработка и вооружившись парой записок своего благодетеля отправилась по ближайшему адресу.
- Пожалуй, так и сделаю. Последите за ними.
Сам предложил - сам и выполняй. Этому уроку юный Лефевр не желал учиться, сколь бы много раз жизнь его не преподавала.
Отойдя чуть поодаль, ближе к своей повозке, юноша огляделся.
- Эй, дружище! - Помахал он рукой вознице, возможно, и не ждавшему, что его попутчик вернётся живым и невредимым. - У меня осталось пока небольшое дельце, не уходи.
Абеляр сложил рупором ладони. Поднёс их ко рту. Набрал побольше воздуха.
- СТРАЖА! - Раздался громогласный требовательный рёв, разнёсшийся по пустынной улице.
- СТРАЖА!! - Добавил громкости юноша, уверенный, что одного раза будет недостаточно.
В горле противно запершило, и он закашлялся. Третьего раза, похоже, не будет.
Разбойник судорожно сглотнул - горле булькнуло, и изо рта вместе с кашлем вылетел сгусток крови, заляпавший одежду незадачливого грабителя.
- Кха...тебе, м-малёк, е-ещё р-расти д...д..до т..таких, как я, - совершив над собой усилие, умирающий скривился в улыбке - его маленькой победе над тобой, - "Роза ветров" п...передаёт..п...п..привет...
Собрав последние силы, он насмешливо похлопал тебя по щеке, размазывая по лицу кровь -рука безвольно скользнула по скуле, не успев коснуться её второй раз, оставляя три неровных следа.
Стеклянный взгляд оппонента - и таинственного посланника теперь, красноречиво говорил о том, что на его уста легла последняя печать, разрушить которую могут лишь только Ад и Небеса - печать смерти. Но и единственные слова, обронённые ими, заставляли задуматься. Эта встреча, как и предполагал Стерре, была не случайной. И раз эта встреча своих целей не достигла - вероятнее всего, будут ещё.
Лефевр, будучи очевидно человеком довольно практичным, наконец вспомнил, что они находятся достаточно близко от одного из постов Фемиды, а значит десница Правосудия вполне может сюда дотянуться - если хорошо позвать, конечно. Вопреки обычной практике, когда до служителей правопорядка было невозможно дозваться даже днём в не-праздничный день, в этот раз парижская стража среагировала весьма быстро: уже спустя где-то минуту после его крика, на дороге появился бряцающий оружием и бронёй, отряд стражи. Вперёд вышел раскрасневшийся и тучный мужчина - судя по тому, что его наряд был побогаче остальных, это был сам лейтенант.
- Кто звал? - громко выкрикнул он, в то время как оставшаяся четверка полукругом перегораживала улицу. Впрочем, заметив всё необходимое для состава преступления - Абеляр мог оценить выучку этого блюстителя правопорядка, которому, судя по перегару, мешало не менее восьми пинт вина, - Доброй вам ночи, судари. Что здесь произошло?
Выяснив всё, что ему требуется, он хмыкнул.
- Спихните этого молодчика в канаву, завтра кто-нибудь уберёт. Этих - в башню, затем в тюрьму, - хмыкнул он, поворачиваясь к Стерре и Абеляру, - ну что же, господа, премного вам благодарен. Трудно ли, знаете, уничтожать окорок и преступность одновременно, - довольный этой шуткой, он хлопнул себя по животу, - Всё, что у них есть, мы должны конфисковать, да и сомневаюсь, что сможете за их барахло много выручить. Однако если вы зайдёте ко мне завтра, то можете рассчитывать на небольшое вознаграждение. А может и на дельце-другое, ха! Такие ребята нам нужны!
- Ох, большое спасибо за комплимент, - усмехнулась гадалка, - французская галантность уже успела стать притчей во языцех, но как приятно ощущать её на себе!
- Рада, что мы решили с вами этот вопрос, Жан, - расплылась в улыбке девушка, - В таком случае, я оставлю этот свиток вам, а вы уж воспользуетесь им или не воспользуетесь...когда вопрос будет закрыт, то навестите меня ещё раз. Ну а сейчас, как я понимаю, время нашей беседы походит к концу - до скорых встреч!
Лучшие оружейники благоразумно расположились в предместьях Париже - поближе к дворянам, более вероятным клиентам, подальше от городской преступности. Чтобы добраться туда быстро, придётся нанимать экипаж - иначе прогулка займёт весь день, и к вечеру Жан снова встанет перед выбором: духи или Адриана.
Поездка в Сен-Виктор займёт продолжительное время, чтобы не тратить единицу времени, придётся нанять извозчика, берёшь? Стоимость - 2 су
====Вечером, у Адрианы
Жан быстро вспомнил неприметный домик, в котором они с Адрианой обычно назначали встречи. Беарнскому дворянину открыто встречаться с обедневшей итальянской дворянкой было неудобно во всех смыслах - учитывая, что ни он, ни она ещё не обзавелись семьёй. С мадемуазель Савелли, впрочем, всё было и так понятно: несмотря на милое личико, у неё не оставалось за душой ни гроша кроме тех, что она зарабатывала сама, и потому успешный брак для неё был вещью закрытой. К тому же, строптивый италийский характер и природная независимость легко отпугнула бы большинство изнеженных и обрюзглых французских вельмож, способных увиваться лишь вокруг по большей части таких же пустых и праздных дочерей Франции.
Солнце уже садилось, когда он добрался до места - пустые окна слепо смотрели на медленно погружавшуюся во мрак улицу, и лишь на крыше ещё гуляли отблески лучей, разбавляя унылую картину.
Но вот в окне мелькнул огонёк, давая тебе знак, что здесь тебя ждут. Сомневаться в том, что это именно Адриана, вроде бы не приходилось. Воспользовавшись своим ключом, ты вошёл внутрь - половица привычно скрипнула под твоими ботфортами, ты оказался в уютной комнате, увешанной коврами и гобеленами. За столом, отбивая пальцами какой-то нервный мотив, сидела Адриана. Увидев тебя, она охнула и вскочила с места, но не подошла к тебе, и никак не поприветствовала.
- Я в беде, Жан, - выпалила она, переходя по привычке своего характера сразу к делу, - за мной уже вторую неделю кто-то следит. Началось это после того как я удачно продала одну вещь...осколок копя Градония. И теперь за мной повсюду кто-то ходит, - она закрыла лицо руками, едва сдерживая рыдания, - Мне страшно, Жан. Мне страшно.
Между тем никакой слежки ты не заметил. Да и кому могло придти в голову охотиться за одной - пусть из немногих, но всё же отнюдь не единственной мастерицей доставать необходимые для ритуалов предметы?
Однако ничто не зацепил твой взгляд - несмотря на то что был он предельно сосредоточен как а мирском, так и на духовном, никакой слежки за нищим не было. Если он её и опасался, то напрасно; видимо будучи одним из тех, кто излишне скромно оценивают свои навыки, твой новый знакомец решил просто-напросто перестраховаться.
===Выстрел
Что есть смерть? Кусок свинца. Что есть жизнь? палец, жмущий на пусковой крючок. Скрип механизма, приводящего Смерть в движение и направляющее её в путь. Пистоль, деревянная ручка, стальной замок, примерно сорок сантиметров в длине, примерно двадцать три сантиметра дуло - немного тяжеловат, но отшлифованная рукоять легко ложится в руку. Ударно-кремниевый замок посылает несколько грамм Смерти на тридцать метров уверенно поражая небольшую мишень. Как раз примерно столько же по диагонали до вывески, на которую тебе указывают. Даже чуть-чуть дальше. Небольшой ветер, плохая видимость...
- БАХ! - кусок свинца летит точно в цель, посланный из неприцельного положения, едва вскинутой рукой. Не сложнее чем прострелить животы стоящим рядом богохульникам прежде, чем они вообще что-то осознают.
Спасает ли их твоя вера или же удивление, нарисованное на лицах, но оспорить результат невозможно - метко выпущенная пуля точно по касательной влетела в требуемую точку, а затем отколола кусочек буквы, который упал одному из зевак прямо под ноги.
Заводило оторопело переводил взгляд с кусочка деревяшки у его ног на тебя и обратно. Пошатываясь от удивления - только что на его глазах был сделан выстрел, делающий честь заядлому стрелку - он подходит к Винсенту и сжимает его руку вместе с пистолетом.
- Забирай, - словно эхо он повторяет твоё требование, - Забирай, и храни тебя Господь. За чью руку нам поставить свечи в храме, монах?
Пусть и не словом, но делом одержана ещё одна победа над заблудшими душами. Пораженные твоим умением эти люди будут с куда большим пиететом относиться теперь к монахам и капуцинам в особенности. Следуя за посланной пулей, они придут к Богу.
Сцена здесь в принципе закончена, можешь добираться до монастыря, что тебе указал охранник, пистоль теперь твой, вместе с ещё 9 пулями, и делать заявки на завтрашний день
Так как вы вроде никого не спросили про л'Агарэ, то прошу кинут проверку интеллекта
Искать работу в Париже без связей - гиблое дело, в чём ты могла бы скоро убедиться, если бы не старый друг твоего отца. По-мимо какого-никакого угощения, что теперь приятно согревал желудок, у тебя теперь было несколько рекомендаций - две из них касались местных театров, ещё одна рекомендовала юноше по имени Андрэ.
Оба театра были сезонными: пока по Франции гуляла Снежная Королева, они ютились у готовых их принять дворян. Одним повезло - их приняла сама г-жа де Шеврез, которая, впрочем, была сейчас в опале, так что с такой рекомендацией в Бургундский отель попасть было проблематично.
Вторые устроились у какого-то офранцузившегося италийского дворянина, дальнего родственника Медичи - тоже не лучший вариант, но хотя бы между королевой-матерью и кардиналом существовало перемирие.
Наконец Андрэ был никак неизвестен, кроме того что мечтал о карьере драматурга. Гуляя по улицам Парижа, ты, между тем, заметила краем глаза, как какой-то мужчина резко ускорился, сшиб перед собой двух прохожих подряд, и устремился к ближайшему навесу. Ловко схватившись руками за него, он рывком поднялся на крышу и помчался прочь.
- Держите вора! - загрохотало по улице, - Держите вора! Он украл мои вещи! - надрывался престарелый господин с козлиной бородкой, одетый строго, но явно имевший лишние деньги, а судя по пестрой ленте, перекинутой через плечо - имевший отношение к высшему сословию. Между тем воришка уходил всё дальше, а гнаться за ним по крышам никто не решался.
- Да конечно, я бы с удовольствием навещу старика Рене. Что до проповедей, я бы с удовольствием могла прочитать их недалеко от Сорбонны и академии. Только… у меня есть одна просьба. Я прошу не афишировать то, откуда я, если это возможно. И я бы хотела получить доступ к библиотеке монастыря, если конечно она тут есть. И… если в вашей обители есть достаточно храбрая и сильная духом послушница, готовая переносить страдания, как добрый воин Иисуса Христа я могу научить ее тому, что я знаю сама. – «и тогда возможно она сможет сделать то, в чем я оплошала – подумала Мари. » - В остальном, я готова помогать вам в силу своих скромных возможностей.
Прежде всего, Мари все еще требовалось привязать к себе Рагиель. Не смотря на то, что силы ангела угасали с каждым днем, она была не только ценным союзником, но и наверное другом для Мари. К счастью девушка взяла все необходимое, свечи, походный иконостас, святая вода, библия и пара палочек благовоний. Встав на колени Мари начала медленно читать молитву.
Credo in Deum Patrem omnipotentem,
Creatorem caeli et terrae.
Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum,
qui conceptus est de Spiritu Sancto,
natus ex Maria Virgine,
passus sub Pontio Pilato,
crucifixus, mortuus, et sepultus,
descendit ad infernos,
tertia die resurrexit a mortuis,
ascendit ad caelos, sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis,
inde venturus est iudicare vivos et mortuos.
Credo in Spiritum Sanctum,
sanctam Ecclesiam Catholicam,
Sanctorum Communionem,
remissionem peccatorum,
carnis resurrectionem,
vitam aeternam.
Amen.
А затем еще одну, и еще, истово восхваляя силу божью и всех творений его. С ней молилась и ангел, впрочем то, что говорило божественное создание, Мари не слышала. Уже в середине ночи, Мари еле держалась на коленях и будто потеряла часть себя, но похоже Рагиель все же заякорилась в этом мире, по крайней мере пока.
- Рагиель, я… сделала, что могла, но похоже я смогла привязать тебя в этом мире. Воистину, Великая слава – следовать Господу, а быть тобой принятой от Него – долгоденствие.
- Я продолжу свою миссию тут, и теперь не дам росткам зла прорости, обещаю. – пообещала монашка, и отошла ко сну.
Наутро, Мари после капитула, согласилась проведать старика Рене, но с самого начала решила заглянуть к гадалке, которая прислала ей приглашение таким странным способом.
Настоятельница была не против доверить Марии ученицу, однако напомнила той, что сначала монастырю надо решить насущные проблемы. Однако для неё уже есть подходящая кандидатура - молодая девушка по имени Жюли, недавно поступившая в монастырь по собственному желанию. В прошлом одна из дочерей весьма видного виконта, она наверняка найдёт общий язык с мадемуазель Джилрани.
Ночь же прошла в попытке поскорее восстановить свою "Святую Святых" - для монахине это значение было практически буквальным. Бессонная ночь в молитве и расстановке всех вещей подорвала и без того уставший организм, однако твои слова и ритуал достигли цели: дух Рагиэль перестал терзать Океан, и ты смогла уснуть совершенно спокойно, не беспокоясь, что Изнанка придёт за твоим духом.
наконец, когда с делами было покончено, Мари забылась безмятежным сном. Что же ей снилось? Ангельские образы и библейские притчи? Зловещие картины будущего? Недолгий сон пролетел мимолетно, и наутро монахиня была несколько вялой - явно это не выражалось, но мадемуазель Джилрани всё нужно было бы где-нибудь прикорнуть.
Однако во чтобы то ни стало нужно найти человека, готового предоставлять, как когда-то мадемуазель Хистория, различные вещи для ритуалов. И в этом, как подсказывало внутреннее наитие, должна была помочь таинственная незнакомка. К ней Мария и направила свои стопы.
за бессонную ночь придётся потратить обе ячейки на поход к Рене
>>632144
>>632110
Добравшись до дома на Сен-Оноре и зайдя внутрь, ты увидела человека, который показался тебе смутно знакомым. И девушку в красном атласном платье - несколько нескромно на твой монашеский взгляд, но куда целомудреннее большинства нарядов большинства французских модниц.
- О, а вот и мадемуазель Мари! - поприветствовала тебя гадалка так, будто бы давно знала, - Жан, познакомьтесь, мадемуазель Джилрани! Присаживайтесь, милая, присаживайтесь. Я думаю, вы будете не против небольшого общества? Итак, я полагаю, вы пришли ко мне, потому что получили письмо, верно? Трудно быть в Париже без связей, поэтому я взяла на себя смелость пригласть вас в свой магазинчик, как потенциального клиента. Но, возможно, у вас будут конкретные просьбы?
У гадалки
- Меня некоторые судари французом не считают, - едва улыбнулся беарнец. - Хоть удивительно, что знакомство с французской галантностью, сударыня, вы начали только с этого весьма приятного утра. Такого тихого и безмятежного. Неужто за время моего отсутствия так измельчали парижские кавалеры? Было бы поучительно. Хоть, к сожалению, мне необходимо покинуть ваше приятное общество...
>>632635
Новое лицо алхимику показалось относительно знакомым, но Жан не мог припомнить где же он видел монахиню с именем Мари. Беарнец пережил достаточно переделок... Хм. Может, Лудун? Может, Париж и в этом замешана та бретонская собака и её прихлебатель из Пикардии? У алхимика не было уверенности, поэтому он оставался всё также сдержан.
- Могу показаться слишком навязчивым, - начал Жан после отдавания должному вежливости. - Но мне кажется, что наши пути вы пересекались. Как я понимаю, Париж вам не знаком... Быть может, вы из Марселя, сударыня? Или из Лудуна?
>>632592
Сен-Виктор
Жан де Нуаре, как и любой настоящий дворянин был к оружию привычен, хоть учитель дестрезы научил его ценить в качестве оружия иногда самые удивительные предметы. Слова "No queda sino batirnos!" Жан запомнил хорошо, особенно в Париже, где к ним добавлялись удары шпаг и иного оружия, ежели противник попадался интересный. Так что вооружиться по-лучше беарнский алхимик никогда не считал чем-то обременительным.
Но ещё у Жана были некоторые опасения, поэтому следует создать якорь духов именно сегодня. По сравнению с этим два су - сущая мелочь. Так что извозчик обогатился, а Жан таким образом направился в лучшее место, где можно заказать себе оружие, уверенным, что клинок будет из стали, а не из жести или вообще меди.
Де Нуаре стал искать лавку Иоахима Майера, здесь закупили снаряжение для службы и боя его друзья, да и сам Жан время от времени навещал, чтобы сделать некие приобретения. По сравнению с прошлым, сейчас Жану требовалось не так много - порох и пули, брионь и мен-гош. А ещё заказать себе кацбальгер, правда, более лучшей работы, чем те поделки, что продают сразу. Жан учился на своих ошибках, а поэтому не собирался ещё раз проверять свою левую руку на прочность.
>>632592
Свидание с Адрианой
- По крайней мере, этот кто-то решил оставить нас наедине, - отметил Жан весёлым тоном, совсем как мужчины своего времени, которым раскисать совсем не к лицу. - Очень благородно с его стороны, все соглядатаи были бы такими.
Де Нуаре присел рядом, не навязывая себя, но по крайней мере давая понять девушке, что с его обществом ей будет безопасней. Жан достаточно познакомился с миром Парижа, чтобы прекрасно понимать, что за этим всем кроится некая интрига. А если интрига, то и удары шпагой будут. Стоит ли отказываться? Нет, разумеется.
- Давай, госпожа моя, - мягко заговорил Жан через пару мгновений раздумий. - Ты станешь тем независимым и насмешливым созданием, что меня дразнит, и мне расскажешь о том, что всё-таки случилось. Ежели Адриана Савелли в опасности, то в стороне один барон из Беарна остаться не может. Он вообще как-то в стороне оставаться не привычен. Не иначе, из иных времён прибыл он.
“Да уж, расти и расти. По части дурости-то точно”, - скривившись, подумал Стерре. - “Впрочем, кто я такой, чтобы спасать жизнь, какую и хозяин не ценит”.
Роза ветров?
Если бы в тот момент кому-то довелось взглянуть Соррентино в лицо, он бы счел за лучшее отодвинуться подальше и больше не направлять взгляд в ту сторону, на эту лишенную и подобия какого-либо выражения маску, на эти враз опустевшие глаза. С предельной сосредоточенностью, словно некий чудной механизм, вытягивал он из своей памяти одно за другим имена, перебирая и постепенно откидывая прочь.
Роза ветров. Откуда взялось это название, он понятия не имел, но виденный им на одном корабле компас был стилизован под соответствующий цветок — быть может, корни имени лежали именно тут. Лучи по сторонам света, королевская лилия украшает тот, что показывает на север, крест — на Иерусалим…
Не то, не то, все совсем не то, пусть он и рад, что смог вспомнить что-то подобное, вытрясти из самых дальних и пыльных закоулков памяти, относящихся к тем временам, когда родной дом еще не успел стать местом столь опасным для одного из тех, кто появился в нем на свет. Если какое-то значение и могло иметь смысл, то лишь такое, которое пришлось бы по вкусу людям, подобным Павлину. А было ли оно вообще?
Заставить себя припомнить что-то из бесконечно тоскливых речей о символизме, в который так любили ударяться в определенных кругах, наделяя им едва ли не каждую травинку земную, было трудно - и, чего уж греха таить, не очень-то приятно. Уже долгие годы Стерре не приходилось обращаться к материям не столь приземленным, как его обычные дела, но все же, все же…
Свобода и чистота помыслов - таков был ответ, извлеченный из порядком пропыленного багажа знаний о геральдике, откуда совсем недавно вырвалось так верно угодившее в цель воспоминание о птице, что получал на герб по обыкновению четвертый сын. Негусто - а если говорить откровенно, преступно мало. Что еще? В старых книгах, чьи готовые рассыпаться пылью страницы отец, а за ним и старик Альдо, разрешали листать лишь в перчатках, этот символ тоже встречался, но никакого особого значения не имел, обозначая лишь нужное для того или иного ритуала направление ветра…
Нет, Павлином здесь и не пахнет - слишком мало значений, вплетенных в один разнесчастный символ - а потому и это “имя” можно смело отбросить, по крайней мере, пока. Но кто ж тогда?
Альдо мертв, мертвее не бывает. Анна никогда бы не довела дело до крови - потому-то ее доля и была всегда тяжелее, чем у прочих. Иво, Пьетро, Валерия...у всех есть дела поважнее, чем ловить того, кто ясно дал понять, что не заинтересован грызться насмерть за последние объедки.
Эрика? Мертва, конечно же мертва. Должна быть мертва, и хватит на том - не обращаясь в памяти к некоторым вещам, некоторым ночам, что стократ горше нынешней, жить куда легче. Кто же тогда, кто еще? Кому он умудрился прищемить хвост и не озаботиться по дурости тем, чтобы хозяин хвоста вернул Богу свою душонку? Кто знал, куда он…
Ну конечно. Данте. Чувствуя, как навалившееся было оцепенение начинает понемногу отпускать, Стерре улыбнулся мертвому уже грабителю - и своим мыслям. Шпика точно вскоре будет ожидать теплый разговор - и завидовать Данте, если только подозрения подтвердятся, он бы не стал. Как-никак, у того теперь есть отличный шанс перестать соответствовать своей фамилии.
Поднявшись на ноги, Стерре против воли дернулся - до того громко и неожиданно заорал за его спиной Лефевр. Не успев даже толком подивиться зычности чужого голоса, все оставшиеся запасы такового удивления Соррентино растратил на отряд стражи, появившийся столь расторопно. Основное внимание полноватый лейтенант уделил Абеляру, чему Стерре был, в общем-то, вполне рад: ему не только хватило времени, чтобы спрятать свое ни разу не красивое (и уж тем более не благородное) с виду оружие, но и от необходимости разъяснять те или иные подробности случившегося Лефевр его почти целиком избавил. Напомнил о своем существовании Стерре лишь тогда, когда толстяк упомянул награду:
-Непременно вас навещу, - протянул он, подбавив в голос бодрости и натянув на лицо дежурную улыбку. - Этот город умеет встречать своих гостей, и как гость же я вынужден спросить, где мне найти вас, когда на небе вновь покажется солнце? Не хотелось бы, знаете, снова сотрясать улицы криком - теперь уже своим, средь бела дня и без малейшего повода, - усмехнувшись, он бросил взгляд на Абеляра. - А вас я еще раз благодарю за помощь и…
Решение следовало принимать быстро, но взвесить если не все, то хотя бы четверть аргументов “за” и “против” Стерре успел еще в те минуты, что они ждали спешившую на крик стражу.
Руки Павлина в том, что случилось, он не чувствовал, как и загребущих рук кого-то из своей родни. Первое нападение успехом не увенчалось, а значит, не миновать других - и очень может быть, что о провале виновник узнает очень скоро...да хоть бы и от этого толстяка, что слишком уж быстро появился на сцене. Быть может, та стража - если она вовсе ею является - просто-напросто ждала удобного момента, чтобы вмешаться, ждала своей минуты, если расклад окажется не в пользу этих трех обормотов?
Но даже если так, чего она точно не ждала - так это того, что жертв окажется двое. А теперь в ход пущены слова о награде - и расчет, конечно же, идет на то, что он, соблазнившись поживой, угодит в западню - не сработавшую сегодня, но перенесенную завтра на новое место. Разве может он, одинаково чужой здесь для всех, надеяться на вторую такую счастливую случайность?
Нет, конечно же нет. Если только он сам себе ее не организует.
-...предлагаю пока повременить с разлукой, если, конечно же, у вас не найдется возражений. Как я могу судить, мы направлялись, похоже, в одно и то же место, питая надежду найти там ночлег, и, раз уж так сложилось, что из-за меня ваш путь также оказался прерван… - Стерре рассмеялся. - Не стану бросаться словами о том, что обязан жизнью, но поздний ужин уж точно за мной. Да и распугивать местную преступность на пару будет куда сподручнее…
Согласится или нет?
Две головы всяко будут лучше одной.
Особенно когда одну из них можно без опаски подставить под топор…
-Я слежу за тобой, приятель, - невозмутимо и даже по-своему дружелюбно сообщила она и добавила предельно самоуверенным тоном, – и еще: если ты вдруг собираешься убедить меня не сталкивать тебя прямо сейчас в толпу преследующих зевак, то начать сразу следует с главной причины.
- Не ставь свечи за деяния, но за душу, сын мой. Все земное было прахом и станет прахом, лишь душа вечна. Помолись за Фредерика де Моро, не за меня.
С этими словами, священник поспешил удалиться. Как бы не была крепка воля и презрение к тварному миру, но холодные камни еще никому не прибавляли хорошего самочувствия, а вскоре ему оно понадобится.
Скромное послание, написанное на темных улочках Парижа пулями и вином может достигнуть нужных ушей, и если так, то вероятно того хочет Бог. Или же замысел принадлежит кому-то еще? Как много на улицах Парижа бродяжек, вкладывающих в руки случайному монаху оружие посреди ночи? Как много монахов, умеющих великолепно стрелять?
Размышляя, Винсент добрался до монастыря и попросил ночлега. Завтрашний день обещался быть долгим: утром он планировал наведаться к старому другу, чтобы забрать револьвер и услышать о чем ныне болтает высший свет. И, что важнее, о чем предпочитает молчать.
С тем что делать днем и вечером де Моро пока не определился. Возможно стоит наведаться к каким-нибудь местным оккультным знаменитостям и навести знакомства. Но все это - после. А сейчас единственное, чем он может послужить Господу - крепким сном без сновидений.
- Премного вам благодарен, - кивнул Абеляр в ответ на речи стражника. - Я учту ваше предложение, будьте покойны.
Оставить тело мертвеца в канаве? Для Абеляра, выросшего в сени лесов, такое казалось чем-то странным. Одно дело - лес, где ничто не останется не при деле, но другое дело - город. Тела умерших хоронят - и не мог он припомнить никакого лионского обычая выбрасывать даже отпетых бандитов в ближайшую лужу.
"Дивные нравы," - заключил парень. "Я думал, тела отправляют туда, куда положено - хотя, может, этому негодяю по закону положена именно что грязь сточных вод."
От дальнейших дум его отвлёк всё тот же многословный человек, которому он помог. Хотя, наверное, он бы справился и с пятью такими налётчиками - так быстро и безболезненно он разделался с одним.
- Конечно! - Согласился парень без задней мысли. - Скажу более, мой возница пока меня не покинул и вряд ли откажется помочь довезти ваш багаж до постоялого двора. Благо, осталось совсем немного.
Мари сильно удивилась тому, что и тут она встретила участников событий в Лудуна. Она хорошо помнила алхимика, который помог ей, да и всей церкви, в ситуации с Де Анж и в последней битве на площади. Но или во время этого сражения ему пришлось несладко, или он просто не запомнил нее. Мари очень хотелось воспользоваться этой ситуацией, но не решилась соврать, особенно бывшему, союзнику.
- Да... -Мари на секунду задумалась- Жан де Нуаре, так ведь? Мы виделись в Лудуне, по делам церкви, разумеется. – ответила Мари, ожидая, что алхимик вспомнит о спасении Де Анж и сражении на площади. Впрочем возможно и его сражение подкосило, от чего он и позабыл все, что произошло там.
- А что привело в вас Париж? Вы тут по делам?
>>632635
На гадалку Мари смотрела с некоторым изумлением. Она помнила свою первую встречу с Хисторией и она никак не могла отделаться от ощузения, что история связанная с ней повторяется
- Приветствую, да я получила ваша письмо, должна признаться, у вас … необычный способ доставлять послания. – Призналась Мари.
- И да, если вы позвали нас только для того, что бы сказать, где купить предмены для… ритуалов, мне бы пригодились немного сухих лепестков розы, они помогают мне для молитвы, если у вас они конечно есть.
- И… можно спросить, вы рассылаете кошек ко всем священнослужителям, которые приезжают в Париж? – Скорее в шутку сказала монашка. Но хорошо, я запомню ваш магазинчик, хотя не думаю что скромное довольствие монашки поможет вашему делу. Но я всегда буду рада помочь вам, если у вас возникнут проблемы с нечистым.
Попрощавшись с Жаном и гадалкой Мари, пусть и усталая, но исполненная решимости направилась проведать старика Рене.
У гадалки
- Я и сама не так давно сюда переехала, - пояснила гадалка, - Но разве я сказала, что только познакомилась? Я лишь отметила, как приятно её ощущать, а это несколько разные вещи, n'est ce pas?
У торговцев
Дым, сталь, звон и гвалт - Сен-Виктор под углом нерадивого поэт мог получить описание, которое его роднило бы с полем боя. Однако, хотя промысел предместья был отнюдь не мирным, с полем боя всё же эта часть Парижа имела мало общего. Мечи не ломались здесь, а закалялись; свинец пока лился ещё сам, а не проливал багровые реки; броня была ярко начищена и не имела ни единой царапины или пылинки.
- Кацбальтер получишь не раньше, чем через три дня, - сварливо буркнул этот бюргер, руки которого больше походили на лапы медведя, - Тебя снаряжать - только сталь и железо переводить, без обид. Только я тебе что-нибудь сделаю, как на следующий день ещё одного молодца найдут в канаве, а тебе уже заплатку или заточку новой игрушки подавай. Нет, так дела не делаются. Три дня и задаток вперёд, - он скрестил руки на груди.
Разумеется, старый немец говорил это для виду. Иоахим Майер уважал своих клиентов, особенно тех, что хорошо платили. С де Нуаре вопросов не было никогда, поэтому ничего сверх от Жана не требовали: честная цена, простая сделка. А ворчание немца было вторым любимым занятием после ковки - в принятии нравоучений и заключалась своеобразная плата за то качество, которое гарантировали умелые руки Майера.
У Адрианы
Девушка, казалось, немного успокоилась: её розовое бледное лицо немного порозовело под действием последних слов де Нуаре. Она присела за стол и налила вина из бутылки, что, по-видимому, принесла с собой. Очевидно, она все эти дни не могла никому выговориться: появление человека, с которым можно было хотя бы поделиться тревогами, несколько привело её в чувство.
- Как я уже сказала, я передала осколок копья Грандония за три тысячи ливров барону P.. Ты с ним не знаком, не так ли? Сначала я думала, что он просто охотник до редкостей: однако ж такие охотники совершенно не интересуются такими тонкостями, а его вопросы были весьма точны и обстоятельны. Итак, он знал, чего хотел и целил именно в это копьё: почему именно его, я не могу понять. Я, на свою беду, согласилась его достать. Он расплатился со мной, и уверил, что всё останется в тайне. Однако я стала замечать фигуру в плаще - то там, то тут, неотрывно следующую за мной, куда бы я не пошла. Однажды я проснулась среди ночи - луна в кои-то веки была яркой, и увидела его снова. Он стоял на улице и смотрел в окна. По-видимому, он не заметил меня, так остался там до утра - я знаю это, потому что так и не смогла уснуть в ту ночь, и следила за ним.
Да. как не старался Стерре, ничего похожего он вспомнить не мог. Однако много ли знает уличная шпана? Существует миф, что уличные проныры лучше всего осведомлены о том, что происходит на свете. Однако ни свет, ни мир, ни даже город не ограничиваются тем набором улиц, на которых они привыкли промышлять. Поэтому вполне очевидным и логичным было сделать вывод, что раз Стерре об этом не знает - произошло это в более высоких материях, до которых не поднимался никогда. А значит, если он хочет докопаться до истины - его ждёт путь наверх. В конце концов, он так и не знает, кто заказал семью Соррентино. От этих размышлений его прервал дружный смех стражников, поддакивающих своему капитану.
- Где меня искать, сударь? - со смешком переспросил он, - Да вот же, здесь, - он ткнул в башню возле ворот, - Что, ещё не пришли в себя после драки? Скажите, что вы к капитану де Ламбалю, - он повернулся к Абеляру, по-видимому решив, что тут более смышлен в местных порядках, - И вас сразу пропустят. А пока - бывайте! Adieu!
Возница, по-видимому, был из тех людей, про которых говорят "есть в нём что-то от немца" - этот человек не считал возможным рисковать собой в чужой драке, даже если бы это было делом благородным, однако честью своей профессии дорожил не хуже, чем рыцарь - честью своей избранницы. Поэтому он дождался Абеляра, и даже не стал брать с него плату за простой и за его новоприобретенного знакомого.
Экипаж быстро домчал их до таверны с красноречивым названием "Висельник". Учитывая, что располагалось это, если это применимо к таверне, презентабельное здание в три этажа, на улице rue des Martyrs ("Мученики" фр.), можно было заключить, что у хозяина присутствует недурное чувство юмора.
Только выторговав по сносной цене у краснощекого, чуть полноватого и уже лысеющего мужчины две комнаты, путники сообразили, что они, в общем-то, мертвецки устали. Ужин был подан прямо в комнаты - здесь был и суп с бараньей костью, чесноком и сушеными овощами, холодный куриный окорок, разогретая каша из тыквы и обильно сдобренный специями мясной рулет. Двери были крепкими, запирались на хороший засов, а окна на третьем этаже были сравнительно небольшими - ни дать ни взять, укрепленный форт, который ещё нужно было постараться взять. Здесь спокойно уснул бы самый отъявленный параноик, что уж говорить о двух уставших от дел праведных господах Стерре и Абеляре.
Считайте, что ужин вам оплатила та мелочь, что могла быть законным образом изъята из карманов тех бедолаг
Да, бедняге трудно было соревноваться с тобой в ремесле, для которого ты была буквально рождена. Легкие, будто невесомые прыжки - как балерина на сцене - и вот ты уже на крыше. куда даже этому ловкачу понадобилось взбираться довольно долго. Скачок, полуоборот, легкий изгиб тела - пальцы хватаются за уступ на стене, пружинистый отскок - бедняга теряет ещё пара метров.
Фортуна любит смелых - удачно подвернувшаяся бельевая веревка превращается в цепь, что заключит беглеца в свои цепкие объятья, бросив к твоим ногам.
- А-а-а-а!
Запыхавшийся воришка падает на крышу и простирается перед тобой. Пакет скользит по крыше, готовый вот-вот сорваться, но цепкие пальцы актрисы вновь совершают маленький фокус - выброшенная вперёд рука ловко хватает его за самый край, и вот он уже у тебя в руке.
Маска чумного доктора, которую воришка нацепил на ходу, всё ещё держалась на его лице. Он схватился за нос и приподнял её, чтобы отдышаться.
- Ххх...ох...я...мне обещали заплатить! Я не знала, что там! - из-под маски послышался явно женский голос, - Послушайте, я просто акробатка в цирке "Savant Roi", я не знаю, что там такое, и знать не хочу! Не выдавайте меня жандармам, пожалуйста!..
Девушка поежилась на крыше и попыталась освободиться от веревки, с опаской посмотрев на тебя - не воспротивишься ли? Судя по всему, убежать она не пыталась, просто устроиться поудобнее - веревки крепко перетянули ей лодыжки.
Если приглядеться, то костюм, в который она нарядилась, действительно больше напоминал театральный реквизит: в таких на подмостках появлялись различные злодеи, которые пели свои зловещие арии и читали монологи, устрашая зрителя. Ты прекрасно помнила такие приёмы и в своём походном цирке.
Пакет был хорошо запечатан - кроме сургучной печати с замысловатым гербом из лилии, лодки и трех мечей, он был перетянут веревками и завернут в бумагу. На ощупь там было что-то мягкое.
Господь очевидно решил, что на сегодня Винсенту приключений и испытаний действительно выпало не мало. И потому священник беспрепятственно добрался до монастыря и получил ночлег. К счастью для него, в монастырь прибыл видимо кто-то ещё, поэтому дом Господень не спал, пребывая в легкой суматохе. Де Моро накормили, постелили в свободной келье и оставили в покое: спал он действительно безмятежно, и наутро чувствовал себя совершенно здоровым и бодрым. Салон Клеменс де Фруа находился далеко от монастыря - на улице rue de la Harpe, так что хороший отдых пришёлся весьма кстати.
Направив стопы к салону,Винсент де Моро пересек Сену по Новому Мосту - капуцина могло поразить соседство дворца дофина и старой, ещё деревянной церквушки, стоящей на сваях перед местом, практически в реке. У её дверей толпились нищие, пришедшие сюда за хлебом. Было в этом что-то от всего Парижа, соседство кричащей роскоши и кричащей же нищеты.
В салон Винсента сначала не хотели пропускать, но когда он назвал пару имён, подтвердив своё знакомство с покойным Алером де Фуа, его отвели к хозяйке. Вдова Фуа, ещё цветущая и пышущая здоровьем женщина, поприветствовала Винсента и предложила ему садиться. Кресло было очень удобное, мягкое - похоже, дела у хозяйки шли неплохо.
- Добрый день, господин де Моро, - улыбнувшись поприветствовала тебя хозяйка, хотя в глубине её глаз была видна тревога: всё же вид у капуцина был далек от представительного. и теперь, видимо, она боялась, что старый знакомый пришёл просить денег.
Однако, услышав о пистолете, она переменилась в лице - на нём теперь было искреннее удивление.
- Пистолет? - переспросила она, - Какой...пистолет? Клеменс мне ничего не говорил об этом...однако, раз уж вы здесь, я не против, если бы мне помогли кое в чём. С тех пор, как он умер, я не могу зайти к нему в кабинет, - понизив голос до шепота продолжала девушка, -0 Мне кажется, там поселился какой-то дух. Он может захлопнуть дверь, да так, что её потом и двое мужчин не отопрут! Предметы меняют своё местоположение, не успеешь глазом моргнуть...так что если ваш пистолет у него, то уж будьте покойны - никто его не взял, потому что вынести из комнаты попросту ничего невозможно!
- Вовсе нет, мадемуазель Мари - вы не против, если я вас так буду звать? - осклабилась гадалка, - Я посылаю кошек отнюдь не каждому, и не каждый из тех, кому моё письмо пришло - священнослужитель. Что же о собрании...пока что да, я лишь решила познакомиться со столь известной особой, - уже более спокойно продолжила девушка, - Что же до лепестков, разумеется они у меня имеются.
Хозяйка подошла к полкам, и, порывшись на них, извлекла коричневый футляр. Щелкнул замок, и собеседница продемонстрировала Мари идеально высушенный - при том удивительно сохранившийся - нежно-розовый цветок.
- Уверена, вы даже отсюда почувствуете исходящую благодать, - подмигнула монашке девушка, - Десять ливров и они ваши. Дорого, но что поделать - добывать такие экземпляры тяжкий труд.
- Пока это лишь просто встреча, сударыня, однако в будущем, возможно, я обращусь к вам за помощью - а может быть, и вы ко мне.
С этими словами гадалка поставила футляр на стол и хлопнула в ладоши.
- Ну что ж, рада была с вами познакомиться. Я бы предложила выпить, но, вроде бы, служители Господа не пьют? - она устремила хитрый взгляд на Мари, - Хотя я, разумеется, буду нема как рыба, если вы попросите сохранить это в тайне.
Девушка, казалось, наслаждалась игривой манерой своего разговора - будто она не беседовала с ней, а кружилась в легком танце.
Старик Рене
Бедняк по словам настоятельницы, проживал где-то на rue Trace Normains, буквально напротив кладбища. Путь туда занял немало времени, и Мари не без труда отыскала место, часто справляясь у прохожих. Разумеется, квартал бедняков был заставлен множеством низких построек, образующих свои собственные дворы внутри - попасть в такие дворики было не так-то просто, благо монашеская ряса Джилрани открывала перед ней все двери.
Она минула кладбище, ставшее почти ориентиром - тихое и безлюдное, хотя на расстоянии нескольких шагов кипела жизнь, с покосившимися крестами и памятниками, оно служило немым напоминанием о том, как быстра и скоротечна жизнь мирская.
Немые стражи усопших бесстрастно проводили Мари во дворик, который, кажется, должен был проживать старик Рене. Однако внутри царила полнейшая тишина, словно кладбище напротив уже передвинулось ближе, захватывая для себя новые участки. Ни одно окно не распахнулось, ни одна дверь не открылась, ни один любопытный жилец не поинтересовался у Мари, чего ей тут нужно.
- Да... Теперь припоминаю, - произнёс Жан де Нуаре, которому слова монахини позволили вспомнить лудунские события, которые были весьма примечательны. - К сожаленью, у нас не было времени для продолжительных знакомств, иначе бы вы знали, что Париж я имею часть называть своим домом. И уверяю вас, - алхимик ехидно усмехнулся. - Вы скоро будете скучать по родной обители. Но если у вас возникнут проблемы подобные лудунским, а я уверяю вас, как житель этого прелестного города, они возникнут, то, сударыня, при нужде я готов оказать вам помощь.
>>633087
У гадалки
- Вы правы, - согласился Жан. - Но надеюсь пребывание в Париже оставит в воспоминаниях только французскую галантность, а не дурной нрав некоторых господ.
Посчитав разговор исчерпанным, алхимик попрощался с загадочной гадалкой.
У Иоахима Майера
Жан не был против ворчания, тем более, часть из него было правдой. С другой стороны, алхимик и не должен быть человеком книг. Да и кому он, собственно, должен?
- Да-да, а ещё это всё ради девок беспутных и невинно-глупых, - присовокупил к спискам своим прегрешений де Нуаре великодушно. - И со своей шайкой... Кстати, о ней. К тебе не захаживали судари де ля Пайтри и де де Мальвуазен? А то мы давно не творили что-нибудь этакое, а закупаются они только у тебя.
Призадумавшись, Жан взглянул на один из пистолетов немецкой работы, который, кажется, был многозарядным и был любим рейтарами.
- И ещё вот что. Ты случаем не знаешь, кто может изготовить щит-тарджет? Нужна два для коллекции.
У Адрианы
- Нет, Адриана, не знаю, - ответил де Нуаре, слегка призадумавшись. - По крайней мере, сразу никого не могу вспомнить. А осколок копья нужен, чтобы "каппадокийца Капуэля отпрыск" мог быть призван для служения волшебнику, - Жан был в этом уверен, благо у него на службе имелись ангел смерти Азраиль и волшебница Моргана. - Как выглядит этот барон Р.? Или тот же соглядатай. Думается мне, уверения сего барона оказались не такими надёжными, как он мог думать. Предположений мне на ум приходит слишком много, но это всё пока недостойно озвучивания, моя Адриана. А ещё мне нужна твоя помощь. Я не стал утруждать себя лишним багажом, а поэтому не взял алхимического оборудования, а поэтому с удовольствием приобрету, - алхимик ехидно улыбнулся. - Обещаю не преследовать тебя две недели, как стеснительный юнец, а просто решительно подойду.
Впервые за долгие годы де Моро испытывал настоящий страх. Прогулка по городу навевала воспоминания...Да, воспоминания. Воспоминания о прошедшей юности бередили душу, вызывая к жизни тот проклятый - или благословенный? - взгляд, в одно мгновение переменивший всю его бытность. Воспоминания порождали ассоциации, ассоциации порождали вопросы, а вопросы выдергивали наружу так старательно изничтожаемую день за днем на протяжении долгих пяти лет самость. Неужто служа делу Господа Винсент обречен вновь потерять Его Любовь, вновь остаться наедине с самим собой? Подобная перспектива пугала, но испуг также был частью самости и монах поспешил подавить его. Но была ли самость действительно изничтожаема или лишь скрыта сама от себя, раз уж она так легко вновь явила свой лик?
Размышляя об этом, Винсент сел на край кресла и внимательно посмотрел в глаза де Фуа. Не найдя ответов на вопросы духовные, возможно пришла пора поискать их на вопросы мирские.
Начать, пожалуй, следовало, с простейшего.
- Вы говорили о духе с исповедником? Быть может вы обращались за помощью к колдунам? Освящали ли дом? Когда то, что вы назвали духом, впервые явило свое присутствие? Будь на то будет божья воля, то все благополучно разрешится, а я в меру своих скромных возможностей ей поспособствую. И раз уж мы заговорили о колдовстве. В салонах все еще забавляются гаданиями и прочим? Если так, то мне бы хотелось побывать в подобных местах и познакомится с самими знаменитыми “оккультистами”.
Закончив с расспросами, де Моро ощутил неприятную, почти уродливую неповоротливость собственной речи. Когда-то изящество и острота его слов была поводом для гордости, но теперь...Казалось, подобно телу пребывающему в праздности, всякое слово исторгаемое им затупилось и стало непригодным, напоминая ныне предсмертное хрипение больного чахоткой.
Когда она мне отвечает - идем в кабинет и вскрываем ебало духу.
5d10: (9 + 2 + 2 + 7 + 5) = 25 на Взгляд Праведника, если ничего не видно обычным взглядом.
2d10: (4 + 6) = 10+9(или +11, если там демон), на экзорцистические штучки
2d10: (4 + 10) = 14+6 на опознание лжи, если де Фуа будет юлить на предмет оккультизма
Франциска резко потянула на себя край веревки, отчего стянутые вместе лодыжки соперницы, задрались кверху, и одним махом разрезала петлю их захлестнувшую. Нож в руке ловким движением фокусницы сменился еще одним спелым яблоком, тут же примирительно брошенным неудачливой похитительнице.
–Держи, пройдоха. Сочтемся на том, что ты дословно передашь нанимателю мои слова: "Братство Клинка и Лилии" не потерпит преград на своем пути, – добавила она, стараясь придать словам убедительной суровости. Зловещее тайное общество и его девиз были выдуманы секунду назад – дабы на всякий случай ввести заказчика в заблуждение и запутать следы.
Проявлять великодушие дважды не пришлось – девица, до конца не веря своей удаче, испарилась с места их поединка. Франциска торопливо но осторожно распотрошила добычу, попутно внимательно рассмотрев и запомнив узор на печати чтобы при случае навести о нем справки. Содержимое сильно озадачивало – не столько предполагаемой ценностью, сколько вопросом как с ним поступить.
–Роскошная вещица! Пожалуй, за такую можно выручить добрый кошель монет – если знать кто в округе принимает краденное, а со связями у нас пока беда. Впутывать в эти дела старика Этьена уж точно не следует, – лихорадочно размышляла она. – Тогда вернуть хозяину? Будет обидно если он окажется отъявленным скупердяем, но это можно будет исправить, запомнив и обчистив его при случае. Кроме того, остается незначительный, но все же риск быть обвиненной в излишнем любопытстве. Черт, знать бы кому и зачем необходимо целенаправленно выкрасть именно этот конкретный предмет? В чем его секрет?
Времени на принятие решения оставалось все меньше. Топот подгоняемых обещанием вознагражения праздношатающихся зевак нарастал. Фран подбросила в воздух верный нож, служивший ей помимо прочего монеткой для случайного выбора, поймала за рукоять и несколько разочарованно вздохнула – добычу предстояло вернуть. Спорить с фортуной она не привыкла.
Хозяин, несмотря на солидный возраст, бодро возглавлял погоню, что облегчало задачу, как и повозка с сеном, весьма кстати проезжавшая рядом – спрыгнуть в нее, а затем на дорогу, несомненно было эффектнее и быстрее чем карабкаться по стенам.
–Ваше имущество, мессир, – отвесив поклон, спасительница протянула мужчине драгоценное полотно с обрывками упаковки и добавила с пылом, – Поняв что ему не удрать, этот грязный подлец намеревался швырнуть его с крыши в Сену и я вынуждена была сделать нелегкий выбор между поимкой преступника и спасением похищенного. Увы, вскрыл он его раньше чем мне удалось его нагнать.
–Он ушел в том направлении, – махнула она в сторону прямо противоположную маршруту бегства воришки, обращаясь следом к толпе
Раз тут все умудряются существовать в нескольких временах разом, не будем отставать от моды.
В пути
Путь, столь бессовестно прерванный тройкой “грабителей” - слово это, едва стала ясна, пусть и лишь малой частью, истинная причина нападения, сложно было теперь вывести из-под стражи незримых кавычек - продолжился, однако, вполне мирно. То ли ночь истратила все запасы приятных и не очень сюрпризов, то ли Париж пока что не видел особого резона таковыми разбрасываться. Первые несколько минут прошли в тишине - Стерре, все еще изымая из глубин памяти, перетряхивая, рассматривая со всех сторон и с молчаливым негодованием откидывая прочь одно бесполезное воспоминание за другим, не ощущал за собой особого расположения на начало разговора. Минуты, впрочем, продолжали сдавать свои посты одна за другой, а из кусочков прошлого, что еще не были потревожены в ходе этой дикой, суматошной “инвентаризации”, остались лишь самые горькие - и встрече с ними он предпочел бы что угодно еще.
К тому же, следовало придерживаться плана.
И продолжать нагло лгать самому себе, что таковой действительно существует.
-Хорошо же нас встретил этот город, - выждав для верности еще минуту, протянул Стерре, подпустив в голос даже больше усталости, чем успело скопиться в нем на деле. - Вам доводилось бывать здесь прежде?
После ужина
Усталость брала свое с процентами: последние дни поездки сами по себе выдались довольно утомительными, первая же парижская ночь и вовсе без долгих расшаркиваний поставила гостя перед равно простым и неприятным фактом - мечты о приятном времяпрепровождении на чужбине следовало бросить еще у городских ворот. Тело тратило последние силы на расправу с только что поглощенным ужином, голова, успевшая наполниться вопросами до краев, тупой болью сообщала о том, что помысли только он об их обдумывании сегодня - и она вовсе лопнет…
Абеляр, похоже, тоже не мог выступать образцом бодрости, а значит - смысл мучить его и (что, несомненно, важнее) себя новыми вопросами, если и существовал, то своими размерами сравниться мог с комариный хоботок. К тому же, притворяться на голову настолько сонную было попросту неразумно: одному черту известно, что он мог бы невзначай выболтать, к чему привлечь ненужное внимание, в чем возбудить подозрения…
-Пожалуй, мне стоит исследовать свою комнату, - проговорил Стерре, чувствуя, как постепенно нисходит к фразам все более рубленым и отрывистым. - Сон скоро одолеет. Не хотел бы...проиграть ему у самого порога. Да. Вовсе не хотел бы. Увидимся утром. Доброй вам ночи. Того, что осталось.
Затворив и заперев за собой дверь комнаты, Стерре наскоро обшарил последнюю усталым взглядом. Окно выглядело достаточно узким, чтобы пресечь любую глупую попытку в него забраться одним своим размером, двери должно было хватить на количество ударов, более чем достаточное, чтобы проснуться успел и мертвый. В ситуации, близкой к идеалу, в его распоряжении оказалось бы чучелко, которое Стерре и уложил бы на кровать, сам уснув, как не раз приходилось делать, аккурат под последней, дверь нашлось бы чем подпереть, а если еще и растянуть у входа веревочку-другую…
Идеал, впрочем, на то и идеал, чтобы достигнуть его возможным не представлялось. Пытаться, впрочем, не было преступлением: стянув сапоги и отцепив ножны, Соррентино улегся спать, по старой привычке, ногами в ту сторону, где обычно ожидалась голова. Однажды это даже помогло - и тонкий шнурок, вместо того, чтобы врезаться в его горло, бестолково обнял в темноте и под одеялом ступню. Убедившись в том, что кинжал лежит там, где и положено - под рукой, Стерре прикрыл глаза и скоро провалился в сон - глубокий, свинцовый, без сновидений. Большего и просить не стоило.
В пути
На лице Абеляра расцвела мечтательная улыбка, незаметная под тщательно отращиваемой растительностью.
- Нет, нет - в жизни не выбирался дальше Лиона, - ответил он, взбодрившийся после ночной стычки. - В большие города. Так-то я и в Броне бывал по семейным делам, и в Бегюде. Однажды чуть было не собрались в Клермон, но увы, не получилось. Так что таких больших городов, как Париж, я не видел ни одного. И таких гостеприимных - на дорогах много чего случается, но вот так ни разу не получалось. Наверное, потому, что в провинции, в небольших городках, все друг друга знают. Потому и смысла грабить мало, а тут... Большой город, много людей, и все как будто чужие. А вам доводилось быть в таких местах? А то ваш навык фехтования впечатляет, словно довелось опробовать клинок в стычках, и не раз.
После ужина
Сытно и плотно отужинав, Абеляр попрощался со своим попутчиком и отправился на постой в выделенную ему комнату. Запер дверь, задвинул кладь в угол, отстегнул оружие и бросил на кровать. Странное дело - вроде бы и пора предаться сну, вроде и хочется, но что-то внутри против - какой-то внутренний зуд подначивал не торопиться ложиться. Хотелось ходить кругами и одновременно не ходить, упереться руками в пол и сбросить напряжение - и одновременно не хотелось.
Абеляр усмехнулся.
- Какая я тонкая натура, - задумчиво пробормотал он. Напряжение, будь оно неладно - от него спасла бы маленькая рюмка отцовской настойки, что сначала продирала до костей, потом растекалась медовым теплом по организму, даруя спокойствие и умиротворение.
Но увы - настойка эта, как и отчий дом, за множество льё отсюда. Поэтому пришлось искать компромисс - открыть окно и любоваться заснеженными видами ночного Парижа. Как раз хватит, чтобы отдышаться и лечь в постель.
"Мученической его частью," - хмыкнул парень. "С высоты висельника. Наверно, братец так же себя чувствовал в первый раз. Как он здесь, интересно..."
Наблюдаем за ночными улицами. Если ничего интересного нет, то закрываем окно и идём баиньки. А утро вечера мудренее
У Иоахима Майера
- Мальвуазен и Пайтри? - хмыкнул немец, - Да если б я знал! Давненько не захаживали. Правда, последний раз, значится... - он нагнулся к столу, всем телом повалившись на прилавок, и порылся в бумагах, - Ага, вот.
Он достал кипу бумаг, и, сдув с них пыль, зачитал.
- Пистоли, парные, с посеребрённой рукоятью из дуба, кремниевый затвор, 4 штуки;
- Патронаж, 5 штук;
- Порох, полбарелля на двоих;
- Патроны, 60 штук;
- Заточка шпаг;
- Ружейный крепеж, 2 штуки;
Закончив читать, Йоахим оттёр лоб и усмехнулся.
- Не иначе как, на крупную дичь пошли. В общем, вряд ли они обретаются сейчас в Париже, если только эти два пьяницы не собрались обороняться от озверевших трактирщиков, чьи запасы они вероломно уничтожили, - Мейер рассмеялся своей шутке и хлопнул бумаги обратно под стол.
Второй вопрос, впрочем, резко одернул разошедшегося оружейника. Озадаченно посмотрев на Жана, он почесал затылок.
- Ты никак в рыцари записаться решил? Щиты штука хорошая, некоторые и пуля не берёт. Вот только тарджеты...это тебе разве что Дугала МакКоннахта надо разыскать. Шотландец, говорят, активно в прошлой буче участвовал. Только я не знаю, где его искать - в нашем квартале он не появлялся, до меня лишь слухи доходили. Если тебе кто с тарджетом и может помочь - продать, али сделать, так это только он. Попробуй разыскать возле городских стен на улице Святого Бернарда таверну "Котёл Дагды", там полно шотландцев собирается. Может, подскажут чего.
У Адрианы
Сначала девушка изложила приметы барона, которых было, в общем, немного: русые усы-эспаньолка, одевается чаще всего в золотисто-желтое и красное, глаза серые, ростом довольно высок, проживает на улице Инфанты, дом пятый, арендован полностью.
- Уж не думаете ли вы, господин де Нуаре, что если я простая бедная дворянка, - итальянка подчеркнула слово "простая", - То я не пойму, для чего копьё было нужно г-ну P.? Ясное дело, что он не собрался любоваться на него, или же совать в неподобающие места, хотя боюсь, при нынешней французской моде, отметать этот вариант, было бы верхом самонадеянности! Но всё же, всё и так достаточно ясно указывает на то. что он собрался его вызывать, - усмехнулась девушка, - Вопрос в другом. Почему именно Градоний? Почему не Агралий, обладатель копья, или Астольф, его наследник? Здесь есть какой-то секрет, почему P. оказался нужен сарацин, а не доблестный паладин Карла или вассал короля Артура. И вот это-то меня и заботит!
Андриана засмеялась своим звонким итальянским голоском и взъерошила волосы.
- Ох, Жан, временами ты такой забавный! Временами я теряю разум и хочу, чтобы ты навестил мою родину. Честное слово, ты бы дрался, наверное, со всей Венецией! Комедия достойная пера Корнеля!
Продолжая посмеиваться, девушка покачала головой.
- Хорошо, я распоряжусь, чтобы к тебе доставили всё необходимое. Денег я с тебя не возьму! - девушка приложила палец к губам, жестом пресекая все возражения, - Будем считать, что это в счёт помощи мне с этим бароном.
Итальянка подошла к столу и, тряхнув головой, взяла бутылку вина, разлив содержимое по бокалам.
- Ну и раз уж мы тут, то...за встречу?
ДЗЫНЬ!
Не успела девушка протянуть бокал Жану, как он выпал из её рук и разлетелся на множество осколков.
- Он! - едва не крикнула Адриана, указывая на окно, - Это он!
В окне действительно мелькнула тень человека, закутанного в плащ. Адриана отпрянула от окна, как ошпаренная.
Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем…
Де Фруа устало прикрыла глаза, после того как выдержала пристальный взгляд Винсента, и начала свой рассказ.
>- Вы говорили о духе с исповедником?
- Нет. Возможно, этим я согрешила, сударь, но исповеднику я ничего не сказала. Боялась, что меня примут за сумасшедшую.
>Быть может вы обращались за помощью к колдунам? Освящали ли дом?
- По той же причине, нет. Я не знала, как всё это объяснить священникам так, чтобы меня не приняли за безумную или же не обвинили в колдовстве. К сожалению, знакомых колдунов у меня также не было, а знакомые знакомых отказались под различными предлогами. Самым популярным был "там ничего нет, а вдова выдумывает, чтобы привлечь к своему салону внимание", - горько усмехнулась женщина.
- Вам я открываюсь по той простой причине, что знаю вас, и знаю, что Клеменс также звал вас своим самым лучшим товарищем. Да и если ваш пистолет там, то вы также имеете в этом деле некий интерес.
- Проявилось это не так давно - первый раз как я зашла в кабинет после того, как похоронила Клеменса. Что же до салонов...я представлю вас паре-тройке людей, как мы покончим с этим, хорошо? Если сумеете произвести на них впечатление, уверена. уж они-то вас представят тем, кому нужно.
Де Фруа говорила устало, роняя слова почти по капле. Было видно, что эта история её утомляет; однако она не лгала, и ни в одном слове не покривила душой. Винсент мог быть в этом полностью уверен - благо Господь наделил его силой отделять зерна от плевел.
- Вы хотите поехать прямо сейчас же? - вскинула бровь, оживившись, де Фруа, - Если так, то я закажу экипаж. Поедем домой, ведь его кабинет там. Это исключительно моё детище.
Карета пронеслась по закоулкам Парижа, и наконец остановилась возле дома четы де Фруа. Выглядел он довольно мрачновато - похоже, хозяйка предпочитала ночевать теперь в салоне, а квартиры были немного заброшены. Женщина пошла вперёд, зажигая свечи в полумраке, а тебе указала на коридор. ведущий в сторону кабинета.
Де Моро коснулся ручки - та не поддавалась. Стоило нажать посильнее и...из комнаты послышались какие-то всхлипы и завывания, а в лицо Винсента попыталась залезть ближайшая занавеска. Предварительный осмотр подтверждал слова де Фруа о том, что здесь поселился полтергейст. И судя по всему, весьма и весьма разозленный и сильный. Очевидно, был необходим длительный ритуал, который, к счастью, Моро был провести в состоянии. Однако провал грозил тем, что полтергейст просто переехал бы к смельчаку, попытавшемуся его изгнать - на поверхность всплыла ещё одна причина, почему часть так называемых "магов" не захотела с ним связываться.
Если вы применяете зрение у де Фруа, то там всё чисто. Если дома - то оно показывает вам клубок завихрений прямо внутри этой комнаты, подтверждающий ваш анализ
Бросьте обман ещё, пожалуйста, дважды
- Эм...окей, "подруга", - удивленно кивнула девушка, - Спасибо тебе, сочтёмся как-нибудь!
Погоня, между тем, наконец добралась до акробатки - как раз в ту минуту, когда незадачливой похитительнице удалось улизнуть.
- Гррм! - буркнул рассерженный владелец вещи, - Благодарю! - он с необычайной быстротой выхватил накидку у тебя из рук, и запихал её себе под полу камзола, а затем принялся рассматривать Франциску, махнув рукой толпе, чтобы расходилась.
- Однако, я смотрю, вы весьма одаренная юная леди! - провозгласил он наконец, когда большая часть зевак разбрелась, а он сам, видимо, устал изучать циркачку, - И я не ошибусь. если предположу... - Он вдруг с необычайной ловкостью расчертил на твоей ладони символ, который часто рисовал Шандор - несомненно, часть куда более сложной фигуры, распустившуюся розу, - Что вы относитесь и к ремеслу, что большей части людей неведомо?
Посмеявшись, человек разгладил бороду.
- Судя по всему, вы новичок, вряд ли много изучивший. Возможно, у каких-то бродяг или отступников. Как насчёт того, чтобы пойти ко мне в ученицы, мадемуазель? Это будет моей платой, коль уж вы соблаговолили мне вернуть это, - он достал спасенную тобой робу, и перетряхнув её ещё раз, с мастерством фокусника заставил её исчезнуть, - Заодно продолжив обучение, вы узнаете, что за журавль у вас в руках был. Ну, как вам плата?
Старик бросил на Франциску пронзительный взгляд, испытующе и оценивающе смотря на неё своими зелеными глазами.
Абеляр Лефвр и Стерре Сорентино
Буквально несколько сотен лет назад, народ, давший начало французам и проживавший на этой земле, определенно счёл бы день, выпавший на долю Стерре и Абеляра удачным. Хорошая заварушка, обильное пиршество и добрый сон. Отсутствие женщины объяснялось легко и просто: настоящий франк должен сохранять мужество и на пиру, и на отдыхе. А женщины, как известно, мужество сохранять мешают.
Когда были улажены последние вопросы с едой, и последние куски "торжественного пира" отправились на дно желудков, пришло время сна. Неудивительно, что несмотря на различие в подходе к отдыху, насыщенный день безоговорочно восторжествовал как над Абеляром, так и над Стерре.
Ни тот, ни другой не видел в эту ночь снов, а проснувшись по утру, и встретившись утром у стола обнаружили, что проворонили записку - предположить, что кто-то положил её, пока они спали, представлялось невозможным - в которой было черным по белому написано, что если г-да Стерре Сорентино и Абеляр Лефевр нуждаются в услугах торговца магическим товаром, гадалка на улице Сен-Оноре, будет рада таковым их снабдить. Разумеется, написано это было не совсем уж прямо - только действительно практикующий подобное смог бы это понять.
Из задумчивости их вывел стук в дверь - послышался голос трактирщика.
- Господа! К вам пришёл какой-то сударь, назвался Пьером де Ровелем, и утверждает, что у него к вам есть дело! Вы знаете такого?
Ни Абеляр, ни Стерре, тем временем, не могли вспомнить такого имени среди своих знакомых. Знакомства в Париже - вещь обоюдоострая, и, в зависимости от везения, ещё и может оказаться отравленной. Так что подходить к заведению новых стоило с особой тщательностью. Тем более, что одно знакомство у напарников поневоле, уже имелось. И оно как раз назначило им встречу утром.
А теперь хотя бы попытайся прикинуться, что тебе что-то говорит хоть одно название хоть одной из перечисленных им дыр. Ну попробуй, чего тебе стоит…
-Рад был бы похвастаться, да вот страшусь, что не найду для того достойных причин, - несколько уклончиво ответил Стерре. - Слыхал я, что в последние годы многие в землях, ни разу мне не родных, пропитались разными...идеями. И вот среди тех идей нашлось местечко и такой, что побывать в чужом краю, несомненно, полезно. Не для войны, не как паломник, а так… - он усмехнулся. - ...для образования, представьте себе. И среди краев, что нынче гостей охотнее прочих принимают, моя несчастная Serenìsima, пожалуй, далеко не на задах будет, - чуть помолчав, он продолжил, стараясь придать своему голосу немного задумчивости. - Кто ж еще, в конце концов, столькими удовольствиями разом торгует? Другое дело, что за них надобно платить, а с чужака станется и голову вместо платы оставить. Вот и выходит, что кто-то следить должен - чтоб гостя не обманули, да чтоб голову на плечах сохранил. У кого в проводнике нужда бывает, у другого - в ком-то, кто в обычаях да монетах местных понимает, третьему и вовсе защита нужна... - он вздохнул. - Вот и учишься сам вместе с ними - когда клинком работать, когда головой...другой и вещами более темными овладеет, как знать... - очередной притворный вздох. - Иногда, знаете, и жалею, что другой, да не я...
А иногда - что ни слова правды выдоить из себя не можно.
-...поскольку в деле моем бы любая подмога пригодилась, - искренне надеясь, что выдержанная им сейчас пауза достойна попасть в категорию драматических, Стерре тихо продолжил, теперь вовсю тщась влить в голос фальшивой грусти. - Ищу я человека, близкого мне по крови. Человека, о чьей судьбе который год только и могу, что гадать. Ищу и надеюсь, что не поздно еще, что не отошел он пока что туда, где все мы будем от забот избавлены, да по заслугам вознаграждены. Здесь, быть может, и доведется мне уловить конец ничтоки...а уж куда та заведет, не дело зазря загадывать...
Разве что вот так, обернув как следует враньем.
-А вы? Могу ли узнать, что вас сюда привело, помимо желания отводить иных путников от бед, им назначенных?
Пост >>633816 вижу, на него отвечу, как с Абеляром договорю, наверное, чтобы не путаться во временах.
А теперь хотя бы попытайся прикинуться, что тебе что-то говорит хоть одно название хоть одной из перечисленных им дыр. Ну попробуй, чего тебе стоит…
-Рад был бы похвастаться, да вот страшусь, что не найду для того достойных причин, - несколько уклончиво ответил Стерре. - Слыхал я, что в последние годы многие в землях, ни разу мне не родных, пропитались разными...идеями. И вот среди тех идей нашлось местечко и такой, что побывать в чужом краю, несомненно, полезно. Не для войны, не как паломник, а так… - он усмехнулся. - ...для образования, представьте себе. И среди краев, что нынче гостей охотнее прочих принимают, моя несчастная Serenìsima, пожалуй, далеко не на задах будет, - чуть помолчав, он продолжил, стараясь придать своему голосу немного задумчивости. - Кто ж еще, в конце концов, столькими удовольствиями разом торгует? Другое дело, что за них надобно платить, а с чужака станется и голову вместо платы оставить. Вот и выходит, что кто-то следить должен - чтоб гостя не обманули, да чтоб голову на плечах сохранил. У кого в проводнике нужда бывает, у другого - в ком-то, кто в обычаях да монетах местных понимает, третьему и вовсе защита нужна... - он вздохнул. - Вот и учишься сам вместе с ними - когда клинком работать, когда головой...другой и вещами более темными овладеет, как знать... - очередной притворный вздох. - Иногда, знаете, и жалею, что другой, да не я...
А иногда - что ни слова правды выдоить из себя не можно.
-...поскольку в деле моем бы любая подмога пригодилась, - искренне надеясь, что выдержанная им сейчас пауза достойна попасть в категорию драматических, Стерре тихо продолжил, теперь вовсю тщась влить в голос фальшивой грусти. - Ищу я человека, близкого мне по крови. Человека, о чьей судьбе который год только и могу, что гадать. Ищу и надеюсь, что не поздно еще, что не отошел он пока что туда, где все мы будем от забот избавлены, да по заслугам вознаграждены. Здесь, быть может, и доведется мне уловить конец ничтоки...а уж куда та заведет, не дело зазря загадывать...
Разве что вот так, обернув как следует враньем.
-А вы? Могу ли узнать, что вас сюда привело, помимо желания отводить иных путников от бед, им назначенных?
Пост >>633816 вижу, на него отвечу, как с Абеляром договорю, наверное, чтобы не путаться во временах.
У Иоахима Майера
Жан с одной стороны был огорчён тем, что его друзья успели куда-то отправиться, судя по всему, на нечто серьёзное или крайне глупое. С другой стороны они снарядились достаточно хорошо, при этом была заметна придирчивость де Мальвуазена, очень пристально выбирающего пистолеты, что обязательно должны подойти к его костюму, пока де ла Пайтри важно на всё смотрел, словно каждый день обедает то с Его Величеством, то с Его Высокопреосвященством. Алхимик скучал по своим друзьям, поэтому с лёгким разочарованием вздохнул.
- Борьба с трактирщиками - наш славный обычай, - весело улыбнулся Жан, отгоняя мрачные предчувствия. Да и тем более он может просто наведаться на их квартиры, как возникнет время. О своих делах забывать не стоит. - Будем надеяться, им встретятся испанские трактирщики и превосходные кабаны, что скрасят им досуг. Ежели они волшебным образом объявятся у тебя, сообщи им, что я в добром здравии, не стал монахом и немного скучаю после пребывания в своём замке.
Де Нуаре слегка улыбнулся по поводу предположения о том, что он станет рыцарем с щитом, как в славные времена Роланда и короля Артура. Правда, благодаря знаниям одной феи, алхимик о временах рыцарей Круглого стола имел кое-какое представление, при этом весьма мрачное.
- Да нет, Иоахим, просто увидел у одного господина коллекцию редких вещей и решил, почему бы самому не заняться подобным? Взять начало с шотландцев мне предложила одна обаятельная мадемуазель, - говорил Жан с той беспечностью, когда вручал оружейнику свою рапиру или скьявону на починку после какой-нибудь неприятности. - Может, даже оставлю местечко туркам, хоть с ними будет непросто. И если и в этом деле ты можешь оказать мне помощь, то так и быть, на днях закажу у тебя пару превосходных револьверов.
Лаборатория
Де Нуаре не стал затягивать со своими духами, благо им он мог доверять даже больше, чем своим друзьям, как бы цинично это не казалось. Благодаря всего двум су Жан избавил себя от многих "удовольствий" Парижа, благо на них у алхимика не было времени.
Сама лаборатория выглядела весьма пристойно, хоть была одна проблема - она не функционировала, а поэтому была всего лишь загадочным антуражем, что пришёлся бы по душе какому-нибудь мошеннику. А Жан не был мошенником.
- Сейчас, Тессайя, займёмся делом, - отвлёк гомункула от чтения её создатель мягким тоном.
Девушка в ответ улыбнулась, предпочитая практику теории, хоть она честно старалась заполнять пробелы в своих познаниях.
Теперь же лекция была сопряжена с практическим делом, так что гомункул оживлённо ставила книги и некоторые магические конструкции так, как говорил ей Жан де Нуаре, который вскоре остался всецело доволен порядком, наведённым совместными усилиями, так что алхимик мог заняться ритуалами. Для начала он прочитал молитву на арамейском, чтобы настроиться на волшебство, которое бывает утомительным:
- Аввун дбишмайя!
ниткаддах шиммух;
тете мальчутух;
неве совьянух
эйчана дбишмайя аб пара;
Ха ла лахма дсунканан
юмана;
Вушюх лан хобэйн,
эйчана дап ахнан
шуклан хайявин;
вула таалан лнисьюна,
элла пасан мин бишя.
Мудтуль дилух хай
мальчута,
ухэйла,
утишбухта
л’алам алльмин.
Затем Жан взял в руку пергамент, вывел на нём имя волшебницы Морганы, огородив его ритуальными заклинаниями, после чего алхимик кольнул иголкой указательный палец, чтобы капли крови оказалась на имени духа, тем самым, питая её силой своей волшебной крови. Но это была лишь только половина ритуала. Огонь в небольшой жаровне ждал своего часа, готовясь поглотить пергамент, который питал в себе часть магической энергии. И пламя не было огорчено, Жан смело бросил обновлённый якорь в огонь, ощущая жар по всему своему телу, что длилось до тех пор, пока от пергамента не осталось и следа.
Немного передохнув, алхимик принялся привязывать к себе, как к части этого мира, ангела смерти Азраиль.
- Credo in Deum, Patrem
omnipotentem, Creatorem caeli et
terrae. Et in Iesum Christum, Filium
eius unicum, Dominum nostrum: qui
conceptus de Spiritu Sancto, natus ex
Maria Virgine, passus sub Pontio
Pilato, crucifixus, mortuus et sepultus:
descendit ad inferos; tertia die
resurrexit a mortuis: ascendit ad
caelos; sedet ad dexteram Dei Patris
omnipotentis: inde venturus est
iudicare vivos et mortuos. Credo in
Spiritum Sanctum, sanctam
Ecclesiam catholicam, Sanctorum
communionem, remissionem
peccatorum, carnis resurrectionem,
vitam aeternam.
Amen.
Как только Жан почувствовал себя в силах, он произнёс загадочное "Маляк аль-маут!", что алхимик запомнил как слово, позволяющее призвать и удерживать чернокрылого ангела в мире. Ведь де Нуаре её помощь не будет лишней. Всё-таки кругом был Париж.
- Если всё прошло хорошо, дайте знать о себе, пожалуйста - попросил Жан усталым голосом, решив после призыва выпить немного вина. Всё-таки у него впереди была встреча с Адрианой.
У Адрианы
- Вот видите, я тоже опасался этого, - с притворной скорбью сообщил Жан. - О времена, о нравы! Может быть, внимание сарацина ему приятней, - ехидствовал алхимик и далее. - Жаль только, что его в силу законов мира он не сможет ощутить его в должной мере. Ладно, надо побыть немного серьёзней. Я постараюсь об этом что-нибудь узнать. Это и правда выглядит интригующе.
По поводу возможности оказаться в Венеции Жан нарочно воодушевился, дотронувшись до эфеса меча, как заправской бретёр. По поводу алхимических вещиц алхимик хотел было поспорить, собираясь сказать что-то ехидное в том ключе, не собирается ли простая бедная дворянка ещё его и содержать, но потом решил махнуть рукой. Вечер был слишком хорош для таких споров.
- Звучит прекрасно! - усмехнулся де Нуаре. - Но я думаю, всё-таки с какой-нибудь частью Венеции я бы всё-таки побеседовал.
Алхимик почти расслабился, в глубине душе радуясь тому, что он смог развеять страхи Адрианы. Да вот только страхи были из плоти и крови, как оказалось. А как известно любому беарнцу, если страхи мадемуазель, тем более красивой, из крови и плоти, то их можно проткнуть. Или застрелить. В Париже это тоже было применимо. Только де Нуаре было не шестнадцать лет, поэтому сначала этого соглядатая надо будет допросить.
- Ты не одна, госпожа Адриана, - мягко напомнил Жан девушке, не пытаясь скрыть решительности, свойственной беарнцам. - Скажи мне, куда этот каналья побежал, а я уж с ним познакомлюсь, будь уверена!
Де Нуаре был не против окончить вечер погоней, а поводу неприятностей у Жана было парочку аргументов. Всё-таки он достаточно прожил в Париже, чтобы лишиться беспечности в плане своей защиты.
- На фразу о возможном сотрудничестве Мари кивнула. – Конечно, я надеюсь, у вас не будет проблем, за которой вам придётся обратиться к священнику! И хорошо, я буду знать, куда можно обратиться.
- В ответ на вино на столе Мари немного смутилась. Она действительно даже не пробовала вина, до событий на площади. После, что бы хоть как то справиться с ее травмой одна из сестер предложила средство, знакомое ей с мирской жизни. Пусть Мари и пила умеренно, а по меркам некоторых даже мало, алкоголь все-таки мог притупить ее ощущения и на некоторое время подарить ей спокойствие. В обычной ситуации она бы отказалась, но новое место и почти бессонная ночь притупили здравый смысли Мари, и она встретила предложение неуверенным кивком.
- - Только… очень мало, ведь мы сами имеем немного в монастырях для некоторых обрядов. – Уставившись в пол промямлила Мари, неожиданно для себя немного покраснев.
Старик Рене
Вечер, кладбище и бедняки. Место, пожалуй, слишком зловещее и темное, что, наверное, только слуги господа будут заботиться о таком месте. Но долгом Мари было помогать, особенно тем, о ком некому заботиться. Тишина дома сильно смутила Мари. Она было хотела постучать в первую попавшуюся дверь, но для начала ей нужно было изучить дом внимательно, возможно его коснулось зло?
если ничего не оказалось Мари стучится в первую попавшуюся дверь и спрашивает про Рене
2d10: (6 + 1) = 7 +9 восприятие
Мария Джилрани
- Ну если вам так будет удобнее... - насмешливо изобразила вежливость гадалка, - То зовите меня Мила, почему нет? Мадемуазель Мила, - хихикнула девушка.
- О, воистину христианское добродушие, - рассмеялась хозяйка квартир при замечании Марии о том, что та о ней так беспокоится, - Я, конечно, не пророчица, но пусть меня проклянёт Господь и языческие боги, если вам с таким благочестием самой не стать настоятельницей!
Заметив смущение монахини, Мила разлила вино по массивным бокалам и сама поднесла его Джилрани.
- Пейте моя дорогая, исключительно в качестве обряда знакомства. Думаю, это сойдёт за обряд, не так ли? - она легко задела своим бокалом бокал Мари - тот отозвался мелодичным серебристым звоном, - Ну, за встречу!
Гадалка отпила из своего стакана, но сама не сводила пристального и испытующего - даже немного хищного взгляда с монахини, которая пила вино. Приняв бокал из её рук, она поставила их на стол.
- Возможно мне понадобится ваша помощь хотя бы для того чтобы иметь веские основания прислать по службе вам бутылочку? - усмехнулась она.
У Рене
Тут Провидение и внимательность Мари дали небольшой сбой. К сожалению, ничего подозрительного в окружающей обстановке не нашлось - или к счастью. Зловещего или злого - тоже, если не считать только то, что ошибившись дверью, Мари навлекла на себя гнев потревоженной ото сна простолюдинки, явно уставшей от трудов праведных.
- Будят честных людей! - неслись ещё долго проклятия и сквернословие из окна, - Честной женщине даже покоя не дают! Старик этот уж сдох поди, да туда ему и дорога!
В следующей двери не отчаявшейся монахине всё же указали путь, тем более, что необходимый дом был соседским.
Рене был явно плох: за ним некому было ухаживать и он уже второй, по всей видимости, день, лежал никем не ухоженный. Старик болтал заплетающимся языком, и был явно иссушен, так что потрескавшиеся губы не могли вымолвить ни слова. На теле были видны следы серьезного недуга, но какого - сходу Мария Джилрани определить не могла. Да и не смог бы ни один доктор, если слухи о его одержимости верны.
Абеляр лишь легко кивал, обозначая, что слова собеседника не проходят совсем уж мимо ушей.
- Верно, верно. Да и не всю жизнь же в лесах охотиться. Нравится, но хочется большего, пока молодой. И потянуло меня сюда это ваше "веяние" за новыми впечатлениями. Мечта с детства - побывать таких далёких местах, докуда ноги донесут. Ведь, если так подумать: нашёл же Кортес новые земли, нашёл же да Гама путь в Индию - так чем и я хуже? Может, доведётся увидеть того, куда ещё нога человека не ступала - золота да камней по пояс не будет, так авось на псоглавцев погляжу, если свезёт.
Юноша хмыкнул.
- Заодно, пока здесь, может, братишку старшего проведаю - если совсем не зазнался и нос от нашей семейки воротить не начал. Говорит, учёный теперь, не то что мы, деревенщина. Учёный - как гусь печёный...
Парень вздохнул, припомнив былые времена. Да, часто ему с Ренаром прилетали розги по мягкому месту, ох, часто - но, по ощущениям самого Абеляра, ему - таки чаще. Братец порой умел извернуться так, что вроде виноваты оба, но почти вся вина за шалости лежала на младшем Лефевре - причём так искусно извернуться, что Абеляр ещё долго чувствовал себя виноватым.
С возрастом это прошло. Забыл об обидах и Абеляр - но дух прапрадеда, прямолинейный и весьма проницательный, всё помнил и подмечал. Одна фраза - и семья распалась во второй раз. Теперь же, получается, в третий - снова, получается, из-за младшего.
- В чем-то мы немного похожи, получается. Надеюсь, вы найдёте того, кого ищете, и пребудет он в добром здравии, успеет с вами свидеться.
Монах оглянулся на госпожу де Фуа. Может ли быть, что она мучимая смертью Алера, непроизвольно вызвала в собственный дом полтергейста? Для такого неосознанного вызова несомненно понадобилась бы очень сильная воля.
Или быть может это проклятие? Остатки духовной деятельности покойного?
- Вижу. Чтобы убрать это отсюда потребуется некоторое время и особые вещи. Если вы готовы предоставить их, то полтергейст будет изгнан. Если же нет, то боюсь, что мне придется разыскивать необходимые для изгнания вещи самостоятельно и это может сильно затянуться. Но прежде у меня есть просьба: исповедуйтесь. Не хочу вас принуждать и говорить, что это обязательное условие, но мне кажется, что вам действительно это нужно. Можете отправиться к вашему священнику или же я могу принять исповедь, это неважно.
Предоставляем спискоту вещей, которые нужно доставить для ритуала. В монастырь или сюда - вроде не особо принципиально. Если отказывается, то и бог с ней, пойдем просить помощи у монастырских. Если просто выдает деньги, то отказываемся, поскольку капуцинам деньги не положены.
Если решает дать исповедь, то основная задача понять, может ли быть полтергейст следствием сдерживаемых эмоций. Что на это кидать?
Ну и если получаем лабораторию, то незамедлительно пытаемся изгнать духа:
2d10: (9 + 3) = 12+9
– Благодарю за лестную оценку моих навыков, мессир. Для меня это было сущим пустяком – под куполом цирка мне доводилось исполнять трюки куда более сложные и опасные, – защебетала она, надевая личину беспечного болтливого клоуна-недотепы, – представьте каскад из рондат-фляка, овербаха и винта, заключающийся арабским сальто с высоты трехэтажного дома через пылающие кольца прямиком в седло несущегося по арене скакуна…
– Ну и дела, сестрица! Несомненно, сей персонаж – выдающийся маг, но каковы его истинные намерения? Не считая россказней всевозможных святош, последнее во что я поверю в этом мире – благородство представителей аристократии. С другой стороны, сколько-нибудь явной опасности он, похоже, не представляет, а углубить навыки колдовства было бы очень кстати… Да и как знать наперед какую пользу можно извлечь из тех или иных связей? И потом, даже согласившись сейчас, ничто не помешает оценив все как следует просто не прийти на занятие. В любом случае, нужно будет всегда держать ухо востро, – проносилось тем временем в ее мыслях.
Не проявляя внешне ни малейших признаков нетерпения, господин вежливо дослушал пустую болтовню и кивнул, выражая интерес.
– Касаемо же вашего предложения, звучащего, следует признать, весьма интригующе, я испытываю смешанные чувства, – продолжила она вслух, меняя выражение лица и тон на деловые.
– Да, я испытываю интерес ко всему что сокрыто от традиционного восприятия и готова к взаимовыгодной работе, но… Не подумайте что я сомневаюсь в вашей порядочности, просто люди из моего сословия не привыкли доверять одним лишь словам. Если мы расстанемся сейчас, то на вашей чаше весов останется журавль, пусть даже я и не способна осознать его ценность, а на моей… – Франциска кашлянула в кулак, не желая обличать в слова очевидный выпад. На пристальный, прожигающий взгляд мужчины, она ответила своим – хладнокровным, самоуверенным, непоколебимым. Брошенный словно перчатка полунамек, был тщательно продуман и выглядел беспроигрышным. Что бы не положил на ее чашу весов собеседник в ответ – даже пустое снисхождение – оно что-нибудь да скажет о нем дополнительно.
-Действительно, как много общего нам иногда удается сыскать с первым встречным...подумать только...
Так и не закончив фразы - если, конечно, вообще собирался даровать ей окончание - Стерре какое-то время молчал, поначалу подавляя непрошенные воспоминания, а после того - внося в выстроенную ранее картину (портрет Абеляра, будучи еще точнее) новые коррективы. Полным одиночкой в чужом городе его неожиданный знакомец столь же неожиданно не оказался, выводы из чего напрашивались сами собой: прощаться с людьми, за чью судьбу нашлось бы кому перживать, следовало по возможности мирно, а пытаться на эту самую судьбу тем или иным образом повлиять в угоду себе любимому - вдвое, нет, втрое осторожнее.
Одно радует - болтать ты горазд, а уж выбалтывать...
-Благодарю, - наконец, тихо кивнул Соррентино. - Надеюсь, вам удастся стребовать с Парижа вдоволь...впечатлений. И уж конечно, что нам с вами удастся стребовать свою награду с доблестных стражей порядка, чью работу мы сегодня выполняли, - заметив, что карета уже успела остановиться, он чуть ускорил свою речь. - Полагаю, отказываться от нее вы не станете - в краях, подобных этому, человеку ничто так не нужно, как деньги и друзья, - еще несколько секунд молчания. - Сдается мне, что мы уже прибыли. Позволю себе внести еще одно предложение, уж не знаю, сколь разумным оно вам покажется: если по выходу из этой кареты нас никто не поприветствует так же тепло, как в прошлый раз, следующие шаги мы обдумаем за ужином или вовсе утром. Быть может, совершены они будут уже в направлениях, друг другу совершенно противоположных, но такие вещи определенно стоит решать не на пустой желудок с уставшей головой, верно?
Проснулся Стерре чуть позднее обычного своего времени. То ли о себе дала знать вчерашняя усталость, то ли ночевка на новом месте и сама отлично совладала с тем, чтобы притупить бдительность, но факт оставался фактом: давно приучивший себя не тратить слишком много драгоценного времени на сон и не проваливаться в последний чересчур глубоко - особенно ночуя в стенах родного дома, где это нередко было соппряжено с риском не проснуться вовсе - в этот день он совершенно бессововестным образом продрых на несколько часов дольше. Жаловаться, впрочем, было решительно не на что: сие небольшое послабление не только не свело его в могилу, но и придало новых сил, а главное - прогнало прочь из головы весь тот туман, что застилал ее под вечер, вернув ясность мысли.
И первые же мысли обернулись направленными на самое себя обвинениями.
Дурак. Никудышник. Болван. Голова баранья. Чего тебе стоило додуматься обыскать того мерзавца? Два дружка его явно ни бельмеса не знали, а с него ты хоть бельмес, да стряс...и, глядишь, по карманам бы еще чего отыскалось...
Злость, накатив волной, так же быстро и схлынула - ругать себя, спохватившись столь поздно, не имело ровным счетом никакого смысла. Зато смысл - и еще какой – имело разбросать по надлежащим полочкам все те крохи, которыми он располагал на данный момент. И принять сообразно результату то или иное решение.
Наперво - с Данте мы разошлись: в место, что он в письме указал, я и носу этой ночью не сунул. На заду он долго сидеть не станет, особенно если меня кому променять успел, а значит - самому теперь придется проныру вылавливать. На втором месте у нас что? Роза ветров эта дурная, и если то не просто привет из дома - кому-то ведь могло хватить масла в головушке его таким манером окрестить - то дело, как сказал бы старый Альдо, три кола ему под каждое ребро, уже даже не табак - курильню свою впору заводить.
Ладно, ладно, пусть, пусть. Из розы этой мы пока ничего не выжмем - если вообще есть что выжимать - а вот о награде забывать совсем не след. А то местная долблестная стража тоже возьмет да и...забудет. Если ее вовсе не нарядили меня к рукам прибрать, едва за своим заявляюсь.
А исключать того нельзя, ой как нельзя. И что ж нам делать? Разве что...
Точно! Совсем ведь того пустоцвета позабыть успел. Как же там его, как...Абеляр, что ли? Слыхал ведь что-то про одного Абеляра, так тому вроде за подкопы к чужим девкам отхватили все лишнее, да самого в монастырь забили, книжки писать...интересно, этот так же кончит - иль повеселее?
Другое еще занятней будет - сладится ли он со мной за наградой прогуляться, чтоб меня там не взяли или самому шею совать предстоит? Тут, впрочем, гадать тоже нечего: не спросишь - не узнаешь...
Рассуждая таким вот образом, вероятно даже не самым хитрым из всех, что были на свете, Стерре, до того в некотором возбуждении прохаживавшийся по комнате, решительно двинулся в сторону кровати, приладил на верное место ножны с их неизменным содержимым и принялся натягивать сапоги.
Дело казалось решенным - в первую очередь он разберется с наградой и тем, разойдутся ли их с Абеляром дорожки на этом самом месте. Следующим пунктом в план был вписан Данте - если, конечно же, след незадачливого агента еще не простыл так же, как в свое время следы Мауро.
Дело казалось решенным - да и что, в конце концов, могло это изменить?
...глядя на письмо, которое, несомненно, служило исчерпывающим ответом на вопрос, таковых ни разу не требовавший, Стерре ощущал, как стремительно разрастается внутри нечто, уже успевшее уйти от “беспокойства”, но не дотянувшее до “тревоги”, так и повиснув где-то посередке. Человек, оставивший это послание - кем бы он там ни был на деле - яснее ясного давал понять две одинаково угрожающие для Соррентино вещи: он явно смыслил в материях, о которых не побоялся писать, и - что было стократ хуже - знал не только имена обоих адресатов, но и то, что они ночевали под одной крышей.
-Meraviglioso, dannazione...
Сложнее всего Стерре было сдержать первые порывы - в равной степени опасные как для него самого, так и для окружающих. Разделяя сполна все чувства зверя, уже ступившего в капкан, зверя, которого один короткий щелчок отделяет от бесконечной боли, он медленно вернул записку на стол, предоставив возможность изучить ее уже Абеляру. Наблюдать за реакцией последнего и уж тем более - в ней разбираться, как-то не тянуло, но и дать бурному потоку параноидальных мыслей подхватить себя и унести прочь тоже не получилось - все те мысли придавил в зародыше стук в дверь.
- Господа! К вам пришёл какой-то сударь, назвался Пьером де Ровелем, и утверждает, что у него к вам есть дело! Вы знаете такого?
Спокойно, только спокойно. Средь бела дня никто не посмеет...
...если, конечно, ты не недооцениваешь - смертельно - их власть.
Вздор, вздор. Хотели бы убить, убили бы под утро, оба были дурные и сонные, оба как на блюдце, только приправ не доставало.
И все же, и все же...
Спокойно. Просто успокойся.
Последовать этому совету оказалось не так-то просто. Бежать, уйти, улизнуть, не даться, оставить за плечами все тайны и радоваться, что вывернулся из западни - мысли подобного толка, увы, сохраняли пока что господствующее положение. Здравый рассудок, впрочем, в стороне не остался, призвав на бой иные аргументы.
Никто вечно бежать не сможет. Никто, даже ты. И стократ сложнее оборониться будет от того, кого ты вовсе не знаешь...
Зверь требовал бросить все силы на бег. Зверь хотел жить сейчас, сегодняшним днем, как жил всегда, и большого труда стоило его в том переспорить.
Попав в капкан, зверь отгрызает лапу и бежит, пока не истечет кровью. Человек стерпит боль. Человек дождется того, кто капкан расставил. Человек отведет угрозу раз и навсегда.
Зверь - хочется верить - остался дома. Вместе со всем, что успел содеять.
-Пусть войдет! - негромко произнес Стерре, будто бы невзначай коснувшись рукояти своей изуверской “пилы”.
А если он намерен выжить здесь, придется хотя бы попытаться сойти за человека.
- Да, что вы, не думаю, что одного такта хватит, для того, что бы стать настоятельницей, да и не думаю что мои таланты пригодятся в церкви именно как руководителя, каждый несет волю божью как может, и не обязательно для этого рваться к власти. – Начала было говорить Мари, но решила вовремя промолчать, все-таки не следовало говорить это гадалке слишком много, да и фраза про языческих богов вызвала у нее некоторое удивление.
Предложенное вино, Мари, несмотря на желание пропустить пару бокальчиков, решила подойти к знакомству с христианским смирением, впрочем не смогла удержаться от небольшой дегустации, проверив цвет, вязкость и аромат вина. Мари не была искушенной любительницей вина и могла его сравнить разве что с монастырским вином.
- Да нет, что вы, не думаю, что стоит присылать мне такие подарки – Улыбнулась Мари, не совсем понимая, что хочет сказать этим гадалка, - Да и не думаю что вино уместный дар слуге господа, впрочем, наверное, почти каждый подарок, так или иначе связан с каким-то грехом, и только душа того, кто его принимает, решает обратиться ли он на благо или во вред. – Отпив наконец вино, которое добрые пять минут совершало круги по бокалу Мари ясно поняла, что ничего не понимает в винах, но решила продолжить разговор. - Возможно, вы можете рассказать мне об этом городе что-то интересное?
У Рене
Слабость старика вызвала у Мари беспокойство, похоже он был болен, но для начала надо дать больному воды и оказать первую помощь, а потом узнать, как и чем он болен, решила для себя Мари, и принялась искать в комнате старика воду, попутно смотря общее убранство, на предмет наличия подсказок о том, чем же он болеет.
- Здравая мысль, - согласился Абеляр, - утро вечера мудренее. Я бы отведал куска прожаренного мяса - с такой холодины бы чего погорячее, да побольше.
>>634196
"Кто?" - подумал парень - наверняка не один. "В первый раз слышу про этого человека."
- Да, пускай.
"Тот стражник выглядел знающим своё дело. Да и не последним человеком."
- Но не забывай - нам ещё предстоит встреча с другими людьми. Будет весьма невежливо их игнорировать.
У Иоахима Майера
- Не знаю, - покачал головой немец, - Возможно, что-то и смогу придумать. Приходи позже.
Лаборатория
Тессайя очень обрадовалась - за время, пока Жан отсутствовал, гомункул уже успела навести порядок в доме и построить слуг, так что к возвращению беарнца, в доме наконец-то возвратилось подобие порядка. Лекарство от накатившей скуке пришлось мадемуазель де Врие по вкусу: она бойко и шустро подготавливала рабочее место Жана, иногда делая замечания к вещи или какой-то алхимической операции, не стесняясь пошутить по этому поводу.
Как основа любого Делания, Великого иль нет, лаборатория мага и алхимика - изначальное. Даже самый великий алхимик неспособен творить без подходящих инструментов, так что восстановление лаборатории было задачей первоочередной.
По пергаменту разбежались во все стороны языки огня, он раскололся на несколько кусков черными трещинами, и вскоре небольшой хлопок высвободившегося воздуха поднял вверх танцующие огоньки тлеющих угольков. Золотистое свечение мелькнуло - и исчезло, будто его и вовсе не бывало. Только острые глаза гомункула могли заметить его - и твои, лишь потому что ты знал, что оно должно быть. Тепло растеклось по венам, почему-то принося с собой в комнату ощущение морского бриза. Связь с Морганой была восстановлена.
- А когда мы снова их будем призывать? - поинтересовалась Тессайя, уперев палец в лоб, - Я хочу Медузу обратно!
Азраиль также легко ответила на зов. Ангел Смерти примчалась от врат Ада на твой зов, и де Нуаре ощутил, как его помыслы и чаяния укрепляются, становятся жестче и острее, а готовность отстаивать их с оружием в руках - как и потребность, возрастает.
Адриана
- Ты хочешь оставить меня одну? - усомнилась девушка, всё ещё мелко подрагивая от перенесенного ужаса, смешанного с удивлением, - Не знаю...кажется, побежал в сторону церкви.
Де Нуаре мог припомнить, что где-то поблизости была церковь. Вечер выдался светлый, облаков не было, и луна ярко освещала улицы, так что устроить погоню было делом как минимум не невозможным.
Де Фруа, видимо, не особенно понимала, что от неё требуется. Наконец, она, поджав губы, изрекла:
- Возможно...возможно вы найдёте что-то у Клеменса. Вот здесь, - она отвела Винсента в другую комнату, что находилась далее кабинета.
- Вообще-то он мне почти не давал туда заходить, но...
Убранство внутри, после того, как были зажжены свечи, поразило де Моро. Книги, множество книг - очевидно, Sanctum Sanctorum твоего товарища. Здесь было множество старых и относительно новых томов - богословие, схоластика, жития святых, и множество других трудов - научных, исторических. Многие названия тебе были в новинку, а некоторые искренне удивляли - копия малого ключа Соломона, например, тоже была тут.
И ещё, и ещё. Углубляясь в разбор комнаты и подготовки к привычному рабочему месту, на свет появлялись удивительные вещи. Маленький золотой клинок с напылением странного серебра. Маленькая сетка из чьей-то шерсти. Реторты, колбы, различные травы. Об этой стороне жизни друга ты никогда не слышал и не знал...но между тем, сомнений не оставалось - после расставания с тобой или даже во время, но Клеменс де Фруа практиковал магию. И теперь, приоткрывшаяся страница истории твоего друга, проливала свет на текущие события: возможно, полтергейст был способом что-то скрыть или защитить? А может появился там как попытка навредить, если де Фруа перешёл кому-то дорогу?
Время решать загадки ещё будет - сейчас было необходимо решить дела насущные. Подготовив и расчистив место на столе, Винсент начертил небольшой священный круг-узор, который часто использовали экзорцисты в своих ритуалах, и приготовился читать молитву, осенив себя крестным знаменем. Свечи ярко вспыхивали на каждом придыхании капуцина, переводящего дух после очередной строфы. Святые слова слетали с уст де Моро, а где-то поодаль, в кабинете бесновалась и ярилась сущность, которую призвал неведомый гений или превратность судьбы. Винсент даже вспотел от благостного экстаза - то повышая, то понижая тональность молитвы, он клеймил вырвавшегося из-под контроля духа святым знаменем войска Божьего. Полтергейст долго не хотел отступать, но...последний куплет отзвучал, но ни одна свеча не погасла, символизируя победу духа Святого, а не призрачного. Полтергейст был изгнан, и теперь ничто не мешало де Моро исследовать кабинет своего друга.
Старик слушал акробатку напустив на себя скучающий вид. Только в конце он тихо рассмеялся и покачал головой:
- Ну, я уверен, вы согласитесь, что кто успел, тот и король! За вашу помощь я предлагаю вам кое-что получше - перспективы, знания, в конце концов, возможности! А уж распоряжаться этим или нет, решайте сами. Вы, кстати, так и не назвали своего имени, отважная помощница, - последние слова были сказаны с долей иронии.
Разведя руками в стороны, он покачал головой.
- К тому же, мы так ещё и не представились друг другу! Всё ещё даже не знаю, кого мне благодарить!
С этими словами он протянул небольшую бумажку, красиво расписанную вензелем. На ней значилось, что владелец сего, Рауль-Пьер Месмер, проживает на улице св. Магдалины и является герцогом де Лагрань.
- Собственно, к вашим услугам, юная мадемуазель, - повторил он, написанное на карточке, - К тому же, раз вы странствуете, готов побиться об заклад, что у вас даже собственного уголка нет, чтобы проводить занятия!
- Конечно, я понимаю ваши сомнения, но вы подумайте, если бы я задумал злое, то не были ли вы минуту назад в моих руках? Достаточно было бы не разгонять толпу и стражу, а объявить вас воровкой, благо конверт был разорван, а предмет у вас в руках? Здешняя стража не особенно-то любит мыслить, зато если поблизости разгуливает вельможа, всегда готова услужить: вас бросили бы в тюрьму, а если верить нашим писакам, все тюремщики - сплошь продажные сволочи, и это недалеко от истины. Так позвольте спросить, зачем же мне стоит так рисковать, приглашая вас в свой дом? А я видел ваши навыки - и любой, кто их видел, согласится, что я сильно рискую, приглашая вас в свой дом!
Закончив эту тираду, старик вздохнул и расправил полы камзола, давая понять, что разговор окончен.
- Изестите меня, когда намерены появиться, мадемуазель. А теперь - до встречи, - он кивнул Франциске, и собрался отправиться дальше по своим делам.
У гадалки
- Пейте-пейте, - подбодрила Мари гадалка, - Как вы, Мари, верно сказали, любой подарок можно обратить в грех, а можно обратить на пользу. Потому и стесняться здесь нечего, воспользуйтесь этим, чтобы укрепить свою решимость. Главное здесь - не привыкнуть к этой живительной подпитке. Скажу вам по секрету, самое страшное - это стать зависимым от подпитки извне. Доставляет определенные неудобства, знаете ли. Однако, если вы не хотите, чтобы я присылала вам вина - хорошо, придумаю что-то более благообразное. Или нет, - девушка подмигнула Мари.
- Что же до Парижа...я и сама последний раз была тут давненько, а город сильно изменился. Так что вы, как француженка, должны знать больше моего. Боюсь давать вам советы, да и будет гораздо, гораздо интереснее, если вы сами откроете его прелести! - рассмеялась женщина.
Рене
Воду девушка нашла весьма быстро - она была немного затхлой, но вполне пригодной к питью. В комнате царил бардак - очевидно, за стариком убирать было некогда - так казалось на первый взгляд. Но цепкий взор монахини быстро понял, что это следы не бытовой расхлябанности - здесь была потасовка. Щепки под покосившейся полкой ещё даже не засыпаны пылью - совсем свежие. На глиняном полу есть отпечатки следов - не подходят к грубым башмакам, что стоят у кровати. Скромное, вернее сказать - нищее убранство комнаты состояло из кровати, табуреток, небольшого низкого стола, утвари, составленной на тумбочку в углу и пары полок, на которых стояли большей частью пустые банки и корзины, теперь казалось, таило в себе тревогу. И ещё совершенно неуместная здесь стеклянная колбочка...но сейчас стоило позаботиться о старике.
Однако только её рука протянулась над телом больного. чтобы влить ему пару глотков воды в рот, как старик вдруг дернулся, выгнулся дугой прямо на кровати - его истощенное, жилистое тело напряглось, выбросив вперёд руку...которая пронеслась мимо руки монахини, и бессильно рухнула старику на грудь. Однако старик вновь поднялся над кроватью, широко раскрыв рот, словно задыхаясь, и царапая своё тело, захрипел:
- Оно...внутри...оно...внутри...
- Вытащите...вытащите его...
Хрипы вперемешку со стонами так и рвались из старика. Видно было, что что-то мучило его изнутри, руки ожесточенно царапали свою грудь, а впалые щеки западали ещё сильнее, будто старик пытался откашляться. Глаза его смотрели куда-то в пустоту - если минуту назад он совершенно точно видел Мари, то сейчас, судя по всему, совершенно себя не контролировал. Нужно было срочно вызвать у него рвотные позывы.
Абеляр
Светившая яркой луной ночь Парижа действовала на Лефевра умиротворяюще. Улочки столь поздней ночью были пусты - зоркий глаз охотника только едва различал тени, двигающиеся во тьме. Всё, что он успел заметить - необычайно белая кошка, удалявшаяся куда-то по своим делам вдаль.
Задумавшись о своём. Абеляр вдруг обнаружил, что стоит будто бы и не перед окном, а на улице. И даже не на улице, а на поле - вокруг него люди, вооруженные луками и арбалетами. Где-то слышится топот копыт, воздух разрывает громогласная команда "ОГОНЬ!", и его руки в синхронном порыве с остальными людьми на поле, натягивают тетиву лука...на этом видение обрывалось, и это последние, чем запомнился Абеляру его день. Разве что только тревожное чувство, что отчего-то местность ему эта кажется знакомой, поселилось в голове...
Стерре
Да, корить себя было за что - всё же, обыскать преступника было здравой идеей. Жаль, слишком поздней. Теперь можно было надеяться разве что найти иголку в стоге сена - того воришку, что обчистит карманы трупа этой ночью. Да и сам труп будет наверняка уже где-то за чертой города, устрашая въезжающих.
Данте...не имеющий ничего общего со своим прославленным тезкой, сейчас этот человек был тебе куда нужнее, чем какой-то писака. Пусть даже и обессмертивший своё имя. На его работу это не походило - Стабене хоть и любил загребать жар чужими руками, делал это куда тоньше. Найти его можно наверняка среди всякого ворья и прочей уличной грязи - ну а у кого, как не у начальника стражи узнать о самых злачных местах?
Когда ты ложился спать. ещё одно предчувствие вспыхнуло в уже дремлющем мозгу: словно кто-то знакомый звал тебя по имени. Будто в Париже был кто-то, кто связан с тобой крепкими узами.
Абеляр и Стерре
Представленный оказался весьма молодым юношей - почти вровень со Стерре, если не моложе. И, судя по всему, дворянин. Он мял в руках свою шляпу и пытался поправить несуществующие усы, и выглядело это довольно комично.
- Простите господа, что врываюсь к вам в такую рань, - начал он, едва ли не заикаясь, - Вы, возможно, удивлены моим визитом...однако я видел вашу...ваше...ваш...бой, и, в общем, хотел бы обратиться к вам с предложением. Вы, судя по всему, неплохие бойцы, только что приехали, что тоже отвечает моим желаниям...короче говоря, не согласились бы вы стать моими телохранителями и секундантами? У меня скоро назначена дуэль, на следующий день, драться предложено трое на трое, а все мои друзья отказались, - он попытался отважно улыбнуться, но выдавил только кислую улыбку.
- Я был невольным свидетелем вчера вашей драки, - он опасливо взглянул на Стерре, который весьма жестоко расправился со своим противником, - И, возможно, мы бы могли быть полезны друг другу. Разумеется, я заплачу, - спохватился он, - ливров двадцать пять сейчас, и двадцать пять после драки? В дальнейшем готов платить вам жалование за каждый поход со мной в таком же размере, - заявил мальчишка
У Иоахима Майера
- Разумеется, - кивнул Жан оружейнику, прощаясь с ним. - Удачи в делах.
В лаборатории
Жан был рад тому, что его гомункул перестала скучать и даже деятельно навела порядок в доме, а это уже было почти сказочно, благо алхимику теперь меньше мороки, ведь слугам часто приходится делать внушение, чтобы жилище не походило на логово какого-то мифического чудовища.
Ритуалы же всё-таки окончились успехом, что не могло не радовать. Более того, духи дали своему призывателю частичку своих сил, поэтому де Нуаре чувствовал себя лучше, чем если бы они не обратили на него своего внимания.
- К сожалению, моя миледи, - улыбнулся Жан своему гомункулу с лёгкой грустью. - Сейчас мы не можем последовать желаниям, как в Лудуне, просто призвав лишь усилием воли. А ещё мне думалось, что тебе более по душе царица амазонок Ипполита, - потрепал девушку по щеке алхимик. - Но мы всё равно вернём всех тех, с кем мы за небольшое время борьбы успели подружиться. А вот с "когда" я пока не могу ничего тебе сказать. Это стоит денег, а пока пригласительные письма не лежат пачками на столе, так что придётся потрудиться. Но когда это нас пугало?
У Адрианы
- Хоть я испытываю непреодолимое желание вызвать сего господина на дуэль, не откладывая дело, - ехидно отвечал де Нуаре, благо был не против размяться, но разум всё-таки напомнил Жану о том, что Адриана не из тех редких мадемуазель, которым шпаги и платья - вполне себе спутники в бытие. - Но вы все ещё в опасности, поэтому сделаем чуть умнее. Я сделаю вид, что покинул сие место, сидя, тем самым, в засаде, после чего буду ждать друзей сего соглядатая. Придётся драться, но для меня это не нечто необычное, тем более, если вас захотят схватить, то вряд ли пришлют людей умелых. Ежели я в этом ошибаюсь, то придётся снять шляпу и проткнуть более умелых. А если их не будет, то это уже оставим на более поздние обсуждения.
Алхимик жил в Париже достаточно времени, чтобы запомнить простую истину - твоё оружие лучших друг в любых прогулках, поэтому неожиданный поворот во время встречи не стал слишком уж неожиданным.
Хотевший отпить студёной водицы с утра Абеляр чуть не поперхнулся от такого внезапного и прямолинейного предложения. Спасло его то, что воды он набрать не успел и лишь пробулькал что-то отдалённо музыкальное.
- Хорошо, господин де Ровель. Но прежде чем подумать над вашим предложением, я хотел бы сделать две вещи. Первая - представиться. Абеляр Лефевр, премного рад знакомству.
Склонив голову в знак приветствия, он утёр усы и продолжил:
- Простите мне мои манеры - в нашей провинции привычки простолюдинов рано или поздно въедаются и в дворянские жилы. Присаживайтесь - и приступим ко второй вещи...
Отложив кружку в сторону, юноша задал вопрос, наконец, окончательно сложившийся в голове.
- Расскажите больше. Для начала - о том, кому и как Вы перешли дорогу. Что это за человек, против которого никто не собирается Вас поддержать? Мне кажется, что тут дело не в указе от господина кардинала и не в том, что Париж беден на достойных бойцов.
– Вам трудно отказать в рассудительности, Ваша Светлость. Готова приступить к занятиям завтра после заутрени, если вам будет угодно. Что от меня требуется помимо согласия? Сказать по правде, особым инструментарием как и деньгами я не располагаю. Трудно назвать мои потуги “алхимией”, но в цирке по крайней мере был доступ к некоторым химическим реактивам, применявшимся на потеху толпе и я имею некоторый опыт обращения с ними, но тащить их с собой в Париж было не с руки… Что ж, не смею вас более задерживать, – застыв в одиночестве посреди улицы, погруженная в раздумья о пережитых событиях, девушка щелчком пальцев воспламенила визитку дворянина примитивным фокусом и сдула пепел с руки.
Распрощавшись с новым знакомым, Франциска решила что сегодняшний день был и так перенасыщен приключениями и отправилась бесцельно слоняться по Парижу, такому же пленительному как и вчерашней ночью. То ли случай, то ли провидение привели ее к дверям трактира "Глупая Гусыня", гремевшему на всю округу литаврами, посудой, пьяной руганью и не менее пьяным весельем. Заказав себе кружку бодрящего сидра и устроившись в одиночестве, она обратила внимание на буйную компанию молодых людей, отмечавших, судя по громоподобным тостам, успешную сдачу неких "экзаменов" – явление, известное в ее кругах весьма смутно. Вслушавшись в их разговоры, циркачка в общих чертах составила для себя представление о высшем образовании, университетах и студенчестве. Сообразив, что их знания могут быть полезны в поиске ответов, она подсела к подвыпишему парнишке, державшемуся особняком от остальных.
– Привет, дружище! Кажется, в твоей кружке скоро мыши заведутся. Вот, держи, глядя на твою помятую физиономию мне все равно расхотелось, – Фран натянула дружелюбную маску и подвинула к нему только что поданный хозяйкой сидр.
Продрав глаза, молодой человек первым делом залпом опрокинул предложенную выпивку, а уж затем вступил в беседу, первым делом оправдавшись за свою бестактность.
– Вот оно что... Да уж, за три дня бурных возлияний немудрено просадить все монеты. А взамен подскажи мне вот что: не знаешь ли кого, сведущего во всевозможных тайных символах и в дворянских династиях? Вас, кажется, этому обучают напыщенные болваны в этих душных клоповниках?
– Ммм… ме-между прочим, любезнейшая спасительница, ввв… вам посчастливилось иметь дело с самым успешным студентом на всей кафедре… – юноша задумчиво почесал затылок и ткнул локтем в бок приятеля, – Стефан, ннн… напомни, на какой кафедре мы обучаемся? Ааа, да и черт с ней. Так что у вас там за вопрос?
Острием ножа Франциска вырезала на засаленной столешнице символ, увиденный ей на печати с украденного свертка и вопросительно взглянула на выпивоху.
Сказать, что Стерре был “несколько удивлен” значило преступно преуменьшить это чувство. Возможно, “потрясение” или даже “шок” сослужили бы для обозначения того самого чувства службу куда лучшую, но, в свою очередь, признавать за собой перечисленные вещи Соррентино вряд ли бы пожелал.
Говоря откровенно, какое имя больше подходило бы для этого состояния, было не так уж важно - в отличие от того, что само состояние никуда деваться вовсе не собиралось. Не зная толком, смеяться ли ему или выталкивать незваного гостя взашей - а может, выиискивать за этим откровенно абсурдным явлением что-то более реальное, вроде нападения, в котором безусый еще молодчик брал на себя отвлекающий маневр - Стерре так и замер, разглядывая гостя, как некую диковину.
Продолжая быть до конца откровенным, он бы предпочел сейчас столкнуться с очередной бандитской шайкой, с их нанимателем или отправителем утреннего письма - если, конечно, к обоим делам не была приложена одна и та же рука – и, быть может, даже с Павлином...что угодно имело бы сейчас вид стократ менее абсурдный, чем это.
Да что за дьявольщина с этим городом? Что дальше? Ко мне притопает король собственной персоной и попросит об одолжении? А заключаться оно будет в том, чтобы протанцевать по площади, жонглируя дохлыми кошками?
-...скоро назначена дуэль, на следующий день, драться предложено трое на трое, а все мои друзья отказались...
Как единое целое, как предложение, сделанное одним незнакомцем другому аккурат после того, как этот самый другой выпотрошил на его глазах человека на темной улочке, конечно, так и сочилось абсурдом. Расчленив же его на отдельные составляющие, Стерре - нельзя того было не признать - не только находил там гораздо больше смысла, но и чувствовал, как снова оказывается на почве до боли знакомой, сойти с которой, похоже, ему не было суждено и здесь, бесконечно далеко от родных краев.
- ...был невольным свидетелем вчера вашей драки...
Нет, это, конечно, походило на прелюдию к привычной его работе. Издалека - если согласиться понимать под этим словом “столько же, сколько пешком до луны”. Подобной прямоты, не просто граничащей с глупостью, а давно уже переступившей через ту бывшую тоньше волоска черточку, что их разделяла, видеть ему не приходилось давненько, и на ум прежде прочего шла одна-единственная мысль.
Сперва этот...Абеляр, теперь еще один шалопутный...если они здесь все так себя держат, то я угодил в полный котел сумасшедших.
Или - об этом, впрочем, Соррентино даже и не задумывался - людей, росших в условиях, конечно, не райских, но все же далеких от тех, к которым успел привыкнуть он. Для города, в котором почти все ведущие державы мира были представлены посольствами, торговыми дворами, банками или же организациями более тайного толка наличие дополнительных глаз и ушей никогда не было чем-то из ряда вон, точно так же, как и тот факт, что умелая рука с ножом и задушенная в колыбели совесть всегда находили себе применение. Представить себе место, где даже не посольства, а просто целые семьи не находились под постоянным присмотром правительственных агентов, где о каждом приходе или уходе, о прочитанном письме или подслушанном разговоре не сообщалось заинтересованным в том членам Совета, где можно было не думать каждый час о том, что прямо сейчас в “львиную пасть” может скользить записка о твоей персоне - да еще и с чем-то пострашнее простого анонимного доноса - он едва ли мог. И потому поступал сообразно, всюду тщась разглядеть обман или ловушку. Долгое путешествие, прошедшее на удивление гладко, притупило, впрочем, его осторожность - и сейчас, буквально по крупице вспоминая, каково это было - выживать, а не жить - искренне надеялся, что не слишком размяк, раскис и утратил нюх.
Впрочем, пришел в себя он на удивление быстро.
Дуэль, ну разумеется. Трое на трое, но только спервоначала. А затем, как водится, уже четверо да двое, причем тех двоих попробуют со спины приколоть.
Грязно играешь, дружок, ох как грязно. И людьми своими не дорожишь, пускаешь по ветру, как листья. И либо потому, что у тебя дупло в голове, либо людей и верно как листьев на деревьях...
Коли первое, так мне половчее будет. А коли второе - придется домышлять, как бы этого Абеляра для дела употребить. Будь он даже большим простяком, чем выглядит, вряд ли сладится второй раз кряду невесть за кого сражаться...
- Расскажите больше. Для начала - о том, кому и как Вы перешли дорогу. Что это за человек...
Да ты-то куда лезешь, голову в карете оставививший?
И действительно, куда? Какой, казалось бы, резон Абеляру, едва только успевшему прочесть записку и...
Ну конечно, письмо. Так и тебя, значит, проняло не шутя, и ты желаешь поживее интерес от себя отвести - ведь кто бы те буковки не выписал, он нас обоих, считай, друг дружке заложил со всеми потрохами. И теперь о тебе я поболее прежнего знаю. Простяк, как же. Комедию ты хорошую ломал, да только зря, выходит. И теперь нам только...
Взглянув на Абеляра, что уже предложил гостю присесть, Соррентино краткий промежуток времени разрывался от мучительного противоречия между желанием укусить себя со злости в затылок и решительной невозможностью исполнения такового. Справившись с собой - на это, к его чести, времени ушло даже меньше, чем вчера - он мысленно развел руками, мысленно же выругался, и, вздохнув - а вот это уже на самом деле - вновь переключил свое внимание на гостя.
-Ну что ж, тогда садитесь...господин свидетель. Не стану лишний раз повторять вопросы, заданные моим спутником, но вот своими, прежде чем до дела дойдет, озадачу. Для начала - как вы меня...нас отыскали? Неужто успели догнать еще ночью?
Даже если то западня - а ей тут несет за версту - согласиться все одно придется. Хоть бы потому, что в западню легче не угодить, коли знаешь, где она тебя ждет. А там...в конце концов, целый день - это очень, очень много.
И могло бы быть еще больше, если бы кое-то согласия за двоих не давал...
Мысли в измученном предельной концентрацией воли разуме, текли неохотно и тяжело, что раздражало де Моро: поразмыслить ему этим вечером было над чем. Взять хотя бы тайну происхождения оккультной лаборатории, полтергейста и...Было еще нечто важное, необходимое для понимания ситуации, но конкретный предмет интереса, возникшего в голове у монаха всего полчаса назад, ускользал, оставляя неприятное ощущение пустоты.
Обреченно вздохнув, капуцин принялся набрасывать свои вопросы к вдове на бумаге, обнаруженной в столе у покойного. Вряд ли удасться задать их сегодня, но систематизация хотя бы поможет ничего не забыть:
- Откуда, или хотя бы как давно, появились все эти вещи у Алера де Фуа?
- Расширялся ли его круг знакомств, входили ли в него люди из оккультного сообщества?
- В последние дни перед гибелью проявлял ли он признаки беспокойства или странного поведения?
- Кто и при каких обстоятельствах обнаружил тело покойного?
- Проявлялись ли странные вещи, вроде полтергейстов, при его жизни?
Эти весьма неэтичные расспросы, вместе с настойчивой рекомендацией никому не демонстрировать содержимое комнаты и уж тем более не рассказывать о том, что им пользовался капуцин, планировалось провести уже утром, после того как кабинет будет подвергнут тщательному обыску на предмет револьвера и подозрительных вещей. Уже днем, вероятно, имело смысл отправиться для обещанных госпожой де Фуа знакомствам с оккультистами.
2d10: (4 + 3) = 7+1 - восприятие на обыск
5d10: (4 + 8 + 7 + 2 + 10) = 31 - Зрение Праведника для поиска возможных магических приблуд в доме
2d10: (3 + 6) = 9+6 - распознавание лжи
2d10: (2 + 10) = 12+8 - индуктивный метод на полученную информацию.
На всякий случай уточню распорядок:
Утро - обыск+допрос. Именно в таком порядке, чтобы нас в случае чего не выпнули раньше времени. Револьвер забираем, всякие магоштуки просто изучаем.
День - знакомства с местными оккультистами, если нас собираются с ними сводить
Вечер - пес его знает.
У гадалки
- О вы так же недавно приехали в город! – Удивилась Мари еще больше. – И уже приглашаете недавно приехавших в город экзорцистов? Вы и правда крайне хорошая гадалка, пусть и не все мои коллеги поддержат ваше… провиденье, так же как я, но пожалуй это может сделать вам имя, впрочем, многие считают, что гадание, это просто интуиция, жизненный опыт, знание людей, хорошие связи и немного дыма и зеркал – Улыбнулась Мари. – Как вы считаете, кто может стать провидицей?
- А что же привело вас в Париж? Я конечно понимаю, что это крупный город, но у вас, с вашими талантами наверняка были постоянные клиенты, они не расстроены, или они так же приехали в Париж? – Уточнила Мари
У старика
Что же, теперь Мари чувствовала себя как в первые дни службы экзорцистом в Лудуне, она абсолютно точно не понимала, что происходит, не могла точно узнать причин, но нужно было что то сделать. Без лишних вопросов Мари засучивая рукава, бросилась к нищему и надавила ему внутрь рта, что бы вызвать тошноту, при этом не на себя.
- Давай, так помогай мне, ради всего святого! Рагиель, ты знаешь нечто похожее! – Спросила Мари, впрочем и сама, пытаясь вспомнить что то похожее.
Ждать Нуаре своих предположений пришлось недолго. Вскоре под окнами послышался шорох и чуткий ух де Нуаре смог уловить даже отрывки разговора.
- Его не видно?
- Ты сам слышал, как он уходил. Поди бежит теперь за Францем со всех ног.
- А девчонку оставил нам, хе-хе. Ну, пошла потеха!
Ставня заскрипела, послышался легкий стук и дребезжание стекла - в комнату проник первый из неизвестных злодеев. За ним следовал второй. Адриана тихо вскрикнула.
Притаившийся за книжными стеллажами Жан - итальянка осталась у стола, чтобы не наводить подозрений, смог наконец разглядеть незваных гостей. Очертания их скрывали длинные плащи, лица - маски с прорезями для глаз. было очевидно, что разбойники отнюдь не просты и заботятся о своём инкогнито - даже явно непривычная работа по взлому окно была проделана весьма тихо.
Едва ботфорты первого соприкоснулись с деревянным полом квартиры, он схватился за свой клинок. Даже в полумраке тусклого света свечей он всё же разглядел затаившегося де Нуаре - хоть и не сразу. Ловушка удалась - оба негодяя были уже внутри, и отступать им было некуда, потому что дверь находилась за длинным коридором, выход который был ближе к Жану и Андриане.
- Ты смотри, да он всё-таки тут! - воскликнул старший, - Что, думаешь перехитрил старину Трехпалого?..
Он выхватил эсток из ножен и направил в твою сторону.
- Заходи с другой стороны, - бросил он подельнику, - И не упусти девчонку. Сегодня нам придётся пролить немного крови, прежде чем приступить к веселью.
Андриана отошла от стола и не проронив ни слова, начала пятиться к черному выходу. Теперь, перед лицом очевидной опасности мужество девушку не оставило - она знала, что раз де Нуаре рядом, он будет защищать её даже ценой своей жизни, поэтому собиралась если не помочь, то хотя бы не мешаться под руками.
У второго в руках появилось точно такое же оружие, как и у первого - можно было отметить, что оба клинка были в превосходном состоянии, а значит эти двое - точно не "разбойники с большой дороги". Оставалось неясно только одно - зачем им была нужна Адриана? Однако весь их вид подсказывал де Нуаре, что эти молодчики не из тех, кому легко развязать язык без применения силы.
В комнате повисло напряжение. Огоньки свечей задрожали и тени противников удлинились, потянувшись к друг другу в пророческом столкновении.
2d10: (5 + 3) = 8 +2 инициатива первого
2d10: (4 + 2) = 6 +1 инициатива второго
Юноша явно нервничал и стрелял глазами в трактирщика с такой степенью одиозности, что тому скоро передалась неловкость гостья и он ушёл.
- Могу я сесть, господа? - набравшись духу, обратился он к ним, и заслышав встречное предложение Абеляра, присел на стул.
- Ох, где же мои манеры! - воскликнул он, услышав слова Лефевра, - Меня зовут Луи-Клод Огюст, я виконт, старший сын графа ле Бланш. К вашим услугам, господа, - он поклонился ещё раз.
- Перешёл дорогу же я. как вы выражаетесь, своему будущему коллеге - мы оба учимся в Сорбонне, студенту по имени Николас. Он давно уже там обретается и имеет большой круг влияния, - продолжал юнец, - А я учусь там только первый год, ну и...мы повздорили. Естественно, никто не хочет с ним ссоры, вступаясь за новичка - подытожил Луи Огюст. Вот таки вот дела, - развел он руками.
Стерре явно наводил на него тихий ужас, но проситель старался не показать виду и посмотрев Стерре прямо в глаза, ответил:
- Я поймал возницу, ехавшего на обратном пути, - Ещё одна счастливая случайность. Так бы я ни в жизнь вас не разыскал.
Опасения Стерре, да и Абеляра, были естественными - да вот только мальчишка никак не походил на искусного шипона-заманивателя. Даже актёры Бургундского отеля вряд ли смогли бы столь убедительно сыграть свою роль.
К тому же, Абеляр - уже из своей жизни мог прекрасно знать, что такие случаи действительно нередки. В студенческих общинах нередки дуэли, а такая грязная игра тоже отнюдь не редкость. Сумма, предложенная им, была, конечно, немалой. Однако если этот человек виконт, то он мог себе позволить. Друзей, как известно, за деньги купить сложнее, чем телохранителей.
Оставался, собственно, единственный вопрос - стоит ли вообще помогать мальчишке, даже за такие деньги? Вряд ли с ним сделают что-то ужасное, скорее дуэль просто не засчитают, так как защищающаяся сторона...кстати, а защищающийся ли он? Этот момент, почему-то, никто не уточнил. Но в любом случае, скорее всего ему просто засчитают поражение. Вряд ли нравы французских студентов настолько суровы, чтобы заколоть мальчишку втроём на одного.
Разговор с Раулем, окончание
- Какое премилое имя! Интересно, когда мы начнём занятие, оно будет уже другим? А если я вдруг встречу каких-нибудь других людей, оно будет третье? - старик понимающе подмигнул и продолжил разговор, - Завтра, значит? Хорошо, буду вас ждать.
Поиск студентов
А вот тут как раз перебор в нарративных, хотя возможно возникло некоторое недопонимание - д100 и был как раз на удачность поисков, от придумывания городских названий тоже лучше воздержаться
В таверне было людно - что неудивительно, ведь под вечер туда наверняка набилось пол-квартала, чтобы согреться. Поэтому и трактирщица - ещё молодая полноватая женщина с копной ярко-рыжих волос, носилась от стола к столу, а спрос на вино или другие горячительные напитки рос с каждой минутой. Франциске пришлось уплатить целый су за кружку сидра - который, стоило признать, был весьма недурен.
Студентишка, которого Фонтено угостила, очень долго силился из себя выдавить что-то кроме неразборчивого бульканья и бормотания, но так и не смог, свалившись под стол и захрапев. К счастью его сосед, Стефан, был более крепок духом и телом, и, икая и булькая после очередной кружки вина, смог втолковать незадачливой акробатке, что они, вообще-то, с кафедры богословия, а не юридической, однако у них есть друг - Этьен, он как раз нотариус. Живёт на соседней улице, правда дома его вернее всего найти днём, часа в два пополудни.
Вдова довольно спокойно отнеслась к этому "допросу". Да и как иначе? В конце концов, её головная боль разрешилась, а ответить на вопросы касательно друга Винсента ей не казалось предосудительным.
Увлёкся этим всем Алер де Фруа незадолго до смерти, и много позже того, как они разошлись с Винсентом. Откуда она точно не знает, но подозревает, что мужу продавали вещи кто-то из его знакомых.
Круг знакомств не расширялся - просто некоторые из знакомых Алера увлеклись этим, и, разумеется, он последовал через некоторое время за ними. Беспокойства Алер не проявлял, наоборот, был очень возбужден своими успехами на этой новой стезе, говорил, что сделал интересное открытие, которые поставит его в один ряд с известнейшими магами во Франции и даже в мире. Клеменс относилась к этому скептически, как к обычному мужскому самолюбию и тщеславию.
Тело покойного обнаружила она, доктор Олле и прислуга - Алеру сделалось дурно прямо во время приёма, позвали врача, пустили кровь, но он скоропостижно скончался. Полтергейстов никаких не наблюдалось.
Обыск кабинета ничего толком не дал - как и зрение Винсента не заметило ни одного наложенного заклинания. Даже остаточных следов - судя по всему Алер был менее практиком, чем пытался казаться. Его револьвер обнаружился в одном из несгораемых шкафов - отлично вычищен и содержался в образцовом порядке. Сохранился даже кисет с порохом и пять пуль.
Статы завтра
А кроме того, нашлись какие-то рукописи - сходу Винсент понял немногое, требовалось тщательное исследование и, судя по всему, дешифровка. Очевидно это и было то исследование, о котором ему рассказала вдова Фруа.
==========Встреча с кружком оккультистов
Днём Винсента де Моро привезли в салон к Клеменс де Фруа, где его представили сразу трем людям, которые относили себя к магам.
Сейчас в салоне довольно людно - маги ведут полушепотом беседу о каком-то обществе "Cogito".
- И вы всерьёз полагаете, что эти безумцы воспринимают мир как порождение своего сознания?.. - задал приземистый мужчина в парике, - И за ними ещё не отправились агенты кардинала?
- Не совсем так, вообще-то, - покачал головой высокий и усатый брюнет, явно испанец - Но в целом верно. Однако у них очень могущественные покровители...
Винсенту, возможно, стоило как-то привлечь к себе внимание. Например, можно было попросить отрекомендовать Фруа его как избавителя от полтергейста - но стоило ли вскрывать карты?
К тому же, как опытный в прошлом светский лев понимал, что мир богемы живёт по своим законам - и меткое замечание может открыть любые двери.
- Ну не прям уж недавно! - притворно возмутилась гадалка, - И что же, я уже не имею права пригласить гостей? - рассмеялась женщина, - Что же до гадания...ох, как вы жестоки ко мне! - она притворно сложила руки на груди, делая вид, что ей стало дурно, - Прошу, не лишайте меня корки хлеба и удовольствия подурить благородным парижанам головы! Разумеется я всего лишь весьма неглупая и умелая дама. куда мне, скажем, до ваших сил! А уж настоящее провидение...ох, боюсь это практически невозможно в наше время.
У старика
Решительные действия Мари возымели успех - старик закашлялся, захрипел и наконец издав протяжный "гхак!" исторгнул из себя нечто, похожее на многоножку - правда, ноги её были похожи на конечности паука-сенокосца. Что удивительно, обильно смоченное слюной, оно буквально растворилось на полу, оставив после себя сероватую лужицу. Что это такое, Мари едва успела разглядеть - а уж определить, что поселилось внутри бедного Рене, и вовсе определить сходу явно не могла.
Зато старику сразу стало легче - дыхание выровнялось, судороги прошли, сам он стал выглядеть более расслабленным и спокойно принял ковш с водой, принявшись пить воду. Жар постепенно отступал, и вскоре старик снова задремал - на этот раз спокойным и безмятежным сном.
- С вашей болтливостью вам бы не на девиц наступать, а на овец, и то какой баран с пути собьёт, - бросил язвительную замечание в ответ алхимик, который не считал себя слишком старым, чтобы не сострить, но считал слишком мудрым, чтобы вкладывать в это слишком много сил. Ведь нужно было атаковать.
Жана иногда именовали медлительным, неспешным и спокойным, но об это можно было забыть, когда алхимик из Беарна брался за меч или шпагу. Об этом знали противники де Нуаре, некоторые из которых обычно предпочитали в такие моменты не испытывать свою судьбу. Но двое молодчиков предпочли её испытать...
Первый сразу же понял тщетность своих попыток, когда магический меч и весьма заурядный мен-гош вонзились в его тело, оказавшись на полу и истекая кровью.
- Не переживайте, вы не умрёте, сразу, - слегка улыбнулся Жан, отбрасывая от скрючившегося от боли головореза эсток, сразу становясь в защитную стойку, когда второй противник перешёл в наступление, понимая, что перед ним сударь, который не прочь сам пустить кому-нибудь кровь.
Атака противника не принесла ему успеха, который ему был так нужен. Жан де Нуаре сразу перешёл в атаку, действия также напористо, как и в первый раз, не видя во втором громиле серьёзного противника, поэтому хотел завершить поединок максимально быстро, что ему и удалось, когда громила в маске получил сильный удар мечом, закончив противостояние, которое со стороны вряд ли можно будет назвать продолжительной.
На этот раз де Нуаре не стал отбрасывать эсток, а взял в левую руку вместо мен-гош.
- Неплохая вещичка, - отметил Жан, приставив к горлу самого грозного на вид головореза меч, чтобы переговоры были продуктивными. - А теперь немного поговорим. Кто вас прислал, сколько вас. Вежливо и подробно. Следует учесть, что вас, господа, как минимум, трое. Поэтому у меня есть некоторая свобода в своих действиях, - равнодушно сообщил де Нуаре, лицо которого не выражало торжества и других подобных чувств, чтобы оба его новоиспечённых собеседника не думали, что легко отделаются от своих необдуманных действий. - Поэтому не стоит медлить.
А вот и до правдивых имен дело долетело...
Будем, по крайней мере, считать их за правдивые, дабы вопросов лишних зазря не плодить.
Да еще и графский сынок. И кого же нам сыграть?
А не вернее ли всего будет...да самих себя?
В конце концов, согласно вот этой вот бумажке, о том, что ты здесь, и так хорошо, если меньше, чем полгорода ведает. Да и не выглядит он особо...
Вслушиваясь в разговор гостя с Абеляром, Стерре основательно призадумался. Подозрения его пока что оправдываться отнюдь не спешили, да и на актерскую игру поведение гостя мало тянуло: никто, свое дело знающий, уж точно бы не стал столь безбожно переигрывать. Уж не получалось ли, что он действительно не только был тем, кем себя минуту назад представил, но еще и заявился именно с той целью, что недавно озвучил?
Нет, нет, быть того не может. Слишком уж это...
Глупо - да, несомненно. Более чем странно - и эта мысль тоже давно уже посетила голову. Но, что бы там ни было на деле, а тянуть было нельзя.
Если, конечно, он намеревался вытянуть из этого самого дела хоть что-то, да еще и успеть туда, где давно уже был бы, наверное, не ввались так некстати этот молодчик со своими заманчивыми предложениями.
Ладно. Для начала ты представься, как подобает. Коли он из тех, о ком теперь все мысли, и так все знать должен. А коли нет - еще меньше смысла туман ему на глаза наводить.
-Стерре Соррентино, из Светлейшей Республики Венецианской, - смягчив, как только мог, свой тон и для пущего спокойствия гостя переместив руку с рукояти “пилы” на край стола, положенным образом ответил он на представление. - Не из case vecchie мой род, но в Золотой книге сыщете, при желании…
В тех списках, из которых еще вымарать не успели.
-...проездом в ваших гостеприимных краях, - не удержавшись от того, чтобы несколько надавить на предпоследнее словечко, продолжал он. - И предложение ваше, не скрою, удивительно ко времени пришлось: путь мой был несказанно долог, пришлось, как это в народе говорят, поиздержаться… - Стерре усмехнулся. - А когда такое случается, от презренного металла становится все сложнее отвратить свой взгляд - особенно если намерение путь продолжить никуда не делось...
Кстати о взглядах - чудно ты как-то на меня смотришь. Ужель из-за того дурня, что я в ночь подрезал?
-...впрочем, вы, я уверен, настроены серьезно - так что давайте серьезный разговор и поведем. Для начала…
Для начала ты, дружок, мог бы поведать, где прятался в ту ночь, что ни я, ни Абеляр разом не учуяли. Что слышал, что видел, кому передал. Но об этом, пожалуй, еще не срок спрашивать. Еще не срок.
-...расскажите побольше о вашем L'avversario… - Стерре на миг запнулся, вспоминая подходящее слово. - ...о вашем недруге...встречнике...ну, мысль, я полагаю, вы уловили. Как его опыт в таких делах? А ваш? Доводилось уже драться - не для потехи, но всерьез? Какого исхода желаете? Просто кровь пустить, да в грязь втоптать, нос длинный отрезать, уши там отхватить...а то и всего целиком на свидание с Господом отправить?
Слова же следующие выходили уже сплошным потоком - вернувшись в родную стихию, Стерре задавал ровно те же вопросы, что и бесчисленное множество раз до того.
-На какой час поединок наметили? А где? Я в ваших краях чужой, потому мне то вдвойне знать надобно. Места не осмотреть перед делом - лучший путь в западню влететь, а соответствующие указы, как господин Абеляр верно припомнил, отменять никто не думал. Согласитесь, стократ позорней бы для нас оказалось собраться там, чтобы чинно да благородно разногласие разрешить, и быть там же и повязанными...
- С кем именно он общался особенно тесно в последнее время? Кто из этих людей присутствовал на приеме, если они присутствовали?
Встреча с кружком оккультистов
Не обнаружив в себе достаточно остроумия для более изящного решения, монах предпочел позволить представить себя в качестве экзорциста госпоже де Фруа.
На следующее утро, убравшись в бордовое блио из грубого сукна и длинный плащ – пожалуй единственные предметы гардероба, не служившие одновременно и для выступлений, девушка направилась по указанному в визитной карте адресу. Дом Рауля, как и следовало ожидать, располагался в весьма престижном районе и ей стоило определенных усилий добраться до места назначения не привлекая внимания слонявшихся тут и там сонных жандармов, ревностно охранявших покой французской знати даже в столь ранний час. Наконец, показался нужный ей особняк – если чем и выделявшийся архитектурно на фоне соседних, то точно не кричащей роскошью, скорее сдержанной старомодностью и реверансами ранним традициям в виде трогательно уютных башенок. Франциска обошла его кругом, разглядывая зодческий ансамбль сквозь живую изгородь, в надежде обнаружить что-либо заслуживающее внимания, но серое парижское утро, кажется, лишь усыпляло ее болезненную подозрительность сонной тишиной и студеным воздухом. Проверив по привычке насколько легко извлекается засапожный нож, циркачка решительно кашлянула в кулак и потянула за язык колокольчика у ворот.
"Слишком странно это всё".
Абеляру снова казалось всё это чем-то надуманным и неестественным. Конечно, Всевышнему виднее, стоит ли юный студент Сорбонны таких удачных совпадений, но чувство это уходить прочь не думало.
Первым в разговор вступил его сосед, избавив парня от расспросов по сугубо технической части. Теперь остался один вопросец, не дававший юноше покоя.
- И, конечно, - добавил Абеляр после расспросов Стерре, - самое главное - из-за чего вы с неким Николасом повздорили? Ни слова об этом не услышал, а, как по мне, мы должны знать, из-за чего и за что предстоит драться. Будьте так любезны, посвятите нас в курс дела - по крайней мере для меня было бы весьма славно узнать, насколько оно, ваше дело, правое.
Отпив из кружки ещё немного воды, дабы промочить горло, Абеляр задал второй интересовавший его вопрос - не в пример более важный для самого юного дворянина, нежели для дела несчастного Луи-Огюста.
- И, раз уж судьба свела меня со студиозом Сорбонны, хочу спросить - не доводилось ли вам в процессе своей учёбы встречать человека, именующего себя Ренаром Лефевром? Может, такой же студент, что и вы, может, кто знает, и преподаватель есть такой?
Как же хотелось Абеляру услышать уверенное "да"...
"Наверняка ответом будет "нет". Даже если братец и добился, чего хотел, то этот университет - заведение явно немаленькое. Вряд ли случайный ученик будет знать про него. А есть такой вариант, что он и не пробился никуда. Даже за ворота..."
Жан де Нуаре
Бой закончился также стремительно, как и начался. Подготовка у нападавших определенно была - но личный опыт Жана, а также волшебный меч, были, несомненно, гораздо более весомыми аргументами, которые склонили часу весов в однозначно его пользу.
первый из противников был безжалостно проткнут сразу в двух местах и повалился на пол, захлебываясь кровью. Второй продержался чуть подольше и даже успел дать отпор де Нуаре, так что Адриана за его спиной обеспокоенно охнула - но благодаря классическому выпаду из стойки три четверти, алхимик легко нанёс ему решающую рану.
Однако такая мощь и сила, с которой защитник Адрианы разил своих врагов, имела и обратную сторону - к допросу был пригоден лишь последний, да и тот не успел сказать толком ничего внятного, кроме следующих слов:
- T...trois...Taverne en face..st. Marceau... - явно подразумевая, что там он найдёт все ответы на свои вопросы. Или же засаду - однако убедиться иначе как самому в этом возможности не было.
Но было и ещё кое-что. В пылу драки, у одного из двоих - сейчас уже было трудно сказать, у кого конкретно, из кармана выпала какая-то склянка. Подняв её, Жан де Нуаре обнаружил, что внутри, в какой-то жидкости, неизвестного происхождения корчится какое-то существо - какое, разглядеть было трудно. Однако не оставляло никаких сомнений, что естественной науке оно неизвестно, равно как и науке алхимической. Не оставляло и сомнений то, что оно принадлежит скорее к миру второй, нежили первой.
Позади де Нуаре Адриана облегченно вздохнула.
- Кто это был, Жан?.. Ничего не понимаю. Зачем им я?
>>636477
>>636056
Если вы пойдёте проверять, это ещё одна единица времени. Не забудьте про награду у начальника ворот
- Ни разу, - смущенно признался юноша, - Только брал уроки у мастера Фаричетте, кажется, он ваш соотечественник, - кивнул Сорентино, - Что касается желания...да мне бы просто честь защитить, - промямлил он, залившись краской от вопросов Стерре, - Ранить можно, но лучше уж не убивать. Наверное. Я слышал, что он тот ещё забияка и повеса, так что дуэлей у него было немало. О его точном уровне я не знаю ничего, но могу расспросить.
- Назначено ещё не было, потому что мне некого отправить к нему как секундантов, - виновато пояснил Луи-Огюст, - Дуэль будет возле Сорбонны, как обычно - неподалеку есть небольшой парк, где происходят такого рода дуэльные споры. Эта территория не считается территорией университета, но прилегает к ней, поэтому патрули там очень редки.
Повернувшись к Абеляру он кивнул:
- Николас вызвал меня, потому что я позволил себе не согласиться с ним по вопросу права. Он полагал, что решение суда в одной из задачек должно быть иным, совершенно забыв пункт общеизвестной статьи...я указал ему на это, и мы повздорили. Так что теперь за мной выбор оружия, а за ним - выбор места. Уверен, он назначит его в этом садике.
Немного помолчав, студент, удивленный вопросом Абеляра, кивнул.
- Да, слышал что-то такое...точнее, видел. Когда я приводил в порядок архивные выписки в библиотеках, кажется, там мелькала такая фамилия. А что? Это ваш родственник?
Винсент де Моро
На приёме они не присутствовали, хоть и были на похоронах. Это знакомые Винсенту монах-францисканец Тулль и виконт Поль-Арман дю Шасс. Одного всё ещё можно найти в университетах Парижа, он обычно читает лекции по схоластике, второй уехал из Парижа.
=====В обществе магов
- Гм... - пробормотал высокий брюнет, - Винсент де Моро, так? Значит, вам удалось изгнать полтергейста госпожи де Фруа? Воистину смелое деяние...чем могу быть обязан? Меня зовут Антонио Бельстерос, а моего друга - Шарль Готье. Мы тут вели беседу об одном из новых религиозных обществ Парижа. Не слыхали ещё?
Франциска Фонтено
Звонок издал мелодичный перезвон и почти в тот же момент ворота отворил дворецкий - уже седеющий мужчина с морщинами на лице.
- Мадемуазель Одетта? - чуть сипло поинтересовался он, - Идёмте, господин Рауль вас ждёт.
Девушку провели по роскошной зале, украшенной множеством картин и люстр - в стекла за массивными гобеленами только-только начал пробиваться солнечный свет, отчего солнечные блики бегали по всей комнате. Пройдя через залу, дворецкий поднялся по массивной мраморной лестнице, и подвёл артистку к дверям в кабинет на втором этаже. Постучав при помощи кольца в дверь и получив ответ в виде громогласного "Заходи!" он отворил дверь и сделал жест рукой, приглашая Фонтено зайти внутрь.
Рауль сидел за столом и что-то писал. Вокруг было расставлено множество чудных приборов, многие из которых Франциска-Одетта видела впервые.
- Ба! - дворянин оторвался от бумаг и поправил чуть не упавшее пенсне, - Моя ученица пожаловала! Гарр, освободи нас.
Слуга поклонился и вышел, а старик поднялся из-за стола окончательно и подошёл к девушке, оценивающе её рассматривая.
- Ну что же, рад приветствовать у себя дома, - вежливо поприветствовал он Франциску, - Может, что-нибудь выпить?
Он взял со стола какую-то книгу и полистал её, затем отбросил в сторону и прокашлялся.
- Учитывая, что ваш уровень знаний представляется мне весьма обтекаемо, вы может быть сами проявите инициативу и расскажите мне, какими знаниями вы уже обладаете, что знаете о магии вообще и чему хотели бы научиться?
Собственно, сами по себе уроки прямо какой-то особенной нагрузки не несут, первое и главное - теперь у тебя есть Лаборатория как у Жана, Винсента и Мари, где можно проводить ритуалы
Жан сразу понял, что склянки бретёры прихватили не просто такк. В ней хранился некий секрет, что если не откроет подоплёку происходящего, то по крайней мере даст намёк. Проклятье! И как мало кому можно довериться... Особенно если в этом деле замешан Мастер.
На слова Адрианы алхимик ловко обернулся после чего, взяв руку итальянской дворянки в свою, поцеловал, словно был рыцарем, сошедшим со страниц какого-то романа.
- Прошу меня простить, - заговорил Жан после своего широкого жеста. - К сожаленью, моя Адрианна, враги истекли кровью раньше. Я их не узнаю, хоть рука у них весьма неплоха, правда я встречал людей и более опасных. Но при них какая-то странная алхимическая субстанция. У меня есть подозрения, что они хотели использовать её на тебе. А вот зачем... Не могу сказать, могу лишь отправиться по "T...trois...Taverne en face..st. Marceau...", чтобы хоть что-нибудь узнать. Там вполне может быть засада, но мне не в первый раз рисковать ради прелестной особы, - алхимик весело улыбнулся, словно до этого не рисковал жизнью. - Я часто вызываю свою судьбу на дуэль. Но мне нужно подумать о тебе. Они вряд ли приготовили ещё одну пару приятных господ, но на будущее тебе необходимо приготовиться к подобным встречам.
У гадалки
-Странно, я слышала предсказание, схожее с вашим, но не думаю, что оно близко к истине. Что же до… услуги, то возможно и среди ученых мужей и коллекционеров книг, конечно, если вам будет не трудно. И, конечно, этот секрет останется между нами. Хотя, думаю, у некоторых в роду есть некие способности, которые можно приравнять к прорицанию.
У старика
- Дева Маря! – Воскликнула монашка и начала искать тару, куда можно было собрать жидкость от того, что выпрыгнуло от старика, затем решила проверить его состояние. Если он внешне был вполне здоров, то Мари без лишних сомнений разбудит его, чтобы узнать подробности о том, как к нему попало эта тварь.
у Адрианы
От такого жеста – тем более, что он был неожиданным, покраснела бы любая девица, и Адриана не стала исключением. Щеки итальянки залились легким румянцем, а с губ сорвался удивлённый вздох.
- О…Жан! – сообразив, что происходит, девушка отдернула руку, - Жан, ты несносен! – хотя в притворства и теплоты в голосе было явно больше, чем искреннего возмущения.
- Мне теперь сделать книксен? Или…или дать пощечину? – забормотала она, смущаясь далее, - Или и то, и другое? Господи, mio Dio, с тобой иногда вообще нельзя рядом находиться – ты чего только не выкинешь.
Всё ещё смущаясь, она слегка наклонила голову в знак расположения и выпрямилась, бросив беглый взгляд на трупы.
- Хотя стоит признать, куда безопаснее! – позволила она себе нервный смешок, - А это что? – она указала на склянку в руках де Нуаре, - первый раз вижу подобное. На яд не похоже. Какой-то червь, пожирающий изнутри? Но зачем так усложнять? Ведь тогда у меня будет ещё множество способов спастись или указать на убийц.
Следующий день, таверна «Чертов окорок»
Дорога в столь злачное место была длинной, так что у алхимика было время заняться своими мыслями, тем более обстановка серого, ещё спящего Парижа к этому располагала – хотя де Нуаре и довольно долго отсутствовал в столице Франции, он, тем не менее, видел подавляющее большинство французской архитектуры, чтобы город мог его удивить даже после перерыва.
Таверна с весьма ироничным для своего места названием снаружи также не представляла собой чего-то особенного: деревянные перекладины, серый цвет камня, кое-где подкрашенный желтым, мутные окна, явно редко протираемые даже сухой тряпкой, и покрытая черепицей крыша.
Внутрь Жан вошёл без проблем – разве что грозный взгляд бородатого громилы, чья лысина ярко отражала свет множеств свечей внутри таверн мог доставить какие-то неудобства нерешительному юнцу или вспыльчивому дворянину. Однако Жан к таким вещам был наверняка привычен, так что как ни в чём не бывало переступил порог сего заведения.
Внутри было шумно и накурено так, что дым лежал легким туманом по всей таверне. Судя по всему, в таверну почти не заглядывал более богатый люд, так как Жан тут же приковал к себе множество любопытных глаз. Тем не менее, уже через минуту все вернулись к своим насущным делам, словно ничего не случилось.
- Чем обязан? – хрипло поприветствовал де Нуаре трактирщик – такой же крутой мужчина, как и тот, что стоял у входа, только не бородат, - Еда ещё не успела приготовиться, сударь, так что боюсь, вам лучше подыскать другое место.
- Эй, Жакомо, заткни пасть! – рявкнул он на какого-то щуплого пьянчугу, который начал распевать какую-то песенку, - Я разговариваю.
У гадалки
- О, интересуетесь редкой литературой? – вскинула Мила бровь, - Любопытно-любопытно, и что же за книжки вас интересуют? Не стишки же Сафо, которые говорят, были популярны у урсулинок?
У старика
Вообще старика неплохо бы накормить, напоить, и поставить кого-то к нему присматривать первые дни. Это можно сделать через церковь или убедить соседей
Старик выглядел ослабшим, и в себя пришёл только после долгих расталкиваний. Рассказать он мог немного: мысли путались, голова раскалывалась, сил было мало. Возможно, когда он придёт в себя, дня через два-три, он может вспомнить больше.
На вопрос о твари он только удивился и сказал, что ничего об этом не знает. Всё, что он помнит – это как дня три назад ему вдруг он упал в обморок (стоит подчеркнуть, что ни о каком недомогании он не говорил), а очнулся он только сейчас. Как ему удалось столько протянуть – он и сам не знает. Нет, ни о какой твари он не в курсе – добавил старик во второй раз.
Жидкости, что попыталась собрать Мари, были все естественного человеческого происхождения, так что собирать их не было нужды. Зато на полу остался удивительно четкий отпечаток существа, так что монахиня могла хорошо запомнить или даже зарисовать существо.
Здесь явно было о чём поразмышлять и полистать книги – однако время уже шло к ночи. На небо высыпали яркие звезды и Париж медленно погружался в мечтательную тишину. Темно-синее небо, освещенное серебристыми точками так и призывало унестись мыслями куда-то подальше от мирских дел – задуматься о чём-то непреходящем, Вечном. Марии же нужно было передохнуть – ночное бодрствование серьезно сказалось на её силах, так что чтобы предпринять что-то завтра, нужно было хорошо выспаться.
Последний раз она вернулась мыслями к возложенной миссии только на пороге – переступив её, она на секунду словно выпала ощущениями из мира реального. И явственно – как тогда, в Лудуне, ощутила присутствие Рагиэль. Вот она стоит прямо перед ней, во всём своём небесном великолепии…а через минуту поднимается вверх на массивных крыльях и растворяется в небе. Видение исчезло, а монахиня явственно ощутила, что ангел даёт ей какую-то подсказку…или даже нечто стоящее даже выше Рагиэль.
У Адрианы
- Девушка с таким прелестным румянцем может себе позволить выбирать, - с чувством ответил Жан, оставаясь в душе довольным исходом своего небольшого порыва, что был из тех, которые алхимик не привык скрывать. - Но по крайней мере со мной никогда не соскучишься, моя Адриана, даже если мне однажды придёт мысль тихо выращивать цветы, то я окажусь в интриге садовников, что перейдёт в заговор каких-нибудь не шибко щепетильных волшебников.
Вопрос о склянке заставил алхимика стать немного более собранным.
- Сказать ничего отчётливо я не смогу, но ты права в том, что для смерти можно подобрать более действенный способ, - кивнул Жан, нежно глядя на Адриану, у которой испытывал весьма чувственную симпатию. - Быть может, оно неким образом подчиняет человека создателю сего существа? Тогда создателя подобного я должен вызвать на дуэль, - алхимик весело улыбнулся, хоть можно было быть уверенным в том, что такая личность, как барон де Нуаре вполне может выкинуть такой номер. - А так я попытаюсь заняться этой загадкой вечером следующего дня, потому что меня нашло дело, - успокаивающе-ехидно начал рассказывать о своих делах. - И оно от не таинственной прелестной незнакомки. Так что следующая встреча у нас может получиться только послезавтра. И всё-таки скажи, как выглядел третий наш господин, это очень сильно поможет в моих поисках.
Таверна «Чертов окорок»
Жан де Нуаре остался равнодушным к верзиле, благо исповедывал принцип, что если перед тобой мертвец, то габариты от этого печальный исход более сладостным не сделают.
Алхимик в бытность юношей из провинции бывал в подобных заведениях, поэтому Жан даже не поморщился, хоть своей Тессайе беарнец запретил посещать подобные места, даже под его присмотром. Слишком уж гомункул была нежным созданием, которую хотелось хватить за ум, а не испытывать её на прочность.
Одарив трактирщика равнодушным взором, говорящим о том, что
Жан вряд ли собираться в подобном месте оставаться надолго, так что удовольствие завтракать в прибежище воров и убийц дворянина интересовала в последнюю очередь.
- Видишь ли... - алхимик на некоторое время перевёл взгляд холодных зелёных глаз на пьянчугу, которой своей песенкой очень сильно мешал разговору. - Мне сказал один приятель, которого кличут Трёхпалый, - нарочно тихо продолжил говорить де Нуаре о своём деле. - Что хаживает сюда пройдоха по имени Франц, - алхимик спокойно описал его, нарочно без особой точности, нарочно демонстрируя минимальный интерес к этой личности, а лишь то, какие услуги он может оказать ему, дворянину. - И мне нужно с ним поговорить об одном дельце.
- Да, - кивнул Абеляр. - Весьма близкий - мой старший брат. Весьма неразговорчивая в эпистолярном жанре особа, которая не утруждает себя подробными жизнеописаниями. Надеюсь, что доведётся с ним встретиться.
Парень потянулся, с хрустом разминая затекшие суставы.
- Но да Бог с ним. Успею его повидать, хочет он того или нет. А что до вашего дела, то предлагаю отложить его до вечера. У нас с господином Соррентино есть кое-какие дела, и хотелось бы уделить время и им. Давайте так...
Придумав план, выходец из Лиона потёр руки и продолжил.
- Вечером мы встречаемся и идём, как предлагал господин Соррентино, осматривать место... Будущей встречи. Осталось решить, встречаемся ли мы там или вы любезно согласитесь придти сюда и проводить нас? К сожалению, я в городе пока - как новорожденный котёнок, - улыбнулся он, - и могу заплутать.
Вопросы права, значит…
Должен ли я поверить в эту чушь?
Разумеется, нет.
Должен ли сделать вид, что мне ее достало для согласия?
А куда ж тут денешься…
К тому же — об этом Стерре старался не забывать - когда время и без того начинало уже поджимать. Настолько, что об этом заговорил даже Абеляр.
И пусть со своим мнением о спутнике он еще толком не определился - последние события определенно заслуживали некоторого пересмотра этого самого мнения - план, высказанный Абеляром, возражений отчего-то не вызывал. Да что там возражений - будь он чуточку расторопнее, сам бы высказал почти те же мысли.
А так - осталось лишь с ними согласиться.
-И правда, дел у нас сегодня по самое горлышко, - обратился он к Луи-Огюсту. - Так что вам повезло. Будь ваша incontro назначена на время чуть более раннее, мне бы ничего не осталось, кроме как развести руками. А так...что ж, могу и постараться, чтобы руки раскинул по сторонам уже ваш противник. Останутся ли они при теле или нет, это уж мы на месте разберемся… - сделав короткую паузу, Стерре продолжил. - Так что предлагаю встретиться вечером здесь же, а там уже и пройдемся с вами до самого места. Eventuali obiezioni? То есть, хотел я сказать, нет у вас возражений?
- Должно быть, я ошиблась адресом и вместо ожидаемого душного чулана, где престарелые ворчуны безжалостно лупят нерадивых учеников линейками по загривкам, случайно попала в музей. Потрясающая коллекция! Хоть я и не могу оценить ее как профессиональный искусствовед, но, смею полагать, что чувство прекрасного мне не чуждо, - эмоционально выпалила Фран и, спохватившись, добавила, сопровождая слова изящным поклоном, - Доброе утро, ваша Светлость. Надеюсь, вчерашний инцидент фатальным образом не сказался на вашем настроении. Что ж, приступим?...
На предложение выпить девушка ответила сдержанно, пояснив, что предпочитает расслабляться лишь после выполненной работы, а ее впереди предвиделось немало. В ответ на наводящие вопросы, она поведала, что наиболее всего тяготеет к цепям Призыва и Изменения и заинтересована в их дальнейшем углубленном изучении. Рассказывая о своих изысканиях в магии, Франциска испытывала все больший азарт и вскоре изъявила желание продемонстрировать наиболее отточенное заклинание из ее арсенала и немедленно призвать Пряника – верного циркового медведя, весом в тысячу ливров, от чего гуру поспешил отказаться, ссылаясь на непредсказуемость повадок диких животных, к тому же наделенных силами Изнанки. Несколько сконфуженная девушка перешла к другой своей страсти – алхимии, и потирая руки, также выразила готовность немедленно приступить к изготовлению клинков, покрытых самовоспламеняющимся греческим огнем или, на худой конец, игральных карт, пропитанных ядом болеголова, что впрочем, также не встретило горячего одобрения у Рауля. Решив, наконец, что ее устремления без должной теоретический подготовки и впрямь небезопасны, в первую очередь для нее самой, циркачка, смиренно вздохнув, приготовилась к кропотливой и усердной учебе.
После занятия
В ответ на приглашение учителя закончить на сегодня Франциска облегченно выдохнула и благодарно кивнула, разминая затекшую шею. Никогда раньше ей не доводилось проявлять такую усидчивость. Теперь можно было напомнить хозяину о предложенном бокале глинтвейна, как нельзя лучше согревающему путника в морозный день, и отправиться с визитом к нотариусу - приятелю вчерашних студентов-выпивох. Между делом, совершенно невзначай, в разговоре с Раулем обронила замечание о том что вензели на этикетке бутылки вина из которого готовился напиток ей кажутся знакомыми - не далее как пару дней назад ей довелось видеть их на бочонках, что доставлялись случайным попутчиком некоему дворянину л'Агарэ... Не дожидаясь ответа чтобы не вызвать подозрений, девушка поспешила заболтать эту фразу набором других, столь же случайных и безобидных, и тем не менее внимательно проследила за его реакцией.
Когда Луи-Огюст, бедный студент на распутье столичной жизни, оставил Абеляра и Стерре наедине, юноша задумчиво погладил поросль на лице. В голове зрел план на день.
- Да уж, мой друг, не этого я ждал с утра, ох, не этого. Хотя...
Он улыбнулся.
- ... Всё случается в первый раз. Рад, что вы не отказали в помощи в сем деле. И, раз уж мы заговорили о делах... У нас с вами запланирован визит в гости к страже... Чего таить, вы видели ту странную записку, и я её видел. Кто-то очень сильно жаждет с нами познакомиться, он знает толк в конспирации, и это вторая странная вещь за сегодняшнее утро. И, если мы хотим всё успеть, то нам придётся разделиться и встретиться уже вечером с этим студентом.
Задумчиво пожевав губу, Абеляр добавил:
- Если вы не против, то я навещу уважаемую стражу. Чует моё сердце, что с этим славным господином мы найдём общий язык.
Когда дворянчик нас покинет
Не ждал, говоришь? Я тоже, признаться, не ждал, что поеду в город, а попаду в какой-то распроклятый дурятник...
И ведь не похоже, что вырвусь из него скоро. Уж точно не раньше, чем…
Раздумывая над словами Абеляра и соотнося их с тем, что было изложено в утреннем послании, Стерре минуту или около того помедлил с ответом. Подумать действительно было о чем - например, следовало ли принять тот самый вариант, который сейчас излагал его спутник. Разделиться...да, именно об этом он, наверное, сам бы завел речь, не опереди его Абеляр в этом деле. Разделиться - хотя бы потому (если мало было иных причин), что так можно будет еще на какой-то срок оттянуть очевидные вопросы и ничуть не менее очевидную ложь, что будет послана на них в ответ. Разделиться - и постараться лишний раз не думать о том, сколь велик шанс, что все это - с самого утра, если не с ночи - является частями какой-то одной большой западни, столь большой - и столь дурно выделанной - что восприять ее очертания до сих пор толком не удается.
Давай-ка ты сейчас возьмешь, да и подумаешь головой. Может, даже доказать сможешь, что носишь не единственно для того, чтобы на нее дождь лил.
Коли он уйдет один, уйдет к страже - испытать их с его невольной помощью не сможешь. Вернее, сможешь, да не так: конечно, его никто не тронет, а вот тебя, когда заявишься…
Если, конечно, он сам не…
Нет, нет. Это мы уже через край хватаем, верно?
А дьявол его знает. И что же тогда…
Разве что попросить забрать и мою долю? Будь кто другой на его месте, это и за дурную шутку бы ни разу не сошло, но он…
Во-первых, он тут явно надолго.
Во-вторых, письмо не одного тебя до костей протянуло.
Ну а в-третьих, все равно вечером сойдемся. Вот и выходит, что…
-Прекрасная мысль, - выдохнул Стерре. - Полагаю, порознь мы действительно успеем куда больше…
Навесить на свои спины в два раза больше неприятностей. О да.
-...и раз уж вы все равно собрались навестить их, быть может, спросите у них заодно и о моей части награды? Мне не хотелось бы, право слово, делать потом какой-нибудь дурной крюк, даром что я здесь впервые, а время и не думает замедлять свой ход. Я уверен, что они разглядят в вас человека честного…
Как я разглядел под личиной обычного дурня четвертинку того, да еще и, похоже, опасную.
-...и пойдут навстречу. Я же тогда отправлюсь по следу, что оставил нам автор утреннего послания. Полагаю, было бы крайне невежливо - и, быть может, даже опасно - оставить его без внимания, правда?
Жаль только, что у меня не десять тел и не сотня глаз. Иначе, быть может, все было бы куда как проще.
После ухода дворянчика отправляюсь аккурат к гадалке.
У Адрианы
- Да уж уверена! – весело подтвердила итальянка, - Guardati da aceto di vin dolce! Где бы ты ни был, ты всегда найдёшь приключения на свою голову. Уже и я рядом с тобой в историю влипла. Смотри, ещё потребую, чтобы ты взял меня в жёны – придётся нам твой дом превращать в форт, ибо много пылких юношей будет против!
- Ох, у тебя одни дуэли на уме! – в шутку возмутилась Адриана, - На охоте ты тоже животных на дуэль вызываешь?
Она подробно описала третьего человека, а затем пришёл час расставания. Она наняла извозчика и растворилась в ночи, а Жан отправился отдыхать после дел праведных.
В таверне
Пьянчуга мгновенно стих – неизвестно точно, от пристального взгляда зелёных глаз Жана или же окрика трактирщика, но песня оборвалась на полуслове.
- Франц…гм… - хмыкнул трактирщик, - А, понятно.
- ФРАААААНЦ! – заорал он во всё горло, - тут к тебе какой-то дворянчик от Трехпалого, где ты этого пройдоху оставил? Я тебе уже говорил, чтобы ты свои встречи проводил где-нибудь ещё? Мне надоело, что сюда вечно лезет стража! Encule! Con!
Сверху послышалась возня, что-то рухнуло, а потом послышался топот – сомнений не было, ”Франц“ пытался сбежать. Бросившись по лестнице вверх, Жан мог заметить, как тот несётся по коридору второго этажа. Заметив за собой преследование, Франц вскинул руку, закатывая рукав по локоть – она оказалась испещрена магическими кругами и воскликнул:
- Invocare ignus!
С его руки сорвалось небольшое пламя и ударилось о стену рядом с Жаном, превратив проход в подобие пылающего кольца, прямо как в цирке.
DC 15 акробатики, если хотите прорваться не подцепив огонь. Если подцепите – вам придётся потратить ход на его тушение
Юноша так и просиял, словно дело шло о походе в цирк или театр, а не о предполагаемом массовом убийстве от одного до шести человек.
- Конечно, господа! Я зайду за вами вечером, обязательно! – он вскочил со стула и потряс за руки и Стерре, и Лефевра, - Честь имею, господа! – и он умчался.
Абеляр Лефевр
День в зимнем Париже выдался весьма и весьма приятный. Светило солнышко, снег хрустел под ногами, а сам Лефевр направлялся к капитану стражи, который обещал им с Стерре награду. Пройдя по всё той же улице, он мог убедиться, что трупы уже кто-то заботливо вывез за город – в конце концов, солнце стояло уже высоко. Пройдя мимо готической часовни, на фоне которой вчера развернулась битва, он ощутил, как его вдруг резко потянуло в сторону покосившегося флюгера, указывающего куда-то на запад. Наваждение, впрочем, быстро прошло и он двинулся дальше.
Стражники сначала не хотели его пропускать – под утро караул сменился, и никто не был в курсе “подвига” Абеляра, но на его счастье, в этот момент вышел сам капитан.
- Ба-а-а! Кого я вижу! – воскликнул он, - Где ж вы шатались? Я же просил: придите поутру! Хорошо ещё, что я никуда не ушёл, а то так и торчали бы тут! А где ваш второй, итальяшка этот? У меня для вас было приготовлено интересное дельце – если вы, конечно, не боитесь стоящей заварушки! В одном из Шотландских кварталов засела отчаянная шайка головорезов, которую мы всё никак не можем выкурить. Думаю, вы бы могли нам здорово помочь!
Стерре Соррентино
Если Абеляр оказался в обстановке одновременно расхлябанности и строгости, соединением благодушного желания набить своё брюхо, да побольше – таковы уж нравы стражи, и государственного милитаризма, то Стерре оказался в обстановке близкой к венецианскому карнавалу, и одновременно от него далекому. Комнаты неизвестной гадалки были увешаны алыми гобеленами и занавесками, из-за которых свет почти не проникал внутрь. Зато повсюду горели свечи. Белая кошка прошла вдоль коридора и потерлась о его ногу, а затем вновь вернулась в залу, словно приглашая юношу внутрь.
Проследовав за ней он увидел хозяйку, которая что-то переписывала из одной книги в другую. Заслышав шаги, она приподняла голову и притворилась удивлённой.
- Ох, добрый день! Господин Соррентино, если не ошибаюсь? Рада вас видеть! А где же господин Абеляр? Он решил почтить меня присутствием позже?
После всех расшаркиваний, гадалка предлагает выполнить для неё одну услугу, в обмен на предоставление кое-каких записей о происхождении Стерре. Услуга заключается в том, чтобы вызвать одного мага-герметиста на дуэль. Убивать его не нужно, нужно только вызвать на дуэль. Исход ей не особо важен.
На предположения Франциски «о душном чулане» маг просто-напросто рассмеялся, даже пару раз хлопнув в ладоши.
- C'est Magnifique! Ну, вскоре, моя дорогая, вы совершенно точно узнаете, что занятия магов на это совершенно не похожи, и гораздо интереснее не только по содержанию, но и по форме!
К удивлению циркачки, старик был приятно удивлён, когда услышал, к каким цепям Франциска получила дар.
- О! – мечтательно воскликнул он, - Поверьте, цепи, избранные вами – не столько вами, конечно, сколько неизвестным нам Законом, о котором до нас дошли лишь слухи, так вот, избранные вами цепи – одна из самых тонких дисциплин, доступных магам. И обращаться с ней надо гораздо более умело…любители простых путей усердствуют в цепях укрепления или высвобождения, однако только мастерам Изменения подвластны множество секретов, недоступных этим школам. Ну например… - старик подбросил со стола какой-то брусок и тот в воздухе стал…небольшим столиком, который пробежавшись по комнате, подхватил бокал вина и поднёс его Раулю.
- Небольшая демонстрация-с…вы, полагаете, носите свои «фетиши» с собой? – кивнул он Фонтено, - Позвольте взглянуть…гм, недурно, недурно, - покивал он, полюбовавшись на ворона и медведя, - Их, впрочем, можно развить в куда более грозных помощников: но это требует времени и ресурсов, так что если у вас будет интерес, то мы вернёмся к ним попозже.
Конечно к интересам вроде загорающихся кинжалов дворянин, судя-по всему, обожавший более тонкую работу, отнёсся не очень одобрительно, но заверил Франциску, точнее, «Одетту», что она самостоятельно может решить этот вопрос после нескольких занятий.
- Между прочим, если вы хотите потренировать ваши навыки, есть у меня одно дело, - добавил он в конце занятия, - Весьма, конечно, щекотливого свойства. Речь идёт о том, чтобы, фигурально выражаясь, переместить имущество в географическом пространстве из одного места в другое.
По поводу вина Рауль отреагировал…безразлично. Да, он знал л’Агарэ, но праздный дворянин не занимал его совершенно.
У студента-нотариуса
Франциска разыскала квартиру студента и постучала в дверь. За ней послышалась возня – словно, кто-то одевался. Наконец, послышался глухой голос, поинтересовавшийся:
- Кто там? Что вам от меня нужно?
-Cтихи Сафо? – Призадумалась Мари, поначалу не слишком понимая, о каком авторе или речь. Но годы вне монастыря дали о себе знать и она даже вспомнила стишок, от которого быстро покраснела.
- Нет конечно! – Возмутилась монашка. – Это, конечно, наверное редкая книга, но не для меня. Ту что я ищу, я скорее всего тут не найду, но не даром спаситель говорил, - ищущий, да обрящет. Я ищу книгу о Линиях предела.
Начинаем смотреть в завтрашний день.
Бессонная ночь дала о себе знать. Сил Мари хватило не на много, но зарисовать след твари она смогла. Нести старика она не смогла, а будить его сейчас ей не хотелось. Поэтому монашка перед уходом решила заглянуть к соседям, которые уже помогли ей, предложив им пять ливров и благодарность церкви, за их труды в уходе за больным, которого у них завтра заберут. Куда, пока Мари не знала, но ей хотелось пристроить его, по крайней мере на первое время, поближе к монастырю.
Независимо от результатов переговоров, усталая, но все же довольная своей работой Мари, отправилась в свой новый дом. Видение удивило ее, продолжение Лудуна? Тут? – Мари не знала, что делать, с одной стороны, она не успеет никого обучить, но ведь она сможет все исправить? Но похоже пока видение говорило о том, что будет нечто иное кроме разрыва изнанки. Но что именно, она пока не понимала. Возможно как раз книга должна была навести ее на ответ?
Вернувшись Мари, пошла прямо к наставнице.
- Если коротко, то в старике и правда... что то было. Но я пока не уверена что. Это не демон поскольку избавиться от него было так же просто, как очистить желудок, в прямом смысле. И я теряюсь в догадках что это и откуда. - Устало и растягивая слова говорила Мари борясь в неравном бою с зевотой. - Я бы хотела поселить его тут, присмотрим за ним и узнаем, почему у него внутри жидкие сороконожки. Ну и я бы хотела с утра взять с собой ученицу, начать обучать ее на практике.
У Адрианы
- Нет, мы будем жить в замке и ты будешь сидеть под замком, - весело пригрозил де Нуаре. - Пока я хожу по лесам и вызываю кабанов на дуэль, - Жан с удовольствием рассказал о битве за кабаном, что стала для алхимика первой охотой, где он показал весь своё авантюрный характер. - Но нам пора расставаться... Надеюсь, в следующий раз придётся просто подраться со слишком пылким юнцом, а не со всякими личностями в масках.
Не смотря на опасность, окружающую его и Адриану, де Нуаре не унывал, а с готовностью окунулся в новое приключение, возвращаясь домой в самом лучшем распоряжении духа, напевая песенку.
В таверне
Жан де Нуаре продолжал изображать на своём лице крайнюю степень равнодушия к происходящему, хоть реакция пьянчуги слегка позабавила алхимика.
А потом стало не до забав скучающих натур. Жан с прытью побежал за "Францем", намереваясь догнать этого сударя для дружеской беседы, даже если ему придётся оббежать весь Париж! Разумеется, это будет нелегко, но де Нуаре готов был и на такие подвиги. Ведь не зря его родина - Беарн.
- Думаешь, пламя меня удержит, тысяча чертей?! - зарычал алхимик в гневе, смело прыгая, не обращая внимание на языки пламени.
Судьба не оставила смелого де Нуаре и сейчас - заклинание Франца не нанесло особого Жану ущерба, при этом сам алхимик был готов пустить в ход два клинка, один из которых принадлежал одному из товарищей "Франца", которого ожидало весьма непростое утро. Ведь Жана, в самом деле, пламя не удержало.
Мария Джилрани
Гадалка
- Ох, так вот чем вы интересуетесь, - мигом посерьезнела Мила, - Ну что же...может быть, может быть я для вас что-то и поищу. Но не сразу и не сегодня. Я вам пошлю весточку, если что-то найду.
Вечер, Церковь
За пять ливров обычная крестьянская семья должна была работать месяца четыре, если не больше. Поэтому необычайная щедрость монахини удивила соседей, и, естественно, сделала их весьма сговорчивыми. Они согласились приютить старика и следить за ним.
Настоятельница ничем не могла помочь Мари, только покачала головой.
- Ох, нечистые руки тут замешаны, нечистые руки и душа. Богопротивное это дело - вмешиваться в планы Создателя. Наверняка здесь замешена alchimia, не иначе!
Старика она согласилась приютить тут, правда, если Мари ей рассказывает о пяти ливрах, удивляется, зачем это необходимо - с такими деньгами, его могут и соседи содержать довольно долго.
Утро
- Тук-тук.
Утомленная вчерашними событиями, Мари провалялась в кровати чуть дольше обыкновенного - из-за чего присланная послушница, застала её только проснувшийся. Это была молодая девушка, даже девочка: года на два или три младше Мари.
- Доброго дня, сестра Мари, - почтительно поклонилась она тебе, - Настоятельница сказала, что я определена к вам в ученицы. Вы хотите обучать меня схоластическим и богословским наукам?
А затем началось... Жан в один момент вытащил из ножен оба клинка, которые в один обрушились на чернокнижника, который мог быть удивлён тем вихрем стали, что был порождён руками человека. Многие бы на месте "Франца" отправились на тот свет, ибо рука беарнца была тяжела и быстра, о чём забывали многие забияки, видевшие в бароне лёгкую добычу, а находили... Находили они лишь кровь и боль.
Но враг был не из простых забияк, коих был во множестве в Париже. Пламя. Пламя повсюду. Проклятое пламя! "Господь, дай мне силы устоять!"
- ENCULE! - Жан с рыком обрушил эфесы своего эстока и меча о голову Франца, который тоже недооценивал упорство своего врага, что перешло в одно мгновение в безрассудную упёртость. А затем волшебнику было не до раздумий, же Нуаре схватил противника, после чего ударил его головой об оконную раму, ведь в окне encule искал спасения.
- Рама, encule, - чуть не расхохотался Жан окончанию схватки, наконец избавившись от проклятого пламени, которою ему доставило несколько не особенно приятных мгновений. - И ещё разок, - беарнец был достаточно зол, чтобы выразить своё неудовольствие их близким знакомством, использовав оконную раму в качестве самого отчётливого заверения в этом, а также средством быстрого пробуждения у человека памяти о событиях прошлой ночи и иных событиях.
- А теперь поговорим, - меч упирался в грудь "Франца", которому и до этого хорошенько досталось. - Пока ты ещё не помер тут, как твои приятели. Кто вам работу дал? Отвечай!
- Прошу Вашего прощения за столь поздний визит, капитан Ламбаль, - сняв шляпу, Абеляр склонил голову в приветствии. - После вчерашней разминки да долгой поездки сон был слишком крепок, а завтрак - слишком хорош. А что до моего друга... Он попросил извиниться за своё отсутствие - ему понадобилось срочно уйти. Решить некое дело, не терпящее отлагательств, и попросил передать весь наш разговор. И да, мои манеры!.. - хлопнул себя по лбу парень, вспомнив важное. - Maleducazione, как говорили итальянские купцы у нас в Лионе. Позвольте представиться, капитан, - Абеляр Лефевр из дома Лефевров.
Выслушав краткую выжимку из уст словоохотливого капитана, Абеляр задумчиво погладил бородку. Похоже, ещё одно дельце для его клинка, да и естественный вопрос назрел тут же.
"И как два человека с клинками справятся с целой шайкой?"
Воображение нарисовало толпу - не меньше двадцати человек - заросших черным волосом свирепых лиц с ножами в мускулистых, покрытых шрамами руках. У кого-то были обломки стульев - то ли самых неудачливых и неуклюжих, то ли наоборот, самых опасных, которым боятся доверять хоть что-то мало-мальски острое. Все - в каком-то маленьком, насквозь гнилом помещеньице - так Абеляр представлял себе разбойничьи притоны с самого детства, благо ни в одном не довелось побывать.
С таким противником лицом к лицу сталкиваться было бы чересчур опрометчиво. Да и интересно, как именно капитан представлял себе их со Стерре помощь.
- Интересно, интересно. У меня такое чувство, что мой друг не откажется от Вашего предложения, но позвольте узнать подробности сего дела. Что за люди, сколько их, чем они помышляли и отчего у ваших ребят не получается с ними справиться? Они вооружены, слажены или просто непредсказуемы? И какую роль отводите нам вы?
Взглянув сейчас на Стерре, можно было бы сказать, что город, который теперь не мешала рассмотреть никакая ночь, оставил его равнодушным - но от истины данное утверждение оказалось бы все-таки далековато. Глубоко вросшая привычка держать под строгим контролем все настоящие эмоции - теперь стараний к этому приходилось привлекать куда больше, чем прежде, сказать спасибо за что явно стоило столь долгому и столь постылому пути до Парижа - вкупе с полным отсутствием рядом тех, для кого стоило бы притворяться - вот, пожалуй, две основные причины, по которым двигался он молча, без единой остановки, а если на чем и задерживал взгляд - то уж точно не для того, чтобы полюбоваться. Некоторые вещи, впрочем, проникали куда глубже поверхностных мыслей, находя себе местечко в памяти: например, откровенно непривычно было наблюдать отсутствие двух привычных выходов - на сушу и на канал - у каждого дома. Иногда удавалось даже отвлечься от терзавших его с самого утра невеселых дум и с ленивым интересом поразмышлять о чем-нибудь менее насущном. Альдо - хотелось верить, что каждый раз, когда он вспоминал о старике, черти принимались за мерзавца плотнее прежнего - как-то рассказывал о Ферраре: Castello Estense со всеми его двойными дверьми, донжонами и подвесными мостами, по словам Альдо будто бы нависал над площадью, угрожая расположенным внизу домам. Родные венецианские палаццо, напротив, не нуждались в таком устрашении - и, глядя на них, мысли приходили совсем иные: о легкости и яркости, о праздниках и политической надежности, в которых процветала республика - единственная среди многих своих соседей. Слова Альдо, конечно, казались ему сейчас столь же смешными, что и в те дни, но желание взглянуть, как обстояли дела в этих краях - при условии, конечно, что к какому-нибудь дворцу его подпустят на пушечный выстрел - где-то в глубине все-таки теплилось.
А вот во взгляде не теплилось ничего: любой, кто заглянул бы сейчас Соррентино в лицо, нашел бы глаза его не живее двух стекляшек.
Что забыл он здесь, среди чужих улиц? Что или кого пытается отыскать на самом деле? Мауро, что без спешки, последовательно, отнял у него все, что только было? Павлина, что сделал из брата - и Бог знает, из скольких еще - нечто стократ более гадкое, чем смогла бы жизнь? Ответ, разгадку - столь бесполезную сейчас и столь желанную - что действительно случилось в те несколько наполненных кровью дней, чему на деле должна была поспособствовать свершиться его семья?
Быть может, было что-то еще?
Если даже и так, найти для этого нужное слово никак не удавалось.
Отыскав нужный дом, Стерре замер в нескольких шагах от него: старая привычка требовала осторожно осмотреться, не привлекая ничьего внимания, внутренний голос же вновь напоминал, что будь у кого-то, так много о нем знающего, действительная в том нужда - живым бы он не добрался и сюда. Убив все же несколько минут на то, чтобы запомнить как минимум находящиеся на виду входы и выходы, включая окна, он, наконец, заставил себя продолжить путь.
Добровольно идти в совершенно незнакомое место, не имея ни времени, ни кого-то, кто мог бы предварительно то место изведать - против одного этого уже восставала вся его природа. Идти к кому-то, не имея ни малейшего представления о том, что это окажется за человек - и какого человека стоит для него сыграть - было, впрочем, еще неприятнее. Обманываться не приходилось - он настоящий не сыскал бы любви, наверное, ни у единой души - а та, что могла бы стать исключением на это правило, давно уже оставила тело.
Поднявшись на нужный этаж и пройдя в коридор, он вновь окинул помещение быстрым взглядом - и порадовался, что сохранил полное спокойствие, когда его ноги что-то легко коснулось: то была всего лишь кошка. Усмехнувшись - былая уверенность постепенно возвращалась, а наружу выползла, укрывая его, привычная до боли фальшивая личина - Стерре шагнул в комнату, готовый, как и когда-то дома, встретиться лицом к лицу с чем угодно...
...и какая-то часть его - пусть и ничтожно малая - почувствовала нечто сродни разочарованию, не застав в комнате никого, кто так часто наведывался в его мысли и сны прежде. Другая, впрочем, быстро взяла верх - и, ответив на приветствие, Соррентино сделал несколько шагов вперед.
-Абеляр, боюсь, предпочел составить компанию не вам, но какой-то сорокаведерной бочке из городской стражи. Готов поспорить, знай он, кто был отправителем того письма - уже бы сгрыз ногти и пальцами закусил, - улыбка, которую Стерре натянул сейчас, считалась им самой теплой из имеющихся в арсенале. - Впрочем, вряд ли я располагаю правом его в чем-либо обвинять - уж точно не человека, что пришел на выручку незнакомцу, на которого напали, едва он успел въехать в город...
Забросив первый крючок - и тщательно следя за тем, будет ли на него хоть какая-то реакция, Сттере продолжил - прежним тихим голосом:
-Чудное место. Умудряется мне кое о чем напоминать. Добавить еще пару деталей - и подумал бы я, что вновь дома. Однако, не все, как я привык... - улыбка вновь на миг проступила и тут же скрылась. - Не хватает людей в масках да людей со шпагами - и, конечно, того, что со шнурком. А потому я склонен предположить одно из двух - то ли мое искусство наживать врагов, увы, переоценено, то ли ваши желания касательно моей скромной персоны были преступным образом не угаданы...быть может, тогда, вы меня в них и посвятите? А заодно - если не окажется слишком обременительным - каких трудов стоило меня отыскать?
- Все верно, господа. Недавно прибыв в город после долгого отсутствия, мне сложно ориентироваться в местных течениях. Хотелось бы попросить вас просветить меня о последних веяниях времени. И новая община...кажется мне весьма интересной темой. Даже более того, хотелось бы изучить ее из первых рук. Не подскажете где я могу найти их представителей?
Пять Ливров должны были не только покрыть семейные расходы, но и сделать монашке имя. Денег у Мари теперь было достаточной, а имя ей нужно было сделать. А что больше всего привлекает внимание бедняков, чем монашка, которая раздает деньги.
Слова наставницы и правда открыли Мари глаза, она ожидала увидеть демона, и готовилась увидеть демона, но алхимия, это то, с чем она была совершенно не знакома. Хотя у нее был один знакомый, которых похоже разбирался в алхимии, но идти прямо сейчас ей было неудобно, да и идти сейчас, не узнав что было с этим бедняком, она не хотела.
Мари согласилась с тем, что оставить старика пока у соседей, если ему не станет хуже конечно. Наконец Мари уже усталая отошла ко сну и провалилась в сон без сновидений.
Послушница
- А? – Мари встретила послушницу в кровати, это конечно было не слишком прилично, но послушница уже вошла а прогонять ее священнослужительнице не хотелось.
- Да, конечно, зови меня Мари, и давай на ты. Что я хочу… это не совсем то, с чем ты привыкла иметь дело. Я хочу научить тебя бороться со злом. Не тем, что в сердцах людей, а с… действительно ужасными вещами. Демонологией, заговорами, демонами – Мари на секунду замолчала – И .. это не то, на что нужно брать насильно. Если не готова лучше уйди сразу, это не будет позором. Это тяжкий и опасный труд, который возможно и не окупиться, но почти каждый раз ты будешь рисковать жизнью или здоровьем, ради всевышнего. Ты готова на такое?
В случае согласия Мари идет с ней к Рене, перед этим спросив о проповеди в важных местах. Заодно постарается связаться с Жаном по поводу жидких пауков например, через гадалку при помощи письма, если вариант годится, то текст дам в следующем посте.
Маг огня сражался с де Нуаре яростно и ожесточенно, уверенно отбивая выпады Жана вспышками пламени, но несмотря на его скорость, опыт и выносливость, мастерство алхимика ему было не одолеть. В яростном порыве он схватил противника за запястье и призвал огонь вновь, который сильно обжёг Жана и заставил вспыхнуть одежду.
Маг совсем не ожидал, что алхимик, презрев опасность горящей одежды, съездит ему эфесом меча в челюсть. Получив сокрушительный удар, Франц как-то нелепо взмахнул руками и начал медленно оседать на пол – чего, впрочем, разъяренный алхимик не допустил. Потушив свои одежды взмахом руки, он приложил уже теряющего сознание противника об оконную раму. А потом ещё раз. Франц харкнул кровью, и окончательно осел на пол.
Очнувшись от того, что холодная сталь уперлась ему в груд, Франц поднял свои глаза на Жана. Кровь текла из разбитого носа, заливая рот, так что ему сначала пришлось отплеваться, чтобы заговорить.
- А какой мне смысл про это говорить, каналья? – почти крикнул он, - Всё равно ты меня прикончишь.
Однако прочитав в холодном взгляде алхимика справедливое замечание, что умереть можно разными способами, он слегка побледнел. Услышав, что Жан не против отпустить его в Италию, если тот будет сговорчив, поверженный сцепил зубы и кивнул головой:
- Хорошо, я расскажу, хоть и знаю немного. Парень этот не назывался – одно из условий контракта. Поймал нас в этой таверне, сказал, что хорошо заплатит нам. Дал денег, сказал найти эту девчонку, и запихнуть ей какую-то дрянь внутрь, типа припугнуть. Ещё что-то говорил о том, что мол если мы будем полезны его делу, нас вскоре ждёт новый мир, лучше, чем если бы мы могли представить…словно блаженный какой-то. Оплату обещал после того, как сделаем всё, наказал встретиться здесь через три дня.
Покупка плаща и граф д'Арами
После такого приключения старый плащ де Нуаре пришёл в негодность, так что ему пришлось купить себе новый. К счастью у портного нашлась популярная для фехтовальщиков форма, с которой он согласился расстаться всего за тридцать ливров. Плащ пришёлся де Нуаре впору, и в новой обновке он заспешил к д’Арами.
Дом д’Арами был на противоположном берегу Сены, так что Жану пришлось нанять извозчика вновь (-4 су если согласен, если нет, то доберёшься уже под вечер), чтобы добраться к графу вовремя.
Дом графа был построен в только набиравшем моду стиле барокко: пышный фасад, украшенный отделкой из мрамора и позолоты, в окнах стояло известное венецианское стекло, а сад, даже несмотря на разгар зимы, был хорошо убран. Жана встретил дворецкий в богатом расшитом камзоле – и судя по выражению его лица, он этим очень гордился, и поначалу не хотел впускать его, поэтому доложил громким голосом о прибытии алхимика «наверх». Слетевшее со второго этажа жесткое «Пустить!» несколько охладило его пыл.
Д’Арами оказался высоким худощавым мужчиной в парике. Он сидел за столом и заполнял какие-то бумаги – по всей видимости, подписывал векселя или накладные. Подняв голову, он расплылся в улыбке и кивком поприветствовал Жана, отложив перо в сторону.
- А-а-а! Господин де Нуаре! Честь имею приветствовать у себя дома. Итак, вы наконец откликнулись на моё письмо? Очень рад, очень рад. Ну что же, перейдём сразу к делу? Последнее время кое-что, что я не в силах назвать иначе как «нечистая сила» беспокоит мой дом, и из-за этого я испытываю серьезные затруднения в том, чтобы находиться в собственном доме.
- Да они просто окопались в этом доме, черт возьми! – Ламбаль аж рявкнул с досады и стукнул кулаком по столу, - А с этими ротозеями я ничего не могу поделать. Идти туда лично – смешно, посылать с простым лейтенантом – бессмысленно. Шайка захватила домик у самой городской стены и осела там. И среди них есть то ли один, то ли два молодчика, что больно шустры для моих людей – они всегда успевают отступить, прежде чем мы их окружим.
- Так что моя идея предельно проста: я отправлю с вами с пяток своих людей, которые возьмут дом в натуральную осаду и отвлекут их внимание. Вы же, - он подвинул план города и начал на нём чертить, незримо уподобляясь де Мецу времён столетней войны, - Вот с этого дома есть доступ на крышу их логовища. Наверняка они пойдут этим же путём, так что вы либо перехватите их в пути, либо столкнётесь с ними лицом к лицу в доме, пока мой отряд будет отвлекать остальных. Обезглавьте эту гадюку – и она издохнет: остальные не представляют серьезной угрозы. Проблема лишь в том, что до вчерашнего вечера мне элементарно некого было на это дело отправить!
Гадалка рассмеялась. Смех её напомнил Стерре смех флорентийских и венецианских девушек – такой же легкий, задористый.
- Я смотрю, слухи не врут, и итальянцы действительно короли комплиментов! – улыбнулась она, когда Стерре сделал это замечание. Улыбка ему казалось, что-то напомнила. Но вот что?
- Однако, - она бросила на Стерре насмешливый взгляд, - Разве прогрессивная Италия уже отказалась от визитов вежливости и этикета? Не представитесь даже скромной гадалке? Меня зовут Мила, но многим я известна как гадалка из Сен-Оноре, - она протянула полусогнутые два пальца итальянцу.
- Честно говоря, искренне удивлена, что угадала с убранством своей обители. Мне казалось, венецианцы любят больше роскоши, которая, впрочем, ими считается куда более органичной, чем французская. Что же до желания…о да, поверьте, мне вовсе не нужны здесь люди с гарротами и острыми зубочистками, - последнее слово было сказано особенно презрительно, - Если позволите…я сначала отвечу на ваш второй вопрос. Трудов доставило изрядных: но я надеюсь, это будет того стоить. У меня здесь, - Мила извлекла из шкатулки свиток и слегка встряхнула его, - Некоторые сведения касательно вашего происхождения. Вы ведь считали себя приёмным, не так ли? Возможно это прольёт лучик света на ваши сомнения…
- Прошу же я за это сущий пустяк: есть один молодой человек, назовём его R., который ведёт себя несносно и требует, чтобы его проучили. Он маг, так что не всякий подойдёт для этой службы. Вы вроде неплохо владеете, как и холодной сталью, так и Цепями, не так ли? Меня в принципе не интересует результат: лишь бы он в определённое время ушёл из дома и не возвращался туда несколько часов.
- Ну а напоследок...не позволите ли мне вам погадать? - улыбнулась девушка.
- Как? Вы заинтересованы этим сборищем…хотя, вы же капуцин, верно? Понимаю-понимаю, - многозначительно улыбнулся.
Винсенту сообщили, что община эта открылась недавно, и находится под покровительством графа де Суассона, поэтому её пока ещё никто не трогает, хотя её идеи напрямую противоречат идеям церкви. К сожалению, подкопаться к ней не удалось – основатель общины весьма хитёр и скрытен, а также осторожен в публичных высказываниях, всё происходит в закрытых кулуарах.
- А ведь Клеменс де Фруа как-то навещал их, помните? – вклинился Шарль Готье, - Правда, всего один раз. Жаль, что его сегодня нет с нами, уж он-то наверняка смог что-то рассказать. Впрочем, у него остались друзья, эти, как их, - он защелкал пальцами, пытаясь вспомнить, - кажется, Тулль и Поль-Арман, точно! Где-то они сейчас, давно не появлялись…
Де Моро пришла на ум и другая мысль: прямо сейчас в доме вдовы лежит книга, дешифровка которой могла бы пролить свет на это событие – теперь, учитывая предполагаемую связь Клеменса с интересующим де Моро обществом, идеи которого были подозрительно знакомы…
- Если это требуется для исполнении воли Господа нашего, то я готова, - кротко ответила монашка, - Меня зовут Аластриона, но многие зовут меня просто Ала, и я готова оказать вам посильную помощь, - отважно заключила она.
По рекомендации настоятельницы, это была одна из лучших учениц, и вся её беда была в том, что происходила она из низкого сословия, а потому добиться больших высот без протекции попросту не могла. Служба у Мари, которая всё же была дворянкой, и к тому же теперь фигурой влиятельной, могла помочь ей пробиться наверх. Вот только было ли в характере этой девушки это, сестре Джилрани предстояло выяснить.
Проповеди должны были пройти в трёх местах: на улице Монмартр, Сант-Мери, и площади де Грийе. Успеть между всеми можно за день только если нанять извозчика 8 су. На обращение Мари к Жану, слуга принёс записку, написанную женским почерком: господин де Нуаре днём и утром занят, однако вечером он готов принять у себя мадемуазель Мари у себя в комнатах на улице Сен-Жермен л'Осеруа. В конце концов, Мари могла предоставить ему интересные сведения – кто-то в Париже определенно готовит нечто злое и темное. А как успела услышать Мари, да и сама она помнила Жана по лудунским событиям, де Нуаре был не прочь ввязаться в разборку такого толка.
Старик Рене всё ещё был плох, но уже пришёл в себя, мог есть и говорить. Люди, которые ухаживали за ним, сейчас уже ушли на свои работы: дома осталась только их дочь, лет десяти, которая и прислуживала старику. Больной сначала не признал Мари, однако смышлёная девочка смогла втолковать старику, кто это такая. Память потихоньку возвращалась к нему, так что он. Пожалуй, смог бы ответить на несколько вопросов.
День, проповедь
На улицу Монмартр Мари в спешке прибыла аккурат к началу: помостья были уже сколочены, трибуна поставлена, и вокруг уже толпились прихожане, ожидавшие услышать слово божье. Церковь позади мрачно нависала над ними, косясь на происходящее пустыми окнами, подчеркивая своей готической архитектурой торжественность момента. Поднявшиеся от ветра снежинки закружились в спиральном танце, взлетая вверх к фасаду часовни, и, словно отвечая их настрою, массивный бронзовый колокол прозвонил несколько раз, знаменуя начало обедни. Люди перекрестились, и замерли в ожидании: на трибуну поднималась Мария Джилрани, а рядом с ней – тонкая девчушка в убранстве кармелиток. Месса начиналась.
Можешь сама составить речь, можешь просто сдвоенный бросок религии и убеждения сделать
Винсент ответил новым знакомым легким кивком, не опровергая и не подтверждая их подозрения.
Что ж, кажется дело угрожало перерасти в настоящую бойню. Вряд ли ему удастся заставить покровителя выдать главу культа, а куда более тонкие методы...Были ли они? Конечно были, но пристали ли истово верующему человеку? Да и справился бы с ними капуцин, давно отринувший мирские уловки?
Можно было попробовать посетить господ Тулля и Поль-Армана, буде таковые обнаружатся, но найдутся ли у де Моро средства, чтобы разомкнуть их уста? Монах сильно в этом сомневался. Однако сомнения в исходе действия есть суть сомнение в божественном замысле. Следует покорится и плыть по открывшемуся потоку, но перво-наперво можно попробовать разобраться с книгой. Возможно это приоткроет завесу тайны над гибелью давнего товарища.
Возиться с шифровкой можно было бы долго, но насколько Винсент знал де Фруа вряд ли он использовал что-то излишне сложное: он был сторонником простых решений. По крайней мере, в те времена, когда они сводили знакомство.
Помимо этого, следовало бы посетить храм божий. Возможно там он найдет подмогу в непростом деле расшифровки, но это могло и подождать до поры. Что определенно было срочно, так это просьба к вдове о том, чтобы та поделилась адресами Тулля и Поль-Армана.
Планы:
1. Спрашиваем у вдовы или собеседников, где следовало бы поискать знакомцев де Фруа.
2. Возвращаемся к зашифрованной книжке и пытаемся понять, как именно он ее зашифровал. Броски оставлю в обсуждаче.
3. Если книгу по итогу расшифровать не удастся, бросимся на следующее утро бить челом, чтобы сподмогли святые люди.
Если расшифровываем, то идем искать Тулля и его товарища.
4. Скорее всего днем или вечером попробуем пообщаться с покровителем секты о сути учения, а заодно поглядим на его возможные оккультные примочки.
У Франца
Сначала Жан подумал о любовной интриге, которую алхимик разрушил с изяществом озлобленного испанца, но последние слова настроили де Нуаре на гораздо более серьёзный лад. Одно дело молодой человек, которого алхимик может вызвать на дуэль, ибо беарнец был против настолько плебейских ухаживаний, а тут... Мастер?
- Опиши мне этого молодого человека, - хрипло потребовал де Нуаре, начиная представлять на месте заказчика, то обладателя нарочито игривых карих глаз, у обладательницы которых не счесть имён и воплощений. А уж пороков... Но есть и другие вполне себе "господа". Жан иногда ужасался тому, сколько неприятных личностей по воле Господа ему пришлось встретить на своём пути. - Во всех подробностях. Это в твоих интересах. Судя по всему, это те люди, которые тебе окажут такую услугу, что это утро покажется лёгкой прогулкой.
У графа д'Арами
Жан не стал прибедняться, а поэтому воспользовался услугами извозчика, благо ему нужно было ещё купить новый плащ вместо того, который волшебник ему благополучно сжёг. Всё-таки для встречи с графом, даже если вас перед этим пытались сжечь магией, следует выглядеть более-менее прилично. А ещё вечером нужно будет изучить странную субстанцию алхимического толка.
Де Нуаре собирался уже гневаться, благо не любил дворецких подобного сорта. А как известно было некоторым - алхимик выражал свой гнев в лучших беарнских традициях. Но хозяин дома избавил де Нуаре от демонстрации своего иногда слишком уж крутого нрава.
Стиль барокко, что входил в моду, не слишком впечатлял Жана, оставаясь веянью моды крайне равнодушным. Само же жилище барона напоминала смесь экзотики загадочного Востока, а также трофеев с дуэлей, так что многие знакомые де Нуаре удивлялись обстановке. Когда они узнавали его достаточно хорошо, то все вопросы пропадали сами собой.
- Перейдёмте сразу к делу, - предложил де Нуаре после дежурной вежливости. - Из-за дел личного свойства, я не смог прибыть раньше, прошу меня извинить. И если вас беспокоит "нечистая сила", то вам следует рассказать об этом максимально подробно. Следует учесть, что иногда даже самая маленькая деталь может помочь в делах подобного свойства, поэтому не стоит отбрасывать даже самую маленькую странность. Хоть не следует исключать глупой шутки. Был со мной один случай, где нечистая сила была просто крайне глупой шуткой скучающего старого маркиза.
У нотариуса
– Мсье Этьен, я полагаю? Мое имя едва ли вам о чем-то скажет, если только ваши приятели – господа Стефан и Жером, студенты с кафедры богословия, не предупредили вас о моем живейшем интересе к встрече с вами. Право же, дело несколько деликатно и я бы предпочла изложить его не превращая в невольных слушателей всех ваши соседей…
Ожидая ответа, девушка вывернула надела плащ пестрой подкладкой наизнанку и плотнее закутала лицо в толстый шарф, не желая без лишней надобности нарушать хотя бы самую примитивную конспирацию, интересуясь делами и личностью своего новообретенного благодетеля – подозрительность и осторожность так и оставались неотъемлемыми спутниками ее поведения.
И верно, и верно - куда ж подевались твои манеры? Вышли погулять? Стоило бы им домой поспешить, а то и подобраться толком ни к единой душонке не сумеешь.
К тому же, никто, похоже, не хочет нас здесь согнать со свету - а это уже чего-нибудь да стоит...
-Стерре Соррентино, al tuo servizio.
Осторожно взять протянутую руку в свою, уже освобожденную от перчатки. На долю секунды прижать губы к пальцам - нет, больше к воздуху над ними - и легко, выверенным движением отпрянуть, выпуская на волю мертвую, точно рассчитанную улыбку.
Нет, все-таки совсем позабыть себя в долгой дороге он не успел.
-Вам придется меня простить, - ухмыльнулся он. - Слишком долгий путь и слишком много новых знакомств - я бы сказал, больше, чем за последние пару лет. И разумеется, в таких условиях слишком много вылетает из головы. Если позволите… - за время, что длилась эта небольшая пауза, он успел сесть напротив - не отказав, впрочем, своему желанию еще раз окинуть взглядом комнату. - Что же до Италии…когда другие города не следят друг за другом, то взор их направлен то на север, то на юг - в сторону Рима...мы же всегда могли себе позволить повернуться к прочим спиной и даже смотреть на Восток. Лагуна дает нам возможность быть самим по себе, но вместе с тем мы обречены вариться в собственном соку… - за этими словами последовал притворно-грустный вздох. - А вот в городах вроде вашего вечно что-то да случается. Люди в масках, люди с зубочистками...а еще люди, которые заставляют колеса вращаться.
А вот теперь - осторожнее. И в то же время - не медли попусту.
-Я прибыл сюда, не стану скрывать, по делам сугубо личным, но прекрасно отдавал себе отчет в том, что для их исполнения человеку, который отправился сюда годом раньше, придется, в той или иной степени, разворошить парижский улей. Как и в том, что за подобными действиями может последовать пара-тройка весьма болезненных укусов. Но вот чего я почти не ждал - так это того, что кто-то в Париже решит уделить время истории семьи столь далекой и столь чужой...даром что почти уже сброшенной в могилу. И если какие-то ее следы действительно обнаружились здесь…
То простить вам стоило бы и мое недоверие на сей счет.
-...то да, не стану вам лгать, что не питаю к тому интереса. Когда дело касалось моего отца, истории ходили всякие, что же до матери...воспроизводить те речи, что о ней имели место, значило бы оскорбить не только ваш слух и ее память, но даже эти стены.
К тому же, что одно, что другое повторялось столь часто, что почти уже перестало трогать.
Когда хозяйка комнат озвучила свое предложение, Стерре вновь улыбнулся - но уже про себя. Он снова вступал на территорию, предельно знакомую, пусть даже здесь и позволяли себе говорить в голос о вещах, которые в родных стенах были всегда закутаны в шепот и полунамеки. Впрочем, если вспомнить того же Абеляра и их утреннего гостя...возможно, ему стоит постепенно начать привыкать к тому, как ведет дела эта, отличная от известной ему, порода людей.
Что-то, конечно, оставалось неизменным. Каждый чего-то да хочет. И ни один человек не может найти способа удовлетворить свои желания, кроме как заиметь на других побольше крючков. А если представить, каких уже дел успел наворотить за год Данте и скольким теперь известно…хорошо если не больше, чем ему самому...
-Можете считать, что я в деле, - протянул Соррентино. - Но вынужден буду прежде помучить вас одной старой историей. Жили да были как-то уважаемые люди, которым потребовалась моя помощь. Люди то были весьма осторожные и лишних подробностей мне сообщать не спешили, сказав лишь, что встретить я должен буду группу из трех человек, чьих имен, равно как и жизней, мне знать не положено, а одного из них - тут они расщедрились на пару примет - нужно взять да и подрезать немного, но не до смерти. Я так себе и представлял, признаюсь, как темной ночью попрошу их остановиться да позволить подойти к себе с фонарем. Ага, господин, у вас, я вижу, самые темные волосы на этой улочке - вас-то мне и надо. Не окажете ли любезность дать себя немного пощекотать под восьмым ребрышком? Спасибо, спасибо, премного вам благодарен, - Стерре звонко рассмеялся, но продолжил уже тоном куда более серьезным. - Не поймите меня превратно, искать иголку в стоге сена, даже не зная, как ее звать, мне уже доводилось. Но в таких случаях я хотя бы имел представление о том, где этот стог лежит и сколько у меня времени, чтобы его разрыть. Итак, возвращаясь к тому негоднику, что посмел испортить вам настроение…где он обитает? Нужно ли мне лишь выманить его из норы в какой-то конкретный день или урок должен быть преподан...более твердо? Хотя, если исход вас действительно не трогает и руки мои полностью развязаны, число моих вопросов сокращается на глазах. И последним будет такой - как много времени на эту работу мне отпущено? Я должен знать, стоит ли торопиться, потому как завтра мне, возможно, представится прекрасный шанс глупо помереть на чужой дуэли, - откинувшись чуть назад, он задумчиво продолжил. - Погадать...да, пожалуй, в моем положении это было бы уместно - не говоря уж о том, что таким манером я еще какое-то время пробуду в вашей компании. Погадать, и правда...да хоть бы и на розе ветров...
Абеляр тоже склонился над картой, выискивая искомый дом.
- Так, - ткнул он пальцем рядом с капитаном. - То есть ваши люди будут здесь, здесь и здесь. Славно.
Он уставился в заветную точку отступления и задумался.
- Вы говорите, есть два молодчика, которые всегда уходят. Кто они? Как мы их узнаем? И как они всегда уходят от погони? Просто быстро уносят ноги или используют грязные приемы? Просто хочу знать об этих негодяях как можно больше - особенно чего от них можно ждать.
Винсент де Моро
Про Тулля де Моро уже знал: тот читает лекции по схоластике в различных университетах Парижа. Обратившись в любой из них – ближайший к тому же расположился буквально в двух шагах от квартир де Фруа, где переночевал капуцин, в живописном месте на побережье Сены. Если Тулль сейчас и не читает там лекции, то уж наверняка там подскажут, где его искать. Поль-Арман пропал из Парижа, так что если кто-то и знал о нём больше, чем вдова, потому что маги о нём не слышали, так это последний оставшийся из их замечательной четверки – отец Тулль.
===Книга
С тех пор как Клеменс и Винсент расстались, последний по-видимому полюбил сложности. Как не пытался капуцин, о ключе друга он так и не смог догадаться – возможно, прошло слишком много времени. Но шифр поддался пытливому монаху с первого раза – и каково же было удивление де Моро, когда он осознал, что ключом к книге было слово «Dies Irae». Раньше де Фруа не проявлял признаки набожности, именно на этой почве они когда-то с де Моро и подружились.
В записях обнаружилось, что его другу каким-то образом – в обход каких-либо знакомств, вступлений в общество, присяг, удалось получить доступ к экспериментам, которое проводились за фасадом набожной мессы.
«…Смысл сего деяния ускользает от меня…Я недостаточно опытен, чтобы разобраться в том, что они создали…»
«…Но одно ясно точно: не каждый человек пойдёт для подобного злодеяния. Они…ищут людей, чувствительных к Изнанке…а затем помещают это создание, противоречащее естеству…»
«…очень скоро человек переходит в коматозное состояние…его можно даже спутать с мертвым…»
«Но если каким-либо образом удалить эту невообразимую, проклятую тварь из организма, пострадавший может придёт в себя. Это совершенно точно преследует какую-то далеко идущую цель…но какую? Я не смог получить образец, ибо он умирает сразу по извлечении. Нужно найти ещё не погружённый в человека…нужно. Нужно. Нужно, нужно, нужно. Нужно…»
Последняя запись оканчивалась беспорядочным повторением слова «нужно». Судя по всему, де Фруа писал её в сильнейшем нервном возбуждении. История проливала несколько больше света на произошедшее. Однако природа странного существа, так скрупулёзно исследуемого Клеменсом, от Винсента ускользала. Здесь, возможно, могли бы помочь алхимики?
Просто так аудиенцию с лидером не получить, он не показывается на людях
Разговор с Францем
- Да его не видно почти было, он в тряпки замотался…глаза…глаза серые, какие-то странные. Будто с придурью, что ли. Ыааа, - Франц скривился от боли, - Волосы…то ли белёсые, то ли седые, как будто снегом присыпало. И тщедушный был, сопляк, как будто его голодом морили, это даже через лохмотья видно было – они на нём, как на пугале висели. Ещё…ещё Трехпалый заметил, чт…что у него два ножа, для разделки мяса, под плащом. Ни шпаги, ни пистолета…ножи. Это нас удивило.
Разговор с Арами
- Обычно это происходит ночью, - начал свой разговор д’Арами, - Мне кажется, я вижу какие-то тени, что бродят по моему дому. Однажды ночью…меня разбудил какой-то странный шорох. Я вышел проверить – потому что ни один чертов слуга не откликался на мой зов, и нечто передо мной скользнуло в одну из комнат, но когда я последовал за ней…черт, она не поддавалась совершенно, будто я пытался сдвинуть камень! Вы можете сказать, что это могли быть грабители, но утром мы обследовали каждый чертовый дюйм комнаты, но не нашли ничего! Да и что же, разве грабители обнаглели настолько, что проникают в дома несколько недель подряд, пока не вынесут всё? К тому же, у меня ничего не пропало, - Арами устало прикрыл глаза, - А ещё…ещё я помню леденящий ужас, в котором я утонул, словно в проруби. Меня будто бы окатили ледяной водой, я дрожал как осиновый лист. А ещё у меня будто начались провалы в памяти – иногда я оказываюсь в комнате, куда совершенно не собирался идти. Не знаю, как это может быть связано, но раньше я такого за собой не замечал.
Рассказывая эту историю, господин Арами даже сломал перо, что держал в руках, выражая свои эмоции.
- Я заплачу вам сто ливров, если вы избавите меня от этой проблемы.
Задание Рауля
Маг дал наводку Фонтено на персону «сомнительной добропорядочности» - проще говоря, человека, у которого были проблемы с законом. Речь шла о каком-то притоне возле городской стены, куда боялись заглянуть даже стражники. У него нужно было утащить все записи, которые интересовали Рауля, а кроме того, в его лаборатории, где проводились исследования воинственного, нежели научного толка. Призванные облегчить перемещение имущества из владения обычных людей в карманы разбойников, они служили путеводной нитью к тому, чего хотела сама Франческа – изобретение самовозжигающихся кинжалов, и других, не менее опасных вещей.
Нотариус
- Стефан? Жером? – непонимающее посмотрел на Франциску нотариус. Наконец на его лице отобразилась работа мысли и он воскликнул, - А! Эти пройдохи! Ну, проходите, проходите. Кто вы, говорите?..
Нотариус даже толком не стал дослушивать слезливую историю Фонтено про смерть тетушки – он слышал их сотни, и, решив, что проще будет ответить на её расспросы, чем пытаться стянуть с этой девушки хоть сколько-нибудь – уж очень красочно она расписывала свои несчастья, приготовился давать консультацию.
В сломанной печати он сразу узнал герб Раулей. Герцоги де Лагрань по родословной происходили из какого-то торгового дома Нидерландов, но, несмотря на это, их дворянскому дому уже более двухсот, если не больше, лет. Необычайно богаты, что позволяет им удерживать свои позиции практически не появляясь при дворе – видимо наследственное умение торговаться помогает и сейчас.
Л’Агарэ же наоборот, происходили из нового дворянства пера, получив его за угодную государю службу. Поэтому нынешний граф частенько появлялся при дворе – не особо утруждая себя службой, он тем не менее, активно заводил связи и знакомства, которые позволяли ему оставаться на плаву. Насколько было известно начинающему нотариусу, он пользовался услугами компании «Эркюль и сыновья».
Гадалка благосклонно кивнула в ответ на поцелуй Стерре и внимательно его выслушала. Её испытующий взор бегал по юноше, словно пытался запечатлеть его образ до мельчайшей пылинки на его одежде, а выражение её лица так и осталось непроницаемой улыбкой.
- Ох, scusi, что заставляю вас вспоминать об этом! – воскликнула гадалка, - Но, увы, иначе это предложение было не озвучить. Впрочем, это касается лично вас…и доставило трудов раскопать, не стану, конечно, скрывать, - девушка погладила скатерть, - Ну а что же до ваших расспросов…рада, очень рада, что вы откликнулись на моё предложение!
- Его дом находится на улице Тюльпанов, почти у самой Сены, но я бы советовала вам обратиться к местам, где он обычно проводит время – например, получить приглашение на какой-то вечер, где он будет, а может поймать его в таверне, где обычно заседает – думаю, вы легко разыщите харчевню «Прожаренное ребро», или может даже на улице или какой-нибудь, как это у вас говорят – plaza, где он любит гулять – ну хотя бы перед Сен-нуар.
Гадалка перешла на итальянский вместе со Стерре – просто, видимо, потому что ей захотелось продолжить беседу именно на нём.
- Отпущено…ну, думаю, денька три у вас есть. Сегодня, конечно, лучше уделить время вашим личным делам, но мне хотелось бы, чтобы вы разыскали его поскорее, тем более что дуэль придётся ещё назначить, после того, как вы его вызовете. Случайное столкновение мне не нужно, - строго заметила девушка, - Но мне нужно получить от вас известие, что такого-то числа, такого-то времени, господин Демиан будет отсутствовать по причине дуэли, и если вернётся, то вернётся в несколько неподобающем состоянии. Убийства мне не нужно – мне нужно, чтобы он покинул дом, и достаточно надолго, capisci?
Закончив обсуждение, гадалка придвинулась поближе к Стерре.
- Ну а теперь, mi faccia vedere… - она взяла у Стерре ладонь, - Ну что вы, кто ж гадает по розе ветров? Разве что предсказывать погоду, - рассмеялась гадалка, внимательно изучая линии на ладони Стерре.
- О! Я вижу в будущем, вас ждёт встреча, которую вы никак не ожидаете…но уверена, вы будете рады свидеться с этим человеком, для вас близким. Ну, про опасность говорить не буду – это, думаю, с вашим родом занятий не нуждается в предсказании, ха-ха!
Абеляр Лефевр
- В том и беда, что не ясно. Они весьма проворны, и моим людям никак не удаётся их ухватить. Последний раз, если верить этим бездельникам, они исчезли прямо из закрытой комнаты! Этим негодяям одна дорога – на виселицу, но путь к ней они что-то никак не найдут. Держатся они всегда вместе, может братья, может ещё какая родня – у них светлые короткие волосы, вечно встопорщенные, будто копну сена на голову плюхнули. Уверен, уж они-то как раз ни перед чем не остановятся, чтобы сбежать, это я вам точно говорю! А учитывая их репутацию, то грязных приёмов у них в достатке.
- Так что привело тебя в монастырь, Ала?
У старика
Прежде всего следовало проверить знания Аластрионы в области медицины. Мари попросила ее проверить самочувствие старика и оценить его состояние.
Затем Мари рассказала ей о его ситуации, о том, что кто то весьма странным образом отравил нечастного и тот, как Мари помогла ему. Затем она перешла к расспросам старика.
Итак, во первых, и наверное самое важное, я хочу что бы вы вспомнили весь тот день, перед тем, как вы почувствовали что что то не так. Возможно вы что то ели, пили или дышали какими то парами. Может упали в какую то лужу или еще что. Вспоминайте все, что связанно с жидкостями так или иначе.
Площадь
Толпа перед Мари собралась разная, были и бедняки, были и более зажиточные представители третьего сословия. Конечно перед ними, сразу кричать о том, что над Парижом собираются тучи было несколько глупо, но, легонько зародить нужные мысли, и начать с довольно простой и житейской темы показались Мари хорошей идеей. Мари выйдя на плозадь и прочистив горло объявила.
- Однажды, жил один человек, не слишком богатый, не слишком бедный, он спокойно трудился на полях, не разгибаясь, выдирая сорняки и собирая урожай. В один день, он шел на рынок что бы продать урожай, и заметил кошелек, лежащий на дороге, он подобрал его, и присвоил. С тех пор он не отрывал взгляд от земли, как на полях, так и в других местах. Он нашел еще несколько монеток, но до конца своей жизни не видел ничего, кроме земли. Он не замечал ни родных, ни знакомых, ни незнакомцев, кто хотел поговорить с ним. Когда он повредил ногу на полях и шел хромая с тяжелой ношей, он не увидел знакомого кузнеца, который махал ему, и мог ему помочь, так страстно он искал деньги на земле. За всю жизнь он нашел еще несколько монеток, но остался совсем один. Зачем же жить не отрывая взгляда от земли и ища там крупицы золота, не смотря ни на кого другого? Действительно ли эти монетки того стоили? Я прошу вас не быть, как этот человек. Смотрите вокруг! Конечно, не все из вас могут позволить себе беззаботно наблюдать красоту мира и помогать всем нуждающимся. Но старайтесь, когда есть возможность хотя бы обращать свой взор на окружающих и не искать из этого выгоды, помогая хотя бы добрым словом! Представьте, сколько зла прошло бы мимо вас и ваших родственников, если бы люди помогали друг другу просто так, в незначительных вещах. Просто подумайте, сколько жизней окончилось от бездействия, и сколько бы мир быть лучше, если бы люди помогали своим ближним, пусть даже в сущих мелочах. Возлюбите ближнего своего, как и самого себя!
Разговор с Алой
- У нашей матери было трое: я, старшая, средняя сестра и наш младший брат. Так как брат был единственным мужчиной в семье, ему должно было отойти дело отца. А на нас с сестрой не хватало приданого, которое могли бы себе позволить мать и отец. Моя сестра, она...она слишком любила играть и веселиться. Она бы не выдержала здесь, в монастыре. Она всегда мечтала о высоком свете...платьях...
- По правилам, я, как старшая, могла претендовать на имущество, а она, как младшая, должна была уйти в монастырь. Поэтому когда пришло время, я пошла в монастырь вместо неё, а она осталась. Мне пришлось вернуть слово человеку, с которым мы были помолвлены, и покинуть дом. Вот, собственно, и всё.
У старика
Аластриона нашла состояние старика удовлетворительным, но ничего определенного сказать не смогла. Зато в ходе осмотра обнаружила ещё не совсем успевший зажить синяк на макушке старика, ясно свидетельствующий о том, что его кто-то крепко ударил со спины.
Старик тоже припомнил именно это: в тот день, когда ему стало плохо, он слышал, как к нему кто-то вошёл - затем в глазах потемнело и более он уже ничего не помнит.
Перед этим, правда, он также подмечал, что в его доме начинали происходить странности, которые он иначе назвать не мог - тут старик едва слышным шепотом промолвил Мари на ухо:
- Словно...словно это была магия. Моя бабка, говорят, была гадалкой и ведьмой...как будто её силы передались мне.
Площадь
Можешь вписывать себе +1 очко фортуны за проповедь
Проповедь произвела большое впечатление на каждого, кто был готов её услышать. В устах другого человека призыв к отказу от денег и просьбе помогать другим, это могло прозвучать как насмешка, но чистый и открытый образ Мари, проникновенно ведущей свою первую проповедь сгладил это впечатление. Нет, никто, конечно, не стал брататься прямо на площади, лавочники не бросали нищим монеты, но какое-то зерно в людей юной Джилрани удалось посадить, заставить задуматься о том, что окружающий мир не живёт по выдуманным ими законами, и более сложен, чем они себе представляют. Пересуды о необычных проповедях ещё долго будут заполнять парижские улочки, и люди будут рассказывать о молодой монахине, прочитавшей такую необычную проповедь. А что будет дальше - исключительно в руках Мари.
- Вы так хорошо рассказывали, будто... - Аластриона попыталась подобрать подходящее сравнение, - Будто сами прожили жизнь этого человека, или были его близкой родственницей, - мысли юной монахини теперь тоже были захвачены этой проповедью, - Это было чудесно!
У Франца
Описание, которое дал наёмник Жану, было весьма экстравагантным, хоть ранее подобного "господина" алхимик не встречал. Но, видит Бог, это ещё случиться.
- Какой у него был акцент? Он парижанин, провинциал или иностранец? - сразу поинтересовался де Нуаре, после чего явил на свет кольцо, что он снял с одного из мёртвых "дружков" Франца. - Что это за кольцо с гравировкой?
Разговор с Арами
Самое удивительное в рассказе было то, что де Нуаре не мог ничего вспомнить из книг и своих приключений хоть что-то похожее о том, о чём ему рассказывал граф. Был бы Жан более простодушен, то он с большой охотой обвинил во всём Мастера, но алхимик, к своему сожалению, не отличался таким чрезмерным простодушием.
- Очень интересно, - произнёс барон с самым спокойным видом и успокаивающем тоном. - Бросает вызов моим знаниям! Предлагаю сделать так, к чёрту всякие размышления, только вперёд, - совсем по-военному говорил Жан, словно не был степенным мирным алхимиком. - Но вы все ещё не ответили на мой вопрос о том, когда это началось. Кроме того, мне необходимо осмотреть дом, особенно те помещения, где с вами случается напасть. Нынче же ночью я изволю взглянуть на эту... Сущность во всеоружии.
Итак, по всему выходило, что Cogito начали свою деятельность весьма активно, плодотворно и, что куда важнее, довольно давно. Но что именно они пытаются сотворить ускользало от понимания капуцина. Слишком скоро настал момент, когда в одиночку монаху задача стала не по силам, а значит нужно с особой осторожностью подойти к выбору информантов.
Совершенно очевидным образом вырисовывалась необходимость в том, чтобы показать расшифрованную, но относительно безопасно обрезанную, версию записей специалисту-алхимику. Желательно тому, который будет верен идеалам церкви. Посему начать сие предприятие следовало с запроса к настоятельнице, которое предстало в виде короткого письма:
“Обнаружив следы ересей скрывающихся в обществе Парижа, спешу провести изыскания дабы искоренить богохульные практики, скрывающиеся под благонравным видом. Однако в силу скромных своих познаний и умений, вынужден покорнейше просить о помощи: для соответствующих действий необходим способный алхимик, коего невозможно заподозрить в непочтительном отношении к Церкви и Господу нашему Богу.
Вскоре я навещу Вас и потому прошу не давать ответного письма
С надеждой на скорый ответ, отец Винсент”
Также, на случай отказа, де Моро предпочел оставить письменную просьбу и для вдовы де Фруа:
“Не обладая достаточным временем для личной просьбы, обращаюсь к вам посредством этой записки. Прошу вас предоставить мне адрес известного вам алхимика, не пребывающего в этом городе слишком долгое время. Пожалуйста, отправьте ответ в монастырь на мое имя.
Нижайше благодарю вас за оказанное гостеприимство и да благословит вас Бог”.
Итак, когда с просьбами было покончено следовало подумать о том, к чему имел способности сам Винсент. Информация о том, что еретики способны вселять в людей существ Изнанки оказалась ожидаемой, но весьма тревожной хотя бы от того, что в опасности оказались практически все маги города и способ отличить умершего от проклятого был неясен.
Отличить умершего от проклятого.
Кровь стыла в жилах капуцина от одной мысли о том, что десятки людей могли быть похоронено заживо с таинственной дрянью в их душах. Не настигла ли та же участь и его доброго друга, Алера де Фруа? Учитывая наличия полтергейста в доме, его попытки изучить обнаруженную им ересь и внезапную гибель, это предположение было как минимум не слишком параноидальным.
План действий на следующий день был предельно ясен:
Разослать письма и отправиться к могиле Алера де Фруа, чтобы проверить страшную гипотезу Взглядом Праведника.
Попытаться отыскать отца Тулля в университете.
После этого необходимо было отправиться в монастырь за ответами и, если останется время, отправиться прямиком к рекомендованным алхимикам. И несомненно, несомненно следовало прихватить с собой зашифрованные записи Алера. Кто знает какая еще важная информация может в них скрываться.
Встреча? Еще одна? Не рассмеяться в ответ было задачей не из легких. Количество встреч, схождений, неожиданных свиданий и просто столкновений за эти несчастные полтора дня уже почти перескочило тот предел, за которым воспринимать происходящее выходило сколько-то адекватно - а теперь его пытаются удивить еще одной?
Да, сдержать смех действительно дорогого стоило - но Стерре все же сумел уплатить эту цену. Речь, в конце концов, шла сейчас о деле - а о делах следовало говорить совсем иначе: ловя каждое мало-мальски значимое чужое слово и тщательно подбирая каждое свое.
Некто Р. Демиан, значит. И не похоже, что в раз второй ты сказала больше, чем хотела - вовсе даже наоборот. Верно, верно...чем меньше скажешь, тем меньше может на сторону уползти…
Имя и место, время и награда - почти весь тот минимум, которым обычно его снабжали, Стерре уже успел услышать. Оставалось лишь спросить напоследок о внешности - как же иначе? - намеченной цели, после чего привычно подняться, привычно же раскланяться…
Слишком уж привычно, слишком уж знакомо. Но не думал же он, в самом деле, что сможет этого избежать, пусть и вдали от дома?
Не думал, конечно же, нет. Он ведь не такой дурень, чтобы…
Или все же…думал? Хоть бы на минутку, хоть бы на самую малую долю ее?
Позволил ли себе помыслить о том, что у кого-то вроде него может быть иная дорога?
Смешно, право слово. Радовало одно - город отлично помогал отбросить подобные дурные мысли подальше, а из сюрпризов, им подкинутых - тут Стерре встретился взглядом с хозяйкой комнат - далеко не все, что уж там, были неприятны…
Услышав же родную речь, он и вовсе на краткий миг усомнился в том, что действительно покидал когда-либо свой дом, всеми проклятый, но, похоже, не всеми еще забытый.
Вот проснусь сейчас, да на самом развеселом месте…
Ага, конечно. Раскатал губу.
Проснуться дома, пожалуй, действительно оказалось бы наиболее мерзким исходом из возможных- а вот если бы...чуть-чуть, самую малость пораньше…
Если бы - снова - в ту ночь, когда тоскливо выл ветер в печных трубах, когда отбивал по крыше свой до боли надоевший ритм дождь, когда рыдало в сто ручьев беззвездное небо...
Когда он…
Почти...почти похоже.
В другое время, в другом месте, быть может...
В голове вертелся какой-то дьявольский волчок, с каждым ударом сердца на поверхность выкидывало все больше и больше обломков воспоминаний, изуродованные до предела трупы каких-то старых, давно забытых чувств…
Довольно. Довольно, я сказал.
-Итак, - совершив над собой усилие, внешне, впрочем, никак не отразившееся, Стерре подался вперед и заговорил, едва только отзвучали последние слова гадалки. - Демиан Р. или Р. Демиан с улицы Тюльпанов, вытянуть из норки, немного с ним поплясать, вернуть обратно с душой при теле, и вернуть лучше позже, чем раньше. Срок в три дня. Ожидать разных...фокусов, - здесь он не сдержал кривой улыбки. - Пока все как по пальцам, одно лишь осталось..не удостоите ли пары слов его наружность? Не хотелось бы, честно говоря, с кем-то спутать и себя тем огорчать, а уж вас-то тем более…
Выдержав короткую паузу, он продолжил, постепенно возвращая себе тот почти беззаботный тон, к которому прибег в самом начале разговора:
-Что же до неожиданных встреч - покорно благодарю за предостережение, но ваш чудесный город мне вряд ли позволит расслабнуть до того, чтобы я таковую промигал. Сказать по правде, не удивлюсь уже, если налечу вечером на Абеляра, а он мне тоже какое-нибудь дело ввернуть попытается… - Стерре вздохнул с притворной грустью. - А делом вашим, и верно, займусь уже завтра…
А может, и этой ночью уже что выведать сумеем.
-...и коли живой выберусь - составлю вам компанию вновь. В таких историях, как наша, без края и конца белых пятнышек, а раз уж вы ее собрать решили, полагаю, вам пригодится кто-то, кто их раскрасить сумеет. В конце концов, если вы нас так хорошо...изучили, то знаете - уже некому меня за то наказать…
–Какого дьявола еще принесло? – раздалось раздраженное ворчание часового из-за двери. – Проваливай отсюда пока ноги целы.
–Отпирай живее, псина! – не осталась в долгу Фран, немного дрожащим, но вполне убедительным хриплым карканьем.
–"Как давно не было вестей от Конюха?" – устало повторил кодовый вопрос охранник, признавший в ней, по крайней мере родственную душу.
–"С последней кровавой среды..." – уверенно процитировала она ответ, даже не пытаясь вникать в его смысл.
Дверь заскрипела несколькими не смазанными замками и отворилась, обдав гостью букетом ароматов, свойственным подобным заведениям – выпивкой, грязью и, конечно, золотом. Не утруждаясь любезностями, девушка проковыляла в душный предбанник, на ходу смачно высморкавшись и утерев лицо рукавом, затем достала из-за пазухи вещицу, полученную от Рауля и размотав ее из тряпки, сунула под нос стражу.
–Кому это можно задвинуть здеся? – продолжала она куражиться, имитируя нарочито безграмотную речь.
–Вверх по лестнице, спросишь Воробья, – коротко ответил мужчина, несколько озадаченно почесывая затылок.
Тускло освещенный кабак встретил мадемуазель Фонтено тесными ряды столов с пьяными компаниями отъявленных подонков, резавшихся в карты и дежурно надиравшихся до скотского состояния. Не вызывая никакого интереса с их стороны, она протиснулась к ветхой лестнице, поднялась на второй этаж и разыскала нужного человека – по виду бывалого дельца, занимавшегося скупкой краденного. Руки ее немного тряслись от волнения и чувства опасности, но захвативший азарт воодушевлял. Весьма фамильярно плюхнувшись в кресло перед жуликом, артистка отхлебнула вина из его бокала, и выложила на стол полученный от наставника предмет – ювелирное украшение, по виду умеренной ценности браслет с десятком крупных янтарных камней.
–Скока? – жадно хрюкнула она ему в лицо, всем видом давая понять что готова торговаться за каждый су.
–А, и этсамое, хозяин еще велел спросить не знают ли тут кого, кто занимается особыми вещицами. Понимаешь о чем я, приятель?
- Понятно... - протянул Абеляр. - Искать двух блондинов, не дать им уйти.
"Что это за люди? Либо просто проворные ребята, либо... Хм."
- Благодарю вас, капитан. Считайте, что я в деле.
"Либо они что-то умеют и знают. Как я."
- Дайте нам день-другой на подготовку. Сами понимаете, всего второй день в Париже - не было времени приобрести подходящих для боя вещей. Одно дело - пара неумех, а другое - десяток таких неумех.
"И Стерре. Стерре прекрасно понял, о чём была та записка. Три неизвестных... И одна известная. Два на два."
- Я так понимаю, мастеров клинка мы там не сыщем, но вот эта парочка... Насчёт них надо подумать, как их словить.
"Надо подумать. Возможно, он сталкивался с чем-то подобным."
Абеляр разогнулся и повел плечами. Хруст разминаемых суставов принёс некоторую долю спокойствия.
- Я передам своему другу наш разговор. Уверен, он не откажется, но у него могут возникнуть свои вопросы. Когда мы к вам можем подойти, чтобы не стоять лишнего времени у входа? С раннего утра?
- О а с кем вы были помолвлены? – С интересом спросила Мари. – И это неожиданно благородный поступок! Многие идут в монастырь что бы скрыться от каких то мирских проблем или спасти себя, но редко кто то идет, вместо другого. Хотя наверное многие тебя тут не поймут, все таки для многих это будет несколько оскорбительным, но меня тоже отдали в монастырь родители, но некоторые в рядах священнослужителей не слишком привыкли мириться с отличной от них картиной мира, где в центре мироздания стоит служба господу в церкви.
Рене
- Хмм, интересно, очень интересно, - Кивнула Мари. – А что вы помните о дне, когда вам плохо стало, что вы делали тогда? Можете вспомнить все настолько подробно, насколько можете? Ну или может вы гадали у кого то или обращались за помощью к каким то колдунам? Может говорили о своей бабке с кем то?
Площадь
- Спасибо, это, наверное единственная моя более менее успешная проповедь. – Призналась Мари. – А что до жизни, то… ты видела старика Рене сама, и пусть там есть и некоторые художественные украшательства, но в целом таких людей куда больше, чем ты думаешь. И вот уж что нам действительно нужно что бы люди смотрели друг за другом. Тут, по моему, начинается что то странное и предупредить людей, хоть так не помешало бы. Ты ведь наверное слышала об обрядах экзорцизма, так ведь?
Текст Письма Жану
Сожалею, что приходиться вас побеспокоить, но похоже в Париже появилось несколько тревожное дело, о котором вам думаю будет полезно знать, а мне узнать ваше мнение. Предлагаю встретиться в ближайшее время и обсудить ее.
Мари Джирлани
Разговор с Францем
- К-кажется…кажется, у него был итальянский акцент, - прохрипел Франц, - Тогда мне показалось странным, а теперь понимаю, что…что это его говор меня так зацепил.
Скосив глаза на кольцо, Франц хмыкнул.
- Кольцо…Трехпалый снял его с какого-то лавочника, которого мы подрезали уже давненько. Продать его не вышло, вот и оставил себе на память!
Арами
- Это началось довольно давно…я затрудняюсь сказать, сколь долго длятся эта чертовщина. К тому же, я уезжал из города на некоторое время, так что не могу сказать совсем точно…недели три-четыре уже прошло наверняка. Обычно я лежу в своей спальне, а описанная ситуация произошла в комнате на втором этаже, одна из небольших гостиных, когда гости расходятся после основного торжества по салонам. Обита красным бархатом.
В комнате Жан не нашёл ничего не обычного – окно, выходящее на улицу, почти скрытое с улицами ветками дуба, множество кресел и столиков, небольшой сервант с напитками, и зеркало в полный рост.
Мария Джирлани
- О, его звали Ришар Рено, госпожа, - скромно заметила Аластриона, - Он был подмастерьем плотника у собственного отца, и ему в скором времени должна была отойти всё дело.
У Рене
Но Рене ничего более определенного сказать не мог: о своей бабке он не особо распространялся, но никогда и не скрывал этого; да и трудно было что-то такое скрыть от парижских сплетниц, в век, когда пересуды были едва ли не единственным развлечением этих людей.
Проповедь
- Что-то странное? – удивленно переспросила монахиня. – Что, сестра Мари?
- Об экзорцизме я слышала, конечно, но мне его никто не преподавал. Насколько мне известно, эти слуги господа ходят по домам и излечивают тех одержимых, что пали через свой грех в объятья Диавола.
Встреча с Жана де Нуаре с Марией Джирлани
Затем у Мари по планам было отправиться к знакомому алхимику, которого она знала ещё по Парижу. Жил он в весьма престижном районе Парижа, что указывало на то, что если человек не богат, то как минимум обладает нужными связями. По виду квартир можно было заключить, что жил здесь отъявленный холостяк, впрочем, со своими самобытными вкусами: французский стиль здесь был представлен в основном трофеями, причудливо смешанными с элементами Востока.
Когда Жан возвратился домой, Тессайя едва успела известить его о гостье, как он услышал стук поднимающихся шагов по лестнице. Ещё минута – и знакомая ему монахиня стояла на пороге.
Кладбище
Тело Алера де Фруа теперь лежало в фамильном склепе, расположенном на кладбище rue Trace Normains – туда капуцин и поспешил. Казалось удивительным, как, находясь почти в центре города, кладбищу удавалось сохранять торжественную тишину. Осыпавшаяся белая окраска ограды, следы ржавчины на прутьях ворот, ведущих внутрь, впрочем, намекали, что безумный темп столицы Франции слишком скор для всего созерцательного, и посетителей тут очень мало. Сторож, по-видимому, был где-то занят: в сторожке его не оказалось.
Пройдя между нестройными рядами надгробий, Винсент, наконец, добрался до склепа: небольшая постройка, возвышающаяся над землей едва на метр, выложенная белым мрамором, стояла в середине кладбища. Её стены были украшены резными изображениями, большей частью на библейский мотив: здесь покоилась вся семья Фруа. Вход в склеп был запечатан, но способностям де Моро это не было преградой. Воспользовавшись своим зрением, монах…понял, что его опасения не оправдались. Алер Фруа был определенно мертв. Ни капли магической силы в нём не наблюдалось, ни капли чего-то другого, что было бы неподвластно пониманию Винсента. Его друг определённо упокоился с миром.
Монастырь, утро
Настоятельница к сожалению, не знала, есть ли сейчас в Париже именно церковные алхимики – как правило, этим занимались вольные люди, у церкви были свои методы: однако она долгое время пробыла в Париже, и советовала Винсенту обратиться к клубу алхимиков и испросить помощи у Вирджила дю Бонэ, бывшего до недавнего времени председателем клуба. Он человек старый, мудрый, и явно лишенный авантюрности, так что в отсутствии связей с Cogito можно не сомневаться.
Вдова Фруа же посоветовала обратиться Винсенту к Жану де Нуаре – как она слышала, он только недавно вернулся в город, чуть ли не в один день с Моро, и также питает неприязнь к подобного рода «общинам».
Гадалка уловила мимолетное изменение в лице юноши и притворно нахмурилась.
- Ох, я вижу, вы сомневаетесь! Здоровый скептицизм – это, конечно, хорошо, но я говорю не о простой встрече, поверьте! Далеко не простой…
- Ну что же, раз берётесь…росту он среднего, ещё молод, глаза серые, волосы – русые, хотя чаще всего он носит парик, насколько мне известно, - рассказала Мила, - А что же до вашего обещания…буду ждать, буду вас ждать. Arrividerci.
Абеляр Лефевр
- Понимаю, хорошо подготовиться – это важно. Могу посоветовать вам Йоахима Мейера, отлично знает своё дело. Многие у него закупаются – если, конечно, позволяют финансы.
- Вы можете зайти когда угодно, - кивнул капитан, - Если сами того пожелаете. Всё равно пока я не найду людей на это дело – а кроме вас пока у меня нет вариантов, я всё равно не смогу начать действовать.
Стерре Соррентино и Абеляр Лефевр
Дело уже близилось к вечеру, когда новые знакомые вновь встретились в комнате «Висельника». Планы вырисовывались грандиозные: оставалось решить, как развернуться так, чтобы всюду успеть. Луи-Огюст уже поджидал их, готовый отвести на осмотр места.
Парк возле университета был действительно безлюден и тих: припорошенные снегом ивы и буки чернели в глубине, скрывая от любопытных глаз просторную поляну, огороженную низким бревенчатым забором. На ней почти не было снега, а на земле виднелись множественные отпечатки следов – прямое подтверждение тому, что здесь часто проходили дуэли.
- Вот здесь, завтра утром мы и должны драться, - подытожил Луи-Огюст.
Злачные места Парижа. Грязь, кругом грязь, и не только вещественная, но и душевная – искалеченные жизни, искалеченные и извращённые помыслы. Покосившиеся деревянные постройки, едва теплящийся огонь в фонаре – и тени, тени вперемешку с людской грязью. Пьяные драки, истошные вопли и ругань – вот ночная жизнь столицы. Франциска перешагнула через канаву, в которой возился какой-то оборванец. Завернув за угол, ей невольно пришлось зажать нос: выброшенный из окна остов свиной головы разил на всю улицу.
Место, которое указали Фонтено, замаскировавшейся старьевщицей-собирательницей, выглядело как кусок корабля, выброшенного на берег: беспорядочное нагромождение досок и брёвен, видевших краску, по-видимому, ещё во времена Генриха Второго. Почти все небольшие окна были темными, лишь на самом верху теплился свет.
Оказавшись внутри, Франциска быстро разгадала причину: окна были замазаны сажей, оставив лишь небольшие куски стекла незакрытыми, чтобы можно было увидеть приближающийся патруль или человека, решившего подсматривать.
Воробей – уже немолодой мужчина с седыми волосами и шрамами на губе и щеке, смерил девушку мрачным взглядом. На одном глазу у него весело бельмо, которое он никак не прикрывал, полагая, что наводить ужас на своих клиентов или «коллег» куда полезнее. Кашлянув, он взял ожерелье со стола и поднёс его к огарку свечи, стоявшей на настенной полке.
- Пять ливров, не больше, - бросил он, возвращаясь к столу, - Не согласна? Проваливай. Если не боишься с такой штучкой здесь разгуливать, хе-хе.
- Особенные? А шо, у тебя есть такое, особенное? – он оскалил свои зубы в страшной гримасе полуулыбки, - Особенное ей… - пробормотал он, - ну сейчас позовём…Пье!.. – уже почти выкрикнул он чьё-то имя, но тут же осекся. – Погоди-ка, - он вперил в Франциску свой единственный взгляд, - Погоди-ка погоди…
В одно мгновение ока лезвие кинжала оказалось перед лицом у артистки, а сам Воробей сверлил её взглядом.
- Ты кто такая ваще? Откуда у тебя такая дорогая цацка? Я всех воришек в Париже знаю, здесь никто не работает без моего ведома! Ну-ка говори, иначе твоя требуха будет сегодня валяться в канаве!
Винсент задумчиво почесал переносицу, прикидывая, стоит ли посвящать настоятельницу в детали расследования. Совершенно очевидно, что монастырь прямиком под носом у Кардинала не мог являться рассадником ересей, а потому определенное доверие было само собой разумеющимся. К тому же, нельзя было исключать, что в ходе расследования, де Моро может попросту погибнуть, не достигнув цели.
Рисковать в таких делах совершенно точно не стоило.
- Сестра, похоже в городе объявилась опасная ересь. Действительно опасная, угрожающая не только жизням людей, но и их душам. Если вы услышите что-нибудь подозрительное, пожалуйста, сообщите об этом мне. Не буду вдаваться в подробности, но еретики подсаживают в людей...что-то. Что-то необычное. Возможно экзорцизм здесь будет бесполезен. Имейте это ввиду и если мне суждено исчезнуть, не завершив искоренения ересей, то навестите госпожу де Фруа. Я постараюсь оставить у нее что-нибудь на этот случай.
По дороге к университету и отцу Туллю
Тяжкие думы поразили разум де Моро, загораживая благословенный образ Голгофы, коему ныне капуцин практически не уделял внимания. Таинственная смерть де Фруа, изучавшего еретиков; исчезновение из поля зрения, и хочется надеяться только из него, его друзей и сообщество Cogito очевидным образом представлялись звеньями одной цепи.
Отчего же тогда не бьет в набат местное магическое сообщество, отчего агенты Ришелье не проходятся частым гребнем по улочкам Парижа, выметая прочь из города магическую скверну? Возможно нет доказательств, связующих эти события воедино? Тогда расшифровка алхимической стороны записей покойного может серьезно помочь расследованию, но этим можно заняться и вечером.
Куда важнее подумать о том, что именно следует выспрашивать у отца Тулля, буде им доведется встретится. Не исключал капуцин и варианта с тем, что названный господин попросту таинственно исчез, но об этом надлежало беспокоиться позднее. На все воля божья.
Примерный список вопросов, выработанный де Моро представлял из себя примерно следующее:
Когда де Фруа и сам отец Тулль заинтересовался оккультизмом и при каких обстоятельствах?
Вел ли себя странно в последнее время де Фруа?
Что отцу Туллю известно о сообществе Cogito? Знает ли он кого-нибудь из его членов лично или о месте их сбора?
Если же отца Тулля не обнаружится, то надлежало опросить его коллег о его возможном местонахождении и странностях в поведении в течении времени до и после смерти де Фруа.
Не знаю уж как там получится с университетом и господином Туллем, но если вдруг все пройдет гладко и мне не потребуются дополнительные поинты времени, то хотелось бы вечером заглянуть к Жану, чтобы продемонстрировать записи де Фруа на предмет консультации по алхимии.
У Франца
- Итальяшка, - нарочно брезгливо произнёс Жан, холодно улыбаясь. - Приходилось мне резать одного, он умер также быстро, как твои друзья. К его радости. Я собирался содрать с него кожу.
Таким образом де Нуаре вежливо напоминал Францу, что умереть можно множеством способов, а выбор наёмник сделал верный.
- А ещё скажи, где ты этого лавочника подрезал. Считай, это твоя исповедь, - голос алхимика стал холодно-равнодушный, словно он собирался произнести "Пора умирать". - И учти... Есть два людей. Одни говорят честно и соблюдают своё слово. А о вторых лучше не думать. А за сим, прощай. Помни о сделке, иначе напомню я.
У Арами
Жан усилием воли заставил на своём лице исчезнуть хищный оскал, когда он чувствовал намёк на фальш. Слишком уж хорошо граф выглядел для человека, которому недоступен сон. Никаких намёков на потустороннее... Ложь и ложь? Очень может быть. И если кто-то думает, что де Нуаре разделит участь тех волшебников, которые могли уж попасться в такую ловушку, но только алхимик не был наивной крестьянкой. И если кто-то возомнил, что волшебник без своей магии не может устроить резню... Де Плови тоже так думал. И где же он? Он мёртв. Жан помнил, как этот набитый дурак захлёбывался кровью перед тем, как алхимик нанёс ещё один удар мен-гош, когда был уверен в том, что его сообщники отправились на встречу с Господом.
- Всё интересней и интересней, граф, - воодушевленно произнёс барон де Нуаре. - Это будет самое интересное дело в моей карьере. Не стоит унывать, уверяю вас, как я и говорил, нынче же ночью я займусь этой проблемой до тех пор, пока не верну вам ваш сон.
Дома
Де Нуаре с удовольствием вернулся к себе домой, ибо он был обставлен по его вкусам, в котором в причудливом танце смешался Запад и Восток, а также трофеи его схваток, ведь барон из Беарна вполне мог носить титул самого беспокойного алхимика Парижа, по крайней мере, в салоне алхимиков у него была весьма интересная репутация.
Тессайя с возмущением взглянула на своего создателя, когда он ей высказал в том ключе, что сегодня ночью у него будет дело...
- Недруги утром и ночью, папа! Утром и ночью! - но вскоре де Врие успокоилась, не давая гневу превратиться в пламя гнева, превращая в искреннюю заботу о том, кто дал ей жизнь. - Ты только будь осторожен...
- Конечно, маленькая, - Жан тепло улыбнулся, глядя в глаза своего гомункула, проведя ладонью её по шелковистым волосам, как и всегда. - Я не могу иначе.
Но, к сожалению, это проявление нежности было кратковременно, ведь у порога уже была Мария Джирлани, которое требовалось помощь в неком деле.
- Надеюсь, моя обитель вас не смущает, - произнёс Жан после дежурной вежливости. - Очень уж меня привлекает Восток, ничего не могу с собой поделать. И разрешите представить, Тессайя де Врие, - представил девушку с идеальными чертами лица и прекрасными льняными волосами, что с теплотой дочери глядела на алхимика и лишь слова Жана заставили ту, кого назвали Тессайей, почтительно выразить уважение монахини о которой была наслышана. - Моя ученица, которой я всецело доверяю.
Сделав вздох, говорящий о крайней усталости за день, де Нуаре продолжил говорить:
- Присаживайтесь, - указал на весьма обычную для восточной обстановки мебель алхимик. - И рассказывайте, я как раз собирался заняться одним интересным делом и, видит Господь, мне кажется, что ваше появление с ним связано.
У Арами, ночь
Жан де Нуаре не мог считаться самим собой, если бы не окунулся в максимум событий за один день, поэтому он смело готовился к схватке в особняке. Наёмные головорезы или духи, алхимик был готов к такому исходу.
- Эээ, слышь, приятель, давай полегче! Че за буйные нравы в этом вашем сраном Париже, ей-богу. У нас-то, в Эльзасе народ поспокойней будет, а впрочем, мы и побарагозить не дураки - надысь одни святоши супротив других бунт подняли, да барона нашего удавили, а кто чего из поместья его утащил, как мой супружник-трубочист побрякуху эту, тем и богат сейчас. А сюды от войны сбежали. Так че, семь су, говоришь? - прокряхтела продавщица в меру испуганно, но не утратив жадности в голосе, а затем как будто поддалась свирепому взгляду Воробья. – Лады, пускай будет шесть, но тока за наводку на того кто купит странную вещицу.
Рука ее, впрочем, все это время хладнокровно сжимала рукоять "Пчелы" в набедренных ножнах, в любой момент готовая отправить ее в полет.
Винсент де Моро
Настоятельница, казалось, была серьезно обеспокоена. Вот уже второй раз за короткое время её навещал человек, приносящий тревожные вести. И самое печальное - сделать с этим сама лично она ничего не могла. Сострадательно вздохнув, она бросила взгляд на фреску Святой Марии.
- Да поможет нас Господь, господин Моро, да поможет нам Господь. Вчера ещё сестра Мария рассказала о таком же странном случае, как сейчас говорите мне вы. Или, во всяком случае, похожем. Темные дела нынче собираются в Париже, тёмные, а у кардинала слишком много других забот - крестьяне негодуют, Англия и Испания тянут нас в войну. Смутные времена, мой друг, смутные!
- Заглянуть к вдове Фруа? Что ж, это можно. Что я должна буду у неё попросить, господин Винсент?
Монахиня слегка выпрямилась и перевела пристальный взгляд на капуцина.
Отец Тулль
Старое готическое здание, что занимал университет, было расположено вдали от шумных улиц, мешавших усердному созерцанию и постижению сложных наук. Фасад его, выполненный в строгом стиле, который так любили воинственные короли прошлого, подошёл бы скорее какому-нибудь укреплению; хотя вполне возможно, когда-то этот монастырь воздвигался и с расчётом сослужить фортификационную службу. Теперь же он был сосредоточием знаний, где скрылся, как полагал Винсент, отец Тулль.
К своему удивлению, он не обнаружил во дворе ни единого ученика или учителя; впрочем он быстро мог сообразить, что скорее всего, сейчас как раз время занятий. Восхождение по каменной лестнице, ведущей ко второму этажу и лекторию вернуло его к мыслям о Голгофе: такие крепкие и грубые ступени из камня были настоящим испытанием для непокрытых ног монаха, так что могли служить своеобразным актом искупления за то, что его мысли так часто уходили от небесного к мирскому.
Поднимаясь по лестнице, монах, погруженный в думы и окруженный благочестивыми пейзажами церковного искусства, всё же краем глаза увидел, как за ним по лестнице скользнула чья-то тень - именно тень по стене, ибо никаких шагов он не увидел, и движения тут. А между тем, он отчетливо видел, как по выщербленной каменистой стене в свете лампад и свечей заскользила...рука. Обычного размера, что только добавляло жути - скользила она в гордом одиночестве, без какого-либо тела, которое полагалось всякой руке. Ещё миг - и она крепко ухватит Винсента за горло, а что произойдёт потом - один Всевышний ведает. Стоит ли звать на подмогу? Кажется, никто кроме Винсента здесь нет - а если он поднимет тревогу, то не успеет поймать, скорее всего, таинственного злодея, потому как даже не может найти его глазами...
Кидай Ловкость против 15, если собираешься уклоняться, 20 - если собираешься бороться с рукой, можешь придумать ещё что-то, через ход рука тебя схватит и там уже будет идти урон
Жан де Нуаре
Франц
На высоком челе Франца не отразилось ничего; в конце концов, он достаточно был головорезом, чтобы быть знакомым с тем, что случается с каждым негодяем, когда он проиграет своей Фортуне в кости или карты.
- Мы подрезали его где-то возле церкви святого Павла, кажется, - припомнил он, и сплюнул кровью вновь, - Там и поищи, может даже помнит его кто.
Он проводил удаляющегося де Нуаре мрачным взглядом, всё ещё неспособный подняться. Только когда алхимик скрылся, он попытался подняться.на ноги. Неожиданно он резко выгнулся и издал странный чавкающий звук. Струйка крови побежала из уголка губ.
- Ты подвёл нас, господин Франц, - послышался ледяной шепот где-то над ухом.
Три черных, как сама ночь, лезвия проткнули тело Франца. Три красных розы расцвело на его теле. И больше он уже не сказал ничего и никогда.
Дом
Тессайя сделала показательный книксен, и стала с интересом рассматривать гостей - или гостью, со стороны - ни дать ни взять, любопытная кошка, которая впервые увидела мышь или солнечный зайчик и теперь не знает: то ли броситься на него, чтобы узнать поближе, то ли предварительно изучить во все глаза со стороны.
- Добро пожаловать, - повторила она за Жаном, - Надеюсь, мы сможем быть вам полезны, в меру своих сил.
Она бросила быстрый и пытливый взгляд на де Нуаре - всё-таки хозяином был в доме он, и предложить вино или хотя бы легкий перекус, было в его прерогативе, даже если он и забыл об этом. Или же, не хотел этого предлагать?
Особняк Арами
Ночь опустилась на Париж, а де Нуаре уже спешил к новым приключениям, и следующим его пунктом остановки был особняк Арами. Как и было условлено, Арами ушёл в свою комнату, а Жан спрятался в той, где в последний раз видели таинственную тень, и приготовился выжидать. Ночь выдалась безоблачной: Луна ярко освещала улицы Парижа, отражаясь на белоснежном покрове города.
Изредка скрипели лестницы - как не старалась прислуга Арами действовать бесшумно, всё же дорогой орешник не мог полностью замолчать под их тяжелой поступью - сколько бы ему не заплатили.
В полночь - это Жан понял по бьющему колоколу - вокруг дома наступила мертвецкая тишина. Даже с соседней улицы не было слышно каких-либо голосов. Арами спал у себя в спальне. Второй час, третий...Жан уже было подумал, что это какой-то розыгрыш, но тут его он заметил, как в свете луны блеснуло что-то новое для пейзажа ночного Парижа. Протерев глаза от налетевшей дремоты он увидел три - не то черточки, не то линии, которые стремительно приближались к окну. Затем они бесшумно прошли прямо сквозь него, и только в последний момент де Нуаре сумел увернуться сразу от трёх снарядов. Как только три стрелы с глухим стуком впечатались в стену, они рассыпались легким серебристым светом. Неизвестный маг. кажется, предпочитал атаковать издали и пытался Жана выманить.
Стреляли, похоже, откуда-то из сада - иначе бы столь различимые в полёте стрелы летели довольно долго. Можно попробовать выстрелить навскидку, но это перебудит весь дом. Этого, наверное, следовало избегать.
Франциска Фонтено
Виток колеса совершил свой очередной оборот, и в этот раз Франциске не повезло - её история вызвала только безумный смех Воробья.
- Через всю Францию тащились, чтобы краденое вашего барона сбыть? Ага, так я и поверил! - захохотал разбойник, пытаясь воткнуть Фонтено нож в горло, однако та с легкостью ласточки уклонилась от его выпада, и совершив изящный кульбит, уже была на ногах.
осанка и резвость противника выдавали в нём опасного фехтовальщика. Через секунду, как кинжал просвистел у горла циркачки, он метнулся к стене и схватил висящую на стене внушительных размеров саблю. Однако, звать кого-то Воробей не спешил - да и учитывая истошные вопли и звуки скрипки, доносившиеся снизу, это было бесполезно. Пьер ему не ответил - значит, его тут тоже ещё не было, хотя противник Фонтено был уверен, что он должен быть тут.
Второй этаж таверны находился высоко - выше, чем обычные здания Парижа, видимо, построенный ещё в более давние времена, и просто так выпрыгнуть в окно не представлялось возможным. По высоте тут было минимум метра четыре, а высота окна находилась где-то на уровне этажа третьего. Безболезненно спрыгнуть даже для циркачки тут будет проблемно. Да и стекло было крепко вколочено в раму, и ещё как следует замазано глиной, так что вышибить его надо потрудиться - впрочем, вполне реально.
ДЦ 15 на выбивание стекла, 25 на чек акробатики
С другой стороны, если прибить Воробья, который сейчас свирепо вращал саблей и бегающим глазом следил за Фонтено, то завтра здесь куда проще будет провернуть дельце. Разъяренный негодяй хватил саблей по столу и перерубил её надвое.
- А следующей будешь ты, птенчик, - оскалился он в злой улыбке.
2d10: (6 + 10) = 16 + 3 инициатива Воробья
Уходя от гадалки
-Отрадно слышать, - улыбнулся напоследок Стерре, отвесив шутливый полупоклон. - Отрадно слышать и знать, что и меня где-то да ожидают. Мы с вами прощаемся, но, конечно же, не надолго…
Если тебя, дурень, завтра - или после - приколют, то уж точно не надолго - навсегда.
Выскользнув из дверей и спустившись вниз - шагом быстрым, но не суетливым - он постоял с минуту у входа, прислушиваясь сам не до конца понимая, к чему. Абеляр, похоже, задержался у стражи - это было, по крайней мере, самым простым из доступных объяснений - и нанести визит отправительнице утреннего письма отнюдь не спешил. Тем лучше - никто не перехватит у порога, потребовав объяснений…
Кстати, весьма уместно было бы заготовить их наперед.
Вляпался ты, дружок. Хорошо так вляпался.
Конечно, не так, как у Альфано, но…
Свежий воздух подействовал на Стерре весьма благотворно: голова постепенно прояснялась, а ворох подозрений, наслаивающихся друг на друга одинаково безумных теорий и едкие, ядовитые раздумья о смерти на время сгинули, позволив мыслить почти столь же холодно, механически, сколь и дома.
Когда берут за горло, ты либо достаешь до глаз, либо ищешь, как вывернуться. И первый жест у нас пока что сидит в одной повозке с немалым риском…
Значит, пока потрепыхаемся. С одного боку, тебя за то и наградить обещали, с другого - сам знаешь, как по нашим делам порой награждают, сам такие награды раздавал…
А хороша будет, не в пример погоде здешней. В другое время, в другом месте…
Не о том задумался, голова еловая, ой не о том.
И верно. Сейчас - о деле, а дело у нас…
Наперво - Абеляра сыщем, да поглядим, каких еще историй он нам порасскажет…да и кончит ли уже из себя межеумка корчить. Порядком вторым - второго безголовца дождемся, да место осмотрим, где его дружкам требуху выпускать предстоит. А там уже и ночь недалече…
Сделав было несколько шагов прочь от обители гадалки, Соррентино замер, в задумчивости подцепив двумя пальцами край своего истертого дорожного плаща.
А еще, дружок, хорошо бы тебе платье обновить. Поистрепаться-то в дороге каждый волен, но дьявол, в такой рвани и ближнего своего выпотрошить стыдно!
По пути от гадалки покупаем модный бретерский плащик
+4 от Бонуса Мастерства к броне (если есть), крепкий, помеха при попытке порвать плащ
-30 ливров, 270 осталось. А броня? А броню успеем прикупить. Наверное.
В парке
Нет повести печальнее на свете, чем Внимательность, выкинутая всего на 13.
-Где этот парк?
-Ты в нем стоишь, Стерре!
-Да где?
-Да вот! Вот же!
-Да где?
-Вот здесь, завтра утром мы и должны драться...
А местечко-то известное - вон как наследили. И если его каждая псина знает, как бы нам завтра тут в цепочку становиться не пришлось, в порядке очереди…
И как бы самим в цепях по итогу не оказаться.
Настроение к вечеру отчего-то испортилось - то ли старалось шагать в ногу с местной погодой, то ли причины тому были иные: так или иначе, но притворная словоохотливость Стерре сейчас спала мертвым сном.
-Место, гляжу, хоженое, - отрывисто и сухо проговорил он, прохаживаясь взад-вперед по полянке. - И давно уже справленное для этого дела. Менять, конечно, уже поздненько. Но как бы нас тут не зацапали, - добравшись до края поляны и прошествовав назад, он обвел спутников мрачным взглядом. - Однако, может, деревья утаят. Не знаю, не знаю…то ли глаза у меня нынче дурные, то ли и правда нет тут ничего. А вам как видится? - обратился он к Абеляру.
Проповедь
- Да, у меня было видение. - Призналась Мария - Я ничего не могу сказать конкретного, но похоже вскоре нам придется заниматься кое чем другим, кроме как читать прововеди и лечить больных. И тебе придется учиться как экзорцизму, так и другим вещам. Возможно в париже готовиться заговор, который уже случился в Лудуне. Пойдем.
>>640097
>>640302
- Приятно познакомиться с вами, Тессайя Де-Врие. Мое имя Мария Джирлани, мою спутницу зовут Аластриона, она так же слуга господа и не стесняйтесь говорить при ней. - После Мари обратилась к Жану.
-Извините, что пришлось побеспокоить вас так скоро, но похоже я нашла что то необычное. Я в первый день, как приехала решила проверить старика, как говорили он может быть одержим. У него была довольно интересная… проблема. В нем были сороконожки, состоящие из некой жидкости. Он очень хотел пить и похоже они росли в нем. После того, как я вызвала у него рвотный позыв он выплюнул жидкости обычные жидкости тела, а от сороконожек остался лишь след, его я конечно зарисовала и вот рисунок. – Мари протянула листок Жану. – Похоже это по вашей части, так как тут была замешана алхимия. Единственное полезное, что мне удалось от него получить, так то, что его родственник владел магией, возможно именно благодаря этому сороконожки в нем росли, но я признаться не понимаю в алхимии, поэтому пришла к вам за советом
>>640462
Дом
- Приятно познакомиться, сударыня, - тепло улыбнулся спутнице Марии алхимик. - Смею заметить, у вас прекрасное имя, означающее "защитница людей"...
Де Нуаре хотел было сказать что-то ещё, но взгляд Тессайи напомнил об одной вежливости, о которой Жан забыл в хитросплетении битв и подозрений, а также весьма банальной усталости, которой был подвластен и алхимик.
- Ах, мои манеры... Не желаете ли вина или что-нибудь отведать? - произнёс барон немного рассеянно.
Так или иначе, пришёл черёд более серьёзных разговоров, а не дежурные любезности к которым де Нуаре относился гораздо более сосредоточенно.
- Звучит очень интересно, но рисунки мне, кажется, нам не понадобятся, - вздохнул барон, предлагая направиться в его лабораторию.
Лаборатория была аккуратно обставлена, необходимы для алхимии предметы, которые Тессайя расставила для своего создателя в образцовом порядке, ибо это меньшее, что она могла сделать для своего создателя.
На Мари и Аластриону смотрело знакомое существо, которое находилось в сосуде, мешающим алхимическому порождению нанести кому-то вред.
- Рисунки могут врать, так скажите - это та субстанция, которая принесла старцу столько страданий? - поинтересовался у Джирлани де Нуаре. - Пара людей, которых я призвал к ответу своим мечом, хотели нанести вред одному близкому мне человеку, имени которого я не назову, ибо я - человек чести, при помощи подобной субстанции. Сходна ли она с той, которую вы видели?
у Арами, ночь
Ещё дядя Жана, Шарль, весело отмечал, что из него выйдет тот ещё бретёр и сорванец. Когда-то де Нуаре с упорством барана пытался бороться с этими словами, ставшими подобием пророчества лично для алхимика. Но сейчас барон просто бросался в самую гущу событий, воинственно размахивая мечом, словно так оно и надо было...
Де Нуаре достаточно быстро понял, что ветви старого дуба были пригодной возможностью приземлиться, не сломав себе что-нибудь. Правда, про заклинание Укрепления алхимик не забыл, вспомнив о небольшой встрече с одним наёмником-волшебником.
А потом... Господь и личные наблюдения де Нуаре не оставили его - приземление вышло безболезненным, а поэтому Жан выхватил свои два клинка, ставшие ему за такое короткое время лучшими товарищами в любых передрягах.
Противник-волшебник оказался удивительно предсказуемым человеком, поэтому де Нуаре совсем не удивился наличию здесь своей цели, оказавшейся светловолосым молодым человеком, предпочитавшего благородной схватке колдовские трюки. Ничему так и не научились...
Магические цепи де Нуаре весьма ловко разрубил, с беарнским упорством преследуя негодяя, насмешливо ударив его клинком по спине, демонстрируя ему своё презрение.
- Жалкий фокусник, - презрительно произнёс Жан. - Сражайся, как подобает мужчине!
Но вместо того, чтобы принять вызов "фокусник" создал заграждение, похожее на стену льда. Могло ли это остановить алхимика? Несколько яростных ударов мечей прямо говорили о том, что де Нуаре так легко не удержать.
И лишь случай не дал барону докончить дело. Глаза алхимика увидели графа д'Арами, который вот-вот упадёт вниз... И тут стало Жану всё ясно, как день. Тот день в одно мгновение предстал перед бароном де Нуаре. ПРОКЛЯТЬЕ!
Между спасением жизни и умерщвлением Жан выбирал спасение, а поэтому он со всех ног поспешил в сторону графа. Ведь не полетит д'Арами вверх, а устремится вниз. Барон де Нуаре быстро прочитал заклинание Укрепления на своего клиента, найдя в этом способ спасти его жизнь.
Расчёт оказался верен. По крайней мере, граф лишь вывихнул лодыжку, а не стал трупом. Де Нуаре отыскал свою фляжку, из которой с нервной быстротой выпил.
- А де Модрибур скрестила бы со мной мечи, - вырвалось из уст Жана с лёгким облегчением, когда стало понятно, что "фокусник", видимо, решил не испытывать свою судьбу...
- Пейте, сударь, пейте, - говорил де Нуаре уже де Арами, решив напоить его напитком, который открыл совершенно случайно для себя.
–Тебе стоило поверить в историю с бароном, кретин, или хотя бы заказать горячий суп, – нарушила повисшую гнетущую паузу победительница. – Даже удивительно как долго ты прожил на свете, с такими-то манерами. Но оставим сентиментальность – тебя время поджимает. Исповедовать не умею, да я бы и сама скорее померла от старости, прежде чем дослушала список твоих грехов, а вот последнюю сделку предложить могу: твоя последняя воля в обмен на место, где я могу найти продавца особых вещей. Что-что? Хрипи погромче! Ах, какие гарантии… Ты, братец, и в аду не пропадешь с такой-то хваткой торгаша. Боюсь, однако, что на сей раз у тебя, кроме надежды на мое благородство, их нет, а у меня и того хуже – надежда на эту надежду. Удар в сердце чтоб не тянуть эти мучения – совершенно бесплатно. Ну так что, по рукам?
Ворон на ее плече бесстрастно и многозначительно каркнул о чем-то своем.
Капуцин низко склонил голову и пробормотал короткую молитву к Господу. Похоже то, что открылось ему всего лишь малая частица целого, мелкий грех посреди огромного злодеяния.
- Сестра Мари. Вы не могли бы попросить сестру Мари встретится со мной, чтобы рассказать о случившимся подробнее? Следующее утро надеюсь встретить здесь же. Я постараюсь оставить госпоже де Фруа некоторые вещи, которые возможно смогут помочь тем, кто пойдет тем же путем, что и я. Если будет нужда, попросите ее отдать вам записи де Моро. Я упрежу ее обо всем, что нужно будет сделать несколько позднее.
Отец Тулль
Каждый шаг по холодному камню пронзал ноги монаха, подобно гвоздям, вбитым в ступни Иисуса. Возможно оттого и в своих размышлениях о Божьем Сыне, Винсент видел Его особенно отчетливо. Его светлый лик был искажен невыразимым страданьем, которое Он принимал со спокойным сердцем. Но вот секунда и де Моро кажется, будто Сын Божий уловил его ничтожный мысленный взор и в ответ на это Его гримаса неописуемой боли на короткое мгновенье сменилась улыбкой на устах. Сердце де Моро затрепетало, заполненное неизъяснимой Любовью. Был ли это акт самости, попытка воздать самому себе за страдание или действительное проявление Любви? Обдумать это помешала трепещущая в свете лампад тень руки, скользящая по старинным стенам университета.
Среагировал на неожиданную магическую атаку де Моро ровно так, как и полагалось капуцину в подобных ситуациях: не задумываясь ни на секунду, бывший аристократ зашептал молитву о Его благосклонности и вспорол ногтем незаживающую рану на левой ладони.
Ответом на его молитвы стал сияющий столп света, исторгнутый из раны Божьим велением. Тень руки, как и всякая тень поблизости, исчезла в выжигающей всякую скверну белизне. Однако, как вскоре обнаружил де Моро, во всякий свет есть способ попасть и мраку: стоило тому отвлечься на то, чтобы разрушить чародейские трюки, мешающие ему видеть реальность, как из-под земли начали рваться черные руки, стремящиеся удержать монаха. По изодранным ногам потекли тонкие струйки крови, но это не волновало капуцина, ибо он увидел чудовищное порождение зла, целиком состоящее из тени, глаз и рук. И увидев его, он более не мог действовать иначе: Винсент вскинул револьвер и выстрелил в центр чудовищного тела твари, а затем, увидев что выстрел не сразил ее, рванул существу навстречу, безжалостно давя прорывающиеся сквозь землю нечестивые руки.
Оказавшись ближе, капуцин сообразил, что видит не истинное чудовище, но обычного чародея, сокрытого магией и это усилило его решимость, ибо вряд ли Винсент способен противостоять дьявольским козням, но как разбираться с людьми он знал прекрасно: вновь оказался вскинут револьвер и вновь зазвучали выстрелы, крущащие магическую защиту нечестивого чародея. Когда капуцин уже чувствовал приближение победы, его ребра и плечи ощутили тяжелые удары черных рук, сокрущающих кости. Рассудок попытался было скрыться в милосердной тьме забвения, а револьвер готовился щелкнуть отбойником, ознаменовав отсылку последнего патрона. Возможно, иллюзия такой близкой победы была лишь актом гордыни.
- Именем твоим, Господи - закрыв глаза, одними губами прошептал де Моро и спустил курок.
Грянул выстрел. Щелкнул отбойник.
Благословенная тишина, прерываемая стонами раненого опустилась на место недавней жестокой схватки. Схватки из которой монах вышел победителем. Самодовольная ухмылка будто сама собой уцепилась на губы Винсента, несмотря на его старания избавиться от нее. Уж слишком знакомы и слишком сильны были казалось давно забытые ощущения. Ощущения победы, вытащенные из пасти самого дьявола.
- Кто ты? Кто тебя послал? - оторванные от дел разума рефлексы экзорциста на службе Церкви, однако, не позволили себе ликования и приступили к допросу еретика.
Последующие вопросы, в сущности, были стандартны:
Где человек научился магии?
Как он должен связываться со своими людьми?
Почему Винсент вдруг стал предметом охоты?
На кого еще из еретиков он может указать?
Готов ли он покаяться в своих грехах?
- Мне видится, что все кочки и ямы господа дуэлянты успели хорошо протоптать.
Абеляр прошёлся поперёк этой импровизированной арены. Под ногами поскрипывал грязный снег.
- Поэтому случайно сломать ногу нам не грозит. И нашим противникам тоже, но разве не в этом суть? Внешние условия равны, остаётся только навыки участвующих и воля Господа. Выбор оружия за нами, и я, полагаю, - он погладил рукоять эстока, - выбор сделан. Я бы ещё немного оглядел место, ради душевного успокоения, да и двинулся прочь. Вам, уважаемый виконт, стоит выспаться перед таким делом.
When The Noble Walks Away, vol. 2
- Итак, господин Соррентино. Я был у капитана, он предлагает нам одно дельце ему в помощь. Срок ему не сильно важен, но просил не затягивать, - изо рта юноши в морозный воздух поднимались облачка пара. - Помочь расправиться с какой-то шайкой. На нас он возлагает надежду, что мы справимся с парой их заправил, что каждый раз уходят от погони, и проредим рядовых бойцов. Если верить его словам, они не будут... Как говаривали купцы в Лионе, un bersaglio facile.
Он помолчал, вслушиваясь в скрип снега под каблуками. И не преминул полюбопытствовать:
- А как прошёл ваш визит? Что это за таинственный отправитель?
Жан де Нуаре
Ответив вызовом на вызов, Жан решил сыграть по правилам загадочного мага, пытавшегося выманить его из поместья. Действовать нужно было быстро, и с завидной ловкостью для дворянина. а не циркового актёра, он съехал по ветке дуба в низ, твердо приземлившись на обе ноги.
Времени хватило, чтобы наметить четыре места, откуда могли прилететь стрелы или скрыться маг - и де Нуаре, ведомый интуицией, сразу угадал укрытие из кустов в небольшой аллейке сада.
Волшебник в долгу не остался - три серебряных цепи, словно змеи, попытались опутать беарнца, но разлетелись вдребезги. Ещё секунда - и алхимик почти настиг ускользающего светловолосого юношу, одетого во всё белое - видимо, чтобы легче теряться в белоснежном отблеске луны на снегу. Противник, однако, не спешил внимать требованию алхимика, и, ускользая от атак, создал заграждение, припустившись бежать. Тут-то алхимику в полной мере и открылся план своего противника - когда он увидел бредущего в трансе Арами к крыше. Высокая архитектура парижских домов не давала и шанса бедняге: упав с крыши, он обязательно получит травмы, несовместимые с жизнью, и даже алхимия де Нуаре не успеет выдернуть его из лап смерти. Дворянин принял верное решение, и бросив своего противника, он попытался спасти жизнь Арами.
Цепи укрепления сделали своё дело, и тот лишь вывернул себе лодыжку при падении - а склонившийся над ним алхимик уже вливал в него целебную жидкость. Однако, граф в себя приходить не спешил, и тут-то Жан заметил, что здесь присутствует третий игрок: на Арами была наведено заклинание контроля, вынудившее покинуть свою спальню, и судя по множеству косвенных признаков, наведено оно было давным-давно. Решить эту проблему может ритуал, разумеется. Но это означает, что во всей этой суматохе Жан упустил второго...
Франциска Фонтено
Захлебывающейся собственной густой черной кровью - некоторые поверья говорят, что кровь всегда отражает состояние души, Воробей рухнул на пол. Выругавшись на испанском, он выдавил хриплый смешок.
- Девчонка...кто ты...кто ты такая...
Ещё один черно-красный сгусток шлепнулся на пол. Для своего образа жизни эта громадина была необыкновенно живуча.
- Удар...хорош... - он беспорядочно шарил по полу руками, пока не наткнулся на саблю, а затем рефлекторно прижал к себе, - Но эти трюки...слишком...слишком грязно, девчонка.
Он закашлялся и выплюнул очередной поток крови на доски. Услышав о просьбе, он хмыкнул.
- Да он здесь же живёт...дур...дура...д...ругих...других я не знаю.
- А теперь слушай, - он вдруг посерьезнел, напрягся и приблизил свой невидящий глаз к Франциске, - Один человек поведал м...мне и...историю, что е-если человек много грешил, то его оружие, искупит его грехи, убив какого-нибудь негодяя. А теперь...руку..дай мне руку! - и он силой вдавил рукоять сабли в ладонь девушки, оставив на той следы крови, - Докажи, что Воробей помер от того, кто умеет драться, а не от шальной потаскухи...меня...меня зовут Серхио де ла Анхель Хосе, девчонка, запомни это имя.
затем его дыхание стало более прерывистым - силы покидали его. На разговор ушло не больше трех минут, хотя с такими ранами он не должен был прожить и минуты. Захрипев, негодяй наконец завалился на пол и остался лежать бездыханным, оставив в руках Фонтено свою абордажную саблю.
Между тем, время поджимало - кажется, внизу всё-таки что-то услышали, потому как стало тихо. Снизу донеслось громкое:
- ВОРОБЕЙ!
В карманах у проигравшего было целых пять ливров - неплохая наличность, к тому же фетиш раненого Пряника теперь требовал восстановления.
Статы сабли: одноручное, тяжелое, урон d10 режущий, кровотечение 1
Монастырь
- Сегодня вечером она направляется к Жану де Нуаре - заметила настоятельница, - Если вы там не встретитесь, я ей передам, хорошо.
Отец Тулль
Ещё живой, но близко подступивший к вратам судилища, маг - в реальности он оказался простым человеком средних лет, с русыми волосами и остырми чертами лица, надменно усмехнулся.
- Ты хорошо сражаешься, церковник. Первый раз вижу человека в рясе, умеющего так быстро бегать и так хорошо стрелять. Мне кажется.... - он бросил на Винсента пристальный взгляд, - Ты такой же монах, как я - благочестивая пастушка.
- Моё имя Леон Андре, адепт Цепей Высвобождения. Иногда меня зовут Тысячеруким - ты сам убедился, почему. Мне заплатил странный человек, говорящий о преображении мира через нашу веру о нём - или как-то иначе, я не понял, но думаю этот побирушка с итальянским акцентом принадлежал тем, кого сейчас называют Cogito. О своих навыках я умолчу, ибо это секрет каждого мага - не находишь? - засмеялся он следующему вопросу, - Я ни с кем не должен был связываться - сказали, что когда я выполню своё задание, меня найдут. Посмотри на меня, Светлый - если у тебя ещё нет прозвища, я буду тебя так звать, я - умелый маг, но проиграл тебе, будто я всего лишь подмастерье. Кто-то видит в тебе серьезную угрозу своим делам, это же очевидно! А каяться мне не в чем, мы просто идём своими путями - per aspera ad astra, и кажется, я тебя немножко перегнал на этом пути, Светлый.
В карманах у него 6 ливров, магические расходники для его заклинаний - большей частью чернила, какая-то странная смесь и пара темных камешков, также бутылочка с неизвестным для Винсента зельем
Жан решил не тратить время на поиски волшебника сейчас, благо он видел его примерную внешность да неудача заставит недруга или простого наёмника вернуться. Рано или поздно алхимик его настигнет. В Лудуне же получилось...
Так что де Нуаре отточенными движениями принялся творить ритуал, переходя с латыни на арамейский, а потом наоборот, после чего на листе пергамента быстро вывел несколько пентаграмм, окропив их своей кровью, ибо по поверьям баронов в их жилах течёт кровь фей, делающая любой ритуал сильнее. Быть может, сие есть чушь несусветная, но Жан в данной ситуации не собирался потерять и возможности спасти человека от злого рока, что навис над ним мечом палача.
В это время, в уголке сознания барон вспомнил о просьбе одной гадалки, которая изначально ему виделась некой несусветной глупостью. Но теперь... Друг она или враг? Для противника, даже если это сумасбродная тёмная волшебница, встреча вышла слишком уж откровенной. Де Нуаре вздохнул. В какой водоворот интриг он прыгнул? Связан ли с этим Мастер? Приходится только гадать и использовать свитки малознакомых особ, чтобы узнать о их стороне в этой большой игре.
- Узнаю Париж, - чуть не рассмеялся Жан. - Убийцы? Были. Загадки? Да прям ложкой черпай. Определённо, Париж приветствует тебя, сударя де Нуаре, да хранит тебя Господь.
Жизнь покидала бренное тело господина Леона Андре с коим де Моро имел счастье свести короткое знакомство. Его участие в судьбе капуцина ограничилось попыткой убийства и важным уроком, больно задевшим не только плоть, но и дух: позабыв о важности своей миссии, монах самонадеянно отверг возможность для поиска союзников, коей не пренебрегли враги.
Следы от ударов едва не сокрушивших кости де Моро все еще ныли, но капуцин лишь смиренно читал молитву и постарался не выказывать своего прискорбного состояния, дабы не навевать на умирающего вредных помыслов о мести пред лицом Господа.
Пред лицом Господа.
Разве не простил Иисус двух разбойников, коих распяли близ него? Разве не дал их душам, проявившим и каплю благости, шанс оказаться в Раю? Тогда почему господин Андре не достоин получить второй шанс от обычного смертного?
Винсент нахмурился и огляделся по сторонам. Вокруг все еще было подозрительно тихо и пусть причина этого оставалась туманна, сей факт весьма удачен. Экзорцист опустился пред телом недавнего врага на колени и принялся спешно растирать его конечности, разгоняя телесные жидкости, дабы восстановить их верные пропорции.
Едва заметив следы проявляющегося сознания у человека секунду назад явственно демонстрирующего все признаки умирания, Винсент прочел короткую молитву благодарности.
- Господь решил даровать тебе второй шанс, Андре. Но никогда Господь не изымет у тебя право выбирать и поэтому вот твой выбор: ты можешь попытаться закончить свою работу для Cogito и умереть; ты можешь уйти из города и забыть обо всем произошедшем. И наконец, ты можешь найти того человека с итальянским акцентом в обмен на мою благодарность и благодарность Церкви. Вне зависимости от того, на что ты решишься, прошу ответить на несколько вопросов: какое в точности задание ты получил от нанимателя? Можешь описать этого нанимателя подробнее? Где вы встречались? Он говорил, где найти цель или ты выследил меня сам? Что ты вообще знаешь о Cogito? Возможно знаком с кем-нибудь из их среды? И то, что здесь нет свидетелей - твоих рук дело?
Вне зависимости от ответа, мы обираем его на все магические штуки, а также на 1 монету в качестве церковной десятины. Возможно господин Андре даже соизволит рассказать, что за штуки у него там в карманах были набиты. Если он решит не драться, то продолжим наш скорбный путь к отцу Туллю.
В маловероятном же случае, если он согласится поработать на Церковь, то должен будет приносить сведения либо лично встречаясь со мной в монастыре по утрам, либо оставляя послания через аббатису.
Вечером, Жан де Нуаре
Измученное за день тело с трудом довело де Моро до квартир, арендуемых нужным ему алхимиком.
Постучав в дверь и дождавшись, когда ее откроют, Винсент незамедлительно вытянул на свет божий дневник с таинственными записями.
- Мне нужен алхимик Жан де Нуаре. Его отрекомендовала вдова де Фруа, как человека способного понять весьма сложные записи, связанные с черными делами. То о чем идет речь, калечит не только тело, но и душу, а потому должно быть остановлено как можно скорее.
При дворянчике
-Да и не только вам, - усмехнулся Стерре - смешок этот он будто бы вытянул из себя на веревке, до того безрадостно тот звучал. - На свежую голову сносить чужие куда как сподручнее…
Пусть и доводилось тем заниматься и на нее насквозь дурную, три ночи кряду сна не ведавшую, когда заместо постели на крышах чужих хорониться только и оставалось, не значит то вовсе, что так и надо. Никак не значит…
-И раз уж мы ничего тут не сыскали - если что и было - я, пожалуй, иных путей не вижу.
А может, и вовсе видеть разучился - и такое бывает.
-Так что вы, действительно, ступайте-ка спать, - обратился он к Луи-Огюсту. - А завтра, как и должно, поработаем…
Когда дворянчик нас покинет
Ну, что я говорил, а? Что? И он тебе дело сыскал, как и думалось.
Не для себя, правда, однако догадочка верная была.
И что мы тогда имеем на исходе?
Завтра дуэль, еще на одну сцепку напороться надобно в три дня ближайших, коли на первой не кончишься, а теперь еще…
Ну погоди, погоди. На это дельце мы пока что еще не срядились. Да и стоит ли вообще?
Уж точно не сейчас - и точнехонько не завтра. А вот затем…
-С шайкой, значит? - прищурился Стерре. - Господам из стражи по духу показалось, когда за них их же работу выделывают? Что ж, резонно, я б такое тоже оценил. У отца моего, помнится, похожих лежебочин на службе тоже хватало...
Пусть они там и не шибко-то застаивались.
-Не мешало бы про то дело обстоятельнее от вас послушать, до ниточки. Но прежде того замечу, что на завтра у нас уже теплая встреча назначена. А вот затем, коли живы будем, да неумехе этому шкуру сбережем - в первом-то сомнений у меня почти не водится - отчего бы и не поработать? Цену вопросу, правда, хорошо бы сперва узнать…
Немного помолчав, Соррентино рассеянно пнул свежий снежок.
-Мой визит-то?
Сказать тебе, что ли, правду, или попугать на забаву?
Хотя...не напугаешься ведь. Да и не время уже комедию ломать, наверное…
-Чудная была та встреча, - отрывисто произнес он, сделав пару шагов к краю полянки. - Пройдемся, что ли? По пути и потолкуем…
Вечерняя прохлада действовала благотворно - но пусть даже на ясность своей мысли Стерре сейчас в большей или меньшей степени мог положиться, желание притворяться испарялось как туман по заре. Да и был ли в том смысл теперь, после того письма?
Возможно, часть еще и сохранялась - но это значило лишь, что открывать всю правду пока что было не с руки…
-Встреча, как сказал уже, чудная, а особа, что ее нам с вами наметила - презанятная. Готов поставить сию обновку, - он потрепал за край новый свой плащ. - Что не первый я был, кто недавно к ней захаживал. И не последний уж точно, - Стерре бросил взгляд на своего спутника. - А вот для каждого ли она на логово свое новый маскарад наводит - уже другой вопрос...представилась, как Мила. Предложила мне дельце одно - и уж точно поопаснее того, что нас с рассветом ждет. Вот чего вам предложу - а навестите ее сегодня, этак к полуночи. Заодно и посмотрим, найдет ли спросонья время убранство сменить...и спит ли вообще.
- Если верить капитану, то основная наша загвоздка будет не столько в самой шайке - с ними бы справились и его стражники, будь их больше. Дело в их заправилах - некие два блондина, одинаковые с лица. Говорят, их ни разу не смогли словить - даже в запертой комнате. Не знаю уж, какие трюки они используют, - сделал акцент на нужном слове Абеляр, - но, возможно, вы сталкивались с чем-то подобным. И также капитан посоветовал заглянуть к некоему Иоахиму Майеру, если нам понадобится снаряжение. Я думаю, вряд ли начальник стражи стал бы предлагать услуги негодного снабженца.
Прослушав во время прогулки рассказ Стерре о загадочном отправителе, юноша приосанился и закрутил ус.
- Весьма интересное дельце, мой друг. И весьма заманчивое предложение... Надеюсь, Господь упасёт меня от лишней претензии на этой неделе и даст хоть немного продыху, - рассмеялся он, отпустив, наконец, растительность из рук.
- Мне по нраву, и я как раз успел выспаться с дороги. Отчего бы и не проведать, особенно если этот отправитель - прекрасная дама. Может, и для меня какое предложение найдётся. И не сомневайтесь - если в мой визит она выйдёт за пределы амплуа при вас, я обязательно вам сообщу. Даю слово дворянина.
- Я вынуждена отказаться от вина и угощения, не смотря на ваше радушее – Мари все таки решила не пить второй день подряд, особенно когда дело касалось довольно важных вопросов, где ей нужна была трезвая голова. - Но все равно благодарю за гостеприимство, но думаю нам будет лучше сразу перейти к нашей проблеме. Однако, возможно моя подруга проголадась, после непривичной деятеьности, так что, если хочешь, то угостись – Мари подтолкнула свою спутницу на посильную помощь Жану в борьбе с чревоугодием, а сама с удивлением осмотрела на многоножку в склянке.
- Да, именно таким он и был! – Заверила алхимика Мари с удивлением смотря на существо в банке. – И это субстанция, а не… гомункул или еще что то? Я слабо знакома с алхимией, но он похож на насекомое. – С удивлением отметила монашка.
- И вы расскажите, что вы о них знаете? Или хотя бы где их искать, боюсь, что старец Рене не дал мне почти ничего полезного. Но возможно мы просто не то у него спрашивали?
И если он был единственной жертвой, то боюсь мы стоим перед чем то схожим, что было в Лудуне. По крайней мере, так я поняла свое видения. Конечно, слово божье просвещает, вразумляет простых, но боюсь я не смогла полностью истолковать пророчество верно, точнее я надеюсь, что ошибаюсь, но не думаю что подготовка будет лишней.
- Вы удивлены, - добро улыбнулся Аластрионе алхимик, скрывая своё озорство, перешедшее в грусть. - Ах, как вы в этот момент напомнили мне одного человека. Прекрасного и чистого. Но не будем об этом, свою чашу отчаяния я испил до дна.
Хоть Жану краткая беседа принесла скорее грусть, но он оставался доволен и такой, благо после того, как тебя пригласили в ловушку, а до этого, утром, чуть не сожгли, то стоить ценить любое доброжелательное общение.
После чего алхимик приступил к работе, при этом во всём ему помогала Тессайся де Врие с тем пылом, которой бывает не у каждой влюблённой особы.
Де Нуаре спокойно вёл записи, то и дело отмечая на листе особенности неизвестного сущности.
- Осколок Изнанки, это интересно... - бормотал алхимик про себя. - Необходима чья-то жизнь. Лучше всего человек...
А затем на Жана нахлынуло видение, кажется, очень знакомое. Король Артур и Моргана, что смотрит, как король покидает...
- Дядя! - Тессайя пересилила желание назвать его отцом перед малознакомыми людьми, даже если они были служителями церкви.
- Всё в порядке, - уверенно произнёс Жан, приходя в себя от этой неожиданности. - Всего лишь видение. Продолжим изучение.
Далее изучение шло своим чередом. Де Нуаре быстро привёл свои мысли в порядок, аккуратным почерком описав свои наблюдения, а также задал самому себе некоторые вопросы, что он должен рассмотреть в дальнейшем.
- Это очень интересное существо. Я сначала подумал, что оно поглощает силу Изнанки, но делает наоборот. Я не имею достаточных навыков, а также желания подобное создавать. Хоть мне кажется, что я знаю одно гения, которому это под силу. Неуловимый волшебник, которого я и его пособники называют просто. Мастер, - де Нуаре с холодной грустью улыбнулся. - И если вы хотели убежать от Лудуна, Мари, то из костерка шалопая вы попали в адское пламя.
Но тут Жана отвлёк слуга с равнодушными серыми глазами, что лишь с интересом взглянул на Аластриону, но не более того. Всё-таки он знал нрав своего господина, что мог хорошо избить макилой и иными способами приучить обнаглевших слуг вести себя прилично.
- Пустить, - велел слуге, которого звали Гаспар, Жан.
>>640813
Винсента встретил слуга, смотревший на де Моро как на кого-то сумасшедшего, при этом опасного, но слова "Его отрекомендовала вдова де Фруа" сделали боевитого на вид лакея более спокойным и приветливым в отношении капуцина. В качестве извинение слуга сказал в том ключе "Молодой барон аббатов не жалует всяких, повесничают они".
Жан встретил нового гостя в лаборатории, благо слова Гаспара были удивительны для алхимика, который не ожидал такого странного подарка. Не иначе веленье Господа или усмешка Судьбы. Как смотреть.
- Вы, господин де Моро, удивительно внезапно появились здесь, - вежливо улыбаясь заговорил Жан де Нуаре, после представления всех присутствующих друг другу, а также изучения обнаруженных де Моро в результате приключения бумаг. - Хорошо, что сударыня де Фуа мне хорошо знакома, иначе не могу себе представить, что могло выйти из вашего появления здесь... Но каким образом вам досталась подобная информация? Не кажется мне, что подобное можно отыскать в какой-нибудь библиотеке монастыря или где-то ещё в подобных местах. Прошу вас, рассказывайте. Мы в свою очередь поведаем о том, что известно нам.
- Расскажу, разумеется, хоть скажу сразу, это займёт некоторое время, подобное алхимическое творение придётся исследовать довольно долго и упорно, - заговорил Жан первым, пока Тессайя не успела возмутиться сравнением себя с сороконожкой, всё-таки девушка была гомункулом и не видела в себе ничего ужасного, скорее наоборот. - И к моему большому сожалению, это может затянуться на время большее, чем мне бы хотелось. Хоть видит Бог, часть их, самая опасная, связана с вашим, но есть не только они. Не будут вас утруждать ими, это мирские дела, которые вряд ли интересны вам.
- Теперь же я займусь изучением "сороконожки", - приготовил несколько инструментов де Нуаре. - Вас прошу не мешать и сохранять спокойствие, - обратился к монахиням алхимик, выводя на рабочем столе знаки элементов, которые, по мнению беарнца, могли ему помочь в увлекательном приключении познания. - Опыт в подобных делах у меня есть, как и у моей ученицы.
Вознесся краткую молитву Создателю, монах склонил голову:
- Из моего появления не могло выйти ничего дурного. Капуцины не склонны...повесничать, как выразился ваш слуга. Эта вещь - часть расследования о ереси, поселившейся в Париже. Культ Cogito распостраняет ложное учение и, судя по этим записям, проводит богохульные ритуалы цель которых пока неясна. Для разрешения этой загадки мне и нужны ваши таланты. Расспросить их лично пока не представляется возможным: они пользуются протекцией графа де Суассона, а их предполагаемый лидер, Фредерик де Моро, не показывается широкой публике.
Пока Кардиналу, вероятно, не за что их преследовать, поскольку связи между ними и неизвестными ритуалистами крайне зыбка, а для своих злодеяний они нанимают вольных магов. Один из них имел при себе некоторые любопытные вещи, которые, быть может, окажутся полезными. Можете взглянуть, если желаете.
Изъятое магическое барахло на проверку, если есть желание узнать что это, господин де Нуаре.
- Хм, Гаспар научился выражаться весьма прилично, - добродушно улыбнулся Жан. - Культов много, сударь де Моро. Иногда мне кажется, что сколько бы культистов не поперхнулись сталью, то придут новые... Когда-то я впадал в отчаяние от этого, потом просто стал пользоваться зельями. Так что Cogito меня ничем особенным не удивляет, кроме...
Де Нуаре жестом руки указал на сороконожку, которую до этого алхимику приходилось изучать.
- Полюбуйтесь. Существо, которое так активно используют ваши культисты при помощи наёмников, двух из которых мне пришлось убить, - сообщил Жан спокойно, вручая капуцину заметки об исследовании. - Но это так, стычка. Самое важное то, что мне всё-таки удалось кое-что выяснить о том, кто занимается вербовкой, - тут де Нуаре сделал небольшое отступление, чтобы описать "итальяшку". - Вот так вот. Не исключено, что мне предстоит ещё встретиться с ним. А также с создателем этого существа. Он не из тех, кого я бы оставил без своего внимания.
- А на эти предметы мы посмотрим, - спокойно кивнул де Нуаре, что с осторожностью оглядел предложенные Винсентом предметы. - Это необходимо для использования заклинания "Власть Теней", я им не пользуюсь. А вот зелье...
Де Нуаре внимательно пригляделся к чёрному составу, которое он сразу же узнал и даже довольно улыбнулся.
- Это Теневое зелье, при помощи него можно стать невидимкой. Но есть оно одно, чем больше людей поблизости, то тем слабее подобный покров. Я такое использовал. И в целом, оно со своим делом справляется.
>>641098
- Мастер? - Спросила Мари недоуменно - А о нем, что то известно, кроме его мастерства? Или он некая полулегендарная личность, окруженная таким ворохом легенд и слухов, что неизвестно что правда, а что вымысел - Переспросила монашка и только после этого осознала, что бормотал алхимик.
- Жизнь? То есть кого то надо убить, что бы сделать этого и что оно точно делает? И как понять, наоборот, в плане изнанки? Оно пытается как то открыть силу изнанки испоьзуя жизненные ресурсы жертвы? – Монахиня упустила замечание про Лудун, предпочитая оставить свои мотивы втайне от всех, в том числе и самой себя.
>>641116
Мари немного удивилась еще одному гостю, который, как и она, оказалась служителем господа, к тому же незнакомым ей, по делам Лудуна.
Но похоже Жан был с ним знаком, что несколько успокоило Мари, не смотря на довольно грозный вид Де Моро и то, что он явно косился на нее.
- Де Моро? Рада познакомиться с вами, мое имя Мари Джирлани. Мою спутницу зовут Аластриона. Я недавно приехала в Париж, поэтому боюсь мы с вами не знакомы… - Поздоровалась с капуцином Мари.
- Сударыня, если бы о нём или о ней знали что-то достоверное, то Мастера бы и не было, - Жан превозмог желание расхохотаться, при этом смех вряд ли можно назвать весёлым. - Но он не легендарная личность. Я уж знаю. И не слушайте тех, кто говорит, что Мастер прелестная дева с глазами цвета аметиста, прелестная и недоступная. Или же юноша бледный со взором адского пламени в глазах, что сразу мужчина и женщина. Когда мне кто-то сказал такую чушь, я, право дело, расхохотался. Быть может, Мастер со мной солидарен. Я же знаю, что это человек со смуглой кожей, что тщательно скрывает свою личность и даже меняет голос. Волшебная сила его феноменальна. Прибыл он из Италии или даже Востока.
- Для этого существа необходима живая среда, видимо, связанная с Изнанкой, - начал пояснять де Нуаре спокойно. - А чтобы создать, видимо, необходим осколок Изнанки. А это не каждый волшебник может увидеть... А ещё понять, но не будем об этом, - алхимик махнул рукой. - Мне думается, что жертва необходима для того, чтобы усилить силы Изнанки. Это все ещё требует проверки, как я уже говорил, за один вечер мне всё не исследовать. И я буду благодарен, если вы будете приносить подобных существ ко мне. Образцы имеют свойство умирать, а нам нужно знать как можно больше. Ибо даже то, что я успел написать на пергаменте говорит об очень опасных событиях, которые грядут. И мы должны быть готовы.
Погодите, погодите...он что, правда согласен?
Либо недооценена его дурь, либо охота на приключения. А впрочем, одна каша…
Вопросец в другом - что мы будем с этим всем делать?
Ну уж точно не драть пятки к этой кодле на порог, сперва не наготовившись. Даром, что время, если он правду сказал, еще потерпит…
-Думаю я, что горячиться тут не стоит, - уходя все дальше и дальше от полянки, назначенной под дуэль, протянул Стерре. - Пусть даже и мы с вами пару фокусов знаем, - тут он почти издевательски подмигнул собеседнику. - Не на пожар собираемся ведь, верно? У вас дела, у меня дела, а на завтра так еще и общее. Будем живы после - там и прикинем...с расстановочкой.
Разве что…
-Разве что вот чего, - он остановился. - Сможете какую-нибудь склянку сыскать к утру? Небольшую и главное, чтоб запиралась, - помолчав немного, Стерре добавил. - Знаю одну методу...не уверен, что на наш случай полезет, но попытка не пытка, верно? Утром...да, утром лучше всего бы было. Если мне немножко крови выпустят, так даже проще будет, нет - ну что ж, сам справлюсь...
- Похоже о нем и правда почти ничего не известно, а как вы узнали что он темнокожий человек из Италии или с востока? - Озадаченно спросила сестра. - Вы как то сопоставили слухи или вы знаете кого то, кто точно видел его?
Услышав про сороконожку монахиня несколько погрустнела.
- Боюсь с этим будут некоторые проблемы, я не знаю, как донести их до вас. Тот что был в стареке Рене просто испарился, оставив след из жидкости. Я вижу, что у вас есть одна из них в банке, так что смею предположить, что надо ее поместить в некий раствор, но хотелось бы узнать о всем процессе от вас от начала и до конца, для надежности, если у вас конечно есть время рассказать мне это.
Закопченное окно в конуре Воробья, судя по всему, последний раз открывалось еще при правлении династии Капетингов и с тех пор массивные ставни намертво вросли в каменную кладку. Осознав тщетность попыток спастить этим путем, Франциска судорожно искала спасения из образовавшейся западни. Первым делом следовало хотя бы на время обезопаситься от напиравших коллег разбойника – в этом ей помогли тяжелые обломки рассеченного на куски стола. Просунутым в просвет дверной ручки обрубком удалось в самый последний момент заблокировать хлипкую дверь, что тут же стала сотрясаться от настойчивого стука с другой стороны.
–Эй, что у тебя там творится, черт тебя подери? Ты нам всю клиентуру расшугаешь со своими разборками! – возмущенно проорал вопрошающий грубиян.
Циркачка же тем временем торопливо обшаривала перевернутую вверх дном комнату в поисках ключа к спасению. Взгляд ее остановился на дрожащем пламени отекающей расплавленным воском свечи в чудом уцелевшем настенном бра. Опережая полет мысли, сабля в ее руке по-гусарски распечатывала внушительный запас бутылей дряного портвейна, который следом тут же расплескивался на распоротый в пылу битвы соломенный тюфяк, обломки утвари, грязное тряпье из сундука хозяина. Аккурат к моменту, когда обеспокоенная молчанием навеки упокоенного Воробья Chantera pas сорвала импровизированный засов, незабываемое фаер-шоу уже началось. Укутав лицо в грязную белую шаль, Франциска встала у стены таким образом чтобы раскрытая дверь скрыла ее и как только галдящая орава ворвалась в стремительно задымляющуюся каморку, без труда примешалась к всеобщей суете.
–КАРАУЛ! ЭТОТ ТРЕКЛЯТЫЙ БУХАРЬ УСТРОИЛ ПОЖАР! ГОРИМ! ЖИВЕЙ ТАЩИТЕ ВЕДРА, ВАШУ МАТЬ! – тут же расколготились жулики, нагнетая жуткую толчею и панику. Особо ушлые из них не преминули воспользоваться ей вовсе не для того чтобы помочь тушить возгорание, а с целью улизнуть не расплатившись по счету или умыкнуть все что подворачивалось под руку из-за чего немедленно вспыхнуло несколько междоусобных стычек, что лишь преумножало воцарившийся бардак.
Расчет находчивой девицы полностью оправдался и выбраться из казавшейся безнадежной ловушки ей удалось сравнительно легко, не считая кровящего пореза на руке, отделавшись лишь острой резью в горле от ненароком вдохнутого дыма. Однако поднятый переполох прогнозируемо вышел боком когда она вспомнила об изначальной цели визита в сие уютное заведение и попыталась разыскать вожделенную таинственную лабораторию. Продираясь сквозь беспорядочно мигрирующие стада ошалевшего отребья, Фран методично но безуспешно открывала дверь за дверью, при необходимости помогая себе тяжелой саблей, обыскивала один угол за другим, с каждой секундой все больше рискуя глупо погибнуть в собственноручно устроенном пожаре, однако упрямое желание во что бы то ни стало добиться своего в конце концов увенчалось успехом. В неприметном чулане, соседствовавшем с кухней, за рядами опрокинутых ей стеллажей с гнилой капустой, девушка обнаружила искусно замаскированный вход в секретное помещение. Орудуя все той же саблей, она изрубила в щепки преграждающую путь фальшпанель.
–Лучше бы тебе оправдать мои ожидания, Пьер, или как там тебя, – зловеще процедила она сквозь зубы и эффектно вышибла ногой последнее препятствие.
- Скажем так, - вежливо улыбнулся Жан же Нуаре. - Я знаю некоторые способы, делающие людей гораздо сговорчивей, даже если они до этого они не имели желания вести деловую беседу. А видел его... Я. Правда, это был вечер масок, но когда ищешь что-то целенаправленно, то становишься очень внимательным.
После некоторых раздумий алхимик снова заговорил о существе, что смирно сидело в своём сосуде.
- Нет, это существо гибнет, если покидает свою жертву. Быть может, я найду способ вытаскивать этих существ без вреда для них, но пока внимательно запомните сосуд и жидкость. В таких наёмники и будут переносить их, если вы встретитесь с ними.
Винсент поднял склянку с зельем невидимости к глазам.
- Но возможно нам и не понадобятся добровольцы. Если граф де Суассон действительно покрывает культистов, возможно в его доме обнаружится нечто ценное для расследования ереси. Ночью, под воздействием этого зелья, даже неподготовленный человек сумеет выведать немало тайн. Единственной преградой станут запертые замки, но и этот вопрос можно решить с Божьей помощью, если найдется кто-то, способный поддерживать молитву достаточное количество времени.
Луи-Огюст, как и г-да Стерре и Абеляр, ничего интересного сказать не мог. Более того, он был даже удивлён столь пристальному вниманию к обычной площадке для дуэлей, но старался не подавать виду, чтобы не раздражать вызвавшихся защитников.
- Да-да, сделан, - приободрившись, юноша поддакнул дворянину из Лиона, - Я уже отослал людей известить Николаса, что драться будем на клинках.
На посыпавшееся с обеих сторон предложения отдохнуть дворянин сначала хотел было возразить, но мрачный рефрен Стерре про «занятие делом» заставил его нервно икнуть, и сдержанно кивнуть головой.
- Д-да, вы правы, пожалуй, господа, - он коснулся пальцем полы шляпы и слегка поклонился, - Честь имею.
Запахнувшись в плащ, Луи шустрым шагом удалился куда-то в сторону колледжа. Полянка совершенно опустела и Абеляр с Стерре остались одни в надвигающихся сумерках.
Снежок от удара подпрыгнул, и, прокатившись по площадке, ударился в ограждение, спугнув ворона, успевшего пристроится на нём подремать. Птица обиженно каркнула, скосив взгляд в сторону обидчика, и полетела прочь.
Утро
Несмотря на то, что в Париже жизнь не прекращалась даже ночью, существовал строгий этикет, по которому дворянин не имел никакого морального права – если только не хотел прослыть сибаритом – оставаться в постели после восьми часов утра. Поэтому где-то в пол девятого Абеляр и Стерре, завтракавшие закусками и вином в своей комнате, услышали, как под дверью скребётся мышь. Мышью оказался нервничающий Луи-Огюст.
- Пойдёмте же, господа! – позвал он их, заламывая руки. По лицу юноши было видно, что провёл он беспокойную ночь.
Легкая прогулка бодрым шагом окончательно разбудила господ Лефевра и Соррентино, и немного развеяла мрачные мысли юного дворянина. Когда троица подошла к импровизированному барьеру, её встретили негромким приветствием – трое молодых людей, среди которых выделялся высокий рослый юноша с рыжеватыми волосами и завитыми на испанский манер усами.
- Николас Патье, виконт де Валломбрез к вашим услугам, - кивнул он, насмешливо поглядывая то на Абеляра, то на Стерре, - Это ваши друзья, Луи-Огюст? Признаться,удивлён, удивлён.
- Жерар де Молен.
- Фернан де Калле.
Его секунданты также чинно раскланялись. Оба были ниже Николаса как минимум на фут, сам же он был широкоплечим и высоким – около пяти с половиной футов в длину.
- Ну что же… - пробормотал Николас, снимая плащ и выходя на поле, - En garde!
Его друзья без лишней спешки последовали примеру, вытащив свои шпаги. Друзья де Валломбреза были вооружены простыми шпагами, его отличалась хорошим качеством – против довольно разнообразного набора у Луи-Огюста (простая шпага), Абеляра (эсток) и Стерре (вид его оружия заставил нерв на щеке Николаса непроизвольно дернутся).
А затем уже было не до разговоров и переживаний. Николас, как вызвавший Луи-Огюста, с хищной улыбкой встал напротив него. Тот, что из его приятелей был пошустрее – напротив Абеляра, Фернан же встал против Стерре. Бедняга Жерар, впрочем, быстро разочаровался в своём выборе – дворянин из Лиона, легкими росчерками шпаги, обезоружил противника, оставив легкую колотую рану – легкую по милости победителя, ибо даже неопытному фехтовальщику легко было понятно, что при желании Лефевра продолжить приём, де Молен оказался бы проткнут как петух, насаженный на вертел.
У Николаса и Луи-Огюста тем временем дела шли ровно: виконт де Валломбрез демонстрировал уверенный натиск, и теснил беднягу к барьеру. Абеляр поспешил к нему на помощь – и уже с левой стороны Николаса раздался крик боли – «пила» Стерре нашла путь к пальцам Фернана, и тот сейчас истошно голосил, отбросив шпагу в сторону и сжимая окровавленную руку.
В это время выпад Николаса ещё раз скользнул по груди Луи-Огюста, чудом не оставив раны. Однако втроём одолеть его не представляло никакого труда, и в скором времени он был вынужден сдаться. В вихре боя, казалось, пролетело полдня, но, когда утих звон клинков и выкрики, оказалось, что драка заняла от силы минут пять, не более – слишком уж велика оказалась разница между союзниками Луи и друзьями Николаса.
- Так вы решили нанять бретеров, дражайший Луи, - заметил Николас, сплевывая на землю, - Хорошо. Этот бой за вами. Но есть множество поводов, чтобы к нему вернутся. Хватит ли у вас денег, виконт?
Бросив мрачный взгляд на Стерре, а затем на Абеляра, Николас удалился, ведя под руку раненого Фернана.
- Ух, - только и выдохнул Луи, совершенно не задетый колкостью Николаса – так велика была его эйфория от первой дуэли и победы на ней, - А ведь неплохо вышло, неправда ли? Господин Абеляр, как вы ловко своего…научите меня этому приёму?
====После дуэли
Абеляр
Теперь пришла очередь юного Лефевра отправится к таинственной гадалке. Благодаря его подсказкам, он быстро нашёл нужный дом и попал внутрь. Убранство комнаты словно не изменилось с момента, как её посетил Стерре: те е балдахины, ткани и убранство. Вот только в этот раз гадалка была в темно-синем платье.
- Приветствую вас, господин Абеляр, - улыбнулась она дворянину, встретив его в дверях, - Добро пожаловать в мою скромную обитель. Я уж было думала, вы и вовсе решили пренебречь моим вниманием! Могу ли я вам немного погадать?
Стерре Соррентино
- Итальянец! – воскликнул оружейник, когда Стерре вошёл в мастерскую под вывеской «ИМ», - Можешь ничего не говорить, я знаю, что тебе нужна шпага, а ещё лучше, несколько. Как будто вы в своей Венеции не можете друг другу ливер стилетами выпотрошить, надо обязательно в Париж ехать!
Соррентино был незнаком с манерой Иоахима Майера ворчать на каждого своего клиента, так что мог быть несколько ошарашен.
Андре усмехнулся.
- Я не знаю. Как найти итальянца. Но если он выйдет со мной на связь, я дам тебе знать. Это всё, что я могу обещать. Описать подробнее я не смогу – возможно, он использовал какое-то заклинание, чтобы скрыть свою сущность. О Cogito я знаю только то, что у них очень хорошие союзники – иначе давно бы уже все горели на костре. Но если даже Ришелье ничего не делает, у них очень могущественные покровители, которым удалось одурачить самого кардинала. А уж если это удалось сделать с Ришелье, ты думаешь, твои слова будут хоть что-то значить? Пока не найдёшь весомых доказательств – ничего не сделаешь. Я должен был выследить тебя сам – я довольно хорош в слежке, как ты мог видеть. Что же до свидетелей…не знаю, это явно чья-то ещё магия. Я такой не видел.
- О мудрые! Сил разума, вам данных, не пожалейте, в сущность проникая! (итальянск.)
Слова эти возникли словно из ниоткуда – явно не Андре сказал их, хотя Винсент и не понял итальянского языка. Поблизости более никого не было. Наконец до него долетело второе предложение, сказанное на латыни и с явным раздражением.
- Ну же, юноша, живее! Скорее пустите воздух в помещения или спящие там задохнутся!
Если Винсент прислушается, то спящие волшебным сном монахи в аудитории таки проснутся. К сожалению, Туллю можно задавать вопросы
Жан, Мари и Винсент
Жан, можете получить свои 100 ливров через день, ведь барону надо будет удостовериться, что эффект есть. В остальном всё успешно
Аластриона с удивлением разглядывала убранство Жана, но легкий толчок Мари привёл её в чувство. Она поклонилась, приветствуя хозяев и, повернув голову к де Нуаре, кротко кивнула.
- Да, господин де Нуаре. Моя семья из Бретани. А вы знаете Brezoneg? –искренне удивилась Аластриона.
- А помощница Мари не так проста, как кажется, - шепнула Тессайя Жану, принявшись расставлять кушанья на столе.
Так как алхимик и Мари решили не кушать, а отправились исследовать находку алхимика и сверять со сведениями сестры Джирлани, де Врие пришлось развлекать и принимать гостью. Девушки поужинали, а затем, когда алхимик приступил к слишком уж активному изучению твари, отправились в другую комнату, откуда вскоре раздались мелодичные звуки клавесина и тихие напевы.
Впрочем, их скоро прервали – Гаспар привёл нового посетителя, которым оказался средних лет капуцин. В общем, количество воцерковленных личностей в комнате Жана стремительно повышалось, попирая норму. Он принёс не менее зловещие вести, которые слушали и Тессайя с Аластрионой.
- Но ведь де Суассон вас просто повесит! – воскликнули хором обе девушки и тут же переглянулись.
- Господин королевский распорядитель – принц крови, - важно заметила Тессайя.
- И до недавнего времени, ему покровительствовал сам Ришелье, - робко напомнила Аластриона.
Мария Джирлани
После того как разговор у Жана был закончен, вы с Аластрионой распрощались с хозяином дома, его обитателями и Винсентом, и покинули гостеприимного алхимика. Послушница была явно очень взбудоражена происходившим.
- Это то, о чём вы говорили, сестра Мари, да? Нас ждёт приключение? – глаза её блестели, как у ребёнка, которому пообещали на ночь интересную историю.
утром
А утром монахиня наконец направила свои стопы в одну из библиотек, чтобы начать своё изучение касательно линий Предела. Первая библиотека, которая её интересовала, оказалась неприметным зданием на правом берегу Сены, одноэтажным и вытянутым в длину, словно небольшой языческий храм.
- Вам что-то нужно, госпожа? – обратилась к ней рыжеволосая девушка, также в одеянии монахини, - К нам редко приходят из других монастырей, ведь у них и своих библиотек хватает. Я чем-то могу быть полезна?
Однако Пьера на месте не оказалось. По очевидным, наверное, причинам – никто не захочет сидеть в доме, который горит. Франциске об этом, наверное, тоже следовало бы подумать. Однако, в песнях воспевают обычно безумство храбрых, а отнюдь не рассудительность мудрых – и в этом, как говаривал Шандор, крылась одна из главных проблем человечества.
Обитель таинственного мага была чем-то отдалённо похожа на таковую у Рауля, разве что не было того богатства и многообразия, но что-то схожее циркачка подмечала. Здесь было очень много книг, которые ей были малознакомы, ещё больше – самостоятельных, очевидно, записей, и множество всяких склянок и пробирок. Все они были пусты, кроме одной, в которой явно что-то копошилось. Или Франциске только показалось?.. В мутноватой зеленоватой жидкости покоилась какая-то отвратительная сороконожка, которую девушка прежде не видела.
В общем, лабораторию вы нашли, бросьте д100 на то, что вам удастся утащить оттуда лично для себя, потом делайте заявку на то, что принесёте Раулю
Дома
- Видите ли, сударь де Моро, - алхимик спокойно улыбнулся Винсенту. - Кстати говоря, что крайне забавно то, что возглавляющий культ имеет фамилию такую же, как у вас. Но я не удивляюсь, это всё-таки Париж. Но все ваши предложения полны авантюрности, которую от вас я ожидать не мог. Если первое ещё вполне осуществимо, то второе... Я, скромный алхимик, могу защититься от Теневого зелья ритуалом, что обойдётся мне в восемь ливров. При этом я не буду испытывать от волшебства чрезмерного напряжения. Для такого мероприятия нужна превосходная подготовка, где одного зелья будет мало. Но, надеюсь, вы не будете против, что часть найденных записей будет переписана? Быть может, мой мэтр сможет мне помочь, он человек старый, ему не приходится рубиться на мечах, как мне.
>>641962
- Нет, но мой дядя имеет честь знать, - вежливо улыбался Аластрионе де Нуаре. - Просто знаю некоторые кельтские имена и их значения. Сам имею желание выучить арабский. Мои предки имели привычку тащить в замок много всего, о чём одни потомки забывают, а другим приходится восстанавливать. "Mutare ad custodiam", как есть.
Реакция обеих девушек на предложения де Моро позабавили алхимика, считавшего теперь вечер крайне удачным, не смотря на грозные вести и не особенно светлое будущее.
- Какие здравомыслящие сударыни, - слегка улыбнулся де Нуаре. - Ни капли безумного авантюризма, о котором любят так любят все петь.
Возвращение домой после дела Арами.
Ритуал прошёл успешней, чем де Нуаре ожидал. Или же алхимик недооценивал свои силы, или его противник был недостаточно силён...
- В прошлый раз был Левиафан, Жан де Нуаре, - насмехался над самим собой беарнец, бродя по мрачному ночному Парижу, никого и ничего не боясь. - Так что не стоит стесняться. Победа так победа.
Жан был согласен с доводами д'Арами о том, что свои пистоли он сможет получить завтра, всё-таки от пережитого нужно прийти в себя и быть уверенным в избавлении от опасности. Де Нуаре не стал говорить о том, что на него можно полагаться в подобных вещах, ведь Жан это доказал делом. А завтра будет десять пистолей. Неплохое начало возобновления своей профессии.
По дороге домой на Жана никто не напал. Это его даже огорчило, но не так, чтобы на это можно сетовать...
Ведь он вскоре оказался дома, где его ждала Тессайя, не пожелавшая ложиться спать, всегда испытывая тревогу, когда её воинственный создатель находил себе очередное приключение. Хоть если подумать хорошенько, то именно приключения находили алхимика.
- Вот видишь, даже царапин нет, - улыбался гомункулу де Нуаре, осторожно гладя её по голове, пока внимательные глаза изучали всё тело на наличие новых ран, словно алхимик их хорошо спрятал. - Прыжок из окна не в счёт. Я осторожно.
- Из окна! - вздохнула Тессайя, словно её создатель специально нашёл здание повыше, чтобы испытать себя на прочность, выпрыгнув из него.
- Всё обошлось, хоть я очень сильно устал, - пожал плечами Жан. - Завтра у нас будет спокойный день и мы отправимся на прогулку.
Разумеется, де Врие хотела сказать что-то ехидное по поводу "спокойного дня", но возможность увидеть хотя бы часть славного Парижа заставила девушку смотреть на своего создателя удивлённо-восторженным взором.
- Правда?
- Самая настоящая, - поцеловал гомункула в лоб алхимик, подчёркивая свою искренность. - Увидишь много чего интересного, а я сделаю так, чтобы никакая особа тебе в этом не мешала. Но теперь нам надо спать и видеть сны.
Новый день, Салон алхимиков
Жан де Нуаре целое утро занимался важным делом - он отсыпался. Алхимику было безразлично будут ли считать его сибаритом или нет. Для всяких бесполезных болтунов у него есть меч.
Тем не менее, Тессайя проследила затем, чтобы кацбальгер, заказанный у Иоахима Майера, оказался в доме её отца. Так что проснувшейся Жан мог насладиться видом прекрасно сработанного меча, а сударыня де Врие избавила себя от чести иметь знакомство с ворчливым немцем.
После трапезы Жан и Тессайя начали свою прогулку, которой более всего радовалась девушка с живостью ребёнка, внимательным взором выискивая и запоминая каждый интересную ей деталь столицы королевства Франция. Со стороны, как Жан считал, они смотрелись весьма забавно. Он, не до конца проснувшейся и мрачный, вооружённый внушающим уважения арсеналом оружия и при бретёрском плаще, а рядом вьётся и щебечет прелестное создание, лёгкое и беспечное, которому все интересно. Барон де Нуаре отправился на прогулку с конкретными целями - ему нужно было забрать свои десять пистолей и навестить салон. А ещё было крайне желательно не ввязаться в несколько дуэлей сразу. Жан не испытывал иллюзий провинциальности и юности в отношении парижских господ. Так что он был готов драться за свою Тессайю, как и полагается настоящему волшебнику.
Винсент глубоко вздохнул и покачал головой, помогая Андре подняться.
- Как ты и говорил, ты хорош в выслеживании. Найди итальянца. И запомни вот что - пастырь простит волка, задравшего овцу, но никогда не подпустит его к отаре вновь. А теперь уходи и попытайся воспользоваться своим вторым шансом мудро, грешник.
Слова из пустоты заставили монаха вздрогнуть, полагая их обращением Господа, но дальнейшие сентенции развеяли его себялюбивые мечтания. Вместо немедленного ответа, капуцин поспешил последовать желанию гласа и принялся одними губами возносить покаянную молитву. Еще раз оглядимся Взглядом Праведника на предмет заклятий 5d10: (7 + 10 + 1 + 5 + 10) = 33
- Представься, неизвестный.
Глас рассудка
Обнаружив отца Тулляв неизвестном месте, времени и при неизвестных обстоятельствах, отец Винсент приступил к методичным распросам:
Обнаруживал ли отец Тулль странности в поведении покойного товарища?
Где можно обнаружить второго члена их небольшой компании?
Какие изыскания проводил де Фруа и что о них известно?
Почему они заинтересовались оккультизмом?
Что известно отцу Туллю о обществе Cogito?
Глас благоразумия
В ответ на обвинение в авантюризме монах промолчал, не желая взращивать гордыню, коя уже не единожды проявлялась в нем по приезде в Париж.
- Перепишите и постарайтесь вытянуть из них как можно больше, господин де Нуар. Прислушаюсь к вашим словам и постараюсь осмотреть место событий как можно тщательнее.
На данный момент план один - с утра отправляемся к дому господина де Суассона и осматриваем его владения Взглядом Праведника снаружи до полного просветления.
5d10: (6 + 1 + 3 + 6 + 2) = 18
После дуэли
Бой - пожалуй, так скоротечную дуэль мог назвать лишь виконт - подошёл к концу. Троица студентов во главе с пресловутым Николасом оказались обычными студентами, попросту часто держившимися за рукоять шпаги, затем получила по полагающемуся ранению, Луи-Огюст торжествовал, а Абеляр лишь улыбался в ответ, не говоря ни слова. Да и чего говорить - словно сказанное вызвавшим на дуэль было неправдой. Слегка склонив шляпу в знак прощания, он проводил дуэлянтов взглядом. Похоже, сильнее всего досталось противнику господина Соррентино - его кисть была вся перепачкана кровью.
"Повезло, что он сдерживался," - оценил дворянин результаты. "Отрубленная рука тоже могла бы считаться за первую кровь. Долго ли, подобным клинком..."
> Господин Абеляр, как вы ловко своего…научите меня этому приёму?
Польщенный столь неподдельным энтузиазмом, Абеляр спрятал оружие в ножны.
- Ничего сложного в этом приёме нет, это даже и приёмом назвать стыдно. Просто, когда противник занят атаками и открылся, берёте и без задней мысли цепляете за рукоять - он взмахнул рукой - и отбрасываете оружие прочь. Всего-то.
Прослушав предложение юноши, всё ещё пребывавшего в состоянии эйфории, юный Лефевр задумчиво погладил бороду.
- С удовольствием вас бы научил, но я бы на вашем месте продолжил брать уроки на постоянной основе у мастера... Как бишь его... Запамятовал. У итальянца, у которого вы учились. Благодаря его наставлениям и помощи Господа вы держались молодцом - но молодцом лишь для новичка. Ваш противник быстро начал вас теснить, клинок прошёл, едва-едва не задев грудь. В следующий раз судьба может не быть так благосклонна, и отточенный навык пригодится как нельзя кстати. Несколько месяцев занятий - и вы будете если не лучше господина Патье, то как точно наравне. А там, может, такой трюк у вас получится по наитию. А если нет, то повторить его будет в разы проще, нежели чем сейчас.
У гадалки
Что ж, Стерре не обманул - особа, ожидавшая гостя, действительно была прелюбопытной. И, если верить всё тому же Стерре, образ ещё вчера должен был быть иным. Впрочем, грех жаловаться - это синее платье, признался сам себе Абеляр, таинственному отправителю весьма шло.
До этого не имевший особых дел ни с прекрасной половиной дальше лионского пригорода, ни с прорицателями, бретер поневоле слегка замялся, но не преминул снять шляпу и слегка поклониться.
> Я уж было думала, вы и вовсе решили пренебречь моим вниманием!
- К Вашим услугам. Нет, что вы, что вы. Попросту Париж оказался...очень цепким городом. Вчерашней ночью я приехал сюда совсем один, а теперь я нарасхват, как свежий хлеб у пекаря. Боюсь представить, что будет дальше, - улыбнулся он в ответ.
> Могу ли я вам немного погадать?
Взгляд Абеляра, скользивший по крайне вычурной траектории, что включала в себя лицо, грудь и руки гадалки, окружающие инструменты нелегкого искусства предвидения, мебель и занавешенные окна, остановился на лице собеседницы.
- Простите?..Ах, точно. Прощу прощения, - начавшие пунцоветь уши налились жаром. - Отчего бы и нет - надеюсь, высшие силы не обидятся, если я ненадолго погляжу в щёлочку. Что вам понадобится - капля крови, рисунок ладони, бессмертная душа, жертвенный агнец? - изобразил он наигранную обеспокоенность. - Или достаточно колоды карт?
В клубе алхимиков
На улице des Balets всегда было оживленно, а самым оживлённым был, определённо, дом номер четыре. В нём могло быть шумно, могло что-то взрываться, мог стоять крик, мог стоять весёлый смех, пение, топот, грохот – но никогда не было тихо. Объяснялось это очень просто: посетители дома четыре на rue des Balets были алхимиками.
- Итак господа, если мы примем за рабочую гипотезу…кого, черт возьми, к нам нелегкая принесла?
Де Нуаре открыл двери из коридора в гостиную, и в тот же момент, статный дворянин с небольшой бородкой и черно-сером камзоле прекратил свою речь, устремив на него пронзительный взгляд голубых глаз. По рядам сидящих прошёл шепот – среди них Жан заметил Жерома, Ричетти, Мореля – и, конечно, Вирджил дю Бонэ. Стоявшего у доски лектора Жан не знал.
Однако это недоразумение быстро разрешилось, когда Вирджил поднялся с место, и, опираясь на массивную резную трость, подошёл к Жану, похлопав его по плечу.
- Доброго дня, Жан. Давно не виделись. Господин де Лой, знакомьтесь – это Жан де Нуаре, о котором вы столько слышали. Рекомендую. Жан де Нуаре – герцог Ноль Алари де Лой, нынешний председатель клуба алхимиков. Превосходный специалист и благородный человек.
Алари, не спуская с Жана пристального взгляда, отвесил небольшой поклон.
- Что же привело вас к нам, господин де Нуаре? – довольно сухо поинтересовался новый председатель, - Решили просто навестить свою малую родину?
Андре покачал головой.
- Я же сказал, не сумею. Я пытался. Просто из собственного желания. У меня не вышло. Очевидно, он неплохо защищается. Это всё, что я могу сказать, - возразил маг.
Взглядом Винсент увидел нагромождение серо-розовых разводов – как потом стало ясно, это было множество людей, поражённых сном. Монахи, застигнутые таинственным сном, не покинули даже своих келий, так что отец Тулль, видимо, тоже был в одной из них.
Сварливый голос продолжал:
- Невежа! Ты даже не догадываешься, кто я?! O tempora, o mores! Если Провидению угодно, чтобы я помогал тебе, оно действительно подвергло меня тяжкому испытанию. Возвращайся сюда завтра, а сейчас я слишком слаб, и может быть потом поговорим. Приди к восточному углу церкви и принеси мне пальмовую ветвь!
Отец Тулль
Пробуждённый ото сна в своей келье, монах едва продрал глаза. Всё ещё немного осоловевший от долгого сна, он то и дело косил глазами в сторону, и норовил уснуть, но настойчивость Винсента всё же помогла собраться ему с силами и ответить на расспросы капуцина.
Где Поль-Арман, Туллю неизвестно. Кажется, он уехал из Парижа, и до сих пор не вернулся. Какие-то странности в поведении Клеменса не помнит…хотя погодите-ка, кажется, в последней раз, когда они виделись, он был чем-то сильно возбуждён и говорил, что собирается сделать какое-то важное открытие, и просит Тулля, если что, сохранить его дневник. Однако его монах получить не смог – доступ к его кабинету оказался закрыт, после смерти де Фруа. Клеменс мало распространялся о том, что он ищет, но из кратких бесед Тулль понял, что Клеменсу известно что-то такое, что может круто повлиять на всё магическое сообщество.
Интерес этот принёс Клеменс, после того, как сходил на какой-то вечер…монах не помнит, какой именно, и когда это было, но после него де Фруа стал словно одержим идеей проникнуть в самые сокровенные тайны оккультизма.
С людьми из Cogito Тулль лично не знаком. Клеменс как-то упоминал о них в разговоре и у монаха сложилось о них странное впечатление, что это весьма странное общество, идеи которого могут быть опасны, если их будет направлять человек, плохо разбирающийся в религиозной подоплеке вопроса.
Перед домом де Суассона
В поместье капуцина, конечно же, не пустили, и со стороны ограды он ничего не смог толком рассмотреть, как не старался.
Гадалка ответным взглядом дала понять, что от неё не ускользнуло пристальное внимание Абеляра к её особе и улыбнулась.
- Вам понравился мой наряд, господин Лефевр? Польщена, - легким кивком она пригласила дворянина из Лиона садиться, - Ох, нарасхват говорите? Воистину, Париж удивительный город. Говорят, что без связей тут не пробиться, а между тем, скромный дворянин из Лиона уже не может выкроить и минутки для себя! Как вам такое? Анекдот-с! Я и сама, хоть уже поселилась тут как некоторое время, не перестаю удивляться этому городу. Совершенно неясные мне порой порядки.
На вопрос о методе гадания, девушка вновь рассмеялась, пригладив свои распущенные волосы. Пламя свечей запрыгало у неё в глазах, придавая им ещё большую живость – без них, пожалуй, Лефевр мог сказать, что они слишком…неподвижны, словно…нет, не мертвы, не тупы, как глаза уснувшей рыбы, но что-то тяжелое, нечеловеческое притаилось в них.
- Ох, ну что вы, какая вульгарщина! – улыбнулась Мила, - Я разве произвожу подобное впечатление? Разумеется, нам хватит колоды карт! – девушка принялась тасовать колоду Таро.
- А пока может вы и сами мне что-нибудь расскажете? – поинтересовалась гадалка, - Зачем вы решили посетить этот беспокойный город? Может у вас есть какие-то…особенные причины?
У герцога
На следующее утро, чувствуя себя немного лучше, Франциска снова показалась на пороге знакомого особняка, на сей раз не утруждаясь конспиративными мероприятиями. Потянув, как обычно за колокольчик, девушка извлекла из холщовой котомки вчерашнюю добычу и закусив губу стала пристально всматриваться в инфернальное существо, всем своим поведением, казалось бы, стремившееся дать понять что стоит только ему выбраться из стеклянный ловушки и все его обидчики позавидуют мертвым. Несчастный, ничего не подозревающий дворецкий, отворивший ей, пал первой жертвой твари – вопль его при виде чудовища разбудил всю округу.
Жан де Нуаре в ответ держался турецким султаном с достоинством принимая всё внимание, которое алхимик вызывал своими приключениями, странными выходками, горячим нравом и дуэлями. Барон, разумеется, предпочёл бы войти без такого небольшого представления, но Господь решил дать людям зрелище. Тессайя де Врие, не привыкшая к обществу, а также пристальным взглядам ровесника своего отца невольно сжалась, чтобы спрятаться ото всех и ото вся. При этом так успешно, что даже гомункул сама забыла о себе.
Жана де Нуаре давно было не испугать пристальными взглядами, даже если он был приправлен такой волнующей специей, как заряжённый револьвер. Так что барон смотрел на герцога равнодушно-вежливо.
- Сначала разрешите представить - Тессайя де Врие, моя ученица. Её путь на стези алхимика только начался, но у неё есть шансы постичь наше мастерство, - то, что ученица де Нуаре была прелестной девушкой для присутствующих вряд ли стало чем-то удивительным.
Тессайя, услышав похвалу, поклонилась, хоть всё ещё чувствовала среди алхимиков чужой.
- Если говорить откровенно, да, - вежливо улыбнулся Жан, отвечая на вопрос де Лоя. - Хотелось мне побеседовать с мэтром де Бонэ о некоторых вещах, а также, быть может, поучаствовать в дискуссиях по поводу новых алхимических теорий. Так что прошу меня простить, что я немного помешал вам.
Сразу после дуэли
Жив.
Жив еще.
Первая мысль с начала поединка, пропущенная в сознание не рваным клочком, была крайне простой по своему содержанию - но именно она щедро забросала душу Стерре семенами холодного удовлетворения, из которых стремительно проклюнулась наружу вполне человеческая радость.
Ликовать долго, впрочем, он себе не позволил - и едва только отзвучали прощальные слова бывших противников, тут же повел на себя такое наступление, какого не дали бы и они, навалившись втроем на одного.
Болван набитый, безголовец, как ты работал? Если тебя, орясина, сегодня не распотрошили - то лишь потому, что против тебя еще больший раззява стоял! Где дистанция была, где? Он тебя чуть коротким уколом на ветер не пустил! Видел бы старый Альдо, как ты сегодня пляшешь - набил бы чучело, да на стену бы приладил!
Злость на самого себя - некоторые движения он и правда мог бы выполнить лучше - отступила так же быстро, как и нахлынула. Убедившись
Жив.
Жив еще
в отсутствии ран на теле, Соррентино резким движением стряхнул кровь с “пилы” - капли алого сока поспешили расцветить собою утренний снег.
Ладно, пустое. Сегодня повезло, завтра лучше готовы будем.
А коли нет - туда таким дубинам и дорожка…
Короткий взгляд в сторону Абеляра - жив и вполне бодр. Отыскать виконта - да вот же он: жив - каким-то чудом - измучен, но доволен так, что ног под собою не слышит. Присоединяться к тому потоку самокритики, что Стерре мысленно излил на себя минутой раньше, никто не спешил, из чего напрашивались два вывода: либо в их глазах, в отличие от собственных, сработал он пристойно, либо - что куда вероятнее - глазам их было за чем следить, кроме как за ним.
Что бы ни было, а сгодится.
-Ну что, честь восстановлена? - с лицом донельзя довольного собою нахала - благо изображать подобное не было никакой нужды - обратился Стерре к своему нанимателю. - Претензий на сих господ более не держим? Одному из них, раз уж к слову пришлось, держать теперь что-то будет не так сподручно - пришли к нам с шестью руками на троих, отчалили с пятью…а вы, если позволите заметить, могли и головы лишиться. Всего не видел, врать не стану, но под конец уж очень ловко он вас зажал…осторожнее надо, осторожнее, - он беззлобно улыбнулся, и, оглядевшись по сторонам - предосторожности в подобных делах лишними не бывают - вернул, наконец, оружие в ножны. - У меня дома могло и погорше кончиться, бывали дела…расскажу при случае, если пожелаете, а может и покажу пару танцев. Эх, знай я тогда вас… - бросил он к Абеляру. - …держу пари, четверть тех дел легче пуха бы обернулись. Не могу вопрос не поддержать - где так живенько плясать подучились?
Совсем-совсем после дуэли.
Ну и хам. Сразу видно, что дело крепко знает - другой бы уже разорился с такими повадками.
-Много кто пытался, много кто по каналам спит, - весело ответил хозяину Стерре. - Но сдается мне, этот город действительно в гроб меня вколотить подумывает - и со дня на день снова попытку к тому предпримет. Отродясь за броней не прятался, даже после того, как по спине одной ночью острым причесали, но вот объявилась что-то охота протянуть ближайшую пару деньков...найдется ли, во что прибраться, чтобы и ливер целее был, и пот в шесть ручьев не лился?
Купим, что ли,
>Дублет/колет хорошего качества, КБ= 11 + мод. Сноровки, стоимость 50 ливров
-А обратиться к вам предложил капитан де Ламбаль, - Стерре не особо рассчитывал, что озвучивание этого имени на что-то повлияет, но уж лучше так, чем заставлять хозяина гадать, откуда чужой человек мог узнать о нем. - Сюда, уверен, много кто захаживает, а я, как от вас не укрылось, издалека прибыл. Не будет на то возражений, если вопросом-другим озадачу?
Душевные беседы
Винсент поймал взгляд еретика и постарался на время позабыть о монахах, спящих дурным недобрым сном.
- Тогда у тебя не было настоящего повода. Теперь - есть. Ты должен сделать это, потому что того хочет Бог. И, вероятно, Кардинал.
Дальнейшие же слова духа капуцин предпочел проигнорировать. Подозрение о том, что с ним говорило воплощение Данте все крепло, но не нуждалось в подтверждении. В конечном счете, если, как утверждал сам дух, его послало Провидение, то необходимое понимание придет в свое время. Если же слова были полны порочной лживости, то Господь обережет своего верного слугу от ошибок.
Отец Тулль и веселые вопросы
Результат беседы виделся де Моро неутешительным. Хоть сама попытка связаться с Туллем косвенно позволила сразиться с потенциальным убийцей в удобных условиях, это все еще не казалось достаточным поводом для траты драгоценного времени.
- Почему Поль-Арман мог вдруг исчезнуть? Остались ли у него близкие в городе? В какой мере его можно назвать оккультистом? Тесно ли исчезнувший общался де Фруа в последнее время? Быть может он сам посещал собрания Cogito? И...Как бы странно это не звучало, как давно вы уснули? Были ли здесь недавно странные посетители? К тому же, мне не помешает лавровый венок для некоторых нужд богословского порядка: могли бы вы подсказать где таковой может взять капуцин? Разумеется, за таковой следует заплатить, но природа моего служения Господа подразумевает лишь оплату делом и словом, но никак не монетой.
День нынешний
Утренняя прогулка
Бессмысленное наблюдение за поместьем со стороны оказалось прелюбопытнейшим занятием для верного слуги Господа, позволившее обдумать сложившуюся ситуацию.
Перспективы, впрочем, вырисовывались не самые радужные: даже члены Cogito по прежнему оставались загадкой за семью печатями, однако сам де Моро стал предметом безжалостной охоты со стороны культа. Что полностью соответствовало его первоначальному замыслу - все же куда проще охотится на мерзавцев, которые сами ищут встречи с тобой, чем искать их самостоятельно в многолюдном городе.
Однако судя по тому что слышал капуцин, надежды на личные и очень близкие встречи с культистами в ближайшем будущем вряд ли оправдаются - неизвестный итальянец сыплет деньгами, набирая наемников, и вовсе не стремится использовать человеческие ресурсы самой организации. Кто мог поставлять им деньги в достаточном количестве вполне ясно, но что могло заставить эту серебряную реку иссякнуть? Внезапно возникшие крупные траты? Сожжение Нотр-Дама на секунду показалось де Моро достаточно интересной идеей, но в следующий миг монах постарался изгнать саму эту мысль, несомненно ниспосланную Дьяволом.
Винсент поднял глаза к небу и некоторое время стоял, задрав голову. Солнце величественно и степенно занимало свое место в зените, а значит пора поторопиться.
Избавившись от излишних размышлений, де Моро направил свои босые стопы к месту, где можно было достать венец для Алигьери без траты неприличествующих капуцину денег. Вечерняя встреча с ним состоится в любом случае, однако имело смысл хотя бы попытаться исполнить достаточно непростую просьбу предполагаемого помощника.
Абеляр усмехнулся в ответ на замечание гадалки. Ответ очевиден, и предательски горящие уши тому лишь лишнее, красноречивое подтверждение.
- Оно вам к лицу, - выдавил он, присев после приглашения. И мысленно облегченно вздохнул, когда разговор перешёл на другую тему - давно он не чувствовал себя словно нашкодивший мальчонка перед строгой наставницей.
- Ничего такого, что было бы из ряда вон выходящим. Не сидеть же всю жизнь на одном месте, посреди лесов, - поделился он. - Мой старший брат покинул отчий дом, когда настало время, и вот настало моё. Надеюсь вот с ним повидаться - а то четыре года от него только редкие письма доходили. А потом заняться тем, чему можно будет посвятить жизнь. Пожалуй, это всё.
Юноша умолк, с интересом следя за ловкостью рук Милы и мелькающими в них картами. Подобное времяпровождение для него было в новинку.
Хорошенько рассмотрев склянку Мари кивнула. – Хорошо, я принесу ее вам, если найду. Хотя я честно сказать сомневаюсь, что смогу найти, старик Рене так ничего и не рассказал, о том, кто мог его отравить. У вас есть, какие то идеи, что нам делать дальше?
>>641438
- Доброволец? Врачи? – Глаза сестры Мари несколько расширились, а она открыла рот. – Я конечно понимаю, что … изучить врага нужно, но возможно можно как то продлить жизнь этих тварей, не рискуя жизнями невинных? – с настороженностью спросила Мари у Винсента. Но я рада буду помочь вам в вашем деле вечером.
>>641962
Мари направилась в свой новый дом вместе с Аластрионой размышляя о том, что ее ждет, но из транса ее вывел голос послушницы.
- А… приключение? Наверное, так можно сказать, но это точно будет не веселый и возможно не славный поход. Скорее это будет не самым приятным и не очень благородным мероприятием. Тебе стоит следить в оба и не придаваться излишне романтическим иллюзиям. Пусть мы и несем волю господа, но нам стоит надеяться на себя и свои разум и силы, а не чудо. А что до того, что тут происходит то… как ты могла, наверное, слышать, что я приехала из Лудуна и дела там были следствием заговора демонологов. И честно сказать я сейчас даже не знаю, с какой стороны подойти. В прошлый раз я действовала по указке моей настоятельницы и только чудом мне удалось ее спасти.
А тут, наверное, совсем нет опыта, так что боюсь, нам придется действовать самим. Так что это точно не приключение, и наверное сейчас не поздно отказаться.
Утро
Мари в этот раз спала долго, пусть и не слишком спокойно. В этот раз, ей хотелось заняться своими делами, точнее за тем, зачем она приехала в Париж, поиском линий предела. Оставив Аластриону, она в одиночку двинулась в библиотеку на правом берегу Сены, где ее и встретила рыжеволосая монахиня.
- Да, конечно, впрочем я ищу нечто довольно редкое. Книга содержащая информацию о линиях предела, или возможно древние трактаты, посвященные изнанке и ее использованию. – Ответила она девушке.
- Это ещё предстоит узнать, как он оправится от своих невзгод. Но... Следует отметить, что вы, сударыня Мари, имеете доступ к знаниям, которые могут быть глубже, чем знания многих волшебников, - загадочно начал Жан, бросив взор на магическое существо. - Волшебники прошлого могли использовать похожих существ с такими же результатами для своих целей. Церковь могла это где-нибудь зафиксировать подобное для потомков. А потом забыть. К сожалению для нас.
Де Нуаре указал на лист пергамента.
- Я там сделал кое-какие выписки о данных существах. Они неполные, но всё-таки лучше, чем ничего. Крайне не советую слишком демонстрировать данный лист даже тем, кто кажется верен Господу. Не думайте, что враг наивен и не имеет своего человека или людей в Церкви.
Уже в следующую минуту девушка сидела перед Раулем в гостиной, с обработанной рукой, перевязанной чистой белой тканью и продезинфицированной по всем правилам лекарского искусства. Раздражённый же старик ходил перед усаженной в кресло Франциской из стороны в сторону и ворчал.
- Безобразие!.. Такое безрассудство! Нет, я, конечно, предполагал, но… Какая неосторожность! Какая бессмысленная нужда так подвергать себя опасности! И это владелица цепей Управления!
Он круто повернулся на каблуках и вперил взгляд в циркачку, рассматривая её привычный наряд, а затем усмехнулся.
- Ну-ну, бросьте делать вид, будто вы намокшая мышь! Давайте посмотрим, что у нас тут…
Рауль принялся пристально исследовать склянку, рассматривая со всех сторон. Затем открыл, наложив предварительно на неё какое-то заклинание. Однако жидкость всё равно испарилась, а существо, забившись в конвульсиях, обратилось прахом. Однако перед этим Франциску вдруг охватило странное дурманящее чувство…и она ощутила, словно находится на каком-то костюмерном балу. Вокруг с быстротой молнии сменялись танцующие пары, затем расступились…и она увидела девушку в ярком и необычном алом в черную полоску одеянии. Лицо её было скрыто за маской кошки, что не мешало ей в зубах держать дымящуюся сигару. Несмотря на то, что она попирала какого-то ухажёра и голова её была повёрнута в профиль, Фонтено почувствовала на себе её тяжелый и пронзительный взгляд.
- Увидимся в Отеле! – только крикнула она тебе, и наваждение рассеялось. Перед глазами девушки предстал задумчивый Рауль.
- Гм… - пробормотал маг, - Это что-то странное. Мне необходимо, чтобы вы разыскали этого мага. И привели его сюда. Живым.
- Ну что вы, рады вас вновь приветствовать, - кивнул де Лой, - Может и вы нам расскажете что-то интересное, ведь если алхимик выезжает из своего родового гнезда – то только для того, чтобы получить новые знания, не так ли?
После того как Тессайя раскланялась, все необходимые жесты этикета были выполнены, герцог Ноэль Алари вернулся к своей лекции. Он начертил на доске знаки ртути и серы. И продолжил выступление.
- Итак, если мы возьмём известную всем присутствующим теорию, и вспомним учение весьма мудрого Ар-Рази, то совершенно очевидным кажется, что, добавив к принципу горючести и принципу металличности ещё и философскую соль, мы получим полный контроль над отдельно выбранным элементом. Я подчеркиваю, над отдельно выбранным – хотя все присутствующие наверняка могут сами догадаться, почему. Поэтому на этих умозаключениях не буду заострять внимания, надеясь на высокую подготовку своих коллег. Так вот, хотелось бы привлечь внимание досточтимых ремесленников к такой проблеме, - тут Алари начал яростно чертить а доске, изобразив две окружности – побольше и поменьше, затем опустил три линии – перпендикулярно в центр и две боковые, - Итак, исходный материал посредством алхимической выковки приобретает новые свойства, и, - Тут он добавил ещё линий, которые замкнули предыдущие в ромб, выходящий за пределы большого круга, - И в итоге мы получаем побочный эффект, из чего следует, что алхимическую реакцию нельзя в точной мере считать «чистой». Данные свойства редко исследуются алхимиками; они предпочитают ими пренебрегать, закрывать глаза, чтобы оправдать собственные затраты. Однако внутри этих вещей может быть скрыта куда более интересная задача, чем на предыдущем шаге. Если мы возьмём эти свойства, и создадим новое альбедо, - тут он дорисовал ещё один круг, основанный на этих линиях, - То это открывает нам интереснейшие возможности к комбинированию этих свойств, при этом получая куда более устойчивую структуру зачарования, чем при типичном их нагромождении!
Де Лой наконец закончил говорить и обвёл всех победоносным взглядом.
- Дублет? Это можно! – мастер махнул в сторону стоек, где расположились дублеты, - Выбирай, какой краше. Но учти, за починку отвалишь лишнюю монету, а я уверен, она тебе наверняка понадобится. Знаю я вас, народ.
- Ламбаль? Вродь слыхал, а вроде и нет, - Иоахим почесал подбородок, - Ну да ладно. Что за вопросы у тебя? Вываливай.
дублет куплен, задавайте вопросы, и делайте сразу заявку далее
отец Тулль
При более пристальном расспросе, монах вспомнил, что Поль-Арман, кажется, собирался посетить Пате…давно это было, правда, но, весьма вероятно, он направился туда. Нет, он не был похож на культиста…из них троих, только Клеменс общался с членами Cogito, и то, один раз. Кажется, у Поля-Армана родных нет, но если он куда-то выезжает, он всегда берёт лошадей и предметы в дорогу у одного и того же торговца на улице Кувшинок. Стоит навестить его, возможно?
А лавровый венок…настоящий, очевидно, сейчас нигде не достать. Но если брат Винсент обратится к ювелирам на улице Рой, то, возможно, они смогут ему что-то сделать.
Утренняя прогулка
Капуцина по просили о достаточно простой услуге: то ли он производил такое впечатление, то ли мастер нуждался в этом сейчас сильнее всего, но Винсента попросили об…отпущении грехов и причащении. Мать Жюля – так звали мастера, согласившегося ссудить де Моро венок, была при смерти и готовилась вот-вот отойти в мир иной. Ей срочно требовался священник, и капуцин пришёлся как нельзя кстати – семья мастера хоть и не была бедной, оказалась просто не готова найти в это время в Париже священника.
Винсента провели в комнату почти под крышей. Огарок свечи возле кровати догорал, как и жизнь той, что лежала в ней. Мастер оставил капуцина и умирающую наедине, притворив дверь. Больная была ещё в сознании, кивком головы она показала де Моро, что готова к таинству.
- Ну что же, похвальное стремление для молодого человека, - гадалка одарила Абеляра улыбкой и выложила первую карту на стол, - Действительно, наш мир – самое прекрасное творение Господа из возможных. И судьба – одно из приятнейших дополнений. Разве что Случай может с ней поспорить, - девушка позволила себе позволила мечтательно посмотреть в сторону, пока выкладывала очередную карту на стол.
- А теперь… - когда Мила выложила цельный узор из карт, она перевернула левую карту справа, - О. О-о-о, - протянула удивлённая гадалка.
На Абеляра с обратной стороны смотрел седой старец в шляпе, стоящий перед столом, на котором устроился человечек. Подпись гласила «Le Magicien».
- Эта карта сулит вам огромный потенциал и желание самореализоваться. Вы добьётесь многих высот, господин Лефевр, если проявите упорство. Однако… - девушка незаметным движением пальцев перевернула карту вниз головой, - Также она предостерегает: не будьте самоуверенны. Будьте осторожны, прежде чем принять решение и как следует думайте – особенно если оно покажется вам очевидным.
Рассудительный и строгий тон немного охладил пыл Аластрионы. Она немного стушевалась и затихла, после коротко кивнув.
- Да, вы правы, сестра Мари. Простите меня…я забылась. Видимо, это дьявол хотел искусить меня. Надеюсь, вы наставите меня на путь истинный, и я смогу быть вам хорошей помощницей! Когда мы приступим к учениям? И вы, вроде бы, хотели читать какие-то лекции? Или думаете стать настоятельницей собственного монастыря?
Несмотря на то что её только что одёрнули, монахиня, похоже, была несмотря на свой возраст весьма любопытна – как говорится, палец в рот не клади.
Библиотека
Лицо рыжеволосой монахини вытянулось от удивления. Похоже, это словосочетание она слышала впервые.
- Линии че…го? Передела? – переспросила она, - Древние трактаты…хм… - крепко задумалась она, - Ну вообще говоря, у нас есть какие-то древние книги, которые я не очень понимаю. Они находятся в крипте прямо под библиотекой, потому что их редко, когда достают, а там они лучше сохраняются. Однако, чтобы пропустить тебя туда, мне нужно дополнительное разрешение…ты точно просто почитать хочешь? – уточнила она у Мари, смерив ту оценивающим взглядом, - Никому не разболтаешь, если я тебя так пущу? Меня недавно только в монахини приняли, не хочу просто так это назначение потерять.
Если хочешь, можешь её уверить, что ничего не собираешься такого делать – DC 12 для Убеждения, можешь ещё чем-то попробовать соблазнить
Жан де Нуаре с упоением принялся изучать написанное герцогом де Лоем. Ведь это было весьма мирное развлечение, которые обычно дя алхимика из Беарна казалось чем-то удивительным.
- Очень стройная теория, - Жан был достаточно смел, чтобы признавать чужие успехи в том или ином деле. Но при этом де Нуаре не считал, что нужно ограничиваться одной лишь похвалой. - Но есть одна проблема. Она не особенно заметная, но для нашего ремесла весьма и весьма важная. Это "побочный эффект" может быть весьма непредсказуем, что заставляло некоторых господ не обращать на него нужного внимания, - де Нуаре слегка улыбнулся. - Но это решаемая проблема. При этом решение довольно просто. Так просто, что многие не берут на себя смелость считать решением проблемы непредсказуемости "побочного эффекта". Для этого в нашу формулу следует ввести четвёртый элемент. Например, олово или свинец. Это позволит делать "побочный эффект" более предсказуемым, а поэтому у нас будет больше инструментов для воздействия, чтобы итоговое творение вышло не только без изъянов, но и с достоинствами, которые до этого никто не мог ожидать.
Хоть Жан был и рад заняться чем-то более возвышенным, чем драться с бретёрами, алхимику нужно было найти благоприятное время для того, чтобы завязать беседу с мэтром дю Бонэ, без лишних глаз и ушей. Де Нуаре хоть и знал многих присутствующих, но всё-таки предпочитал, чтобы о некоторых его делах знало как можно меньше людей. Барону было бы спокойней оставаться бретёром (и повесой, для полноты картины), чем борцом со злом. Таким уж был славный город Париж.
Абеляр с интересом поглядел на разложенный ряд карт, затем - на перевёрнутую. Слова гадалки подарили повод в очередной раз пригладить усы вначале - на словах о том, чего он может достичь - и подали пищу для размышлений в конце.
"Что же, теперь я знаю на одно толкование больше. И, уверен, отец перед моим отъездом что-то похожее говорил. Вряд ли это про нынешние мои дела - всего лишь бандиты, что они мне. Значит, держать ухо востро на будущее."
- Полезное напутствие, - кивнул он, осмысливая сказанное. - Держать голову в холоде зачастую бывает непросто, но оно того стоит.
"И подобный совет можно дать многим и не прогадать."
- Я так понимаю, - указал он на ряд оставшихся карт Таро, - картам ещё есть что мне сказать? Ни разу не доводилось участвовать в таких...сеансах, простите мне моё невежество.
Он снова улыбнулся.
Отпустив грехи рабе божьей, Винсент получил из рук мастера искусно выточенный венок, покрытый золотистой краской, который словно сошёл с картин итальянских художников. Теперь можно было отправляться в монастырь, как того требовал Данте.
Условленный угол когда-то был явно затянут плющом; но сейчас растение высохло, открывая побитую временем каменную стену. Чьей-то заботливой рукой там была выточена надпись:
Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate.
Слово Lasciate было подчеркнуто несколькими линиями. Причём по-видимому, они были нанесены сюда недавно – гораздо позже, чем текст. Сама надпись располагалась над фреской какого-то монаха, запечатленного переписывающего какую-то книгу. Выбритая тонзура склонившегося над рукописью служителя божьего что-то неуловимо напоминала Винсенту. Здесь были ещё фрески: распятие Петра, притча о Матфее, и другие, под ними тоже были надписи из Божественной Комедии.
Судя по всему, в этом углу был какой-то мемориальный уголок: здесь стояло несколько бюстов – апостола Петра, Матфея, и ещё пары-тройки монахов. Один из них чертами и тонзурой очень походил на монаха с фрески.
Это загадка, если не понятно, можешь индукцию бросать для подсказки
Ноэль Алари де Лой согласно кивнул на замечание Жана.
- И правда, меткое замечание, господин де Нуаре. Правда, думаю, там подойдёт вообще любой элемент. Конечно, это затратно, но даёт дополнительный контроль над ситуацией…можно будет разобрать это в дальнейшем, когда я проведу соответствующие эксперименты. На сегодня всё, господа, - дворянин поклонился зале, - Лекция окончена, все желающие могут заняться своими делами.
Тессайя всё это время бросала пытливые взгляды то на Жана, то на Ноэля, и, казалось. Сб ольшим интересом слышала эту теорию.
Алхимики начали наконец расходиться кто куда, но Вирджил остался сидеть на своё стуле, словно задремав – видимо, его никто не успел позвать куда-либо. А сам старик уже начинал терять интерес к праздным развлечениям. Так что сейчас представился отличный вариант, чтобы его куда-то пригласить.
- О, это заметно, - подмигнула гадалка, - Считаете, я даю слишком общие советы и пытаюсь вас надуть? – она звонко засмеялась, - Расклады, дорогой Абеляр, бывают разные. Не обязательно все карты, выложенные на стол, должны быть открыты. Некоторые расклады предусматривают и всего одну открытую карту. Но чтобы вы не думали обо мне уж слишком плохо, я, так и быть, открою вам ещё одну…
Она отложила «Мага» в сторону и прикрыв глаза, наконец, выбрала ещё одну карту, ловким движением повернув её тут же к молодому дворянину. С оборота на Абеляра воззрился пустыми глазницами скелет человека, сжимавший в руках косу. Смерть.
- Все почему-то пугаются этой арканы Таро, однако она значит совсем иное, недели погибель. Скорее, это переход к чему-то новому; не окончание жизни, но переход далее. И если учитывать внимание «Мага», то вам, дорогой Абеляр, предстоит поступиться чем-то, чтобы достичь будущего величия. Измениться самому, перерасти прежнего себя. Надеюсь, после этого у вас не будет излишнего скепсиса к моим словам, - улыбнулась женщина аристократу.
Юноша внимательно изучил рисунок карты. Скелет как скелет, хотя недостаточно мистичный для начальной колоды карт.
"У черепа такой вид, будто сам не ожидал итога," - отметил он про себя. "Вон как глаза выпучил. А второй над ним словно издевается и вот-вот бы захихикал в кулак - жаль только, нечего и нечем прижать ко рту. Перерождение, значит..."
- Разные расклады... - протянул он. И в голову пришла шальная мысль - даже чересчур, если принять все сказанное во внимание. - Прошу вас простить мне мою дерзость, но нет ли расклада на три карты? - Приподнял он бровь, вопрошая. - У нас в провинции так говаривают - Бог троицу любит. А где две карты, там и третья. Если, конечно, вас это никоим образом не затруднит.
В глазах и интонации Милы мелькнула нотка раздражения, но девушка быстро совладала с тобой, вновь одарив Абеляра улыбкой.
- А вы не так просты, как кажетесь с первого раза! - со смешком произнесла гадалка, - И, по всей видимости, очень любите рисковать. Всё-таки Таро - это не дело Божье, и вспоминать здесь о нём несколько неуместно...ибо это совсем другая область, далёкая от него. Вы не находите? - обнажив белые зубы в улыбке, девушка бросила на Лефевра пристальный и изучающий взгляд.
- Но коль вы настаиваете, я вытяну и третью карту, - девушка провела руками по столу, раскладывая карты в звезду, и медленно провела пальцами по каждой, остановившись у изголовья и вновь подняв взгляд из-под ресниц на Абеляра, - Но поверьте, тут это совсем не похоже на возлюбленную богом троицу.
пальцы девушки схватили карту и, прежде чем показать её Абеляру, она сама взглянула на рисунок. По её лицу было невозможно понять, что она увидела: но вот гадалка вновь расплылась в своей привычной загадочной полуулыбке.
- Удивительно. Вам выпал Дьявол, который в обычном виде - дурное предзнаменование, - Однако вам он достался перевернутым. А значит, вам нужно будет чуть больше доверять судьбе - и она обязательно вас выручит. Ибо перевернутый Дьявол символизирует зачастую чудесное спасение - ни больше, ни меньше.
- Тем лучше, сударь. Очень надеюсь, что данная теория станет отличной практикой, - вежливо согласился с герцогом барон, посчитавший, что исследование де Лоя весьма интересно, только вот у беарнского алхимика совсем не было времени на подобные изыскания. То бретёры, то волшебники-наёмники... Только отсыпаться успевай. А ещё нужно разобраться, стоит ли за всем этим Мастер. Жан, разумеется, подозревал эту загадочную во всех отношениях фигуру. Но одни лишь подозрения ведут к помешательству. Но сначала магические сущности...
- Мэтр дю Бонэ, - осторожно принялся будить своего наставника Жан. Конечно, родители учили юного де Нуаре магическим искусствам, а дядя - драться на мечах, бить кулаком и стрелять врагу в лицо, но и наставления старого алхимика не утонули в характере беарнца. - Проснитесь, будьте любезны. Хочу предложить вам беседу об одной вещи в курительной комнате, которая совсем недавно открылась мне. Она меня пугает и моих знаний не хватает для того, чтобы полностью понять её.
Престарелый алхимик встрепенулся от легкой дремоты - в сущности, он не спал, просто крепко задумался. Взгляд Вирджила скользнул по Жану, перешёл на Тессайю и, наконец, вернулся к бывшему ученику.
- А! Я немного задумался о своём, Жан, - кивнул он тебе и его губы тронула лёгкая улыбка, - Опять нашёл что-то интересное? Надеюсь, ты всё же подрос с того момента, когда решил напоить моего геккона алхимическим огнём, думая что она от этого обратится в Саламандру, - старик по-доброму засмеялся, вспоминая об этой проделке ученика, - Ну хорошо, пойдём, удивишь старика ещё раз.
В курительной комнате, по счастью, никого не осталось. Тессайя, правда, сморщила носик от запаха, который царил в комнате и вопросительно посмотрела на Жана, безмолвно спрашивая: "А можно я выйду?".
- О, да, - слегка улыбнулся де Нуаре, вспоминания о своей небольшой проказе. - Я совсем чуть-чуть подрос с того момента, мэтр, и теперь таких саламандр приносят мне, - Жан бросил характерный взгляд на Тессайю, гомункул в ответ смутилась, начав разглядывать достоинства пола салона алхимиков.
В курительной комнате никого не было, что было Жану на руку, ведь разговор предстоял серьёзный. Заметив, что девушке не по душе запахи, де Нуаре не стал мучить своё создание.
- Если тебе не по душе, Тессайя, то выйди, - мягким голосом предложил Жан.
- Славный гомункул вышел, мэтр? - поинтересовался беарнский алхимик у своего бывшего наставника. - Правда, - Жан вздохнул. - Но не ради своих успехов я решился на беседу... - с этими словами барон выложил на столик записи, которые он принялся обстоятельно вести ради этого дела. - А вот этими занимательными записями, что меня пугают, но сначала я хочу услышать ваше мнение, а потом я выскажу своё.
Стараясь сохранить безмятежно выражение лица, де Моро аккуратно водрузил на голову переписчика венок.
-К вам, посмею предположить, разная публика завертывает, - разобравшись с дублетом, негромко произнес Стерре. - Много кому бывает надобно ближнего своего пришлепнуть - или там самому прикупить чего, чтобы шкурку схоронить...а значится вы, всенепременно, много о ком слышать могли. Среди таковых случаем не разыщется два блондинчика, похожих смерть как, вот прям одного покроя? Будто бы из комнаты запертой выскочить могут, никак ту не отмыкая. А то, быть может, это здесь люди с именем, один я слыхом не слыхал…
Заявка? Так…
1. Получив свои дублеты да ответы, тихонько отваливаем...да, пожалуй, на поиски намеченной гадалкой жертвы. Начнем с указанных клиенткой улиц, в случае, если там по нулям, переходим плавненько к харчевне. Хорошо бы еще осмотреть дом на улице Тюльпанов - снаружи, конечно же - но это уже если в иных местах нашего субъекта не сыщем и время останется.
2. Если возможно, пытаемся по пути купить какой-нибудь небольшой стеклянный сосуд, чем меньше, тем лучше.
–Ааай! – пискнула она от неожиданности, тут же громко кашлянула, смущенно стараясь скрыть проявление мягкотелости. Иллюзия рассеялась также внезапно как и возникла.
–План был безупречным. Если бы вы присутствовали там, то оценили бы как ловко мне удалось одурачить караульного. Морально я была готова к тому что меня могут спустить с лестницы и вышвырнуть за дверь. Откуда мне было знать что этот псих, пожалуй, и постельных клопов привык рубить своей саблей налево и направо? – угрюмо оправдывалась она, поспешив вернуться к предмету их беседы, а следом даже проявила дерзость, – Да и вам следовало бы предусмотрительно дать мне вещицу подешевле!
–Касаемо же интересующей вас личности, теперь я понятия не имею где его искать. Притон, а с ним и лаборатория сгорели. – продолжила циркачка примирительным тоном. Внезапно ее озарила идея, – Разве что… в общении между собой эти джентльмены упоминали о каком-то Отеле…
Она пристально посмотрела на чародея, пытаясь прочесть по непроизвольной сиюминутной реакции нечто большее чем тот собирался ответить. Конечно, сохранялась вероятность того, что таинственное видение и девушка-кошка никакого отношения к разыскиваемому не имели, хотя то что вызвано оно было ритуалом со склянкой из его лаборатории едва ли было совпадением. В любом случае, следовало разузнать как можно больше об этом месте и всем что с ним могло быть связано.
–Однако разыскать его – это лишь полдела, – продолжала она вкрадчиво рассуждать вслух. – Что-то мне подсказывает, что этот малый может оказаться не менее отчаянным и опасным, нежели покойный ныне скупщик краденного, и осчастливить вас добровольным визитом он откажется. Есть соображения на этот счет? Пожалуй, я могла бы предложить нечто более хитроумное, чем парализующий яд, нанесенный на ножи, если бы вы поведали чуть больше об этой личности…
- Что ж, - задумчиво бросил Абеляр. Один визит к гадалке напророчил ему многое - и великие свершения, и тяжелый выбор, и духовное перерождение, и наверняка связанное с ним чудесное спасение. Или не с ним - подробней никто не скажет. - Благодарю вас. Было очень...познавательно.
Юноша кивнул и вставал с насиженного места, разминая слегка затекшие суставы.
- А что до теологических диспутов, то я в них не силён. Я верю, что Бог создал всё сущее. Значит, если что-то существует, существовало или будет существовать, то он стоял у его истоков, и всё в той или иной мере дело Его или последствие Его дел. А вот управляет ли он этим самым сущим прямо сейчас, следит ли он за неукоснительным соблюдением правил своего же мира, правит их на ходу или оставил всё на самотёк... - юный Лефевр пожал плечами. - Если магия есть, то Он над этим поработал в своё время. Если карты приоткрывают будущее, то Его это устроило. Даже Дьявол - творение рук его, в прямом и переносном смысле. Словом, пути его неисповедимы - так зачем забивать голову лишними переусложнениями. Только и всего.
Он грустно усмехнулся и приложил шляпу к груди.
- Судя по всему, вам упоминание имени Его пришлось не по душе. Прошу прощения пред вами за весь Лион, что то и дело поминает имя Его всуе.
Если у госпожи Милы больше нет поводов продолжать беседу, то вежливо прощаемся и идём к Мейеру. По пути покупаем маленькую склянку, как и просил Стерре
Тессайя, обрадованная вдвойне, что ей не придётся краснеть за поджаренного геккона и задыхаться от накуренного помещения, быстро выскочила за дверь, благо в клубе алхимиков было достаточно вещей, которых захотелось бы рассмотреть любопытному подростку, впервые сюда попавшему.
При упоминании гомункула, глаза Вирджила, до этого словно спящие, зажглись огнём, огнём учёного, исследователя – бесстрастным и холодным, как скальпель хирурга. В старике явно проснулся научный интерес.
- Гомункул? – переспросил он, - Да, да… - он повторил несколько раз, тут же погрузившись в раздумья, - А где же ты раздобыл осколок? Это была та, которую ты растил ещё тут, в Париже? Или новая заготовка?
Записи привлекли старика не меньше. Седовласый алхимик склонился над ними, долго и пристально изучая. Наконец он выпрямился и пригладил усы.
- Я вряд ли тебе скажу многое при таком беглом осмотре. И вряд ли это будет чем-то новым для тебя. Но одно я знаю точно, Жан: если бы я встретил человека, который это создал, я бы взял эту трость, - он приподнял свою массивную резную спутницу, - И бил бы его до тех пор, пока даже алхимическое ремесло стало неспособно вернуть его трупу прежний облик. Эта темная алхимия должна быть забыта навсегда. И самое страшное, что таких тварей должно быть много, для достижения нужного эффекта. А когда он будет достигнут…у них получится сымитировать Разлом.
Послышался негромкий щелчок и часть стены, на которой была нарисована фреска, отошла в сторону. За ней обнаружился спуск в небольшой склеп. Внутри, на удивление, было тепло, словно кто-то бережливо собрал в мешок жар от углей и также заботливо раскидал его по комнате. И темно – хотя даже в полумраке Винсент смог заметить пару свечей. У стены по левую руку стоял небольшой алтарь и лежал массивный каменный гроб. На нём было крупными буквами что-то написано, но в такой темноте разглядеть было просто невозможно.
По правую руку были три массивных двери. На них были какие-то рисунки и надписи, которые тоже толком разобрать было невозможно. Всё что смог разобрать Винсент, это сжатую в кулак руку на первой, щит на второй и распростертые крылья на третьей.
Это бордовая, серая и белые черточки соответственно
- Из комнаты запертой выскочить могут? – казалось, Иоахим искренне изумился, - Ну, знаешь, итальянец – кстати, как тебя величать-то? – таких у меня не бывает! Ворюги да прочие преступники ко мне не заходят. Ежели к кому и заходят, то это к Иосифу на против, вот он работает с мелкими заказами, может и клепает кому отмычки. А я таким не занимаюсь, я – честный человек! Давай, бери свой дублет, да топай, куда пожелаешь. И насчёт денег я не шучу, учти!
Затем Стерре отправился на розыски человека, с которым гадалка Мила просила устроить дуэль. По пути искомая стекляшка легко отыскалась в лавке у аптекаря – правда, пришлось отдать за неё целый су. Это была небольшая пробирка, впрочем, довольно толстая, чтобы там поместились два пальца, и затыкалась большущей пробкой.
Дело уже шло к вечеру, и площадь Сен-Нуар была полна людьми. В такой толпе разыскать человека было затруднительно, хотя и нарваться на драку, равно как и вовсе убить человека, шансов было гораздо больше. Стерре, как человек не понаслышке знакомый с каждым из ремёсел, это мог оценить очень хорошо. Но так как улова тут не предвиделось, он направился в харчевню.
И вот там-то его ждал успех. Описанный гадалкой господин Дэмиан сидел в компании друзей и шумно выпивал, пренебрегая закусками. Впрочем, как и многие французы, пить он умел: Стерре мог поклясться, что в нём не меньше трёх пинт вина, но этот мужчина с грубыми чертами лица и тяжелым взглядом был полностью собран и сосредоточен, словно сидел сейчас не за столом, а обозревал поле боя с коня.
- Вы сами выбрали драгоценность, - парировал Рауль, - Кстати, где она? Надеюсь, вы там её не оставили?
Известие о пожаре заставило его нахмуриться.
- Притон сгорел? А вы видели догорающие здание? Или слышали новости? Что-то до меня не дошло вестей, что в Париже нынче что-то горело. Возможно, пожар удалось потушить? – заметил он, - Где во всяком случае была эта лаборатория? Этого человека надо разыскать во чтобы то ни стало!
- Отель? Но на кой черт этим разбойникам дался Бургундский Отель? – возмутился учитель, - Это же просто ерунда! Лучше скажите, вас посетило сейчас видение? – он бросил пристальн7ый взгляд на девушку, - Что вы видели?
На просьбу рассказать, он снова махнул рукой.
- Да если бы я о нём знал! Этот человек задумал что-то ужасное, как я и опасался, но если бы я знал больше, чем вы, то поверьте, мне бы не пришлось давать задания вам. В конце концов, может ваши друзья-актёры вам смогут помочь? У них полно сплетен в рукаве!
- Ну что вы, - рассмеялась Мила и сложила руки на стол, - Вы же понимаете, гадание оно и есть гадание – предположения, домыслы, но сбудется ли это всё, зависит исключительно от вас. Я думаю, вы, как человек владеющий Цепями и сами видите, что во мне нет ни капли того, что вы зовёте «магией», - она подмигнула дворянину из Лиона.
- Что же касается ваших теологических рассуждений…ну, если уж вы, верный христианин, считаете, что не сильны в таких вопросах, то куда уж скромной гадалке, которую многие священнослужители назовут далёкой от Бога, пытаться о чём-то рассуждать? – притворно потупилась девушка, - Однако…вы правда думаете, что именно ваш Бог стоял у истоков? – её губы тронула коварная улыбка.
- Что же до упоминания…я скажу откровенно – я к ним безразлична. Просто указала на кажущееся противоречие, только и всего. Доброго вечера, Абеляр, спасибо за беседу. Надеюсь, ещё свидимся с вами.
Куплена такая же штука, как и у Стерре, цена и место то же. Если к Иоахиму нет вопросов, то можно оставить заявку и двигаться дальше.
- Моя поездка в Лудун вышла плодотворней, чем я ожидал, не буду вдаваться в подробности, но один осколок мне удалось заполучить. К моему сожалению, я хотел больше, - алхимик слегка улыбнулся. - Метод с амулетом я все ещё считаю лишённым перспективы, вы уж простите меня, мэтр. Эмоции волшебника пока более весомый инструмент, чем его чары. В этом вопросе, по крайней мере.
Де Нуаре на некоторое время призадумался.
- И после работы мне даже полегчало... А гомункул всё тоже дитя, что я растил. Быть может, некоторые судари считают, что я сорю пистолями подобно принцу, но это большое преувеличение.
Жан дал некоторое время своему старому наставнику на изучение записей.
- Не думаю, что трость остановит того господина. Пока одни говорят о "мистической фигуре, так называемого, Мастера", - на лице де Нуаре появилась ехидная улыбка. - Он занят своими делами, собирая очередной кружок дураков, которых ждёт в конце смерть. И не забывая создавать подобные вещи... - Жан вздохнул. - Но это всё слова в воздух, простите меня. К сожалению, я не могу в должной мере заняться всесторонним изучением подобного порождения, слишком уж я позволил себя втянуть в водоворот событий, где будет не так уж много места кропотливой исследовательской работе. Если же вы мне подскажите, где можно прочесть о подобном, что было создано в прошлом, или же поможете мне в исследованиях, то я буду очень благодарен.
– Еще как сгорел, не сомневайтесь. Пламя и отсюда можно было увидеть. Там же она и располагалась, в замаскированном подсобном помещении. Хозяина на месте не было. Не успела как следует все обыскать – дым уже заполнил все вокруг и находиться там не было никакой возможности. Схватила первое на что указала интуиция. Кстати, можете еще взглянуть на этот… рецепт. У меня, признаться, совершенно не было на это времени, – хмуро поведала она о событиях прошлой ночи.
Догадка Рауля о посетившем ее видении еще больше озадачила Фран. Его способность видеть все насквозь не могла не внушать смущение, впрочем, наивно было рассчитывать что столь опытный чародей не разгадает свойств таинственного зелья. Нехотя она призналась и поведала о странном приглашении девушки в маске:
– Что это по-вашему может означать? И что это вообще за чертовщина – склянка с непонятной дрянью, вызывающая весьма реалистичные галлюцинации? Какова природа этих препаратов и явлений?
Пока мастер, жестом давший понять что привык единовременно решать лишь одну задачу, скурпулезно изучал рукопись, Франциска в ожидании ответов маршировала по кабинету из угла в угол, напряженно обдумывая план дальнейших изысканий. Список ее друзей, а точнее шапочных знакомых, в Париже начинался и заканчивался на букве А, да и тот бледный юноша Андре, с которым ее свело рекомендательное письмо от друга отца, едва ли обладал хоть сколько-нибудь важными знакомствами. Бургундский Отель здесь ни при чем, понятно. Оставалась лишь одна тонкая ниточка, и тянуть за нее следовало весьма осторожно. Циркачка продолжала барражировать в кабинете, сплетая эту нить в хитроумную паутину, взгляд ее снова обретал уверенность и жажду авантюризма, угрюмая гримаса преобразилась торжествующей ухмылкой.
– Вот как мы его прищучим, – безапелляционно заявила она наконец. – Прежде всего, развесим в районе происшествия несколько объявлений на столбах и в кабаках, пустим слух между пьяницами о том, что хозяева спасенных из пламени вещей могут обратиться за ними к одному из якобы участвовавших в тушении пожарных. Разумеется, неофициально, и за вознаграждение. В их числе указать такие, которые могут заинтересовать нашего птенчика, причем ничто не мешает вписать и того чего нет - лишь бы его завлечь.
Девушка нетерпеливо обмакнула перо в чернила и щедро заляпав ими предварительно скомканный обрывок «La Gazette», весьма правдоподобно имитируя неряшливость, начертала: "… шляпа почти што новая, кот облезлый(если не кто не забирет до послзавтра - утопим), медный тазик - 2 шт., бутылка с кокойто зиленой пакостью внутри, книжки (с картинками!) - 10 шт."
– В качестве адреса нужно будет указать неприметную укромную лачугу "пожарного", думаю, нам удастся найти нечто подходящее. Где и обустроить засаду! Вы сможете присутствовать там лично, наблюдать или участвовать в поимке объекта. Не исключен вариант при котором он пришлет посредника – в этом случае мы выследим их с помощью Уголька, но чутье подсказывает мне, что этот гусь не рискнет передоверить кому-то столь деликатное дело. По большому счету, пожар должен выглядеть абсолютно случайностью, и никто не должен был насторожиться. В общем, детали операции еще можно будет спокойно обдумать, но принципиально план звучит обнадеживающе. Ну, что скажете? – торжествующе резюмировала прохиндейка
Монах полоснул себя по ладони, но вместо крови фонтаном брызнул свет, на мгновение выжегший тени в гробнице.
Осмотрев помещение, капуцин отдельное внимание уделил наличию пыли и надписям на камнях. Что ж, похоже в ход пошла очередная загадка, но предполагала ли она выбор для самого искателя или предлагала пройти тот же путь, что и почивший писец? Совета просить было не у кого и потому де Моро ограничился молитвой за покой души умершего, а после направился к двери у крылатой статуи, дабы попытаться открыть ее и пройти дальше.
Тогда заявляю следующее: беру бретерский плащ за 30 ливров - это который на +4 - и турецкий гаддарэ за 60 ливров. Надеюсь, с ножнами.
Затем идём на постоялый двор, оставляем в комнате шпагу - желательно там, где её сразу не увидят, сундук, например, - и занимаемся оставшееся время более отвлеченными делами.
Довольный свежими обновками, которые, несомненно, пригодятся в будущем - скорее всего, весьма и весьма близком, - Абеляр присел на кровать и с хрустом потянулся. Насыщенный вышел денёк - дуэль с утра, беседа с крайне проницательной и загадочной гадалкой, покупка прекрасного плаща - да, практически такого же здоровского, как у Стерре - и диковинно выглядящей сабли, а впереди ещё добрая половина дня.
Передвинувшись на край, он сцепил руки и задумчиво уставился в стену.
"Мой старший брат покинул отчий дом, когда настало время..."
"Весьма близкий - мой старший брат."
"Заодно, пока здесь, может, братишку старшего проведаю..."
В голове юного Лефевра медленно, но верно зрел план дальнейших действий.
- А и правда, - сообщил он той незримой точке, что была объектом его внимания целую минуту. - Чтобы проведать братишку, его сначала надо найти.
Рука в очередной раз, когда абелярову голову посещали раздумья, принялась поглаживать бородку, то и дело завивая по пучку волос в тонкую косичку и расплетая её обратно.
"Где же искать... Очевидно, что его ума хватило на университет, раз даже наш пылкий виконт что-то слышал о нём. Значит, я знаю, куда стоит пойти сначала. Хоть бы писал обратный адрес в письмах..."
- Господин Лефевр, довольно прохлаждаться. Если Сорбонна не идёт к тебе, то ты идёшь в Сорбонну.
Юноша бодро соскочил с кровати и принялся надевать снятый в помещении плащ.
"Надо либо поспрошать студентов, либо их наставников. Не учителя, а как-то они вроде по-другому называются... А, неважно."
- И не забыть бы отдать Стерре эту скляночку. Ума не приложу, зачем она ему...
Идём в Сорбонну, ищем личность, похожую на профессора, преподавателя или, на худой конец, студиоза, и вежливо спрашиваем про некоего Ренара Лефевра
У Иоахима
Э, как ты бельма вытаращил. И с чего бы то, вот не пойму зараз - то ли и правда оскорбил тебя в лучших чувствах догадками своими, то ли нарочно мордой хлопочешь. В конце концов, не все разговоры так запросто ведутся, порой и представленным быть надобно…
Ну да ладно, не бывает, так не бывает, а за наводку благодарим: будет время - глядишь, и к Иосифу твоему заглянем…
А пока что, пожалуй, и откланяться срок пришел.
-Не бывает, так не бывает, - миролюбиво - по крайней мере, он пытался - протянул Стерре, частью повторяя недавние свои мысли и потянувшись за деньгами. - А звать меня Мауро, - ненавистное имя не без труда соскользнуло с языка, но разбрасываться настоящим на каждом углу показалось ему делом едва ли уместным. - Что ж, не стану больше время ваше попусту за окно бросать…
Позднее
Прогулка - приставлять к ней слово "небольшая" значило бы грешить против истины - вновь благотворно подействовала на мысли (чего нельзя было сказать о ногах), но ясность их вовсе не шагала рука об руку с веселостью: размышления те были столь же темными, как былая ночь, столь же сухими, как едва не охрипшая от долгих разговоров глотка, столь же ядовитыми…
Как и прежде. Тот он, что уже, казалось, остался позади, в месте, которое, скрепя сердце, приходилось называть домом, постепенно возвращался: еще одну частичку этого человека - слишком уж громкое слово, если по чести - воздвигла на прежнее место утренняя дуэль.
А Абеляр-то ночью визита не сделал. Коли бы сделал - все уши пред работой бы прокрутил. Однако, не ожидал ведь ты, что из него побегушку выделать удастся? Не ожидал, и то верно - был бы он тем, кем поначалу закрывался, тогда бы еще…
И склянку не добыл - придется самому. Эх, не плясал бы так ловко, впору было бы и разбежаться - какой с человека резон, когда и просьбец никчемный выполнить недосуг…
Ну ладно, ладно, с этим погодим пока. Пока что нам и шпажка его нужна, и голова - даже если б дубовей была трижды против того, что есть.
И хорошо бы раскрыть потом, о чем он с гадальщицей пел - врать ему с душонки воротит, если не все сразу выложит, так хоть кусочком. А еще лучше - если шейку нашу бедную ему перестричь не доверят, как со своей работой управимся.
Хотя...этот бы не принялся. Дуб он и есть дуб - при всем прочем, крепким будет.
Ладно, дьявол с ним и всеми прочими - вначале работа. Пляска-то утренняя принесла малость, да что принесла, то у скрипухи этого и оставил. Такими манерами, скоро и кушать придется разве что ногти свои…
Работа сперва. А потом, коли живы будем, и с Данте свидеться метод отыщем. И поговорим уже...по душам да без спешки…
Работа сперва.
Но еще первее, пожалуй, стекляшку какую добудем…
Еще позднее, харчевня
А вот и наш дружок. Да, щелчком такого не свалишь, а если он еще и не самые порядочные ремесла знает…
И все же не Павлин. А значит, сладить можно, если голову приложить.
Погодить немного, пока надерется, а на выходе, как стемнеет...
...а, дьявол - в живую же нужен, да еще с пляской по всем правилам. И ведь зачем, казалось бы, такие хитрости: досадил, хочешь прибить - так прибей, чего зазря мудрить, коли так устроен...у покойника и дом ободрать легче…
Но нет, вынь ей да положь живого. Наказать хочется, да? Так малая встрепка лишь больше озлобит, задавать такую надо, от которой не подымется более...эх, растолковал бы, да все одно не срядилась бы.
Не желая привлекать излишнего внимания, Стерре нарочито медленно отдалялся от входа, мысленно перебрасывая по пути имеющиеся в распоряжении варианты.
Нет уж, такого до рассвета прождать можно - пьет и не косеет. Налететь, прикинуться, что обознался, да наговорить сходу такого, что распоследний трус за железку схватится? Очень уж грубо - закончится, пожалуй, тем, что с четырьмя зараз плясать придется, и хорошо если не прямо тут. Да и на того, кто от случайного толчка остервенится, не похож он. Эх, и за что же ты мне живым сдался…
Придется как-то к этой братии примазаться. Погонят - вот вам и повод, нет - и того лучше: врежем вместе, а там слово за слово, вот уже и повздорили…
За неимением альтернатив - вряд ли серьезный человек отреагирует должным образом, если ему просто у входа на ногу наступят - придется балаганить. Нетвердой походкой и с лицом нахала направляемся к честной компании, играя развязного гостя из далекого далека, у которого стыд под каблуком, а совесть под подошвой. Приземляемся рядом, пытаясь завести разговор (на нарочито скверном французском, обильно пересыпая речь родными словечками) - первый день в городе, с утра даже присесть толком времени не было, не то, что выпить...кстати о выпить, а не угостят ли? Вот как отогреемся чуток, так и сами выставимся, чего нет-то? А если удастся-таки завязать крупный разговор, там и найдем, за что уцепиться до ссоры.
Если какие-либо действия требуют (или могут требовать) кубов, просьба сказать, да.
- Когда? Хороший вопрос. C утра у меня будут планы, днем я наверное возьму тебя с собой на проповедь а с послезавтра я займусь твоим обучением серьезно. И ... я не думаю, что то что ты пала жертвой наваждения. Скорее задор и обычная человеческая сущность. Не стоит винить кого бы то ни было в этом, обычно козни князя тьмы куда более... масштабны. Но и отличать желания греховной сущности человека от наваждения крайне полезно. Хотя, признаться, я сама не всегда могу это заметить. – грустно сказала монахиня.
- В любом случае, скажи настоятельнице, что я прошу отправить тебя с утра в библиотеку, что бы ты прочитала про одержимость и то, как от нее избавляться, а днем я у тебя спрошу, что ты усвоила. Хорошо?
Библиотека
- Если ты боишься, что я сделаю что то не то, то можешь пойти со мной. – Улыбнулась Мари. – А если я найду что – то достойное, то поделюсь с тобой, да и расскажу заодно про другие книги, если увижу знакомые, кто знает, может тебе это поможет в будущем! Знать о книгах что у тебя есть, это же долг библиотекаря! И конечно, я никому не расскажу, что ты меня пустила! – Кивнула Мари. – Так что, пустишь меня?
Жан де Нуаре
- Записей, естественно, нет, - заметил старый алхимик, - А если бы и были, то я бы обязательно позаботился об их уничтожении. Это не тот путь, которому следует добропорядочный алхимик, тебе ли не знать. Великое Делание должно служить людям, а не использовать их. Приходи ко мне через неделю, возможно, я и смогу что-то подсказать. Если найдёшь время и сделаешь мне пару заказанных образцов, то, возможно, результат будет раньше.
- Как твои дела в Париже, раз уж в Лудуне всё вышло так плодотворно? - с улыбкой поинтересовался дю Бонэ, - Слышал, ты уже успел помочь д'Арами, это так? Удивительно, что первая новость о твоём появлении куда более мирная, чем обнаружение нескольких покалеченных негодяев.
Франциска Фонтено
Рауль всплеснул руками, и перо и бумага словно сами по себе выскочили из рук Фонтено.
- Остановитесь, несчастная! - возмутился старый маг, - Ну какое сгорел, об этом звенел бы весь Париж! На улицах бы прибавилось попрошаек! Вы думаете, я не собираю никакой информации? Не делайте из меня старого козла больше, чем я есть! ЖАН-ПОЛЬ! - гаркнул он, и в комнату явился слуга, - Сходи по адресу, по которому была вчера эта дама и уточни, сгорело ли полностью это здание. Одетта, скажите, как найти это здание.
Слуга уходит, получив указания от Одетты-Франциски Я надеюсь, она не будет возражать
- А теперь к вашему видению. Я тоже увидел нечто подобное, правда совсем иного толка. И не думайте, что это были галлюцинации, милочка! Нам открылась та самая Изнанка, - Рауль чуть понизил голос, - И эта неизвестная особа пытается выйти с вами на контакт. Видимо, она очень заинтересована вами. Я бы...не стал пренебрегать контактами такого рода, честно говоря. Скоро в Отейле будет дан совершенно безумный по размаху балет - вполне возможно, что она хочет видеть вас на нём. Ну а уж поверьте, заручиться помощью духа - какого бы то ни было - очень полезно...подумайте над этом и попробуйте всё же с ней повстречаться. Это я вам советую с высоты прожитых лет и общения с потусторонним миром. Силы духов не идут ни в какое сравнение с нашими, уж поверьте.
немного поясню насчёт знакомств: >>632594 в этом посте у тебя есть наводки, и проведать их как минимум стоит - успех предприятия зависит в первую очередь от тебя. В общем, не попробуешь - не узнаешь
За разговором прошло достаточно времени, чтобы Жан-Поль успел вернуться и доложить, что злодейский притон как стоит, так и стоял - пожар удалось потушить.
Винсент де Моро
Массивная дверь после небольшого усилия уехала вправо, практически слившись со стеной. Внутри обнаружилось небольшое помещение, затянутое паутиной. Свет из ладони капуцина ярко осветил её, выхватив из тени очертания небольшой полуразвалившейся кровати, каменного выступа, по-видимому. служившего столом - на нём ещё лежали какие-то листки и стоял канделябр. В небольшом углублении напротив двери стояла чья-то статуэтка, со стёртой надписью. Она изображала сурового мужчину в свободных одеяниях, с крючковатым носом и увенчанным лавровым венком. В центре комнаты был вырезан магический круг. В четырёх точках, на севере была нарисована карта "Влюблённых" в перевернутом состоянии, на западе - "башня", на юге устроилась "Смерть", а на востоке - карта "Мир". В круге "Мира" уже лежал венок, остальные три были пустыми.
Линии от четырёх карт сходились в небольшом кругу в центре, где были написаны стихи:
На север песней шёл, и сам того не зная
Её ко смерти вёл, все чувства отвергая
Когда же Беатрис поэт похоронил
Весь белый свет ему наскучил -
Он в башне сам себя же заточил
Идут года, и Смерть близка
Её готовым взором встретил
И через ту, что так была мила
Саван и сан примерил
Все карты, друг, соедини
Расставь положенным указом
Запомни, любовь всех впереди;
Потом - изгнавшие отказом
На юг пойдёт судьбою посланная милость
Четвертой, на восток - признание увилось
Четыре карты сложат круг
И центр увенчает духа труд
Его созданье в центр положи
И духа громко позови
На столе лежали бумаги - видимо, черновики переписанной "Комедии". Однако один листок был на итальянском, и гораздо старее прочих - его выделяла хрупкость бумаги и желтизна, которая была видна даже при таком тусклом свете. Чуть поодаль лежало нечто указа - Винсент не мог толком разобрать, что там написано, но встречавшиеся латинские термины права ясно доказывали, что это акт об изгнании. И наконец на кровати лежало кольцо. По внутренней стороне были нацарапаны плохо читающиеся буквы, из которых с трудом складывалось имя "Beatrice".
Абеляр Лефевр
Хорошо, принято
Сорбонна могла похвастаться обширным комплексом из нескольких построек. Не долго думая, Абеляр выбрал первое, самое большое здание. Первые студенты, попавшиеся под руку, нервно шарахались в сторону, когда он начинал свои расспросы,только пожимая плечами: не знаем, не видели. Но наконец Лефевру улыбнулась удача: он встретил профессора, уже явно в годах, который спешил куда-то со стопкой книг.
- Ренар Лефевр? - удивлённо переспросил профессор, - Ну, если вы сейчас пройдёте за мной на лекцию по медицине, то определённо его встретите, если этот негодинк, конечно. соизволит явиться! А кем вы ему приходитесь. позвольте поинтересоваться?
Стерре Соррентино
План был неплох, но...небезупречен. И по закону подлости, именно эта небезупречность себя и проявила. Видимо, основательно накачанные вином и потому настроенные благодушно, друзья совершенно не обиделись на наглость Соррентино. а его ломанный акцент даже развеселил их.
- Первый день в Париже, а? - засмеялся Дэмиен, - ничего, ничего. Я угощаю! Роберт, налей ему. Хозяин! Жаркого нашему новому другу! Как тебя звать, итальянец? - скомандовал маг.
Вихрастый черноволосый по правую руку от зачинщика поставил бутылку вина прямо перед Стерре, а вскоре перед ним очутилась и тарелка жаркого. Его цель была явно настроена благодушно.
- Друзей нет? - допытывался он, - Ну, тогда мы считай твои друзья! Ночлег...а, не важно, сегодня ночуешь у меня! - тоном, не требующим возражения, возвестил парень.
Аластриона согласно закивала.
- Хорошо, я пойду в библиотеку и предупрежу настоятельницу.
2d10: (7 + 5) = 12 - успешность обучения монахини.
В библиотеке
Монахиня вздохнула и вытащила массивную связку ключей.
- Ну хорошо, я тебя проведу. В общем-то ты права, если я не буду знать, что это за книги, как же мне тут нести свою службу? Кстати, как тебя зовут? Меня зовут Лиона, а тебя? 0 Она подвела Мари к дальнему углу библиотеки, где была лестница вниз, и отворила массивную дверь, обитую железо. Внутри горело множество факелов, и было на удивление сухо. В самом конце комнаты стояло всего два шкафа с большими деревянными ставнями. библиотекарь отворила их и подпустила сестру Джилрани поближе. Перед взором монашки предстало множество книг - действительно старых. Некоторые из них показались несколько похожими стилем на...где же она могла их видеть? Мария была готова поклясться, что где-то уже встречала такой узор, но не могла вспомнить, где.
Бросок Восприятия ДЦ 15, если хочешь попытаться
работы тут предстояло на несколько дней, не меньше. Но особенно пристально привлекла внимание к себе небольшая книжка, перетянутая кожей и бархатом, почти истлевшим - в центр книги был впечатан камень, отливавший нежным салатовым цветом. "Ars Lineae Magicae" - похоже, то, что нужно! Внутри было много непонятных - по крайней мере, пока, рисунков: вот на человека на носится какая-то татуировка, вот этот же человек поднимает огромный камень...множество рисунков растений, животных - видимо, ингредиентов, из которых должна создаваться краска. Но на полноценную дешифровку уйдёт время...
- Ну что же... Я постараюсь создать несколько образцов, чтобы облегчить вам работу, хоть не уверен в том, что смогу сделать все. Я такая натура, что даже покупка какой восточной безделицы может окончиться дуэлью три на три, - Жан де Нуаре весело улыбнулся. - А уж если речь идёт о милых особах...
- А что до парижских дел, то, мэтр, клянусь Господом, я оказался в водовороте неясных событий, живо связанных с той неприятной вещью, о которой мы говорили ранее, - на лице алхимика снова возникла улыбка, когда речь пошла о негодяях, ведь воинственный нрав молодого барона, достойный человека военного, был известен многим. - Негодяи были. Они хотели напасть на одну знакомую мне особу приятной наружности, а беарнцы, по крайней мере я, не привыкли пасовать перед подобным. А с д'Арами вышло интересно, мне кажется, что для графа его приключения только начинаются, поэтому... - беарнец вздохнул. - Мои услуги ему ещё пригодятся. И начинает опять выходить, что у меня маловато остаётся времени на наставления ученице. Но она всё-таки прекрасно познаёт Делание, хоть её более привлекают практические занятия, чем изучение старых книг.
- Абеляр Лефевр, - в третий раз за день представился юноша, для приличия склонив голову и придержав шляпу: профессор торопился, а раздавать поклоны на ходу было крайне несподручно. - Родом из дома Лефевров, что из Лиона. А Ренар Лефевр приходится мне старшим братом. Он ни разу не обмолвился, где он живёт, но обмолвился в письме, что поступил в ваш университет. Вот я и решил, что начать поиски стоит отсюда - здесь же он должен появляться... Не расскажете, какие он здесь делает успехи, господин..?
О том, как часто брат тут появляется, он решил не спрашивать. Судя по фразе самого профессора, не так часто, как мог бы.
"Вот он, воздух свободы," - подумал Абеляр. "Хотя, раз у них сейчас будет медицина..."
- Я прошу прощения за дерзость, но позволите ли вы поприсутствовать на вашем занятии? Не хотелось бы так быстро отрывать братца от гранита науки - на беседу у нас будет достаточно времени. Да и мне будет не лишним причаститься, - улыбнулся он.
Вдобавок ему было интересно, как же тут учат медицине. Отец озаботился в свое время базовыми знаниями, но они были сугубо практическими. Лес не дозволял послаблений, и любая травма могла привести к печальным последствиям. Но то практика, а в теории юноша был далеко не силён.
- Если вас, конечно, не затруднит.
- Хах, ну что же, тогда по рукам! – старик хлопнул в ладоши, - Я не сомневался, что у тебя и без заданий старика будет полно дел, а уж с прекрасными незнакомками я соперничать в привлекательности не могу, что верно, то верно, - Вирджил добродушно засмеялся.
Старик прошёлся по комнате из стороны в сторону, и затянулся кальяном. Выпустив колечко дыма, алхимик вернулся к беседе.
- Я пришлю тебе попозже со слугой письмо, какие образцы мне будут нужны. Возможно, понадобятся и дополнительные вещи…это уж ты сам решай. Nota bene – это только те три заготовки, надобность в которых я предвижу уже сейчас.
На этом посещение де Нуаре алхимиков, похоже, подходило к концу. Распрощавшись с Вирджилом, он вышел обратно в гостиную, перекинулся взглядами со знакомыми, и, повторно попрощавшись – теперь уже с остальными, выловил Тессайю, забредшую в алхимический виварий, и отправился дальше по своим делам.
Париж уже проснулся окончательно: по дороге до их носа долетели манящие запахи теплой выпечки – и гомункул застенчиво потянула Жана за рукав плаща, знаками показывая, что хочет чего-нибудь отведать. В кондитерской лавке было довольно тесно, но простой люд быстро посторонился: скорее из-за Тессайи, чем из-за Жана, приняв ту за дочку какого-то знатного господина с охранником.
- Чего желает юная госпожа? – участливо осведомился усатый пекарь и махнул рукой на прилавок, на котором лежал только что испечённый хлеб, рулеты, пироги, вафли и другая выпечка, отливая нежным золотисто-оранжевым цветом теста.
Гомункул принялась разглядывать мучные изделия. Через несколько минут пристальной оценки её выбор пал на внушительных размерах бриошь. Подхватив её тоненькими пальчиками, она подняла её над прилавком и вопросительно посмотрела на Жана: купишь ли? Стоит 2 су
После небольшой прогулки следовало написать письмо гадалке, чтобы известить её об успешно проведённом деле. Алхимик, конечно, мог предполагать, что ворожея и сама узнает об этом из своих источников, но в конце концов существовали правила этикета и простейшей вежливости. Да и право исполняющего, которое обязывало его известить об успехах, также обязывало черкнуть весточку. Это ненадолго задержало Жана дома, а затем он вновь отправился к Адриане – пусть опасность и отступила, повидаться с задорной итальянкой, которая не раз помогала достать ему необходимый магический скарб, было просто-напросто приятно.
В этот раз дом уже не выглядел угрожающе – не было ни чувства тревоги, ни мрачного настроя. Проблема становилась всё яснее, с ней отступал и страх неизведанного, опасного. Да и Адриана уже не таилась так сильно – свет лился из всех окон, значит девушка больше не старалась скрыть своего пребывания тут. Когда Жан вошёл внутрь, итальянка встретила его в ярко-красном платье, которое напомнило ему таковое у гадалки – хотя это было чуть попроще.
- Здравствуй! – весело поприветствовала его девушка, расставляя на столе тарелки, - Ты как раз к ужину. Я увидела тебя в окно. Как твои дела? Спасибо за помощь ещё раз…вроде бы, преследования прекратились. Во всяком случае, их я больше не видела.
По лицу Адрианы и правда было видно, что она чувствует себя значительно лучше – на него вернулся здоровый румянец, блеск в глазах перестал быть водянистым, и в них больше не пряталась тревога.
- Ну хоть один из братьев отличается природным любопытством! – засмеялся профессор, - Господи, где же мои манеры…простите, не могу поклониться, с этими книгами это слишком трудно… Вейлр де Моссанж, к вашим услугам. Профессор медицины, биологии, географии…а, впрочем, неважно. Никаких возражений, сомневаюсь, что едва ли половина мест будет занята… если вы обладаете хотя бы толикой прилежания, я вас с удовольствием запишу к себе в ученики! Прошу вас, сюда…
Они свернули в один из многочисленных коридоров под готической аркой и спустились в цокольный этаж – большую аудиторию, напоминавшую амфитеатр. За партами виднелись редкие головы студентов в длинных мантиях – то тут, то там, словно редкая поросль на утоптанной деревенской дороге. Профессор, отдуваясь, прошествовал к своей трибуне и взвалил гору книг рядом с собой. Абеляр тихонечко сел за одну из свободных парт – которых было много.
Профессор прокашлялся и начал рисовать на доске небольшой круг, который разделил на три части стрелками. Сверху он подписал рисунок словом "système sanguin".
- Как мы выучили с вами на прошлом уроке, кровь в человеке не находится в состоянии «спокойствия», как если бы мы налили вино в бутылку. Она непрестанно циркулирует по так называемым «сосудам» - венам и артериям, и совсем маленьким сосудам – капиллярам. Небольшие повреждения, как правило, затрагивают лишь капилляры. Если вы заденете вену или артерию, то крови будет значительно больше…если же ударить здесь, здесь или здесь, - Вейлр не стесняясь показал на свою шею, паховую область и бок, - то заденете одну из основных частей круга кровообращения. И тогда вам поможет только наш Господь Бог, потому что спасти от такой кровопотери может только он. Однако если рану своевременно перекрыть, можно попробовать спасти больного. К этому мы ещё вернёмся, а пока берите перья и записывайте: ежели кровь спускается от сердца…
Яростно заскрипели перья. Абеляр, освобождённый от этой повинности, искал глазами Ренара. Через некоторое время беспорядочных поисков он всё-таки заметил столь знакомые черты старшего сына из рода Лефевров. Тот его пока ещё не заметил – потому что сидел на одной из первых парт, и сейчас водил пером по бумаге, пытаясь поспеть за Моссанжем. Последний говорил долго, делал перерывы, во время которых рассказывал какие-то отвлечённые от основной темы истории, рисовал наглядные схемы – так что, когда лекция, без сомнения занимательная и интересная, закончилась, все вздохнули с облегчением.
На следующие три дня критрендж увеличивается на 1, т.е. если до этого было 20, станет 19-20 и т.д.
- Абеляр?! – Ренар был искренне поражён, увидев перед собой брата, - Это и правда ты? Какими судьбами? Как дела в Лионе? Как отец?
Лефевра-младшего буквально засыпали вопросами – без сомнения, брат был его очень рад видеть.
- Меня приняли в клуб розенкрейцеров, - похвастался брат, - Это по их наводке я пошёл на лекции медицины, - голос прозвучал уже не так самодовольно, - Пойдём, я тебя познакомлю.
Прогулка
Де Нуаре тепло попрощался со своим наставником, после чего целеустремлённо принялся за поиски своего гомункула, что в силу своей юности была чрезмерно любопытным созданием. Поэтому Жан начал свои поиски с вивария. Как оказалось, предположение алхимика было верным, поэтому обладательница светлых волос пристально разглядывала какую-то ящерицу.
- Следует учесть, что данных животных не следует использовать в деланиях сверх меры, - ехидно-благодушно обратился к Тессайе де Нуаре.
Девушка снова смутилась, что можно было понять по идеальному румянцу на нежных щеках.
В ответ Жан погладил гомункула по голове, чтобы внушить ей немного уверенности.
- Всё прекрасно, дитя моё, - отметил барон тёплым голосом. - Но наша прогулка не завершена, так что не будем тратить время зря, вспоминая былое.
Чтобы дорога не была скучной, Жан лёгким тоном начал рассказывать о своих забавных приключениях юности в богатом на каверзы Париже, иногда изящно, а иногда не очень, обходя стороной теневую сторону города, ибо часть её Тессайя видела своими собственными глазами...
К желанию Тессайе отведать чего вкусного Жан отнёсся с пониманием, тем более, потратить парочку су ради детской радости... Да что за глупые раздумья?!
Внутри кондитерской лавки Жан немного позабавился, позволяя побыть воинственным защитником юной мадемуазель, не отличавшейся особым красноречием, используя вместо этого перо толедской стали, что ясней множества слов.
Потратить два жалких су ради Тессайи для Жана было не легко, а очень легко. Так что вскоре пара покинула лавку, при этом гомункул могла теперь похвастаться самой настоящей парижской бриошью.
- Ешь, маленькая, - отказался принять половину бриоши Жан, что хотела вручить Тессайя, в которой проснулось прекрасное чувство справедливости. - Бриошь это то удовольствие, с которым делиться не следует.
Но прогулка, к сожалению, не могла продолжаться весь день. Париж большой, а у Жана де Нуаре были ещё дела, хоть он пообещал сударыне де Врие сходить вместе в театр. Алхимик там был не особенно частым гостем - дуэли, свидания, битвы в тёмных улочках, а также небольшое приятное разнообразие в виде изучения языков и алхимических таинств делания. Дело как раз шло к свиданию, поэтому письмо к Миле де Нуаре писал быстро, но с соблюдением форм вежливости, необходимых в сообщениях подобного рода. Всё-таки барону было очевидно, что новая знакомая была весьма примечательной особой, которая достаточно ловко узнает нужные ей сведения.
У Адрианы
Де Нуаре держал с военной лихостью, бросая лукавые взгляды на Адриану.
- Моё приветствие вам, прекрасная Адриана, - с весёлым пафосом заговорил Жан. - А что до моих скромных дел, то думаю, что следует поговорить о них после ужина. Но если говорить совсем уж кратко - пока спокойно, но придёт время и грянет буря. А всё-таки... В первый раз я рад, что прихожу вовремя. Обычно вовремя, клянусь Господом, я возникаю перед кем-то, чтобы спасти, вызвать на дуэль или устремиться в погоню.
После недолго размышления, Винсент разместил каждый обнаруженный элемент на предначертанное место. Ритуал призыва Данте отдавал странным тщеславием последнего, впрочем даже несколько оправданным: Смертью ему служил венок, символизирующий его возрождение как поэта; кольцо легло на место Влюбленных; в Башне обосновался акт об изгнании; Миром ему стала статуэтка, изображающая его собственную персону; ну а центральную позицию заняла страница оригинала Комедии.
Вкупе это образовывало самое сильное воплощение самости, которое видел за последние годы капуцин. Де Моро чувствовал себя странным образом неуютно. Передернув плечами, он завершил ритуал:
- Данте Алигьери, явись ко мне, ибо се есть Воля Господня!
Серьезно?
Нет, серьезно?
Не понимаю я тебя, славный город Париж…
А ты, видать, мне ровно тем же платишь.
Вовсю стараясь скрыть свои лихорадочные размышления - равно как и удивление - Стерре пытался выцепить из тех самых мыслей хоть что-то путное. Что-то, что могло бы подсказать, какой дорожкой двигаться ему дальше.
Реакция цели была, конечно, не из числа самых ожидаемых, но за грань возможного, все же, не выбегала. Следовало оценить два очевидных варианта - притворство и количество выпитого, которое все же могло ударить и по его, казавшемуся внешне таким стойким, клиенту. А оценив, взвесив и выбрав тот, который покажется наиболее вероятным, действовать сообразно.
Нарваться на драку сходу не получилось, но это вовсе не значило, что следовало принимать добродушие клиента за чистую монету - и уж тем более отказываться от порученной работы. Его услуги покупали, а порою, чего уж там, и перекупали, но здесь, в столь слабо знакомом - и столь чуждом его привычкам - городе у Соррентино не было (пока что) никакого желания зазря рисковать, не будучи до конца уверенным в силе нанимателя...и в способности его отплатить за провал.
Впрочем, возможность трактовать поручение в большей или меньшей степени вольно он за собой оставлял - и сейчас вовсю обратился к этой самой возможности.
Назвавшись на вопрос об имени Мауро родом из Сорренто - почти удалось не солгать, учитывая что корни семьи, в стародавние времена перебравшейся в Венецию, искать следовало именно там, на "земле сирен" - и с благодарностью приняв угощение, Стерре озаботился пополнением запасов вина на столе, заказав добавки - следовало быть верным своим словам - на всю компанию. План - затратный и рискованный, но не предполагавший по крайней мере беспорядочной резни под чужой крышей - уже начинал вызревать в его голове…
Можно бы, конечно, до конца поплестись. Да только кто ж поручится, что ты меня опоить да обобрать не желаешь, дружок, а там подрезать да в канаву спровадить. Я бы так и справил, пожалуй, разве что без первого бы, не будь нужды, обошелся…да вот, нужен ты кому живьем, нужен…
А можно и иначе, пожалуй, здесь отплясать будет...
План-заявка примерно следующий.
Активно спаиваем троицу друзей цели и стараемся сами не надраться сверх меры. В идеале - чтобы троица ноги из харчевни выволочить не смогла. Саму цель продолжаем потчевать попеременно вином и изумительными историями, пока не будет шанса с нею выбраться на улицу - наедине. В случае, если это решительно невозможно, намекнуть тем или иным образом, что надо бы с глазу на глаз переговорить.
Дальше не заявка, а скорее пояснение планируемых далее действий, чтобы рассказчику было проще понять, чего мы тут добиваемся.
Оказавшись наедине с целью, планируется применить все возможные способы убеждения, в том числе и магического характера, для следующего.
Встреча наша, конечно, была не случайной, больше того - я один из двух людей, нанятых для ее убийства, но заплатили мало, обращались крайне скверно, не в пример самой цели, да и вообще - после такого славного вечера рука как-то не поднимется свершить подобное злодейство. А вот у коллеги моего, которого вы, господин, сколько не ищите - не найдете, пока в толпе вас не пырнет или в спину не подстрелит - еще как поднимется. В лицо его один я знаю, так что предлагаю вам сговориться: я вас на день укрою, вы оттуда носа не кажете, пока знака не дам, а сообщника - та еще мразь, между нами - подрежу. Не за сытный ужин и доброе слово, конечно: расходы вы мне возместите, да и аванс с коллеги мне достанется. А вы сами живехоньки будете, а может и выведаем вместе, кто вашей смерти желает.
Таким манером, если все пройдет как задумано, цель на сутки спрячем там же, где сами поселились, после чего передадим гадалке, что дом мага свободен для грабежа. Если же цель к моменту вывода на улицу удастся-таки споить, тут уже другие варианты рассмотрим.
Пыльный полумрак библиотеки навеял на Мари ностальгию. Она провела добрую половину послушничества именно в таких местах, среди застарелых книг и слабого огонька свечей и небольших окон.
Ей нравилось проводить время в библиотеке, поглощая знания по настоянию старших, или же благодаря своей любознательности. Мари шла с интересом изучая полки, в поимках чего то интересного и знакомого, что бы можно было сжато рассказать послушнице.
Монашка тут же заметила, весьма интересную книгу, похоже, такая же была у Хистории. Теперь эта библиотека стала куда более привлекательной, чем казалось раньше! Однако, нужно быть последовательной, но Мари как следует, запомнила эту книгу, что бы вернуться к ней после.
Поиск книг занял некоторое время, перебирая старые талмуды. Мари то и дело утирая нос, а иногда чихая, от пыли говорила про книги, которые видела раньше, рассказ получился сжатый, но достаточно подробный. Но рассказ прервался довольно быстро, так как Мари не ожидала, что так надет нужную книгу. Быстро просмотрев ее она увидела то , что могло показаться ей полезным и нужным. Рисунок мужчины, который изображал похоже Сизифа, а так же был состав краски, которые стоило показать алхимику. Немного конечно, но от первого раза даже такого результата Мари не ожидала.
- А брать книги совсем нельзя? Нельзя как то договориться с тобой или настоятелем взять ее скопировать в свой монастырь, или скопировать тут. Ну или просто навещать эту библиотеку так, что бы у тебя не было проблем? И прости, как тебя зовут? Меня Мари.
-Привет! Надеюсь, хотя бы укладываясь здесь спать ты привязываешься страховочным канатом? Иначе Париж потеряет своего Шекспира раньше чем "Гамлет" увидит свет, - пошутила девушка
-Привет... Жандарм, задержавший меня за бродяжничество, пока я пытался отвязаться, высоко оценил эту идею, поэтому пришлось от нее отказаться, - парировал юноша, следуя лучшим комедийным канонам.
-Не забудь упомянуть меня в титрах, если вдруг надумаешь включить эту сценку в свои произведения, - продолжила циркачка, протягивая ему сверток жаренных каштанов
-Спасибо. Обязательно так и поступлю
-Есть какие-нибудь новости для меня? Не хочу показаться назойливой или бестактной, но обстоятельства прямо-таки вынуждают меня действовать. Мне во что бы то ни стало необходимо попасть в Бургундский отель. Неважно как, хоть суфлером, хоть капельдинером, хоть гардеробщицей, - перевела она разговор в деловое русло
У Адрианы
Девушка звонко засмеялась во всей своей итальянской непосредственности, даже не закрыв рот рукой или веером – последними она, правда, не пользовалась вообще.
- Ой, да брось глупости! – махнула она рукой, после того как поставила последнюю тарелку, - Что с тобой сегодня? Ты пьян? Я вижу не Жана де Нуаре, а какого-то мальчишку-мушкетёра. Ты бы ещё усы завивать начал! – подколола она алхимика в ответ.
- Но ладно, надеюсь, это жаркое немного усмирит твой пыл, - она внесла на подносе куски мяса, приправленные чесноком и укропом, от которого исходил приятный аромат.
- Откроешь? – она протянула Жану бутылку бордо.
Бросок СИЛ против 13, если хочешь сделать это без соответствующего инструмента
====
После того как с приготовлениями было покончено, а само мясо уже приятно хрустело легкой поджаристой корочкой на зубах, пришло время разговоров. Отпив немного из своего бокала, Адриана коротко улыбнулась Жану и поинтересовалась:
- Так что же за буря, о которой ты говорил, о Буревестник? – пошутила она.
Центр круга захлестнула волна серебристо-синих вспышек, закружившихся в небольшом водовороте. Это слабое сияние на секунду осветило каморку, и тут же пропало. А из оставшегося небольшого подрагивания воздуха начали медленно проявляться сначала руки, затем голова с мрачным взором, орлиным носом и бритым подбородком. Полупрозрачное бесцветное видение материализовалось до торса и так и зависло в круге.
- Ну, положим не совсем по воле…кхм. Ты всё-таки меня призвал, монах. Как твоё имя? Учти, я слаб, и подобную форму могу поддерживать недолго в круге. Теперь я буду следовать за тобой, но хорошо бы раздобыть сосуд, который маги научились использовать для хранения духов. У тебя ведь, надеюсь, есть собственная лаборатория? Или ты собираешься поселиться вот тут?
Дух посмотрел под ноги и вздохнул – от листка оригинала остался лишь пепел.
- Ну вот, ещё один, - он вздрогнул, будто приводя себя в чувство – если, конечно, к духам это применимо, и поднял взгляд на Винсента, - Но ладно. Пока я слаб, я могу составлять лишь небольшие прогнозы на твои грядущие действия. Какие планы у тебя дальше?
Вычитайте 10 су у себя за пир.
А вот этот план был столь же остроумен, сколь и авантюрен. И, на удивление, он и правда сработал. Возможно Стерре чаще стоило доверять внешним заключениям – не все события в мире похожи на дрейфующий айсберг. Его новые друзья с охотой приняли его в свою компанию, а мага хоть напоить до конца не удалось, он охотно поверил в историю юноши, подкреплённую ещё и магическим убеждением. Во время беседы Соррентино-младший не мог отделаться от ощущения забавной иронии: он, самолично, спасает свою цель от выдуманных и не очень убийц. Этот человек, если только имеет понятие о чести, навсегда останется ему благодарен – за маленькую ложь во спасение. И как после этого относиться к проповедям чудаков, говорящих о лжи, как об орудии Дьявола?
Так что, когда пришло время расходиться, маг пошёл вместе со Стерре в его снятую комнату, а друзья убрались восвояси. Где-то ближе к полуночи юноша имел в своём активе храпящего мага на кровати – и это ещё предстояло объяснить Лефевру, если тот, конечно, будет ночевать в таверне, и необходимость известить гадалку об успехе предприятия.
Лиона надулась и упёрла руки в бока, тряхнув рыжей копной волос.
- Я же сказала, меня зовут Лиона! Мари, значит, да? Ты откуда такая к нам, рассеянная? Видимо, шибко тебя заинтересовали эти книги, - добавила она уже более миролюбиво, - Ну, взять, наверное, нельзя…хотя, я попробую договориться. Но наверняка придётся что-то сделать. За просто так они точно не разрешат, - монашка помотала головой, - А приходить сюда можешь, с этим, думаю, никаких проблем. Ты перекусить не хочешь? – девушка выглянула в окно, - Кажется, уже время к обеду идёт.
Если вы озаботитесь перетаскиванием книг к себе, то у вас будет бесплатный бросок на дешифровку каждую ночь. Если нет – придётся тратить очко времени на поход в библиотеку.
Франциска, жандармы – это такие злобные мусье в латах, отдельный род войск, к полиции пока что отношения не имеющие. Просто называйте их «стражниками» и никто не пострадает. И не титрах, а в аннотации тогда уж. Титры ещё не изобрели, как и гардероб. С суфлёрами всё в порядке. Жареные каштаны в середине зимы это несколько странно. Сойдёмся на свёкле, если позволите – её хоть хранили.
- Да я же тебе говорил, они меня не хотят брать, - уныло пробормотал Андрэ, плюнув в Сену, - «Ваши пьесы не будут иметь успеха…бла-бла-бла…». Ну ты понимаешь.
Он зажевал угощение Франциски, благодарно кивнув. Некоторое время он молчал, явно над чем-то раздумывая.
- Вот если бы мою пьесу приняли… - пробормотал он, - То я бы тебя просто взял на главную роль в своей пьесе. Ты была бы Арлекином, - я это у какого-то итальяшки подглядел, не помню, как его зовут, - Довольно гоготнул он, преображаясь из томного гения в обычного самодовольного парня.
- Там у них, сейчас, кажется, идёт репетиция новой пьесы. «Ламинар и его дочери», что ли. П-похабщина. Если она вдруг сорвётся, им срочно надо будет чем-то забивать репертуар. Если что-нибудь эдакое подстроить, то они эту пьесу у меня с руками оторвут – лишь бы готова была. Вот только не избивать же этого Мериньи палкой, чтобы он на выступления ходить не мог?
- Усы мне не к лицу, - улыбнулся в ответ Жан де Нуаре, совсем не смущаясь реакции Адрианы. - И если ты помнишь алхимический состав Жана де Нуаре, то в нём многое есть. И юный мушкетёр туда тоже входит, иначе жизнь была бы пресна и скучна.
Де Нуаре внимательно осмотрел бутылку, после чего принялся открывать бутылку бордо без ножа, используя лишь свою физическую силу. Возможно, Жану бы и удалось открыть бутылку без ножа или кинжала, но алхимик не был из тех, что испытывает терпение прелестных девушек и воспользовался своим кинжалом.
- Что поделать, - пожал плечами барон с юным озорством. - Хоть мне не гнуть подковы, а то ещё кто-то подумает, что я хорошо изготовленный гомункул.
Когда же дело до важного разговора, то алхимик снова был серьёзен и собран.
- Видишь ли, моя сударыня, - подбирая слова начал де Нуаре. - Я занялся алхимией и результат мне не понравился. То существо, которое оставили те наёмники было создано тёмной алхимией. Я примерно догадываясь, кто это, но... - Жан горько улыбнулся. - Многие не верят в существование этой особы, другим просто всё равно, а третьи его друзья. Но я отвлёкся. Та алхимическая сущность нужна, как мне кажется, для того, чтобы влиять на Изнанку и создать Разлом, а для этого нужно люди, связанные с чарами.
После такого потока удивительных слов, де Нуаре снова принялся за бордо.
- Поэтому я хочу тебя спросить, Адриана, - алхимик описал двух человек, одного мага-иллюзиониста и странного итальянца. - Я не был в городе, но на своём опыте знаю, что славный Париж привлекает негодяев, которые быстро прославляются, особенно если имеют модный порок. Ведь он для многих - новое достоинство.
- Братишка! Уж я-то как рад! - слова не расходились с делом, и Абеляр заключил родного брата в крепкие объятья.
- Да что Лион, никуда за два года не делся! Отец всё по-прежнему хмурится, но он бы тоже был рад тебя видеть!
Юноша отпустил брата из хватки и уже сам продолжил расспросы в ответ.
- Не пишешь почти, разве так можно? Хоть бы рассказал, как живётся, а то вдруг пропал мой братец Ренар! Хорошо, расскажешь позже - у нас будет ещё время!
Выслушав горячую речь о новых знакомых, дворянин улыбнулся.
- Полно мне волноваться, как девице, - подытожил он, - пошли к твоим друзьям.
И, слегка стесняясь своего невежества, он шёпотом спросил у новообретенного блудного брата:
- А что за розенкрейцеры? Рыцари? Настоящие?